И в конце, только тьма

Иди с миром

В темноте разглядеть ее очертания почти не представлялось возможным. Кирпичи были пронизаны вонью ее тела. Смрад потных волос, испражнений и нечищеных зубов просто ошеломлял. Отчаянный запах голода сочился из ее пор.

Нотки голоса:

- Почему?

Он знал, что она рано или поздно задаст этот немой вопрос.

- Потому, что прелюбодеяние – это грех.

- Пожалуйста, - простонала она. – Помоги мне.

- Я помогу тебе.

Он посмотрел через щель между кирпичами и встретился с ней взглядом. Она уже не плакала – было нечем.

- Пожалуйста.

- Ты изменила. Это грех.

Она говорила так, будто винила его в чем-то. Будто имела право перекинуть вину на него.

- Пожалуйста, - нескончаемые крики, поглощенные звукоизоляцией наружных стен, опустошили ее.

Через шесть часов ее скрипучий голос затих. Наконец-то. Прямо Божье благословение.

Доминик извлек кирпичи из отверстия в стене, построенной вокруг нее. То, что осталось, оказалось в его руках: ее кисти представляли собой уродливые, искромсанные руины, черты лица едва узнавались. Скудная пища, которой он ее кормил, была далека от дневной нормы. Девушке приходилось выворачивать плечи и запястья, чтобы дотянуться до жалких крекеров и унции воды.

Она давно съела все запасы. А он предупреждал, чтобы она распределяла их.

- Я обманула своего мужа, - сказала она. Удивительно, но из ее глаз покатились слезы.

– Я сделаю что угодно, чтобы исправиться.

Рука обвилась вокруг ее плеч. Так утешительно, так… по-отцовски.

- Пошли, - сказал он. – Подумаем над искуплением, которое очистит тебя от этого ужасного греха. Позволь мне рассказать про то, как люди боролись с прелюбодеянием во времена крестовых походов. Про то, как они наказывали грешников…

Он сложил ее руки на груди и помолился за нее.

Литургия должна была вот-вот начаться. В шесть вечера отец Доминик покинул дом приходского священника, чтобы поприветствовать свою паству.

Ⓒ Vade in Pacem by Monica J. O'Rourke, 2005

Ⓒ Максим Деккер , перевод