Иггдрасиль. Как работает мир вокруг нас

Картина мира

В какой то момент развитие компьютеров и алгоритмов стало достаточным, чтобы создать искусственный интеллект, способный мыслить. Почти так же как человек, а может даже лучше. Были даже рассчитаны необходимые силы (пять лаборантов, два доктора наук), сроки (не более полугода), после чего на создание ИИ был выделен государственный грант. И даже не один, работа закипела во многих странах, по всему миру.

Было это в 60-е года прошлого века. ИИ нам не светит до сих пор — даже удивительный Shazam, Google, автопилот Теслы или система распознавания лиц — и близко не мыслят, механически выполняя алгоритм, основанный на огромной скорости обработки данных и поиска совпадений.

Но нет худа без добра. В попытках понять человеческое мышление, программисты заглянули в бездну. В бездну нашего разума. И выяснилось, что мы знаем о своем способе мыслить намного меньше, чем обо всем остальном. По сути, даже современные нейробиологи, иногда заново открывают вещи, о которых додумались задолго до них. Тысяч этак пять лет назад.

Возможно тебе, серфя по соцсетям, случалось читать байку о том, как однажды американский журналист проводил опрос людей в аэропорту, и вляпался в монаха. Вместо ответа, монах задал встречный вопрос: «А кто вы?» И каждый раз когда журналист пытался на него ответить, монах отметал их, раскалывая самоопределение бедняги американца на части.

— Я журналист — говорит американец.

— Это просто профессия — говорит монах.

— Я американец! — говорит начинающий сердится человек с микрофоном.

— Это гражданство — хихикает монах.

— Я человек, в конце концов! — не сдается американец, которого не учили в детстве ответам на сложные философские вопросы типа «Кто ты по жизни?».

— Это просто биологический вид — не впечатляется монах.

Опустим выводы ясного американского гения, которые он сделал из этой беседы, а обратимся к монаху. Что он имел в виду?

Китайские мудрецы довольно давно размышляли о вселенной, и если за неимением телескопа и ракет исследовать космос приходилось умозрительно, то уж покопаться в себе они были мастера. И после тысячелетних споров, было построено некое понимание человека. Все наши мысли, желания, весь реальный мир — словно колесо вращается вокруг нашего центра. Все есть вокруг и вне, но это не мы. Мы — ось этого колеса. Вот только это же не телега, поэтому оси там нет. Другими словами, даосы в большинстве своем считают, что в центре человека… Пусто.

Самое страшное в этом умозаключении то, что современные исследователи мыслительных процессов склонны с этим согласиться. Открой холодильник, и ты окажешься в центре множества, часто взаимоисключающих, внутренних комментаторов. «О, тортик!» воскликнет один, на границе сознания. «Если вам хочется кушать, обычно это значит, что вам достаточно просто попить воды» тут же нудит другой. «Ах, если похудеть к лету, я буду так круто смотреться на пляже» немедленно заводит разговор о совершенно другом третий. «Выложу в инстаграм, и там меня увидит Он…» — томно вздыхает та часть вас, которую вы даже знать не хотите. Особенно, если вы сорокалетний мужик.

Все эти мысли, оформленные и не очень, постоянно раскручивают спираль смыслов и ассоциаций, приводя, зачастую, к самым неожиданным результатам. От немедленного закрытия холодильника, до решения сходить в магазин за ведерком мороженого.

Все это немного проясняет ситуацию с нашими противоречивыми поступками, но оставляет неприятный осадок. Все же нам не хочется быть пустыми. Напротив, в европейской традиции все построено на индивидуальности. Янг, Фрейд и другие носители примелькавшихся фамилий, считали аксиомой существование некоего ядра личности. Цельного и законченного я, источника воли и свершений. К несчастью, те высоколобые мужчины и женщины которые получают гранты за научные доказательства подобного, все чаще находят доказательства обратного. Зато у нас есть четкое представление о нашем колесе. Картина мира каждого человека и в самом деле, уникальна.

— Абажди, автор! — скажите вы — Ты только что назвал меня пустышкой?!

— Простите — скажу я — Но вы плохо меня слушаете. Во первых пустым местом. Во вторых, не я, а люди куда умнее меня.

