Игра зеркальных отражений

Глава 6. Сумасшествие

Глава 6. Сумасшествие

Я тебя ненавижу

Всеми фибрами сердца,

И от этого чувства

Никуда мне не деться.

Своим взглядом жестоким

Душу ты мою губишь.

Ведь уверен — моею

Никогда ты не будишь

На сегодняшний концерт я решила отправиться на такси, и дело было вовсе не в том, что я собиралась злоупотреблять алкоголем, просто нужное мне заведение находилось практически на другом конце города, и дорогу я пока ещё знала очень плохо. Конечно, можно, было бы положиться на навигатор, но… сегодня мне не хотелось рисковать.

Если честно, я сгорала от предвкушения этого выступления. Хотя до вчерашнего дня даже не подозревала, что всего за месяц успею так изголодаться по сцене. Оказывается, она стала для меня своеобразным наркотиком, за который я была готова согласиться даже на то, чтобы терпеть рядом Тима.

Странно, но сейчас, всё для меня складывалось наилучшим образом, хотя буквально неделю назад казалось, что жизнь разбита и кончена. Может дело в Судьбе, а может, в благоприятном стечении обстоятельств, но всё изменилось буквально за один день.

Хотя, уверена, что встреча с Катей не была случайной. Такие события никогда просто так не происходят. И не факт, что если бы я не увидела, где и в каких условиях она живёт и собирается растить своего новорожденного ребёнка, то согласилась бы вернуться в группу. Да я почти уверена, что никому бы не удалось меня уговорить! Зато теперь у меня появилась цель — помочь совершенно незнакомой девушке. И кто мне ответит, когда я успела стать такой доброй и докатиться до такой жизни?

На крылечке заднего входа в здание клуба меня терпеливо поджидал Кармин, а когда я поравнялась с ним, не говоря ни слова, развернулся и направился вглубь здания.

— А что, я опять провинилась, и ты перестал со мной здороваться? — спросила, семеня за ним по незнакомым коридорам.

— Привет, — отозвался он, не поворачиваясь.

— Эй, Лер, может мне сразу уйти? — такое странное отношение меня совершенно не устраивало и, остановившись посреди какого-то небольшого фойе перед лестницей, я решила, что не пойду дальше, пока мне не объяснят, что опять произошло.

Он сделал ещё пару шагов и только потом заметил, что я за ним не иду.

— Рина, — проговорил Карм, делая глубокий вдох. — Всё нормально… просто меня с самого утра вывели из себя, причём много раз. Так что давай ты не станешь обращать внимание на моё отвратительное настроение, и тогда всё будет хорошо.

Я замерла, удивлённо вглядываясь в напряжённое лицо Лера. Видимо, его, и правда, лучше сегодня не трогать. А то вдруг ещё укусит или набросится.

— Буду молчать в тряпочку, — ответила, отводя взгляд в сторону.

Эх, не хотелось бы мне попасть под горячую руку в момент, когда он всё-таки сорвётся. Кивнув, он развернулся и пошёл дальше, будто и не было этого разговора. Чую, сегодняшний вечер обещает стать запоминающимся, если всё так "радужно" началось.

На небольшой сцене, куда меня привёл Лер, уже оказалось всё готово для выступления. Прямо на полу, сидели Сеня и Гоша и о чём-то тихо переговаривались. Какой-то тип настраивал звук, а по залу вовсю носились официанты. Посетителей, естественно, пока не было, потому что открыться сие заведение должно было только в девять вечера.

Ребята коротко меня поприветствовали и снова вернулись к решению своих важных вопросов. Лер куда-то испарился, и я осталась одна посреди всей этой подготовительной суматохи. И, может, так бы и простояла ещё долго, если бы меня не окликнул смутно-знакомый голос.

— Арина, добрый вечер, — проговорил вошедший в зал парень.

Я прищурилась, всматриваясь в его лицо, и почти уже смирилась с тем, что никак не могу вспомнить, где могла с ним встречаться, когда с другой стороны сцены показался Тимур. Его появление хоть и было ожидаемым, но, наткнувшись на его внимательный взгляд, я всё равно вздрогнула.

