Игра Хаоса. Книга 12

Глава 8 Свеча на окне

Клубящееся марево тумана, поглотившее окружающее пространство, — единственное, что она увидела, едва сделала шаг сквозь портальную арку, тут же поспешно схлопнувшуюся за спиной. Туман, закрывший собой даже небо, и звенящая тишина, обволакивающая все вокруг. И больше ничего.

Быстро присев, она вслепую провела по земле — и облегченно выдохнула: самыми кончиками пальцев вытянутой руки нащупала тело Рэна. Шаг вперед, чтобы быть поближе, само его присутствие придавало девушке уверенность в собственных силах, а они сейчас ей очень нужны. Она должна справиться, нет, обязана! Он столько раз рисковал для нее, прощал ошибки, возился с нею, теперь и она должна хоть что-то сделать для него в ответ. Но что именно? Ее план не простирался так далеко, она не надеялась выбраться даже из зала с проклятой дверью. Но теперь… Компас желаний привел ее сюда, пускай он и выводит к безопасности и убежищу, что обещал!

Ния быстро открыла сумку, извлекла артефакт, с трудом отодрав тот от зеленого камня, к которому металлический корпус буквально прикипел под давлением ее воли. Немного перестаралась, не рассчитав собственное усилие, но теперь это не важно. Нужно торопиться, туман вокруг начал подозрительно меняться. Сначала незаметно для глаз, затем цвет из молочно-белого перешел в серый… Он становится гуще и… опасней? Фата буквально ощущала нарастающую угрозу с его стороны, словно от пробуждающегося медведя или дракона, в чье логово по неосторожности осмелилась шагнуть. Зверь почуял ее, заинтересовался и теперь, лениво приоткрывая глаза, оценивал добычу, что сама пришла к нему.

«Возьми меня в руки! Быстрее!!!»

Телепатический импульс был настолько внезапным и мощным, что заставил ее на миг прикрыть глаза, а после начать испуганно озираться по сторонам.

« Я здесь!!! В сумке!!! Да действуй же быстрее, дитя, он ведь вас обоих сейчас сожрет!!!»

Чужая воля буквально ввинтилась в ее ослабленный недавними сражениями разум, заставив действовать, а не мыслить. Открыть застежку, откинуть клапан сумки. Туман вокруг из сизого рывком перетек в черный. Заглянуть внутрь. Щит сам толкнулся ей в руки, подгоняя скорее вытащить его.

«Молодец! Теперь возьми меня одной рукой, второй бери товарища за шкирку, придется тащить его по земле, но ничего, он живучий, выдержит».

Девушка неумело просунула ладонь в крепления для руки, всерьез опасаясь, что щит она попросту не подымет. Массивный, даже в тумане отбрасывающий золотые блики, артефакт выглядел очень внушительно, но оказался невероятно легким, почти невесомым, стоило только попытаться его поднять.

«Не бойся, дитя, я тебе немного помогу. Теперь пожелай Свет. Эта тварь чует мое присутствие, поэтому ты еще жива».

— Свет, — почти сразу шепнула Ния, и от щита во все стороны разлилось мягкое белоснежное сияние. Сила, подаренная глиняным сосудом и до сих пор бурлящая в теле, хоть и немного обмелевшая после открытия врат, тут же откликнулась. Ткнулась лохматым щенком, которого позвали на прогулку, и ринулась к руке. Сияние, получив поддержку, заструилось, закрутилось потоками и охватило их всех, накрыв тонким, звонким куполом, отчего черно-красная дымка тумана резко прянула назад. — Что это? — осторожно уточнила фата. Второй рукой она крепко вцепилась в ворот бригантины Рэна, и теперь подозрительно оглядывалась по сторонам.

« Живой Туман, — пришел быстрый ответ. — Демоническое создание, которое чаще всего используется для блокировки опасных мест или охраны особо важных точек. В прошлом мы с сэром Магнусом пару раз встречались с таким, поэтому я и смог среагировать сразу. Опасаются Света или благословенного пламени, обычный огонь или магия стихий против них бесполезны. На твое счастье, этот крепко спал из-за длительного бездействия, поэтому вы с другом еще живы. В боевом состоянии туман сожрал бы вас за пару секунд. Берегись!!!»