Так себе мотивация, скажете вы, но будете не правы. Вернемся к нашим ехидным даоситам. Если отбросить цветастую восточную шелуху, которую навесили на учение за три тысячи лет, то дао сводится к двум простым вещам.

Первая — как бы нам не хотелось, нет в жизни такого специального места, в котором к нам наконец выйдет экзаменатор жизни, и поставит оценку. Никто не скажет «Пять за старания, но вот работа у тебя на троечку. За семью — четыре с плюсом, за реализацию себя больше трех поставить не смогу», и все знакомые вокруг встают, хлопают, поздравляют, тебе дают диплом об окончании жизни, и ты, хоть и не вполне доволеный, но счастливый, уходишь из зала.

Нет. Такого никогда не будет. Нет оценочной комиссии которая смотрит на твою жизнь. Ну, кроме голосов в твоей голове, которые мы обычно принимаем за свой. Нет волшебного списка, проставив галочки в котором, мы заполним себя счастьем. Не будет признания заслуг, даже в своей собственной голове. Будет только удовлетворение, да и то, недолго. Все что с нами происходит, происходит в тенденции, в развитии, и ведет дальше, пока не оборвется. Все что мы делаем, мы делаем для себя. Часто мы просто хотим, чтобы другие люди были впечатлены нашими свершениями. Нет пика, на который можно поставить флаг, и застыть в этой позе победителя, навечно. И эта самая простая часть. Её даже можно описать алгоритмом. Вот так сделали это в симс:

Каждый раз преодолевая препятствия и достигая своей цели, сим оказывается перед лицом новых, обычно еще более труднодостижимых, но и более желанных вершин.

Конечно, это смахивает на бег белки в колесе. Решать проблему пробовали по разному. Один буддист решил, что разорвать эту порочную цепь можно достигнув совершенства. А именно, заполнив себя пустотой своего я, последовательно отказавшись от амбиций, чувств, нужд тела и прочих мотиваторов.

Даосисты, хоть по ним и не скажешь, не были столь столь суровы к себе. Им показалось что это неправильно, убивать в себе, да и в других, чтобы то ни было. И вдвойне глупо мерзнуть и голодать, если можно согреться и покушать. Хоть для этого и придется приложить усилия. По сути, они смирились, что жизнь это последовательное удовлетворение потребностей. Возможно, вам даже встречались кургузые выжимки из их философии в виде «главное не цель, но путь» — вот это все оттуда. Даосы решили наслаждаться процессом, и ценить достигнутое, не зацикливаясь на будущем. Но не только. Даосы в какой то момент обнаружили, что крутящееся вокруг человека колесо мироздания, рано или поздно повернется удобной стороной. И вместо того, чтобы ломать мир в нужную тебе сторону, правильнее будет дождаться нужного момента, и взять желаемое с наименьшими усилиями. Именно об этом поговорка «Если достаточно долго сидеть на берегу реки, то рано или поздно мимо проплывет труп твоего врага». Впрочем, в суровой древности, это было куда приближенней к реальности. Если уж ты вляпался во вселенскую энтропию наделав делов (например накопив богатство) и у тебя появился недоброжелатель, который хочет тебя убить, да еще и умело владеет инструментами для убийств, то правильный даос не будет уходить в горы, и двадцать лет тренировать свое тело и разум, чтобы сразить в честном поединке обидчика. Нет, он дождется когда великий мечник уснет, и проткнет его спящим, его же мечом. Сэкономив время, силы и деньги на меч.

Да, это реальная история из китайской философии. Которая, впрочем, шла фоном к размышлению о том, кто же самый великий мечник — тот который тренировался двадцать лет, или тот кто опоил его сонным зельем и зарезал спящего. Победа единогласно присуждена тому, который зарезал. Не нам судить, люди знали с чем сравнивать.

Это, кстати, поможет вам понять мироощущение китайцев, воспитанных в такой традиции. Нам же важно одно — за три тысячи лет более или менее задокументированной истории, ни одна цивилизация не предложила ничего лучше. А что еще хуже, современный научный метод и прекрасные научные достижения, лишь подтверждают их правоту.

В Китае есть специальное слово, которое переводят в том числе и фразой «достижение максимальных результатов, при минимальном усилии». Если перевести на наш язык, то у нас тоже есть слово, которое обозначает понятие «достижение максимального результата при минимальных усилиях». Мы называем это «удача».

