Игра зеркальных отражений

Глава 12. Благие намерения

Глава 12. Благие намерения

«…Вся жизнь — игра, мы в ней, как в клетке,

Как на арене Колизея…

Как стая рыб в огромной сетке -

Всё бьёмся, проиграть не смея.

У всех историй свой оттенок.

Ведь наша жизнь — об играх повесть.

Здесь нет ни баллов, ни оценок -

Всё измеряет только совесть…»

Медленно подходил к концу холодный и неприветливый ноябрь, а за окном уже несколько дней подряд шёл снег. Крупными хлопьями он кружил над городом и тихо спускался на крыши домов, дороги и тротуары. Он превращал мир в большое белое пятно и делал его каким-то… чистым, что ли.

Мне нравилось смотреть на снег… нравилось наблюдать, как лёгкие порывы ветра закручивают стайки снежинок в вихри, а потом так же стремительно возвращают их на землю. Правда, сие великолепие я предпочитала наблюдать исключительно из окна своей квартиры, так как хронически не переносила холод.

Всё-таки, большая часть моей жизни прошла в тёплых краях, где снег — явление столь редкое, что не все знают, как спасаться, когда он выпадает. Помню, когда я впервые встретилась с этой напастью, будучи за рулём, то предпочла попросту бросить свой транспорт на стоянке и поковылять домой пешочком. И так делали многие. Потому что в горной местности на скользких дорогах происходит такое… К примеру, если ехала колонна, и первый вдруг неожиданно затормозил, то остальные обязательно его «догонят», и получится этакая "гармошка" из машин. Я даже как-то наблюдала, как один водитель, не сумев на гололёде остановить свой авто путём нажатия на нужную педаль, открыл дверь и попытался тормозить пяткой… Смеялись все!

В общем, моё отношение к подобной погоде было неоднозначным. С одной стороны, когда выпадал снег, всё казалось красивым, свежим, интересным, сказочным, а с другой — всё это омрачалось жутким холодом. Вот и сейчас я предпочитала наблюдать за игрой снежинок, удобно расположившись на широком подоконнике кухни и потягивая горячий чай.

Катька сидела за столом и сосредоточенно просматривала новости в социальных сетях, пока наш маленький принц — Валентин, мирно спал у себя в кроватке.

Кстати, утром мне пришло сообщение от Глары, в котором сообщалось, что они с Леной собираются через пару недель навестить Питер. Естественно я настояла на том, чтобы они остановились у меня, к тому же Кэт была только "за". Правда, о причинах своего приезда девочки сообщать отказались, сославшись на то, что всего лишь до жути соскучились по своей блудной подруге. Но у меня было странное чувство, что это далеко не главная цель их визита.

— Рина… — прервала мои размышления Катя. И говорила таким настороженным тоном, от которого сразу стало ясно — ничего хорошего ждать не следует.

— Что?

— Иди-ка ты сюда.

Мне совсем не нравилось начало разговора. Ведь, судя по Катиному настроению, она явно углядела в экране что-то нехорошее. Это очень мягко говоря.

Соскользнув со своего излюбленного места на тёплом подоконнике, я осторожно пересекла кухню и присела рядом с Кэтрин. Она тут же развернула ко мне ноутбук и ткнула пальцем в картинку над какой-то статьёй.

На экране была открыта электронная версия довольно популярного журнала, где красными буквами пестрил заголовок: "К чему приводит алкоголь?" И сразу под ним располагалась большая фотография, от одного взгляда на которую, я впала в ступор. А на ней всего лишь была изображена какая-то деревня… Утренняя заря освещала знакомый красный Лексус без колёс… а прямо напротив него, то есть спиной к нам, стояла голая девушка в высоких сапога и с длинной копной чёрных вьющихся волос. Она смотрела на свой авто и никак не могла отвести взгляд.

Мой разум тут же нецензурно завопил, да такими выражениями, что скажи я их вслух — Катя бы точно отхлестала меня по щекам, ведь маты она хронически не переносила.

Первой мыслью было, что это фото выложил в сеть Феликс, но потом я внимательней рассмотрела ракурс съёмки и поняла — фотографировали со стороны дома, скорее всего, из окна.

Тут же выхватила у Кати мышь и пролистала всю статью вниз. А фоток оказалось много. И из клуба, и из домика, и везде Евгения изображалась таким образом, что нельзя было со сто процентной уверенностью признать на этих снимках именно её. Но только у тех, кто был знаком с этой особой лично, вряд ли возникли бы сомнения.

— Объяснить ничего не хочешь? — спросила вдруг Кэт, и тон её мне совсем не нравился.

— А что я должна объяснять? — возразила, рассматривая изображения и подписи к ним.

— Ведь это твоих рук дело, — бросила Катя, и в её голосе слышался неподдельный упрёк.

— К твоему сведению, я впервые вижу эту статью. И понятия не имею, что там написано, хоть главная героиня сей фотосессии и кажется мне знакомой.

— Рин, я видела похожее фото в твоём телефоне, когда искала фотки Валюши, но тогда не придала этому значения. А теперь… скажи… признайся, это всё ты?

— Кать? Я бы точно не стала выкладывать подобное в интернет. Поверь, даже для меня это перебор.

— Но… — она снова открыла первую фотку, которую я про себя назвала "Совместное творение русско-японского автопрома", хотя "Докатились или докатались", тоже звучало бы неплохо. — Скажи мне, почему она стоит голая посреди улицы?

