Игра зеркальных отражений

Глава 14. Алкоголь — наш враг… Забавный, весёлый и сумасшедший

Глава 14. Алкоголь — наш враг… Забавный, весёлый и сумасшедший

«…Я знаю сыворотку правды -

Давно её нашёл народ.

Для многих нет другой отрады,

Для них она и хлеб, и мёд.

Она хмельна, но тем забавна.

Раскроет всех, кто сам закрыт.

Она работает исправно,

И имя ей — коньячный спирт…»

На сегодняшнем празднике собралось довольно много народу, и знакома я была далеко не со всеми. Изначально, сие торжество представлялось мне совсем другим. Не таким… масштабным. Но, судя по всему, Лер решил развернуться на полную, и вместо спокойного праздника на даче, как думала я, получилась самая настоящая вечеринка.

Это было нечто между "бухаловом молодёжи на свободной хате" и светским раутом. Этакое "фиг знает что". Уж слишком разный контингент здесь сегодня собрался. Хотя… как говорится, перед алкоголем все равны. Что и стремился доказать самоуверенный Лер.

А начиналось всё банально: шведский стол, лёгкие напитки, фоновая музыка и спокойные ненавязчивые беседы. Кто-то уже громко ржал, поднимая за именинника полные рюмки прозрачной жидкости, а кто-то с презрением смотрел в их сторону, потягивая шампанское и мартини. Лер перемещался от группки к группке, и как радушный хозяин стремился уделить внимание всем своим тридцати семи приглашённым. И он реально считает, что это скромный праздник?

Сегодня я уже убедилась, что не знаю о своём друге почти ничего. Да и какой он мне друг? Но и простым коллегой назвать я его не могла. Кармин не раз меня выручал и оказывался рядом в таких ситуациях, в которых любой другой послал бы не задумываясь. Он был мне, несомненно, дорог. Но почему-то теперь так сильно как раньше я ему не доверяла. Наверно, где-то глубоко в подсознании у меня осталась обида на него, за то, что он знал о намеченном плане мести Тимура, но ничего не сделал для его предотвращения. Да… скорее всего, так и есть. Видимо в тот день, когда моя личная жизнь накрылась медным тазом, больно припечатав по темечку, лопнуло и почти безграничное доверие к Кармину.

Но сейчас было не самое подходящее время для лирических отступлений и копаний в собственной психике, так что это можно отложить на другое время. Тем более, атмосфера вокруг уже начала стремительно теплеть и превращаться в более дружескую. Народ перестал расползаться по дому и собрался, наконец, в большом зале. Полились тосты и пожелания дорогому имениннику. Наверно, день рождения можно смело назвать днём, когда с благодарной улыбкой реагируешь даже на самую грубую лесть. Да и вообще, хороший это праздник, и не беда, что года накидывает. Мы б и без него старели.

В общем, вся официальная часть вечера проходила довольно мило, но мне, как существу ныне непьющему, оказалось не так просто влиться в этот медленно пьянеющий коллектив.

И всё бы ничего, но… По мере увеличения дозы алкоголя в крови гостей, простой вечер превратился сначала в "цирк", а потом вообще, в театр абсурда. И началось всё с одного тихого момента…

Уже давно стемнело, а ребята как раз дожаривали во дворе шашлык, естественно, согреваясь на морозе коньячком. И если поначалу там было всего трое активных шашлычников, то впоследствии к ним присоединились ещё примерно человек семь, среди которых оказался полный состав "ОК" включая директора. И вот, когда вся эта честная компании с чувством выполненного долга ввалилась в тёплое помещение, всё и началось.

Весело переговариваясь, парни проходили в дом, попутно стягивая с себя верхнюю одежду, и тут раздался крик:

— Уберите её от меня!

Я обернулась, отвлекаясь от разговора с Гларой, и тут же узрела странную картину: по комнате метался разгневанный Гоша, и всеми силами пытался освободиться от своей куртки.

— Помогите же! Снимите её! Она приспешница тёмных сил! — орал он, отчаянно дёргая за рукава. — Она напала на меня!

Это было шоу! Наблюдая, с каким отчаянием он носится из угла в угол, я чуть с дивана не рухнула от смеха. Не знаю, шутка это была, или ему на самом деле казалось, что на него напала куртка… Жесть. Не могу я без слёз воспринимать фразу: "напала куртка"!

И если б на этом всё кончилось… Но нет. Всё только началось.

В общем, в итоге, один его рукав поймал какой-то рослый парень, и начал отчаянно тянуть. Походу, возомнил себя охотником на нечисть, ну да ладно. Самое страшное даже не это. Просто Гоша, в порыве то ли смеха, то ли отчаяния, попытался вывернуться из куртки, и почему-то, решил, что для этого просто необходимо запрыгнуть на полку стоявшего у стены массивного книжного шкафа. И когда наш бедный пострадавший туда залез и схватился рукой за верхнюю перекладину, а его спаситель с неимоверным рвением потянул… вся конструкция с книгами пошатнулась и начала падать. Наверно, если бы не сильный рывок этого спасителя, наш Гоша рухнул бы вместе со шкафом. А так… всё закончилось без жертв. Пострадала исключительно мебель.

Глядя на происходящее, Лер стремительно мрачнел. В отличие от своих гостей, он на спиртное старался не налегать, разбавляя мартини в своём бакалее большими дозами сока, и всё чаще косился в сторону Глары. Судя по всему, думал, как бы помягче преподнести ей предложение о совместном проживании.

