И восстанут Злые

10

Стояла глубокая ночь, и мы с Озмой брели через джунгли. Мне вновь вспомнился тот сон, который и сном-то по-хорошему нельзя назвать. Ощущение дежавю было столь реально, что покалывало кожу, вызывало мурашки по телу. Шагая следом за Озмой, я игнорировала его, отбрасывала прочь и старалась не поддаваться чувствам.

В ладони я держала крошечный огонек, достаточно яркий, чтобы освещать ближайший путь. Но лес вокруг по-прежнему оставался мрачен, а двигались мы даже быстрее, чем представлялось возможным. Озма со странной целеустремленностью шла вперед. Казалось, ей даже не нужен свет, чтобы видеть дорогу. Принцесса не сомневалась ни в едином шаге, но в то же время словно бы не знала направления. Она петляла и плутала меж больших островков деревьев, порой брела обратно по собственным следам, а порой ощупывала что-то в воздухе, словно ощущала чужое присутствие. В своем летящем белом одеянии, с мерцающей бледной кожей, в свете горящего на ладони огонька Озма была похожа на призрака. Надеюсь, она знает, что делает. Лично у меня есть подозрение, что принцесса водит нас кругами.

Шагая по джунглям, я обдумывала принятое решение. Правильно ли я поступила? Кажется, нет. Не могу вспомнить, когда последний раз чувствовала себя настолько одиноко. Хотела бы я, чтобы Звездочка была рядом. Увидеть Индиго, Олли. Встретиться с Ноксом.

Завтра я планировала снова вытащить Пита — с ним хотя бы можно поговорить, — но пока хотела лишь выбраться из леса, найти место для отдыха и подвести итоги при дневном свете. Так что я продолжала идти, позволяя Озме самой выбирать путь. Ладонью с силой сжимала рукоять кинжала, вновь своевольно появившегося в руке. Так он обычно и делает, когда я попадаю в опасность или чувствую себя не в своей тарелке. Клинок уже практически стал частью меня, словно продолжением тела. Сложно было забыть, что это подарок Нокса и он провел долгие часы, вырезая птицу на рукояти. Чародей трудился не только для того, чтобы я могла себя защитить. Еще он хотел сделать подарок от себя.

Вспомнив об этом, я почувствовала себя одиноко, но не позволила себе унывать. Вместо этого я попыталась ухватить чувство и использовать его. Превратить бесполезную эмоцию в решительность. Похоже на то, как работаешь с магией, — собираешь энергию и лепишь из нее нечто новое.

На самом деле я не так уж и хорошо знаю Нокса. Это чистая правда.

Мы целовались. Дважды? Трижды? Но вообще-то нас даже нельзя было назвать друзьями. Неважно, кто мы друг для друга. Неважно, хорошо ли я его знаю или нет. Просто я понимаю, что хочу найти его.

Но не из-за Нокса я сейчас бреду среди ночи по темному лесу. Причиной тому не Момби, не Орден или Озма — хотя, должна признать, я начинаю чувствовать странное желание заботиться о ней. Я делаю это не ради Страны Оз или справедливости. Почему-то даже себе не хотелось признаваться в истинной причине… Из-за нее я в некоторой степени чувствовала себя эгоисткой. Но ведь можно порой ею побыть?

Единственным человеком, ради кого я согласилась на все это, была я сама. Всю прежнюю жизнь надо мной издевалась Мэдисон Пендлтон, мама — пользовалась, а остальные даже не замечали. Потому что я никогда не была особенной. Никогда не обладала силой. Мечтая сбежать из Канзаса, я на самом деле я желала всего лишь отыскать место, где буду иметь хоть какое-то значение. Где смогу стать кем-то важным и обрести цель в жизни.

И теперь я нашла такое место. Да, было бы неплохо, если бы им оказалась сказочная страна, в которой меньше проблем, чем здесь, — королевство, не похожее на страшный сон. Но все равно, чем сильней я погружаюсь в кошмар, тем больше понимаю, что именно безумие этого места дарит то самое ощущение нужности, которого я никогда не испытывала раньше.