Знаете, один человек по имени Уоррен Баффет, достаточно богатый для того чтобы возглавить список Forbes, но не достаточно богатый чтобы не попасть в него, сказал: «Если вы все такие умные, то почему я богатый?». Эта фраза, в том или ином варианте вошла в нашу жизнь, в наш образ мыслей, в картину мира. Вот только есть довольно много исследований, на тему «почему». Тема то животрепещущая. Например результаты научного исследования, проведенного широко известным в узких кругах экономистом Хекманом, говорят совсем об ином. Экономист пришел к выводу, что то, достигнет ли человек финансового успеха, зависит от его врожденных интеллектуальных способностей в лучшем случае на 1 % или 2 %. Дадим слово этому человеку, который действительно шарит в теме:

«Максимальный успех практически никогда не совпадает с максимальным талантом, и наоборот. Наши исследования четко указывают на то, что фактором, наиболее сильно влияющим на возможность достижения максимального успеха, является чистая удача».

Определяющим качеством лидера компании по достижению богатства, до 19-го века, была удача. Не важно был ли это капитан пиратской шхуны, конунг викингов или кондотьер.

С тех пор прошло время, и мир изменился. Мы ценим в лидерах ум, образованность, любовь к животным, детям, и строгим деловым костюмам.

Возможно, очень зря.

Возвращаясь к холодильнику — а что насчет варианта позвонить человеку, на которого надо произвести впечатление на пляже, и пойти есть мороженое вместе? Минуя все эти лишние телодвижения по дороге? Конечно, если повезет. С другой стороны, если этот человек занят и не может сейчас, то почему будет свободен потом? Тогда повезет что мы выяснили это сразу.

Даже если ты девушка, и придумала сейчас на эту ситуацию куда более внушительные оправдания, правда состоит в том, что тебе бы никогда и в голову не пришло позвонить. В твоей голове есть картина мира, в которую не вписываются простые способы решения задач.

И тут мы подходим к следствию номер два.

Если поверить давно мертвым китайцам, еще живым нейробиологам, и признать, что нашего стержневого «я» не существует, то выходит что нас как личность полностью формирует даосское «колесо жизни». Или, говоря современным языком, «картина мира». Я, для большего собственного авторитета, сделаю вид что умный, и назову это «когнитивный конструкт».

Итак, как мы уже выяснили, мечущиеся в нашей голове желания представления и потребности не имеют стержня, и основываются только на том, что происходит вокруг. Все это время, за исключением крохотного недавнего отрезка, мы жили в маленьких родовых группах, промышлявших охотой. И вот, наш далекий предок, тусит по заснеженной опушке, идя по следу нескольких оленей. Вдруг, их след пересекает след волчьей стаи.

И нашему предку уже не хочется свежего оленьего мяса, а хочется домой. Как настоящий даосист, он потворствует своим желаниям, и вернувшись в пещеру, рассказывает о случившимся. Племя, после непродолжительного обсуждения, отправляется на охоту за бобрами, ведь очевидно что этой зимой на зайцах не продержаться.

Обождите, скажешь ты, что за зоопарк, о чем вы вообще тут говорите. Я говорю о картине мира, и человеческом мышлении. У нашего древнего предка в картине мира нет варианта «сходить в магазин за мороженным», поэтому он не рассматривает такую возможность. Что довольно верно, поскольку магазинов то пока тоже нет. Зато в его голове есть опыт его жизни, и рассказы бабушки Ога, которая была молодой еще тогда, когда только появились первые люди, и прожила не меньше сорока зим. И вот, бабушка Ога помнит такие же снежные зимы, когда волки сбиваются в стаи, и выходят на оленей, потому что не могут найти себе на прокорм достаточно мелкой дичи, а значит зайцев волки сожрут практически всех. Племя должно подготовиться к этому времени, запастись едой. И единственное место где можно быстро набрать достаточно мяса, это бобровые затоны, где есть солидная популяция бобров, приберегаемая как раз на такой случай. Теперь все кажется гораздо логичней, не так ли? Но только кажется. На самом деле запихнуть это в алгоритм, достаточно сложно. То есть написать программу, которая бы заставляла сима убивать бобров если он видел как следы волков пересекают следы оленей можно, но вряд ли это будет способствовать его выживанию. Хуже того, для того чтобы написать сколько ни будь вменяемый алгоритм, программисту придется столкнуться с острой нехваткой информации. Древние люди не высчитывали по хитрым графикам колебания популяции волков и зайцев, не учитывали миллиметры осадков, даже не пытались построить модель сложной экосистемы. Они просто принимали решения, которые, раз уже я это пишу, а ты читаешь, оказывались правильными. Но принимали их на основе невероятно скудных исходных данных. Это у нас в крови. Поэтому мы до сих пор верим в приметы.

