И Гарри Поттера в придачу!

Глава 23, в которой англичане переманивают Колумба, а маги продолжают поиски хроноворота

Новый год принес очередные проблемы. Благородные сэры и пэры азартно грызлись в королевском совете. Дикону приходилось давить авторитетом и совершать кадровые перестановки. Естественно, на важные должности он назначал тех, кого хорошо знал и в ком был уверен, а это почти всегда оказывались северяне. Южане затаили обиду. Опять активизировались посланцы Джаспера Тюдора — он не переставал искать союзников в Англии, ведь у многих имелись собственные армии. Лишь умение Дикона договариваться и уговаривать сглаживало ситуацию.

Кстати, мы сумели избавиться от одного из претендентов на руку невесты Нэда. Родня в Бретани страшно заинтересовалась новыми родичами в Англии — это я про Малфоев. Ну вот, Нарцисса через них и передала улучшенное зелье плодородия для супруги герцога Орлеанского. Заодно и намекнули, что, дескать, как бедная женщина может забеременеть, если муж пренебрегает своими обязанностями. Герцог решил доказать, что жена все равно бесплодная. Жанна, естественно, вскоре оказалась в тягости. Понятно, что если уж совсем извратится, то и такой брак можно было расторгнуть, но шансы будущего Луи XII на развод заметно уменьшились. К тому же папа все-таки заинтересовался союзом с нами. Никаких разводов. Просто и элегантно.

Королевский двор утомлял и меня, и Энн, хотя она вполне справлялась со своими обязанностями. Многие дамы достались ей еще от предыдущей королевы, разогнать всех не получилось бы. Представительницы аристократических фамилий косо поглядывали на меня. Прозвище «леди Гадюка» слышалось все чаще.

— Я сказала, что тот, кто будет повторять эту гадость, может не рассчитывать на мои милости, — злилась Энн, — в лицо улыбаются, а за спиной шипят. И кто тут гадюки, спрашивается?

— Я не из их круга, — ответила я, — к тому же люди часто не замечают чужого труда. Думают, что уж у них бы все получилось намного лучше.

— Да уж… — проворчала Энн, — как пользоваться твоими советами или просить помощь, то любезные слова сразу же находятся, а стоит получить желаемое, так тут же начинают ядом капать.

— Их не переделаешь, — вздохнула я, — давай действительно займемся чем-нибудь интересным. Я бы все-таки пригласила хорошего художника из Италии или Фландрии, чтобы он писал нам картины и взялся обучать наших мастеров. Ты же не хочешь, чтобы после нас с тобой остались такие же кошмарные портреты, как от брата Дикона? Он же красивым мужчиной был, а тут голова чуть ли не шире плеч. И одно плечо выше другого. Я бы не хотела, чтобы нас с тобой, Дикона и детей нарисовали подобным образом. Еще потомки стесняться горбатых и кривых предков начнут.

Энн задумалась. Да уж, королева Лиз еще ничего получилась, а вот Эдвард…

— Ты права, — сказала Энн, — надо поискать такого мастера, который нас не изуродует. Это важное дело.

— К тому же двор, при котором нет художников, поэтов, музыкантов и ученых плохо выглядит, — напомнила я, — у нас, конечно, оркестр есть и книги редкие, но этого мало.

Энн кивнула. Посмотрим, что из этого получится.

Не стоило забывать и о нашем модном проекте. На следующий прием при дворе с угощением и танцами мы с Энн таки надели те шелковые платья, о которых говорили еще до коронации. Серебряное с черной отделкой — на Энн, черное с серебряной — на мне. Волосы убраны в сетку, поверх изящные диадемы в виде венков из чередующихся белых и черных роз. Верх в обтяжку, талия на своем законном месте, струящиеся юбки и довольно большие вырезы на груди и на спине, кокетливо прикрытые кружевами. Дикон сперва напрягся, когда сам нас увидел, потом — когда отследил направленные на нас взгляды. Нарцисса и Имельда сумели добиться фантастического эффекта. Когда-то Агнесса Сорель шокировала французский двор, переняв моду проституток и демонстрируя грудь. Мы такой глупости не сделали. Никаких ассоциаций с публичными женщинами, только изящество и красота. И простор для воображения. При этом каждый первый мужчина вне зависимости от возраста так и норовил заглянуть в вырез или углядеть изящный башмачок. Давненько мы с Энн так не веселились. А когда начались танцы, то Дикон распугал всех кавалеров. Сам танцевал по очереди то со мной, то с Энн, а свободную даму разрешалось приглашать Дику или Джону.

— Мать, ты что творишь? — сказал мне Дик. — То есть, вы обе чего творите? Моего родителя сейчас разорвет. Это жестоко.

— А пусть не расслабляется, — мило улыбнулась я.

— Ну, наверное, так и надо, — сказал мне сын при следующей фигуре танца, — хотя все равно жестоко.

Дикон ничего не говорил, только бросал весьма красноречивые взгляды. Наряды ему точно понравились. Но, похоже, что он предпочитал бы наслаждаться этим зрелищем без свидетелей. Кое-кто из присутствующих дам, кстати, со значением поглядывал на собственных супругов.

После бала мы с Энн заперлись в спальне и с хохотом повалились на кровать.

— Откроет засов с легкостью! — сказала я. — У него это после ритуала проявилось.

Дверь дернули раз, другой. Засов послушно скользнул в сторону, и дверь открылась.

— Вы что затеяли? — грозно спросил раздраконенный Дикон.

Прислуга оперативно попряталась.

— Мы тебя боимся, — коварно ответила я, — ты только что не дымился.