Да уж… если сцену я считала своим личным наркотиком, то Тим явно являлся чем-то вроде хронической болезни. И каждая встреча с ним приносила щемящую боль в сердце и желание куда-то сбежать. А ещё мне в равной степени хотелось его придушить и поцеловать, что было совершенно неправильно. Пришлось в срочном порядке брать себя в руки и переключать внимание на что-то другое. Смотреть куда угодно, только не в эти синие глаза, которые так больно меня ранили.

Когда окликнувший меня парень подошёл ближе и открыто улыбнулся, мне показалось, что мы точно с ним знакомы. А учитывая, что в этом городе меня знали только друзья Феликса, этот человек точно был одним из них.

— Что ты тут делаешь? — поинтересовался он, остановившись в паре шагов от меня.

И я уже собиралась ответить, что-то вроде правды, когда на моё плечо совершенно неожиданно легла чья-то рука. А если верить резкому отклику моего тела, это мог быть только Тимур.

— Привет, — проговорил он, глядя на моего незнакомца. — Рина с нами, и это всё, что тебе нужно знать. Это ясно?

Его фраза прозвучала чересчур резко и слишком неуважительно, наверно именно это и стало для меня «пинком» для «ласкового» ответа Тимурчику.

— Руку убрал, — мой тон был ровным, но очень раздраженным. — И будь добр, не подходи ко мне ближе, чем на четыре метра.

Я не собиралась поворачиваться, как и не спешила скидывать его наглую конечность, терпеливо ожидая реакции на свои слова. Да только её не было. Как будто до этого я обращалась к стенке.

— Тимур, поверь, я желаю видеть рядом твоё жалкое тельце только в том случае, если оно будет исполнять роль боксёрской груши. Во всех иных вариантах, твоё присутствие будет расцениваться, как попытка нападения. И уж поверь… — на этой фразе всё-таки скосила глаза в его сторону. — За себя постоять я смогу.

Рука сползла с плеча так же быстро и незаметно, как там до этого появилась. А лицо застывшего напротив знакомого незнакомца, приобрело такое ошарашенное выражение, что мне стало смешно.

— Прости, — проговорила я обращаясь к нему очень мягким голосом, что существенно отличалось от того ледяного тона, коего только что был удостоен Тим. — Я здесь по работе. А ты как сюда попал?

— Разве не помнишь? — спросил он, широко улыбнувшись. — Ах, точно, вы с Феликсом тогда столько коктейлей выпили, что я был сильно удивлён, как вообще держитесь на ногах. Я администратор, Сергей.

— Точно, — улыбнулась я, вспоминая, что именно он предлагал нам ВИП места на сегодняшний концерт. — Прости, с алкоголем тогда, правда, был перебор.

— Ничего, — отмахнулся он, украдкой поглядывая куда-то за моё плечо. И судя по его взглядам, Тимур внимательно слушал, о чём мы здесь разговаривали. Да уж, в этот раз сдержаться оказалось куда сложнее, но я смогла.

— Ладно, Серёж, мне нужно идти, — сказала я, как можно более ласково. — Думаю, сегодня мы ещё встретимся.

— Очень на это надеюсь, — ответил парень и одарил меня такой широкой улыбкой, что я просто не могла не улыбнуться в ответ.

Но как только он скрылся за боковой дверью, я резко развернулась, прекрасно зная, кто именно стоит за моей спиной.

Тим смотрел на меня даже не пытаясь скрыть своего раздражения. В его злых глазах было столько презрения, что мне безумно захотелось кинуть в него чем-нибудь тяжёлым.

Он не двигался и не собирался отводить взгляд, а я попросту не желала сдаваться и тоже смотрела на него с такой жуткой ненавистью, на которую в принципе была не способна. Эта игра в гляделки напрягала, но никто из нас не собирался проигрывать.

