— Обезьяны, — проворчала Момби, как только мы вышли на улицу. — Крылатые, Бескрылые — разницы нет. Все они — та еще головная боль. Давай-ка убираться отсюда, пока они не передумали. После такого денька я бы не отказалась от массажа ног.
Она одарила меня коварной улыбкой, обнажая покрытые налетом кривые зубы цвета заплесневелых кукурузных чипсов.
— Вы там были неподражаемы! — воскликнула я. — Никогда не слышала, чтобы так красиво говорили. Я ведь раньше не верила, что вас это действительно беспокоит.
Момби отозвалась хохотом, перешедшим в сухой кашель.
— О, умоляю, — прохрипела она, восстановив дыхание. — Ты правда купилась? Сомневаюсь, что даже сама королева хоть слову поверила. Но, видишь ли, мы с Лулу давние знакомые. Сегодня по меньшей мере третий раз я попадаю на обезьяний суд, а в итоге всегда одно и то же. В конце концов, в глубине души она всего лишь жирная служанка. Нужно заставить обезьяну почувствовать власть над тобой: позволить провести свой маленький самосуд, вызвать пару слезинок, чтобы показать уважение.
Я скептически взирала на нее, коря себя за то, что поверила в бред сивой кобылы, который колдунья несла перед судом. Но таким ли бредом это было? С Момби никогда ничего не знаешь наверняка.
— Но… — начала было я и сразу же замолкла. Меня сейчас не волнует, была Момби честна или нет. Хватит играть в игры! — Просто расскажите, что происходит, — потребовала я у колдуньи. — После всего, что я для вас сделала, я заслуживаю хоть немного честности.
Мы добрались до узкой извилистой лестницы, ведущей вниз, в деревню. Момби глубоко и прерывисто вздохнула, когда осознала, что сейчас должна будет спуститься по ней.
— Ух ты, ну не чудно ли? — протянула она.
Казалось, я унизила Момби, когда обхватила рукой ее талию, не позволяя упасть. Но я переживала, что если не уроню Момби, то точно переломлю ее пополам, и мы начали медленно, осторожно спускаться сквозь кроны деревьев.
— Где вы были? — спросила я. — Что случилось? — Я жаждала знать, что произошло, но в то же время боялась услышать ответ. — После того как… — Я замолчала на полуслове.
Не получалось сказать «После того как я провалила задание». После того как бросила всех. Позволила Дороти сбежать и остаться в живых. Я знала, что не виновата в этом. Ничего бы все равно не изменилось. Если верить Волшебнику, единственный способ убить Дороти — забрать сердце Железного Дровосека, украсть мозги Страшилы, отобрать храбрость Льва. Детали, которые Момби и Орден как-то не удосужились сообщить. Но не важно, что известно сейчас. Тот факт, что я не смогла выполнить свое задание и сбежала, разъедал душу с того момента, как я покинула Изумрудный дворец.
— Скажем, все пошло не совсем так, как планировалось, — сообщила Момби. — Но думаю, это ты и так знаешь. — Она уныло поглядела на меня. — Сначала все было прекрасно. Превосходно. Пока ты пыталась разобраться с Дороти, а я создавала вокруг дворца силовое поле, чтобы заблокировать ее магические способности, Гламора, Аннабель и остальные члены Ордена решили избавиться от механизмов Глинды. Она спрятала их по всему городу, чтобы хранить и преобразовывать магическую энергию, выкопанную в Стране жевунов. Именно благодаря тому, что их миссия прошла успешно, во все земли королевства внезапно начала возвращаться магия.
Я кивнула. Большую часть этой информации я и так уже выяснила, но хотелось узнать обо всем из первых уст.
— А потом? — спросила я.
— Потом? А сама-то как думаешь? Ты провалила задание, мы продолжали делать то же, что и всегда. Сражались, чтобы спасти тебя и не позволить никому увязаться следом. Пытались помочь сбежать, как только могли.
— Спасибо, — просто сказала я.
— Нам не нужна благодарность, — Момби закатила глаза. — Нам нужна ты. Лично я не задумываясь бросила бы тебя прямо там, если бы не знала, как ты важна. Радуйся своему везению. Эту битву нельзя было назвать справедливой или забавной. Противников оказалось слишком много: Глинда, прихвостни Льва, железные солдаты. Казалось, сражение длилось несколько суток — может, так и было. В какой-то момент я уже не могла сказать, с кем мы боремся. Часть нападавших была людьми Дороти, а другая… — она покачала головой. — Черт, может, под конец мы воевали друг с другом. Не знаю.
