Игра на выживание

Глава 24

Никита Алексеевич всегда добивался своего. Будь то сделка с крупным инвестором, выгодные условия от поставщика материалов или информация, которую ему не спешили разглашать. Ухищрениями, шантажом, подкупом, лестью, угрозами — в ход у него шли любые методы. И я знала, что в таком эмоционально разбитом состоянии выложу ему всё. Иначе и быть не могло.

— Тише-тише, не плачь, — бормотал он. Я не заметила, в какой момент мы перешли на "ты". Да и шеф словно забыл про обиду и недельное избежание встреч со мной.

Он сжимал меня в объятиях так сильно, что ребра едва не трещали от боли. Но я молчала. Тихо всхлипытывала, давила истерику и думала только о том, как же спокойно в этих сильных руках, как хорошо прижиматься к мужской груди щекой и чувствовать защиту. Впервые за долгое время я дала слабину и позволила себе ненадолго отпустить вечный контроль.

Одна его ладонь гладила меня по спине в районе поясницы, плавала там мелкими кругами и успокаивала. Вторая разместилась чуть ниже плеча и крепко прижимала моё опустошенное тело к подтянутому мужскому торсу.

Слова были не нужны. И всё же Люцифер ждал хоть каких-то объяснений. А мне внезапно захотелось выговориться, выплеснуть все негативные эмоции, освободиться. Потому что бремя проблем давило так сильно, что в ушах стучала кровь и готова была политься из ушей.

Никита Алексеевич убаюкивал меня, как младенца, в какой-то момент даже начал напевать. И мне жутко нравилось слушать его хрипловатый голос, не попадающий ни в одну ноту. Очень фальшиво. И до разрыва сердца мило.

Постепенно мужчина затих, перестал качаться из стороны в сторону, когда почувствовал, что моя истерика остановилась. Мокрые из-за слёз щёки высохли, глаза покраснели и неприятно покалывали, руки перестали дрожать.

— Легче? — едва слышно прошептал босс и выгнулся, чтоб заглянуть мне в лицо.

Глубоко вздохнула, стойко выдержала придирчивый взгляд мужчины и слабо кивнула. Голова раскалывалась, будто переспелый арбуз, в горле образовалась пустыня, и в целом состояние по шкале паршивости оценивалось на десять из пяти.

Всё же в объятиях шефа и правда становилось легче.

— Что случилось? — почти ласково поинтересовался Люцифер, переместил одну руку к моему лицу и аккуратно убрал прилипшие пряди волос. — Расскажи, станет легче.

Мы так и сидели на полу, в странной и неудобной позе: начальник — как-то по-турецки, сложив ноги в своеобразное блюдо, а я — на нём сверху боком, хватаясь пальцами за атласные чёрные лацканы. И когда только успел переодеться?

Испугавшись сложившейся абсолютно неуместной для начальника и подчиненной ситуации, посмотрела на Кузьмина и замерла. Его глаза — необычайно красивые в свете закатного солнца — смотрели с осторожностью. Словно одним взглядом он мог причинить вред.

Я сдалась. Сначала рассказывала заикаясь, бледнея, краснея и старательно отводя взгляд. Люцифер только сдержанно кивал там, где требовалось, хмурился и не перебивал. Задал пару уточняющих вопросов, но в целом старался молчать. И в конце мне стало всё равно, понял ли он что-то, проникся ли, потому что это и правда помогло.

Полегчало.

Я выдохнула и расслабилась, пока босс что-то лихорадочно обдумывал. В конце концов, когда в комнате повисло неловкое напряжение, а сидеть на боссе стало уж совсем невозможно, он заговорил.

— Давай так: сейчас мы едем праздновать, как и договаривались, а уже после обсудим, что можно сделать. Согласна?

Кивнула, на мгновение задумалась и резко замотала головой.

— Что праздновать? Куда? — непонимающе прошептала и попыталась встать. Крепкая хватка ослабла, и меня выпустили из объятий, без которых стало холодно и одиноко. Я отошла к другой стене, на расстояние метра. От греха подальше.

