И Гарри Поттера в придачу!

Глава 21, в которой Англия получает нового короля, Барбара – герб, а королевская семья – новые хлопоты

И вот это день настал. Мы с вечера перебрались в Тауэр, чтобы оттуда выдвинуться в Вестминстер, как того требовала традиция. Помещения в той части, где располагались королевские апартаменты, оказались довольно удобными, но все равно лично мне было неуютно. Так и представлялось, что где-то тут убивали короля Генри, Джорджа Кларенса. По-моему, о чем-то подобном думали и Энн с Диконом, потому что мы, не сговариваясь, выпили зелье сна без сновидений и завались спать втроем. Ни к чему перед таким событием накручивать себя и призывать призраков. Завтра будет очень долгий и тяжелый день.

Встать пришлось рано. Для нас отслужили мессу, мы исповедались и причастились. Нарцисса только что не силой влила в нас с Энн по большой порции гоголя-моголя из перепелиных яиц, смешанных с вином.

— Так можно и в обморок свалиться, — сказала она, — а это очень плохая примета. Зелья зельями, а нормально поесть тоже надо. Еще и день обещает быть жарким, а вам всем до вечера терпеть. Конечно, можно на ходу перекусить, но что тут хорошего. А теперь выпейте это. И пора одеваться.

Наши дамы постарались максимально соединить традиции с тем, что больше подходило нам с Энн. Королевские красный и лазоревый с золотом для нее с обязательным горностаем. И похожие цвета для меня, но без меха. Своего герба у меня не было, так что я нарядилась в цвета Энн. Укрепляющее и бодрящее зелья, немного магической косметики. Пора…

Мы обе отказались от носилок. С одной стороны, всадницы представляли из себя неплохую мишень, но в носилках на узких улочках мы могли оказаться в смертельной ловушке. А тут хотя бы лошадь на дыбы поднять можно и попытаться прорваться. И пусть все видят, что нам нечего скрывать и бояться. Наряженный в пунцовый бархат Дикон поддержал стремя нам обеим.

— С Богом, леди!

И процессия двинулась.

Это солдаты, которых довольно долго учат ходить строем, могут держать этот самый строй на любой дороге, нас к такому жизнь не готовила, а еще приходилось учитывать, что места было реально мало. Оцепление с большим трудом сдерживало напор огромной толпы, так что уже очень скоро мы с Энн оказались рядом. Были у меня опасения, что кто-нибудь чего-нибудь в мой адрес крикнет, но даже если такие смельчаки и нашлись, их никто не услышал. До нас доносились здравицы в адрес Дикона. А нас встречали приветственные крики:

— Розы Йорка! Да здравствует королева! Леди из Йоркшира!

Мне махали лучники.

— Как плечо, Джон? — крикнула я.

— Узнала! Меня узнала! Леди, а я в вашу честь дочку назвал!.. Своими ручками меня лечила!.. Ура королеве! Ура, леди Мортленд!

Мы с Энн смеялись и махали руками. Под ноги лошадям летели цветы.

— Мама! Мама! Какие они красивые! А кто королева?

— Обе, дочка!

Энн бросила цветок девочке, завизжавшей в ответ от восторга.

Темза была забита судами и лодками. В узких городских улочках из всех окон свисали дорогие ткани, ковры и гобелены. У нас с Энн хватало защитных амулетов, а вся наша одежда, как и одежда Дикона и всех детей, была расшита защитными рунами. Но пока защита не подавала никаких сигналов. Значит, я права, и наш враг надеется все переиграть. А при таких условиях, какая разница, что будет на коронации, если после использования хроноворота просто не будет нас.

Не дождетесь…

Вот и Вестминстер. Дикон помог спешиться Энн, а потом и мне. И мы чинно вступили под сень собора. Служба началась.

Я была уверена, что многие сочли мое появление недостойной выходкой Дикона, но смирились с его выбором. В конце концов, все братья Плантагенеты с очаровательной непринужденностью ставили окружающих перед свершившимся фактом. А мать чудотворца, который вполне мог быть канонизирован в будущем, это вам не просто фаворитка. Да и фавор дело временное. Мы же прожили в нашем своеобразном союзе много лет. Дик был в свите отца. И его с Джоном сегодня должны посвятить в рыцари. Нэд замер рядом с родителями.

Уверена, что Дикон произносил свои клятвы намного искреннее многих своих предшественников. И тяжелая корона святого Эдварда подходит ему больше, чем остальным. Он достоин. Наступила очередь Энн. Я почтительно преклонила колени за ее троном. Это ее бремя, не сомневаюсь — она его выдержит. Мое место здесь.

Торжественная часть все длилась и длилась. Шествие в тронный зал. Посвящение в рыцари. Оказание милостей. Праздничный пир, перед которым чемпион короля вызвал на поединок любого, кто скажет хоть слово против вступления на престол Ричарда.

Есть хотелось ужасно, но приходилось сдерживаться — протокол и этикет. На меня пялились все, кому не лень. И не все доброжелательно. Все-таки это был скандал. Мне еще и место отвели поблизости от королевы. К тому же Дикон пожаловал мне личный герб. Да, тот самый: черная роза на серебряном поле. И доходы от графства Ричмонд. Титул графа оставался в собственности короны, как и сами земли с замком. Так дать по морде леди Стенли надо было умудриться. Все-таки, похоже, что своего Тюдора она любила и сына называла графом Ричмондом даже после того, как он лишился титула. Это точно Дикону кто-то подсказал, не удивлюсь, если леди Сесили. Так что я теперь богата. С ума сойти! Нэд у нас теперь официально принц Уэльский, герцог Корнуольский и граф Честер. Плюс — генерал-лейтенант Ирландии. До этого был только графом Солсбери. В этой реальности ему все титулы сразу пожаловали. Говарды получили свое наследство и выглядели довольными. Остальных наградили за счет казненных Вудвиллов.

Наконец, все это закончилось, хотя народ в городе и продолжал гулять. Там и угощения поставили, и фонтаны винные были. Все, как положено.

Энн со стоном избавилась от регалий. Дикон зевал.