Энн даже взвизгнула от смеха.

— Дикон! На тебя смотреть страшно!

— Бедные мы, несчастные! Нас ждет жестокая расправа!

— А всего-то хотели повеселиться!

Он некоторое время грозно смотрел на нас, но не выдержал и расхохотался в свою очередь.

— Интриганки! Да если бы вы обе вообще без платьев пришли, на вас бы меньше смотрели. Это не одежда, а сплошной соблазн.

— Это только начало! — зловеще сказала я.

— Да-да, нам понравилось, — Энн тряхнула головой, — английские дамы должны быть самыми красивыми и желанными. Нечего подражать чужим модам, пусть подражают нам.

Дикон устроился между нами.

— Это было очень красиво, — сказал он, — очень. Уверен, что мне все завидовали. Но ведь вам обеим начнут подражать. Это что же будет?

— Такие платья пойдут не всем, конечно, — сказала я, — но у женщин должна быть возможность показать себя. А у мужчин прибавится повод для гордости за своих дам.

— Вот именно! — согласилась со мной Энн. — И Барбара совершенно права насчет головных уборов. Так гораздо удобнее.

— У нас столько планов, — мечтательно протянула я, чувствуя горячую руку на своем бедре.

— Дикон! — протянула Энн. — Ты что это задумал?

Нас сгребли в охапку и расцеловали. От возни диадемы и сетки для волос слетели, и наши с Энн локоны вырвались на свободу. Дикон даже глаза прикрыл от удовольствия.

Я принюхалась.

— Ты брал мои духи? Опять?

— Значит, до моих не добрался, — констатировала Энн.

— Жадины, — ответил Дикон.

Мы с Энн переглянулись… Через мгновение задыхающийся от хохота Дикон был в полной нашей власти. Мы отлично знали, что наш ревнивец боится щекотки.

— Сдаешься! — грозно спросила Энн.

— Сда… сдаюсь! Хватит! Ой! Все…

Я успела увернуться от его руки и выбралась из кровати, которую теперь точно надо будет перестилать заново.

— Ты куда? — тут же спросил Дикон.

— Пить хочется. Вам вина налить?

— Конечно! — Энн тряхнула головой и последовала за мной. — Мне тоже пить хочется.

— Сейчас выгоним этого типа и ляжем спать, — сказала я.

— Сперва ванну примем, — предложила Энн.

— Спинку друг другу потрем, — кивнула я.

— Это вы кого выгнать собираетесь? — донеслось с кровати.

— А ты как думаешь? — я отсалютовала ему кубком. — Хотя, можешь оставаться. Энн, пошли ко мне, а дверь подопрем.

— В окно влезет, — заметила Энн.

Дикон устроился на боку и подпер голову рукой.

— Накажу обеих!

— Сначала поймай!

Удрать все-таки удалось. Мне действительно хотелось принять ванну.

Вскоре появился Дикон. Я притворилась спящей.

— Все равно накажу, — стащили с меня одеяло.

— Приходит один король домой, — начала я.

— Барбара!

Я притянула его к себе. Еще посмотрим, кто кого накажет…

О платьях действительно заговорили. Подражать начали сперва неуверенно, точных копий пока не появилось. Мы же продолжали эксперименты. Кружевные накидки на голову, изящные пелеринки. Меховые шапочки на холодное время года. И никаких конструкций под платьем или на голове.

— Это для некрасивых женщин с плохими волосами, — припечатала Энн.

Дамы поджали хвосты. А тут еще Пэнси к своим средствам по уходу за телом и волосами выпустила небольшую брошюрку, в которой, между прочим, очень резко раскритиковала свинцовые белила. Не то чтобы ими так уж активно мазались, но кое-кто использовал. Обилие косметики, часто в ущерб здоровью, красоте и здравому смыслу, было делом будущего. Теперь, может, и не будет. Картинки с язвами явили миру то, что тщательно пряталось от посторонних глаз.

А тут и моя книга с упражнениями для девочек и женщин подоспела. Ее копию, как и копию брошюры Пэнси, я отправила в Рим, как и обещала. Отец Бартоломео прислал благодарственное письмо.

А вот поиски хроноворота застопорились. Теоретически он мог оказаться в Шотландии или на той территории Ирландии, где реальной власти у англичан не было, но нам почему-то казалось, что нехороший артефакт где-то рядом. Люциус и Рабастан обследовали Стоунхендж, наведались в самые старые церкви и монастыри. Обнаружили замурованные книги по черной магии, три клада времен Римской Империи, два — времен датского нашествия и пять — царствования Вильяма Завоевателя.

— Хотел бы я знать, что вы ищите, — проворчал Дикон, с которым честно делились находками.

— Очень плохую вещь, которую необходимо обезвредить, — признался Люциус, — она способна уничтожить всех нас и вас, сир, тоже.

— Может быть, об этой вещи знают? — сказал Дикон.

— Страшно спрашивать, — вздохнул Рабастан, — вдруг найдут раньше нас. Ваше Величество, это очень жуткая вещь. Клянусь, мы все хотим, чтобы ее не стало.

— Я должен знать, что это за вещь, — нахмурился Ричард.

— Я попытаюсь объяснить, — тихо сказала я, — если получится. Эта вещь дает возможность изменить прошлое. Это страшный соблазн, потому что человек думает, что хочет добра, но может при этом совершить зло.

— Изменить прошлое? — переспросил Дикон. — Но как?