Гошу проводили в его комнату, так как после встречи со шкафом он оказался в таком шоке, что помочь мог только здоровый сон. И если я думала, что на этом всё странное закончиться, то я снова ошиблась.

Через некоторое время Лер всё-таки созрел для беседы с моей подругой, и тем самым лишил меня компаньонки. А её место быстро занял изрядно подвыпивший Филипп. Вот уж кого я впервые видела таким пьяным. Отчего-то раньше мне казалось, что этот человек не пьёт в принципе. Да за три месяца нашей совместной работы мне ни разу не приходилось лицезреть его хотя бы немного подшофе. А тут…

— Ариночка, — он одарил меня своей самой обворожительной улыбкой и хозяйским жестом обнял за талию. — Ты сегодня восхитительна.

Возможно, я бы даже поверила этим честным глазам, если б они не были такими пьяными. Да и язык его откровенно заплетался.

— Ну что же ты тут скучаешь? — протянул он, стискивая меня уже двумя руками и вяло пытаясь усадить к себе на колени. Естественно, я попыталась от него отодвинуться, но именно сейчас в этих руках обнаружилась не дюжая сила. — Не пущу… — добавил с улыбочкой и дыхнул мне в лицо перегаром.

— Фил, отстань, — возмутилась я, стараясь отцепить его от себя.

— И не подумаю, — он стиснул меня сильнее и, наклонив голову, присосался к шее.

— Фиииииил! — его прикосновения казались противными, отталкивающими и такими… чужими, что захотелось немедленно отмыться.

А ведь раньше такого не было. И мне даже нравились его робкие нежные объятия и наш лёгкий флирт. Он знал, что ничего серьёзного между нами быть не может, поэтому редкие поцелуи были своего рода, шалостью для меня и призрачной надеждой для него. Но никогда раньше Филипп не вёл себя так. Кстати, именно после нашей попытки завязать отношения, я поняла, что после Тима любой мужчина для меня будет казаться слишком скучным. Может это идиотизм, причём в его сильнейшем проявлении, но из всего получалось, что Тимур для меня — самый подходящий вариант. По силе духа, по темпераменту, по характеру, по степени испорченности.

А тем временем губы Фила стали перемещаться с шеи к ключицам, а так как обе мои верхние конечности оказались крепко зажаты, отбиваться у меня возможности не было. Поднимать скандал тоже не хотелось, всё ж Филька не плохой парень… ну перепил, с кем ни бывает.

— Отпусти меня, немедленно, — прошипела я ему на ухо, а когда никакой реакции не последовало, психанула и укусила его за это самое ухо. Брюнет вскрикнул, немного ослабив хватку, но вдруг спохватился и решил подавить бунт поцелуем. И на этом моё терпение кончилось.

— Эй, Филька, похоже, даме не нравятся твои ласки, — насмешливый голос Тимура заставил нашего директора замереть и обернуться. Я же впервые была благодарна Тиму за своевременное появление. А то вечно он невовремя, а тут хоть пользу принести может. — Что же ты, благородный наш, решил опуститься до принуждения? — продолжал блондин, и только сейчас я углядела, что по состоянию опьянения он мало чем уступает Филу.

— Отвали, Тим. Мы с тобой это уже обсуждали, — отмахнулся Филипп, выпуская меня из своих крепких объятий. И по-хорошему, надо было как можно быстрее покинуть поле брани, но… что-то в его последней фразе меня сильно зацепило. — Ты обещал…

— Что обещал? — самым искренним и заинтересованным тоном, спросила я у Фила, сразу получила ответ, который услышать никак не ожидала.

— Не вмешиваться.

— Куда не вмешиваться?

— В наши с тобой отношения, — со всей серьёзностью ответил пьяный Филипп.

— А у нас есть отношения? — продолжала интересоваться я.

— Будут!

— Да ладно? — вот после его странной уверенности мне стало безумно весело. — И с чего такая уверенность?

— Он… — Филька бесцеремонно показал пальцем на хмурого Тима, — сказал, что не станет мне мешать.

— А раньше, значит, мешал?

— Даааааа…. - певуче ответил брюнет. — Рина, он даже пытался мне угрожать.

— Сударь, — влез в разговор Тим. — Вы только что нанесли мне оскорбление, придав гласности наш с вами приватный разговор. И я вынужден…

Он замолчал и огляделся по сторонам. Его взгляд зацепился за что-то важное, и Тим резко метнулся к гардеробу. И пока мы с Филом и всеми собравшимися в комнате наблюдателями гадали, что же задумал Тимур, он вернулся, неся в руке вязаную красную варежку.

— Вы оскорбили меня, нанесли смертельную рану моей нежной душе, — заявил солист «ОК». — Вы… позволили себе вольности с дамой, оскорбив и её. И я вызываю вас на дуэль.

С этими словами Тим швырнул в нашу сторону мокрую варежку, которая красиво спикировала прямо на макушку Филиппа. Тот злобно стянул её и откинул на пол, а сам уставился на довольного противника.

— Выбирайте оружие! — прорычал вечно спокойный Фил. В ответ на что блондин усмехнулся и, гордо вскинув голову, ответил:

— Боевые снежки.

— Принято!

А дальше началось настоящее шоу. Эти два идиота выбрали себе секундантов, коими вызвались стать Сеня и какой-то худенький рыженький паренёк. Затем оделись и вышли во двор. Естественно вся толпа любопытных гостей двинулась за ними. И пока я лихорадочно соображала, что происходит, ко мне подбежала весёлая Ленка и, схватив за руку, потащила одеваться. Я не сопротивлялась, всё-таки не каждый день в наше время можно было увидеть, как два пьяных джентльмена дерутся на дуэли… пусть и на снежках.

