Игра на выживание

Глава 43

На дрожащих от страха ногах подошла к дивану и рухнула на колени. Внутри валялась пустая коробка из-под телефона. И ни одной купюры.

Слёзы начали застилать глаза, я громко всхлипов и стала обмахиваться ладонями, чтоб не расплакаться. Но это не работало. Эмоции переполняли, я часто дышала и старалась сдерживаться.

Прикрыла глаза ладонями и завыла. Громко, по-волчьи, совершенно забыв о соседях и позднем времени. Согнулась пополам, уткнулась лбом в пол. Грудь давило, выплачивало наизнанку, всё внутри горело. Кровать превратилась в лаву.

“Я всё испортила. Всё испортила.”

Неожиданно тёплая ладонь легла на спину, отчего я вздрогнула и выпрямилась. Хоть перед глазами картинка плыла, мне удалось разглядеть Никиту.

— Не бойся, — прошептал он и протянул ладонь, за которую я тотчас ухватилась и и буквально рухнула в его горячие объятия. Мужчина не растерялся, крепко прижал меня к своему торсу, уткнулся носом в волосы и заговорил спокойно. — Что случилось? Расскажи! Или ты из-за беспорядка? Я всё приберу, прости, не мог найти коробку. Пришлось долго…

Он что-то бормотал утешающее, но мозг отказался обрабатывать информацию. Внезапно удушливый поток слёз остановился, севшим голосом я прохрипела:

— Ты не мог найти коробку?

Он ведь не мог стащить мои деньги? Не мог? Только не Никита! Разве он способен так низко и грязно отомстить за мою попытку спасти сестру? Или ему не понравился побег? Выгнулась, вглядывась до безумия красивые глаза, прикусила щеку изнутри, чтоб не разреветься снова, и попыталась отползти из его объятий.

Воздуха не хватало. В его горячих руках я плавилась и уходила с ума, хотя должна была мыслить трезво и чётко. Ради Вали.

Мужчина не дал мне отойти, цепко схватился пальцами за мою футболку и вкрадчиво уточнил:

— Что такое?

Взяла себя в руки и проговорила строго, сухо, почти без эмоций:

— Где мои деньги?

Тёмные брови приподнялись, а глаза округлились. Словно он и правда не понимал, что происходит. Но это была ложь. И когда только он научился так хорошо скрывать эмоции и играть?

Вместо ответа он поджал губы и просканировал меня. Внимательно, придирчиво, как делал сотни раз на работе, когда я отлично и быстро справлялась с задачей, без косяков и нытья.

Снова повторила вопрос. Намного жёстче и суровее, вызвав тем самым хитрую улыбку на лице начальника. Бывшего начальника.

— Ты сестре звонила? — уточнил он невинным тоном.

— Трубку не берёт, — рявкнула грубо, снова попыталась вырваться из его хватки и отойти на безопасное расстояние. — Причем тут она?

Он тихо рассмеялся, прижал к своему горячему телу ещё сильнее, так, что я могла слышать бешено колотящееся в груди сердце, и едва слышно признался:

— Раз не дозвонилась, значит, она либо на операции, либо готовится к ней.

Выгнулась, как змея, обхватила дрожащими ладонями лицо мужчины и пристально посмотрела. Так, чтоб у него любое желание соврать пропало.

— О чём ты? — прохрипела я.

Новая порция слёз подкрадывалась к глазам, комок нервов начал залеплять и сдавливать горло.

Мне же не послышалось? Откуда? Как? Почему никто ничего не сказал мне?

Мысленно ударила себя по лбу, потому что вспомнила, как сама просила сестру не беспокоиться и не звонить. Наверное, она пыталась, а ведь я даже ту SIM-карту больше в телефон не вставляла. Дурёха!

— Я отправил Валю в Германию на следующий день после того, как ты пропала, — признался Никита. — Вместе с Надей и твоей матерью. Кстати, я ей очень понравился, правда, она пару раз назвала тебя глупой и бестолковой. Но я тебя защитил. Так что можешь расслабиться и пожить немного для себя. У Вали всё будет отлично.

