И на хрена мне это надо!

Глава 40 Создание резервного фонда

По моему звонку приехал за мной Павел. Любопытство его разъедало. Сразу сходу возле двери задал мучающий их всех вопрос:

— Привет, ну что решил?

— Собирай всех наших в кабинет.

Он позвонил Ефиму и через двадцать минут все мои соратники уже сидели у меня в кабинете. Сначала все по очереди доложили об успехах и недостатках. Недостатков оказалось два — на предприятиях воруют по-прежнему, и экономика в стране разваливается. Предприятия закрываются, покупная способность населения падает. Я, по совету Светланы, чуть изменил подачу нашей проблемы.

— Развал экономики в ближайшее время затронет и нас. Готовятся изменения в налоговое законодательство. Выплата дивидендов по акциям будет прекращена и привязана только к Уставному Фонду. Все дивиденды будут облагаться налогом в общем порядке. Уставной Фонд увеличивать нежелательно. Повышается стоимость акций, значит платите налоги. Выход реальный один. Я выкупаю ваши акции и закладываю их в Резервный фонд. У меня количество акций не увеличивается, а уменьшается в связи с разводом с женой и дележом моих акций пополам. Давайте подумаем. Уставной Фонд 50 тысяч гривен. За пять процентов числится две с половиной тысячи гривен. Мы с Куцем можем набрать двадцать пять тысяч и выкупить ваши доли в два раза дороже без налогов. Эти акции выкупает компания для создания Резервного Фонда. После февраля мы столько выделить не сможем, а только по себестоимости. И с этих денег могут забрать еще тридцать процентов налогов. Никого не принуждаю. Каждый решает сам. Но решение надо принять в течение недели. Сдаете акции — получаете деньги. Не сдаете акции — после не жалуйтесь. Это решение ваше. Иван Павлович, — обратился я к Куцу, — с завтрашнего дня идем в наши законодательные органы и вносим изменения в Устав и учредительные документы. Я все это уже у юристов подготовил. Так что, решили?

— Мы работаем вместе десять лет, — поднялся Павел. — Ты, Виктор Иванович, в этом рубишь намного лучше нас. За десять лет ты никогда не пытался на нас нажиться, а наоборот, делал для нас всех деньги на ровном месте. Я сдаю свои акции в Резервный Фонд. Кто со мной? Поднимите руки. Единогласно. Давай образец заявления. Мы каждый напишет за себя. Деньги, без налогов, когда можно получить?

— Мы с Куцем постараемся, но затягивать нельзя. Думаю, за два-три дня, мы все подготовим. Иван Павлович, готовь решение общего собрания акционеров о создании Резервного фонда в размере двадцати пяти процентов. Деньги выдавать за счет Уставного Фонда.

Мне стало стыдно перед соратниками, но я вовремя вспомнил, что ни один из них, ни одной копейки не сдал в Уставной фонд. А вот сейчас из ничего они получают по пять тысяч. Плюс каждый их них получал, кто машину, кто квартиру. Кто оздоровительные путевки на всю семью. И все регулярно получают премиальные. Несмотря на то, что воровство в крупных размерах прекратить не могут. В ближайшие два дня мы с Куцем подали изменения в Устав в администрацию. Сняли со своих счетов двадцать пять тысяч гривен. Выдали бывшим акционерам.

Я заехал вечером к Лене. Завез Егору игрушки, которые купил здесь и в Одессе. Мы с ним часа два поиграли. Тесть с тещей со мной не разговаривали. Лена пришла. Я попросил ее написать, на имя Куца заявление о выплате алиментов от получаемой мною заработной платы. Это будет сто пятьдесят баксов (по курсу Национального Банка). За деньгами она будет приходить сама, и получать деньги по раздаточной ведомости. По-другому никак нельзя.

— Ты же собираешься разводиться. Подашь на алименты. Обвинишь меня, что я не плачу. Я в этом случае предъявляю ведомость. Может твое желание будет подогрето твоими адвокатами. Мне бы не хотелось лишних скандалов.

Лена поджала губы:

— Мне принадлежит половина бизнеса. Мне будут нужны деньги. Я хочу получать их с прибылей.

Я понял, что ее уже кто-то консультирует.

