И. Мышкин – один из блестящей плеяды революционеров 70-х годов

Становление революционера

Ширь крестьянских полей, окаймленных по краям лесом, небо, то беспредельно глубокое, голубое, то низкое и затянутое серыми облаками. Высокие сосновые боры, в которых тихо даже в ветреный день, полноводные весной реки, многочисленные озера... Недаром называют этот край озерным. Старинная русская новгородская и псковская земля...

Здесь в январе 1848 г. в семье военного писаря, унтер-офицера Никиты Мышкина, родился сын ⁴. Мальчика назвали Ипполитом. В суровое и жестокое время проходило его детство.

Это была глухая пора правления «всероссийского палача», страшного Николая I. Заняв императорский престол после зверской расправы с восставшими дворянскими революционерами – декабристами, «Николай Палкин», как его называли в народе, главной своей целью ставил борьбу против всего передового, прогрессивного.

«Революция на пороге России, – говорил Николай I, – но, клянусь, она не проникнет в Россию, пока во мне сохранится дыхание жизни». И вся политика Николая была направлена к осуществлению этого заявления. В стране беспощадно преследовалось всякое свободомыслие, вся Россия была поставлена под беспощадный надзор полиции и жандармов. В армии солдаты служили 25 лет, там господствовала жестокая дисциплина. Под мерный стук барабанов солдат часто за небольшие провинности вели «сквозь строй» под градом палочных ударов, при этом их нередко забивали до смерти.

Но в особенно тяжелом положении находились крепостные крестьяне, принадлежавшие помещикам. Составляя значительную часть населения России (в 1851 г. крепостных было свыше 31% всего населения страны), они подвергались жесточайшему произволу со стороны помещиков и являлись бесправными. Всей жизнью крепостного крестьянина и его семьи помещик мог распоряжаться самовластно. Это вело к многочисленным насилиям и злоупотреблениям.

Так, в 1851 г. в Новгородской губернии, в той самой губернии, в которой в детстве жил Мышкин, громкую известность снискало дело помещика Клеопина, зверски истязавшего своих крепостных. Этот Клеопин отличился такими жесточайшими порками крепостных и насилиями над крестьянскими женщинами, что на него были вынуждены обратить внимание даже царские власти. Однако следствие не дало крестьянам фактически никакого облегчения: имение было оставлено в руках родственников этого помещика ⁵.

Бесправному положению крепостного крестьянства сопутствовало и все ухудшающееся материальное положение.

В 40 – 50-х годах XIX в. крепостническая эксплуатация неуклонно возрастала, размеры барщины и оброка все более и более увеличивались. Все это вело к упадку крестьянского хозяйства. В ответ на насилия помещиков и ухудшение положения крестьян имело место усиление крестьянского движения, побеги и волнения помещичьих крестьян. Волнения иногда охватывали целые волости и уезды. Бесправное положение крестьян, их протест против гнета не могли не оказать сильнейшего влияния на Ипполита.

Он вырос в условиях нужды, рано лишился отца. Мать его была крепостной крестьянкой. Кое-как научившись самоучкой читать, она, мечтая дать своим детям хоть какое-нибудь образование, учила их грамоте.

Принадлежа по своему происхождению к наиболее бесправным группам населения России, Ипполит с самого раннего детства слышал рассказы о горькой крестьянской жизни, о насилиях помещиков, о притеснениях военного начальства. С раннего детства мальчик видел страдания окружавших его простых людей, жестокость русской действительности. Тяжелое положение крестьян рождало у него горячее желание быть им полезным.

В раннем детстве, как он сам писал впоследствии, он узнал, что на свете «одни вечно трудятся, вечно страдают, вечно изнывают под тяжестью непосильного бремени, а другие... ведут пьяную, развратную, барскую жизнь»⁶.