До того как я попала в Страну Оз, я никому не была нужна, кроме мамы, которой на самом деле ничем не могла помочь. Зато спасти Оз я могу попробовать — и собираюсь это сделать.

Иногда люди всю жизнь стремятся понять, какой нужно совершить поступок, чтобы потом сказать: «Я изменил мир!» Я смогла найти на него ответ. Возможно, я не сумею справиться с поставленной целью, но готова ради этого умереть. Так что да, зовите меня эгоисткой.

Но это не значит, что мне не страшно. Я старалась не думать, кто еще обитает в этих лесах, кто скрывается там, во тьме, которую не освещает мерцание горящего огонька. Возможно, джунгли теперь и не территория Льва, но здесь еще остались монстры, и им не нужен король зверей, чтобы догадаться: вот эти путники станут изысканной закуской. Львы, тигры и медведи меня не волновали. Страшнее были существа, названия которых я не знала.

Это не просто абстрактный страх перед жуткими созданиями. С тех самых пор, как мы оставили деревню обезьян, меня не покидало ощущение, что мы тут не одни. Необъяснимое чувство, которому не было доказательств: на меня давило чье-то присутствие, пристальное внимание прямо за спиной. Это существо кралось следом за нами по ветвям деревьев так близко, что в любую секунду могло протянуть лапу и схватить меня.

Сперва я уверяла себя, что это всего лишь воображение, но примерно через час услышала за спиной отчетливый хруст веток и слабое хриплое ворчание. Резко развернулась и повела ладонью с зажатым в ней огоньком, освещая все вокруг, но заметила лишь огромного паука, помчавшегося вверх по стволу в попытке скрыться от света.

Было время, когда лишь этого хватило бы, чтобы я со всех ног бросилась прочь. Теперь же паук кажется пустяком. Впрочем, чутье подсказывало, что был здесь кто-то еще. Зовите это магическим предчувствием или старой доброй канзасской интуицией, смысл не меняется. Где-то поблизости таился кто-то более крупный, злой и, несомненно, опасный. И он с самого начала преследовал нас.

Я попыталась поменять фокусировку, как уже делала днем, стремясь понять, использует ли это неизвестное существо магию, чтобы скрываться от чужого взгляда. Но ничего особого увидеть не удалось, только сияние энергии, что излучал в Стране Оз каждый предмет. А учитывая, в каком нервном состоянии я находилась, нельзя было уверять, что и это не жалкий плод моего воображения.

Озма заметила, что ее спутница медлит, и тоже обернулась. Она внимательно поглядела на меня, а потом устремила взор в лес.

— Мамочка, — проговорила принцесса, губы ее медленно растянулись в улыбке. А затем Озма повторила куда настойчивее: — Мамочка!

С этой сумасшедшей улыбкой и дрожащим светом от огня, падающим на лицо, она казалась прекрасным, но пугающим блуждающим огоньком, светящимся Джеком-фонарем, вырезанным из тыквы.

«Мамочка». Она ко мне обращалась? Может, пыталась сказать «Момби»? Оба варианта казались совершенно невероятными. Я прижала палец к губам. В ответ Озма прищурилась и кивнула, словно поняла знак.

Не сказав больше ни слова, я погасила горящий на ладони огонек. Все погрузилось во тьму, но я уже превратилась в тень и без усилий погрузилась в мрачное нечто, а потом вынырнула в десяти шагах от того места, где стояла, вновь становясь самой собой.

