Игра хаоса. Книга одиннадцатая

Глава 4 Все, что может помочь

Хорошо… Море щекочет ступни, волны накатывают одна за одной, тихо шурша, так и хочется зарыться в белоснежный песок, послать все в бездну и никуда не уходить… Но надо. Проклятое «надо», заставляющее тебя раз за разом делать то, что не хочется.

Я откинулся назад, любуясь небом и плывущими по нему облаками. Красиво. Никогда раньше не умел ценить такие, на первый взгляд, пустяки. Все время куда-то бежал: за бо́льшим, за главным — вместо того чтобы наслаждаться моментом и простыми, доступными здесь и сейчас вещами. И только теперь, когда появился свой дом, я начал учиться радоваться обычным, но от этого не менее прекрасным мгновеньям. Слишком уж это ново: красота вокруг, безопасность, комфорт…

Многие годы для меня во главе угла стояла целесообразность, подчиненная достижению единственной цели — каждый дайн тратился на то, что поможет выжить. И только относительно недавно я стал позволять себе хоть немного больше: хорошую еду, удобную обувь, походные мелочи из лавки Стафа, облегчающие путь. А теперь все это окружающее великолепие — мое. Я лег на спину, широко раскинул руки и взбороздил ими песок, чувствуя почти забытую детскую радость от обладания чем-то столь невероятным. В памяти всплыли долгие годы скитаний без своего угла: как я мыкался по комнатушкам дешевых ночлежек, ворочался на жестких койках казарм, а то и вовсе ночевал на улицах Двойной Спирали, лишь в далеких мечтах воображая обладание чем-то подобным… Свой ДОМ! До сих пор не верится, что у меня получилось. Несмотря на весь пройденный путь, череду боев и переглядывание со смертью, все равно кажется, что это происходило не со мной или во сне.

Моей ступни что-то коснулось, и я, привстав, обнаружил бутылку из толстого зеленного стекла с пробкой, залитой красным сургучом, внутри которой виднелся свернутый листок. Очередной подарок от Моря неожиданностей. Встав, подхватил бутылку, повертел ее в руках, а затем со всей силы забросил назад в воду. Пускай неведомое послание ищет другого адресата. Скорее всего, это мольба о помощи какого-то незадачливого моряка, но я вряд ли смогу ему помочь — я даже не знаю, в каком мире сейчас находится мой остров и как скоро он переместится в какой-нибудь другой. Не говоря уже о невидимой границе, что выпускает наружу только тех, кого привело Море. Поэтому лучше не буду лишать несчастного шанса на спасение, распечатывая его письмо.

Отряхнувшись, направился к дому, по пути слегка напугав семейство коралловых черепах, медленно выползающих на берег. Отец и мать, принявшие, едва я приблизился, образ поросших водорослями камней, вновь неспешно поползли вперед, стоило отойти от них шагов на десять. Новые гости появились на острове пару малых циклов назад, и, благодаря их совершенной маскировке, мы даже не сразу узнали об этом. Первой их заметила Ния, любящая проводить время на берегу, она же и убедила морских скитальцев остаться, заодно упросив и меня дать тем такую возможность. А теперь под пальмами черепахеры свили гнездо из гальки, веток и кораллов, а под ним, в теплом песке, появилась кладка из семи крохотных голубых яиц, к которым родители сейчас торопливо ползут. Пусть, судя по множеству глубоких борозд на их панцирях, жизнь в родном мире была для них непростой, хоть здесь отдохнут от постоянных угроз.

Пока я не спеша шел по узкой тропинке через рощу, передо мной время от времени пролетали маленькие огоньки. Феи еще только начали здесь обживаться, но уже видны результаты их трудов: пересаженные деревца на расчищенных для них делянках подросли, рядом алели ягодами привезенные вместе с ними кусты, а по всему острову среди местных низкорослых деревьев стали пробиваться из семян хмельные ели, не трогая лишь частокол «молочных» пальм вдоль берега. Крылатые колонисты облюбовали для жилья рощу посередине острова, с самого своего появления изо всех сил обхаживая небольшой росток, сейчас уверено ползущий к солнцу — проросшая шишка из Дворца Богов укоренилась, и теперь, благодаря стараниям фей, небольшое деревце стало с меня ростом. Видимо, малявки решили сделать «древо Жизни» своим новым домом.