— Кажется, что все просто, милорд, — вздохнул Люциус, — но изменить можно и то, что человек сам изменить не планировал. Представьте себе, что кто-то столкнул беременную женщину с лестницы, чтобы не родился его враг. Но женщина умерла, и не было праздника по поводу рождения ребенка, а на этом празднике познакомились родители того, кто изменил прошлое. В итоге и его самого не будет.

— Иногда высшие силы меняют прошлое, чтобы убрать что-то ужасное, — сказал Рабастан, — а вот самому человеку в это лучше не лезть. Он больше испортит, чем исправит.

Дикон медленно кивнул.

— Я могу запросить записи о необычных вещах, — сказал он, — может быть, там что-то есть?

— Кажется, этой вещью пользовались во время датского нашествия, — заметил Рабастан, — так что записей может быть и немного. Ваше Величество, это очень опасная вещь. Страшная. Она способна уничтожить королевство. Мы боимся, что о ней могут узнать ваши враги. Понимаете, все выглядит слишком соблазнительно. Всего-то вернуться в прошлое и устранить врага. Мы можем показать вам описание того, что случилось в древности. Один правитель лишь хотел вернуть погибшего по вине няньки сына. Он вернулся в прошлое и убил няньку, но его сын прожил всего на неделю дольше, когда его вынесли в сад, то его ужалила ядовитая змея. Правитель снова вернулся в прошлое и избавился от тех, кто присматривал за ребенком. Но его сыну было суждено умереть, а его отец вместо того, чтобы смириться с Господней волей, снова и снова пытался что-то изменить в прошлом. И все больше и больше изменял судьбы других людей. Исчезали целые семьи, менялись важные события. Люди начали сходить с ума, потому что не понимали, что происходит. Это стало задевать и соседние царства, так как никто не живет в полной изоляции. Пока не остановили обезумевшего правителя, свершилось много дурных и страшных дел. Да и потом еще долго люди страдали от последствий, потому что многие маги, еще не зная о том, что случилось, пытались что-то исправить. В том месте, откуда мы все пришли, произошло то же самое. И никто из нас и врагу не пожелает пережить все эти ужасы.

Дикон внимательно слушал. Для него это было понятно. Правитель, пошедший против воли Бога, пострадал сам и уничтожил свое царство и подданных, о которых должен был заботиться.

— Искать записи будут те люди, которым я доверяю, — сказал он.

Это давало шанс. В архивах могло сохраниться много интересного, но все равно было жутко. Расширение круга посвященных создавало слишком много возможностей для утечки информации. Однако деваться-то все равно некуда…

Из Рима пришло подтверждение того, что Дик является чудотворцем. Его не требовали к папе, чему мы все обрадовались. Начались переговоры о помолвке нашего целителя с маленькой Лукрецией. А в Бретань сбежал граф Дюнуа, у которого был конфликт с регентшей Франции. Похоже, что Безумной войны нам не избежать, хотя французы теперь действовали очень осторожно. Гарри и Драко возились со своими установками и образцами гранат.

А я написала отцу Бартоломео, чтобы он рекомендовал нам с Энн хорошего художника. Понятно, что шпиона пришлют, но надо же с кого-то начинать.

В поисках мы могли положиться на своих хороших знакомых и друзей. Тот же епископ Лондона или аббат из Болтона были людьми умными и начитанными и прекрасно понимали опасность, исходящую от хроноворота. Отца Джона тоже можно было подключить. Но действовать надо очень осторожно, тут достаточно невольно ляпнуть что-нибудь, чтобы привлечь ненужное внимание. Так-то нам очень на руку оказались прежние находки. Многие считали, что люди, приближенные к королю, ищут очередные сокровища тамплиеров, но и конкуренты-кладоискатели активизировались.

Я нагло наложила лапу на находки и сказала, что переплавлять будут только через мой труп. Хотя Дикон и не планировал ничего такого. Мы с Антонином все описали и устроили небольшое хранилище в отдельной, тщательно запираемой комнате. Не знаю, что из этого получится, но начало коллекции положено. В моей реальности англичане очень долго плевать хотели на историческую ценность, радостно переплавляя и переделывая старинную утварь и украшения. А теперь хрен. Желающие могли полюбоваться и почитать подробные описания с пояснениями. Плюс Дикон проникся и издал указ об обязательном сохранении для будущих поколений монет и прочего в количестве не менее пяти экземпляров. Искренне надеюсь, что у нас не окажется жадных и глупых потомков, и коллекция будет жить.

А еще я заказала жизнеописание отца Ричарда и подарила по экземпляру ему и леди Сесили, пусть будет.

Дикон ужасно растрогался, отца он очень уважал. Леди Сесили приняла подарок благосклонно.

Прибыл художник, у него было задание — нарисовать портрет Дика для папы. Мне понравилась его манера, да и Дикон с Энн одобрили. В любом случае, люди на его полотнах выглядели людьми, и с анатомией все было в порядке. Конечно, оставался риск, что наши портреты уничтожит пожар или еще какое стихийное действие, так что стоило заказать несколько и разместить их в разных местах.

Дикон позировать не очень любил, но согласился. Только поставил условие, чтобы на большом портрете нас изобразили втроем. И чтобы мы с Энн были там в тех самых платьях. Мы еще и розы в руки взяли, Энн — белую, а я — черную. Не представляю, где такое повесить можно. Любит наш король шокировать окружающих. Он и у папы индульгенцию запросил по поводу нашего странного союза. Чует мое сердце, что документ будет из той же серии, что и моя справка за подписью Эдварда и прочих о том, что я не являюсь ведьмой. Надо будет в рамочку вставить и на стену повесить. Ни у кого такого нет.

