Игра зеркальных отражений

Глава 8. Загадка улыбки

Глава 8. Загадка улыбки

…И вновь за гранью отражений

Тебя пугает суета,

Внезапность призрачных движений

И грубых граней красота.

И в вихре собственных суждений

Ты размахнешься… шаг… удар!

Зеркальных нет нагромождений.

Осколки лишь… и пустота…

Когда вечером воскресенья я доползла до собственной кровати, у меня совершенно не оставалось сил даже на то, чтобы принять душ. Никогда не думала, что простая репетиция может настолько выматывать, буквально выжимать все силы. А последние два дня я чувствовала себя не то чтобы белкой в колесе, а настоящим хомячком в центрифуге стиральной машины. И даже мыслей в голове не было, по крайней мере, цензурных точно.

Зато за эти два дня всеми нами были достигнуты просто потрясающие результаты, что для такой эгоистки как я, которая в команде раньше никогда не работала, стало самой настоящей победой.

Мы трудились почти без перерывов, потому что Лер решил, во что бы то ни стало презентовать новую песню на ближайшем концерте, до которого оставалось меньше недели. Ему не терпелось узнать реакцию публики на появление в их группе женского вокала. И если для Кармина это являлось своего рода экспериментом, то моё отношение к предстоящему выступлению было прямо противоположным. Наверно, именно поэтому я сама настояла на том, чтобы мы репетировали как можно чаще.

Тим, как и обещал, старался со мной не разговаривать, и всё что ему не нравилось, высказывал Кармину, а уже тот доводил информацию до меня. И я подозреваю, что в оригинале она звучала куда более эмоционально и нецензурно. Зато мои нервы были спокойны.

Ровно до того момента, пока Лер ни предложил исполнить эту песню нам с Тимом вместе.

Вот тогда и началось самое интересное. Сначала, мы долго не могли поделить куплеты, потом поспорили о том, как лучше исполнить припев и вообще, работать слаженно у нас с ним совершенно не получалось. Но… голоса в слиянии звучали просто великолепно, и даже сам блондин это заметил. А когда они плавно перетекали друг в друга, вообще получалось превосходно. Тогда-то наш меганаходчивый Кармин и решил, что петь мы будем вместе, по крайней мере, на первом выступлении.

В итоге мы смирились. Оба. Или сделали вид. Но благодаря этому к полуночи воскресенья песня зазвучала по-новому, а Лер сжалился и отпустил нас домой.

Эти выходные вымотали меня настолько, что в понедельник утром я шла на работу, будто на курорт. Да только выглядела при этом словно зомби: глаза красные, сама бледная, на голове чёрти что. В общем, коллеги без труда сделали выводы, что отдохнула я на славу, и периодически подкалывали меня, пользуясь тем, что отвечать им в своей обычной манере у меня не было ни сил, ни желания.

Мой внешний вид немало удивил и нашего руководителя, поэтому после утренней летучки его высочество Егор Тристанович снова попросил меня задержаться.

Честно говоря, меня от этого лица ещё после выходных тошнило, а тут опять оно! Но… как же они всё-таки похожи. Братья! Однозначно братья!

— Неважно выглядишь, — проговорил Егор, очень дружелюбным тоном. — Может, тебе стоит кофе выпить? Или поесть?

— Или поспать, — добавила я. — Это сейчас моё единственное желание.

— Боюсь даже спросить, на каких рудниках ты провела выходные? — улыбнулся мой руководитель, и я вдруг подумала, что, в отличие от Егора, Тим ещё ни разу мне искренне не улыбнулся. А улыбка у него, наверно, просто очаровательная. Чего точно не скажешь о характере.

— Рина, ты в каком сейчас измерении? — напомнил о себе господин директор.

— Всё хорошо, Егор Тристанович. Я скоро раскачаюсь, — попыталась уверить его я.

— Надеюсь, — ответил он. — Потому что сегодня в пять у нас встреча с заказчиком.

От этой новости мои почти слипшиеся глаза распахнулись сами собой.

— В семь мне нужно быть в другом месте.

— В таком случае, тебе придётся вести переговоры максимально быстро и продуктивно. Так что, можешь заняться презентацией, — мне даже показалось, что его лицо приобрело какие-то коварные демонические черты, что снова напомнило мне о Тиме.

И в этот момент в моей несчастной голове само собой возникло дикое желание накинуться на него и придушить. Прямо здесь и сейчас! И хорошо, что я вовремя вспомнила, что передо мной не Тим, а Егор. Но эта их невероятная похожесть точно скоро сведёт меня с ума.

