Игра на выживание

Глава 6

Всего доля секунды — и Никита Алексеевич принял решение. Которое не просто не устроило, оно буквально привело в состояние ярости. Мужчина схватил меня за талию, оторвал от земли и затащил в уборную. С грохотом закрыл дверь, параллельно прижал меня к себе настолько сильно, что заболели ребра, и закрыл рот ладонью. В процессе слетели тапки и остались валяться в кабинете.

Спиной я чувствовала, как бешено колотится его сердце — даже через рубашку и полотенце. Мозг соображал плохо, подсказывал, что нужно вырваться, сбежать и возможно даже с помощью угроз добиться увольнения по соглашению сторон, однако вместо резких действий я открыла рот и лизнула ладонь шефа. Нежно и игриво.

— Что вы, — возмущённо начал Люцик и отдернул руку от моих губ, но в кабинете раздался шум. И начальник не решился продолжать разборки, только недовольно запыхтел на ухо, очень кожа покрылась пупырышками.

— Эй, Ник, ты тут? — в дверь скромно постучали, а высокий мужской голос настойчиво допытывался. — У тебя всё нормально?

Кузьмин напрягся, я ощутила, как мышцы его груди превратились в сталь, а дыхание остановилось. Шевелиться в крепкой мужской хватке не хотелось, однако я всё же встала на носочки и немного повертелась.

Получилось двусмысленно и пошло, похоже на соблазнение, чего и в мыслях не было.

— Всё хорошо, — прохрипел внезапно севшим голосом начальник и со свистом добавил. — Я тебе курьером бумаги пошлю.

— Да не, — рявкнул ещё один посетитель. Мужчина с приятным басовитым тембром. — Мы подождём, нам сегодня надо их завезти. Ты опять забудешь.

Рука, плотным кольцом опоясывающая мою талию, ослабла и упала безвольной плетью. Без дополнительной поддержки я пошатнулась, сделала два слабых шага в сторону стиральной машинки и обернулась.

Ситуация вышла неприятная. Патовая.

Люцифер зло скривился, отчего вертикальная морщинка разрезала лоб, выпучил глаза и одними губами прошептал: "Что делать?" Мужчина выглядел измученно и убито, словно пришли не знакомые за документами, а инквизиция по его черную дьявольскую душу.

Была ли это моя проблема? Конечно, нет. Наверняка, друзья шефа со смехом поняли бы ситуацию, частенько подтрунивали бы в будущем и отнеслись лояльно. Всякое случается. Тем более с таким начальством. Хотела ли я помочь мужчине? Совсем нет, зато отчаянно желала лицезреть его жалкие попытки придумать правдоподобную ложь. Увидеть, как капелька пота будет скользить от виска вниз. Как задергаются губы и пальцы нервно сожмутся в кулак и побелеют. Вместо молчания я испуганно лягнула:

— Он немного занят, у нас экстренная ситуация.

Казалось, глаза у Никиты Алексеевича в тот момент имели максимальный размер. Но нет. После моего высказывания они всё же стали больше. Одна бровь скептически выгнулась, а идеальные губы саркастично скривились.

Если бы он мог, наверняка, разорался бы, как потерпевший, и обвинил во всех смертных грехах. Только свидетели не давали ему слететь с катушек и утянуть меня за собой в эту бездну безумия и криков.

За дверью раздался дикий хохот вперемешку с колкими комментариями:

— Ах, ну, раз это экстренная ситуация, то не будем мешать.

— Как настоящий джентльмен Никитос должен помочь даме с любой бедой. Особенно если что-то случилось в ванной!

— Вы тут тапки забыли, голубки!

— Мы никому не скажем, особенно Дине.

Последняя фраза отчего-то неприятно резанула по нутру и отрезвила, как ведро ледяной воды блаженным утром. У него ведь жена! Да не абы какая, а модель! С которой он каждый вечер созванивался и говорил, что любит. А я выставила его изменником в глазах друзей.