— С чего ты взяла, что я знаю ответ? — меня уже начало изрядно раздражать такое странное отношение. Как будто я первый злодей этого мира!

— Фото на твоём телефоне… сделано твоими руками, а значит, в то утро ты там была. А если учесть, что именно Женю ты считаешь виноватой в своём избиении, то могу предположить, что это не что иное, как твоя месть. Но… Рина, это же жестоко! — Последняя фраза была высказана столь эмоционально, что я не выдержала:

— А избивать беззащитную девушку в тёмном переулке не жестоко?! — воскликнула громче, чем следовало бы, но тут же постаралась снова взять себя в руки. — Кать, я никогда не причиняла людям физическую боль, а вот моральную, запросто. Да, я хотела, чтобы Женю поставили на место! Хочешь знать, почему она голая? Я скажу! Ей хватило ума в самых ярких красках оскорбить семерых нетрезвых парней, причём находясь у них же в гостях. Ты бы слышала, что она им говорила. Наверно, будь я на их месте, то не выдержала бы и вылила на её голову что-нибудь вонючее. Но ребята поступили круче!

— Не без твоего участия, — бросила она, продолжая сверлить меня недобрым взглядом.

— Не сложно было догадаться, что она будет их оскорблять, — снова проговорила я, но уже более спокойным тоном. — Мне оставалось только подсказать мальчикам прекрасный способ научить её думать о последствиях своих поступков. Поверь, её никто не тронул. Просто раздели и выставили за дверь.

— А ты?! Ты, Рина… думала о последствиях? Она же могла заработать кучу болезней стоя без одежды на холоде.

— Ей дали вполне приличный плед, а через пятнадцать минут она уже благополучно ехала в сторону города в машине Феликса, — глубокий вздох. — Пойми, я всё держала под контролем!

— А это? — она ткнула пальцем в экран, на котором всё ещё светилась обличительная статья об алкоголизме. — Это, значит, ты не учла? Хреновый из тебя стратег, Рина. Неудивительно, что Тим тебя переиграл.

С этими словами, она резко захлопнула ноутбук и, зажав его под мышкой, покинула кухню. И я уже думала, что на этом разговор закончился, но тут вдруг Катя неожиданно вернулась.

— Знаешь, — сказала она, гордо глядя мне в глаза, — я даже не представляла, что ты можешь быть на такое способна. Не думала, что ради утешения собственного самолюбия, ты готова пойти на унижение других. Это не укладывается в моей голове! Скажи… А если бы я сделала что-то из того, что показалось бы тебе обидным, что бы ты сотворила со мной? — она одарила меня растерянным взглядом и тут же опустила глаза. — Раньше я считала тебя жертвой игр Тима, теперь понимаю — вы с ним стоите друг друга. Но Тимура я знаю много лет, и давно смирилась с его натурой, а ты… Прости Рин, но тебе я доверять не могу.

Вот на этой фразе она развернулась и закрыла за собой дверь, оставив меня переваривать информацию в одиночестве.

Конечно, увидев эту идиотскую статью, я пришла в состояние полного аута. Хотя почти сразу догадалась, кто не любит Женю настолько, что решил выложить снимки в сеть. Но это было наиглупейшим из всех его поступков, потому что, Федя и так по всем статьям нашей авантюры первый подозреваемый. Ведь именно он подсовывал Евгении коктейли и он привёз её в деревню… Тут надо быть настоящим ежом с полным отсутствием мозгов, чтобы не догадаться, кто всё это спланировал и реализовал. Хорошо, хоть мы с этим Фёдором лично ни разу не встречались, и обо мне он ничегошеньки не знал. Но вот если бы знал… Ох, даже представить боюсь, какие бы нас всех ждали последствия.

Хотя, у меня и так уже целый вагон этих последствий, потому что непонятная обида Кати оказалась настоящим ударом ниже пояса. А ведь я даже не думала, что за эти три месяца совместной жизни она станет для меня таким дорогим человеком. Правда, оставалась надежда, что пройдёт немного времени, она успокоится, и всё снова вернётся на свои места. Да только ничего не вернулось.

Спустя три дня, я поняла, что дальше так продолжаться не может. И пусть мы всё так же жили в одной квартире, я занималась уборкой и много времени проводила на репетициях, а Катя всё так же продолжала готовить для нас еду, но… она со мной не разговаривала. Абсолютно. Просто делала вид, что меня нет и всё. А если ей нужно было о чём-то меня попросить, или что-то сказать, она писала записки и прикрепляла их к холодильнику магнитиками. Что несказанно меня бесило.

Я боялась, что она больше не разрешит мне приближаться к Вэлу, но… здесь всё оказалось проще, и я всё так же могла часами просиживать у его кроватки или таскать его по квартире. Наверно, Кэт, и правда, оказалась не такой жестокой, как я, ведь она прекрасно знала, как сильно люблю её сына, и запрет на общение с ним был бы для меня слишком сильным наказанием.

Егор всё так же наведывался к нам каждый вечер, и почти сразу заметил, что обстановка в квартире напоминает холодную войну. Если поначалу он лишь улыбался и качал головой, то спустя пару дней не выдержал и пристал ко мне с расспросами. Пришлось сказать, что Кэт считает меня жестоким извергом, который ради удовлетворения собственных аморальных потребностей, готов поступать негуманно по отношению к другим.

— Ого, ты загнула, — улыбнулся Егор, услышав эту тираду.