Эх, кто бы знал, как я хотела врезать кулаком по этой физиономии. К сожалению, драка двух солистов перед выступлением вряд ли порадует и без того хмурого Валеру. Да и вообще… не стоит выносить наши вражеские отношения куда-то за пределы группы.

Именно эти мысли и заставили меня отправиться на поиски компромисса, и хотя бы попытаться прекратить этот спектакль, пока не стало слишком поздно.

— Тим, — проговорила я, медленно подходя к нему.

Мне не хотелось, чтобы кто-то слышал, что я буду говорить дальше. Он же стоял неподвижно, будто не замечал моего приближения. Обойдя блондина, я почти прижалась к его спине и медленно склонилась к уху. Благо мои сегодняшние высоченные каблуки делали нас с ним почти одного роста, и я могла выполнить свою задумку, не вставая на цыпочки… как делала это раньше.

Помню, в те далёкие времена, когда он жил в моей квартире, я часто так подкрадывалась к нему со спины и, целуя в шею возле самого уха, шёпотом озвучивала свои самые разные желания, от простого предложения пойти в кино, до не совсем… пристойных.

И теперь, я точно так же стояла рядом с ним, но… изменилось слишком многое. Изменились мы. А может, просто поменяли роли, с романтических на драматические. Но… не так давно я кое-что для себя решила — играть больше никогда не стану. Никогда, ни с кем, кроме Тимура. Только с ним, и только по моим правилам. И то, лишь потому, что иначе просто не смогу.

— Прошу, не приближайся ко мне, — прошептала я, легко касаясь губами его уха. — Мне противно твоё общество, твой запах, твой голос, — я говорила, но он не пытался меня остановить… или что-то ответить. Мне даже показалось, что от моего лёгкого касания, он непроизвольно вздрогнул. — Мне безумно противны твои прикосновения, и я бы с радостью, расцарапала твоё лицо, если бы не эта куча народа.

Поддаваясь странному порыву, я осторожно провела заточенным ногтем по его шее от уха до самого плеча, от чего он снова неуловимо дёрнулся, но больше не отреагировал никак.

— Мстить не стану, можешь не пугаться. Это ниже моего достоинства. Не хочу уподобляться тебе. Но знай, что я вынуждена терпеть тебя на одной со мной планете только из-за отца, музыки и одной девушки, которой очень нужна моя помощь. Запомни и никогда не забывай: я ненавижу тебя, Тимурчик.

С этими словами, я резко от него отпрянула, и тут же отправилась на поиски Лера — всё же находиться так близко к Тиму оказалось выше моих сил. Меня до сих пор слишком к нему тянуло. Да так, что я просто переставала себя контролировать.

Дальше всё закрутилось с такой бешеной скоростью, что у меня совершенно не осталось времени обдумать последствия своего поступка. Началась репетиция, во время которой мне пришлось закрыть все свои лишние мысли и эмоции за семью замками. А когда всё было отыграно, настало время грима.

Сегодня этими пытками занимались сразу несколько девушек и даже один парень с зелёными волосами. Я попала в руки какой-то неформалке, с лицом, больше напоминающим подушечку для булавок. И пока она колдовала над созданием моего "шикарного образа", я занималась тем, что пыталась посчитать, сколько же пирсов у этой странной девушки. И пусть все серёжки были малюсенькими, но зато их количество явно зашкаливало за понятия нормы. Но из-за того, что она постоянно вертелась, произвести точный подсчёт так и не получилось. Зато когда она закончила, я с большим трудом узнала в странном чудовище в зеркале саму себя.

Мою чрезмерно активную гримершу звали Соня… и я бы сказала ей много чего не особо ласкового, если бы не была так поражена собственным отражением в зеркале. Ведь оттуда на меня смотрела… эм… даже страшно представить, как бы меня обозвали бабушки на лавочке, если б я прошла мимо в таком виде.