— Мы договорились ещё в Москве, — напомнил босс и встал с пола. Медленно отряхнул брюки, размял плечи, поднял с пола мой разбитый телефон и приподнял брови. — Идём, нужно успеть подготовить квартиру к приходу твоих подруг.

Даже после того, как я взяла себя в руки, умылась и в целом успокоилась, босс не перестал обращаться ко мне на “ты”. Словно что-то между нами — невидимая стена — треснула. Я не понимала, как относиться к столь резкому изменению, и постаралась аккуратно выбирать слова. Не спешила переходить эту границу, просто ожидала, пока Никита Алексеевич опомнится и снова превратится в Люцифера.

Он помог дойти до его машины, потому что ноги предательски подкашивались, и два сотрудника странно на нас косились. Тогда было всё равно, даже если бы вся компания стала сплетничать о нас. Я делала ровно то, что позволял или даже на чём настаивал босс.

Мы быстро добрались до торгового центра, который находился недалеко от квартиры Кузьмина. Мужчина по дороге превратился в молчаливого и задумчивого — принял своё обычное состояние. Кивнул в сторону цветных витрин, ловко вылез из пикапа и побежал внутрь.

Сперва казалось, что Люцик ищет что-то конкретное, хотя моментами он выглядел абсолютно потерянно. Вертел головой, судорожно листал список организаций в ТЦ с телефона, метался из одной стороны в другую, пока прямой наводкой не полетел к одному из бутиков с вечерней одеждой. Внутри отобрал три красивых атласных платья винного оттенка и мотнул головой в сторону примерочных со странной полуулыбкой.

Девушка-консультант мгновенно выросла рядом с мужчиной, как гриб после дождя, аккуратно забрала наряды и едва ли не затолкала меня в кабинку с чёрной бархатной занавеской.

— Вам подошёл размер? — пропела высокая рыжеволосая бестия и беспардонно заглянула внутрь. — Хорошо сидит, но вам подошёл бы немного другой фасон. Померьте вот эти, — сунула мне в руки на этот раз чёрное и серебристое платье, со знанием дела кивнула и скрылась снаружи.

— Что вообще значит подошёл? — ворчала я и переодевалась, хотя не понимала, на какие же именно “шиши” куплю наряд на вечер. Не хотелось растрачивать финансы, когда наша семья села в огромную лужу. И мы все мечтали выбраться из этой трясины, сделать Вале операцию и успокоиться. Потому что пока это не произошло, никто не жил мирно. Мать нервничала и тратила пенсию на продукты и коммунальные платежи. Сестра подрабатывала, но не настолько, чтоб класть в общий операционный котёл большие деньги. Кое-что осталось от отца — он скопил за жизнь и оставил в наследство Валентине три миллиона. Мне через пот и кровь удалось заработать четыре миллиона. И оставалось не так уж много — всего два. Но после того, как Надя съехала и мы с мамой стали цапаться, как кошка с собакой, мне пришлось искать другое пристанище. Жить на одной территории стало мучительно. А моя ипотека также отнимала часть финансов.

После того, как мама отдала целый миллион каким-то мошенникам — не оставалось сомнений, что так и было — я не могла уволиться. Ни за что на свете. Не сейчас. Ради заработной платы я была готова терпеть отвратительное настроение босса и прочие заскоки. Подумаешь, иногда орёт, как потерпевший? Не страшно! В такие моменты можно представлять, будто он поёт в опере и мысленно подставлять соответствующий звук. У меня даже неплохо получалось.

Иногда приходилось оставаться вечером, чтоб доделать некоторые задачи — и всё ещё это того стоило. К тому же сам босс компенсировал задержки надбавками и прочими плюшками.

Порой Кузьмин заставлял меня гоняться по городу за очередной ерундой вроде книги. Однако и это я могла вытерпеть. Всё ради сестры.