Нельзя впустую тратить время; нужно успеть до того, как наш преследователь сообразит, что я делаю. Одним стремительным движением я взметнула клинок в воздух и опустила его по пылающей дуге, осветившей на долю секунды весь лес, словно фотовспышка. Но этой секунды хватило: я увидела его. Преследующее нас существо угрожающе корчилось за деревом. Плечи его были мощны и мускулисты. Оно повернуло к нам голову, и я увидела горящие желтые глаза, превратившиеся в две маленькие узкие щелочки. По спине пробежал холодок, когда мне вспомнились темные фигуры, увиденные во сне прошлой ночью. Но там были колдуньи, а когда неизвестное нечто поднялось на задние лапы, стало ясно: это не ведьма, это — монстр.

Огромный шар оранжевого огня уже сорвался с моей протянутой руки. Я не знала, попал ли снаряд в цель, но телепортировалась туда, где прятался монстр. Принимая родную форму, я ожидала услышать, как кричит этот монстр, пылая в огне. Но была слишком самонадеянна. Когда я материализовалась, не было никаких криков, огненный шар погас, а я ничего не могла разглядеть в темноте.

Осталась лишь надежда, что монстр меня тоже не видит. Я не стала наколдовывать свет, а решила попробовать использовать темноту как преимущество и пробормотала пару слов, творя заклинание усиления чувств. Таким образом, пусть я и не буду видеть своего противника, зато смогу услышать его.

Я прислушивалась, медленно поворачиваясь по часовой стрелке и пытаясь уловить сердцебиение монстра и его тяжелое дыхание. Но не смогла, зато споткнулась и полетела вперед. Вдруг, не дав даже восстановить равновесие, на меня из ниоткуда, словно мешок кирпичей, налетело существо. Я громко зарычала, но не упала, а перекувырнулась и легко вскочила на ноги.

Я была быстра, но оно быстрее. Отскочило в сторону, не позволив даже взглянуть на себя, вновь скрывшись в кроне деревьев, где даже с магически усиленными чувствами я едва могла уловить шорох, с которым монстр перескакивал с ветки на ветку. Через пару минут я ощутила себя одинокой и немного беспомощной. В такой ситуации определенно не помешала бы хорошая драка.

— Выходи и дерись! — закричала я, размахивая клинком, хоть и понимала, что он едва ли сейчас пригодится. И вновь одиночество, будто магия, превратилось в ярость. Я прибью это создание голыми руками, если потребуется. — Давай, слабак! — заревела я, голос мой эхом разнесся меж деревьев. — Мне плевать, кто ты такой. Вперед, напади снова. Только попробуй!

Я замерла, перебирая все звуки вокруг, пока не уловила ровное сердцебиение в нескольких футах от меня, за деревом. Но когда прислушалась внимательней, поняла, что оно принадлежит не нашему преследователю. По ровному, размеренному ритму я сообразила, что это может быть только Озма — в такой ситуации лишь она может оставаться столь спокойна. Так что я перестала обращать внимание на этот звук, порадовавшись, что спутница в целости и сохранности, и сосредоточилась на остальных.

Я продолжила перебирать звуки, отбрасывая незначительные шумы — стрекот кузнечиков и уханье сов в деревьях, шипение змей в траве, шелест ветра в кронах, — выстраивая в голове окружающую картину. Когда я прислушивалась, казалось, словно вновь могу видеть все вокруг.

Всего через минуту поиски увенчались успехом. «Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум». Я искала преследователя вблизи, но источник звука был гораздо дальше. Когда я все же нашла его, то ни с чем больше не смогла спутать. Сердце зверя колотилось, а дыхание было тяжелым и жадным. Но дважды один трюк я использовать не собиралась, а потому, вместо того чтобы бросить очередной огненный шар, решила призвать разряд молнии, планируя поджарить противника еще до того, как он сообразит, что его атаковали.

Раздалось шипение, воздух наполнился запахом озона, когда голубоватый разряд ломаной линией сверкнул в листве, устремляясь прямо туда, где притаилась моя жертва. Создание завизжало, когда заклинание достигло цели. Но я вновь ошиблась, наивно решив, что этого хватит для полного уничтожения врага. Раздался свист разрезавшей воздух лианы, и монстр вновь напал на меня. Ноги его обвились вокруг моей груди, а гигантские, практически человеческие руки впились в лицо.