Кстати, есть хорошая примета:

Прочтение этого текста — к деньгам!

Но то, что хорошо работало десятки тысяч лет, начало сбоить когда люди сбились в кучи, и стали делать цивилизацию. Начались проблемы. Большинство из которых у нас в голове.

В этом самом примере про первобытного охотника есть еще один интересный нюанс. Если зимой все таки будет голод, то племя сожрет одного из своих. Это вряд ли будет бабушка Ога — она не много ни мало как местный Google, министерство образования и гражданский суд. Сожрут скорее всего того, кого никто не любит. И это совсем не шутка, в нас даже зашит мощный инструмент выживания — одни гадкие ученые, поставили над детьми жутковатый опыт. Они дали им мячик, и заставили в него играть. Всем, кроме одного. Они подговорили всех детей игнорировать одного ребенка. И снимали показания с мозга «парии». Так вот, картина активности мозга ребенка, которого не взяли в игру, в точности соответствует тому, как если бы он испытывал боль. Сильную боль.

Если вам кажется что вас игнорируют, или избегают, да даже просто не любят — вам больно. И это не эвфемизм, вам фактически больно, примерно так же как если бы в вас воткнули нож, и скребли острием по костям.

И поэтому обычно люди хотят чтобы их принимали, и не избегали.

В условиях цивилизации это значит соответствовать общепринятым стандартам. Поскольку модели поведения основанного на приметах и скудной информации, так же остались в силе, то довольно быстро человеческие сообщества вырабатывали ритуал поведения, который имел мало отношения к выживанию. Полоумная бабка Ога, теперь уже не была таким авторитетом как шаман, который говорит с духами, но все еще помнила что девушка, у которой больше всех колец на шее, выходит замуж за самого красивого воина. И племя падаунг доводит это до абсурда, превращая своих дочерей в жирафов. Это яркий пример, но мы тоже несем эти «социальные конструкты», не несущие никакой практической пользы, и даже готовы их отстаивать. Попробуйте одеть мальчика в розовое. Надеть штаны вместо юбки, или наоборот. Общество вас отвергнет, ведь вы нарушаете привычный ход вещей, а это всегда ведет к катастрофе. Это даже настолько нам привычно, что мы сами часть этого общества. Это часть нашей картины мира.

У нас есть четкие представления о том, как именно должен говорить, выглядеть и поступать человек. Причем, даже такие нелепости как «он не похож на врача» или «у женщин должны быть длинные волосы» уже не режут ухо, не кажутся бредом. Но все эти «когнитивные конструкты» менялись от общества к обществу, и со временем в каждом обществе. А иногда, даже на полностью противоположные. Иногда даже внутри одного племени. Взять еще существующее племя туарегов, что так любят цвет индиго, и убивать французов — их военная аристократия жила в довольно таки прогрессивном матриархате, со свободной любовью для женщин, и строгими нормами морали, вплоть до платка на лице, для мужчин. А низшая каста туарегов напротив, была типичной патриархальной берберской культурой.

Как нетрудно догадаться, все эти люди, на всей земле, от индейцев в джунглях южной америки до подданных китайского императора, твердо знали — их образ жизни единственно верный. И готовы были умереть за него.

Потому что иначе нас сожрут.

Прошло много веков, и в современном мире мы достигли определенного уровня благосостояния, которое позволяет, как в свое время элитарной прослойке в Китае, задумываться о себе, а не о куске хлеба. И мы начали приходить к тем же выводам что и древние китайцы. Все эти «Маски, которые носят люди», «Это твоя жизнь», и прочие откровения, уже давно разжевали и проглотили китайские мудрецы, вместе со сделанными из ртути пилюлями бессмертия. И, вторя за Конфуцием, начали рассуждать о предопределении.

