И восстанут Злые

17

Меня омывали радуги. Словно нас закинуло в стиральную машину а-ля Вилли Вонка. Падая, я кружилась в неоновой палитре: ядовито-розовый, электрик, ярко-красный, фиолетовый, словно виноградная газировка, и всевозможные цвета между ними. Все они срывались в бесконечность в закрученном смертоносном потоке, невообразимо быстро уносящем меня за собой.

Стоило только привыкнуть к тошнотворным сальто собственного желудка и понять, что умирать я сегодня не собираюсь, — и оказалось, это было не так страшно, как ожидалось. На самом деле, даже в чем-то весело. А потом мир перевернулся вверх тормашками, и, вместо того чтобы падать, я летела, поднимаясь вверх к ослепительному свету. Цвета вокруг становились все ярче и ярче, пока не слились воедино.

Увидев над головой чистое голубое небо, я почувствовала, что плыву, и сообразила, что прыжок наш окончен. Я поднялась еще на пару футов и вынырнула в теплом вихрящемся бассейне света — не влажном и не сухом, — и казалось, словно это весь солнечный свет в мире запихнули в одну баночку, слишком крошечную, чтобы вместить его. Конечно же я провела достаточно времени, занимаясь с Гламорой и Герт, чтобы распознать магический портал.

Я потерла глаза, привыкая к свету, и увидела, что Нокс с Ярком уже здесь. Чародей стоял на краю бассейна и протянул руку, предлагая мне помощь. Я приняла ее, выкарабкиваясь рядом с ним на маленькую травянистую заплатку земли. Чувствовала себя так, словно только что проехалась по водной горке в аквапарке.

— Хорошо прокатились, а? — спросил Ярк, поигрывая бровями.

— Бывало и хуже. И в основном на этой неделе, — ответила я, отряхиваясь и смахивая с тела радужные капельки.

От открывшегося нам пейзажа у меня челюсть отвисла. Мы стояли на парящем в воздухе острове не более тридцати футов в ширину, который висел высоко над облаками. Портал, из которого я только что выкарабкалась, занимал большую его часть, растянувшись до самого края, кроме клочка травы, где мы стояли. Его мерцающий свет через бортик выплескивался в небо, словно вода в бесконечных бассейнах, которые можно увидеть только в рекламах шикарных отелей. Сейчас из него как раз вылезала Озма, а я могла лишь стоять и разглядывать пейзаж.

Небо было усеяно сотней парящих островов, некоторые из них были огромные, другие — крошечные, как мой старенький трейлер в Канзасе. Они лениво скользили по воздуху, словно уносимые легким бризом. А пока острова парили, между ними то тут, то там вспыхивала переменчивая сеть радуг, на мгновение соединяющая острова друг с другом, прежде чем исчезнуть.

На самом верхнем и большом острове высилась кристальная крепость с четкими угловатыми гранями, отражающими и преломляющими свет миллионами углов, будто бриллиант. Три сверкающих шпиля устремлялись так высоко, что казалось, они достают края открытого космоса.

— Идем, — позвал Ярк, указывая на крепость. — Цветка уже знает, что мы здесь.

Словно предугадывая наши намерения, прямо у ног появилась радуга и устремилась к цитадели, создавая длинный крутой мост.

— Не волнуйтесь, она очень прочная, — заявил Ярк, вставая на мост, — но адски скользкая, так что все равно идите осторожней.

Собравшись с духом, я шагнула в ожидании долгого, нервного подъема к крепости, а оказалось, что мне ничего не нужно делать, только удерживать равновесие: стоило поставить ноги на радугу, и та сама понесла нас наверх.

Я тихонько хихикнула. Это напоминало поездку на эскалаторе по самому сюрреалистичному в мире торговому комплексу. Словно бы я просто направлялась от закусочной к дорогому магазину одежды. Я вздохнула и постаралась расслабиться. В воздухе витал аромат жимолости, наполнив мою душу глубоким, сильным чувством. Лишь под конец пути я смогла определить его. Надежда.

Вблизи крепость была даже прекрасней, с замысловатым цветочным узором, выгравированным на каждой поверхности. Радужный мост перенес нас через ров с облаками прямо к величественной арке входа, а двери сами распахнулись, не успели мы и шагу ступить.

За ними стояла девушка, столь прекрасная, что я даже вздрогнула при виде нее. Высокая, величественная и изящная, одетая в свободную подпоясанную тунику неонового цвета с узором из турецких огурцов. Хотя туника размером и формой напоминала крупный холодильник, она была прозрачна почти до абстрактности, словно сама ткань была соткана из нитей света и цвета, и совсем не скрывала формы изящного худощавого тела девушки.