Не верила своим ушам и на автомате пыталась встать, вырваться из незримого плена начальника. Потому что его руки, которые отчаянно цеплялись за мою талию, были не самой большой проблемой. Меня тянуло к нему магнитом.

— Как ты… — пробормотала невнятно, хлюпнула носом и начала часто моргать в попытке отогнать слёзы счастья. — Откуда деньги?

Пожал плечами, поднял меня на ноги и аккуратно подвёл к окну. Я сперва не поняла, на что нужно обратить внимание, пока Кузьмин не ткнул пальцем в одиноко стоящий “солярис” около дороги. И даже тогда я не сразу осознала, что он сделал.

Недоверчиво покосилась на мужчину, который спокойно смотрел в окно и не убирал ладони с моего тела. Словно боялся, что через мгновение я пропаду. Растворюсь в воздухе.

Он продал свой явно дорогой автомобиль, чтобы…

— За… зачем? — прохрипела я и, не выдержав эмоционального напора, уткнулась в чёрную рубашку мужчины. Его пальцы сразу начали перебирать мои волосы и поглаживать, невесомо и ласково. Он успокаивающе шипел и даже напевал. Как всегда фальшиво и до боли в груди мило.

Я сама не хотела покидать его объятий. Ни-ког-да.

— Потому что Валя — твоя сестра. Потому что семье нужно помогать. Потому что люблю тебя и не хочу, чтоб ты страдала. Хватит причин?

Радостно закивала, не в силах произнести и слово, вцепилась в шею Никиты, как клещ. Он нежно попытался меня оторвать и со вздохом посетовал.

— У тебя тут бардак, даже сесть негде. И тем более лечь. Может, ко мне? Тачка хоть и выглядит просто, но должна быть беспроблемной.

— Нет! — испуганно воскликнула и побежала к двери. Всё заперла, проверила замок, в темпе вальса побросала все вещи в кучу, расправила диван, легла и поманила пальцем мужчину. Он ждать не стал, со смехом упал рядом и притянул меня в свои объятия.

На этот раз всё было медленно. Нежно. На грани пытки и блаженства. Неспеша Никита снял с меня одежду и исследовал тело губами. Он кусал и зацеловывал, не давал опомниться.

Кажется, я кричала от удовольствия. Или даже выла. Ник закрывал мне рот своими губами и улыбался.

Уже поздно ночью, когда мы оба выдохлись и нежились друг у друга в объятиях, в голову пришла мысль. Неприятная и острая, как бритва, она скребла череп изнутри и заставляла искать оправдание мужчине.

— Как ты узнал, что я приехала? — не выдержала и спросила.

Он тяжело вздохнул. В полной тишине, разрываемой лишь тиканьем часов, это было слышно прекрасно. К тому же его грудная клетка вместе с покоящейся на ней моей головой плавно поднялась и резко упала на выдохе.

— Никита, — приподнялась на локтях и наткнулась на раздосадованный взгляд.

— На твоём телефоне стоит отслеживающее приложение, — выпалил вдруг Кузьмин.

Осознание, что он за мной следил, больно жгло между рёбер. Он не доверял. Или просто боялся потерять? В какой-то мере я могла его понять. К тому же сложившаяся ситуация явно давала пару баллов Нику за изобретательность — иначе бы он не приехал.

Но спускать такие выходки с рук я не хотела.

— Как для детей? — ледяным тоном отчеканила.

Мужчина кивнул, прижал меня к себе так крепко, что чуть кости не треснули, и зашептал на ухо:

— Я не хотел, но боялся, что ты наделаешь глупостей и сбежишь. Тогда я знал, что ты хочешь уволиться, а мне очень не хотелось тебя отпускать. Прости, я повёл себя как эгоистичный козёл, это всё потому что у меня крышу снесло от чувств. Влюбился в тебя, как мальчишка, и поступал незрело.