Мне ужасно не нравилось, что мы почти ничего не слышали про Стенли. Сам лорд поблизости крутился, к тому же входил в Совет, а вот чем его жена занималась? Странное затишье какое-то. Подозрительное даже. И про Ричарда Шрусбери все забыли.

У него, кстати, все в порядке, как и у его сестер. Маленькая Бриджит вовсю бегает, ей еще и Снейп помог. А вот Гермиона, как мне кажется, вполне может тоже книгу написать — по воспитанию трудных детей. Может быть, подкинуть ей эту идею?

Но, вообще, показательно, что бывшим принцем и его сестрами никто не интересуется, как и детьми Кларенсов. Никто не хочет править, стоя за троном. Дети рано или поздно вырастают и становятся самостоятельными.

— Гермиона пишет, что Ричард заинтересовался лечением зверюшек, — сказала я Энн, — мне это нравится.

— Ты же не думаешь, что он тоже займется лечением скотины? — удивилась она.

— Совершенно не обязательно лично лечить коров и овец, — хмыкнула я, — но мы все без них не сможем. Всем нужно молоко, сыр, масло, творог и мясо — и королям, и крестьянам. Очень может быть, что Ричард на своих землях выведет новые породы домашнего скота. Это не менее важно, чем воевать, потому что на голодный желудок не повоюешь.

Энн задумалась.

— Ты так думаешь? Знаешь, мастер Лонгботтом тоже говорил про новые растения и про какое-то хранилище для семян. Хотя я и не поняла, зачем это нужно.

— Семена должны быть лучшего качества, — пояснила я, — чтобы получать самый большой урожай. Это целая наука.

— Он очень умный, — согласилась Энн, — столько всего знает.

— Было бы неплохо привезти редкие и полезные растения из других стран, — сказала я, — их можно будет выращивать в теплицах. А постепенно вывести сорта, которые смогут расти у нас в Англии. Только надо будет снарядить корабль.

Энн широко улыбнулась.

— Это можем сделать и мы с тобой, — сказала она, — Дикон слишком занят. У меня достаточно денег, а ты всегда дашь добрый совет.

— Да, — согласилась я, — мы сами сможем это сделать. Это будет наш подарок. И не только Дикону, но и всем нам. Надо будет спросить у Невилла, кого он сможет рекомендовать в эту экспедицию. Начать можно и с известных растений. Помнишь, он говорил про бананы и финики? Это тоже будет интересно. И не менее вкусно, чем апельсины и гранаты, как мне кажется.

Невилл моментально загорелся идеей. У него было столько планов, что голова кружилась, но я была уверена, что у него все получится. Он упорный и талантливый. И теперь у него много помощников.

Местные волшебники очень осторожно выходили из подполья. Совершенно логично, что они искали покровительства тех, кто уже прижился в свите короля. Многие предпочитали держаться в отдалении, но те, у кого не было больших состояний и надежно защищенных мэноров, старались заручиться нашей поддержкой.

Теплицы и оранжереи, производство зелий и косметических средств, целительство — все это уже было нашей маркой. К Гарри и Драко обращались боевики. Те скооперировались с Антонином. Очень интересно, что из этого получится.

Художник согласился набрать учеников. Дикон заказал у него портреты всех членов нашего семейства, а раз заказал король, то и остальные подтянулись.

Невилл носился с идеей экспедиции.

— Вначале стоит разобраться с пиратами, — напомнила я, — там же ужас, что творится. Торговля христианами процветает.

— Значит, надо взять на корабль установку, которая будет плеваться огнем, — ответил Невилл, — и кораблей должно быть несколько.

— У нас договор с португальцами, — напомнил Дикон.

— Думаешь, захотят делиться? — спросила я. — Это же золото и пряности.

— Нам есть, что им предложить, — ответил он, — другое дело, что они могут захотеть узнать наши секреты.

Гарри и Драко были только за, но они и от идей разобраться с французами не отказались. По идее, у нас имелся договор и с бретонцами, тоже опытными моряками. И их тоже интересовали золото, пряности и тому подобное. А у португальцев хватало опорных пунктов на побережье Западной Африки. Ох, Васко да Гама еще только собирался в свои знаменитые путешествия, как и Христофор Колумб. Фантастика… Только бы сил на все хватило. И времени.

— Говорят, что существуют какие-то секретные карты, — сказал Драко, — они сохранились еще с древности. Вот бы их заполучить! Ведь плыть наобум очень опасно. Нужно знать мели, течения, глубины.

— В этих новых землях хватает болезней, с которыми мы у себя в Европе не сталкивались, — напомнила я, — и про цингу не забывайте.

Но друзей все эти препятствия только раззадоривали. У Дикона блестели глаза. Денег в казне было не так много, но на такую экспедицию могли и скинуться. Особенно, если мы с Энн снарядим за свой счет хотя бы один корабль.

А ведь многие острова уже открыли португальцы. Договор с ними может помочь в том, чтобы получить помощь в их опорных пунктах. Заманчиво, как же это заманчиво. Даже как будто соленым ветром пахнуло. И ароматами экзотических цветов и пряностей. А Драко как нарочно рассказывал про португальского инфанта Энрике, который столько сделал для развития мореплавания в Португалии.

— Нам тоже нужна своя обсерватория, Ваше Величество, — говорил он, — свои математики у нас есть. Нужно и картографов пригласить. Чем мы хуже португальцев? Торговля обогатит нашу страну. И слава в веках нам тоже не помешает.

Слава в веках. И кто бы отказался! А тут пришло письмо от некоего Кристобаля Колона, который пытался заинтересовать английского короля идеей найти более короткий путь в Индию. Хорошенько обработанный Драко Дикон заинтересовался.