Вот же угораздило связаться с этими двумя, да ещё так, что не сбежишь. А значит, придётся приспосабливаться.

Этот день пролетел для меня как одна минута, потому что подготовка презентации заняла всё рабочее время, а момент её представления догнал меня подобно бумерангу. И пусть, восемь чашек кофе всё-таки вернули мне бодрость, но внешне я всё равно выглядела довольно печально. А когда Егор пригласил меня в конференц-зал, вообще решила не смотреть на себя в зеркало, чтобы лишний раз не пугаться.

Благо сегодняшние заказчики уже довольно давно сотрудничали с нашей организацией, и им было достаточно озвучить всего лишь наш взгляд на их заказ, основные идеи и возможности. Но, к сожалению, переговоры всё равно затянулись. Стремясь показать себя радушным хозяином, Егор предложил гостям кофе и коньяк. К моему удивлению, они согласились. Деловая встреча рисковала существенно затянуться, а может и вовсе плавно перетечь в дружеские посиделки, на которые у меня не было ни капли лишнего времени. Но, даже видя то, как я красноречиво поглядываю в сторону двери, господин Орлов, будто нарочно оттягивал момент подписания договора, при котором я была обязана присутствовать.

Для чего он это делал было совершенно непонятно, но… повлиять на ситуацию я никак не могла. В итоге, выбралась из офиса, когда часы показывали уже семь вечера, и сразу же отправилась на репетицию. Прямо так, в соответствии с дресс-кодом, в строгом сером платье и с совершенно бледным лицом.

Честно говоря, где-то в глубине души у меня всё ещё теплилась надежда, что ребята сжалятся и дадут мне отдохнуть, но… у Лера с Тимом были на мой счёт совершенно другие планы. И как только я переползла порог их конуры, ребята заявили чуть ли не хором, что с сегодняшнего дня мы будем упорно репетировать всё их грядущее выступление, и должны за оставшиеся несколько дней довести его до совершенства.

В тот вечер я уже больше напоминала себе робота, потому что пела скорее на автомате, чем продуманно и от души. Кажется, Тим несколько раз назвал меня «полудохлой курицей», но у меня совершенно не было сил что-то ему отвечать, поэтому сегодняшняя репетиция прошла почти без полемик. Ведь единственным о чём я могла сейчас думать, был сон. А родная кровать стала казаться самым лучшим и нужным изобретением человечества.

Когда этот день всё-таки закончился, я вздохнула с облегчение, надеясь, что завтра будет легче. Но этим надеждам не суждено было осуществиться, потому что, начиная с самого утра, всё повторилось снова.

Дни превратились в какой-то насыщенный калейдоскоп, в котором я медленно и уверенно терла жизненные силы. Становилась всё слабее и физически и морально, и стремительно приближалась к нервному срыву.

Работа, репетиции до поздней ночи, встречи с заказчиками, объекты, укоры Тима, всё новые и новые задания Егора, и как итог… я просто не выдержала.

И случилось это в четверг. Именно в тот день, на который была назначена генеральная репетиция перед выступлением. День, в который я уже почти перестала узнавать себя в зеркале… день, чуть не ставший для моей психики последним.

На часах было около пяти после полудня, когда на телефоне заиграла мелодия авторства господина Вивальди, именуемая моими современниками как «Шторм». Почему-то она всегда ассоциировалась у меня с мамой, и с её вечным стремлением переделать мою жизнь на свой лад. Может, конечно, мне не стоило брать трубку, но ведь это Мама! Вдруг что-то случилось?

И я ответила… на свою голову.

— Рина, ты снова меня избегаешь? — выпалила она вместо приветствия.

— С чего ты взяла? — проговорила я, обессилено опуская голову на стол. Только её упрёков мне сейчас и не хватало.

— С того, что уже дважды приезжала к тебе на квартиру, но ни разу не застала тебя там, — укора в голосе оказалось столько, что мне дико захотелось просто оборвать звонок.

— Я была занята.

— Чем же? Небось, снова торчала до ночи на своей работе! Всё чертишь и высчитываешь! И гробишь себя, почём зря! Твоё место не там.

— Будь, добра, позволь мне самой решать, где моё место, — процедила я, накрывая голову рукой.

— Жду тебя вечером, надо поговорить, — выпалила мама.

— Прости, я не могу.

— Почему же? Неужели ты не соскучилась по родной матери? Или снова собираешься батрачить допоздна?