Темное щупальце сгустившегося тумана с размаху ударило по белоснежной сфере вокруг них, почти продавив ее. Рука тут же заныла, а внутри на миг образовалась сосущая пустота. Щупальце же и не думало сбавлять напора, и даже попыталось коснуться Нии, но в ответ от щита ударила мощная вспышка, волной прокатившаяся вперед шагов на десять, сжигая черно-бордовые клубы тумана, не успевшие отпрянуть перед ней. Сразу стало легче, а еще Ния наконец сумела разглядеть, что скрывала за собой демоническая дымка. Кости, целое море костей, полностью очищенных от плоти. Десятки существ всех видов и форм полегли здесь: минотавры, люди, ящеры, зверолюды и даже демоны — все они прибыли сюда в надежде что-то найти и остались здесь навсегда, поглощенные Живым Туманом.

— И это безопасное место, убежище, к которому ты меня привел⁈ — она почти с ненавистью взглянула на компас, все еще зажатый в руке под щитом. Теперь стрелка угрозы ожила, весело крутясь во все стороны. Видимо, артефакт не распознал спящий туман как опасность. Но золотистая стрелка продолжала уверенно указывать направление к цели, заданной при переходе — туда же, куда шли все эти несчастные, чьи кости лежат, разбросанные на земле.

«Призови защитника», — требовательный голос-приказ снова возник у нее в голове. В этот раз он хотя бы звучал мягче, а не бил по разуму подобно молоту.

— Защитник! — она громко крикнула в пустоту, инстинктивно подтянув поближе Рэна и поплотнее прижав к себе щит, ведь отброшенный вспышкой света туман снова начал наползать, приближаясь к ним.

«Кричать не обязательно, — ворчливый голос снова возник в голове. — Достаточно просто пожелать и поделиться силой. Запомни на будущее».

Сияние, исходящее от щита, изменилось вновь. Оно начало стекаться в одну точку в нескольких шагах впереди, сгущаясь и уплотняясь, образуя фигуру, что на глазах обретала материю и плоть. И вот, спустя пару секунд томительного ожидания, к Ние шагнул сверкающий золотом рыцарь с массивным щитом и мечом. Последний сильно напоминал украшающие кромку щита клинки. А лучи света сфокусировались в новом месте…

«Больше трех защитников поддерживать ты не сможешь, а у меня сейчас своих сил немного, так что пошли скорей, куда бы ты не направлялась, дитя. Эта тварь скоро снова попытается попробовать нас на вкус. До этого был, считай, разминочный раунд, проба сил друг друга».

Храм последней надежды

Молитва тихо струится с его губ. Знакомые, тысячи раз повторенные слова звучат в тишине храма. В каждое из них он вкладывает частицу своей веры — единственного, что у него осталось. Свеча с тихим треском горит, разбрасывая крохотные искры. Лик отца, вырезанный на алтаре, взирает на него с укором. Все как всегда, на протяжении многих лет, а может, и веков. Счет дней он уже давно утратил: стена тумана, окружавшая храм, не позволяла определить время суток и даже не давала понять, день сейчас вообще или ночь. Лишь иногда он слышал голоса, но они всегда быстро стихали.

Раньше, еще до поглотившего все тумана, приходили они, и это было тяжко. Его пугали и искушали всем, что только мог вообразить человеческий разум: мороками, полными ложной надежды, ужасами и сладострастными видениями — но это все, что они могли. Свеча, зажженная тысячи лет назад самим Отцом, не позволяла им войти. Крохотная свеча, чье пламя не смогло потушить даже целое море Тьмы, затопившее их мир после падения.

Он это помнил. Дни падения до сих пор приходят ему по ночам в кошмарах: огонь, что обрушился с небес, огромные трещины, раздирающие землю… Они всё ширились и росли, а потом сквозь них хлынули пламя и адские легионы. Твари из полузабытых сказок, заполнившие собой буквально все. Мир, погрязший в праздности и лжи, сам радостно открыл врата демоническим тварям, поверив в новую религию, принесенную ложным пророком. Он боролся, пытаясь докричаться, ходил на ток-шоу, давал интервью, буквально крича каждому, кто готов был его услышать, об истинной сути тех, что начали возводить свои пирамиды. Его арестовали, когда он, угнав экскаватор, попытался снести одну из них. Судили, признали сумасшедшим и под усмешки ложного пророка отпустили на волю, где он, запершись в храме, стал ждать конца.