Но самыми впечатляющими были ее волосы. Они развевались вокруг, словно раздуваемые одним из тех гигантских фенов, что используют в клипах, и казались такими длинными, что сложно было сказать, где заканчиваются. В них были вплетены бусины, цветы и яркие нити, изменяющие цвет в зависимости от того, с какой стороны посмотреть.

У меня было предчувствие, что это и есть Многоцветка.

— Добро пожаловать в мое королевство, гости! — неземным голосом воскликнула она.

— Что, а меня не поприветствуешь? — спросил Ярк, выступая вперед и обвивая рукой ее талию.

— Ох, привет, — проговорила она, кокетливо взмахнув ресницами.

— Хай, детка, — сипло отозвался Ярк.

— Тебя так долго не было. Полагаю, опять потерялся?

— Ага. Столько всего безумного повидал. Сейчас на земле серьезные дела творятся — нам многое надо обсудить.

— Не сомневаюсь, — согласилась она, мгновенно завлекая его в такой откровенный поцелуй, что мне даже захотелось отвести взгляд.

Он что, издевался надо мной? Ведь на земле Ярк определенно приставал ко мне, а сейчас было ясно, что Многоцветка — его подружка. Он пытался смутить меня или просто сам по себе игрок азартный, который не может удержаться? Наверное, и то и другое.

Нокс, должно быть, знал, что творится у меня в голове, потому как наградил самодовольным взглядом «а я что говорил?» и закончил жестом «о, пристрелите меня». Влюбленная парочка этого не заметила. Их поцелуй все длился. И длился, и длился. И длился. Минуты через две после того, как уже стало совсем неуютно, я все же прочистила горло, и Многоцветка отстранилась от своего непрекрасного принца, залившись румянцем.

— Прошу прощения, — сказала она, вспоминая о нас. — Какой плохой хозяйкой я показала себя перед вами. Иногда я просто не могу устоять — мы, радужные жители, искренне наслаждаемся чувствами. Но прошу! Проходите и присоединяйтесь к нам в игровой комнате. Я с таким нетерпением ждала вашего визита.

— Она знала, что мы придем? — прошептала я Ноксу, когда мы вошли в крепость, но, полагаю, слишком громко, потому что ответила на вопрос сама Многоцветна.

— Конечно, мои спрайты[14] сообщили о вашем прибытии, — воскликнула она, проводя нас по богато украшенному фойе. — Они были в таком восторге, когда увидели, как вы поднимаетесь по мосту. Здесь, на водопадах, раньше было много путешественников, но правление Дороти всему положило конец. Теперь у нас никогда не бывает посетителей. Особенно таких королевских кровей, как вы. — Она оглянулась на Озму и присела в скромном реверансе, даже не сбившись с шага.

— Да ладно тебе, Цветка. Здесь все королевских кровей, — заявил Ярк. — Нельзя и шагу ступить, чтоб не врезаться в кого-нибудь, претендующего на неприкосновенное господство над клочком травы. Действительно ли такая редкость — встретить в наших землях еще одну принцессу?

Я готова была с ним согласиться, но Многоцветку эти слова не убедили.

— Прошу, простите моего принца-консорта, — сказала она, начиная подъем по винтовой лестнице с полупрозрачными парящими ступенями и тонкими серебряными перилами. — От него не оберешься мороки, а еще он самый ленивый человек, которого вам посчастливилось встретить на своем пути. Но согласитесь: он горяч.

— Виновен по всем пунктам, — подтвердил Ярк.

Лестница поднималась все выше и выше, на самую верхушку крепости, и завершалась полностью застекленной просторной круглой гостиной, из которой открывался сногсшибательный вид на триста шестьдесят градусов вокруг. Я была почти уверена, что отсюда можно было бы рассмотреть всю Страну Оз, от края до края, если бы зрение было достаточно острым.

Озма просеменила к окну и завороженно уставилась на королевство. Она повернулась ко мне.

— Время приближается! — воскликнула принцесса.

Я удивленно посмотрела на нее. Моменты прозрения начали случаться все чаще и стали заметно логичнее.

— Время для чего? — поинтересовалась я, но Озма не ответила.

В одном конце комнаты стоял изогнутый хромированный бар, его стеклянные полки ломились от сотен крошечных баночек и бутылочек со странным содержимым, которое я даже распознать не могла. Другой мебели здесь не было, зато все оставшееся пространство занимали огромные мягкие подушки разнообразных оттенков белого. Ярк мгновенно плюхнулся на одну из них и лег на спину, томно потягиваясь. Майка его задралась, обнажая тонкую полоску кожи на животе.