— Не могу и всё.

— Меня такой ответ не устраивает, и вообще, Рина, как ты со мной разговариваешь? — её тон стал откровенно угрожающим, а это ничего хорошего не предвещало. — В общем так, через час у нас состоится деловой ужин с инвесторами Артура. Ты должна на нём присутствовать, и это не обсуждается!

— Но я не могу, мама! — почти взмолилась я. — Пойми, пожалуйста, хотя бы раз…

— Что я должна понять? — укоризненно произнёс голос в трубке. — Что ты снова делаешь всё мне наперекор? Что принципиально не желаешь выполнять мои просьбы? Что я для тебя чуть ли не враг номер один?

— Мама… — я попыталась хоть как-то вклиниться в её тираду, к сожалению, безуспешно. Ведь знала же, что если её понесло, то уже и бульдозером не остановишь.

— Нет, у меня просто не осталось цензурных выражений! — не унималась она. — Не думала, что за то, что я подарила тебе свою молодость, ты будешь отвечать мне таким откровенным пренебрежением! Ты такая же законченная эгоистка, как твой отец! Вы с ним определённо друг друга стоите!

— Мама…

— Всё, хватит. Можешь забыть, что у тебя была мать! — выкрикнула она, и оборвала вызов.

Шокированная её тирадой я попыталась перезвонить, но противный женский голос в трубке сообщил, что аппарат абонента выключен.

Нет, такого она мне ещё ни разу не заявляла! А это могло означать лишь то, что ситуация куда серьёзней чем обычно. Надо срочно ехать мириться, и я почти уже поднялась из кресла, когда наткнулась на напряжённый взгляд секретарши Аллочки, застывшей как раз у моего стола.

— Что? — не очень дружелюбным тоном, поинтересовалась я.

— Егор Тристанович… — ответила она растерянно. — Просил тебя зайти к нему, как можно скорее.

— Это важно? — решила уточнить я.

— Более чем.

Пришлось собирать в кучу остатки самообладания и топать к начальству. Хотя по всей логике вещей я должна была уже на всех парах мчаться к матери.

В кабинет шефа я буквально влетела, потому что прекрасно понимала, что должна сейчас находиться не здесь. Он же, напротив, встретил меня спокойным взглядом и, указав на кресло, предложил присесть.

— Что с тобой? — спросил Егор. Причём вопрос был задан именно таким тоном, каким обычно спрашивают о том, что совершенно неинтересно. А когда я, полным иронии голоском заявила, что «всё просто замечательно», решил поверить моим словам и добавить к моему «хорошему настроению» ещё пару поводов для «радости».

— В общем, Рина, тот проект, над которым ты работала два последних дня нужно закончить сегодня, — сообщил Егор Тристанович, расслабленно развалившись в своём кресле и внимательно наблюдая за моей реакцией.

— Это невозможно, — протянула я, мгновенно севшим голосом. — Там работы ещё минимум на день!

— Завтра утром его нужно представить заказчику. В противном случае контракт сорвётся, и потери фирмы будут колоссальными, — заявил он. — Поэтому, Рина, я вынужден просить тебя об этом одолжении.

— Я не могу… — проговорила, опуская голову и изо всех сил стараясь сдержать подступившие слёзы. — Я не в состоянии.

— Но ты же понимаешь, что заказчикам плевать на это, и если утром они не получат готовый проект, нам придётся довольно тяжко. Отказаться нельзя. Кроме тебя никто с этой работой не справится. Я останусь вместе с тобой… и помогу. И хватит распускать нюни, Рина. Ты взрослая девушка и все свои эмоции должна оставлять за порогом офиса.

— Егор… — я подняла на него уставший взгляд.

— Нет, Арина Анатольевна, — его голос стал куда строже, а взгляд приобрёл такую леденящую холодность, что я даже пытаться не стала хоть как-то договориться. Просто молча встала и вышла.

Если честно… хотелось завыть в голос, но я прекрасно понимала, что это всё равно не поможет. И единственным выходом из ситуации было просто пойти и как можно быстрее доделать этот пресловутый проект, сразу после добраться до мамы, а потом, если вдруг случиться чудо и у меня останутся силы, явиться на репетицию, пусть и с огромным опозданием.

Но… ничего не выходило. Проект для этих заказчиков наша фирма разрабатывала впервые и поэтому, сделать всё идеально с первого раза не получилось. Да и руки дрожали, и внимание было уж слишком рассеянным. А мысли мои вообще сейчас обитали где-то не здесь.