Но вдруг что-то вспомнил, взвесил, проанализировал, а потом одарил меня таким взглядом, будто я как минимум "гусыня несущая золотые яйца". Если честно, с таким меркантильным интересом на меня ещё никто никогда не смотрел.

— Егор… — протянула я. — Ты в порядке?

— В полном, — поспешил ответить он, а потом просто развернулся и ушёл обратно в комнату Кэт. А мне оставалось только поломать себе мозг, пытаясь понять, что за мысль родилась в его голове, и как я теперь от этого пострадаю.

Не думала, что меня можно напугать одним взглядом, но к концу дня я почти стала считать себя параноиком, и если бы он не позвонил, обязательно набрала бы его сама и устроила допрос с пристрастием. Благо, к крайностям прибегать не пришлось.

Вот только Егорушка не спешил развеивать мои страхи, а попросту попросил явиться завтра к двенадцати в одно тихое кафе в центре. Сказал, что ему нужна моя помощь, и что если помогу ему, то прощение Кэт заслужу автоматически. Так сказать, в качестве бонуса. Я согласилась не думая, потому что дальше терзать собственное любопытство уже просто не могла.

В итоге, в кафе я приехала даже раньше назначенного времени, и уже успела заказать себе кофе и клубничный пирог, когда заметила у входа Егора. Увидев меня, он кивнул в знак приветствия, а потом обратился к подошедшему официанту.

Как оказалось, для нас был заказан столик в самом дальнем углу. Здесь, располагались очень удобные диваны, а обзор зала закрывался массивными цветами в горшках. Одним словом — идеальное место для приватных встреч и интересных разговоров.

Принесли мой заказ, а Егор всё ещё делал вид, что никак не может выбрать в меню хоть что-то подходящее, и продолжал с интересом его рассматривать. По выражению его лица сразу стало понятно, что он явно чего-то ждёт. Всё-таки, он не Тимур… это тот умел наглухо скрывать эмоции, а Егора даже иногда, пусть и редко, но можно было читать по лицу.

И тут на горизонте появился ещё один персонаж…

Правильно говорят: "Вспомнишь солнце — вот и лучик", хотя к данному субъекту больше подошёл бы более распространённый вариант: "Вспомнишь го*но — вот и оно".

Сразу стало понятно, чего, а точнее, кого, ждал Егор. Но явление Тимурчика, стало для меня настоящим сюрпризом. Если честно, после того разговора на моей кухне, я вообще старалась не подходить к нему ближе чем на несколько метров и уж точно ни в коем случае не оставаться с ним наедине. А тут, на тебе… Тимур Тристанович, собственной персоной!

— И зачем ты нас собрал? — поинтересовался Тим вместо приветствия и, судя по голосу, моя компания нравилась ему ещё меньше, чем мне его.

— Сядь, — очень спокойно сказал Егор, но таким тоном, что возражать как-то расхотелось и мне, и Тиму.

Он сел, внимательно посмотрел на брата, потом перевёл взгляд на меня, но так и не придя ни к каким выводам, предпочёл уставиться в меню. Егор продолжал упрямо молчать до того момента, пока нам ни принесли заказы, и только после этого, соблаговолил подать голос. Странно, раньше я считала его букой, из-за того что он был директором, а теперь оказывается, что он в принципе говорить не особо любит… в отличие от брата.

— Спасибо вам обоим, что пришли, — начал Егор. — Мне нужен ваш совет. А может быть и участие.

Мы с Тимом непонимающе переглянулись и снова уставились на нашего озадаченного оратора.

— А подробнее, — попросил Тимур.

— Вы оба знаете, что у нас с Катей всё непросто. Она категорически отказывается возвращаться ко мне, и к себе не подпускает. Мы общаемся, она радуется, когда я занимаюсь мелким, но… отношениями любящих людей это назвать нельзя.

— И причём тут мы? — со скепсисом спросил Тим.

— Со мной она вообще последние три дня не разговаривает, — добавила я, не в силах понять, что нужно Егору.

— Вы… — он перевёл хитрый взгляд с меня на Тима и обратно, — оба любите игры. Вам обоим доставляет огромное удовольствие выстраивать различные подставы, или перекраивать ход жизни других людей. И вы оба изрядно преуспели в этом деле. Я же прошу вас помочь мне помириться с Катей. Возможно, это станет первым хорошим поступком с применением ваших талантов отменных игроков.

— Хочешь, чтобы мы придумали тебе план примирения? — задумчиво уточнил Тим, я же в это время лениво ковыряла ложкой пирог, уже прикидывая, что можно сделать.

— Именно. Но такой, в котором будет минимум фальши и наигранности, потому что она это сразу почувствует. Я не хочу, чтобы она считала, что я с ней только из-за ребёнка. Мне нужно завоевать её доверие… её саму.

— И на что ты готов ради этого пойти? — спросила, поднимая голову.

— На всё…

— Так уж и на всё? — недоверчиво уточнила я.

— Рина, я её люблю. И сына тоже. Мне без них очень плохо. Так что, если поможете… я буду вечно у вас в долгу.

— Да пошёл ты со своими долгами, без этого обойдёмся, — рявкнула я. Почему-то меня взбесила его последняя фраза. Ведь если уж помогать друзьям, то уж точно бескорыстно.

— Так вы согласны? — осторожно спросил Егор.

— Я была бы рада, если бы вы помирились. Сама росла без отца, и знаю, что ничего хорошего в этом нет. Так что, можешь на меня рассчитывать.