«По бедности» Ипполит Мышкин с 10 лет был помещен в одно из низших военных училищ, готовивших военных писарей, в котором к тому времени учился и его брат Григорий. Эти училища были только что сформированы вместо прежних кантонистских[1]. Благодаря домашней подготовке и желанию заниматься он выказывал блестящие успехи и в 13 лет, досрочно, как и его брат, закончил это училище, тогда как обычно его заканчивали в 16 – 20 лет. Поскольку 13-летнего мальчика нельзя было выпустить на действительную военную службу, возник вопрос: как поступить с ним дальше? После продолжительного обсуждения у военного начальства и хлопот со стороны родных братьев Мышкиных перевели из провинции в Петербургское училище военного ведомства, готовившее учителей для военных училищ, инженерных кондукторов и топографов для военной службы.

Приезд в Петербург Ипполита и Григория Мышкиных совпал с важными событиями в жизни страны. Крымская война 1853 – 1856 гг. закончилась поражением царских войск и ярко показала гнилость и бессилие крепостной России. Кризис крепостничества, резкое обострение противоречий между старыми крепостническими производственными отношениями и развитием производительных сил сопровождались усилением классовой борьбы: крестьянские выступления в деревне приобретали угрожающий характер. Во многих деревнях крестьяне совершали нападения на имения наиболее ненавистных им помещиков, оказывали сопротивление посылавшимся против них воинским командам. Крестьянское движение приобретало широкий размах, в стране назревала революционная ситуация.

Под влиянием крестьянской борьбы, опасаясь все ширившегося движения народных масс, наиболее дальновидные представители господствующего класса начинали понимать, что крепостное право – это пороховой погреб, всегда готовый к взрыву. Наконец, даже «первый помещик России» – император Александр II, сменивший на престоле Николая I, вынужден был заявить, что лучше освободить крестьян сверху, нежели ждать, пока они сами освободят себя снизу.

Крестьянская реформа 1861 г., которую царское правительство было вынуждено предпринять под давлением массовой крестьянской борьбы и всего хода экономического развития, была проведена в интересах крепостников-помещиков. Земля оставалась в собственности помещиков. Крестьяне получали от помещиков усадьбы и наделы, за которые они должны были выплатить громадные суммы денег в виде выкупа. При проведении реформы крестьянам отводилась земля худшего качества, они лишались необходимых им выпасов, лугов, водопоев. Помещики, захватив лучшую землю, отрезали себе значительную часть земли, которой крестьяне владели прежде.

В результате «...крестьяне вышли „на свободу“ ободранные до нищеты, вышли из рабства у помещиков в кабалу к тем же помещикам и их ставленникам»[2]. И после реформы голод и нищета продолжали оставаться постоянными спутниками крестьянина в пореформенной деревне. Но, несмотря на все свои недостатки, крестьянская реформа 1861 г. имела громадное значение для экономического развития России. После падения крепостного права капиталистическое производство стало быстро расти; в России «в несколько десятилетий совершались превращения, занявшие в некоторых старых странах Европы целые века»[3].

Крестьянство России, ограбленное и притесняемое царскими властями, не могло примириться со своим положением. Уже в момент проведения грабительской реформы по всей стране имели место многочисленные крестьянские волнения. Особенно крупные выступления произошли в селе Бездна Казанской губернии и в деревне Кандеевка Пензенской. Эти выступления были беспощадно подавлены вооруженной силой, сотни крестьян были убиты и ранены. Однако положение в деревне оставалось напряженным, крестьяне продолжали борьбу.

В защиту интересов крестьянства выступила передовая часть русского общества во главе с великим революционным демократом Н.Г. Чернышевским. Сплотив своих сторонников вокруг журнала «Современник» – лучшего журнала того времени, Чернышевский в своих статьях умело показывал грабительский характер реформы. Блестяще сочетая свою работу в «Современнике» с нелегальной практической деятельностью, Чернышевский в своей прокламации «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон» прямо призывал бывших помещичьих крестьян готовиться к общему восстанию.

Революционный натиск 60-х годов царизму удалось отразить. Забитое русское крестьянство не могло ясно осознать целей своей борьбы, и царскому правительству сравнительно легко удалось военной силой подавить разрозненные выступления крестьян, стихийно возникавшие в разных концах России. Подавляя выступления крестьян, царизм расправлялся и с руководителями революционно-демократического движения. По ложным, подтасованным обвинениям Н.Г. Чернышевский был арестован и посажен в Петропавловскую крепость. В 1864 г. он был приговорен к каторжным работам и отправлен в Сибирь.