И когда конец наступил, новый «мессия» пришел к нему, сбросив ставшую ненужной маску проповедника. Человек с тысячей ртов, каждый из которых сеет обман. Ложь — его оружие и инструмент. Смеясь и наслаждаясь моментом, он рассказывал, как привел мир к падению. Ухмыляясь, смаковал детали и хвастался, что этот уже шестой, ввергнутый им в Бездну, и скоро его ждет награда от Дома Лжи.

Слезы бессилия на своем лице священник помнил до сих пор, но так и не шагнул за порог храма, чего эта тварь и добивалась, не предал своего служения, и в этом была его маленькая победа. Покуда он жив, будут звучать слова молитвы, произносимые перед свечой Отца. Пока она будет гореть на алтаре — будет стоять и храм, и торжество демонов никогда не станет полным.

— … и да будет слава твоя вечной, а Свет никогда не оставит нас.

Молитва завершена. Поднявшись с колен, он осторожно пошел в угол, где его ждала метла. Старые сухие прутья привычно скоблят каменный пол, разгоняя невидимую ни для кого пыль. Главное, они создавали звуки, прогоняя давящую на разум тишину. Он сделает ровно триста взмахов, после чего пойдет на огород, разбитый им вокруг чудом уцелевшего во дворе фонтана. Урожай с нескольких грядок был для священника главным источником пропитания, а уход за ними и парой яблонь, растущих возле гостевого дома, занимал следующую часть нехитрого распорядка дня. Затем снова молитвенное служение и мытье витражей, а сразу после — вечерний обход всей территории храма со святой свечой, обновление защиты от тварей, ждущих в тумане.

«Двести восемьдесят семь, двести восемьдесят восемь…» Он находил силы в привычных ритуалах, постоянно стараясь занимать себя, гоня трудом и верой прочь мысли о бессмысленности всего.

Ну вот и всё. Он поставил метлу в отведенное для нее место, дивясь про себя тому, что старые прутья за столько лет не истерлись об пол. Он сам, его храм, вещи вокруг — они все словно застыли в безвременье, перестав изменяться раз и навсегда. Он не понимал этого, и даже разбираться не хотел, боясь слишком глубоко погрузиться в своих мыслях и рассуждениях.

Теперь огород. Он уже прошел мимо фонтана, когда внезапно увидел яркую вспышку света в почерневшей туманной стене, окружавшей храм. Непроизвольно протер глаза, подумав, что ему показалось… Но нет, почти сразу последовала новая ослепительная вспышка, настолько сильная, что удалось разглядеть ее источник. Двое сверкающих золотом рыцарей, вздымая мечи, рубили щупальца проклятого тумана, прикрывая и защищая собой девушку, что держала перед собой щит, от которого даже сюда веяло силой того, кому он столько лет возносил молитву. Третий из рыцарей держал на руках юношу, загораживая его бесчувственное тело своим щитом. Увидев перед храмом священника, незнакомка, вскинув голову, громко крикнула:

— Помогите!!!

А следом на них вновь нахлынул проклятый туман, скрыв собой даже их очертания.

Увиденное на несколько секунд ввергло его в ступор. Это было настолько невероятно и дико, настолько выбивалось из привычного ритма бытия, что разум просто не воспринимал все как реальность. Но затем новая вспышка света среди багрово-черного тумана, бурлившего за церковной оградой, подтвердила истинность того, что видели его глаза.

И он заметался, не зная, что предпринять. Сначала забежал в храм, упав на колени перед свечой, горящей на алтаре, готовый ринуться за порог храма на помощь, затем замер. А что если это новая уловка врага? Мысли лихорадочно кружились в голове. Решившись, он резко побежал к двери, ведущей к колокольне. Ноги словно птицы подняли его наверх, дрожащей рукой он схватился за веревку и потянул било на себя, чтобы размашисто ударить по бронзовому боку колокола, молчавшего уже много лет. Волна звона кругом разошлась от колокольни, а он ударял снова и снова, повторяя слова священной молитвы, изгоняющей тьму.