— Ладно, — сказала я, — сделаю массаж обоим после горячей ванны. Это меня, бедную и несчастную, никто не пожалеет и спинку не потрет.

— Если хочешь, я потру тебе спинку, — тут же предложил Дикон, — я помню, как и что ты делаешь. А если что не так, то ты же скажешь?

— И как вас на все это хватает? — проворчала Энн. — Ужас просто! Я с ног валюсь.

Она заснула, как только я слегка растерла ей спину, а меня увлекли в ту самую комнату, где я караулила печать. Кровать тут тоже была.

— Ты действительно собираешься сделать мне массаж? — спросила я.

— Наверное, все же как-нибудь потом, — Дикону было не до долгих прелюдий.

— Ну вот, а я размечталась, что мне разотрет спину сам король!

— Иди сюда, язва! Король тебя хочет и прямо сейчас.

— Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Величество!

— Вот так-то лучше, — проворчал он, целуя меня в губы, — но ты все равно злюка. Моя любимая злюка.

— И я тебя люблю! — ответила я. — Мой король!

Праздники продолжались, кроме того, король должен был совершить путешествие по своей стране, чтобы подданные на него полюбовались. И не только. Это еще и инспекция была. И политические игрища с назначениями, подарками и наоборот — понижениям и наказаниями. Разумеется, присутствие на этом празднике жизни королевы было обязательным, соответственно, и мое тоже. Дикон брал с собой наследника и остальных детей. Под надзором графини оставались маленькие Кларенсы, которых дядя восстановил в правах. Встал вопрос, что делать с бывшими принцами.

— А давайте их в Мортленд переправим, — предложил Антонин, — там тихо, спокойно. Брат Саймон и Гермиона присмотрят. А так как у нас там все время кто-нибудь то появляется, то исчезает, то на еще пару детей никто и внимания не обратит.

— Выследят, — вздохнул Дикон.

— Значит, надо послать возможных лазутчиков по ложному следу, — сказал Люциус. — Например, пусть из Тауэра ночью выедет небольшой, но вооруженный до зубов отряд, сопровождающий крытые носилки. И со всей возможной скоростью отправится в порт. Можно и гонца в Бургундию послать. Письмо может быть любым, главное, его через канцелярию не проводить. И пусть ищут принцев за Каналом. А в Мортленд их и Тирли способна перенести. Брат Саймон им и внешность немного изменить может, чтобы вопросов не возникло. А Гермиона уже с испуганным и забитым Томом сумела справиться — разберется и с маленькими Вудвиллами. А принцессы могут и при матери побыть, чтобы она не истерила.

Дикон некоторое время размышлял, явно прикидывая варианты, а потом кивнул. Да, это была хорошая идея, а если провести пару ритуалов, то и поиск по крови ничего не даст.

— Я бы оставил старшего принца при матери, — сказал Рабастан, — как бы там ни было, лучше, если он умрет рядом с ней, а не с кем-то, кто хоть как-то связан с Вашим Величеством. Только охрану стоит усилить. А Ричарда Шрусбери отправить в Мортленд, пустив врагов по ложному следу.

— Так будет лучше, — согласился Дикон, — жаль ребенка, но слухи нам ни к чему. И пусть его мать сама видит, что она натворила. А вы организуете ложный след.

Все было проделано в тот же день. Не знаю, попытается ли поднять мятеж Бекингем, вроде бы он переругался с Ричардом именно из-за исчезновения принцев из Тауэра, но пока нужно было готовиться к отъезду. Бр-р-р-р… Официоз. Двор, эскорт, толпа. Не люблю, если не сказать грубее. Но кто-то должен охранять Энн, быть рядом с Диконом и лечить страждущих вместе с Диком. Это моя работа. А теперь еще и хорошо оплачиваемая. Хм… Придумаю, на что потратить денежки, обязательно придумаю. Тряпки и украшения у меня и так есть, а вот что-нибудь этакое… Посмотрим. Есть у меня несколько идей. Всех припашу.

Я привыкла передвигаться по стране вместе с Диконом, который пугал окружающих скоростью своих перемещений. С королевским двором такой финт не проходил. Энн злорадно хихикала над моей несчастной физиономией, сидя в носилках.

— Забирайся ко мне, поболтаем. Не мучайся на жаре.

— Меня укачивает, — ответила я, — ты же знаешь, а поболтать и так можно. Что ты думаешь о моей идее?

— Это интересно. Ты правда думаешь, что мы можем создавать такие платья, которым будут подражать при других дворах Европы?

— А чем мы хуже бургундцев или французов? — я все-таки спешилась и забралась в носилки к Энн. — Да даже если нам не будут подражать, почему мы должны это делать? Пусть будет английская мода. А то придумают какую-нибудь гадость, в которой невозможно будет ходить. Те же эннены у нас намного удобнее бургундских, в которых в комнату только что не на карачках входить надо.

— Для тебя главное — удобство, я помню, — Энн лакомилась грушами, и я присоединилась к ней.

— А для тебя нет? — спросила я. — Всегда можно придумать фасон, чтобы и удобно было, и фигуру выгодно показать. Подчеркнуть все, что надо, что не надо — прикрыть. И с цветами то же самое, и с тканями. И на голову надеть что-нибудь попроще, но элегантное, чтобы в ветреную погоду можно было из дома выходить без риска, что тебя унесет. И при быстрой скачке с головы не слетало.

— Отбери шляпу у Дикона, тебе точно пойдет, — тихо сказала Энн.

— Не отдаст! — так же тихо ответила я.

И мы расхохотались. Сидящая тут же Кэтрин присоединилась к нам.

— Будете дразниться, — пригрозила я, — расскажу, как делают шелк, и испорчу вам аппетит.

— И как его делают? — тут же спросила Энн.

— Его выделяют гусеницы, — злорадно выдала я, — они в эти нити заматываются. А потом коконы опускают в кипяток, разматывают и прядут. И ткут — шелк, бархат.

— Фу! — прокомментировала Энн. — Но я все равно буду есть груши. Ты мне аппетит не портишь.