— Безусловно, ты подашь в суд, который вынесет решение о присуждении тебе половины всех акций. Мне сейчас, а точнее нам, принадлежат семьдесят пять процентов акций. Тридцать семь с половиной процентов принадлежат тебе. Проценты от нашей деятельности начисляются раз в год в марте месяце следующего года. В этом году я затяну бракоразводный процесс. Выведу тебя на середину января. Значит, проценты по акциям ты сможешь получить только через год. Но если тебе будут нужны деньги, то ты можешь продать мне эти акции. Сколько процентов ты хочешь продать? Деньги получишь незамедлительно. Продать эти акции кому-либо еще ты не имеешь права, согласно Устава. Только мне. Но в связи с тем, что ты моя жена, хоть и бывшая, я тебе за них дам больше их минимальной стоимости. Но не на много.

— Я вижу, ты к этому вопросу капитально подготовился.

— Жизнь заставила. Но это все положения стандартные. Не я их выдумывал. Это тебе подтвердит любой юрист.

— Я интересовалась у юристов. Они сказали, что очень многое зависит от тебя. У тебя материальных ценностей на миллион баксов.

— Но твои юристы не знают о моих кредитах, о платежах предприятиям, о заработной плате для двухсот работников, о налогах и многое другое. Плата за аренду, коммунальные платежи, проценты по кредитам. Вот если зарплата по сто баксов, то фонд заработной платы в месяц двадцать тысяч и десять тысяч налоги на этот фонд. Бухгалтерия все посчитает и тебе выплатит. А потом меня пусть кто угодно проверяет.

— Врешь ты все, — уверенно заявила Лена, — ты можешь снимать себе любые деньги. Уж я об этом знаю.

— Лена, это я ради тебя и нашей семьи все время ходил с петлей на шее. Рисковал. Больше я рисковать не хочу. Хочу жить и работать честно.

— Витя. Не смеши меня. Как ты раньше химичил, так и сейчас химичить будешь. Ты без этого не проживешь. Как и без секса.

— Ну, насчет секса — ты сама знаешь причину. Я в психушку попасть не хочу. Что касается врачей, то они что? Знают мое состояние лучше меня? Может, мое состояние и не ухудшается только из-за того, что я его поддерживаю в соответствующем тонусе. Я тебя очень люблю, даже сейчас, но кому я нужен, лежа в дурдоме? Тебе? Егору? Вот у него спросят в школе, а где твой отец? В дурдоме. Свихнулся. Туда один раз попадешь, то уже не отмоешься. Об этом моментально узнают все и в Виннице. И в Киеве. Кому я тогда буду нужен? Ты скажешь тебе? Но этот диагноз не на день или месяц. Это пожизненно. И чем больше я храню тебе верность, то тем меньше шансов у меня на нормальную жизнь. Вот я все эти годы стоял и стою сейчас перед выбором. Я выбрал тот путь, по которому иду. Скажи, как врач — кто из врачей мне может гарантировать мое психическое здоровье? И в чем эти гарантии заключаются? А если этот врач все-таки ошибается, но ему интересно знать, чем этот эксперимент закончится. Я для него абсолютно чужой человек. И ему глубоко наплевать на меня и на мое состояние. А тут перед ним стоит молодая красивая женщина. Задает дурацкий вопрос. Да Вы что, изменять такому очаровательному созданию? Да я такого бы в жизни не допустил никогда. Какая болезнь? Какая контузия двадцатилетней давности? Это все его выдумки. Вот и весь вывод. А если этот его диагноз полная чушь? Ну, извините. Я ошибся. В чужие мозги не влезешь. А что мне его «извините»? Скажи, сколько лет ты готова ходить в дурдом с передачками? Что бы я не подох, преждевременно. Месяц? Год? Всю оставшуюся жизнь? Для тебя это посещение через день или раз в неделю. А для меня вся оставшаяся жизнь за решеткой. И что же я должен выбрать, если в любом случае я тебя теряю?

Лена сидела, молча, не поднимая глаз, хотя и порывалась раза три меня прервать.

— Да я тебя потерял. Мне трудно, мне больно, но я на свободе. Я в любой день могу позаниматься хоть час, хоть два с Егором. Я могу сделать, что бы мое предприятие работало и давало хоть небольшую, но прибыль. Да все на предприятии растащат, разворуют и присвоят раньше, чем ты вступишь в право собственности. Ты меня прости, но ты в этом деле валенок. Даже те юристы, видя твою неграмотность, будут стараться отхватить кусок пирога побольше. И выведут они тебя не на прибыли, а на долги. Может сложиться такая ситуация, что придется продавать дом. Где, в этом случае, ты с родителями и Егором будешь жить? Мужа в психушку, а сама на улицу?

— Ты все это выдумываешь в свое оправдание. Я для себя твердо решила, что мы жить вместе не будем. Я всего этого терпеть больше не хочу.

