Игра (СИ)

Глава 31

Кабинет лорда Наахара утопал в полумраке. Он сидел за столом, уложив голову на сцепленные пальцы, и смотрел на облизывающееся пламя в камине. Все случилось так, как он того хотел.

Его девочка. Его Миелисандра. Или как назвала ее мать Шианна. Он никогда не любил это имя. Принцесса Аделия была слишком светла и сентиментальна. Даже имя дочери дала, памятуя о покойной королеве матери. За свою наивность и поплатилась.

Мастер Наахар скрипнул зубами и в такт выплеснувшейся злости, взмыло пламя в камине. Плюнуло искрами в гудящий дымоход.

Ренеайя.

Она знала куда бить, так чтобы свалить его с ног. Бить именно туда, что еще тогда молодой, но уже знающий чего хочет, Редхард старался искоренить в себе. Он раз за разом повторял себе, что не существует любви. Убеждал себя в этом. И порой даже получалось. Но один взгляд на юную Дель и все его труды рассыпались, тлели от одной чуть смущенной улыбки.

Королева Вернарии видела то, чего он сам старался не замечать. И не стесняясь воспользовалась его слабостью.

Любовь — это слабость. Порок для того, кто играл в дворцовые игры. Она делает уязвимым, того кто ставит жизнь на кон в этой игре. И он начинает бояться. А любовь становится его гибелью.

И когда Дель. Его светлая маленькая Дель, ушла из жизни, он запретил себе проявлять хоть малейшую слабость. Но не смог отказать себе в такой сладкой, пьянящей и дурманящей мести.

Лорд отомстил Ренеайе за свою женщину. Одного за другим забирал ее детей. И после и жизнь собственно королевы Вернарии. Сейчас он жалел, что она не видит во что превратилась ее дочь. И все же успокоения это не принесло. Столько лет прошло, а его сердце до сих пор разрывается, когда он, закрывая глаза, вспоминал свою принцессу.

Его дочь так на нее похожа. Такие же зеленые глаза, те же рыжие волосы… Год за годом он смотрел, как она, взрослея становиться точной копией матери.

Что ж, в чем то он понимал ведьму, столько лет к ряду служившую ему. Оберегавшую и наставлявшую Темного короля Смелендера. Наступающей раз за разом на горло собственной гордости. Для таких, как они, нет ничего ценней собственного потомства. И ради него они готовы на все. Когда-то он расскажет своей девочке об этом.

Он хорошо помнил тот день, когда увидел в клетке девочку с такими же зелеными глазами, как у его Дель. И ту злость, ярость, ненависть, которая выжигала его изнутри.

В тот день он клялся отомстить. Клялся, что его дочь никогда больше не попадет в клетку. На нее никогда больше не оденут рабский ошейник. И для этого он сделает все.

Что ж. он исполнил свою клятву.

Уже тогда лорд Наахар знал, что предначертано его Миелисандре. Об этом трещал огонь в камине, шептали тени на стенах. Но путь к трону не бывает легок, даже если твой по праву… И он сделал все, чтобы она смогла его пройти.

И пусть его собственная дочь трясется, как осиновый лист подле него, лорд Редхард де Наахар был как никогда рад тому, что воспитал ее именно такой.

— Мастер, — присела в реверансе Тилайна и он наконец вернулся к реальности.

— Как дела? — откинулся он на спинку кресла и прикрыл уставшие и пересохшие от долгого созерцания огня, глаза.

— Все согласно Вашим планам. — ответила она коротко.

Наахар кивнул.

— Едва она взойдет на трон ты получишь то, что я тебе обещал.

«А я верного человека, в воровской мире.» — но этого он ей не сказал.

А в том, что в воровской иерархи она займет не последнее место мастер де Наахар не сомневался. Он вообще не сомневался в своих воспитанницах.

— Спасибо, мастер. — сказала Тилла.

— Можешь быть свободна. Встретимся завтра, Тилайна. И позови Адеши, будь так добра.

Она изобразила реверанс и исчезла за дверью.

«Пора заняться и троном Вернарии.» — подумал мастер Наахар, глядя на расставленные, на расчерченной белыми и черными квадратами доску, фигурки. В этот момент как раз маленькая черная пешка скользнула, делая последних ход в этой игре и столкнула с доски белую королеву, заняв ее место, и лорд Наахар довольно улыбнулся. Смотрел, как рассыпается в белый прах фигура поверженной королевы. Как расправляет плечи, растет, вскидывает голову новая, черная. И ликовал. Но никто и никогда бы не сумел увидеть этого по его холодно-отрешенному лицу.

— Мастер. — обозначила свое присутствие Адешира.

И он щелкнул пальцами снова расставляя фигурки для начала новой партии.

— Адешира де Лаотон, мне кажется, пора показать вернарскому двору, что такое настоящая южная красота. Как думаете?

— Я благодарю Вас, мастер. — склонила она голову, пряча предвкушающую улыбку.

Конец.