Когда за окнами стемнело, стало понятно, что с проектом я провожусь до утра, и то не факт, что смогу его вовремя закончить. Моих моральных сил хватило только на то, чтобы написать Леру СМС о том, что у меня возникли непредвиденные обстоятельства и на репетицию я не явлюсь. Его ответ, который он пытался донести до меня пятнадцатью пропущенными вызовами, я предпочла не слышать. На душе и так было тошно.

Потом звонили ещё какие-то неизвестные мне номера, приходили какие-то сообщения, но я была слишком занята, чтобы обращать на это внимание.

Обещанной помощи от Егора я дождалась только ближе к полуночи. К этому времени он уже успел благополучно съездить домой, переодеться, нормально поесть… и переделать, наверно, ещё кучу дел. Я же продвигалась в своей работе со скоростью больной черепахи.

— Как успехи? — поинтересовался он бодрым голосом, в то время когда мне было трудно говорить даже шёпотом.

Ну вот, казалось бы, что в этом всём такого сложного? Ну работа… ну репетиции… И на первый взгляд всё радужно и прикольно. Да только когда в качестве разминки мозга решила посчитать, сколько часов проспала за эту неделю, то тут же ужаснулась. Ведь из-за большого нажима на репетиции спать я ложилась не раньше четырёх утра, а вставать приходилось в семь. Итого, три часа за ночь. Это если сразу уснуть получалось. В общем, вряд ли с таким «милым» графиком мне удастся долго протянуть.

— Не очень, — честно ответила я Егору. — Мой мозг отказался думать ещё два часа назад.

— Давай посмотрим вместе, — предложил шеф и, развернув к себе монитор, начал изучать мои чертежи. Я же предпочла не мешать и, нажав кнопку на электрочайнике, присела в кресло рядом с ним и прикрыла глаза.

Нет, я не собиралась засыпать, мне просто хотелось посидеть хотя бы пару минут вот так — в темноте собственного сознания. Хотелось всего несколько мгновений тишины и спокойствия.

Я слышала, как щёлкнул чайник, пыталась заставить себя разомкнуть веки и налить кофе, но… увы, не смогла. Усталость оказалась сильнее.

Мне показалось, что прошло не больше пяти минут, когда в мой тёмный сон прорвались обрывки чьих-то голосов.

— Ты решил добить её работой? Это из-за меня? — говорил кто-то голосом Лера.

— Она мой сотрудник, и мы всего лишь готовим проект, — невозмутимо ответил Егор, в своей обычной надменно-властной манере.

— Придурок, посмотри на неё! Думаешь, она в состоянии делать чертежи?!

— Думаю, — тоном матёрого философа, предположил Егор, — это последствия бурных ночей. И, судя по тому, что ты сейчас здесь… проводила она их в твоей компании.

— Какая тебе разница, с кем Рина проводит ночи? Она твоя подчинённая и не больше! — в голосе Лера появилась неприкрытая злость и, кажется, угроза.

Наверно именно эта последняя фраза и вернула меня из царства сна, и заставила распахнуть глаза и снова посмотреть на мир.

Егор с совершенно невозмутимым каменным лицом сидел на моём рабочем месте, а над ним, подобно злобной чёрной пантере перед прыжком, застыл Валера.

— Лер, ты что тут делаешь? — сонно промямлила я, пытаясь сфокусировать зрение.

— Тебя пришёл забрать, — ответил парень, отворачиваясь от моего шефа. — И выпросить у твоего директора выходной, потому что именно он сорвал нам сегодня репетицию.

— Значит она с вами? — спросил Егор, да только в этом вопросе было куда больше удивления и непонятной злости, чем простого интереса.

— Надеюсь, это не испортит твоего к ней отношения ещё больше? — поинтересовался Лер, одаривая моего начальника укоризненным взглядом.

— К твоему сведению, я прекрасно отношусь к Арине, и сегодня был вынужден просить её задержаться. Нам нужно было закончить проект. А вот ты… Теперь мне понятно, что с ней происходит.

— И что же тебе понятно? — Лер переплёл руки перед грудью и уставился на Егора.

— Это всё твои репетиции? Я прав? — ехидно улыбнулся блондин. — Ведь ты же привык выжимать всех насколько это возможно. Только она куда слабее, чем кажется.

— Эй, ребят! Если что я тут тоже присутствую! — пришлось напоминать о себе, а то мне начало казаться, что они забыли, что у этого разговора есть свидетель. — И могу сама решать, как распределять своё время.