Во дворе оказалось холодно, к тому же медленно шёл снег. Площадка перед входом была полностью укрыта его белым покрывалом, оттого всё происходящее выглядело ещё более… странно. Тим и Фил, стояли посередине, прислонившись друг к другу спинами, и по сигналу девушки в розовой шапочке, что вызвалась вести дуэль, начали расходиться по сторонам отсчитывая шаги. Добравшись до своих секундантов, они приняли гордые позы, и тут галдеж толпы перекричал женский голосок:

— Начинаем. Первым бьёт обиженный, то есть Тим. И дальше по очереди, — распорядилась ведущая и, по совместительству, главный судья. — При попадании снежка в область жизненно важного органа, жертва считается погибшей. Приступаем.

И началось. Первым выстрелил Тимур, чей снежок летел чётко в голову противнику, но Фил пригнулся и, мигом слепив себе орудие, метнул его в блондина. Довольно быстро дуэль превратилась в банальную перестрелку, а наши благородные мужи стали больше похожи на заправских хулиганов. Снежки уже попадали в ноги, в руки, но пока ничего важного задето не было, и бой продолжался.

С каждым новым броском азарт нарастал, снежки становились меньше и тяжелее, броски — чётче, а жажда победы — сильнее. И вот, когда очередной бросок Тима ударился в ногу Филиппа, неожиданно открылась входная дверь, и на крыльце появился Лер.

— Что здесь происходит? — со странной улыбкой спросил он, чем отвлёк ребят на себя.

В этот самый момент в голову Тимура прилетел финальный снежок. От неожиданности блондин не успел среагировать и, поскользнувшись, рухнул прямо на снег.

— Убит! — заорала ведущая. — Филипп — победитель. Возвращаемся в дом, здесь очень холодно.

Толпа поддержала, секунданты помогли подняться Тиму и, убедившись, что тот в полном порядке, поспешили за остальными поздравлять победителя. Но даже когда все вернулись в дом, я осталась стоять на ступеньках, и теперь внимательно следила, как осторожно идёт по снегу мой старый добрый враг.

— Прости, детка, — виноватым тоном проговорил Тим, остановившись рядом со мной. В его глазах отражалась какая-то странная то ли вина, то ли раскаянье. — Я не смог защитить твою честь.

— Чего? — и тут я всё-таки расхохоталась. Почему-то слышать подобное от Тимура было так странно, как будто он сказал эту фразу на древнеэфиопском.

Тим коснулся ледяной рукой моей щеки, грустно улыбнулся и, опустив взгляд, добавил:

— Всё-таки, я никчёмный джентльмен.

И тяжело вздохнув, скрылся в доме. Правда, уже через пару секунд вернулся, бесцеремонно схватил меня за руку и потащил за собой внутрь. А там уже вовсю продолжалось веселье. Ребята откопали где-то три гитары и теперь развлекали народ старыми добрыми песнями из репертуара русского рока. Походу, в этой большой компании все росли на одних мотивах, оттого из нас получился замечательный пьяный хор.

Мы пели, кто-то играл… некоторые умудрялись танцевать. И тут меня подхватили знакомые руки и закружили в странном танце, который мотиву мелодии совершенно не соответствовал.

— Детка… — снова протянул Тим. — Ты совсем ничего не пила?

— Нет, — ответила с улыбкой.

Всё ж у нас только начало получаться нормальное общение. Мы уже больше недели никуда друг друга не посылали. Да и вообще, все вокруг веселились, отдыхали, и мне тоже захотелось чуточку тепла, которое, почему-то, давал мне только один человек.

— Совсем-совсем? — он состроил такую умилённую физиономию, что я не смогла сдержать улыбку.

— Исключительно сок.

— А в чём причина? — поинтересовался он, кружа меня в танце. Это было что-то типа пьяного вальса с элементами танго, но… именно по таким выкрутасам я и скучала.

— Ты же знаешь, я болела. Пила лекарства, и до сих пор пью, — ответила красивую официальную полуправду.

— Надеюсь, ничего заразного? — заботливо выдал он, улыбаясь. Да только глазки его с каждой секундой нахождения в тепле становились всё пьянее и пьянее.

И я уже собиралась что-то ответить, как совсем рядом нарисовался разгневанный Филипп.

— Эй, побеждённый, ты что это делаешь с моей девушкой? — возмущённо выдал он, толкая Тима в плечо.

— С твоей кем? — удивлённо воскликнула я, но Тим уже разжал руки и всем корпусом повернулся к пьяному и оттого очень смелому Филиппу.

— Судя по всему, твоя дама не в курсе того, что является твоей дамой, — усмехнулся блондин.

— Я как раз собирался ей об этом сказать, — самоуверенным тоном ответил пошатывающийся Фил.

— Эй вы, канарейки бойцовские, хватит нести бред! — выпалила, решительно становясь между этими двумя "джентльменами". Но они как будто меня совсем не слышали и продолжали сверлить друг друга внимательными настороженными взглядами голодных питбулей.

— Пойдём, выйдем, поговорим, — грозным тоном предложил Тим и, резко развернувшись, направился в сторону кухни. А когда заметил, что я иду за ними, одарил меня странным внимательным взглядом и, легонько щёлкнув по носу, добавил: — Без свидетелей.