Я почувствовала, как его когти разрывают мою кожу до крови, но успела развернуться на пятках, используя рывок зверя против него самого и падая вместе с ним на мягкий ковер джунглей. Мы приземлились, я оказалась сверху и сразу же надавила предплечьем существу поперек груди, пригвоздив его — кем бы оно ни было — к земле.

— Игра окончена, — воскликнула я. Победить его оказалось легче, чем ожидалось, и я даже была немного разочарована, что это испытание закончилось так быстро.

Я занесла нож, чтобы прикончить зверя, даже особо не заботясь, какое создание убиваю. Просто хотела поскорей завершить битву. И вдруг раздался знакомый голос, удивительно писклявый:

— Нет! Хватит, хватит! Я сдаюсь!

Быть не может. Я силой мысли заставила лезвие клинка засиять, освещая поверженного врага.

— Ты! — удивилась я. На меня стыдливо и жалостливо смотрел пораженный противник, не кто иной, как Лулу, королева Бескрылых, собственной персоной. Буквально секунду назад я была готова убивать, жаждала этого. А теперь не знала, что делать.

Я посмотрела на Озму, которая стояла, прижавшись к дереву, в паре шагов от нас и оглядывала все происходящее со спокойствием сумасшедшего. Небольшая пауза — и она вяло помахала обезьяне рукой. Лежащая подо мной Лулу при виде Озмы побледнела.

— Чего ты хочешь? — требовательно спросила я, размышляя, не стоит ли убрать нож. — Зачем шла за нами? Не смей врать мне.

— Не хотела пугать… — прохрипела пленница. — Не собиралась нападать. Я просто хотела увидеть ее. Я не… — Она замолкла, сломленная и побежденная словами, которые не могла сказать.

— Увидеть ее? Ты могла увидеть ее в любой момент, стоило только пожелать, но не пустила даже на порог тронного зала. И теперь хочешь, чтобы я поверила, будто ты просто пришла посмотреть на нее? Ты меня за идиотку держишь? И вообще, с чего бы тебе о ней беспокоиться?

Обезьяна заерзала под весом моего тела, пытаясь вытянуть шею и поглядеть в ту сторону, где стояла, уткнувшись в дерево, принцесса. Лулу моргнула. Я бы решила, что она борется со слезами, если б не знала, что королева обезьян — особа не из чувствительных.

— Я боялась, что она вспомнит, — выдавила наконец Лулу.

— Вспомнит что?

— Она была еще такой малышкой, когда все случилось, но… с феями никогда нельзя знать наверняка. А вдруг она вспомнит? — Голос ее звучал практически безумно.

Я вопросительно поглядела на обезьяну. Понятия не имею, о чем она говорит. А потом вдруг вспомнила и мгновенно поняла, кого имела в виду Озма под словом «мамочка».

— Она была моей. Мне полагалось защищать ее. У малышки была только я, но она все равно радовалась жизни. Любила меня, доверяла. Я ее оставила, понимаешь? Оставила совсем одну. Когда Озма пришла в деревню… я не могла взглянуть ей в глаза, после того что совершила. Как можно? Но я не хотела, чтобы она ушла вот так, не пробыв рядом и дня. Даже не сказав простенькое сайонара[7]. — Королева Лулу закусила губу и крепко зажмурилась. — Шпионы сказали, что вы пытаетесь улизнуть, а я понимала, что должна попрощаться. Должна увидеть ее. Всего один раз, вот и все. Я не собиралась нападать на вас.

Лулу была спокойна, но в то же время почти что в панике. Так не похоже на властную болтливую даму, которая надменно проводила суд над Момби. Ее грубое бахвальство исчезло под ярким обжигающим светом старых воспоминаний, оставляющих после себя лишь сожаление. Может, я дурочка, безвольная слабачка, но все же поверила ей. Я встала и выпрямилась, сжимая в руке нож только ради испускаемого им света.