С этими словами колдунья испустила протяжный вздох. Мне показалось, будто мое сердце просто взяли и растоптали. Но Момби не ответила на один действительно важный вопрос.
— А что с остальными? — поинтересовалась я.
— Там царил хаос. Меня, Нокса и Гламору оттеснили от остальных членов Ордена. Нас окружили, загнали в угол. Их было слишком много. Ты же видишь, в каком я сейчас состоянии. Там я выглядела не лучше, но и они тоже. Скажем, Гламоре понадобится провести немало времени в салоне красоты, чтобы вновь привести себя в порядок и стать чистенькой да красивенькой. Сдаваться мы не собирались, не так просто! Так что я перекинула нас оттуда прочь. Это был единственный вариант: попытаться перескочить обратно в пещеры. Но телепортация — штука нелегкая даже в лучшие дни, а уж если переносить сразу нескольких человек, да на такое расстояние? — Она протяжно присвистнула. — День был определенно не лучшим, а я не в форме для колдовства. Все пошло не так.
Я не выдержала и торопливо спросила:
— Что случилось с Ноксом? Просто скажите мне.
— Дай-ка объясню вот что, — покосилась на меня Момби. — Когда я телепортируюсь, я прохожу через совсем другое место. Пожалуй, можно назвать его своего рода лимбо. Оно не особо приятное, но там так мало находишься, что даже не замечаешь, где побывал. Но не в этот раз. Я потеряла точку отсчета — часть заклинания, которая переносит именно туда, куда направляешься. И не смогла удержать остальных. Прежде чем удалось хоть что-то понять, я застряла в лимбо, а Нокс с Гламорой пропали. Они не умеют телепортироваться, у них нет хватки и чувства направления. Они могут быть теперь где угодно. Полагаю, до сих пор болтаются где-то в межпространстве, пытаясь выбраться.
Я выдохнула, до этого момента даже не осознавая, что шла, задержав дыхание. Не лучшие новости, но, по крайней мере, это означает, что Нокс еще жив. Возможно.
— Мы должны их найти, — заявила я.
Мы наконец достигли последней ступеньки тянувшейся по дереву лестницы, и Момби осторожно сошла на площадку. Она вывернулась из моего захвата и уставилась на меня испепеляющим взглядом.
— Думаешь, я этого не знаю? И как ты предлагаешь поступить?
— Нужно вернуться и найти их. В междумирье или где там еще.
— Вернуться? Так это не работает. Это тебе не выходные на природе провести — нельзя туда войти, пока не заявишь, где будешь выходить. Именно так и застревают. И говорю тебе как человек, который проторчал там значительно дольше, чем собирался: я не желаю так рисковать. Особенно пока мы не знаем, где они. Ведь есть вероятность, что никто нигде и не застревал — Нокса и Гламору могло выкинуть в любой точке Страны Оз в тот самый момент, когда я потеряла их. Нельзя сказать наверняка.
Ответ меня не порадовал, но да, Момби права. И все же я ни за что не отступлюсь от поисков Нокса, хоть вслух этого не скажу. Чувствую я, колдунью не порадуют мои приоритеты.
— А как же выбрались вы? — вместо этого спросила я. — И как узнали, что идти нужно сюда?
— Ой, а не слишком ли много вопросов? Может, и у меня есть парочка? — язвительно возразила Момби, а потом замолчала и вздохнула. — По правде говоря, я не знаю, — добавила она, скривившись, словно ей было больно признавать, что она чего-то не знает. Или колдунья действительно испытывала физическую боль. — Там ты находишься словно под водой. Или, скорее, в иле. Место это темное и ледяное, как прощание фей, там даже собственных пальцев не видно. А еще там водятся существа — и я говорю не о котятах. Злые, отвратительные существа. Такие, от которых бросишься без оглядки, даже если увидишь в зоопарке. Правда, во тьме рассмотреть их невозможно. Они просто шипят тебе в ухо, пускают слюни и прикасаются к тебе. Я суровая старая колдунья, но и я их боюсь. Хочешь правду? Я уже была готова попрощаться с жизнью, щелкнуть выключателем в этом старом мешке с костями и сыграть в ящик. Знаешь, есть для этого одно заклятие, и я чуть было им не воспользовалась, чтобы окончательно сдаться. Но тут увидела тебя.