После чего эти двое скрылись за дверью, которая закрылась перед самым моим лицом.

Наверно, если бы не появление Глары, я бы так и осталась стоять, гипнотизируя закрытый проход на кухню, но у подруги были на мой счёт другие планы. И судя по странному блеску в её глазах, кому-то просто натерпелось поделиться своими эмоциями.

Ей оказалось глубоко наплевать, зачем я здесь топчусь, есть у меня свои планы или нет? Сейчас для Гларки было важно только одно и, схватив меня за руку, она уверенно направилась сначала к бильярдной, а оттуда юркнула в боковую дверь. Я вообще не знала, что тут есть ещё одна комната, к тому же такая интересная. Это место оказалось спортзалом, причём довольно большим и оборудованным самыми новыми тренажерами. Интересно, это бабушка Кармина тут кости разминает?

Была тут и большая боксёрская груша… Эх, жаль, в моём положении с ней особо не поразвлекаешься. А осторожно — я, увы, не умела.

— Ринка, — начала Глара, усаживаясь прямо на маты, — Тут такое!

Её буквально распирало от эмоций, а в таком состоянии человека либо клинит на беспрерывную болтовню, либо, наоборот, замыкает на молчании. У моей подруги была какая-то промежуточная стадия, она вроде и хотела сказать, но всё никак не могла начать. И чем-то напоминала эмоциональный шарик, который вот-вот лопнет.

— Кармин? — спросила я, решив тем самым подтолкнуть подругу к прорыву откровений. И правильно сделала.

Глара набрала в лёгкие побольше воздуха и выпалила на одном дыхании:

— Он мне предложение сделал! Представляешь? Так просто и легко. А ведь мы знакомы совсем недавно, а виделись нечасто. Рина… — на этом моменте кислород в её лёгких подошёл к концу и Гларка замолчала.

— И что ты ответила?

— Я согласилась.

Вот теперь в состояние ступора впала я. Потому что такой её ответ меня просто ошарашил. Да и вообще, как могла практичная Глафира так легко согласиться на брак? Да ещё и с тем, кого толком не знает. Что вообще твориться вокруг?

— Как… — только и смогла выговорить я. — Ты понимаешь, что это не шутки?

— Понимаю, Рин. Я всё прекрасно понимаю. Но… знаешь, — она улеглась на маты, подложив под голову руки, и продолжила, уже внимательно изучая белый потолок. — Это сущее сумасшествие. Мы разные… из разных городов… у нас абсолютные разные образы жизни, но… Недавно я поняла одно. Мы с ним пара. И я не хочу жить без него. Мне не нужны проекты, цели, достижения и карьера, если рядом не будет этого человека. И я согласилась на его предложение почти не думая. Понимаешь, Рин… Это даже мне почти не понятно. Но я чувствую, что поступаю правильно. И плевать на правила, на прошлое, на то, что мама вряд ли одобрит. Я хочу быть с ним, и я буду!

Вот уж не думала, что когда-то услышу подобное от Глафиры, и даже не предполагала, что она может быть способна на то, чтобы полностью пожертвовать своим прошлым, своим салоном, клиентами, карьерой… ради Кармина. Но, оказывается, есть в этом мире место чуду, а чувства, на самом деле, способны менять людей.

— Не молчи, — прервала мои размышления Глара. — Скажи, я веду себя как полная идиотка? Глупая влюблённая дура?

— Нет, — ответила я с улыбкой. — Знаешь, во всех сказках и добрых фильмах, мудрецы говорят героям, чтобы те поступали так, как велит им сердце. Вот и ты сейчас делаешь то же самое. И твоё сердце не желает быть одиноко, оно готово на всё, чтобы стучать рядом с любимым.

— Слушай, — она повернулась на бок и подпёрла голову рукой. — А с каких пор ты стала романтиком? Насколько помню, ты всегда игнорировала любые проявления чувств, считая это банальной слабостью. И что я теперь слышу?

— Всё в жизни меняется, — философским тоном произнесла я, тоже ложась на маты. — И мир меняется, и мы вместе с ним.

— И что же заставило тебя изменить своё мнение?

— Удар по самолюбию… и разбитое сердце, — сказав это я, горько улыбнулась. — Знаешь, чаще всего после неудачных романов, люди замыкаются в себе… закрывают душу. А я, наоборот, поняла, что жизнь без чувств — пресна. И какими бы событиями она ни наполнялась, если в ней нет любви, она всего лишь безвкусный сухарь.

— Э… подруга. Да ты часом, не заболела? Или, может, головой ударилась? Я не верю, что это говоришь ты. Хотя… — она горько рассмеялась. — Я тебя понимаю. Теперь, понимаю.

Мы долго ещё лежали вот так в пустом спортзале и смотрели на потолок. Возвращаться к шумной компании совсем не хотелось, как и говорить. Да и вообще, в этой тишине отлично думалось, хотя неизменно все мои мысли возвращались только к оной теме: Тим и мой ребёнок.

Когда-то давно, слышала в какой-то популярной песенке одну подходящую фразу: "Во что мы превратили нашу жизнь? Смотри, во что вдруг жизнь нас превратила". Сейчас она как никогда отражала мой взгляд на всё происходящее. А ведь жизнь на самом деле странная штука. Кого-то она ломает, кого-то возносит до небес, а кого-то роняет с пьедестала. Но каждый из нас имеет шанс получить своё право на счастье, и чаще всего мы лишаемся этого права исключительно из-за собственной гордости.