Но тут на сцену выпрыгивают даосы, и несут дикую чушь.

Без шуток, их тексты действительно становятся слегка понятны только сейчас. По сути они, приводя такие же неуклюжие примеры как я, но только делая это красиво, говорят о том что люди, сами того не понимая, усложнили простое. И надо снова вернутся к простому.

Ты не должен носить халат определенного кроя, потому что ты чиновник. Ты должен носить удобный халат чтобы не замерзнуть.

Тебе не надо искать любви от людей. Тебе надо искать людей, что тебя любят.

И самое главное, если твой путь преградила отвесная скала, обойди её.

Другими словами — не упускай возможности, и тогда тебя будет преследовать удача.

Но это не так уж и просто. С самого детства мы не выбираем свой мир. Мы должны соответствовать тому, что уже есть. Быть хорошим ребенком в садике, хорошо учиться в школе, быть хорошим работником, сыном, матерью. Все эти воображаемые трафареты рожденные коллективной фантазией людей, в которые невозможно втиснуться настоящему, живому человеку. И у нас всегда есть места, которые неплохо бы заполнить, в этом недостижимом идеале «сына маминой подруги». Быть худее, красивее, умнее, богаче. Рожать таких же детей-гениев как вот у Татьяны и Глеба, тока красивее. И далее по списку, продолжите сами.

Мы так привыкли втискивать в себя рамки, что это вошло в привычку. Мы перестали понимать что нужно нам, а не мужику из телевизора. Наши установки смешны, наши авторитеты — надуманны. Хотите увидеть человека, у которого позывы к рвоте от печатного текста? Дайте диетологу статью о здоровом питании из популярного издания. А ведь наверняка у вас есть знакомый или знакомая (или это ты) которая на полном серьезе выполняет эти предписания. Твои друзья над тобой смеются? Но ты называешь их друзьями. Хочешь счастья, но даже не можешь вспомнить это чувство, путая с ностальгией по детству.

Мы часто живем не просто не своей жизнью, но вообще ничьей. Мы пытаемся соответствовать ожиданиям некоего «коллективного авторитета», строго соблюдая правила, которые мы придумали для себя сами, и которые, по нашему мнению, позволят этого достичь.

И нам отчаянно стыдно за то, что мы их нарушаем.

Но хуже всего то, что мы не видим возможности что-то изменить.

Потому что мы окружены «когнитивными конструктами». Словом которое я выдумал пятью абзацами раньше, и которое практически ничего не значит, как и другие умные слова, которыми нас кормят дутые авторитеты. Серьезно, в нашем мире с его соцсетями, некоторые чудики умудрялись найти людей, которые соглашались чтобы их сожрали. А вы боитесь расстроить кого то своим видом на пляже? Неужели на этом грязном шарике не найдется человека, который принесет вам это дурацкое ведерко мороженного?

Иногда нам придется многое в себе менять. Например, оказывается очень важно чтобы люди вокруг нас давали нам сил, а не отнимали их. Внезапно может оказаться, что наше счастье находится в дорогих бутиках, или на пляжах дорогих курортов. Очень может быть, что нам для счастья нужен просто хороший человек и уютная квартирка в маленьком городе. Что бы это ни было, трудно понять, пока не попробуешь.

Но для того, чтобы попробовать, вам придется видеть возможности, и не упускать их.

Даосы говорят что видеть возможности — самое трудное. У них есть довольно странные практики — они часто испытывают на прочность границы своей картины мира, говоря и делая странное. Отсюда и эти прекрасные притчи о туфлях на голове и мертвых кошках. Думаю, мы сможем обойтись без этого. Если подойти с умом, то в следующий раз, когда ты посмотришь на медленно вращающееся колесо своей жизни, ты обнаружишь не огромные отвесные скалы и бездонные пропасти, что отделяют тебя от сияющих вершин. Возможно, присмотревшись, ты сможешь увидеть, пусть и узкие, но все же проходимые, тропки с перекинутыми веревочными мостиками.

Возможности. Сначала надо видеть возможности. А уже потом, протянув руку, просто взять то, что казалось не досягаемо.

А все остальные скажут:

— Повезло.