Осознав, что пялюсь на него, я быстро отвела глаза в надежде, что никто этого не заметил, и тут же сама засекла, как Многоцветка тоже пожирает парня взглядом. Почувствовав мой взор, она дерзко тряхнула волосами, многозначительно подмигнула, словно сообщая, что это «только между нами, девочками», и зашла за барную стойку.

— Кто-нибудь желает закусить? — спросила она.

— Мы ищем Орден, — заметила я. Легко было забыться из-за происходящих вокруг странностей, но я не имела права выбрасывать из головы мысль, что пришла сюда по делу. — Момби сказала, мы можем найти кого-нибудь из них здесь.

Многоцветка изогнула бровь, услышав имя Момби, но покачала головой, продолжая доставать баночки и пузырьки.

— Мне жаль, — сказала она. — Не спорю, когда-то здесь было место встречи когорты Момби, но я уже не помню, как давно сюда заходил кто-нибудь из них. А теперь не желаете немного розовых лепестков? Расслабляющую щепотку маковой пыльцы? Может, наперсток утренней росы? — Она так протяжно выдохнула последнее слово, что даже сложно было различить.

— Нет, спасибо, — отказалась я. — Мы не можем задерживаться надолго. Да я и не голодна.

— Никто никогда не голоден, — вздохнув, отозвалась Многоцветка. — Наверное, у меня просто аппетит лучше, чем у всех. Но пока, думаю, я просто пожую парочку свежепойманных ос.

У меня желудок сжался, когда Многоцветка вытащила стеклянную банку, содержимое которой представляло собой рой ползающих коричневых насекомых. Она отвинтила крышку, просунула внутрь руку, доставая двумя пальцами одну из ос, а потом закинула все еще шевелящееся создание себе в рот, разжевав его со слышимым хрустом.

Ярк зажег очередную радужную сигарету.

— Это она просто выпендривается, — пояснил он. — Знает, что это мерзко, но каждый раз, когда приходит кто-то новенький, устраивает вот такое.

Многоцветка одарила его раздраженным взглядом.

— Тебе обязательно здесь курить? — холодно спросила она.

— А где еще мне курить? — изумился Ярк, намеренно выдувая колечко дыма прямо ей в лицо. Но Многоцветка не разозлилась, наоборот, она захихикала и вновь взмахнула ресницами. На мгновение я испугалась, что сейчас они опять надолго сольются в поцелуе.

Вместо этого Многоцветка приземлилась на подушку рядом с Ярком, поджала ноги под себя и жестом позвала нас с Ноксом тоже присесть. Она выпустила очередную осу, с радостью наблюдая, как та летает в попытке укрыться хоть где-нибудь, а потом поймала насекомое ртом, полностью довольная собой.

— Итак, — начала Многоцветка, — расскажите мне о себе.

— Пожалуйста! — воскликнула я. — Нам нужна ваша помощь.

— Всему свое время. Сначала представьтесь.

— Я Эми, — сказала я ей. — Это Нокс. А там Озма.

— О, принцессу я конечно же знаю. Или, скорее, королеву? Все вечно не уверены, когда дело доходит до ее титула.

Многоцветна обратила полный сожаления взгляд на Озму, которая все так же рассматривала королевство в окно.

— Это так трагично, не правда ли? То, что случилось с ней, — вздохнула она. — До этого мы были лучшими подругами. Конечно, Озма всегда была излишне серьезна — постоянно переживала о пошлинах, и трудовом законодательстве, и иных таких же адски скучных вещах. Казалось, у нее никогда не было времени сорвать с себя одежду и голышом поиграться в облаках, только вдвоем, в девичьей компании. И все же я ее обожала.

Многоцветна заметила мой скептический взгляд.

— Вы, земные жители, никогда этого не поймете, — пояснила она. — Феям-принцессам очень важно общаться с природой. Обнаженными, как феям и полагается быть. Ну да ладно, хватит об Озме: бедняжка — пропащая душа. Эми, Нокс, мне приятно познакомиться с вами. — Тут лицо ее озарилось внезапной идеей. — Ах! — взволнованно воскликнула Многоцветна. — Не хотите увидеть моего ручного единорога?

Я мысленно застонала. Мы что, проделали весь этот путь, чтобы поболтать ни о чем над наперстками росы? Но в то же время я понимала, что ничего не добьюсь, если по крайней мере не попробую ей потакать.

— У вас есть единорог? — вежливо спросила я.