— А меня и спрашивать не нужно было. Ты мой брат, как я могу отказать тебе в помощи, к тому же в этом деле, — ответил Тим. — Но… ты уверен, что без Рины нам не обойтись?

— Уверен, — отозвался Егор. — Думаю, если вы по отдельности способны на многое, то вместе легко сможете и горы свернуть.

В этот момент заиграл его телефон и, быстро ответив, он встал из-за стола, оставив нас одних. Мы молчали… да и о чём нам говорить? Если почти все попытки пообщаться заканчиваются для нас руганью… или того хуже. Даже не представляю, как мы будем организовывать перемирие наших упёртых голубков.

— Мне нужно отъехать на час, по очень важному вопросу, который не получилось отложить, — сообщил нам подошедший Егор. — Но я постараюсь вернуться быстрее, а вы пока подумайте, может, появятся какие-то идеи.

И пока до нас медленно доходило, что именно сейчас произошло, он развернулся и скрылся из вида. Вот теперь мы остались вдвоём надолго, и отделаться простым молчанием уже не получится. А значит, надо засунуть подальше все свои дурные мысли и начать-таки думать над поставленным вопросом. Кто знает… может нам действительно удастся сделать невозможное.

— Ладно, дружок, давай начнём с того, что у нас есть. То есть, с исходных данных, — выдала я, доставая из сумки большой блокнот и ручку. Я всегда таскала его с собой, чтобы записывать умные мысли, хотя в последнее время они посещали меня нечасто.

— Знакомый лист, — усмехнулся блондин, подтягивая к себе мою писанину. — Именно такой был приклеен к двери гримёрки. Не удивлюсь, если в твоей сумке так же обнаружится чёрный маркер.

— Ты опять? — проговорила я, закатывая глаза. — Слушай, если на самом деле хочешь помочь брату, то нам придётся сотрудничать. Поэтому предлагаю на это время забыть все прошлые разногласия.

— А ты сможешь? — с нескрываемой иронией спросил Тим.

— Обещаю стараться. Только если ты тоже будешь вести себя, как хороший мальчик.

— То есть?

— Забудь, — отмахнулась я, почему-то не было никакого желания объяснять ему, что именно подразумевает фраза "хороший мальчик". К тому же, такая роль ему точно никогда не удастся. — Давай просто попытаемся друг друга не убить, ладно?

— Хорошо, — рассмеялся он, а потом протянул обратно мой блокнот и улыбнулся. — Итак, что мы имеем.

В итоге получилось, что имеем мы много, да только ничего хорошего в этом нет. У нас есть два страдальца — Катя и Егор. Он любит её, она его, но между ними трёхтонная обида, которая и не даёт им быть вместе. Ещё есть Валентин — их общий сын, который на данный момент является единственным связующим звеном этой пары. Но использовать его в качестве орудия перемирия нельзя.

— Расклад ясен, — сказал Тим, медленно потягивая сок и рассматривая нарисованные на листе схемы положения дел. — Теперь предлагаю подумать, как доказать Катьке, что намерения Егора серьёзные.

— А это тема! — выпалила я, лихорадочно цепляясь за оброненную им фразу. — Говоришь, серьёзные намерения… Тим, а что если он сделает ей предложение? Снова.

— Она может отказаться, — ответил он, тщательно обдумывая изложенную идею. — Вероятность положительно ответа — не больше десяти процентов.

— Тогда нужно сделать так, чтобы эта вероятность стала стопроцентной, — мой мозг, наконец, пришёл в состояние полной боевой готовности и теперь выдавал одну мысль за другой. — Думаю, нечто поэтапное нам не подойдёт. Оборона Кэт слишком сильная, чтобы смять её мелкими ударами. Так что вариант с цветами, свиданиями и ухаживаниями здесь не прокатит. К тому же есть Вэл, которого она не захочет оставлять часто. Максимум раз… или два.

— Значит, у нас будет не больше двух попыток, — добавил Тим. — Хотя нет… одна. То есть, нужно организовать одно свидание, которое будет способно разнести в пыль оборону нашей недотроги.

— Ничего наигранного…

— Но по максимуму ярко и романтично.

— Без пафоса, она его не переваривает, — добавила я. — И ещё, нужно сделать всё как можно оригинальней и естественней. Не банально…

— И что это должно быть?

— Понятия не имею.

Вот примерно на этой ноте и повисло обсуждение, когда к нам снова присоединился Егор. Мы кратко изложили ему всё к чему пришли, и, судя по его горящим глазам, идея с предложением руки и сердца ему нравилась. А вот как организовать это самое предложение, чтобы Кэт не имела никакой возможности отказаться, он и сам не знал. Тогда мы решили разойтись и подумать над этим по отдельности, а в случае появления хоть каких-то идей, сразу же сообщать другим. Хотя… скорее всем займёмся мы с Тимом, потому что от Егора в его нынешнем состоянии вечной задумчивости толку нет. К тому же, тут нужна холодная голова, а у него она по крышечку забита переживаниями.

Теперь я могла думать только об этом. И даже та эгоистичная мысль, что если Кэт и Егорка помирятся и она переедет к нему, а я останусь совсем одна — не смогла меня остановить. В конце концов, как-нибудь разберусь… В крайнем случае, предложу братцу ко мне переехать, он, кстати, давно на это намекает.