— Вы всё не так поняли, — отчаянно завопила и отвела взгляд в сторону, потому что видеть реакцию начальника не хотелось совсем. Стало стыдно. Я умудрилась испортить то, что не должна была. — Это недоразумение.

Хохот только усилился, и с каждой секундой щеки всё сильнее разгорались. Желание провалиться сквозь землю и оказаться на северном полюсе ещё никогда так мощно не захлёстывало.

— Василиса Владимировна, не утруждайтесь, это уже ничего не изменит.

В голосе начальника сквозило покаяние и разочарование. Мне снова стало до ужаса стыдно, тем более в план такой поворот событий точно не входил. Как частенько говорила бабуля: “Если проблема решается, то не стоит беспокойства, а уж если решения не имеет, то любая суета бесполезна”. Ничего не осталось, кроме как смириться и плыть по течению.

Стиральная машинка громко и противно пропищала, в кабинете снова раздался гогот и совет перенести плотские утехи в другое место. Ведь нельзя гадить там, где ешь, и даже если в офисе есть ванная, не обязательно её использовать. Когда мужчины наконец ушли, Никита Алексеевич порядком смущённый и взвинченный выглянул из-за двери, проверил пространство на наличие посторонних личностей и скрылся.

— Вы так и не сказали, халатика не найдётся? — крикнула возмущённо я и коварно улыбнулась. Отступать нельзя. Не после такого.

Наивно надеялась смутить шефа ещё сильнее и полюбоваться его раскрасневшимися щеками, но не тут то было. С серьёзным видом Кузьмин залетел в уборную и подошёл ко мне вплотную. Шаг назад — и моя задница уперлась в стиральную машинку. Мужчина же ухмыльнулся и склонился надо мной так, что стало невыносимо горячо. Нас разделяли считанные сантиметры. Ещё чуть-чуть, и мы столкнулись бы носами.

Меня привлекли глаза Люцифера. Разные. Левый черный, в нем почти не было видно зрачка. Правый ярко-голубой с темным ободком и синими вкраплениями.

Ещё в первую неделю работы на последнем этаже я узнала, что у начальника гетерохромия, и обычно он надевал линзу на правый глаз, меняя его цвет с голубого на черный. Потому что люди зачастую неприлично пялились. Впрочем, как и я, когда впервые увидела реальный цвет глаз Никиты Алексеевича.

Обычно он снимал линзы вечером, ведь в офисе уже никого не оставалось, иногда делал это днём и ненадолго. И всегда он начинал жаловаться, что зрачок чешется и доставал свою "броню", если очень нервничал.

У меня появился повод думать, что Люцифер не так свят и непреклонен перед женским телом, как казалось. Шанс на успех засиял яркой звездой в темноте.

Я бессовестно разглядывала его чудесные глаза и глупо улыбалась. Нет, мужчина не выглядел смешно, скорее наоборот — дико сексуально. Но всё равно каждый раз, когда я видела его глаза без защитной линзы, то теряла рассудок — настолько это зрелище казалось притягательно-колдовским.

Радужка голубого глаза немного отличалась по цвету, словно на неё капнули серой и ярко-синей акварелью. Она переходила из одного оттенка в другой и походила на красивейшее кольцо. Только его нельзя носить на пальце. Такими глазами можно любоваться бесконечно.

До этого я не рассматривала Никиту Алексеевича в качестве потенциального любовного увлечения. Точнее, думала об этом, вспоминала его шикарные внешние данные и поверженно выбрасывала лишнюю дурь из головы. Не моего полета птица. Но в тот момент очень хотелось, чтоб всё сложилось иначе, чтоб у меня была возможность хотя бы прикоснуться к мужчине. Особенно остро это желание начало проявляться после того, как я впервые увидела генерального на беговой дорожке без футболки.

В голове всплыла соответствующая картинка. Завораживающая.