— Правда? — спросила Кэтрин. — Так и есть?

— Да, — ответила я, — этих гусениц называют тутовым шелкопрядом. В очень старые времена их разводили только в Китае. И китайцы очень строго следили за тем, чтобы жители других стран не узнали, как делают шелк. Но несколько гусениц сумели вынести пилигримы, спрятав их в посохах. Вначале шелк стали делать в Персии, а потом и в других странах. У нас тутовые деревья не растут, но есть замечательная английская шерсть, которая тоже очень дорого стоит.

— А можно выращивать тутовые деревья в оранжереях? — тут же спросила Кэтрин.

— Можно, конечно, — ответила я, — только это не выгодно. Такой шелк будет намного дороже даже того, что привозят из Китая. Посчитай сама, если хочешь: земля, печи и прочее, удобрения, стекло, саженцы. Причем и садовников, и тех, кто будет работать с гусеницами, нужно обучить. И всем платить жалованье. Потом пряхи и ткачи. Красители для тканей очень дороги. Работа вышивальщиц, если мы хотим получить парчу. Бархат не так-то просто ткать. Денег потратить придется очень много, а на выходе может ничего и не получится. Вдруг саженцы или гусеницы погибнут? Там, где тепло и не надо строить теплиц, затрат намного меньше.

— Ты столько всего знаешь, — сказала Энн, выкинув огрызок из носилок, — но я понимаю, что так оно и есть. Даже с овцами есть риск, а тут такое.

— И лен может не уродиться, — напомнила я.

Кэтрин тяжело вздохнула, но мне нравится ход ее мыслей. Наш человек.

Наевшись груш, мы задремали, а потом и заснули. Все-таки носилки — зло.

Когда кошмар становится нормой жизни, то к нему, так или иначе, привыкаешь. Ох… Подданные были счастливы лицезреть своего монарха. Монарх был щедр и милостив и отменил «добровольные подарки». Общественность обалдела по полной программе. Как?! Что?! Всего лишь принимать за свой счет, а подарки не надо?! Как это так?! Никаких денег и поборов?! А Дикон еще и подписал указы о том, чтобы перевести судебное делопроизводство с латыни на английский, о защите присяжных, о юридической помощи беднякам. Мы с Диком на каждой остановке принимали по несколько больных и увечных. Люди тянули к нам руки за благословлением. Славили короля, королеву и нас. Благословляли наследника. И чем дальше на Север, тем больше было народного обожания. Для северян мы были свои. Добрый город Йорк буквально стоял на ушах. Здесь наш путь устилали не только цветы, но и ковры с дорогими тканями. Казалось, что от приветственных криков и здравиц рухнут городские стены. Звонили колокола.

— Прекрасные розы Йорка! — встречали нас с Энн. — Слава королеве! Да здравствует леди Мортленд! Благословен наш король Ричард! Ура Солнцам Йорков!

Голова кружилась. Какое счастье, что нас пока оставили в покое. Мы с Энн покачивались в седлах, к нам тянули детей, а на торжественном приеме в ратуше Невилл презентовал две кадки с кустами роз. Все, кто присутствовали на пиру, ахнули. Это был фантастический подарок.

Персидские розы в Англию пока не попали, и Невилл экспериментировал с обычными. Но у него получились очень крупные цветы с двойной розеткой. Белые розы отливали серебром и словно бы светились. У них был очень тонкий и нежный аромат. Почти полностью черные розы имели небольшой кроваво-красный отсвет, и от их запаха кружилась голова. А вместе они производили фантастическое впечатление.

— Это невероятно, мастер Лонгботтом! — потрясенно проговорил Дикон.

— Ваше Величество! — опустился на одно колено Невилл. — Выращивая эти цветы, я думал о прекрасных леди с чистым сердцем и доброй душой. Я и моя семья многим обязаны вам, Ее Величеству и леди Мортленд, а это единственное, чем я могу вас отблагодарить.

— Розы Йорка! — пробормотал епископ. — Белая и черная! Розы короля!

Мне ужасно хотелось расцеловать старину Нева, но я сдержалась. Хотя и чувствовала, как у меня стоят слезы в глазах. Энн даже всхлипнула от избытка чувств. Ричард замер, пожирая розы взглядом — цветы были нереально хороши.

— Чудо! — шептали гости. — Настоящее чудо!

Дикон опомнился и щедро наградил Невилла, но тот был счастлив и без награды. Я видела, как он гордо посматривал вокруг, а мне было так приятно! Это так здорово, когда специально для тебя выращивают что-то невероятное. И Энн тоже так считала. Надеюсь, что эти розы не затеряются в веках. Они так хороши. Обе.

Наведаться в Мортленд, не привлекая внимания, мы не могли. Новости сообщил Снейп, которого ночью переместила Тирли.

— Мальчик капризничает, Ваше Величество, — отчитался Снейп, — его учили, но у нас ему неинтересно. Хотя есть и книги, и интересные занятия. Том и Хагрид показывают ему зверюшек, вроде бы, слабый интерес есть, но и только, хотя со здоровьем все в порядке, а это главное. Шелтон с ним начал заниматься, Гермиона проверяет его знания. Все будет хорошо.

Дикон кивнул, племяннику он зла не желал. Если у нас все получится, то у бывшего принца тоже все будет хорошо. Вырастет, выучиться и карьеру сделает. Дядя у него ответственный. Он и племянниц выгодно замуж пристроит. Племянниц… Вот еще проблема. Дочерей Эдварда я видела издали и с ними не общалась. Они все очень привлекательные. Самая красивая — Сесили. Бриджит еще мала, ее я не видела. Элизабет очень похожа на мать. Ей вроде бы девятнадцать, вполне серьезный возраст. Сватали ее за французского дофина, но там более выгодный брак наклюнулся — с наследницей герцога Бретани. Сейчас все красотки не у дел, к тому же оказались незаконнорожденными, но племянницами короля они от этого быть не перестали. Так что на брачном рынке все равно котируются, но дело не в этом. Ох, не нравится мне скандальчик со старшенькой. Тут, конечно, о смерти Энн речь не идет, но я не верю, что там вообще хоть какая-то инициатива со стороны Дикона могла быть. Дочь брата для него табу, ему и в голову не придет посмотреть на нее, как на женщину. Если он действительно на каком-то маскараде перепутал ее с Энн, потому что дамы платьями поменялись, то для него это шоком было, гарантирую. А вот дочурка Лиз Вудвилл могла и попытать счастья с дядей. При дворе своих родителей она всякого насмотрелась. К тому же ее могли рассматривать в качестве невесты для Джаспера Тюдора, который сейчас болтался во Франции. От Генри мы избавились, но его дядюшка определенную опасность представлял. Вот что ни делай, от этой семейки никак не избавиться. И я еще раз пожелала хренового посмертия Генри VI.