— Этого человека стоит пригласить в Лондон, — сказал он, — может быть, у него есть те карты, о которых говорил Драко?

— Отправить корабли искать новые земли в любом случае стоит, — сказала я, — но почему этот человек так уверен, что он так попадет именно в Индию? Разве не может там оказаться множество неизвестных островов или даже большая земля?

— Новые земли? — заинтересовался Дикон. — Ничьи?

— Кто-то там вполне может жить, — сказал Драко, — но всегда можно договориться.

— Португальцам папа пожаловал все земли, которые они открывают, — задумался Дикон, — они привозят оттуда много хороших и дорогих вещей. Мы тоже можем что-нибудь открыть.

— Португальцы будут против, — заметила я.

Мы сидели большой компанией, угощались вином и сладостями и разговаривали.

— Индия очень богатая страна, — тут же заявил Джон, — там много золота и пряностей. Но какая-нибудь другая страна может быть богаче Индии.

— Смотря, что считать богатством, — хмыкнула я, вспомнив, что случилось с Испанией в другой реальности, — если золота и серебра станет слишком много, оно не будет ничего стоить.

— Как это? — удивился Джон.

— Представь себе, что золота так много, что им можно мостить улицы, — сказала я, — оно будет стоить как простой булыжник.

Три брата дружно задумались.

— И драгоценные камни тоже? — спросил Нэд. — Точно! Если вместо речного песка будет жемчуг или рубины…

Энн отпила глоток вина.

— Но ведь это не значит, что мы должны отказаться от золота или новых земель, — сказала она, — и от прочих замечательных вещей.

— В каждой новой стране может оказаться что-то интересное и полезное, — ответил ей Драко, — надо это только найти.

У Дикона горели глаза. Ну да, англичане торгаши и разбойники, и их не переделаешь, тем более что есть с кем соревноваться.

— Если у того человека есть карты, — сказал он, — то он может точно знать, куда надо плыть, а так мы и сами можем собрать и отправить свои корабли. Если дать нашим купцам исключительные права на торговлю с новыми землями, то они сами все найдут и откроют.

А вот это уже интересно и практически воплощаемо. У меня тоже появилась идея. Если у Малфоев сейчас есть доступ к Омуту Памяти, то можно попробовать вытащить у Гермионы и Гарри воспоминания об уроках географии, да и у меня тоже. Тьфу ты, да у всех нас. И можно будет и без Колона-Колумба обойтись. С другой стороны, если прибрать его к рукам, то испанцы окажутся в пролете. А в экспедицию надо будет внедрить своих людей. Ха!

— Я приглашу этого человека в Англию, — кивнул Дикон, — это интересно.

Значит, экспедиции быть. Кстати, тоже неплохая идея для прекращения разборок между нашими местными аристократами. Часть угомонилась, еще когда французские корабли сожгли. Король, способный принимать настолько важные решения и сумевший привлечь к исполнению планов талантливых людей, выглядит очень привлекательно. Тем более что его, с позволения сказать, «конкурент» у всех плотно ассоциировался с беспорядками и произволом. Конечно, всегда есть те, кто не прочь нажиться на чужих неприятностях и половить рыбку в мутной воде, но большинству нужен порядок и безопасность.

Из Рима пришла индульгенция. Папа еще и благословил наше семейство, так что не только у меня есть прикольная бумажка. Интересно, что еще прибавится? А тут и наш портрет на троих дописали. Вещь получилась обалденная и совершенно нетипичная. Существовали определенные правила изображения знатных особ, а тем более королей с королевами. Тут тебе и выражение лица, и положение рук. Дамам вообще приличествовала молитвенная поза. А тут… Мы с Энн лукаво улыбались, наклонив головы в сторону Дикона, у которого на физиономии прямо-таки читалось: «Что? Завидно, да?» А тут еще эти розы в руках.

Дик тут же нарек эту идиллию «Папаша в розарии», за что схлопотал от меня по заднице. Дикон не обиделся, а только хмыкнул. Энн посмеялась. Но чаще всего портрет называли «Король и его розы». Повесили его в галерее, количество заказов у мастера тут же увеличилось. Еще бы! Это не жуть, которой можно было непослушных детишек пугать. Живые люди с живой мимикой, румянцем на щеках. И узнать можно без подписи. К тому же и детали одежды с драгоценностями были очень даже тщательно прописаны, а для многих важно, чтобы все видели уровень благосостояния.

Леди Сесили ничего не сказала, только вздохнула. Наверное, тоже хотела бы портрет, где она молодая и красивая. А наши маги были в восторге.

Омут Памяти у Малфоев нашелся, и Драко тут же собрал воспоминания у всех, кто хоть что-то помнил из школьного курса географии, книг и научно-популярных телепередач. Так что к приезду Колумба у нас все было готово. Впрочем, если не приедет, то у нас и без него все получится. Просто не может не получиться. Потому что.

Разумеется, он приехал и тут же был взят в оборот. У нас не Испания, где он долго и упорно добивался встречи с королем и королевой, искал ходы и помощь. Дикон для начала принял его в неофициальной обстановке. Сеньор Кристобаль Колон, явно настроенный на долгие уговоры и заготовивший не одну речь, был в шоке. Короля Англии уговаривать не пришлось — он уже согласился на экспедицию. Его интересовали детали и гарантии.

— Почему вы так уверены, что приплывете именно в Индию, а не в другое место? — первым делом спросил Дикон. — В океане могут быть и другие острова, и большая земля. У вас есть карта? Или другие сведения?