И тут я вдруг вспомнила, что за закрытыми дверьми кухни, как раз сейчас два пьяных чудика выясняют отношения. Потому, не тратя больше времени, поднялась на ноги и отправилась туда. Глара не стала меня останавливать, лишь понимающе хмыкнула и тоже покинула спортзал.

На место предполагаемых разборок я ворвалась подобно тайфуну, ожидая застать что угодно: драку, ругань, напряжённый разговор. Но все эти мысли покинули моё сознание, как только мне открылась истинная картина. Филипп и Тим, в компании бутылки коньяка, сидели на коврике под массивным деревянным столом и вели задушевные дружеские беседы о жизни. Да ещё делали это с такими серьёзными пьяными лицами, что я просто не смогла сдержать смех. Тоже мне, бойцовские канарейки. Теперь их правильнее назвать попугаями… оба всклоченные и непрерывно щебечут что-то отдалённо напоминающее русские слова.

— Тим, — позвала я, своего пьяного защитника. Хотя… кто кого и от чего защищал было не совсем понятно. Да и вообще, вряд ли сейчас это имеет хоть какое-то значение. Судя по почти закрывшимся глазам и расслабленному виду, Тимурчик собрался спать прямо здесь, под столом, и мне, почему-то, это совсем не нравилось.

— Я тут, — отозвался он, стремительно распахивая глаза. Потом долго пытался сфокусировать зрение, и когда ему это, наконец, удалось, как-то весь разулыбался и начал выползать. — Риночка! Ты пришла за мной? Ты же не оставишь меня? Ни бросишь здесь?

— Судя по всему, нет, — ответила я, внимательно наблюдая, как этот гордый орёл пытается выбраться из-под коварной деревянной конструкции.

— А ты можешь проводить меня до комнаты, а то спать хочется… просто пипец как… — промямлил он, поднимаясь на ноги, а потом посмотрел на меня, как на последний шанс, или единственную надежду, и я не смогла отказать.

— Пошли, пьянь. Так уж и быть… — и подхватив его под руку, повела к выходу.

Лестницу мы преодолели с пятой попытки, а всё из-за того, что у кого-то через каждые несколько ступенек заканчивались силы, и он буквально умолял сделать привал. Потом у этой неженки закружилась голова, и он сказал, что так идти слишком сложно, и попросил понести его на ручках. Вот тут я расхохоталась так, как не смеялась уже давно, и не выдержав его по-детски обиженного взгляда, уселась рядом на ступеньки.

— Пошли, дитятко, осталось совсем немножко, — проговорила, рассматривая эти остекленевшие синие глазки, прикрытые сильно отросшей светлой челкой. — Давай, Тим, ты же сильный, справишься.

Поднялась сама, протянула ему руку, и мы поковыляли дальше. В коридоре второго этажа стало легче, но появилась новая проблема.

— Где твоя комната? — спросила я.

— Не помню, — отозвался он с беспомощным видом. — Но знаю, что она где-то здесь.

— Слушай, тут куча дверей, я даже боюсь представить количество комнат, как нам угадать, какая твоя?

— А можно я у тебя переночую? — всё с тем же наивным детским взглядом, спросил Тим. И как его после этого можно бросить на произвол судьбы. — Я буду паинькой.

— Кто ж тебе поверит-то, — усмехнулась я, продолжая идти по коридору в сторону своей спальни. — Ты, Тимурчик, кто угодно, но только не паинька.

— А я исправлюсь. Буду тихим… и тебя не побеспокою.

— Ладно уже, — отмахнулась я от его обещаний.

— Честно-честно! А если буду вести себя плохо, дай мне подзатыльник… — попросил он, и так лучезарно улыбнулся, что просто не передать.

К этому моменту мы уже добрались до моей двери и, распахнув её, я вошла внутрь. Шатающийся Тимур, держась за стеночку, проковылял следом.

— Падай и спи, — сказала, не поворачиваясь.

И тут же поспешила скрыться за дверью ванной. Пусть лучше уснёт, пока меня нет, а то, чую, он ещё долго будет промывать мне мозг монологами о жизни. Вот даже не думала, что пьяный Тим такой разговорчивый, что и не заткнёшь.

Под тёплыми струями душа я проторчала не меньше часа, а когда вернулась в комнату, лишь улыбнулась увиденной картине. Мой личный кошмар, человек, который нанёс мне самую сильную рану, разбил жизнь и сердце ради какой-то призрачной мести… мирно и как-то скромно спал на моей кровати, по максимуму отодвинувшись на край. И к моему удивлению, его вещи были аккуратно сложены стопочкой на стуле, а сам Тим по самую шейку был укрыт одеялом, причём самым его кончиком. Вот чего-чего, а скромности в этом типе я никогда не замечала. А тут, на тебе такое счастье!

Свет здесь не горел, но вся спальня довольно хорошо освещалась лунным свечением. В комнате было прохладно, и особенно ярко это ощущалось после горячего душа, так что в кровать я запрыгнула быстро и тут же поспешила укутаться в одеяло. К моему огорчению, оно совсем не спешило меня согревать, но подползать ближе к тёплому телу соседа по койке было бы слишком глупо. Пришлось смириться и постараться уснуть… К тому же завтрашний день обещал быть не менее насыщенным, а утро уже не за горами.

Интересно, а пожалею ли я завтра о своём решении предоставить этому пьяному бедолаге кров и постель? Хм… хороший вопрос. Но, думаю. Что всё будет зависеть исключительно от его реакции, всё равно испортить наши отношения сильнее уже невозможно. А значит, нечего и волноваться.