— … Да падет всякий, кто стоит на пути истинного Света. Ибо нет силы, способной противостоять ему. Творящий истину да сокрушит всякое зло, вставшее супротив него…

Волна за волной, колокольный звон разносился по округе, разгоняя ненавистную тишину. Проклятый туман, не выдержав прикосновения Света, отпрянул, отступая перед ним. И вот он снова увидел их: рыцарей осталось только двое, но девушка с парнем живы. Почувствовав его поддержку, странники с удвоенной силой побежали вперед, буквально таща за собой друг друга по усыпанной костями земле. Они замешкались лишь у невысокой стены, окружавшей храм. Девчонка напрасно пыталась открыть калитку, запертую им много лет назад, громко лязгая ручкой.

Он побежал вниз, почти кубарем скатившись по деревянным ступеням, не чуя ног, промчался по заботливо ухоженному огороду и, наконец, откинул толстую щеколду, удерживавшую дверь. Рыцарь был уже один. Потеряв сияние и силу, упав на колено, он поддерживал лишь щит, трещавший под ударами десятков сгустков тумана, что пытались его обхватить. Девушка стояла спиной к калитке, удерживая перед собой и своим другом щит Отца, не сразу заметив, что дверь уже открыта. С силой ухватив ее за плечо, священник буквально затащил ее внутрь, а следом ухватился за плечи парня, с трудом потянув на себя. Рыцарь пал, когда ноги юноши оказались за порогом храмовой ограды. Черно-серые пряди тумана, запоздало рванув вперед, тут же отдернулись обратно, словно коснулись чего-то запретного для них…

Ния огляделась по сторонам, пытаясь осознать увиденное, просто поверить, что это вообще есть. Весь этот храм, монастырская ограда, старенький священник с символом Паладиуса на груди, удивленно смотрящий на них с Рэном, словно тоже сомневаясь в реальности происходящего…

Все это казалось каким-то абсолютно нереальным сном или бредом: храм Паладиуса… в Бездне?!! Как это в принципе может быть? Она осторожно провела рукой по земле, пытаясь убедиться в ее реальности, затем робко коснулась рясы священника, после чего, подняв голову, посмотрела ему в глаза. В ответ тот аккуратно провел рукой по ее лицу, тоже желая увериться в ее существовании. А затем тихо, с затаенной надеждой в голосе, спросил:

— Умоляю, скажи, что ты настоящая!

Она попыталась что-то произнести в ответ, но все, что смогла — это обнять его за колени и тихо заплакать. Слезы лились потоком, словно из нее выбили ту невидимую опору, что поддерживала все это время.

Священник молча гладил ее по голове, не прерывая и не мешая.

Спустя час…

Старая дверь со скрипом открылась, и перед глазами Нии предстала небольшая комнатушка с парой кроватей внутри. Старый половик на полу, тощие подушки на кроватях, выцветшие шторы и цветок на окне, что немного оживлял скромную обстановку.

— Это гостевая комната, — произнес священник, идущий следом с охапкой постельного белья под мышкой и ведром воды в другой руке. — Раньше мы их держали для странствующих паломников или просто людей, что оказались в нужде, которым негде было переночевать. А потом…

Он замолк на несколько секунд, прервавшись на полуслове и опустив взгляд.

— Здесь уже так давно не было никого, что я даже не помню, когда открывал эти двери в последний раз. Даже забыл, что они у нас вообще есть, пока вы не пришли.

Он снова замолчал, пытаясь подобрать слова. Ния, бережно устроив спутника на кровати, тихо подошла, взяла из рук старца ведро и отставила в угол, стопку белья пристроила на свободный топчан. А затем крепко обняла стойкого служителя.

— Мы есть, мы настоящие, и очень благодарны за то, что вы спасли наши жизни. У вас наверняка тысячи вопросов, у меня их, поверьте, не меньше. Вы сможете задать их все и получить на них ответы. Но позже. Я вас прошу дать нам немного отдыха и покоя во имя того, чей символ у вас на груди. Мой друг ранен и сильно истощен, ему потребуется несколько дней для восстановления. Я буквально валюсь с ног и держусь только благодаря алхимическим эликсирам, и очень хочу спать.