Но пока мы продолжаем путешествовать по стране, до возвращения в Лондон еще далеко.

Бекингем безобразничать не стал, хотя и появился на короткое время. С Диконом они общались, точно знаю, но не на повышенных тонах. Все прошло мирно. Но это еще один знак, что враги задумали что-то другое. Тетушка леди Стенли не стала накручивать Бекингема, значит, она занята чем-то другим. Где же этот чертов хроноворот? И чем занят Дамблдор, если он действительно здесь? Вот кого поймать точно не мешает.

— Не дергайся, — сказал мне Рабастан, — я думаю, что очень многое завязано на то самое солнечное затмение. Я почти уверен, что его не будет, но другие могут так не считать.

— Графиня Нэда пальцем не тронет, — сказала я, — охрану мы организуем. Апрель следующего года не за горами.

— Не накручивай себя, — сказал Рабастан, — и без этого есть чем заняться. Лечи давай, не дергайся, а мы подстрахуем.

Я вздохнула. Легко сказать — не накручивай. Это же Нэд. Милый мальчишка, который так любит слушать интересные истории. Заводила в проказах. Сладким объедается не меньше Дика. Для кого-то он всего лишь принц Уэльский, а для меня-то практически родной. Ладно, постараюсь отвлечься, но буду держать руку на пульсе. Это моя семья.

К тому же стоило подумать и о невестах для мальчишек. Мне очень хотелось застолбить самую завидную для Нэда, а то упустим. И Бретань — это не жук начихал. Бургундию уже профукали, спасибо королю Эдди. С наследницей Бретани был помолвлен наш принц, который оказался принцессой. Его брат тоже не подходит. Так почему бы не поторопиться и не нажать на герцога, чтобы женихом стал наш Нэд?

Энн была со мной совершенно согласна. На Дикона мы насели вдвоем, тот сказал, что мы правы и поторопиться стоит. Тем более что управа на бретонского герцога у него была. Правда, не сказал какая. Нарцисса тут же составила гороскоп. Хм… там еще женишок крутился — овдовевший Габсбург, который был женат на дочери Шарля Бургундского. Так вот, получилось, что с Габсбургом ничего не выйдет, а от французского дофина не стоит ждать ничего хорошего, он приберет к рукам титул и введет в Бретани прямое правление французской короны. И ранняя смерть большинства детей вырисовывалась, в том числе всех сыновей. А вот с Нэдом будут и дети, и благополучная долгая жизнь. К тому же мы с Энн не звери, поможем с зельями, чтобы не пришлось беременеть каждый год. Этот гороскоп тоже являлся козырем. Дикон давить на бретонцев не станет, он договариваться умеет, учтет все выгоды для обеих сторон. К тому же это такой способ нагадить французам и получить еще один плацдарм на Континенте, что грех отказываться.

— Действительно, — сказала Энн, — ты, конечно, наобещал жене бывшего короля, что отнесешься к ее дочерям, как к своим, но начинать нужно с собственных детей. И с детей твоего брата и моей сестры. Нэду нужна лучшая невеста. И о других подумать стоит. Кэти нужен жених, да и Дик и Джон тоже почти взрослые.

— И уже вовсю бегают по девочкам, — напомнила я, — как еще сами детей не наделали. Все в папочку.

Дикон самодовольно улыбнулся. Он гордился своим шустрыми сыновьями. А о том, что Снейп провел с ними просветительскую работу по поводу возможности подцепить что-нибудь нехорошее и контрацепции, ему знать не обязательно. Наш зельевар их и соответствующими зельями снабдил. А я сказала, что если будет хоть одна попытка насилия или принуждения с их стороны, то они пожалеют, что на свет родились. Но таких наклонностей парни не проявляли. Да и взяться им неоткуда было. Своих подружек ребята не обижают, а успехом пользуются большим. Еще бы, чьи дети! К тому же красивые, веселые и щедрые.

— Если тебя интересует мое мнение, — сказала я Дикону, — то я бы предпочла очаровательную невестку из какой-нибудь семьи, близкой к Святому Престолу, пусть даже «племянницу» кардинала. Связи не помешают. Хотя я, как практичная свекровь, и от приданого не откажусь.

— Ты серьезно? — переспросил удивленный Дикон. — Но вообще… Это интересно.

Девочке, которая меня интересовала, сейчас три года. Но почему бы не попробовать? Заодно сплетен и скандалов в Риме поменьше будет, да и в Испании там родня имеется. Способности Дика вполне могут привлечь могущественных Борджиа, а при ранней помолвке можно будет перевезти девочку в Англию. У нас тут нравы построже будут.

— О, — Энн с интересом уставилась на меня, — какие у тебя планы! Даже голова кружится.

— А чего мелочиться? — спросила я. — И про Фландрию не забудьте. Маленькому Нэду, Маргарет и Кэти и там можно женихов и невест поискать. А то у нас в Англии скоро все на одно лицо станут. И про Джона забывать не стоит.

Дикон фыркнул. Энн рассмеялась.

— Мне уже намекали на жениха для Кэти, — сказал Дикон, — я заказал гороскоп. Прогноз не очень хороший, а наша девочка заслуживает лучшего. Вы правы, мои леди, нельзя откладывать такое важное дело. А что касается моих племянниц, то не думаю, что шотландцы откажутся от Сесили. И в Португалии подходящий жених имеется. Посмотрим.