Извинения лились рекой, хотя, признаться, я и не злилась. Разве что немного. Поэтому достаточно быстро помилование Нику пришлось зарабатывать иным способом. Исключительно горизонтальным.

Утром, проснувшись в кольце рук, отметила, что к такому подъему вполне могу привыкнуть. И достаточно быстро. После завтрака, сопровождающегося нескончаемыми поцелуями и попытками соблазнить меня, мы позвонили Наде в Германию и узнали текущую ситуацию. Как оказалось, Вале уже сделали операцию, правда, она ещё не отошла от медикаментов, да и врачи строго запретили любые контакты на ближайшие сутки. Но прогноз хороший, обещали через полтора месяца отпустить на волю.

Мама очень долго допытывалась, что же происходит между мной и начальником. Они не были в курсе, что я уволилась при побеге, поэтому не понимали происходящего. К тому же она настаивала, чтоб я немедленно пошла к Никите и извинилась за своё поведение, а также чтоб никогда больше не дурила, иначе “такой хороший мужчина бросит тебя”. На мои просьбы не лезть в личное она только отмахивалась и фыркала.

Так как тем же утром Кузьмин твёрдо решил рассказать о наших отношениях всему свету, то начал со своей матери. Женщина после “радостной” новости бросила трубку и перестала отвечать, а через час написала длинное сообщение, в котором раскрыла все мои недостатки Никите. И в конце упрекнула его в продаже машины ради “чёрти кого”. В итоге мужчина решил, что матери больше не скажет ни слова.

На работу мне пришлось вернуться.

Нет, Никита не заставлял. Я и сама захотела — не знала, чем заняться дома. А он оказался не против и даже иногда смешивал мух и котлеты — с лукавой улыбкой затаскивал меня в офисный душ и не выпускал, пока не добивался своего.

Конечно, в компании все уже знали о наших отношениях — как оказалось, на природе при разговоре с Верой из отдела снабжения Кузьмин сам обмолвился, что у нас — большая и чистая (а теперь и частая) любовь. Большинству коллег было всё равно на офисные романы, но главным сплетницам из отдела кадров и бухгалтерии не давал покоя тот факт, что Никита — хорош собой, умён и галантен, а я — просто я. Борька рассказал о коварном плане одной из девочек отбить Кузьмина на следующем корпоративе. Напоить, завлечь и… Она не учла, что Ник не пьёт и по большей части ведёт здоровый образ жизни. Поэтому задумка провалилась.

Всё шло своим чередом.

Я переехала к Никите и обжилась, прошла курсы по управлению персоналом, ведь моему привередливому боссу захотелось иметь второго помощника. Выбор он предоставил мне, поэтому в приёмной за соседним столом гордо сидел молоденький парнишка по имени Слава. Брать на эту должность женщину не стала не потому, что не доверяла Нику. Наоборот, на него я всегда могла положиться. Просто не очень верила, что рядом с таким замечательным мужчиной хоть кто-то может устоять.

Вскоре прилетели сёстры и мама, счастливые и здоровые. Деньги, которые дал Бубликов, я вернула с огромной благодарностью. Конечно, Вениамин сокрушался по поводу того, что моему боссу пришлось продать машину. Но, как сказал сам Никита: “Это всего лишь гора металла по сравнению с жизнью и здоровьем твоей сестры”.

Наверное, в моей жизни всё стало слишком хорошо и сопливо, потому что сердце предчувствовало беду. И однажды Кузьмин, уехавший на приёмку какого-то объекта рядом с “Лосево”, заявился вечером до чёртиков злой.

— Видел Влада, — пробурчал он и смерил меня подозрительным взглядом. — Про тебя спрашивал. Ничего не хочешь сказать?

Тяжелая мужская ладонь с тихим звоном хлопнулась о столешницу и плавно переместилась мне на плечо, оставляя после себя “сюрприз”.

От которого глаза полезли на лоб. Горло сжалось от радостного вопля.

Да.