В общем, мои и без того вьющиеся волосы она закрутила и начесала. Получилось нечто похожее на последствие удара током. А ещё, в этом ужасе были нацеплены синие, жёлтые, зелёные и чёрные пряди, так что самой себе я теперь больше напоминала то ли нерадивую ведьму, то ли гиперпродвинутую тусовщицу. Но, как ни странно, сие ужасающее нечто отлично гармонировало с нарядом и макияжем. Благо здесь Соня оказалась более консервативной, и просто густо накрасила мои глаза чёрным.

А вот белое платьице, ставшее моим костюмом, вообще смотрелось очень даже мило, И это невзирая на то, что спереди оно оказалось очень коротким, и совсем не прикрывало резинки ажурных белых чулок. Зато сзади шлейф от юбки даже волочился по полу, и я стала переживать, что во время концерта могу попросту в нём запутаться. Да и туфли на меня нацепили на такой гигантской платформе, по сравнению с которой даже шлейф показался вполне безобидным.

Ребята выглядели мне под стать, в белых строгих костюмах, и всё в тех же неизменных шляпах, а вот мою голову сегодня покрывала коротенькая фата…

Да уж, если б мне пришло в голову в таком виде заявиться на собственную свадьбу, вряд ли бы она состоялась… жениха, как и половину гостей, попросту бы хватил удар.

Пока разглядывала своё странное отражение, настало время выхода, и я даже поволноваться нормально неуспеха, как уже оказалась на сцене. И только тут, наконец, вышла из той странной прострации, в которой прибывала после разговора с Тимом. Вернулась, так сказать в реальность… и эта самая реальность сейчас гудела и орала внизу.

Людей собралось много. Как и говорил Сергей, билеты раскупили полностью, но мне показалось, что присутствующих было даже больше, чем мог свободно вместить зал. У самой сцены особо разгорячённые ребята выплясывали под хиты какого-то ди-джея, за столиками по периметру большого зала сидели те, кому ещё рано танцевать, а на втором ярусе вальяжно восседали обитатели ВИП зоны. Одним словом, всё было как обычно, не считая того, что я никак не ожидала, что выступление уже началось…

И правда, пока разглядывала зал, ребята заняли свои места, и уже начали играть первые аккорды, а я всё ещё хлопала глазами, пытаясь понять, что происходит. Благо вовремя пришла в себя, а то наш концерт закончился бы слишком быстро. Но едва начав петь, снова погрузилась в эту бешеную эйфорию звуков, слилась с ними, и стала жить только музыкой.

Выступление продолжалось полтора часа, но мне показалось, что не прошло и пятнадцати минут. Я отдавалась этим песням всей душой, и пела так, что сама бы лучше никогда не исполнила. Мой голод сцены постепенно утолялся, но я всё равно наслаждалась каждым моментом проведённым здесь.

Когда наша программа закончилась, стихли последние аккорды и звуки ударных, нас просто утопили в аплодисментах и восторженных криках. И это оказалось поистине волшебно. Я смотрела в гудящий зал и не могла перестать улыбаться. Мне хотелось чувствовать драйв этих людей, и они с удовольствием шли на этот контакт. Делились со мной своими эмоциями. Позволяли узнать, что чувствуют, как отражается в их душах наши песни. Теперь между нами и публикой словно появилась странная внутренняя связь, и она мне безумно нравилась.

— Молодцы! — весело заявил вошедший в гримёрку Лер. — Отыграли отлично, все в восторге, а особенно Анатолий Степанович.

— Мы старались, — ответил за всех развалившийся в кресле Гоша.

— Я не сомневаюсь, — усмехнулся Валера, но тут же снова стал серьёзным. — Кстати, наш благодетель обещал дать нам директора. Того, кто будет заниматься всеми организационными вопросами, и этот факт безумно меня радует.

— Давно пора, — снова отозвался наш необычно разговорчивый барабанщик. — А то, как ни выступление, так мы тебе теряем. Ты, Кармин, музыкант, а не организатор. Не у тебя должна болеть голова о том, готова ли сцена и выделят ли нам гримёрки.

Ребята переодевались, совершенно не обращая на меня внимания, а я всё никак не могла заставить себя отлипнуть от дивана. Напротив, в такой же позе сидел необычно довольный Тим, а Сеня и вовсе уже был готов сорваться и бежать отмечать очередной успех.

