Игра на выживание

Глава 17

Никита Алексеевич упорно делал вид, что ничего не произошло. Будто мы не общались на личную тему, не говорили о наличии у него подруги или вообще супруги. Когда я вышла в своей позорной пижаме, состоящей из шорт и растянутой футболки с Микки Маусом, мужчина только недоумённо приподнял брови и спрятал ухмылку. Конечно, я не рассчитывала остаться без отдельного номера, поэтому не старалась искать что-то более приличное в качестве домашней одежды.

Шеф скрылся за дверью уборной, а я тем временем нырнула на диван и включила телевизор. Совсем негромко, чтоб не отвлекать Люцифера от сверхважных дел правления нашим маленьким адом — он по переписке раздавал задания на понедельник. И я это узнала, так как на телефон пришло оповещение о нескольких поручениях — он будто специально не стал озвучивать вслух просьбы, а отправил в приложении. Чтоб я понимала: даже в Москве каждую свободную минуту начальник работает. Правда, вместо восхищения это у меня вызвало лишь рвотный позыв.

На большом плазменном телевизоре насчитывалось больше ста каналов, но мне хотелось чего-то лёгкого и романтичного. Выбор пал на молодёжную комедию, и я с удовольствием погрузилась в мир студентов, крутых машин и безбашенных отношений. Я лежала на диване в позе эмбриона, обнимала подушку, но мыслями была где-то в другом месте. В голову лезли разные предположения, и одно хуже другого.

Зачем Никита Алексеевич сказал, что есть кто-то, кто ему нравится? Для чего мне эта информация? Просто так? Или это был намёк? Но вряд ли это могло быть правдой, Кузьмину в избранницы больше подошла бы красивая молодая девушка модельной внешности. Добросердечная и милая. С длинными пепельными волосами такого же цвета, как у начальника. Наверное, со стороны это смотрелось бы очень гармонично. Я настолько прониклась идеальной парой Люцика, что не заметила, как рядом на диване образовался он сам.

— И вам такое нравится? — с неподдельным интересом уточнил.

Я вздрогнула, сделала вид, что всё нормально, быстро просканировала наряд мужчины и с напускным безразличием зарылась головой в подушки. Он сидел в одних шортах. С расстояния вытянутой руки я могла видеть не только многочисленные татуировки, но и капельки воды, стекающие по загорелой коже и скрывающиеся в районе талии под чёрной тканью.

Мозг нарисовал совсем недетские картинки, а фильм внезапно перестал увлекать. Что могло быть горячее симпатичного хорошо сложенного мужчины?

— Иногда, — прошептала едва слышно, обхватила двумя руками одну из подушек и прижала к груди в попытке унять громко колотящееся сердце.

Не помогало.

Никита Алексеевич будто специально не уходил, хмуро вглядывался в плазму и пытался уловить сюжет. Комедия уже подходила к концу, но мне не хотелось расстраивать шефа.

— Неужели у студентов столько свободного времени, что хватает на романтические похождения? — заворчал он. — Лучше бы работать устроились.

— И вам это помогает? — ляпнула и прикусила губу.

Он нахмурился ещё сильнее, так, что между бровями пролегла вертикальная складка, сжал губы и уточнил:

— Помогает с чем?

Конечно, он не мог просто проигнорировать глупый вопрос, сделать вид, что не заметил. Ему нужно было докопаться до самой сути — вывернуть наизнанку душу и изучить под микроскопом. Любые задачи начальник решал тщательно, вдумчиво и очень внимательно.

— Не думать о романтике, — со вздохом ответила. Терять было нечего, к тому же мы уже оказались в одном номере. Мужчина задумчиво пожевал губу и отвернулся. Словно обиделся. — В офисе поговаривали, что жена от вас не уходит только потому, что вы её золотом осыпаете и покупаете всё, чего она только пожелает. Так вы компенсируете свою холодность и отстраненность.

В номере повисла тяжелая тишина, только тихий шум телевизора разбавлял её. Кузьмин повернулся ко мне и смотрел так внимательно, будто мысленно снимал с меня одежду вместе с кожей или пытался прожечь насквозь.

Ему не понравилась правда. А я не могла взять слова назад.

Секунды тянулись, как мёд, превращались в минуты. Люцифер молчал. В какой-то момент мне начало казаться, что он уволит меня немедленно. Накричит и вышвырнет из фирмы, заставит лететь домой ближайшим рейсом. Сделает всё, чтоб я не смогла никуда устроиться.

Этого не происходило.

— И вы считаете, — тихо клокотал он, — так же?

Звуки застревали в горле, вылетали карканьем и шипением, не хотели складываться в единую картинку. Потому что я и правда считала так же. Если официально Никита Алексеевич был свободен, то лишь потому что связал себя крепкими отношениями с работой.

Он ждал ответ. Неотрывно смотрел, считывал все эмоции.

— Да, — наконец тихо призналась.

Мужчина рассеянно кивнул, встал с дивана и отправился на кровать. Выключил ночник на тумбочке, сбросил шёлковое покрывало на пол, лёг и закинул руки за голову. Мне было плохо видно его, и всё же в комнате ощущалась общая напряжённость.

— Если вы переживаете о том, что понравившаяся вам девушка будет считать так же, то можете просто немного измениться, — каждое слово било по сердцу, беспощадно резало его на куски. Потому что мне была ненавистна сама мысль, что Кузьмину нравится кто-то, но не я. Кто-то, кто бы подходил ему.

Вместо ответа тихо тикали настенные часы и болтал всё ещё включенный телевизор. Я понимала, что шеф — человек с непростым характером — серьёзно задумался над текущим положением вещей.