Судя по выражению лица генуэзца, что-то у него определенно имелось. Его сын, который сопровождал своего отца, даже попятился от такого напора.

Помимо обычной компании присутствовали и советники Дикона, а так же лорд Говард.

— У меня есть расчеты, — наконец очухался наш гость.

— Кроме Индии есть еще таинственная страна Винланд, — подал голос Драко, которому Дикон дал карт-бланш на потрошение гостя, — о ней знали датчане. Но они не упоминали о золоте и пряностях, только о пастбищах и виноградниках.

Речь Колон произнес на латыни, а теперь разговор велся через переводчика.

— Новые земли — это хорошо, — сказал Дикон, — но если там не будет золота и других ценных вещей, то экспедиция не окупится.

Наблюдать за гостями было очень интересно. Им придется или поделиться своими расчетами, или самим себя объявить мошенниками. Во втором случае на всех их планах можно ставить очень жирный крест. В первом — не получится оставить за собой командование экспедицией. Но лучше поделиться, чем не получить ничего.

Теперь была очередь Энн.

— Если экспедиция будет, — мило улыбнулась она, — то мы с Барбарой снарядим один корабль за свой счет.

Колон тут же уставился на нее, потом на меня. Я тоже улыбнулась.

— Я тоже, — подал голос Нэд, — отец, разреши!

Дикон пожал плечами.

— Нужно убедиться, что это не пустой проект, — сказал он, — и корабли не уйдут в никуда. Количество воды и еды, которое можно взять с собой, не так уж и велико. Конечно, можно есть рыбу, но выживут ли на одной рыбе моряки?

И генуэзцы решились. Расчеты были предоставлены.

Собственно говоря, мы и так знали, что все получится, но дело было в испанцах. В другой реальности англичане тоже урвали свой кусок пирога, но им пришлось выгрызать его с боем. Папа поделил мир между испанцами и португальцами, остальным пришлось утереться и пиратствовать. Понятно, что и теперь трения будут, но лучше оказаться в первых рядах, а не лезть из задних. Да и договориться можно.

Королевскому совету был представлен уже конкретный план. Экспедицию финансировали частные лица, но все открытые земли объявлялись собственностью Англии. Английские купцы получали эксклюзивные права на торговлю с местными аборигенами, если таковые обнаружатся. Особые права давались и Колону с сыном, но не исключительные.

То, что один корабль снаряжали за свой счет мы с Энн, произвело надлежащее впечатление. Второй Дикон разрешил оплатить Нэду, к которому присоединились братья и сестра. Третий был от Малфоев. Невилл сам рвался в экспедицию, грезя о чудесных новых растениях, но его никто не пустил. Тогда он занялся инструкциями для нескольких своих учеников. Свой списочек приготовили и Имельда с Пэнси. Четвертый корабль снарядили купцы Лондона. Пятый — Йорка. Еще два корабля предоставил герцог Бретани от имени своей дочери и наследницы.

«Святая Мэри» в этой эскадре имелась. Наше с Энн судно называлось «Добрая надежда». Мы провожали их в Дувре. «Святой Эндрю», «Святой Джордж», «Святая Маргарет». Два бретонских корабля должны были присоединиться позже. Архиепископ Кентерберийский отслужил мессу.

У меня ком стоял в горле. Похоже, что и у остальных тоже. Мы постарались предусмотреть все, что возможно. На кораблях имелся большой запас лекарственных зелий, много пороха. Две установки для метания огненной смеси. Моряков сопровождали целители, священники. Дату отправления тщательно рассчитали, но все равно было неспокойно. Такое событие…

Вот подняли якоря, на ветру разворачивались паруса. Трепетали флаги и штандарты. Суда медленно двинулись прочь от берега. На запад, в Атлантику, навстречу приключениям, новым землям, открытиям.

Мы с Энн дружно шмыгнули носами от избытка чувств и замахали платками. Нэд и Дикон смотрели вслед отплывающим кораблям горящими глазами. Дик и Джон тоже махали. Кэтрин вытерла слезы с глаз. Во всех церквях Дувра звонили колокола. Многие жители города провожали путешественников на небольших судах и лодках. Отовсюду неслись напутствия и добрые пожелания.

— Когда они вернутся? — спросил Нэд.

— Не скоро, — вздохнула я, — это очень далеко. А ведь им еще и назад плыть надо.

Он кивнул. И замахал рукой.

Некоторое время все разговоры велись только об экспедиции. Для Англии это был очень смелый проект. Наши моряки в такую даль еще не забирались, а тут ведь и вообще неизвестность. Хорошо еще, что удалось собрать все воспоминания из будущего. Английские капитаны были предупреждены о муссонах и саргассах. Больше всего помнила Гермиона, у нее вообще оказалась фотографическая память, так что она из воспоминаний и кучу координат вытащила.

Нужны были доказательства наличия на новой земле и золота, и других ценностей, несмотря на то, что это будет точно не Индия с Китаем и Японией. И что эта земля не ограничивается островами, а очень велика. Понятно, что как только об этом станет известно, туда ринутся и другие искатели приключений, но можно будет застолбить за собой несколько стратегических точек, позволяющих контролировать большую территорию. И я очень надеялась, что жестокой резни и тотального уничтожения туземцев удастся избежать. Средневековые англичане в плане любви к ближнему, особенно на них непохожему, от своих соседей ничем не отличались. Но ведь можно было не бросать все силы на добычу золота и серебра, а попытаться найти что-то интересное и полезное, чего в новых землях имелось в избытке. Основать колонии, позволяя беднякам найти новую родину за океаном, не разрывая всех связей. Принимать разумные законы, помогающие развитию новых земель. Пренебрежение к обитателям колоний и желание урвать побольше любой ценой в нашей прошлой реальности лишило Англию многого. В любом случае, все это дело будущего, но уже сейчас можно принять разумные и полезные законы. С Диконом это точно получится, а дальнейшее зависит от потомков. Надеюсь, что они не будут алчными и глупыми.