— Я — дочь Радуги, — проговорила она таким тоном, словно уже начала подумывать о моей умственной отсталости. — Конечно же у меня есть единорог. Вы просто обязаны его увидеть. Гарантирую, он вас очарует. — Многоцветка щелкнула пальцами. — Единорог! — пропела она. — Единорог, единорог!

Когда и в этот раз не последовало ответа, она возвела глаза к небу, покачала головой и гаркнула во все горло:

— Хитклифф!

Это сработало. Где-то вдали раздался топот, а потом со стороны лестницы выскочило большое снежно-белое существо и величаво замерло сбоку от Многоцветки.

Она улыбнулась и похлопала его по голове. Это был не единорог. Фактически существо оказалось огромной кошкой — может, пантерой? — с длинным острым рогом, привязанным к его голове розовой лентой, затянутой бантиком на шее.

— Интересный единорог, — протянул Нокс. — Никогда раньше не встречал особей данного вида.

— Слушайте, я всегда хотела единорога, — сдалась Многоцветка. — У волшебной принцессы обязательно должен быть единорог, согласны? Но проблема в том, что чистокровные единороги не желают становиться домашними любимцами. Это один из главных их недостатков, которых, стоит заметить, имеется много. Фу, они вообще мерзкие создания. Высокомерны и своевольны, не поддаются дрессировке, в доме устраивают полный бардак. И еще единороги ужасно требовательны — вечно устанавливают совершенно смехотворные правила насчет того, кто может на них ездить, а кто нет. Но у дочери Радуги обязательно должен быть единорог. А я прежде всего фея, которая не умеет сдаваться. Потому, как видите, смастерила себе собственного. И вообще, Хитклифф намного лучше всяких там единорогов. Он очень нежный, позволяет себя ласкать и, если понадобится, может сожрать целого человека всего в три приема. Так почему я должна жалеть?

Она повернулась к зверю, который скреб лапой пол и выглядел, если честно, слегка униженным из-за того, что вынужден участвовать в таком фарсе.

— Ты же любишь быть моим маленьким единорожиком, правда? Ты мой восхитительный, миленький, сладенький любимуська!

Хитклифф издал удовлетворенное громкое рычание-мурлыканье, когда Многоцветка провела пальцами по его шерсти.

— Он исполняет желания? — поинтересовался Нокс. — Как настоящий единорог?

Фея посерьезнела и села прямо, словно жердь проглотила.

— Он ужасно переживает из-за таких вопросов. Буду признательна, если вы больше не станете упоминать эту тему в его присутствии. Или в моем. А теперь, пожалуйста, давайте обсудим остальное.

— Он не исполняет желания, — возвестил Ярк, с отвлеченным видом выдувая колечко дыма.

— Заткнись, консорт, — рявкнула на него Многоцветка. — Напоминаю, что тебе позволительно оставаться здесь исключительно ради моего удовольствия. Итак, — она вновь обратилась к нам, — все же какого черта вас занесло в мое королевство? Вы же не захватчики, так? Ужасно не хочется сбрасывать вас с Закатной башни. Я сегодня не в настроении для захватчиков.

— Мы не собираемся никого захватывать. По крайней мере, вас. Мы из Революционного Ордена Злых, — ответил Нокс. — Нас послала Момби. Она считает, что вы сумеете помочь.

— Это только она так считает. Хотела бы я быть более полезной, ведь я так люблю эту старую каргу! Она очень остроумная! Надеюсь, Момби в порядке. Но, как я уже сказала, я довольно долго сижу здесь в полном одиночестве и сохранности ради своих подданных — спрайтов. Если Момби считает, что ее революционно настроенные друзья будут искать здесь прибежища, она жестоко ошибается.

Я обвела взглядом Нокса, Озму и Ярка, кажется, ужасно уставших от всего этого разговора, а потом вновь посмотрела на Многоцветку.

— Не могли бы мы поговорить наедине? — спросила я у нее.

Нокс одарил меня пронзительным взглядом, в ответ на который я лишь примирительно пожала плечами. Не то чтобы я не доверяла ему. На данный момент конечно же доверяла. Просто была еще парочка секретов, которые я хотела держать при себе как можно дольше.

— Замечательно, — согласилась Многоцветка. — Ярк, проводи остальных в гостиную.

Ярк с недовольным видом поднялся.

— У принца-консорта обязанности никогда не заканчиваются, — заявил он.

Когда они ушли, Многоцветна подошла к барной стойке и присела на высокий гладкий табурет.