Когда надежды на нормальный исход не осталось, а глаза начали слипаться от усталости, прозвучал вкрадчивый шёпот:

— Вы верите, что я могу измениться?

— Конечно, — моментально пробормотала сквозь дремоту. — Вы — хороший. Вы делаете всё в бизнесе, чтоб добиться цели, и можете использовать свою упёртость, чтоб добиться ответных чувств или измениться.

Больше мы не разговаривали. Точнее, я попросту отключилась. И во сне наш с шефом разговор закончился совсем не так печально, как вышло в реальности. К сожалению, утром Люцифера в номере не оказалось.

Я спряталась от назойливых солнечных лучей в куче подушек, залезла под шелковое покрывало, которым оказалась укрыта непонятным образом, и с ужасом скатилась на пол. На кофейном столике лежала короткая записка, в которой говорилось, что Никита Алексеевич отправился на встречу с Бубликовым и явится только ближе к вечеру. Сперва я расслабленно выдохнула: вторая часть кардебалета и мучений в платье отменилась. Выставлять себя напоказ богатым дядям и тётям не хотелось, хватило и одного выхода в свет. И только чуть позже поняла, что Вениамин так просто не отпустит меня. Потому что я проиграла желание. Ко всему прочему после разговора с Кузьминым остался неприятный осадок.

— Теперь тебя точно уволят, Васька, и к гадалке не ходи, — пробормотала себе под нос.

В номере нашёлся чай и даже печенье и коробка конфет, которые я бессовестно слопала в одно лицо. Во-первых, мне очень хотелось кушать. Во-вторых, они наверняка были включены в стоимость дополнительных услуг, поэтому больше с начальника вряд ли бы потребовали.

К обеду, совсем оголодав и едва не сойдя с ума в номере, решила прогуляться до магазина. Накинула джинсы с майкой, собрала волосы в высокий хвост, открыла дверь и сразу же вписалась в крепкое тело начальника. Цепкие пальцы тотчас схватили меня за плечи и не дали упасть.

— Куда это вы так понеслись? — весело уточнил начальник. Он тоже оделся в обычную человеческую одежду. Никакого костюма, рубашки и галстука, что заставило меня немного опешить. Не каждый день удавалось лицезреть босса в совершенно обычных штанах и футболке.

Я аккуратно высвободилась из его объятий, хоть и не слишком стремилась, и махнула рукой вглубь номера:

— Провизии нет, а голодать я не намерена, пойду в магазин. Вы со мной?

Никита Алексеевич сощурился, разглядывая что-то внутри люкса, и подозрительно протянул:

— Вы что, съели все конфеты?

Безразлично пожала плечами, вытолкала растерянного шефа в коридор и потащила под руку к лифтам. Он не сопротивлялся, хоть и недовольно пыхтел. Мы с натянутыми улыбками спокойно прошли мимо регистрационной стойки, где сидел уже знакомый парнишка в компании девушки. Он незаметно показал оттопыренный большой палец Люциферу, а тот ухмыльнулся.

— Что это вы задумали? — уточнила с любопытством. Знала, что Кузьмин увильнёт от ответа, однако понадеялась на его отменное настроение и волю случая.

— Ничего, — отмахнулся шеф и моментально перевёл тему. — Что бы вы хотели поесть? Идёмте, накормлю вас.

Он уверенно потащил меня куда-то вправо, со знанием дела, будто бывал там миллион раз. В какой именно момент это произошло, не знаю, однако через толпу людей Никита Алексеевич вёл меня за руку, как маленького ребёнка.

Это меня вгоняло в транс и заставляло безумно пялиться на его ладонь. Она не могла исчезнуть или растаять внезапно, и всё же я завороженно не спускала глаз с неё. Было в те минуты что-то до ужаса приятное, домашнее и правильное. Волшебное. Мне хотелось идти так хоть на край света, лишь бы только чувствовать от мужской ладони тепло и уверенность.

В какой миг я из безразличной ко всему (кроме сестры) девушки превратилась в розовую ванильную конфету?

Всё хорошее когда-нибудь заканчивается. В нашем случае атмосферу испортил Кузьмин с бескомпромиссным заявлением, заводя меня в непонятный маленький ресторанчик:

— Итальянская кухня тут замечательная. У меня, если честно, к вам большая просьба.

— Так-так-так, — резко остановилась и вырвала руку из захвата. Девушка администратор с интересом наблюдала за нами и не решалась подойти, хотя её глаза сразу загорелись при появлении новых посетителей. — Выдайте мне суточные, пойду в магазин за едой. Вы со своими просьбами меня с ума сведёте, вот серьёзно.

Мужчина нахмурился и скривился, снова уцепился за мою руку и потащил к одному из столиков. Он не терпел отказов, особенно в работе. А уж его просьба наверняка касалась именно дел.

Мужчина нервно схватился за меню и принялся неистово его листать, словно еда могла хоть как-то спасти ситуацию. Хотя, признаться, из-за жуткого голода (а мы толком не ели после самолёта) я готова была простить небольшие недочёты начальнику.

— Ладно, давайте поедим, а уж после я скорее всего подобрею, — великодушно махнула рукой и с интересом стала рассматривать картинки с блюдами.

Как только официант принёс чайник с двумя пиалами, босс пошёл в атаку.

— Мы не сможем улететь раньше, — без предисловий выпалил мужчина и с сожалением добавил. — Нам с вами обязательно присутствовать вечером на докладах и банкете после. Иначе Бубликов не согласен инвестировать.

Мысленно взвыла и скривилась. И почему только согласилась лететь в Москву? Зачем?

А самое главное — что ради этого был готов сделать Люцифер?