***

Утро наступило неожиданно. Не знаю, как для всех остальных, но для меня оно наступило слишком странно. Проснулась я от шороха и какого-то непонятного движения на кровати. Вставать категорически не хотелось, но эти шевеления казались слишком подозрительными. Хотя… сонная память тут же напомнила, что накануне я засыпала не одна, от того подавать признаки жизни расхотелось совершенно.

— Рина, открой глазки, я знаю, что ты не спишь, — проговорили у меня над ухом и, разлепив ресницы, я наткнулась на странный внимательный взгляд синих глаз Тима, прямо перед моим лицом… На слишком близком расстоянии.

Я молчала, пытаясь понять его настроение, но видела только непонятное любопытство и никакой агрессии или насмешки. Всё очень просто и открыто.

— Доброе утро, — он легонько улыбнулся, отодвинувшись чуть дальше, и сел на постели. — Давно я не просыпался в твоей компании.

— Это точно, — отозвалась с нескрываемой иронией.

— Даже забыл, как это бывает приятно, — продолжил он, не обратив внимания на мою реплику. — Наверно, я вчера сильно накидался, потому что голова раскалывается, а половина событий кажутся какими-то туманными.

— Ну… — его голос и присутствие почему-то начали поднимать мне настроение, а воспоминание о его вчерашних подвигах и вовсе заставили улыбнуться. — Настолько пьяным я тебя не видела никогда. Даже не знала, что ты бываешь таким…

— Каким? — в его глазах отразилось недоумение приправленное испугом.

— Забавным. Таким милым и обходительным, а ещё жутко разговорчивым и очень скромным.

— Ты меня ни с кем не путаешь? — усмехнулся он.

— Нет, — ответила со злобной ухмылкой. — Хочешь, докажу? Вон твои вещи аккуратненько так сложенные, спал ты на самом краешке, и почти не укрывался.

— Если уж такой скромный, то что я делаю в твоей кровати?

— Просто, кто-то забыл, где его комната, и попросился на ночлег, — и тут я не выдержала и широко улыбнулась, едва сдержав смешок. — Это было нечто! Поверь, такого шоу в твоём исполнении я никак не ожидала.

— Значит… я тут просто спал? — недоверчиво спросил он. — И ничего не было?

— Нет. Ты занимал свою половину, а я свою.

— А вот и неправда, — усмехнулся Тим. — В первый раз я проснулся от того, что мне двинули локтем по рёбрам. Так что, солнышко, спали мы в обнимку… почти всю ночь.

— Ох, дружочек, так это легко объяснимо, — я тоже перешла на насмешливый тон. Хотя, именно он и был для нас с Тимом единственной приемлемой формой общения. — Здесь довольно прохладно, а во сне человек машинально начинает тянуться к теплу. Вот мы друг к другу и подползли. И это ничегошеньки не значит.

— Ты улыбалась… и пару раз называла меня "любимым", — продолжал он.

— Чушь! — отмахнулась я, вставая с кровати. — Вот на это слово у меня стоит мощнейшая подсознательная блокировка. И вряд ли я когда-то ещё хоть кого-то так назову. А если и назову, то уж точно не тебя.

Как и всегда, Тиму понадобилось всего пару мгновений, чтобы вывести меня из равновесия и окончательно испортить настроение. Подумать только: как я вообще могла решиться на то, чтобы притащить его в свою комнату? Дура!

— Прости.

— Что? — вот теперь я на самом деле не верила своим ушам.

— Я извиняюсь, — подтвердил он. — Прошу прощения, если снова тебя обидел. Поверь, не хотел этого делать.

Когда я повернулась, он снова смотрел на меня так открыто, как будто странности вчерашнего вечера непонятным образом решили продолжиться и сегодня.

— Что за взгляд? — усмехнулась я. — Репетируешь невинность?

— Я, правда, раскаиваюсь, — не унимался он. — И очень хочу сейчас подойти к тебе и обнять. Попытаться загладить вину… успокоить… но, нам обоим известно, что ты мне подобного не позволишь.

— А ты пробовал? — возмутилась я, решив играть до конца.

Но Тим понял это по-своему и, поднявшись с кровати, осторожно приблизился и замер в шаге от меня.

— Давай, это не смертельно, а я не заразная, — продолжала ехидничать, искренне наслаждаясь отражением сомнения на его лице.

И тут он, что-то решил, улыбнулся и притянул меня к себе. Одна его рука обхватила мою талию, вторая легла на спину. И всё бы хорошо, да только я никак не ожидала такой его близости, а она всегда действовала на меня странно.

— Вот видишь, я могу быть хорошим, — прошептал он, проводя рукой вдоль моего позвоночника. — А ты, иногда, можешь быть слабой, хоть и боишься собственных слабостей.

Вот теперь я действительно не знала, что сказать. Он смотрел на меня открыто, честно, и с какой-то незнакомой ранее нежностью, и я знала, что сейчас в его поведении нет ни капли притворства. Наверно, именно это и заставило мои безвольно висящие руки осторожно подняться и сомкнуться на спине Тимура… как когда-то давно.

— Умница, — протянул он, осторожно целуя меня в висок. — Это был большой шаг… куда более важный, чем проведённая вместе ночь. И я обещаю тебе, что он далеко не последний.

— Зачем это тебе? — в его объятиях было так хорошо и настолько спокойно, что всё утреннее напряжение стало медленно спадать.