Как-то все это странно: воплощение моей мечты о своем личном уголке неожиданно стало домом и для других созданий. Остров словно жил своей жизнью, исполняя не только мои желания, но и всех его постоянных гостей: Саймиры, Нии и даже Меджа. Словно каждый из нас привносил сюда что-то свое, а дом подстраивался, позволяя реализовывать наши идеи. Пару дней назад я нашел во дворе коттеджа грушу и манекены для отработки ударов, с которыми занимался Медж, а вчера увидел Нию, расставляющую книги у себя в комнате. Где и как они все это раздобыли, я спрашивать не стал.

— Хозяин! Хозяин!

По дорожке ко мне выкатился робот-дворецкий, немного похожий на вешалку для одежды, зачем-то установленную на платформу с колесиками. Притащенный мной почти два года назад из Колыбели богов, он был недавно отреставрирован и восстановлен усилиями Саймиры, что пыталась узнать хоть что-то о его прежнем владельце. К сожалению, память робота была девственно чиста. Хранилище данных было кем-то полностью очищено, остался только личный идентификатор и набор базовых функций, выполнением которых он и занялся.

— Поступил сигнал-предупреждение из подвала под башней маяка, вы приказывали сразу сообщать о таких случаях.

— Спасибо, Валли.

Я невольно нахмурился. В темнице у меня хранились потенциально опасные трофеи, неизученные артефакты и предметы, содержащие магию. Я ускорил шаг, направляясь к дому. Робот-дворецкий ехал рядом, продолжая быстро тараторить:

— На берег с другой стороны острова выбросило разбитые доски и мусор. Что прикажете с ними делать?

— Сложи под навес то, что может быть использовано, остальное утилизируй.

— Как прикажете, хозяин.

Получив распоряжения, робот, зашуршав колесами, умчался к пляжу, а я проводил его взглядом. Полезное приобретение. Он не только выполнял функции моего секретаря и поддерживал чистоту в доме, но и следил за порядком на территории самого острова. Две атомные батареи, вставленные взамен разряженных, обеспечат его функционирование минимум на сотню лет. Удобно. Жаль, что так и не удалось установить, кто, где и когда его создал, а самое главное — как его занесло в детскую комнату нашего бога.

Коротко улыбнувшись, отогнал не к месту проснувшееся любопытство: я уже на месте. Откидываю тяжелый люк и быстрым шагом спускаюсь вниз по винтовой лестнице. Ключ скользит в замочную скважину. Но стоило мне немного приоткрыть общую дверь в темницу, как по всей башне начали разноситься громкие возмущенные крики, похожие на звериное рычание. Кажется, я даже догадываюсь, что произошло. Вопрос, какую камеру проверять первой, отпал сам собой. Захожу в нужную и вижу Книгу Гузуфа, яростно прыгающую на столе в попытках сбросить с себя перо, придавившее ее. Так вот кто тут шумит!

— Ну что, поговорим?

Я осторожно снял перо Иштар, отложив его в сторону.

— Или мне перейти к более радикальным методам ведения беседы? — Меч-плеть возник в моей руке, я осторожно провел им по обложке большого черного фолианта, и из тонкого разреза выступила чернильная кровь. — Если ты продолжишь упорствовать, отказываясь делиться знаниями, то станешь просто бесполезна. И я тебя уничтожу или принесу в жертву на алтарь Слепца. Уверен, он оценит такой подарок, а удача мне сейчас очень пригодится. Я жду. Больше не будет ни угроз, ни уговоров: или ты делаешь то, что мне нужно, или я тебя уничтожу. Решай.