Как я поняла, сегодня ребят пригласили в какой-то клуб, чей хозяин обещал им веселье за счёт заведения. Меня, они тоже звали, но желание куда-то ехать закончилось вместе с концертом.

В общем, пока я наблюдала за их шутливыми перепалками, Лер, Сеня и Гоша, уже привели себя в нормальный вид и ждали теперь только запаздывающего Тима. Но тот не особо спешил с переодеванием и уже довольно долго щеголял по комнате в одних лишь джинсах.

Я как могла старалась не смотреть на него, но взгляд будто притягивался к нему сам, что меня несказанно злило. И Тимур это прекрасно видел, а мне даже начало казаться, что испытывает какое-то странное наслаждение, наблюдая за моими метаниями.

А вскоре случилось то, чего я никак не ожидала от сегодняшнего, такого неоднозначного дня. То, чего не должно было случиться ни в коем случае. Ребятам, наконец, надоело ждать своего медлительного товарища, и они ушли. А мы с Тимуром остались в пустой гримёрке одни… что уже было очень плохо.

Хуже, чем очень плохо!

В комнате повисла тишина… причём такая напряжённая и тяжёлая, что казалось, её можно потрогать руками. Помнится, в прошлый раз, когда мы так остались с ним вдвоём в комнате, всё закончилось крайне печально. И я бы с большим удовольствием покинула это место сразу вслед за парнями, но… в том виде, в котором находилась, делать это было бы крайне глупо.

В общем, взвесив все за и против, и окончательно набравшись смелости, я встала с дивана и гордо прошествовала к зеркалу. А усевшись в кресло, принялась аккуратно вытаскивать из причёски разноцветные пряди.

Поначалу у меня даже получалось вырывать вместе с ними не так много своих волос, но с каждой новой заколкой я всё равно злилась всё сильней. А ещё больше раздражал насмешливый взгляд Тима, который я наблюдала в отражении своего зеркала.

— Могу помочь, — безразличным тоном предложил он. И ведь знал же прекрасно, что лучше останусь совсем без волос, чем попрошу его о помощи.

Я предпочла сделать вид, что ничего не слышала, и с невозмутимым видом продолжила в буквальном смысле "рвать на себе волосы". Не знаю, какими изощрёнными способами Соня лепила эти пряди на мою голову, но отцепляться они категорически не желали.

И когда мои нервы уже были на пределе, вдруг почувствовала на своих руках тёплые пальцы Тима. Это неожиданное ощущение заставило меня замереть… чем он и воспользовался. Ему хватило нескольких секунд моего замешательства, чтобы отвести мои руки от волос, и медленно и совершенно безболезненно отстегнуть пару прядей.

— Прости, но вряд ли публике понравиться лысая солистка, а все твои потуги именно к тому и ведут, — спокойно проговорил Тим. Его голос прозвучал неожиданно мягко, что снова сбило меня с толку. — Если не будешь дёргаться, то тебе не придётся долго терпеть моё общество. Поверь, сама с этими замочками ты не справишься.

Поначалу я искренне хотела послать его куда подальше, но он так мастерски избавлял мои волосы от этих накладных штуковин, что, в конце концов, я решила сдаться и принять его помощь.

Пальцы Тима осторожно открывали застёжки накладных прядей, очень аккуратно извлекали их из массы спутавшихся волос, а потом нежно массировали участок головы под ними. В итоге, спустя пятнадцать минут, я так расслабилась, что совершенно забыла, кто именно помогает мне разобраться с причёской. И если б не его насмешливый голосок, я бы так и уснула в этом кресле.

— Всё, — проговорил он. — Теперь ты больше не похожа на радугу.

Резко распахнув глаза, я развернулась в кресле и уставилась на Тимура. Он смотрел на меня так, будто за оказанную им помощь я теперь должна ему, как «земля колхозу». И этот взгляд умудрился вывести меня из себя всего за какую-то секунду.