— Скажем так, у меня на твой счёт большие планы, и я не могу видеть в твоих глазах ненависть и страх. Это убивает… гораздо сильнее любых лезвий или алкоголя, — опять этот взгляд, которому просто невозможно не верить, в котором нельзя усомниться… как бы ни хотелось.

Наверно, сегодня был первый день в моей жизни, когда я оказалась рада незакрытой двери и наглости своих подруг, потому что в это утро они решили навестить меня без стука. Просто в один момент скрипнула ручка, и на пороге комнаты застыли две статуи: Глара и Лена.

Первой моей мыслью было странное веселье, от того, какие ошарашенные выражения застыли на их лицах. Второй оказалось воспоминание о том, что Лена должна была тоже спать здесь… ведь у нас с ней одна общая комната. И только потом я подумала о том, что же вызвало такой шок на лицах подруг.

Тим всё ещё держал меня в объятиях и совершенно не обращал внимания на внезапных гостей, тем самым снова доказывая мне, что ему плевать на мнение окружающих. Но вот окружающим сей факт явно не нравился.

— И как это понимать? — возмущённо воскликнула Ленка.

Странно, то она бегает от Тима и прячется по углам, а то вдруг решила закатить истерику?

— Так и понимать, — отозвался Тимур, поворачиваясь к ней, но меня отпускать не спешил. — А вообще, понимай так, как тебе больше нравится.

— Вы спали вместе? — продолжала она.

— Да, — снова ответил Тим, хотя второй вопрос явно был обращён мне. — И очень сладко спали, — при виде того, как округляются глаза Лены, а на лице Глары растягивается улыбка, он лишь усмехнулся и, снова взглянув мне в глаза, добавил: — Продолжим позже… — мягко улыбнувшись, чмокнул меня в макушку и, подхватив свои вещи, вышел из спальни.

Но как только за ним закрылась дверь, на меня обрушилась целая лавина воплей.

— Ты что, совсем умом тронулась?! — воскликнула Ленка, да так громко, что мы с Гларкой чуть не оглохли. — Опять?! На те же грабли?!

— Да что такого произошло? — Я переводила растерянный взгляд с одной подруги на другую, и если Глара выглядела даже немного довольной, то в глазах Лены кипела настоящая ярость. — Чего ты смотришь на меня, как на предателя? То, что вы здесь видели, абсолютно ничего не значит!

— Конечно! С чего бы? — продолжала ворчать рыжая. — Это вы просто так тискали друг друга посреди комнаты. Да и форма одежды как раз для простой светской беседы: он в расстёгнутых джинсах, а ты в старой футболке… — а потом она набрала в лёгкие побольше воздуха и снова перешла на ультразвук: — Рина, ты гонишь! Тим — твоя ошибка! Он — сволочь бездушная! Перестань себя мучить! Я больше чем уверена, что это очередная его игра!

— Скажи, ему есть, за что тебе мстить? — спокойным тоном поинтересовалась Глара, усаживаясь в кресло у стены. — Я, конечно, всё понимаю, но в прошлый раз всё закончилось слишком печально, и нам бы не хотелось, чтобы ты снова пострадала из-за его игр.

Я задумалась, уже вконец смирившись с их участием. Есть ли у Тима повод на меня злиться? Определённо, есть. Если только он узнал о моей выходке с его обожаемой Женечкой. И я даже боюсь представить, до каких крайностей может дойти его месть.

— Ладно, — сказала, усаживаясь на кровать. — Вы, конечно, правы, но… я устала играть, и от чужих игр устала. Ему действительно есть, за что на меня злиться, но… теперь мы будем действовать по-другому. Я просто с ним поговорю.

Ленка странно зашипела и начала нервно выхаживать по комнате, заламывая пальцы. Она всегда так делала, когда её что-то сильно угнетало. Это-то и разбудило моё больное любопытство.

— Слушай, красотка, со мной-то всё понятно, я в своём психическом здоровье давно сомневаюсь, — выдала, внимательно следя за её передвижениями. — А почему ты от Тимура прячешься? Или я чего-то не знаю?

Ленка застыла на месте.

— Рассказывай! — добавила, сверля её сосредоточенным взглядом. — Живо!

— Тебе это не понравится, — попыталась отмахнуться она.

— Это мои проблемы, — ответила, усаживаясь поудобнее. — Не скажешь ты — спрошу Тима. А его версия может немного отличаться от правды. Впрочем, как и твоя.

— Слушайте, — вступила в нашу полемику неожиданно улыбчивая Глара. — Я знаю эту историю с обоих ракурсов. Так что могу составить независимое мнение.

— Тогда я внимательно слушаю тебя, — мы обменялись взглядами, а вот Лена почему-то начала бледнеть на глазах.

— Глар, а может не стоит? — чуть дрогнувшим голосом протянула она. — Ну сглупила… С кем не бывает?

— А когда шла на это, ты была уверена, что поступаешь правильно, — отмахнулась наша счастливая блондинка и снова повернулась ко мне. — Ты только не злись на Леночку, она ведь из лучших побуждений действовала.

— Дура я, — бросила рыжая, садясь на ковёр под стенкой и опуская голову себе на колени.

— Согласна, — усмехнулась Глара. — Но тогда ты так не считала.

— Давайте уже ближе к сути, — перебила я, сокращая их лирические отступления.

Глара, внимательно посмотрела на Лену, потом покачала головой и снова повернулась ко мне.