Несколько секунд ожидания, и на морщинистой кожаной обложке проступает человеческое лицо, скорее всего, когда-то принадлежавшее одной из жертв книги.

— Чего ты хочешь от меня?

— Мне нужна вся известная тебе информация о месте под названием Бездна или Ад, но только правда, никаких домыслов или лжи. Также меня интересуют способы туда попасть и покинуть это место. Еще я хочу знать все, что тебе известно о демоническом Доме Ярости и о двух столпах этого Дома — архидемоне Азамае, известном также как Пламя Ярости, и Алом Господине.

Я быстро и четко озвучиваю свои вопросы. Не хочу полагаться только на информацию, полученную от нага. Турух, конечно, поделился опытом, но все же лишних источников сведений не бывает. К этому рейду я должен быть полностью готов, и знания — один из ключей к успеху.

— Ты же знаешь, по воле создавшего меня я не могу отдать знания, не получив нечто столь же ценное взамен, — проскрипела книга.

— Я это помню, — ответил я и извлек небольшую черную пластину из кармана сумки. — Данные о лазерной обработке металлов, межгалактический классификатор растений и их видов, а также сборник песен и баллад лучших марианских сказителей.

Как ни странно, поэзия была небольшой слабостью Книги Гузуфа. Это заметила Тайвари, анализируя названия «съеденных» книг на военной базе, где та раньше хранилась.

— Я согласна.

Довольно кивнув, осторожно положил черный прямоугольник с информацией на обложку фолианта, и подношение медленно в нем растворилось. Несколько секунд ожидания, и Книга раскрылась, а на пожелтевших от времени страницах начали проступать черные буквы.

— В моем мире это место называли Тартар…

Спустя час…

— … Кровавое море находится в преддверии Пламени Бездны, оно служит своеобразным барьером, растворяя все, что в него попадает, и лишь сильнейшие из демонов или темные боги могут его преодолеть, буквально прожигая себе путь в багряных водах. Я рассказала тебе все, что мне известно об этом месте, о возможных угрозах и о способах как попасть в его пределы, так и покинуть их.

Лицо на обложке замолчало. Но меня почему-то не покидало чувство, что проклятая Книга сказала мне далеко не все, что знала. Интуиция, подстегнутая наградным мечом, ради этого, кстати, и призванным, ворочалась в глубине души, вызывая ощущение натертых мозолей и раздражающе не пойманной мысли.

Чуть подумав, я негромко произнес:

— Если тебе известно еще что-нибудь полезное, что-то, что может мне помочь, советую сказать об этом сейчас. Через несколько дней я отправлюсь туда. И если я погибну, то и ты погибнешь вместе со мной — этот остров существует лишь до тех пор, пока жив его владелец. Стоит мне умереть, и все вокруг исчезнет, растворится в пустоте, из которой изначально было создано, вместе со всем остальным, что находится внутри. Ты — часть этого места, и разделишь мою судьбу. Тебе точно нечего мне больше сказать?

Книга явно задумалась после моих слов, в воздухе зашелестели страницы, которые она перебирала, словно мыслитель четки. Наконец, на обложке вновь проступило лицо.

— Я помогу, но не бесплатно. Ты отпустишь меня, дав свободу и возможность путешествовать по Радуге миров.

— Нет, — я отрицательно качнул головой. — Я не выпущу тебя отсюда. Достаточно и тех несчастных, что ты уже успела погубить. И даже если я погибну, мне будет легче знать, что ты погибнешь вместе со мной. Уверен, небесные судьи сбросят мне пару гирек с темной чаши весов за этот поступок.

Книга замолчала на пару секунд, прежде чем скрипучий старческий голос снова разнесся по темнице.