— И для этого, я надеюсь, мне не надо ложиться в дурдом?

— Живи, как хочешь. Меня это уже не интересует. Если хочешь знать, то за мной уже полгода ухаживает человек. Предлагает мне развестись и зарегистрироваться с ним. Но я пока думаю. Может, мы сойдемся и поживем в гражданском браке.

— Я надеюсь, что ты его не переселишь в этот дом?

— У него однокомнатная квартира и втроем с Егором нам будет тесно.

— Оставь Егора с бабушкой и дедушкой. Но до нашего официального развода и раздела имущества по суду, я его спущу с балкона. Пусть месяца два походит на костылях. Вот отсуди у меня дом. Разведись. А тогда делай, что хочешь. Но предупреди, что самая маленькая жалоба от Егора обернется огромными проблемами для него лично. У меня инвалидность — я псих, по заболеванию. Меня доводить до бешенства не рекомендуется. Убивать не буду, а вот искалечу на всю жизнь. И знаю даже пути, как избежать любого наказания. Это все я ему расскажу в популярной форме. При встрече. У меня выбора нет, а у него есть.

— Ты чудовище. Я не могу понять, как мы с тобой жили все эти годы.

— Хорошо мы жили. Это я заявляю со всей ответственностью. Но тебя люди накрутили. Все потому, что кому-то очень завидно. А теперь они за нашими спинами хихикают. Сочувствие, соболезнования они тебе не выражают? Да всем им глубоко насрать на то, что я гуляю, изменяю тебе. У каждого из них своя жизнь. Есть у нас особая категория людей, которым очень хорошо, когда другим рядом плохо. Чем кому-то хуже, тем им лучше. Я тебе все сказал. Подвожу итог. Подавай на развод. Разводись. Я препятствовать не буду. Дели через суд все имущество. А дальше каждый плывет, как умеет и в ту сторону, куда хочет. Обязуюсь не вредить и не мешать тебе жить, кроме тех случаев, о которых я тебя предупредил. Надеюсь, ты найдешь свое счастье. Если будут проблемы — обращайся.

Всю встречу с ней я провел спокойно, на одном дыхании. Хотя внутри все кипело. Особенно при известии, что она уже с кем-то встречается и строит с этим человеком какие-то планы на совместную жизнь. В том, что она говорит правду, я не сомневался. Мне так хотелось что-нибудь разбить или поломать. Но что это дает? Поэтому, я решил уйти, пока еще могу сдерживать себя. Но судьбе угодно испытывать мое терпение дальше. В дверях мы лоб в лоб встретились с Николаем Петровичем.

— Виктор, и как все это понимать? Ты что, решил бросить Лену и Егора? Нашел себе какую-то проблядушку?

— Николай Петрович, я для себя никого не нашел. Это не я ухожу из дома, а меня выгоняет Ваша дочь. Она со мной жить больше не хочет из-за того, что я психически хронически болен. Ей надо здорового человека, без психических отклонений. Дом остается Вам. Половину своего предприятия я переписываю на нее. От нее мне надо только разрешение на постоянные встречи с сыном. Все.

— Что ты молотишь чепуху? Она каждую ночь рыдает в подушку.

— Поговорите с ней сами. Открыто. Пусть она сама все скажет. Я с ней разводиться не хочу. Она настаивает.

Я прошел мимо него, сел в машину и поехал. Но замечания тестя о рыданиях в подушку, заставил меня понять, что не все еще Леной решено. Она мечется в поисках правильного решения. Как врач, хотя и не по этому профилю, она понимает. Обеспечивать меня сексом каждый день она не хочет и не сможет. Смириться с моими похождениями тоже не хочет и не может. Я, как набитый кирпичами, чемодан без ручки. Нести тяжело, а бросить жалко. Но, что бы она не решила, попадать в психушку я не хочу, испытывать судьбу я не буду. В любом варианте здорового или больного, но она меня бросит. Так пусть это будет, когда я здоровый и на свободе.

Шел проливной дождь. Не обращая на него внимания, я добрался до машины и поехал в офис. Куц, со своей командой, уже подготовил все документы. Предупредил, что в двенадцать часов мы должны быть в банке. Он заказал тридцать тысяч. Как Куц выразился: «На всякий пожарный случай. Что бы два раза не ходить». Получили деньги, и я возле банка, вручил ему три тысячи за все хлопоты, связанные с моими проблемами. Куц не возражал, не выделывался и не тратил моего времени, что бы я его уговаривал эти деньги взять.

— Спасибо, — сказал он коротко и засунул деньги в карман.