Вообще, рядом с Тимом я совершено переставала себя контролировать. Он вызывал у меня странное желание сделать какую-нибудь гадость. Хотя, несмотря на всё случившееся, зла я ему не желала. Моя грубость была скорее защитной реакцией, потому что даже его жуткая игра не смогла убить во мне чувства к этому человеку.

— Спасибо, конечно, — сказала, с шальной улыбкой на устах. — Но я бы легко справилась и сама. А теперь боюсь, что твоё бескорыстие не позволит оставить эту помощь неоплаченной.

Тим насмешливо приподнял брови, пытаясь понять к, чему клоню. Тогда я поднялась с кресла и, схватив расчёску, принялась расчёсывать спутавшиеся волосы.

— Так сколько стоят твои услуги, как парикмахера? — продолжала издеваться я. — Ты скажи, я заплачу.

— Думаешь, я не могу просто так оказать помощь коллеге по группе? — осторожно спросил он, без тени усмешки.

— Коллеге по группе — может быть и можешь, а вот мне — вряд ли. Да и вообще, Тимур, мы вроде договаривались, что ты не будешь ко мне приближаться, — мой голос звучал очень нагло. Если честно, я вообще ни с кем так не говорила. Только с Тимом. Ведь прекрасно знала, как это его бесит

— И что же ты сделаешь, если я подойду ближе? — спросил он, делая медленный шаг ко мне. Затем второй… третий.

— Ты действительно хочешь это знать? — голос продолжал звучать спокойно, да только сердце в груди по мере приближения Тимура всё быстрее набирало ритм. И мне стоило огромных усилий сохранять на лице маску холодного равнодушия.

— Ударю, — отложив расчёску, невозмутимо ответила я.

Тим остановился всего в шаге от меня.

— Бей, — бросил он, не отводя взгляда от моих глаз. — Как раз дотянешься.

Я не знала, что делать дальше. Он был слишком близко, чтобы мой рассудок начал медленно уплывать, но не сделал ничего, что заслуживало бы удара.

Дыхание стало сбиваться, тело замерло в ожидании решения, а Тим продолжал сверлить меня этим совершенно непонятным взглядом. В синеве его глаз я видела отражение собственного страха… и желания.

Не в силах больше терпеть его так близко, я отступила назад, пока не упёрлась поясницей в длинный стол у зеркал. Тимур двинулся следом, но в этот раз не стал оставлять между нами никакого расстояния. И уперев руки по обеим сторонам от моего тела, наклонился ближе.

— Почему же ты меня не бьёшь? — не скрывая усмешку, спросил он у самого моего уха. — Не можешь? Или… не хочешь?

Его дыхание щекотало шею, выгоняя из сознания все остатки здравых мыслей. Попытавшись собрать их в кучу, я глубоко вздохнула и попробовала его оттолкнуть. Вот только Тим не собирался никуда уходить. Думаю, он хотел доказать мне, что мои угрозы ничего не стоят. Но, видимо, этот день не был удачным ни для меня, ни для него. И с того момента, когда его руки обхватили мою талию, всё пошло не так…

Его тепло обволакивало моё сознание, совершенно не позволяя думать. Он находился так близко, что я чувствовала, как бьётся его сердце. Моя рука уже поднялась, чтобы ударить, но он легко её перехватил. Я дёрнулась, пытаясь вырваться, но… добилась только того, чтобы мы оказались ещё ближе.

Это была странная борьба… Я боролась с собой, со своим безумным желанием коснуться его губ… прижаться ещё сильнее… зарыться пальцами в его волосы. А в глазах Тимура плескалось сейчас самое настоящее пламя. Этот огонь палил, обжигал, и когда он со странным стоном всё же меня поцеловал, я поняла, что мы пропали, причём вдвоём.

Это было жгучее сумасшествие.

Я цеплялась за Тима, как за последний шанс выжить, и ни собиралась отпускать его ни на мгновение. Никогда не представляла, что можно настолько по кому-то изголодаться и так неконтролируемо кого-то желать. Сейчас я бы отдала многое, чтобы остаться в этом сладостном мгновении странной тяги, чтобы мой Тим никогда не разжимал своих объятий.