— Если шотландцы начнут упираться, — сказала я, — то всегда можно снова взять Эдинбург. К тому же французы им сейчас вряд ли помогут.

— Тебе понравилось брать Эдинбург? — усмехнулся Дикон. — Я уже отдал приказ о перевооружении флота, так что французы нам будут не страшны. И мне нравятся твои идеи. Действительно, мой брат слишком многое упустил. Большой войны я не планирую, но если Бретань станет нашей, то с французами можно будет говорить по-другому.

Я улыбнулась, у меня тоже были счеты к французам. Припомню им арбалетный болт в лагере под Амьеном.

— Вот вы развоевались, — сказала Энн, — но мне нравится вас слушать. Головокружительные планы!

Еще бы…

Снейп написал, что в Мортленд пришла леди Забини с сыновьями. Давненько у нас новеньких не было.

Между тем путешествие подошло к концу, и мы вернулись в Лондон. Надо было устраиваться на новом месте. Перетащить шмотье, организовать себе место для тренировок, все это просто, но вот толпа левого народа раздражала. И вообще, где вы, холмы и болота Йоркшира? Хнык…

Энн наводила порядок при дворе, а я погрузилась в целительство. Тоже способ, чтобы не дергаться, не считать дни и часы, не переживать. К тому же от нас с Диком не отставали. Епископ Лондона взял на себя организационную часть. Умный мужик, образованный, порядочный. Много читал древних авторов на тему здорового образа жизни. Я посоветовала ему комплекс упражнений, подходящий для его возраста, пару зелий презентовала. Он и об оранжерее мечтал.

— Дочь моя, — сказал он, — но ведь все это просто необходимо записать. Вы же сами говорите, что физическое развитие очень важно. И из того, что вы мне рассказали, я делаю вывод, что речь идет не об увлечении плотскими радостями в ущерб духовным, а о поддержании себя и своего тела в состоянии, позволяющем наилучшим образом справляться с взятыми на себя обязанностями. Это угодно Господу. Ведь он дал нам наши земные тела не для того, чтобы мы их разрушали. А если упражнения помогут женам легче переносить беременность и восстанавливаться после родов, то это и вовсе богоугодное дело.

— Видите ли, отец мой, — ответила я, — здесь тоже есть некоторая опасность. Вы прекрасно знаете, как велика цена многим нашим благим намерениям. Уверена, что большинство людей, даже если прочитают эти рекомендации, просто бросят этот труд после первых же попыток. Не так-то легко отказать себе даже в малости. Но другие могут нанести себе вред, пытаясь добиться результата как можно быстрее. И никакие предупреждения не помогут. Прочитают об умеренности и начнут себя морить голодом и изнурять упражнениями без меры, а мне бы этого не хотелось. Даже с самыми благими намерениями можно причинить вред.

— Я вас понимаю, — задумчиво проговорил епископ, — это действительно может оказаться проблемой, но думаю, что выход все же есть. Я знаю хорошего рисовальщика, который сделает иллюстрации, а пояснения составите вы. Книгу мы рекомендуем для тех, кто сможет руководить занятиями. А я напишу предисловие с предупреждениями и наставлениями.

Идея была неплохой. Тем более что основанную Энтони Риверсом типографию Дикон передал Лавгуду, который носился с идеей организовать газету. К написанию книги можно и Долохова привлечь. Он напишет часть для мальчиков, я — для девочек, а епископ нам поможет с распространением. Да, про лечебную физкультуру и гимнастику для пожилых людей тоже забывать не стоит. Но работы непочатый край. Хорошо, что можно пользоваться услугами секретарей и рисовальщиков. И советоваться с умными людьми.

— У нас с вами может получиться очень полезная вещь, — сказала я, — но мне даже боязно приступать к такой работе.

— Ничего, дочь моя, — улыбнулся епископ, — дорогу осилит идущий. Я уверен, что с Божьей помощью у нас с вами все получится.

С другой стороны — тоже занятие и отвлекает. Антонин согласился помочь. Дик исцелил еще несколько прокаженных. Мне стали намекать на то, что такого ценного ребенка неплохо бы посвятить Богу.

— Видите ли, — сказала я своему новому другу, епископу Лондона, — в Дике слишком много мирского. Может быть с возрастом он придет к более созерцательной жизни, но мне не хотелось бы влиять на его выбор. Знаете, когда я сама была еще ребенком, и у меня проявился Дар, то мне тоже прочили монастырь. Но я испугалась обетов, почувствовала свою слабость. А ведь иначе не было бы моего сына, который может намного больше меня. Это такой сложный вопрос. Святая церковь милосердна к нашим слабостям, но я думаю, что Дик не готов к ограничениям.

— Это очень хорошо, что вы так серьезно относитесь к таким вещам, дочь моя, — сказал епископ, — думаю, что еще не время. Тем более что ваш сын тоже не проявляет желания принять постриг.

Я выдохнула. Нет, если сам захочет, то вперед. Тем более что с карьерой проблем не будет. Епископом станет играючи, а там и кардинальская шапка не за горами. Но не вижу я его прелатом, да и Дикон тоже.

«Принц» Эдвард умер в Канун Всех Святых. Его похоронили со всеми почестями, и ни одна сволочь не обвинила в его смерти Дикона. Королева выползла из своего убежища, а из Бретани пришло подтверждение на помолвку нашего Нэда с наследницей герцога. Жизнь продолжалась.

Честно говоря, хорошие качества натуры вполне могут отравить жизнь окружающим. Это я про Дикона, если что. Будь он менее благородным и ответственным, запихнул бы Лиз Вудвилл в монастырь, что ей в другой реальности организовал зятек, а ее дочек пристроил бы либо тоже по монастырям, либо за мелких лордов, потомство которых претендовать на престол не сможет ни при каких условиях. И никто бы не удивился. Но это же Дикон.