— Умен. Силен. Опасен. Ты очень похож на моего создателя. Только он не был связан узами ложной морали. Доброта, милосердие, справедливость — глупые принципы, которые слабые пытаются навязывать сильным. Мой создатель всегда был выше подобного…

— И где он сейчас? — я перебил книгу, начиная терять терпение, у меня не так много времени, чтобы тратить его на философские споры. — Где сейчас твой творец? — повторил свой вопрос. — Почему он бросил тебя? Ведь ты его создание, по сути — дитя, несущее в себе отголосок его души и устремлений. Что им было создано, что он после себя оставил, вспомнил ли о нем хоть кто-нибудь добрым словом после того, как он погиб? Почему молчишь? Тебе известны принципы доброты, справедливости, воздаяния. В конце концов, скольких ты выпила, иссушила, оставив лишь пустые оболочки, а все ради чего? Ради бесконечной гонки за знаниями. Но кому они нужны? Ты словно безумный конструкт, следуешь однажды отданному приказу, не понимая его конечного смысла. Как бы ты ни хотела, тебе не вместить в себя все знания вселенной: ты не бог и никогда им не станешь. Ты лишь глупый раб чужих приказов, пытающийся достичь недостижимого. Поэтому не тебе мне говорить о том, кто из нас слаб из-за отсутствия или наличия принципов. Даже если смотреть с позиции силы, ты — моя пленница, а не наоборот. Я могу в любой момент тебя уничтожить, а не ты меня.

Книга молчала, словно обиженный ребенок, закрывшись в себе. Ну и ладно, молчи! Разозлившись, я направился к двери, когда в спину донеслось:

— Постой. Создатель оставил на хранение мне, вернее, вложенной в меня части души, кое-что. Он очень опасался того, что может попасть туда, куда ты сейчас хочешь отправиться.

— Что взамен? — быстро уточнил я.

— Ничего, — буркнула книга, — это не знания, я просто не хочу исчезнуть.

День икс…

Я осторожно подхватываю с полки сокровищницы Длань Абсолютного Света. Тяжелая рука, отлитая из чего-то вязкого и светлого, похожего на янтарь, покрытая вязью рун. Я буквально чувствовал бурлящую в ней энергию, готовую выплеснуться в сокрушительной вспышке силы. Интересно, кем был тот, кто ее создал? Зачем и, самое главное, как? Такое впечатление, что кто-то просто окунул руку в древесную смолу, позволив ей застыть каменной коркой, а потом рывком выдернул из нее, оставив в густой вязи не только свой отпечаток, но и отблеск силы, заполнивший пустоту. Может, Паладиус? Учитывая, что изначально команда искателей обнаружила артефакт в Колыбели богов, исключать такое не стоит. Длань долго ждала своего часа, должна была сыграть решающую роль в битве духов, устроенной Шепчущим на Беренхеле, но тогда обошлись без нее…

За расходники в этом рейде отвечает наг, но в последнее время его планы как-то слишком часто идут не по плану. Глупый каламбур, немого нервно улыбнулся я получившейся шутке. О своей безопасности я всегда должен заботиться сам. Перстень-активатор отправляется следом за могучим артефактом. Одно прикосновение им к Длани, пяток секунд — и вся сила выплеснется в едином порыве. Завершает набор небольшой флакон, хранящий в своей глубине маленькое подрагивающее солнышко. Душа Света. Эликсир, дающий абсолютную неуязвимость к проявлению этой силы на три секунды, без него пережить активацию смертоносного артефакта невозможно.

Теперь ты. Я аккуратно надеваю браслет из зеленых камней, придающих телу энергию и бодрость — не стоит полагаться на одни только зелья, хоть их и скопилось у меня порядком. Следом в сумку отправляется разноцветный многогранник, создающий иллюзорные образы-личины. Высших им не обманешь, а вот мелких бесов вполне. Я заранее вложил в него несколько сотен образов различных демонических тварей. Книга Гузуфа в этом плане здорово помогла, их в ее памяти хранилось множество.