Я отшатнулась от удивления.
— Меня?
— Нет, я тут просто шутки шучу. Конечно, тебя! Не удивляйся — ты не моя любимица. Но я обрадовалась, увидев тебя там, посреди пустоты, в кромешной тьме, яркую, словно день. Поэтому я пошла следом. Видение вскоре исчезло, но это уже было не важно — я нашла, за кого зацепиться. Пришлось частично вынюхивать, куда идти, и вот я оказалась тут. Предпочла бы, конечно, местечко, где поменьше мартышек, но бедному да вору всякая одежда впору, согласна?
Я попыталась осознать ее слова, пока шла к люксу принцесс. Момби ковыляла следом. Что бы значило ее видение? Я каким-то образом, даже не думая о том, послала ведьме сигнал?
Когда мы наконец добрались до нужного домика, я все еще размышляла, как найти Нокса и остальных. Момби целую вечность перетаскивала свое измученное тело по веревочным мостикам и подвесным платформам деревни обезьян, и теперь солнце уже клонилось к горизонту. До меня вдруг дошло, что день начал сменять ночь с завидной регулярностью. Интересно, кто переворачивает Великие Часы? Дороти порой делала это так редко, что казалось, будто один день длился целые годы. Я положила ладонь на дверную ручку и застыла на месте.
— Прошу прощения.
— Просишь прощения? За что?
— За то, что бросила вас. Облажалась. Если бы не я…
Момби закатила глаза и пренебрежительно покачала головой.
— Слушай, мелкая, ты была хороша. Не убила Дороти, но она теперь в бегах, а это начало. Я знаю, что ты сотворила с Железным Дровосеком. Хорошая работа. Магия вернулась в наши земли, по крайней мере на данный момент. Мы разрушили весь этот идиотский город, пока были там, просто чтобы показать Дороти, на что способны. Выкурили принцесску из дворца, надеюсь, навечно. К тому же, — Момби вскинула бровь, — не только нас потрепало. Я с удовольствием расцарапала прекрасное личико Глинды. Как же долго я этого ждала! Так что встряхнись, девочка. Могло быть и хуже.
Момби легонько похлопала меня по руке. Я понимала, что чувство вины не исчезнет окончательно вот так просто. Оно будет мучить меня до тех пор, пока я не увижу Нокса целым и невредимым. Надеюсь, он не ненавидит меня за позорный побег.
Узнав, что старая колдунья простила меня, я все же обрадовалась, натянуто улыбнулась и распахнула дверь, мечтая рассказать Питу обо всем… и разочаровалась, когда осознала, что исполнить желание не удастся. Пита в комнате не было. Вместо него на полу, скрестив ноги, сидела Озма и развлекалась игрой в «веревочку», используя для нее непонятно где найденный старенький шнурок. Она была столь погружена в игру, что даже не заметила нашего прихода.
— О-о-о, — угрюмо протянула Момби. — Ты. А что, мальчишка уже спрятался?
Эти слова привлекли внимание Озмы. Она подняла взгляд и показала Момби язык.
— Уходи, ведьма, — заявила принцесса. — Ты не моя мама.
Стоило бы гордиться Озмой, но я была слишком занята — в энный раз злилась, что в тайне от меня держали еще одну новость.
— Конечно, до недавнего времени я не подозревала, что мальчик еще может выбираться из тела принцесски, но новость не особо удивила. В конце-то концов, это не имеет большого значения, правда?
— Очевидно, имеет. Мне уже тошно постоянно блуждать в неизвестности, — возмутилась я. — Вы должны были рассказать мне все. Эта информация пригодилась бы.
— Ты еще многого не знаешь, да? — усмехнулась Момби. — На войне тебе говорят лишь то, что необходимо для выполнения задания, и вопросов ты не задаешь. Тогда, если тебя поймают и будут пытать, ты не сможешь выдать ничего важного.
— Теперь все по-новому, — ответила я, подвинувшись ближе к Момби. — Если я буду участвовать в вашей маленькой революции, то только на равных, а не в качестве глупой пешки. С этого самого момента вы рассказываете мне все, а я уже сама решаю, верить этому или нет.
Момби взглянула на меня совершенно спокойно, словно и не поняла всей важности предложенной сделки.
— Ладно, — согласилась она. — Все равно секретов уже не осталось, но если я вдруг припомню что-нибудь, то обязательно дам знать. А пока моим старым косточкам нужно отдохнуть.