Лулу облегченно вздохнула.

— Спасибо, — проговорила обезьяна. Она не поднялась, а на четвереньках, сгорбившись, поползла вперед, просто оглядывая Озму с ног до головы.

Теперь, когда внимание обезьяны было направлено на нее, спокойствие принцессы словно рукой сняло, и она принялась маниакально мотать головой из стороны в сторону. Озма вцепилась пальцами в волосы, неистово дергая их.

— Нет-нет-нет, — монотонно повторяла она. Но не отступала.

Лулу почти не обращала внимания, что Озма словно взбесилась. Казалось, обезьяна ожидала этого.

— Она так изменилась, — пробормотала королева обезьян то ли мне, то ли себе самой. — Видела бы ты малышку раньше, юная колдунья. Когда она родилась, то была совсем крошечной, с легкостью умещалась у меня на ладони. А посмотри теперь… Такая взрослая и красивая, вся сияет, как новая монетка. И могущественная, да. Как я слышала.

— Так и есть, — сказала я.

— И она была хорошей королевой в свое время. Жаль, я не навестила ее тогда, не знала, что сказать. Хотя нет, знала… Она была одной из лучших. Я сама чертовски хорошая королева, поэтому могу судить.

— Так и есть, — согласилась я вновь.

Казалось, Лулу сейчас где-то далеко-далеко.

— Я не ожидала, что все так изменится, — проговорила она. — Не просила, не хотела. Так случилось само по себе. Я ведь всего лишь обезьяна, не знаю, почему именно я оказалась втянута в судьбу королевства. Так получилось. Знаю, здесь много чего странного случается… — Она робко поглядела на меня. — Но не настолько.

Лулу опустила голову и больше не сказала ни слова, плечи ее вздрагивали. Королева вытащила солнечные очки и вновь надела их, чтобы спрятать слезы. Почему-то от понимания, как сильно гордилась она Озмой — девочкой, которую любила, как собственную дочь, — мне стало горько, но еще хуже было от мысли, что обезьяна еще многого не сказала. О том, что сотворили с ней самой и с Озмой.

Лулу была королевой обезьян, а я — девчонкой из Канзаса, но кое в чем мы оказались похожи. Интересно, каково ей сейчас? Что она чувствует, вновь увидев Озму в таком месте и в такое время, когда обе они настолько изменились? И удастся ли мне найти ответ на все эти вопросы?

Слезы покатились из глаз. Даже у таких Злых колдуний, как я, есть сердце. Подобная демонстрация эмоций, от которой, наверное, становилось не по себе, привлекла внимание Озмы. Теперь она переводила взгляд с меня на Лулу. И только Бог знает, о чем принцесса в этот момент думала.

Лулу еще сидела, уронив голову, но вскоре опомнилась и выпрямилась, элегантная и гордая. Озма нервно прикусила большой палец, и их с Лулу взгляды в первый раз встретились. Принцесса-фея сделала неуверенный шаг вперед. Слегка испуганная, чуточку любопытная, возможно, она начала кое-что припоминать.

Лишь этого крошечного движения, малюсенького знака узнавания хватило Лулу. Она просветлела, но, когда поднялась, раскрывая объятия, принцесса вздрогнула и вновь отступила. Казалось, Лулу все поняла.

— Прости, сладенькая, — мягко сказала обезьяна. — Это всего лишь я. Старая добрая няня Лу.

После этих слов Озма просто отвернулась от нас, уставившись во тьму, клубящуюся за кольцом магического света.

— Лулу… — позвала я.

— Нет, — остановила она. — Я ожидала этого. Я понимаю.

Мы словно бы подписали безмолвное соглашение притворяться, что не заметили случившегося.

— Мне жаль. — Я вытерла глаза и покачала головой. — Ты не была виновата. Просто не было выбора, тебя сделали рабом. Это безумие.

Лулу застонала.