— Когда ты уехала, на Тима ополчились все, — наконец, начала она. — Парни из «ОК» злились, Валера вообще отказывался с ним разговаривать, обвиняя его в развале группы. Репетиций не было, и он попросту укатил в свой дом… ну тот, который в посёлке, где живут Ленкины родители, — пояснила она. — Об этом и узнала наша героиня, у которой в то время в голове творилось чёрти что. Вот она и решила, отомстить негодяю за подругу.

— Даже боюсь представить, что она придумала, — картинно ужаснулась я, наблюдая за тем, как Ленка старательно прячет глаза.

— И правильно боишься. Она решила бороться с Тимом его же методами.

После этой фразы Глафиры я против воли напряглась. Сама не подозревала, что подобная мелочь может произвести на меня такое сильное впечатление.

— Расфуфырилась, накрасилась, напялила свою самую эротичную юбочку… и пошла к нему в гости, — продолжила бсвой рассказ блондинка. — И он даже её впустил. По его словам, явление этого чуда в таком откровенном одеянии, было шокирующим. Думаю, ты догадываешься, чего хотела наша красотка?

— Мои догадки слишком мне не нравятся. Лучше расскажи, как всё было, — процедила я сквозь зубы, отчаянно борясь с желанием вырвать кое-кому рыжие пакли.

— Не злись, — пыталась успокоить меня Глара. — Она просто хотела соблазнить… а потом вылить ему на голову что-нибудь мерзкое, или сделать чего похуже. Прикинь, она даже о клофелине думала, но потом решила отмести эту мысль. В общем, всё сразу пошло не так. Тим не вёлся на её кокетливые разговоры, откровенные заигрывания, и нашей горе-актрисе пришлось перейти в наступление. Будто бы между прочим расстегнула пуговицу на топике… так же случайно приземлилась на его колени, а потом включила телик на музыкальном канале, выбрала подходящий мотивчик и начала танцевать.

— И что сделал Тим? — ровным тоном процедила я.

— Присоединился.

— Что? Вот тварь! — заорала я, намериваясь прямо сейчас найти этого гада и разбить об его голову что-нибудь тяжёлое, вроде вазы. А вот Ленку мне хотелось прикончить как-нибудь более изощрённо и жестоко.

— Успокойся, вот здесь, действительно, всё не так, как ты думаешь, — улыбнулась Гларка. — Не забывай, это ж Тим. Кстати, я после того даже злиться на него почти перестала. Короче, он благородно помог Ленке избавиться от её супер короткого топика, а так же находящегося под ним кружевного лифчика… и в таком виде, выставил из дома, предварительно выговорив ей за разгром в студии.

Я всё-таки расхохоталась, из глаз прыснули слёзы, и сразу пропало желание кого-то калечить. Правильно Гларка сказала, это же Тим! От него другого и ожидать не стоило.

— Ты идиотка, Лена, — довольно улыбаясь, высказала я. — Даже не представляю, что могло заставить тебя пойти на подобное! Нашла, дура, с кем связаться. Если уж он меня обскакал во всех этих играх и интригах, то твой замысел раскусил бы сразу. Как ты домой добиралась, хм… в таком милом виде?

— На ней были фиолетовые босоножки на огромной платформе… помнишь, ты их ещё стриптизёрскими называла? — продолжила Гларка, потому что Лена всё ещё боялась показывать глаза. — Так вот, наша «умняшечка» решила, что лучше шагать по камням и раскалённому асфальту босиком, чем с голой грудью. А её обувь оказалась отличным прикрытием.

— Жесть, — я снова рассмеялась. — Наверно встречным туристам этот вид очень нравился!

— Ещё как, они меня такими взглядами провожали… Никогда не забуду, — проговорила Ленка, но лица так и не подняла.

— Ладно, клуша, с тобой всё понятно. Но скажи мне, дорогая Глафира, откуда тебе известно всё в таких подробностях? Эта, — я снова посмотрела на Ленку, — вряд ли бы сама призналась.

— А мне Тим рассказал, — ответила она, пожав плечами. — Лена у него сумочку забыла, вот он и решил передать её через меня. В мой офис они явились вместе с Кармином. Там-то я и настояла на подробном рассказе.

— И с тех пор, наша рыжая боится попадаться Тимурчику на глаза? — спросила я.

— Именно.

— Вот вы… — я не договорила, решив в этот раз все свои эмоции оставить при себе. — Ладно уж, Лен, я не злюсь. К тому же, тебя уже наказали за глупость, так что хватит прятаться. И бегать от Тима по углам тоже не стоит. Поверь, этим ты его только веселишь. Если хочешь, могу попробовать поговорить с ним на эту тему.

— Нет, — она резко подняла глаза. — Только не это.

— Да что такого? — рассмеялась я.

— Он прибьет меня, если узнает, что ты в курсе.

— Ну… рассказала не ты, а Глара, — мне даже стало интересно посмотреть на реакцию блондина. — А её он и пальцем не тронет. Так что, ничего страшного не случится.

Да и вообще, меня изрядно развеселила эта история. Вот уж не думала, что Ленка пойдёт ради меня на месть, причём такую глупую и непродуманную. Всё ж, игры, это не её конёк. Шалости, глупости, развлечения — да, но продуманные стратегии — нет. А с Тимом мы это обязательно обсудим, и не только это. Потому что, чует моё сердце, у него есть на меня планы, — да и сам он, кажется, сказал именно так. Но ещё одной его игры я могу просто не выдержать. А значит, надо рубить все её поросли на корню. Хотя самой безумно любопытно, что он придумал на этот раз.