Но… прошёл день, за ним второй, а гениальных идей в голове не появлялось. Я даже перекопала интернет в поисках подсказок, но ничего подходящего не нашла. Нет, конечно, там было много интересных вариантов, к примеру, отправиться в полёт на воздушном шаре и сделать предложение в воздухе, но… сейчас на улице было минус пятнадцать и снег. Боюсь, они там себе все конечности отморозят, кольцо некуда будет надевать. Ещё можно было устроить свидание на крыше… Вот почему-то на этом моменте мне явно представилась картина, как Егор стоит на карнизе и говорит, что если она не согласиться, он сиганёт вниз. В общем, адекватных мыслей в голове не имелось.

К тому же, мы были во многом ограничены. Шанс — один, погода — отвратительная, вероятность успеха — минимальна. Вот сделай из этого шедевральное предложение.

В общем, к концу второго дня раздумий я уже даже есть не могла нормально, всё думала и думала. И как только в голове рождалась гениальная идея, мне на глаза попадалась молчаливая обиженная Катя, и всё сразу казалось неподходящим. Ну как вообще можно растопить такую глыбу льда? Если она со мной из-за какой-то фигни не разговаривает, то я даже боюсь представить, какая обида у неё на Егора.

Но сдаваться я не собиралась, потому что это было своеобразным делом принципа. Хотелось доказать самой себе, что я могу не только вредить, но и помогать людям. Что, к моему удивлению, оказалось гораздо сложнее.

Засыпала я плохо, потому что мозг никак не мог смириться с тем, что все его решения и идеи оказались пустыми. А самое противное, что даже успокоительного выпить было нельзя… беременность ставила запрет на очень многое. Но, я уже почти привыкла к ограничениям и перестала переживать по этому поводу.

И вот, когда мне всё-таки удалось заснуть… подобно грому среди ясного неба завопил телефон. От этого страшного дикого звука я даже подскочила на кровати и тут же дала себе слово убрать эту мелодию со звонка Тима. А то так и заикой стать не долго.

А играло что-то страшное… громкое, резкое, с кучей басов и барабанов, бренчащим протяжным стоном электрогитары, венчаемое диким ором какого-то типа. Жуть, да и только. И что меня дёрнуло поставить этот шедевр кошмарности на Тимура? Наверно то, что он мне не звонил… а если и звонил, то исключительно по очень важным делам.

И вот сейчас ему вдруг приспичило набрать мой номер. И даже тот факт, что на дворе глубокая ночь его ни капли не волновал.

— Что? — раздражённо сказала я трубке.

— Ты дома? — спросил он, да таким голосом, как будто я обязана перед ним отчитываться.

— А где мне ещё быть? — проговорила я в ответ.

— Спускайся, надо поговорить.

— Ты гонишь? На улице ночь, и очень холодно, а я сплю. Твой разговор может подождать до утра?

— Нет, это срочно.

— Поднимайся сам.

— Очнись. Мне нужно поговорить о нашем деле. О Кате и Егоре. Или ты предлагаешь обсудить это у неё под дверью?

— А чем тебя кухня не устраивает? — прорычала я в трубку.

— У Катеньки отличный слух, и знаешь, что она с нами сделает, если у неё хотя бы возникнут подозрения, что где-то за её спиной плетутся интриги?

— Ладно, сейчас выйду. Десять минут, — я сбросила вызов и отправилась приводить себя в человеческий вид. Волосы собрала в пучок на макушке, натянула джинсы со свитером и пуховик. Краситься, естественно, не стала. Да и для кого? Для этого дегенирата? Да он меня гораздо чаще видел не накрашенной, чем все мои знакомые вместе взятые. Значит и сегодня потерпит… в конце концов, не такой уж я и крокодил.

Тим ждал меня в своей машине, хотя чья она была на самом деле, не знал даже Кармин. Вроде как несколько месяцев назад, один друг пожертвовал Тимуру свою тачку на то время, пока сам был за границей. А потом, то ли Тим её выкупил, то ли друг так и не вернулся. Но теперь наш блондинчик колесил по городу на старенькой чёрной "десятке" — самой большой страдалице отечественного автопрома.

К моему удивлению в салоне оказалось довольно мило, а главное, очень тепло. А больше меня ничего не интересовало при нынешней погоде.

— Что там у тебя за разговор? — спросила я, подставляя ладони под струи тёплого воздуха.

— У меня есть одна мысль, но Егору я её пока не озвучивал, хотел сначала тебе рассказать. Точнее, показать.

— И что же это? — поинтересовалась с нескрываемой иронией.

Мне слабо верилось, что этот эгоистичный гад может придумать что-то путное. Но вместо ответа на вопрос, он попросту тронулся с места и покатил на выезд со двора.

— И куда мы? — спросила я, всё сильнее напрягаясь и вжимаясь в сидение. Всё-таки я ему не доверяла и даже побаивалась, особенно после моей выходки с его Женей. Кто знает, что у него на уме. Может ещё мстить вздумает… за любимую.

— Хочу показать тебя свою идею, а заодно и сам посмотреть.

Говоря всё это, он выглядел таким… заинтригованным, что ли. Ему явно нравилось заниматься этим делом. Если честно, настолько довольным я видела Тимура только после удачных репетиций… или когда его песни начинали звучать как надо… или когда он готовил свой любимый торт "Безе" и пирожные получались идеально… Эх, что-то меня понесло.

Дальше мы ехали молча, и в итоге я окончательно смирилась с тем, что Тим рядом, и вроде как опасности не представляет. Мне даже удалось немного расслабиться. За дорогой я совсем не следила, но когда мы остановились возле массивных дверей странного старинного здания, поняла, что ни разу ещё не была в этой части города.