Она бухнулась в мой гамак и потянулась.
— Теперь у меня есть милое местечко, чтобы подлечиться. Пусть обезьяны сколько угодно уверяют, что ненавидят магию, но если в этих кроватях нет ни капли колдовства, то не звать мне себя больше ведьмой. Хотя жаль. — Колдунья махнула рукой в сторону Озмы. — Я с таким нетерпением ждала, когда смогу позволить мальчишке сделать мне массаж ног, как в старые добрые времена. Он был так хорош.
Не понимаю я Момби. Порой она кажется почти человечной, а потом, в такие минуты, как сейчас, вдруг нет. Она вырастила Пита. Может, конечно, в весьма необычных условиях, но все же. По существу, она была его мамой и не видела Пита уже много-много лет. А теперь, когда выдался такой шанс, кажется, даже не боится его упустить.
Когда я видела мать в последний раз, она сидела на пассажирском сиденье красного побитого «камаро» Тони Лингендорфа и уезжала прочь от нашего дома. Она прекрасно знала, что скоро начнется торнадо, но даже не оглянулась посмотреть на меня.
— Кем для вас был Пит? — спросила я колдунью, ощущая, как пылают щеки. — Мальчишкой, который делал массаж ног? Вы о нем совсем не волнуетесь? Что ж, логично. Он рассказал, как с вами жилось. Сказал, что с ним обращались как с дерьмом.
— Ох, только не повторяй опять эту слезливую историю, — простонала Момби. Ее глаза были прикрыты, голова откинута назад. И из-за этой показной расслабленности разговор раздражал меня еще больше. — Пытаешься сделать доброе дело для несчастного ребенка, а в ответ получаешь одну головную боль. Окажи мне услугу и оставь возмущения на тот день, когда в стране не будет войны. — Она распахнула глаза и внимательно оглядела меня с ног до головы. — Сейчас у нас есть и другие темы для разговора. В первую очередь, мне известно, что в твои руки попала кое-какая вещица, верно?
Я кивнула в ответ. Я все еще дико злилась на Момби, но понимала, что поговорить с ней нужно.
Расстегнув сумку, выудила из нее первый трофей: механическое сердце Железного Дровосека. Оно по-прежнему билось, подобно часам, которые не имеют ни малейшего понятия, что время остановилось.
Момби вырвала сердце у меня из рук и, проведя по нему пальцами и тщательно осмотрев со всех сторон, прислонила к груди.
— Ты отлично поработала, смогла его достать, — одобрила колдунья.
— Не только его, — поправила я и, стараясь не особо показывать гордость за содеянное, вытянула из сумки хвост. — Мы столкнулись со Львом, после того как покинули Изумрудный город. Теперь остался только Страшила.
Глаза Момби расширились от удивления.
— Полагаю, мы хорошо тебя натренировали, — проговорила она, хватая из моих рук хвост.
Колдунья растянула его, чтобы проверить, насколько он прочен, и постучала металлической частью сердца по зубам, словно пытаясь определить, из чего именно оно сделано. Я просто стояла рядом, нервничая и желая поскорей забрать назад свои трофеи.
— Восхитительно, — пробормотала она. — Волшебник точно не лгал: они действительно магические. Но я не могу прочесть наложенных на них заклинаний и не ощущаю никакой особой связи с Дороти. Кто зачаровал эти вещи? Волшебник в то время был бессилен и не мог наложить даже простенькое заклинание, а особенно такие странные чары.
Момби нахмурилась, ее брови практически слились в одну линию.
— Интересно…
— Что? — поторопила я.
— О, кто знает, кто знает… Молодец, что достала их. Кое-чему ты все же научилась.
Я протянула руку, Момби удивленно посмотрела на меня, но сердце и хвост отдала.
— Кое-кто жуткий собственник, — заметила она. — Будь с ними осторожна. Мы не знаем, что могут делать эти предметы, а Волшебнику я не доверяю.
Я практически не слушала, убирая вещи обратно в сумку.
— Итак, — продолжила Момби, — ты все собрала, ничего не забыла?
— Собрала?
— Ну конечно. Пожитки. Что, думала, останешься здесь? Вечеринка в бассейне закончилась, сладенькая. Да и в любом случае весело теперь уже не будет, ведь твоя игрушка сама упаковалась обратно. — Она кивнула головой в сторону Озмы. — Я права?