— Угу, конечно, — усмехнулся Егор. — Скажи, Рина, когда ты в последний раз нормально спала?

— Это не важно.

— Разве? — не унимался он. — Знаешь, как руководитель, который очень трепетно относиться к столь ценному кадру как ты, я могу просто напросто заставить тебя выспаться. Ведь, если ты не выдержишь и попадёшь в больницу, обвинят в этом именно меня.

— Хватит изображать из себя святость! — воскликнул Валера. — Если так печёшься о её здоровье, просто отпусти девочку домой. И выходной лишний дай.

— И вообще, разреши не приходить на работу! — иронично добавил мой шеф. — И зарплату в три раза увеличь! Так?

— Не паясничай, Гор, — попытался осадить его Валерий.

— Да они просто безумно похожи, правда ведь, Лер? — выпалила я, уставившись на Егора, который сейчас вёл себя точь-в-точь, как Тим. Даже ухмылялся так же, сощурив при этом свои синие глаза. — А я поначалу думала, что с ума схожу, а они просто братья, ведь так? Обычные близнецы?

В кабинете повисла тишина, и отчего-то она показалась мне настолько плотной, что и не передать. Лицо блондина странно перекосило от моей фразы, а в глазах появилась настоящая угроза.

— Нет, Рина, они не братья, — поспешил ответить Лер. — И лучше тебе вообще не упоминать Тима при Егоре. И уж точно никогда, ни при каких условиях не сравнивать их между собой.

— Но почему? — мне было совершенно непонятно, что хотел донести до меня Валера.

— Потому что мой брат Тимур, погиб, — ответил за него сам Егор. — И мне бы не хотелось, чтобы об этом постоянно напоминали. Всё! Тема закрыта.

— Поехали, Рина, я отвезу тебя домой, — заявил Лер, протягивая мне руку.

— Но… проект… — ответила я, непонимающе глядя в его глаза.

— Ты ведь отпустишь её? — он снова повернулся к Егору. — Всё равно сейчас она тебе ничем не поможет.

— Ладно, — нехотя согласился тот. — Но завтра утром, Рина, ты должна быть здесь даже раньше остальных.

— Хорошо, Егор Тристанович. Я буду.

С этими словами я очень бодро подскочила с кресла и, схватив сумку, понеслась к выходу. Наверно, боялась, что если сейчас мой милостивый шеф передумает и решит, что я должна остаться, то вряд ли мне удастся дожить до утра.

Валера догнал меня уже у самого лифта и, протянув мне раскрытую ладонь, многозначительно посмотрел в глаза.

— Что? — спросила, переводя взгляд с его напряжённого лица на протянутую руку и обратно. — Ты хочешь востребовать с меня плату за то, что не явилась на репетицию?

— Нет, глупая, я же говорю, дай ключи, но ты, почему-то не слышишь. Всё витаешь где-то не здесь. Кстати, про Тима, могла бы и промолчать, — таким раздражённым, как сейчас мне вечно спокойного Лера ещё видеть не приходилось.

— Если что, мог бы и предупредить! — проворчала в ответ. — Они ведь братья? Я правильно угадала?

— Да тут только слепой не поймёт, — хмыкнул Кармин. — А ты, вроде как зрячая.

— Они поругались, да? — я предпочла не обращать внимания на его колкость в мой адрес. — Нет… кем надо быть чтоб говорить всем, что твой вполне живой близнец — умёр?

— Надо быть Егором и носить в душе трёхтонную обиду! — очень эмоционально заявил Лер.

— И давно у них так? — моё любопытство всё никак не желало успокаиваться.

— Около полугода. Но прошу, не спрашивай меня, в чём причина их ссоры. Всё равно не отвечу.

— Да я и не собиралась, — бросила, состроив обиженное выражение лица. — И вообще, не хорошо лезть с расспросами в чужую жизнь. Не общаются — их дело. Значит, есть на то веские причины.

— Признай, Рина, ты же просто сгораешь от любопытства, — сказал Лер, а потом так добродушно улыбнулся, что мне сразу стало легче. Но отвечать ему ничего не стала.

Добравшись до машины, я без лишних слов вручила ему ключи, потому что сама сесть за руль бы не рискнула. Всё-таки в нынешнем состоянии мне даже мыслить с трудом удавалось, не то что машину вести.