Тимур вышел, попутно прихватив с заднего сидения большой фонарик, я же поплелась за ним. Вокруг стояла глубокая ночь, по моим скромным подсчётам, сейчас было около трёх часов. В это время все нормальные люди либо спят, либо пьют, либо работают, и только мы — два идиота, шаримся по ночным улицам и ищем приключения на свои задние мягкие места.

Когда я в третий раз споткнулась и почти повстречалась лицом с гололёдом на дорожке, Тим пробубнил себе под нос что-то явно нецензурное и крепко схватил меня за руку. Так идти стало заметно легче.

В итоге, мы обошли какой-то дом, поднялись по обледенелой лесенке и оказались перед чёрным ходом какого-то развлекательного заведения, хотя я могу ошибаться. Мой коллега по заданию открыл дверь ключом, а когда мы оказались внутри, закрыл изнутри и включил фонарик.

— Лет десять назад этот ресторан пользовался большой популярностью, — проговорил Тимур, осторожно ведя меня между рядами столов большой кухни. — Но не так давно он обанкротился. Электричество отключили за долги по оплате, вода и отопление пока есть.

Он светил фонариком по сторонам, а я только и успевала рассматривать освещённые места. Естественно, под ноги смотреть возможности не было. Поэтому не придумала ничего лучше, чем попросту сильнее вцепиться в руку Тима. Благо он не возражал.

Мы прошли сквозь огромную кухню и какой-то коридор и оказались в центре большого зала. Он показался мне просто гигантским, но таким уютным, что и не передать. Сейчас массивные окна были закрыты плотными бордовыми шторами, все столы и стулья составлены в сторону, а пол покрывал внушительный слой пыли. Свет фонарика упал на потолок, где я увидела красивые зеркальные фигурки. Они отражали свет, распределяя его по всему помещению.

Всё здесь выглядело таким раритетным, что страшно было дотрагиваться. У самой стены мы обнаружили камин и, судя по имеющимся углям, он не так давно использовался. Значит, при желании его тоже можно было бы разжечь.

— Что скажешь? — голос Тима эхом разлетался по залу.

— Ничего… я пока отхожу от шока. А… нас отсюда не выпрут?

— Нет, — ответил он с улыбкой. — Это место купил один мой знакомый. И если мы хотим устроить встречу наших голубков здесь, то её нужно организовывать ближайшим вечером, потому что послезавтра утром сюда заедет строительная бригада, чтобы переделать сие место на современный лад.

Я отпустила его руку и отправилась осматривать помещение.

— Здесь классно! — рассуждала я вслух. — Нет электричества — так это только нам на руку. Наберём пару сотен свечей, расставим их по кругу, а зеркала на потолке только добавят экзотики. Камин разожжём, он создаст ощущение уюта. Поставим столик у огня, притянем пару кресел и всё. Что нам ещё надо?

— Еда, напитки, музыка, — судя по широкой улыбке Тимура, ему нравился ход моих мыслей.

— Еду и напитки мы закажем вместе с официантом. Он нам тут всё засервирует по высшему разряду. Музыка…

— Можно пригласить парня со скрипкой. Есть у меня один знакомый, играет отменно. И Катя вроде любит такую музыку.

— О да… Она этой скрипкой и мне и Вэлу каждый день мозг выносит, — ответила, присаживаясь на краешек ближайшего стола.

— Да только разгребать всё здесь придётся нам двоим, без помощи каких-то там агентств и чего-то подобного, — сказал вдруг Тим.

— Почему это? — выпалила я. Не то чтобы мне было лень… или там ещё что-то. Просто стало интересно, в чём причина такого расклада.

— Всё просто, во-первых, днём сюда нельзя никого приводить, потому что может заехать Олег, тот который… В общем, новый хозяин. И он настаивал на том, чтобы здесь не было лишних людей. Они купили это здание, как аварийное, и заплатили за него гораздо меньше его реальной стоимости. Поэтому, до ремонта, который к тому же по сметам — капитальный (сама понимаешь, о чём я), желательно чтобы внутрь никто не заходил. Он-то пошёл мне на встречу только потому что Егор заключал с ним договор на ремонтные работы. Иначе б не видать нам этого места, как собственных пра-пра-пра-внуков.

— Ясно, — я оглядела освещённую часть помещения, провела ногой по слою пыли на полу, который был равен слою редкого снега в моём родном городе на побережье, и обречённо вздохнула. — Тут как раз работы до завтрашнего вечера.

— Тогда нужно начинать сейчас, — отозвался Тим с другого конца зала, где были составлены столы и стулья. — Но даже не это самое сложное.

— А что?

— Нам надо придумать, как уговорить Катьку поехать с Егором, и на это у нас очень мало времени.

— Вот в этом ты прав.

Как ни странно, но работа у нас пошла просто замечательно. Мы действовали слажено, стараясь не отвлекаться на лишние разговоры и перепалки. Иногда Тим вспоминал какую-то весёлую историю в тему, но это совсем не мешало работе.

Сваленные в угол столы и стулья мы решили не трогать, потому что убирать их куда-то не было никакого смысла. Просто достали оттуда самый целый стол и откопали в ворохе хлама два старинных удобных кресла. Правда, пыли в них было просто тьма. Дабы не надышаться этой гадостью, я завязала нос тонким шарфом — всё ж какая-никакая, а маска.