Но деятельность Чернышевского, его ближайшего соратника Добролюбова и других передовых людей той эпохи – революционных демократов – не пропала даром. Их пример произвел громадное впечатление и на новое поколение, которое пришло им на смену.

Общественный подъем 60-х годов благотворно сказался также и на формировании Ипполита и Григория Мышкиных как революционеров. Они мечтали окончить учительские классы Петербургского училища. Казалось, исполнялись их давнишние мечты быть полезными своему народу. Хотя постановка преподавания в этом училище была очень слабой – достаточно сказать, что необходимые для будущих учителей педагогика и естественные науки в программу не входили и надо было заниматься самообразованием, – Ипполит был счастлив. Ему казалось, что, наконец-то, он сможет стать человеком, полезным Родине. Трудности не пугали, а лишь разжигали его упорство. Он много читал, причем уже в то время в русских журналах его внимание привлекали преимущественно критические статьи. Особенно полюбил Ипполит произведения Чернышевского, который возбудил в нем интерес к социальным наукам.

Несколько человек во главе с братьями Мышкиными составили кружок самообразования и принялись за серьезную внеклассную работу. К будущей деятельности учителей группа юношей-энтузиастов относилась с благоговением, видя в этой профессии возможность работать с народом и для народа. Об этом говорит и их девиз: «Быть полезным для других, жить и трудиться для народа». Вся действительность этой группе наивных юношей, еще очень далеких от революционных настроений, представлялась в самом розовом свете.

Но все их очень скромные мечты были неожиданно разрушены. Расправа с передовыми революционными борцами, жестокое подавление крестьянского движения сопровождались усилением реакции во всей общественной жизни России. В училище поступил приказ удалить из учительского класса всех лиц из непривилегированных сословий на том основании, что, дескать, не получив хорошего домашнего воспитания, они не смогут стать хорошими учителями. Воспитанники учительского класса, выходцы из привилегированных сословий, подлежали переводу в открытую в 1863 г. в Москве военную учительскую семинарию. Из воспитанников, принадлежавших к низшим сословиям, был составлен выпускной топографический класс.

Ипполит Мышкин был первым учеником в классе, ему не раз приходилось выслушивать со стороны преподавателей самые лестные отзывы о его способностях и успехах, он неоднократно получал поощрения. Поэтому зачисление в топографический класс его оскорбило и возмутило.

«Вдруг видеть себя изгнанным, опозоренным только потому, что я солдатский сын, видеть разбитыми самые лучшие надежды, быть оскорбленным в самых святых чувствах, – нелегко было перенести это!» – вспоминал И. Мышкин впоследствии ⁷.

Этот приказ, изданный властями в период, когда все либералы умилялись свершаемыми «великими реформами», когда в так называемом «образованном обществе» были широко распространены разговоры «о любви к меньшой братии», «об уравнении всех перед законом» и т.д., впервые воочию показал Мышкину, что вся эта болтовня является «пошлым и наглым лицемерием».

Некоторые из товарищей Ипполита Мышкина (в том числе и его брат Григорий) после этого несправедливого приказа не захотели остаться в училище и ушли на действительную военную службу[4]. Сам же Ипполит (желание учиться в нем было слишком сильно!) остался. Хотя он по-прежнему учился прекрасно и продолжал оставаться первым учеником, поведение его в сильной степени изменилось. Мышкин начинает использовать каждый повод для протеста. И скоро «за грубое отношение к начальству» он был сначала лишен звания виц-фельдфебеля, а потом и ефрейтора, которые полагались ему как первому ученику ⁸.

С большим возмущением встретил Ипполит известие о несправедливом приговоре Чернышевскому и чтении этого приговора у позорного столба на Мытнинской площади. Вспоминая через много лет о своих настроениях в этот период, Мышкин писал, что прежние радужные, светлые мечты сменились желанием «отмстить за себя, за товарищей, за народ»⁹.