Так что мы были обречены на общение с вдовушкой и ее доченьками. Вначале они вели себя тихо, явно проверяя границы дозволенного, но постепенно распустили хвосты. И на правах родственниц только что не требовали помощи в подборе платьев, косметических новинок, фруктов из оранжереи и прочего. Мы с Энн медленно, но верно закипали. Уж не знаю, с какого перепуга в другой реальности Энн тесно общалась со старшей племянницей мужа, в этой она их всех терпеть не могла. Мы с королевой даже с леди Сесили на этой почве сблизились, та тоже в восторге от старшей невестки не была.

— Надо бы ускорить брак Сесили с шотландским принцем, — сказала Энн, — а то она нашему Дику глазки строит.

Я уже серьезно поговорила с Диком и Джоном насчет принцесс, они прониклись. Действительно, интерес тут чисто меркантильный, такие браки нам невыгодны, а простой интрижкой тут не обойдешься, скандал гарантирован. От девиц вообще лучше держаться подальше, потеря невинности до брака штука серьезная, скандал и на отце скажется.

Дик сейчас занят, ему не до похождений, а Джон клятвенно заверил меня, что лично ему кузины не нравятся — слишком манерные. Но все равно тут лучше перебдеть.

Леди Сесили согласилась, что мы правы. И наехала на Дикона, что, дескать, возраст ее тезки принцессы уже подходящий, нечего тянуть, чтоб шотландцы не передумали. Да и о старшенькой стоит побеспокоиться, а то как бы в девках не засиделась. Это принцесса может до старости в женихах ковыряться, у бывшей принцессы особого выбора нет. Вот в Португалии приличный жених имеется, тут и договор можно выгодный заключить. Нечего тянуть.

Так что еще до Рождества мы избавились от Сесили. Минус одна. В Португалию отправили посольство. Если не выгорит, то и в Испании жених был.

Элизабет странно затихла. С одной стороны, для нее все устраивалось наилучшим образом: выгодный брак, не самый последний в Европе двор, перспективы на корону. С другой же, ей, похоже, не хотелось покидать Англию. Вот… Мне даже отравить ее захотелось.

Кстати, об отравителях. Забини у нас не остались. Пришли в себя, оклемались и рванули к итальянской родне. Что-то там мадам Элеонора знала, что по ее словам поможет ей устроиться наилучшим образом. Поблагодарила всех за помощь, поклялась оказывать всяческое содействие, в том числе и в устройстве брака моего сына, и уехала вместе с детьми. Я пожала плечами и ссудила ей денег на дорогу. Хочет — пусть едет. Главное, что нам вредить не будет. Снейп клятву принимал лично, на него можно положиться. А мне вот захотелось консультацию у опытной женщины получить.

— Проверяй все, что ешь и пьешь, — сказала мне Нарцисса в ответ на высказанные подозрения.

И откомандировала к нам Сириуса, который присутствовал при приватных трапезах в анимагической форме. Хоть какая-то гарантия.

И именно Сириус почуял неладное. Погода была кошмарная, мы сидели небольшой компанией у камина. И Элизабет вдруг решила угостить дядю, тетю и бабушку, а так же меня гипокрасом. Сладкое вино с пряностями позволяло спрятать любые добавки. И довольно странно, что Элизабет вдруг сама принялась разливать его. Да еще и протянула кубок Дикону. Тут Сириус и зарычал.

— Фу, противная собака! — крикнула явно испугавшаяся Элизабет.

Мы с Энн моментально переглянулись. Наше переглядывание заметила леди Сесили. Дикон замер, поняв, что дело нечисто.

— Отпей сама, — сказала леди Сесили.

— Ч-что? — у бывшей принцессы явно не хватало опыта в лицедействе. Теперь даже слепой понял бы, что в вине что-то есть.

— Пей! — приказала леди Сесили.

Элизабет отбросила кубок, и вино потекло по полу.

— Как интересно! — пробормотала я, моментально перемещаясь ей за спину. Скрутить наглую девицу и привязать ее к стулу ее же собственным поясом — дело пары минут. Сириус обнюхал винную лужицу, чихнул и демонстративно скривился. Да, для собачьего носа смесь оказалась ядреной.

— У тебя два варианта, — спокойно сказала я, — первый — ты сама рассказываешь нам, что в кубках. Второй — я заставляю тебя выпить то, что ты туда намешала. Да, с пола слизать тоже заставлю. Ну как?

— Пусти! — прошипела Элизабет и попыталась плюнуть мне в лицо.

— Понятно, — сказала я, — значит, придется действовать силой.

Что показательно, Дикон не вмешивался. Я взяла кубок со стола. Элизабет моментально стиснула зубы. Вот дурочка!

— Энн, помоги, — попросила я, — я сейчас сделаю так, что она откроет рот. Влей ей туда вино.

— Хорошо, — Энн взяла кубок у меня из рук.

Я с силой оттянула за волосы голову Элизабет назад и зажала ей нос. Она раскрыла рот, и у нее между зубов тут же оказался край кубка.

— Подожди! — крикнул Дикон.

Но это не понадобилось. Элизабет потеряла сознание от ужаса.

— Значит, угощение было для каждого из нас, — задумчиво проговорила леди Сесили. — Интересно, что там? Яд?

— Смотрим показательную истерику со слезами и соплями или обходимся веритасерумом? — спросила я.

— Я предпочел бы веритасерум, — сказал Дикон, — мне сообщили, что моя племянница заявила, что будет королевой Англии. Странно, не правда ли?

Я достала флакончик из своего снаряжения. Что-то маловато осталось, пора обновить запасы, но на один раз точно хватит.

Приведенная в чувство и силой напоенная зельем Элизабет выдала такое… Там даже вопросы особо задавать не понадобилось. Есть у многих женщин такое свойство: дай возможность выкричаться в лицо обидчику, и они ее не упустят, даже если сломают себе этим всю жизнь. Энн уши в ужасе зажала от услышанного. Я с трудом удерживалась от того, чтобы не надавать идиотке пощечин. Дикон замер, пристально глядя на нее. Лицо леди Сесили ничего не выражало, хотя в адрес этой ушлой бабки тоже много чего было. Но тут, похоже, еще мамашины обиды высказывались. Да, в кубках для меня, Энн и леди Сесили был яд медленного действия. Ибо нечего тут. Противная бабка всегда презирала мать Лиззи, да и вообще зажилась на свете. А что касалось Энн, то тут была вариация на тему — побыла замужем, дай другим побыть. Меня привычно обозвали шлюхой. Да, Дикону предназначалось приворотное. Деточке нагадали, что она станет королевой Англии, и деточка решила помочь Судьбе. Яд и приворотное ей выдала мать из запасов покойной Жакетты.