Пока я бессовестно пялилась, рука шефа скользнула мне за спину и отодвинула дверцу висящего на стене шкафа. Ещё мгновение, и наш зрительный не соответствующий статусу работника-начальника контакт прервался, а на мою голову упало нечто мягкое и махровое.

Халат. Он достал чёртов халат. Пока я фантазировала и думала о его отличном теле.

Мужчина снова убежал, на этот раз с гордо поднятой головой и кривой улыбочкой. Будто прочитал мысли и остался доволен произведенным эффектом. Впрочем, он наверняка давно привык, что женщины вешаются ему на шею.

Поставила одежду на режим сушки и отправилась в приемную работать. Пока надевала тапки и брела к двери, казалось, что Кузьмин наблюдает. Теорию эту не проверила, просто забила и сбежала к себе.

До самого вечера никто не заходил, что несказанно радовало. Обычно девочки из бухгалтерии забегали к генеральному и строили глазки, иногда приходили руководители разных отделов по важным вопросам, изредка — кто-то из рабочих или курьеры. Однако меня в халате и с мокрыми волосами не застал никто.

Ровно в семь вечера я встала из-за стола, нагло вломилась к шефу в кабинет под красноречиво недоуменным взглядом скрылась в ванной и быстро переоделась.

— Рабочий день закончился, халат постираю завтра, — протараторила и практически побежала на выход. — До свидания.

Спустилась на этаж архитекторов и едва не сбила с ног зависшую посреди коридора Ирку. Она задумчиво кусала губу и пялилась в потолок.

— Погнали домой? — радостно уточнила я.

Девушка встрепенулась, поправила безумное розовое платье, которое едва прикрывало задницу, и пригладила волосы. Только тогда я поняла, что Самойлова переоделась, сделала укладку и даже накрасилась. Немного сильнее, чем обычно.

— Ну что, уволили тебя уже? — по-доброму усмехнулась подруга. — Или до тебя допёрло, что план идиотский?

— Пока что всё отлично, — безмятежно пропела в ответ и прислонилась к стене. — Через неделю он не выдержит.

Ира махнула рукой и спокойно возразила:

— Ты сейчас про Люцика? Который даже не замечает, как его секретари сменяются? Который пашет, как конь? Думаешь, из-за какой-то ерунды он уволит тебя?

Настал мой черед смеяться. Уж что-что, а выражать недовольство и указывать на ошибки других Кузьмин не просто умел, он делал это с превеликим удовольствием и огромным энтузиазмом. Иногда даже страшно пучил глаза и гримасничал, если допущенная оплошность казалась ему глупой или слишком серьезной. Пару раз он от безысходности и накала страстей рявкал на меня, как дворовая собака.

Чуйка подсказывала, что чаша терпения босса вот-вот переполнится. Для этого требовалось больше косячить и меньше приносить пользы.

— Ну, не станет же он меня терпеть, с чего бы? На мазохиста Люцифер совсем не похож, — пожала плечами и снова вспомнила широкую подтянутую спину и грудь, увитые татуировками, по которым бежали капельки пота. Вся кожа блестела от влаги, и в тот момент я бы многое отдала, лишь бы к нему прикоснуться. Внешние данные Никиты Алексеевича не оставляли равнодушной женскую половину компанию и заставляли капать слюной вслед.

Ирка бесцеремонно треснула меня по лбу и прогремела:

— Эй, хватит отвлекаться, мы тут о важном разговариваем. Ты пытаешься добиться увольнения по соглашению, это я ещё могу понять. Бабло нужно и всё такое. Причем весьма солидная сумма. Но вот твои методы настораживают. Что ты там в чат писала? Ах, да, ты запустила голосовалку, какого же именно наказания заслуживает босс!

На лестнице, всего в паре метров от нас, раздался шум и тихий топот шагов. Мы с подругой испуганно переглянулись, и я была готова поклясться чем угодно, что в наших мыслях вспыхнул один и тот же вопрос: мог ли это быть генеральный директор?