Я не стала признаваться в том, что, возможно, смогу вновь превратить Озму в Пита, когда пожелаю. У каждой порядочной девочки должны быть свои секреты.
— Вы не в той форме, чтобы отправляться в путь, — сказала я в ответ.
— Я? — Момби рассмеялась. — А кто говорил обо мне? Мы обе знаем, что я ни для чего сейчас не в форме. И останусь там, где лежу, пока не почувствую себя лучше.
— Я не оставлю вас здесь вот так, — заявила я.
Момби сухо усмехнулась.
— О нет, оставишь, — заспорила она. — И не думай, что я не собираюсь наслаждаться жизнью. Я заслужила небольшой отдых, раз даже сама это признаю. А вот у тебя как раз есть дела. Я хочу, чтобы ты отыскала Многоцветку, дочь Радуги. Она никогда особо не участвовала в наших делах, но помогала Ордену раньше и поможет на этот раз. Многоцветка так же сильно жаждет избавиться от Дороти, и у нее есть сила. Не удивлюсь, если остальные члены Ордена уже пытаются ее найти.
Приказами Момби я сыта по горло и совсем не уверена, что хочу покинуть комфортную и относительно спокойную деревню обезьян. С другой стороны, если Нокс направился на поиски этой радужной леди, я туда тоже хочу попасть.
— Как туда добраться? — Я еще не решила окончательно, отправлюсь ли в новое приключение, но хотела услышать ответ.
— Ох, а вот это как раз проблема. Радужную цитадель не так уж просто найти. Обычно Многоцветка просто открывает дверь, если желает увидеть тебя. К сожалению, сейчас у меня нет способа с ней связаться. Так что тебе предстоит отыскать черный ход.
— Отлично. И как же мне это сделать?
— Радужная цитадель вращается, — пояснила Момби. — Именно поэтому она безопасна. Так Многоцветке удается сбегать от Дороти, хотя ее огромная сила — лакомый кусочек. Единственный способ попасть внутрь без приглашения — найти черный ход. А с этой задачей никто еще не справлялся. Дороти как-то потратила целый год, обыскала половину королевства, назначила награду любому, кто сможет отыскать хотя бы зацепку, но ничего не вышло. В конце концов она сдалась — полагаю, результат не стоил всех хлопот.
— Если Дороти так и не сумела найти его, как тогда смогу я?
— А ты и не сможешь, — отозвалась Момби. — Но это под силу ей.
Колдунья поманила Озму пальцем.
— Иди-ка к милой старой Момби, — сладко проворковала она, но, когда Озма даже с места не сдвинулась, закатила глаза, воскликнув: — Притащи-ка сюда эту лапулю.
Я осторожно взяла принцессу за руку, с опаской посматривая на Момби. Озма довольной не была, но и не сопротивлялась.
— Вы же не причините ей боль? — спросила я.
— Нет-нет-нет. Она нужна нам, — уверила Момби, пожирая принцессу голодным взглядом. — Пусть и полная дурочка, но силы сохранила. Где-то внутри. Знаешь же, она фея и особым образом связана с источником силы Страны Оз. Никому из нас такое не под силу. Если кто и сможет отыскать Радужную цитадель, так это Озма. Ведь цитадель магическая, а Озма — сама магия. Девочке просто нужно пожелать найти Радужную цитадель.
— О да, и удачи, — согласилась я. — Не думаю, что Озма вообще хоть что-то желает. Разве что в ладушки поиграть.
Момби проигнорировала мое высказывание и обхватила ладонями щеки принцессы. Казалось, Озма готова в любую секунду сорваться с места и сбежать от нее, но колдунья держала крепко.
— Не бойся, — проговорила она. — Я всего лишь старая женщина, которая и мухи не обидит.
Момби пристально уставилась в глаза Озмы и от напряжения слегка закусила губу. На лбу старухи начал образовываться маленький огонек фиолетового цвета. Колдунья убрала его, словно смахнула прилипшую грязь, и положила в ладонь, крепко зажав в кулак.
— Просто стой ровно, дорогая, и закрой глаза.
Словно в трансе, Озма подчинилась. Я наблюдала за разыгравшейся сценой с неприятным скребущим ощущением на душе.
— Озма защищена от большей части магии, — невозмутимо пояснила Момби. — Но когда ты глупа, как пробка, определенные заклинания могут прекрасно подействовать.