Это словоизвержение остановила леди Сесили. Пощечиной. Голова Элизабет дернулась как у куклы, и она замерла, в ужасе глядя на дядю. Дошло…

— Меня вот что интересует, внучка, — медленно проговорила вдовствующая герцогиня Йоркская, — если бы у тебя умер не отец, а мать, ты бы тоже таким способом на трон полезла? И ты еще смеешь оскорблять леди Мортленд. Энн, Барбара, мне кажется, что вам лучше уйти. Сын, прикажи принести розги.

Я бросила короткий взгляд на Дикона, подхватила под локоть Энн и повлекла ее подальше отсюда. Сириус двинулся за нами.

Придворные дамы прыснули в стороны, почуяв, что что-то случилось. В спальне я достала из потайного шкафчика ликер и фирменную настойку Снейпа. Очеловечившийся Сириус тоже хлопнул за компанию.

— Пресвятая Дева! — простонала Энн. — Да что же это такое! Как она могла?! Как?! Чего ей не хватало?

— Короны Англии, — со вздохом ответила я, — ты же слышала. Энн, меня больше беспокоит, кто внушил этой дуре такие мысли. Ты же прекрасно понимаешь, что даже если бы ей удалось отравить нас и приворожить Дикона, этому браку не бывать. Она орудие, тупая ослица, имеющая доступ к нашей семье. Помнишь, ты рассказывала, как тебя запугивали смертью, если ты выйдешь за Дикона и вернешься в Миддлхэм? Это то же самое. Пророчество или предсказание можно выдумать. Главное, чтобы оно совпало с сильным желанием или сокровенным страхом. Тогда человек даже не станет рассуждать, насколько реально предсказанное. И его остается лишь подтолкнуть в нужную сторону.

— Ты права, — поежилась Энн, — но как же это противно! Да, мне не нравится бывшая королева и ее дочери, но ведь я согласилась принимать их при дворе. Они ни в чем не были ущемлены.

— Это такая порода людей, миледи, — вздохнул Сириус, — чем больше для них делают, тем больше они хотят. Да и мать этой девицы наверняка бесится, что все почести теперь достаются вам. А ведь она хотела уничтожить короля и стать регентом.

— Почести! — фыркнула Энн. — Корона, от которой голова болит и шея ноет. Куча правил и ограничений. И постоянные прошения. А Барбара только и возится с очередными больными. Еще и книгу с нее требуют. А тут еще за этими следи. Почему-то наша Кэти таких вещей не делает. Ей такое и в голову не придет!

— Сравнила, — буркнула я, — наша Кэти в Миддлхэме жила, кто ей там мог плохой пример подать? Мы с тобой, что ли? Или твоя мать?

Дикон появился часа через два. Молча хлопнул настойки и уставился в окно.

— Что-то мы в последнее время много пить стали, — вздохнула я.

— Да, — Энн покачала головой, — ничего хорошего.

Сириус поклонился, превратился в собаку и смылся.

— Я не знаю, что делать, — тяжело вздохнул Дикон, — мать отправила Элизабет в Байнардс Касл, чтобы продолжить внушение.

— Сидеть долго не сможет? — мстительно спросила Энн.

— У матери тяжелая рука, — ответил Дикон, — мы с братьями старались ее не злить. Но лично мне больше доставалось от тетки, когда нам пришлось жить у нее. Она предпочитала щипки и тычки. А мать меня не порола. Джорджу как-то досталось, да, сидел он с трудом. Элизабет заткнули рот, ее держали две служанки, а порола моя мать. Я ушел в другую комнату.

— Никто не придумает какую-нибудь гадость? — встревожилась я.

— Мать громко сказала, что ее внучка непристойно себя ведет и пристает к мужчинам, — вздохнул Дикон, — понятия не имею, кто и что подумает. Барбара, я не знаю, что делать. С ней, с ее матерью... Это ужасно! Мать сказала, что я слишком мягок с ними всеми, но ведь это семья моего брата.

Он был растерян. Шок оказался слишком сильным. Семья значила для него много. К нему приставали женщины, но он умел держать дистанцию, но от родной племянницы он такой прыти не ожидал.

— Приворот — это насилие, — тихо сказала я, — самое настоящее изнасилование. Нет никакой разницы, принуждают ли кого-нибудь побоями или зельями. Мне всегда хочется тех, кто пользуется таким, самих приворожить к кому-то мерзкому и гадкому.

Энн вздрогнула.

— Я как-то спрашивала у Нарциссы, — сказала она, — ведь многие говорят именно о привороте и любовных напитках, вот и мне интересно стало. Она такое рассказала! Любовные напитки часто используют с взаимного согласия, чтобы больше удовольствия получить. И то жутковато, когда ты сам себе не принадлежишь. А вот приворот… Мороз по коже! Я даже плохо спала тогда.

Дикон передернул плечами. Ему про зелья рассказывал Снейп, так что у него точно полная информация.

— Но на открытый скандал мы пойти не сможем, — тихо казала я, — тем более что переговоры о браке уже идут. Вся надежда на леди Сесили, что она сумеет вразумить внучку. Это же позор на всю Европу.

Энн повторила Дикону мою мысль, что Элизабет могли использовать. Он кивнул.

— Да, — согласился он, — хотеть можно все, что угодно. Но чтобы действовать, да еще таким образом, нужна поддержка и постоянное подзуживание. Яд ей дала мать, но вряд ли идея ее. Я ведь делаю все, чтобы устроить племянниц.

— Леди Грей допросят? — спросила Энн. — Ее тоже стоит наказать. Разумная мать должна удерживать дочерей от подобных поступков, а не поощрять.