— Что ж, я заинтригована, — произнесла она, похлопав по соседнему стулу в знак приглашения. — Момби не отправила бы вас на поиски моей цитадели, если бы не было весомой причины. Какие новости можешь рассказать о нижнем мире?

— В Стране Оз война, — просто ответила я.

Многоцветна вздохнула и съела очередную осу.

— Не могу сказать, что я удивлена, — заметила она. — Для нас настали ужасные времена. Несколько последних оборотов солнца я постоянно задавалась вопросом: а смогут ли вообще выжить Радужные водопады? Все дикие единороги исчезли неизвестно куда, спрайты нервничают. Некоторые мои горничные обзавелись пагубными привычками, и часть мне пришлось отпустить восвояси.

Я кивнула.

— Когда Дороти вернулась, можно было почувствовать, как из этого места словно бы вытянули весь цвет. Мы боролись, но черно-белая гамма не лучший вариант для жителей Радужных водопадов. Думаю, ты сама представляешь.

— Это все Дороти, — сказала я. — Они с Глиндой выкачивают из Страны Оз всю магию.

— Именно! — воскликнула Многоцветна. — Или, по крайней мере, выкачивали раньше. А что же сейчас? Видишь ли, я дальняя кузина Озмы. Генеалогия фей довольна сложна, ведь родителей у нас нет, но все мы так или иначе кузины. Делим между собой королевскую кровь Страны Оз, и как правительница водопадов я тесно связана с магическими течениями. Легко заметить, что недавно кое-что изменилось. Магия возвращается, водопады вдруг стали выглядеть такими здоровыми, какими не бывали уже несколько веков. Смею ли я надеяться, что с Дороти было покончено?

— Нет, — покачала я головой. — Но она бежала из Изумрудного города. И думаю, что-то происходит между ними с Глиндой. Не уверена, что они теперь такие же закадычные друзья, как раньше.

— Хм, интересное развитие событий, — задумчиво пробормотала Многоцветка. — В Стране Оз уже довольно давно устоялась весьма сложная расстановка политических сил, и Глинда обычно стояла в самом центре. Когда были убиты колдуньи Востока и Запада, на какое-то время удерживать власть стало гораздо легче, но потом появились другие силы. Глинда с Волшебником всегда были темными картами в колоде. Никто и никогда не мог с уверенностью сказать, кому они преданы или каковы их цели. А Дороти — это проблема. Она, знаешь ли, безумна.

— Знаю, — подтвердила я. — И собираюсь ее убить. Все будет куда проще, когда ее не станет.

Многоцветка смерила меня изучающим взглядом.

— Ты из Иных Земель, да? — спросила она.

— Да.

— Ясно. Кто перенес тебя сюда?

Она переменилась. Не стало больше той воздушной, слегка безумной феи, что встретила нас у входа. Теперь Многоцветка казалась старше и серьезней. Ее туника потемнела, а взгляд стал немного пугающим. Я задумалась: может, раньше она притворялась? Может, на самом деле в Многоцветке есть твердость и суровость, которые я только сейчас начала замечать?

Хитклифф мерил шагами комнату, но я заметила, что он тоже изменился: белая шерсть животного мерцала электрическими разрядами, а рог светился. Теперь казалось, что это действительно часть его, а не просто глупое украшение.

— Меня сюда перенес ураган, — сказала я и, прежде чем собеседница успела озвучить очевидное, добавила сама: — Из Канзаса. Как Дороти.

Изменения в поведении Многоцветки заставляли нервничать. И я искренне задумалась, так ли хочу все ей рассказать.

— Момби считала, я смогу найти здесь других членов Ордена, — поведала я, решив начать с самого простого. — Вы ничего не слышали о Гламоре?

Многоцветка покачала головой:

— Последние месяцы всевидящие омуты затянуты туманом. Мне удавалось увидеть лишь малейшую часть событий, происходящих в остальных частях Страны Оз. Сейчас я знаю только то, что чувствую. И пока я лишь ощущаю, что грядут большие изменения. Ты гораздо лучше знаешь, чем они вызваны.

— Кое-что, — сказала я в ответ. — Но не все.

Я приняла решение и, подняв свою сумку, высыпала ее содержимое на барную стойку, демонстрируя военные трофеи. Сердце Железного Дровосека. Хвост Льва.

— Где ты взяла их? — спросила Многоцветка, голос ее был тих и полон удивления.

— Забрала, — сказала я. — У законных владельцев. Я лишь знаю, что они важны, а Момби считает, что вы сумеете рассказать, для чего они.

Дочь Радуги уже поднялась со стула.

— Идем, — позвала она. — Мне нужно тщательней обследовать их в Луматориуме.