— Я понимаю тебя, дитя, — отец Игнациус сделал шаг назад, внимательно на нее посмотрев. — Отдыхай, здесь вы в безопасности. Когда захочешь поговорить, я буду либо в церкви, либо во дворе.

Он уже вышел за порог, когда, внезапно обернувшись, благословил Нию с Рэном, выведя в воздухе половину круга — встающее солнце, символ Отца. Волна ощутимой силы пробежала по девушке, заставив ту удивленно вскинуть бровь. Она не ожидала подобного. У спутника же и вовсе, пусть и едва заметно, в ответ засветилась правая рука. Священник молча, ничего не говоря, сразу прикрыл за собой дверь, и через пару секунд заскрипела лестница, ведущая вниз.

Ния, так и не сумев понять, что это сейчас такое было, скинула с себя грязную одежду и, ополоснувшись водой из ведра, рухнула на кровать, заснув еще до того, как голова коснулась подушки.

Отец Игнациус торопливо шел вниз, но все его мысли занимало произошедшее. Эта девушка, ее спутник, кто они? Зачем здесь? С одной стороны, его страшило присутствие других людей, а с другой — сердце билось в груди сильнее набата: «Он не один!!!» Все так странно, запутанно. В душе бушевала целая буря из разных оттенков чувств. То, что они не есть зло, он понял, едва странники сумели перешагнуть порог храмовой ограды — даже сильнейшие из демонов, еще до того, как опустился туман, не смогли этого сделать. Но почему они вообще здесь?

Священник воскресил в памяти ощущения, нахлынувшие после того, как он благословил пришедших. Сила обволакивала девушку грозным гремящим потоком, пусть изрядно иссякшим сейчас. Но пройдет время, и ее источник наполнится вновь, она сильна и может быть очень опасной. Ярко-синий отблеск в ауре раскрывает ее специализацию — ментал. Но было что-то еще. Духовное зрение четко показало еще одну отметку, что заставила его напрячься, а затем отвести взгляд. Хаос. Но это не знак подчинения или служения, а скорее защита от создавшей печать силы, несущая предупреждение всем почитателям Владыки Перемен, что это дитя под его покровительством. Грозный символ, но не таящий в себе зла. Странно, чем она смогла привлечь к себе внимание старшего бога, да еще и снискать его милость, что получила подобную награду? А ничем иным печать на ней быть не могла.

Теперь юноша. Перед мысленным взором почти сразу встало сияние ауры с метками силы, вплетенными в нее. И вот на них он свой взгляд задержал надолго, пытаясь осознать и воспринять увиденное. Этот багровый сгусток возле сердца — метка служения Смеющемуся Господину. Выходит, парень один из Игроков, когда-то давно им рассказывали о хаоситах в духовной семинарии. Но что он делает здесь, а не в Радуге миров? Сопровождает девушку, телохранитель? Или у них здесь какие-то дела? Но ведь это не все… В памяти вновь всплывают другие аурные следы: большая печать четырех стихий с незаполненным огненным фрагментом. Ее могли оставить лишь боги или великие духи. Но сильнее всего его удивило иное: тот едва видимый свет, что исходил от руки юноши, откликнувшись на его благословение. Это сила Отца, пусть и укрытая от чужих глаз. Как странно. Но как он смог ее получить? Насколько он помнил, Игроки несли лишь смерть и разрушение. Но тем, кто сеет такое, Свет ни за что не доверят…

Эти двое явно не простые путники. Тот щит, что девушка несла в руках, сила, укрытая в юноше, — это все словно часть чего-то важного и великого. Пусть недоступного и непонятного для него, но чего-то воистину знаменательного, частью чего теперь стал и он.

От возникшей в голове мысли священник даже остановился, боясь шагнуть вперед. Может, ради этого момента он и был нужен? Все это — ожидание, его служение, бесконечная борьба, его вера и упорство — только ради них двоих? Или это лишь случайные путники, пришедшие сюда в надежде получить убежище и отдых? Он замер, пытаясь хоть как-то уложить эти идеи в своей голове, даже не зная, какой ответ больше хочет получить.