— Чушь! Я могла сделать что-нибудь. Может, не повлияла бы на сделку, которую Волшебник заключил с Колдуньей Запада, но хоть предотвратила бы то, что Дороти с ней…

Так и не закончив мысль, Лулу взмахнула в воздухе гигантской лапой. Я поняла ее: говорить об этом было слишком сложно. Тишина была давящей, но кое-что в последних словах обезьяны привлекло мое внимание.

— Волшебник? Это он заключил сделку с колдуньей? Он продал вас?

— Конечно, дорогуша. Но нет смысла думать о таком сейчас. Это вчерашняя новость, а я уже с год как отменила подписку на газету под таким названием.

— Но вы же с ним работаете вместе. — Я была в замешательстве. — Волшебник наколдовал для Олли и Мод бумажные крылья. Я думала, он ваш друг.

— Нет, не друг, но в то же время и не враг. Больше не враг. Сделанные им ошибки уже не имеют значения. Может, время здесь движется и медленно, но перемены наступают быстро. Да это и не грешок, ведь Волшебник уже заплатил за содеянное. Вляпался вместе со мной и моим родом. Не уверена, что я вообще когда-нибудь смогу понять, что творится в этой голове под маленькими облезлыми шляпками, и в ближайшее время выяснять не собираюсь. Я буду спокойно терпеть Волшебника, пока он вновь не перейдет дорогу обезьянам. Или ей. — Лулу ткнула большим пальцем в сторону Озмы.

— Серьезно? Как тебе удалось простить его? — Я не могла решить, то ли восхищаюсь ее готовностью откинуть прошлое, то ли считаю, что из-за этого обезьяна кажется слабовольной.

— Простить? Я не сказала, что простила его, хоть и иного не утверждала. Это не главное. Не переживай за меня, малышка. Не стоит волноваться о моих проблемах. Но тебе нужно узнать нечто важное. Слушай меня внимательно, словно я говорю очень тихо. Беспокоиться стоит о тебе. Я слышала о том, что ты сделала со Львом. Слышала, ты напугала половину обезьян до кончиков мохнатых хвостов.

— Я должна была сделать это, — ответила я ей. — Лев — монстр. И ему повезло, что я его не убила. Хотя, возможно, стоило.

— Дело не в том, что было сделано, а как. Тобой овладела нехорошая сила. Стоит быть осторожней — магия не всегда уживается с людьми из Иных Земель. Ты думаешь, будто это ты ее используешь, а потом в один прекрасный день вдруг просыпаешься и понимаешь, что это она использует тебя.

— Со мной такого не случится, — категорически возразила я обезьяне. — Я осторожна.

— По правде говоря, большинство обезьян не желало пускать тебя в наши земли, — продолжала Лулу. — Они уверяли, что ты слишком опасна и непредсказуема. Просто отвратительная дамочка, с которой мы не желаем связываться. Мой народ считает, что ты подобна ей. Встречайте, новая ведьма, такая же стерва, как и прежняя. Мы, обезьяны, немало шишек набили, и прекрасно понимаем, что к чему. Но после того, что ты сделала для Мод и Олли, у меня появилось предчувствие, что ты не такая, как Дороти. И ради тебя я поставила себя под угрозу. Сказала: «Нет, она не такая. Давайте дадим ей шанс». Я доверяю своей интуиции.

— Я не такая, как она, — бросила я, неосознанно выпрямляя спину. — Ни капли не похожа. И никогда не стану.

— Докажи мне, ладно? Держи себя в руках. Народ на твоей стороне, и я надеюсь, что ты — на его.

— Об этом и беспокоиться не нужно, — ответила я твердо, мечтая, чтобы в душе была столь же уверена, сколь сейчас уверенно говорю об этом. — Пойдем с нами, — в порыве предложила я ей. — Ты знаешь эту часть Страны Оз лучше, чем кто-либо. Сможешь уберечь нас от опасности.

Но обезьяна замотала головой.