Она раскрыла ладонь, демонстрируя, что огонек энергии принял форму светящегося паучка сине-фиолетового цвета размером не больше пятицентовой монеты. Колдунья подхватила его извивающееся тельце и поместила на висок принцессы, откуда тот, посидев секунду, пополз ниже по скуле прямо к мочке уха. Наконец он забрался выше и забрался внутрь.
— Фу! — Я скривилась.
— Ой, не будь дурочкой, — усмехнулась Момби. — Это скромное заклинание намерений. Она его даже не почувствует. Ничего оно не сделает, просто подтолкнет в правильном направлении. Подумай об этом так: если б я всю ночь напролет шептала тебе в ухо фразу «Я хочу пончиков», ты бы проснулась, пламенно желая съесть порцию, разве не так? Заклинание не особо отличается от этого метода внушения. Просто я уже слишком стара, чтобы стоять над Озмой всю ночь, шепча указания на ухо. И не забывай, что она днем и ночью обожает носить на голове огромные цветочные наушники. Всего лишь подожди немного — и девочка сможет отвести тебя в Радужную цитадель. Иди следом и приглядывай по пути за принцессой, чтобы она не сиганула с какого-нибудь обрыва или не врезалась в стеклянную дверь. И ради всего святого, не дай ее кому-нибудь схватить. Знаешь ли, Озма гораздо важнее, чем кажется на первый взгляд.
Я скрестила руки на груди.
— Итак, предположим, я соглашусь отправиться на поиски какой-то там Цветки. Что буду делать, когда найду ее? — спросила я.
— Попросишь помочь отыскать Нокса и Гламору, не говоря уже об остальных членах Ордена, положение которых Многоцветка сможет определить. Покажешь милые побрякушки, которые носишь в своей сумке, и посмотришь, что она будет с ними делать. Узнаешь, где скрывается Дороти, и отыщешь ее. Попросишь вернуть шаль, которую Многоцветка взяла у меня во время прошлого визита. А, да, и пусть глянет на принцессу-дурашку. Она немного знает о магии фей. Теперь, когда мы наконец-то вырвали Озму из-под надзора Дороти, может, получится обратить заклинание — каким бы оно ни было, — которое превратило мозги нашего обожаемого монарха в королевскую кашу.
— О-о-о, всего-то?
— Мне написать список или ты запомнишь?
Я оставила вопрос без ответа.
Перевела взгляд с Момби на Озму и обратно, взвешивая варианты. Можно остаться здесь. Или же самостоятельно отправиться на поиски Нокса. Попытаться найти Страшилу и Дороти, не имея ни единой подсказки, где они находятся. Или можно просто передохнуть. Зовите меня упертой, но как-то не хочется подчиняться Момби только ради исполнения ее приказов. Но что, если приказы на этот раз и есть правильное решение?
— Замечательно, — сказала я ей. — Я пойду. Но сделаю это не ради вас, а ради Озмы.
Я посмотрела на принцессу. Если есть хоть малейший шанс вернуть ей разум, я его не упущу. А еще ради Нокса, но Момби об этом знать не обязательно.
— Мне плевать на твои мотивы, — заявила Момби. — Иди уже! Я найду вас, когда приду в норму.
— Идти? Уже? — изумилась я. — Нельзя подождать до утра?
— Конечно нет. Уйдешь посреди ночи, и никто не заметит, не задаст лишних вопросов. Скрытность, голубушка моя! Даже здесь, среди обезьян, никогда нельзя быть уверенным, что за тобой не следят. И вообще, — Момби окинула комнату многозначительным взглядом, — я тут вижу всего два гамака, а нас трое. Где ты собираешься спать?
— Можно хотя бы попрощаться с Олли и Мод?
— Разве не видишь, я слишком слаба и измотана для этой скучной болтовни! Никому ни слова! И если встретишь кого по пути, держи рот на замке и ничего им не говори. А лучше убей.
К такому я не была готова, надеясь, по крайней мере, провести одну ночь на удобной кровати. Но Нокс где-то далеко, ему нужна моя помощь. А паук, которого Момби запустила в ухо Озме, должно быть, уже взялся за дело, потому что принцесса устремилась к двери.
Я понимала, все бесполезно. Кинула взгляд на кучу грязной одежды в углу и решила, что лучше оставить ее здесь. Когда я повернулась к Момби, она уже заснула и теперь шумно храпела. Пришло время отправиться в путь. Я последовала за Озмой. Мы вышли из люкса принцесс, и на этот раз я, взяв пример с мамы, даже не оглянулась.