С наступлением рассвета стало ясно, что вычистить отсюда всю пыль веником — нереально. Мы задохнёмся раньше, чем освободим хоть кусочек. Пылесос без электричества не работал, а искать генератор — не было времени. Тогда-то и вспомнился старый дедовский способ уборки — ведь чтобы пыль не взлетала её надо что? Правильно! Намочить. Благо полы здесь были из мраморных плиток, потому что ни ламинат, ни паркет не смогли бы безболезненно пережить подобное издевательство. А так мы попросту разлили на полу достаточное количество воды, а потом при помощи швабр принялись вымывать получившуюся кашу. Выходило довольно качественно. Правда, через каждые полчаса я устраивала себе маленькие перерывы, потому что иначе уже давно слегла бы с болями в животе. Тим видел, как непросто даётся мне всё это, но никаких комментариев по данному поводу отпускать не стал.

Егор заехал к нам около десяти утра и был невероятно удивлён, что Тиму удалось урвать такое помещение. Идея нашему заказчику явно понравилась и, выслушивая всю суть плана, он лишь кивал, а потом добавил, что уговоры Кати возьмёт на себя. Оказывается, и у этого плута был в рукаве козырь, вот только какой, он нам так и не сказал.

Но так уже стало куда легче, тем более что сегодня к нам с Кэт собиралась наведаться бабушка Ира, которая с радостью посидит с внучком, по крайней мере, до десяти вечера точно. А там и мы с Тимом подтянемся. Думаю, нам без труда удастся вдвоём справиться с одним младенцем.

По мере приближения вечера приходилось действовать всё быстрее и чётче. С уборкой мы закончили почти в пять, и тут же отправились закупать свечи, скатерть, салфетки, цветы. Но самым сложным оказалось найти дрова для камина, потому что ни я, ни Тим, даже примерно не представляли, где их можно взять. Но здесь снова помог наш всезнающий Егорка, который даже организовал их доставку на место. Проще всего оказалось заказать еду из ресторана, в комплекте с официантом. А вот с музыкой чуть не случилась накладка, потому что знакомый Тима совершено неожиданно сменил номер телефона и место жительства. Но, как говорится: кто ищет, тот всегда найдёт, и мы нашли, того самого скрипача. Ведь давно известно, что мир иногда до неприличия тесен. И, к нашему счастью, этот мальчик теперь жил в квартире напротив родителей Феликса. Там-то мой братец его и откопал.

Начало действия было назначено на девять, а в восемь сорок мы всё ещё были там. Я с бешеной скоростью зажигала свечи расставленные кругом в три ряда (большие, поменьше и совсем маленькие), Тим бился с камином, который никак не желал разгораться. А наш скрипач с официантом перекидывались в карты на кухне, используя для освещения экран чьего-то мобильника.

— Тим, а может, разнообразим Кате с Егором вечер? — предложила я вдруг.

— Даже боюсь спрашивать, что ты там придумала, — ответил он с усмешкой.

— Ну… к примеру, часа через три, когда культурная программа в виде ужина, танца, предложения будет выполнена, сюда заявится «хозяин» помещения — какой-нибудь толстый дядька бандитской наружности (возможно даже немного пьяный), и начнёт разбираться, что происходит в его ресторане. Кричать начнёт от входа, и ребятам придётся скрываться, стараясь не попасться ему на глаза. Получится, как будто они влезли сюда незаконно, как преступники… Будет прикольно.

— Вот тебе точно в жизни не хватает острых ощущений, — рассмеялся Тимур. — Думаю, не стоит добавлять чего-то в уже готовый сценарий. К тому же, нам главное, чтобы всё прошло без накладок, а ты сама предлагаешь устроить накладку. Думаю, сегодня она будет не уместна.

— Возможно, ты и прав.

Расстелив на полу рядом с камином свой пуховик, я улеглась на него и принялась наблюдать за разгорающимся огнём. Мне всегда нравилась рассматривать игру языков пламени, а после такого длинного и трудного дня как этот, хотелось и вовсе свернуться калачиком и уснуть прямо здесь.

— Пора, — проговорил Тим, подавая мне руку. — Егор прислал сообщение, что они уже в пути.

Поднявшись с пола, я ещё раз осмотрела зал и довольно улыбнулась. Всё получилось именно так, как мы себе это представляли, и теперь успех затеи будет зависеть только от Егора: его чувств, искренности и красноречия.

А нам пора было отправляться домой — выполнять обязанности смиренных нянек для мелкого. Странно, но я упорно считала Вэла своим племянником. Просто… он не был мне чужим, и я искренне любила этого мальчика. Хотя, кому какая разница, пусть будет племянник. В конце концов, он же двоюродный братик моего ребёнка. А значит — родственник.

За этими мыслями я машинально преодолела освещённый свечами лабиринт между кухонных столов, и вслед за Тимуром вышла на улицу. По правде говоря, мне хотелось остаться здесь, притаившись в каком-нибудь тихом тёмном уголке, и проследить, чтобы всё прошло нормально, но… нас ждал Вэл, да и Тим не оценил моего порыва, сказав, что Егор с Катей уже большие и справятся сами, без лишних свидетелей.

Дома оказалось очень тепло и уютно. На столе кухни обнаружился ужин, а Ира носилась по квартире, стараясь укачать хныкающего внука. Кушали мы в тишине и сейчас, глядя на Тима, мне вдруг стало казаться, что он прекрасно вписывается в ауру этой кухни. Как будто всю жизнь здесь прожил.