Желания эти, правда, были очень неоформленны, умозрительны, никаких конкретных путей борьбы он еще не видел. Мышкин еще не понимал, что царское правительство действует в интересах господствующих классов; ему еще казалось, что «народ должен рассчитывать на правительство». Однако показательно, что и в этот период молодой Мышкин, еще не разобравшийся в подлинном характере реформы 1861 г., уже думал о необходимости мстить «за себя, за товарищей, за народ».

С такими настроениями Мышкин окончил училище. В августе 1864 г. он был выпущен на военную службу «топографом унтер-офицерского звания 2-го класса» и начал прохождение обязательной военной службы в штабе войск гвардии Петербургского военного округа ¹⁰.

Естественно, что при таком настроении ревностного служаки из него получиться не могло. С первого же года службы у Мышкина начались столкновения с начальством. Всеми силами он стремился избавиться от службы, и ему это часто удавалось: несколько раз он добивался отпусков, которые получал за деньги.

Все свободное время Мышкин употреблял на получение знаний, энергично (хотя и бессистемно) занимаясь самообразованием. Он пытался изучить высшую математику, естественные науки, иностранные языки и стенографию.

Стенографии Мышкин был обязан неожиданному улучшению своего положения. Военный министр Милютин решил продемонстрировать перед императором мастерство военных стенографов. Как лицо, «оказавшее наилучшие успехи в изучении стенографии», Мышкин был представлен императору Александру II в Зимнем дворце. Александр остался доволен быстрой записью его речи, и в результате Мышкин получил 25 руб. наградных и репутацию первоклассного стенографа.

Осенью 1865 г. Мышкину удалось добиться перевода на службу в Николаевскую академию генерального штаба, где он в течение года стенографировал лекции по «политической истории»¹¹. Однако и это не могло примирить его с бессмысленной муштрой в царской армии. Желая найти лучшее приложение своих сил, Мышкин несколько раз добивался перевода с одного места службы на другое. Петербург, Москва, Кострома, Новгород – где он только не побывал за эти годы! И везде он видел одно и то же: беспощадную муштру, мелочные придирки тупого и косного начальства, произвол и издевательства властей.

Пошлая и отупляющая обстановка, в которой он вынужден был находиться, стала оказывать на него свое тлетворное влияние – он было пристрастился к картам. В конце концов Мышкин не выдержал и решил вырваться из окружавшей его среды. Однажды он не явился на службу и попытался бежать. Однако через два дня он был задержан и посажен на гауптвахту в общую арестантскую камеру.

Пребывание на гауптвахте в августе 1869 г. имело для всей последующей жизни Мышкина огромное значение. Наблюдая арестантов, он, к своему удивлению, вдруг обнаружил, что, «чем солдат трудолюбивее, нравственнее, чем более развито в нем чувство человеческого достоинства, тем он имеет более шансов попасть в ряды арестантов»¹².

В то же время царские офицеры держали себя с обычной грубостью, всячески подчеркивая свое презрение к солдатам. Когда Мышкин во время пребывания на гауптвахте обратился к воинскому начальнику с просьбой разрешить ему за свой счет приобрести учебники для самостоятельных занятий, ему был дан предельно лаконичный ответ: «Глупости!»

Раздумья на гауптвахте о бесправном положении народа возродили в Мышкине желание постараться как-то улучшить положение народа, сделать для него практически полезное. И по выходе из-под ареста Мышкин начал собирать материалы о положении солдат. Между тем летом 1870 г. кончился срок обязательного пребывания Мышкина на военной службе, и он вышел в отставку ¹³. Притеснения военного начальства оказали сильное влияние на формирование характера Мышкина: они закалили его волю и разожгли упорство.

Сдав весной следующего года в Новгороде экзамен на звание домашнего учителя, Мышкин получил соответствующий диплом и осенью 1871 г. уехал в Москву ¹⁴.

Энергичный 23-летний Мышкин ехал в Москву, страстно мечтая «работать на пользу народа». Невзгоды выработали в нем способность к упорному труду, умение настойчиво добиваться намеченной цели.

Перед ним открывались новые перспективы.