Меня навестил черт.

— Ну, у вас и размах, ребятки! — покрутил он рогатой головой. — Не ожидал, честно, не ожидал. Думал, урвете себе по поместью и мешку с золотом к титулу в придачу и будете радоваться жизни. А вас вон куда понесло. С ума сойти!

— Тут можно не по одному мешку и поместью урвать, если что, — хмыкнула я, — да и не стоит только о себе думать. Я не знаю, как бы пошли дела у нашего короля в другой реальности, если бы не случился тот удар в спину, но Дикон всяко принес бы стране много пользы. А здесь и мы поможем.

— А ведь ты даже не англичанка, — напомнил черт.

— Теперь уже, наверное, англичанка, — вздохнула я, — здесь все, кто мне дорог, кого я люблю. И к болотам Йоркшира я прикипела не меньше, чем к ингерманландским.

— Бывает, — согласился черт, — ты про мое дельце не забывай. А то оп — и проснешься однажды у упыря в пасти.

— Я помню, — кивнула я, — но у тебя точно никаких подсказок нет? Мы уже головы сломали и полстраны перекопали, сам знаешь. А расспрашивать в открытую себе дороже. Ты же помнишь, что у нас есть конкуренты. А при таком складе ума как у них, использование хроноворота будет очень заманчивым. Мозгов не хватит додуматься, чем все кончиться может. И гордыня помешает.

— Если бы все было так просто, — черт совершенно по-человечески вздохнул, — думаешь, у меня нет ограничений? Но об этом я говорить не могу.

— Понятно, — тоже вздохнула я, — слушай, а другие маги? Есть еще кто-то из будущего, кто не вышел с нами на контакт? Там этот бывший директор школы, не к ночи будь помянут, так вот он меня больше всех беспокоит. И его самые упертые сторонники. Эти тоже могут решить, что им от большой светлости можно хватать руками жуткие артефакты.

— Эти могут, — кивнул черт, — но ведь это твоя задача — искать магов. Так что не расслабляйся. Еще все можно потерять, причем потеряешь не только ты.

И исчез… Вот скотина! Мог и не напоминать, чего мы все лишимся. Да и много людей от нас зависело. Все, кого вылечили мы с Диком. Те, кто получил работу, благодаря нам. Мы слишком многое изменили. Если вернуть все назад, то случится страшное. Причем, я совершенно уверена, что пустить ход Истории по прежнему пути не получится. Наши враги могут убить кого-то, например, меня, но точно рассчитать момент, когда им стоит это сделать, они не смогут. Да и уверена я, что черт меня все-таки подстраховывал. Все эти ограничения теперь я воспринимала не столько помехой в квесте, сколько защитой. Недаром же я получала все больше и больше прав с ростом своих знаний, умений и возможностей. Все-таки очень интересно, кто такой этот черт? Теперь я точно уверена, что речь не идет о некой игре. Хм… Некая сущность получала больше прав, если под ее руководством создавался другой вариант реальности? Но тогда он свой хроноворот получил бы сам. Значит, было что-то еще?

Смутно вспоминались старые сказки и легенды. А черт, помнится, проболтался, что хроноворот нашему миру не принадлежит. Может быть, рогатый и приложил лапы к тому, что эта пакость попала к людям? Тогда понятны наложенные на него ограничения. Должен вернуть каку, но много чего не может? Наказан своими? И должен найти себе помощников среди людей, так как они от него пострадали? Интересно… Но кое-что объясняет. Но как же эти сущности тогда от нас отличаются, если черту пришлось несколько тысяч лет с людьми общий язык находить учиться? Или он все это время не мог в наш мир прорваться? И ведь не спросишь. Да даже если и спросишь — не ответит.

Честно говоря, мне все больше и больше кажется, что хроноворот попал к кому-то случайному. И этот кто-то знал или догадывался о том, что попало в его руки. Что-то вроде того, как мелкий воришка стащил с трупа дорогое оружие. Выдавать себя за законного владельца боится, расстаться с ним жалко и конкурентов опасается.

Мне все больше и больше хочется взглянуть на местных Блэков. Ведь только они, если верить книгам Роулинг, владели реальным пространственным карманом. Остальные маги довольствовались мощными магглоотталкивающими чарами и иллюзиями. А пространственный карман — это искажение реальности. Надо бы Сириуса расспросить. И попробовать как-то наладить контакт. А то как-бы конкуренты не догадались, где искать. Даже если хроноворот не у Блэков, они могут что-то знать. Это очень древняя семья. К тому же… я честно попыталась вспомнить пятую книгу. Серебряные кубки XV века, на которые положил глаз Флетчер… Если предположить, что семейство разбогатело именно тогда… Да, но век-то уже заканчивается. Но, может быть, мы успели устранить того, кому они позволили воспользоваться хроноворотом?

Все, мысли враскорячку, надо посоветоваться со своими магами. Это становится опасным.

Маги дружно озадачились.

— Даже не знаю, — задумчиво проговорил Люциус, — Блэки скрытные, но что-то знать точно могут.

— Меня беспокоит то, что этот хроноворот создает и перемешивает реальности, — сказала я, — это не может значить, что он существует одновременно во всех реальностях и является неким связующим звеном?

Рабастан демонстративно тяжело вздохнул.