Этот поцелуй был чем-то нереальным: слишком чувственным, слишком резким и, вместе с тем, до трепета нежным. В голове билась только одна мысль, что если он сейчас остановится, я попросту погибну.

Но… всё закончилось так же неожиданно, как и началось.

Резко оторвавшись от меня, Тимур развернулся и медленно отошёл к противоположной стене. Я же обнаружила, что стою у стола, почти не дыша, и внимательно наблюдаю за его действиями. Говорить что-либо сил не было, да и вообще, я до сих пор пребывала в состоянии полного шока от того, что сейчас произошло. И никак не могла понять, почему так злюсь… Из-за того, что он меня поцеловал, или из-за того, что так резко остановился?

Хотя, ответ был уже не важен, потому что свои эмоции я больше не контролировала. И одолевающие меня злость и обида снова всплыли на поверхность. Хотелось сделать хоть что-то. Ударить его, или обнять, или послать куда подальше. Но только чтобы прекратилось это тягостное молчание.

— Доволен? — спросила я самым ядовитым тоном, какой только смогла изобразить.

— Нет, — неожиданно спокойно ответил Тим, поворачиваясь ко мне.

— И чего же тебе не хватает для того чтобы радоваться победе? — всё так же злобно усмехнулась я. — Ты сильнее, это факт. Ты можешь заставить меня подчиняться твоей воле! А я что? Всего лишь слабая девушка.

— Рина, замолчи, иначе я за себя не ручаюсь, — процедил он сквозь зубы. И если б в этот момент я была хоть чуточку спокойнее и рассудительнее, то обязательно бы заметила, что уже почти не держит себя в руках. Но… игра уже шла. И её главной целью было вывести из себя этого самоуверенного индюка.

— Да? И что же ты сделаешь? Ударишь? — продолжала насмехаться я, возвращая ему его же слова. И даже сама двинулась ему навстречу. — Давай! Ты же сильнее. Тебе ведь всё можно.

Он резко развернулся и направился в мою сторону. И в его потемневших глазах светилась такая решимость, что на миг я правда подумала, что сейчас он меня попросту разорвёт на кучу маленьких кусочков.

Осознав всё это, снова попыталась отступить назад, но… опять упёрлась всё в тот же пресловутый стол. Тут же попыталась рвануть вбок, но меня резко дёрнули за руку и вернули на место.

— Стой. И пожалуйста, молчи… иначе будет хуже, — выговорил он, прижимая меня своим телом. И теперь я снова не знала, чего хочу больше, вырваться и убежать или, наоборот, стать ещё ближе.

Наши взгляды встретились… и это стало началом конца.

На сей раз я сама его поцеловала, потому что больше не могла находиться в бездействии. И целовала так, будто больше никогда такого шанса у меня не будет. Теперь я не собиралась отпускать его хоть на миллиметр. Мне оказалось мало поцелуев. Мало объятий… Мне хотелось всё и сразу.

И, если честно, это было взаимно. Потому что таким Тимура я ещё не видела.

Раньше он всегда был хозяином положения… всегда знал, что делает, и никогда не позволял процессу пойти на самотёк. А сейчас… он, как и я, попросту отдавался этому обоюдному сумасшествию. Нас обоих палило странным желанием обладать. Мысли ушли, остались одни инстинкты и дикие чувства.

Я никогда не думала, что могу с такой лёгкостью сорвать с кого-то рубашку. А оказалось, что нужно всего лишь посильнее рвануть, и все пуговицы тут же разлетятся в разные стороны. Что стало с моим платьем даже представить страшно, потому что сквозь пелену жажды я точно слышала треск рвущейся ткани, а после этого горячее тело Тима стало ещё ближе, и я почти сошла с ума.

Дальше хуже…

Если б мне хватило сил порвать его джинсы, я бы и это сделала, но… ткань оказалась гуда более прочной, и благодаря этому только они и остались целы. Всё остальное было уничтожено.