— Можно посмотреть? — хриплый голос босса отвлёк меня от размышлений о будущем.

— Секунду! — рявкнула нервно, застегнула молнию чёрного платья до середины и приосанилась. На мне наряд и правда выглядел выгодно. Делал акцент на пятой точке и буквально магнитом притягивал взор к ней. В подтверждение своей догадки резко отдёрнула штору, начала медленно крутиться и одновременно наблюдать за реакцией босса.

А она последовала сразу. Глаза мужчины чуть расширились, кадык дёрнулся, ладони он вытер о пиджак и спрятал их в карманы брюк.

— Неплохо, — прохрипел Никита Алексеевич, не отрывая взгляд от моей задницы. Нагло и беспардонно, совсем не по-рабочему.

Удовлетворённо кивнула, примерила серебристое платье и буквально влюбилась. Оно чем-то походило на то роскошное красное, купленное для поездки в Москву. С красивым корсетом, длинной юбкой и провокационным вырезом по всему подолу почти до линии трусов. Такое великолепие носят без белья. В примерочной рисковать подобным было ни к чему, поэтому после того, как высокая девушка-консультант помогла мне влезть в этот шедевр швеи, я попросту прикрыла своё красное бельё ладонью и показалась начальнику исключительно в одной позе.

— Ещё лучше, — прокаркал мужчина и кашлянул в кулак, заметно покраснев. Даже кончики ушей стали нежно-розовыми. И эффект, произведённый платьем, мне определенно понравился. Я изогнулась, поймала бирку и шокированно пригладила блестящую ткань.

Разве простой кусок ткани мог стоить столько?

Заскочила обратно за занавеску, судорожно дрожащими руками проверила остальные ценники и окончательно расклеилась. Я могла себе позволить такое платье. В теории. А на практике моя финансовая цель отодвинулась, каждая копейка была на счету.

Аккуратно, чтоб не повредить наряд, вылезла из платья, с сожалением повесила обратно на плечики и вернулась к прежнему непраздничному облику. И пусть! Не так уж мне и требовались дорогие шмотки.

Не успела выйти из примерочной, как наткнулась на девушку-консультанта.

— Вам что-то понравилось? Будете брать? — блондинка тараторила так быстро и возбуждённо, что приходилось напрягать уши, чтоб понять её слова.

— Мы возьмём черное и серое, — спокойно ответил Люцифер, не глядя в мою сторону, и стремительно направился к кассе вместе с радостной девицей. Я замыкала процессию и пыталась одновременно догнать начальника, прошептать ему предупреждение и сделать так, чтоб другие посетители или работники не услышали.

Сколько бы я не пыталась его окликнуть, мужчина не обращал внимание. Будто не замечал ничего, кроме злосчастных платьев. Как и радостная девушка за кассой. Они обсуждали, как же хорошо на мне сидят одеяния, как замечательно, что мы зашли именно в этот магазин. Блондинка ляпнула нечто смущённо-невразумительное о том, что спутнице Никиты Алексеевича с ним повезло.

— Видели бы вы его в период сдачи отчётности, — пробурчала себе под нос и обворожительно улыбнулась Люциферу. Тот забрал пакеты и на всех парах полетел к небольшому магазинчику с электроникой на углу около входа. Без промедлений достал из кармана мой разбитый телефон, протянул парнишке за стойкой и что-то тихо попросил. Я фурией подскочила к нему и зашипела:

— Зачем им мой телефон? — зло сверкнула глазами, хотя Кузьмин этого абсолютно не заслуживал, и сжала губы в тонкую полоску.

Парнишка в жёлтой футболке поставил на стойку новый похожий на мой телефон, увлечённо начал рассказывать про функционал, но Никита Алексеевич лишь махнул рукой и коротко отрезал:

— Берём.

Едва успела открыть рот, как мужчина схватил приятного синего цвета гаджет со стойки, протянул мне, чуть улыбнулся — одними уголками губ, тихо сказал:

— С Днём Рождения, — и поцеловал меня.