— Невозможно, детка, — отозвалась она. — Нравится мне это или нет, я больше не нянька. Я королева, крепкий орешек. И заботиться должна о своих подданных. Мне необходимо оставаться с ними, что бы ни стряслось. К тому же малышке будет лучше с тобой, чем со мной. Я — никто. Храбрая, но всего лишь обезьяна. Совершенно бесполезна, разве что смогу ногами очистить банан. А ты? Ты можешь больше, хотя еще слишком рано говорить, что именно. Но я знаю, тебе под силу уберечь ее. Потому что ты хочешь этого.

Лулу сунула лапу в черное боди, которое, полагаю, у обезьян считалось нижним бельем, и вытянула на свет розовый кружевной платочек. Я думала, она вытрет им по-прежнему льющиеся слезы, но нет, обезьяна аккуратно сложила его маленьким квадратиком и протянула мне.

— Вот, — заявила она угрюмо. — Возьми.

Я приняла платок из ее рук и поглядела на него.

— Гм… — протянула я в ответ. — Спасибо.

Меня раздражал тот факт, что Лулу всучила мне эту тряпку. В смысле, да, я плакала, но если кому и был нужен платок, то только ей самой.

— Среди Бескрылых магия вне закона, — пояснила Лулу, — но когда ты королева, нужно иметь парочку козырей в рукаве, согласна? Этот я давным-давно одолжила у Глинды, порой он приходится весьма кстати. Брось на землю, когда соберетесь отдохнуть. Он вас убережет — спрячет. — Обезьяна помолчала. — Ну, практически спрячет. Уютный он, да. Глинда путешествует с размахом.

Вопросов я не задавала. Время сейчас было не самое подходящее.

— Спасибо, — поблагодарила я вновь.

Лулу дернулась, словно собиралась уходить, но остановилась. Озма по-прежнему стояла к нам спиной, но обезьяна все равно решила с ней поговорить.

— Знаю, ты не совсем соображаешь, что происходит, зайка. Скорее всего, даже не понимаешь, что я говорю. Может, оно и к лучшему. Если бы понимала, то, наверное, сказала бы мне пару ласковых словечек. Я тебя даже не знаю, ведь правда? Времена, когда ты ходила в подгузниках, не считаются. Хотела бы я видеть, как ты растешь. Узнать, какая ты. Сначала я позволила тебя похитить, а потом, когда ты вернулась на трон, упустила свой шанс. Могла же вернуться и зайти в гости, когда ты жила во дворце, если бы не была слишком гордой. Может, когда-нибудь ты это поймешь.

Медленно-медленно Озма повернулась к нам лицом, уперев взгляд в землю. Я заметила, как внутренне напряглась королева Лулу; она хотела лишь податься вперед и обнять девушку, которую когда-то считала своей дочерью, но сдержалась.

— Я надеюсь, где-то в глубине души ты знаешь, кто ты такая. И надеюсь, также знаешь, насколько ты могущественна. Ты нужна нам.

Озма подняла глаза.

— И я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, даже если никогда особо этого не показывала. Надеюсь, где-то там ты меня слышишь.

Плечи Озмы вздрогнули. Она слышала? Понимала ли принцесса то, что сказала Лулу?

— Береги ее, — обезьяна повернулась ко мне. — Это меньшее, что ты можешь сделать, куколка. Помоги ей спастись. Помоги всем нам.

С этими словами Ее Высочество королева обезьян Лулу, дворцовая няня и верная защитница законной королевы Страны Оз, урожденная судомойка и изгой, а сейчас — мудрая и чуть нелепая правительница, схватилась за толстую лиану и растворилась в темноте раскинувшихся вокруг диких джунглей.

И стоило только задуматься, увижу ли я королеву еще когда-либо, как я услышала ее забавный, дурацкий мультяшный голосок, эхом донесшийся откуда-то сверху: «Запомни: не будь Злой, пока это действительно не понадобится!»

Хорошее напутствие. Обещаю, что постараюсь исполнять его.