Меня накрывало дикими эмоциями, да так, что передать невозможно. Когда мир вокруг просто уплывает, когда нет ничего важного, кроме человека, в чьих объятиях ты тонешь. Это было настолько странно и ярко, что сознание просто померкло, оставляя вместо себя только дико обострённые чувства.

Я помню, что укусила его за шею… да так, что из маленькой ранки показалась кровь. Но на это никто не отреагировал. Объятия были грубыми, прикосновения обжигали, а движения наших сплетённых воедино тел, казались такими правильными, такими чёткими, что все мысли покинули голову окончательно.

Когда эта дикая сладкая пытка закончилась, я ещё долго не могла отпустить его от себя, крепко обхватив ногами. Мы дышали прерывисто и как-то надрывно, а сердца стучали так, словно могли выпрыгнуть. Было очень хорошо и спокойно просто прижиматься к такой родной и тёплой груди, перебирать пальцами спутавшиеся светлые волосы… и молчать.

Я почувствовала, что он касается губами моей шеи, медленно продвигается выше, к уху…

— Рина, — прошептал он, крепче прижимая меня к себе. — Как видишь… мне совсем не нужно прибегать к грубости… у меня другие способы приручения.

В этот момент весь ужас происходящего навалился на меня огромной каменной глыбой.

Да как вообще я могла совершить такую глупость?!

Попытавшись отстраниться, я стала отталкивать его от себя, но отпускать меня никто не собирался.

— Тише, детка, — сказал он с усмешкой. — Ещё минуту назад ты сама меня держала.

И тут у меня неожиданно включился здравый смысл. Хотя, скорее я просто почувствовала неладное, потому что в следующую секунду перестала вырываться и со странной надеждой уставилась на Тима. От такого взгляда он даже опешил, но язвить не стал.

— Всё потом, Тим. Скажи… Прошу, скажи, что мы предохранялись! — голос мой был бесцветным и тихим, потому что я уже знала ответ. А по странному шоку в его глазах тут же поняла… что он будет отрицательным. — Скажи! — закричала я.

— Я — идиот! — выдохнул он вместо ответа.

— Да кто бы сомневался! — воскликнула я, выползая из кольца его рук. — И я — дура! Да, правду говорят, «два дебила — это сила».

Я металась по гримёрке, пытаясь найти свою одежду, а в голове пульсировала только одна мысль: "Что же мы наделали?" Тим не мешал, и сейчас показался мне таким поникшим, что я тут же пришла в себя от странной паники. И в голове появилась самая ужасная мысль за весь день…

Ведь у произошедшего здесь, могут быть такие последствия, что мало не покажется никому.

— Тварь! — закричала я, неожиданно для себя самой поддаваясь собственной панике. — Ты же спишь со всем, что шевелится! У тебя же болячек там по любому целый вагон! Спид? Сифилис? Твою мать, Тимур, если ты меня чем-нибудь заразил, я придушу тебя собственными руками!

— Не гони! — воскликнул он в ответ. — Нет у меня ничего такого!

— Не верю! Я тебе вообще не верю! — меня понесло так, что уже было не остановить. И только остатки здравого смысла позволили всё-таки натянуть одежду, и быстро отсюда убежать! Оставаться наедине с этим… даже не знаю, как его теперь назвать… было выше моих сил.

Он не пытался меня задержать или остановить. Просто сидел и молча наблюдал за моими метаниями. Я же была даже благодарна ему за это, и только оказавшись на прохладной улице, смогла вздохнуть чуть спокойнее.

Потом было душное такси, вход в подъезд, дверь квартиры… И слепой автопилот, на котором я передвигалась. Мысли в голове отсутствовали — я все прогнала, решив, что сейчас не в состоянии принимать здравые решения. Единственное, на что оказалась способна, это забиться в угол и тихо разрыдаться. От жалости к себе, от обиды на свою глупость и от странной пустоты из-за очередной игры Тимура, в которой я снова оказалась проигравшей.