Такие же чувства посещали меня, когда я впервые увидела его на диване в своей квартире. Ох, как же давно это было! Такое чувство, что прошла целая жизнь, а не всего полгода… и даже меньше. И вот сейчас, вдруг возникло такое же ощущение, как тогда. А это по определению не могло означать ничего хорошего.

— Мне пора, — тихим уставшим голосом проговорила заглянувшая на кухню Ира. — Валечка уснул, но вы лучше последите за ним пока. Он сегодня очень капризный. Можете посидеть и покачать кроватку, он так лучше спит. Справитесь сами?

Мы слажено переглянулись и уверенно кивнули, словно были двумя профессиональными няньками. А когда она ушла, взяли с собой печенье, две чашки горячего чая и переместились в комнату Кэт.

Здесь был очень тёплый ворсистый ковёр, на котором мне так нравилось сидеть. Тим притащил с дивана несколько подушек, сделал из них мягкую спинку, и мы уселись у кроватки.

Вокруг было так тихо и спокойно, что и не передать. То же самое творилось сейчас в моей душе. Хотя, наверно, так сказалась на мне усталость, ведь за последние двое суток я проспала от силы час. А в моём нынешнем положении это было очень даже плохо.

Мы по очереди качали кроватку мелкого, почти не переговариваясь. И под это мерное покачивание у меня сами собой стали закрываться глаза. Глядя на это безобразие, Тим предложил мне отправиться спать, но я лишь отмахнулась, сказав, что не уйду отсюда, пока не узнаю, чем закончилась сегодняшняя встреча для наших голубков.

— Как скажешь, — ответил Тим и, убрав подальше чашки с чаем, уложил мою голову себе на плечо, аккуратно при этом приобняв.

И оказавшись в таком удобном положении, согретая теплом близкого тела, я больше не смогла бороться со сном. Хоть и старалась не сдаваться полностью в его лапы.

Откуда-то послышались глухие голоса. Но с каждой секундой они становились всё громче, хоть и были больше похожи на шёпот. Моя кровать легонько дёрнулась, отчего я вцепилась в неё ещё сильнее, и только приоткрыв глаза, поняла, что лежу на руках Тимура. И чувствую себя очень даже комфортно.

— Как вы тут? — тихо спросила Катя.

— Отлично, — всё так же шёпотом ответил Тим. — А вы?

В этот момент я приподняла голову и увидела улыбающегося Егора, да и моя подруга не выглядела грустной.

— Тоже хорошо, — проговорила она. — Всё, можете идти, дальше мы сами справимся.

Это, конечно, хорошо, но сил подняться на ноги у меня уже не нашлось. Я снова уронила голову на руку Тима, и он, странно усмехнувшись, поднял моё полусонное тело и понёс в спальню.

И в тот момент мне было глубоко пофиг на все наши взаимные обиды, подставы и разногласия. Тепло его тела казалось самым весомым аргументом во всех списках, и я ни за что не согласилась бы сейчас его лишиться.

Очень осторожно он уложил меня на кровать и остановился рядом, явно сомневаясь, что делать дальше?

— Слушай, помоги по старой дружбе, а… — промямлила я, приоткрыв глаза, и тут же попыталась стянуть с себя джинсы. — Я уже не могу в них… давят везде… выброшу…

Сначала он просто наблюдал за моими движениями, а потом вдруг потянул сначала за одну штанину, потом за другую. Эти джинсы хоть и являлись моими любимыми, и я справедливо считала их самой удобной одеждой, но из-за начавшего округляться живота, долго носить их стало неудобно. Я же не снимала их почти сутки. Да и вообще, мне была приятна такая помощь Тима. В его присутствии у меня возникало странное ощущение какого-то уюта, пусть моё уставшее сознание и считало, что это всего лишь сон.

Дальше попыталась одновременно залезть под одеяло и стянуть с себя свитер. Дело это оказалось довольно трудоёмким, а такими ресурсами сил я уже, к сожалению, не обладала.

— Давай помогу, — предложил он тихо и, присев рядом, попытался вытащить меня из вязаного кошмара с узкими рукавами и горлом, который совершенно не желал стягиваться. — Что ещё?

Я отрицательно помотала головой, и попыталась сама снять оставшиеся футболку и лифчик, который тоже уже стал немного не по размеру. Но… увы… успехом сие мероприятие увенчалось только благодаря Тимуру.

— Спасибо… — прошептала я, сворачиваясь калачиком и всеми силами стараясь забраться под одеяло. Но мой помощник решил, что спать в таком виде непрактично и натянул на моё сонное тело какую-то длинную футболку. Судя по всему, именно ту, которую я использовала вместо ночной сорочки… Его футболку.

Надеюсь, он её не узнал, а то вдруг спросит, и что я должна буду ответить? Сделать круглые глазки и сказать, что не знаю, как ЭТО ко мне попало?

На этой странной мысли я уснула, с наслаждением ощущая, что сплю не одна. Хотя… скорее всего, это был сон. Мне снились тёплые руки, которые, почему-то, осторожно гладили мой немного округлившийся живот, и лёгкие прикосновения губ к спине и шее. Это был чудесный сон… такой живой и яркий. Жаль, что вскоре он превратился в очередной остросюжетный триллер из числа тех, которые я вижу по ночам. Погони, странные личности, летающие дома, вампиры… и всякая прочая жуть. А ведь начало казалось таким хорошим…