— Я послал за ней людей, ее тоже допросим мы с матерью. Барбара, дай еще зелий. Вам обеим при этом лучше не присутствовать. И так гадостей наслушались. Как же мне хотелось этой дряни по губам ударить! Самая настоящая распутная девка. Моя племянница... Какой позор!

— Надо бы младших от мамаши изолировать, — сказала я, — и подобрать им хороших наставников. Они еще маленькие, возможно, еще не все потеряно. А то Сесили к Дику подкатывала.

Дикон провел рукой по лицу.

— Никогда не думал, что столкнусь с таким в собственной семье, — пробормотал он, — с мальчиками все просто. Кэти прекрасно воспитана, она почтительная дочь и станет хорошей женой и матерью детей для достойного мужа. А тут…

— Так какой пример эти девицы видели перед собой! — напомнила Энн. — Одна эта история про встречу под дубом чего стоит. Практически пособие к действию. Не считайся ни с чем, действуй, и все будет твоим. Ей мать и про приворот могла рассказать, а не только глупую сказку, как она за королем с кинжалом гонялась.

Я вздохнула. Похоже, что Лиз Вудвилл в любом случае грозил монастырь. Леди Сесили ей не спустит. Младший сын ее гордость и надежда, Энн она любит настолько, насколько способна, а со мной просто согласна мириться. История с маковым отваром осталась в прошлом. И Дикон в этом случае полностью согласится с матерью. Покушения на нас с Энн, на себя и свою мать он не простит.

Энн прошлась по комнате и остановилась перед мужем.

— Мне бы очень хотелось, — жестко проговорила она, — чтобы с этой женщиной поступили, как с моей матерью, чтобы ее тоже лишили всего, «как если бы она была мертва». И я не думаю, что она сможет получить приют у кого-нибудь из своих детей.

Ого! Но я понимала Энн.

Дикон на мгновение опустил глаза, потом взглянул на меня.

— Энн в своем праве, — тихо сказала я, — эта женщина знала, что она дает дочери яд. И знала — для кого.

Дикон медленно кивнул. Судьба Элизабет Вудвилл была решена. Уверена, что и леди Сесили поддержит это решение. Девочек мы не оставим. Сколько им там? Девять лет, пять и четыре? Самые младшие ничего и не поймут.

В дверь постучали.

— Ваше Величество, привезли вдову Грей.

И Дикон ушел допрашивать и вершить суд. У нас, кстати, и Элизабет Шор публично не каялась, вдруг вспомнилось мне. Гастингс сам не полез в заговоры и общую с бывшим королем любовницу отговорил. В нашей реальности каяться будет другая Элизабет.

Мы с Энн так и просидели вдвоем до того времени, как снова появился Дикон.

— Ее отправили в обитель Болье, — сказал он, — Господи, сколько злобы в этой женщине. Как будто это я лишил ее всего. Сама себя наказала. И ни капли раскаянья. Только согласилась, что будет лучше, если объявят о том, что она пыталась отравить меня. Дочь ей жалко. Ведь если вылезет на свет вся эта история, то у нее никаких шансов на замужество.

Я разлила вино по бокалам.

— Как хорошо было в Миддлхэме, — пробормотала Энн, — самая большая проблема — проказы мальчиков.

— Давайте думать о хорошем, — предложила я, — нам надо сделать так, чтобы наш король прославился в веках. Какие будут идеи? Основать обсерваторию? Пригласить талантливых живописцев, чтобы они у нас набрали учеников? Отправить экспедицию в дальние страны?

Дикон грустно улыбнулся.

— Я уверен, что вы, мои леди, точно придумаете что-нибудь замечательное. Спасибо, что пытаешься отвлечь, Барбара, все равно не получится. Лучше расскажи что-нибудь.

— Однажды один рыцарь услышал о том, что некую девицу похитил дракон, — начала я, — разумеется, он тут же отправился спасать несчастную. Прискакал к пещере на своем боевом коне и вызвал дракона на бой.

— И что дракон? — спросила Энн, которая обожала мои истории. — Съел рыцаря?

Дикон отпил из кубка и с интересом взглянул на меня.

— Нет, конечно. Рыцарь, честно говоря, испугался. Дракон был уж очень огромный, да еще и огнедышащий. Значит, посмотрел дракон на рыцаря, хмыкнул и говорит: «Знаешь что, приятель, не хочу я с тобой драться. Настроение у меня хорошее, а девица эта надоела. Хнычет, плачет. Давай сделаем так. Ты заберешь девицу, женишься на ней. Я даже немного в приданое подкину. Золота у меня нет, это все сказки, так, кое-что по мелочи. А в награду разрешаю тебе всем рассказывать, что ты меня победил. А иначе я тебя съем».

— И что рыцарь? — спросил Дикон.

— Рыцарю, разумеется, очень хотелось жить, — продолжала я, — к тому же он получал девицу с приданым. И славу. Так что они договорились. Девица, правда, оказалась не так чтобы красавицей, да и приданое было небольшим, но все равно это лучше, чем ничего.

— А что было потом? — у Энн заблестели глаза.

— Как только рыцарь с девицей скрылись вдали, появился владелец соседнего замка, который поблагодарил дракона за то, что тот пристроил его дочь за рыцаря, и честно рассчитался за помощь пятью баранами. «Сколько у тебя еще дочек осталось? — спросил у него дракон. — Трое? Тащи следующую. И приданое не забудь. Цена прежняя».

Дикон фыркнул. Кажется, немного отпустило.

— Дракон нашел себе способ получать пропитание, — заметила Энн.

— Да, — сказала я, — но не стоит забывать о том, что, отправляясь на бой с драконом, можно обзавестись не той супругой, на которую рассчитывал.

— Лучше всех устроился отец некрасивых дочерей, — сказал Дикон, — с маленьким приданым у них шансов не было. Ты намекаешь, что мне тоже придется договариваться с драконом, чтобы устроить всех племянниц?

— Думаю, что обойдемся без дракона, — улыбнулась я.