Кто следующий? С должным почтением помещаю в защищенный карман Амулет темного гостя, Меджех пока обойдется и без него. На глазах у Шепчущего светить столь ценной вещью не стоит, и все же, когда ты отправляешься в Ад, — лишних козырей не бывает. Теперь очередь дискомета. Мастер-механоид смог скопировать оставленный ему в качестве образца диск, пополнив пенал со снарядами до изначального числа, и теперь оружием можно пользоваться как раньше. В Бездне любое проявление чуждой силы привлекает внимание слишком большого количества глаз, и лучше максимально ограничить использование карт. На дискомет, конечно, тоже наложено благословение Великого Механика, что должно хотя бы на время защитить его от разрушающего темного излучения, но все же он будет «фонить» меньше, чем чистое проявление силы Хаоса.

Я по очереди собираю заранее отобранные и подготовленные вещи: зелья с эликсирами, свитки заклинаний. Глаз Салула занимает свое место на шее рядом с брошью в виде жука-скарабея — дух-разведчик, подчиненный жрецами и несущий слабый отголосок силы светлых богов, может помочь там, где не справится магия. Сеть святой Елены укладывается рядом с Дланью, кулон со Щитом абсолютного пламени — подле маленькой матерчатой куклы, способной перетянуть на себя предназначенные мне проклятья. Зелья лечения и регенерации уходят в соответствующие карманы на поясе. Я с сожалением смотрю на техноброню, стоящую в углу и, качнув головой, оставляю ее здесь. Тонкая электроника вряд ли выдержит знакомство с темной энергией Инферно, моментально сгорит, став из подспорья обузой. Огнеметы, лучеметы с ракетометами останутся в оружейной стойке по той же причине.

А вот творения Великого Механика захватить с собой можно. Черепаха, лис и механическая птица отправляются в сумку. Я с сомнением верчу в руках рабский куб с застывшим в нем единорогом. Существо Света может оказаться полезным помощником в бою, но и отличным маяком для всех демонических тварей рядом. Сначала я рассматривал его в качестве запасного плана к отступлению — он мог бы неплохо оттянуть на себя внимание, — но обрекать прекрасное создание на безнадежный бой было бы подло. Их и так почти не осталось во вселенной, а шансов на выживание после освобождения из куба у несчастного единорога нет: он просто не сможет покинуть Бездну. Как оказалось, его способности по перемещению между мирами там не сработают, а жаль. По этой же причине Девенатор также останется здесь — перемещаться по Аду с его помощью мы не сможем.

Еще раз на последок обведя взглядом сокровищницу, останавливаюсь на стопке контрактов с демонами и вещами Девы Боли, Илайны, баловавшейся их призывом. Рука потянулась и к ним, но потом я передумал. Контракты вызывают демонов в наш мир, в Бездне от них толку будет мало. А в инструментарии демонологов я разбираюсь слабо, не хочу быть дилетантом, без подготовки сующим нос в опасные сферы. Так его и прищемить недолго. Вместе с головой. Если только взять походную леечку с жидким мелом, наполненным холодными мерцающими искрами? Обычная, но весьма дорогая смесь для начертания пентаграмм и обережного круга, что может защитить от глаз не самого сильного демона.

Ну вот, кажется, и все. Я не спеша натягиваю на себя костюм из кожи камузина. Легкая броня, не сковывающая движения, до сих пор пахнет солью и водорослями, словно печальный привет с Тамариса. Тогда я проиграл битву за мир, да простит меня Селедра. Может, сейчас Слепец будет более милостив к нам, позволив выиграть сражение за Румию. Кстати, если смогу выжить, нужно будет озаботиться броней понадежней, чешуйка Великого Дракона до сих пор ждет своего часа. Привыкнув к доспехам, созданным силой карт, я как-то упустил из виду потребность в более материальной защите.

Аспид занял свое место на странице Книги, среди прочих карт, летящие кинжалы — за спиной, на руках защелкнуты браслеты с невидимыми клинками, а из перчаток выстрелили и скользнули назад когти ассирэя. Я готов.