— Что? — спросил его Люциус. — Решил с родней пообщаться?

— Я могу им кое-что предложить, — сказал Рабастан, — и они не идиоты, поймут, чем чревато наличие неизвестно в чьих руках такой жуткой вещи. И они с Блэками могут общаться, родственники ведь.

— Попробуй, — кивнула я, — уж очень перспективы жуткие.

— А что если попытаться призвать пацанов, которые крутят эту гадость? — предложил Антонин. — Или это слишком опасно?

— Руквуд говорил о деструктивном элементе, — напомнил Рабастан, — хотя… Если учесть то обстоятельство, что соленая вода явно препятствует распространению этой пакости на соседние земли и страны… Можно найти островок, который не жалко. Но все равно опасно.

— Атолл Бикини, — проворчала я, — там ядерное оружие испытывали.

— Островок, который не жалко — это Азкабан, — напомнил Люциус, — я не удивлюсь, если там что-то такое и творили.

— А сейчас Азкабан есть? — спросила я. — Не сам остров, а тюрьма?

— Конечно, нет, — фыркнул Рабастан, — кого там держать-то? Разве что шотландцы там что-то устроили. По идее, там могли колдовать с хроноворотом, чтобы остановить нашествие датчан. И доколдовались до того, что накрыло и всю Британию. Ну и дементоры там поселились.

— Значит, остров, на который можно призвать мальчишек, должен располагаться подальше от берега. Или там должно быть очень сильное течение. Ну и защита… — прикинул Люциус. — Но я бы все равно сперва с Блэками связался.

— Еще большой вопрос, что они потребуют за сотрудничество, — заметила я, — извините, если кого задену, но семейство славится неадекватностью.

— Психи, — согласился молчавший до сих пор Сириус. — И всегда психами были. Я бы не связывался. Для них Блэк — значит король. И знаешь, Барбара, насколько я помню уроки маменьки, эта шиза в семействе появилась как раз в это время, только вот неизвестно почему.

Мы вздохнули, но делать-то все равно что-то надо.

— Поговорить с Блэками нужно очень аккуратно, — сказал Люциус, — а потом уже действовать по обстоятельствам.

Я нахмурилась. В голове что-то крутилось, какие-то обрывки воспоминаний из прошлой жизни.

— Что-то вспомнила? — спросил Антонин.

— Смутно, — ответила я, — столько лет прошло. Погодите-ка, но ведь законы против колдовства и против людей, выдающих себя за ведьм и колдунов, приняли при Тюдорах. Это может быть как-то связано с темой нашего разговора?

— Сложно сказать, — покачал головой Люциус, — думаешь, месть за отказ сотрудничать? Или знали, насколько опасными могут оказаться маги? Так, срочно расспрашиваем свою родню под клятву о неразглашении. Они за наш счет тоже многое получить могут и не захотят этого лишиться.

— Да, — согласился Рабастан, — это точно.

Как все-таки хорошо, когда есть на кого положиться. Я бы точно не смогла общаться с местными магами типа Блэков или Лестранжей. И в черной магии полный профан. Да и вообще, только лечить и умею, а мое положение для многих ничего не значило. Тем более что я сама не лезла в государственные дела и не пользовалась своим влиянием на Дикона. То есть, пользовалась, конечно, но весьма ограниченно. Да и почти никто об этом не знал. Так что коварной соблазнительницей меня считали только те, кто был очень далек от придворной жизни. Большинство, по-моему, вертели пальцем у виска и хихикали. А мне было на это плевать. С практической точки зрения мне немало перепало. На жизнь я не тратилась, сундуки и шкатулки ломились от дорогой одежды и драгоценностей. Могла тратить деньги на снаряжение кораблей и заказ книжных новинок. Мою личную библиотеку давно приватизировал Дикон, но я уже не возражала. Главное, что с моим мнением считались. Уже все знали, что я собираю для нашего семейства книжные раритеты и просто редкости. Коллекция теперь не помещалась в одной комнатушке, мне привезли интересные вещицы из янтаря, еще немного древних и старинных монет. Не Кунсткамера, конечно, но ее зачаток. Энн интересовало, как в янтарь попали мухи и травинки. Дикон с сыновьями тоже интересовался коллекцией и расспрашивал об интересных вещах.

Я коварно раздобыла из сундука записи Герона Александрийского. Все — Дик, Джон и Нэд, а с ними и Гарри с Драко были потеряны для общества. Переводчика с греческого они нашли сами и принялись воссоздавать древние приборы и механизмы. К этой компании прибивались и другие интеллектуалы. А я им еще и сочинения Архимеда подкинула.

Вот в этой компании меня очень уважали. Дикон страшно гордился тем, какие умные у него сыновья, а они радостно демонстрировали ему все свои достижения. Похоже, что наша армия будет самой модернизированной в этой реальности. По крайней мере, метательные установки для зажигательных гранат уже создали. То ли еще будет.

Тем временем Рабастан озадачил свою родню, а Сириус вышел на контакт с Блэками.

— Безнадежны, — отчитался он, — ничего не говорят, только требуют, требуют и еще раз требуют. Честно, не знаю, что с ними делать.

— Чего хоть требуют? — спросила я.

— Всего, — ответил Сириус, — включая брак с Кэтрин. Причем страшно недовольны, что она незаконнорожденная.

— Вот только этого и не хватало, — нахмурилась я, — Кэти — славная девушка, я ей только счастья желаю.

— Во-во, — согласился Сириус, — а тут ничего хорошего не выйдет.

Оставались Лестранжи и призыв детишек с хроноворотом из другой реальности. Кошмар…