И эту бурю мыслей и сомнений прервало появление ЕГО. Большое зло, не то, почти привычное, исходящее от тумана, и не то, что являлось время от времени проверить, не сдался ли он, а нечто гораздо более сильное. Почти забытое, оно вновь напомнило о себе, как в тот раз, когда разогнало бесконечный хор лжецов, что преследовал его после падения родного мира.

Отец Игнациус быстро зашел в храм, больше не думая ни о чем. Мысли, сомнения — все прочь, когда перед ним встает долг. Он обязан защитить тех, кто попросил в храме убежища. Не раздумывая, он снял с алтаря свечу, что весело затрепыхалась в его руке, обдавая лицо исходящей от нее волной тепла.

Старый священник встретил Зло на пороге храма. Поверх внешней ограды была отчетливо видна темная фигура, приближающаяся сквозь туман. Сгустки живого дыма испугано прянули от нее, быстро расступаясь и образуя широкий коридор. Он шел неторопливо, словно наслаждаясь мигом грядущего торжества, пока его взгляд не уперся в одинокую фигуру со свечой в руке. И от демона донеслась едва ощутимая волна раздражения, на миг исказив уверенный облик.

— Ты еще здесь?

Священник на это ничего не ответил, лишь повыше вскинул свою свечу.

— Все еще прячешься за ней? — Алый Господин усмехнулся, шагнув чуть ближе. — Как тогда, во время падения… Они же умоляли тебя о спасении. Но ты так и не вышел за стены ограды, продолжая бубнить свои молитвы, лишь бы не слышать их крики.

— Я должен был защитить Ее, — отец Игнациус, подняв глаза, спокойно посмотрел демону в пустую красную маску.

— Это Он так сказал? Или ты сам решил, потому что испугался? Ведь значительно удобнее прятаться под покровом своего бога, чем выйти и попытаться дать нам бой. А как же другие, те, чьим мечом и щитом ты должен был стать? Защитить, оградить, стать лучом света, что молитвой и любовью должен был повергнуть нас в прах?

— Не тебе меня судить, демон, а Ему. Перед Ним я дам отчет за свою прожитую жизнь, за все сделанное и не сделанное мною.

— Тогда почему ты еще здесь, святоша, а не предстал перед богом?

— Не мне вмешиваться в Его помыслы. Раз я здесь, значит, так нужно, и мне остается смиренно принять Его волю.

Алый Господин замолчал, на миг наклонив голову к плечу, прежде чем снова заговорить.

— Тебя ведь, по сути, даже нет. Ты просто сломанная заезженная пластинка, снова и снова бубнящая слова, давно утратившие смысл. Отдай мне их, и можешь дальше сидеть в безвременье, спрятаться, забиться в своем уголке, занимаясь привычными и никому не нужными делами.

— Нет, демон, их ты не получишь, пока я здесь, на своем месте, — голос отца Игнациуса был спокоен и тверд. — Может, Отец так долго хранил меня от подобных тебе только ради этого дня, чтобы двое пришедших нашли в моем храме убежище и покой.

Не выдержав, Алый Господин вскинул перед собой скрещенные руки и резко выбросил их ладонями вперед. И разверзлось пространство. Из отрывшейся прорехи в ткани бытия, ведущей в самую глубь Ада, полилось Пламя Бездны — поток инфернального безумного переплетения силы, бесцветного огня, способного сжигать абсолютно все: материю, энергию, души… Одно из сильнейших заклинаний, доступных ему. Но пламя просто проносилось сквозь храмовую ограду, проклятую церквушку и самого священника, стоящего на пороге, не причиняя даже малейшего вреда, словно они были на разных планах, не соприкасающихся друг с другом…

Демон, заскрежетав зубами, сделал шаг назад, опуская голову, прежде чем вновь посмотрел на стоящего у него на пути.

— Пусть так, но тогда эти двое никогда не покинут это место. Или умрут, как только выйдут за его порог, и в этом тебе уже мое обещание.

Гибельное проклятье, сорвавшись с его уст, багряной чертой обвило храмовую ограду. И туман скрыл демона от чужих глаз.