— Слушай, Лер, а как тебя занесло в мой офис? И почему ты пришёл? — неожиданно для себя самой спросила я, только сейчас осознав, что его появление точно случайностью не было.

— Считай, что я просто решил проверить, не соврала ли ты, — ответил он, сосредоточенно вглядываясь в тёмную дорогу, освещённую только светом фар.

— У меня вообще нет такой привычки. Давно усвоила, что любая ложь в ста процентах случаев приводит к плохим последствиям. Правда, для этого мне пришлось пару раз полностью эти самые последствия прочувствовать и ощутить на себе. Так что, Лер, будь уверен, врать я не стану. Вот недоговаривать, это другое дело.

Он не стал отвечать, а лишь многозначительно усмехнулся и продолжил движение.

Я же решила, что говорить сейчас не самое удачное занятие и переключила внимание, на тускло освещённые витринами улицы города. Мимо промелькивали дома и магазины, знакомые парки и пульсирующие жизнью клубы. Неработающие светофоры мигали жёлтыми огнями, а я вдруг поняла, что Лер своим появлением практически спас меня от обязательного попадания в больницу. Кстати, надо будет поговорить с ним о том, что ночные репетиции это перебор. А в сутках всего двадцать четыре часа, и они, к сожалению, не резиновые.

Остановка у моего подъезда стала для меня самой полной неожиданностью, потому что я уже почти снова уснула.

Глядя на то, каким ошарашенным взглядом рассматриваю знакомое место, Лер лишь усмехнулся и, сообщив, что ждёт меня завтра после работы на репетицию, напомнил, что она будет последней перед концертом. Я же кивнула и выползла вслед за ним из машины.

Махнув мне, парень довольно быстро потопал к воротам, где его уже с нетерпением поджидал некто на жёлтом мотоцикле и в чёрном шлеме.

Тим…

Странно, но в этот момент мне почему-то безумно захотелось, узнать, чем же он умудрился так обидеть родного брата. Но… как я поняла, никто кроме этих двоих мне ничего не расскажет. И я почти уверена, что и Егор, и сам Тимур не станут делиться со мной подробностями. Хотя… в этой жизни возможно всё.

Утро следующего дня приветствовало моё пробуждение ярким светом солнца прямо в лицо, и даже пресловутый будильник показался добрым другом, ведь впервые за последнюю неделю я выспалась. А это, оказывается, очень приятно и вообще, даёт возможность почувствовать себя счастливым человеком.

А вот любимая работа встретила меня пустынным офисом и распахнутой дверью директорского кабинета, откуда очень приятно пахло натуральным кофе.

Почему меня потянуло именно туда? Не знаю. Отчего-то я чувствовала себя виноватой перед Егором, да и вообще, нужно было поблагодарить его за то, что позволил провести сегодняшнюю ночь в постели, а не перед монитором.

Осторожно постучавшись, я вошла. И как только оказалась внутри, меня тут же жестом пригласили присоединиться к завтраку. Отказываться было глупо, да и неудобно как-то. Поэтому пришлось улыбнуться и с благодарностью принять такое странное предложение.

— Молодец, что держишь слово, — с улыбкой проговорил директор, подталкивая ко мне кружку с дымящимся кофе. — А я уж было подумал, что придётся снова завтракать в одиночестве.

— Так ты меня ждал? — удивилась я, переводя взгляд с двух чашек на свежие булочки, и только потом, взглянула на самого Егора.

— Да, — ответил он, словно мы с ним каждое утро проводили вот так. — Поговорить с тобой хотел.

— О чём? Если о проекте, то я сейчас же приступлю к его доработке…

— Нет, — остановил он мою тираду. — Проект я вчера закончил. Кстати там оставалось дел всего на пятнадцать минут, но ты, правда, была уже не способна его завершить.

— Прости, что так вышло, — проговорила я, обнимая ладонями чашку.

— Ты сейчас за что извиняешься? — поинтересовался он. — За то, что свалила на меня свою работу? Или за то, что среди ночи к нам с воплями вломился абсолютно посторонний человек? А может, за то, что сравнила меня с Тимуром?

— За всё. А за последнее, особенно. Ведь, могла бы и промолчать.

— Ладно, не переживай. Думаю, Валера уже рассказал тебе, в чём дело, — он говорил почти равнодушным тоном, но я знала, что ему просто до жути важно знать степень моей осведомлённости.

— Он сказал лишь, что вы поругались, и на корню пресёк дальнейшие расспросы. Так что, я знаю лишь то, что этот белобрысый олух с манией вселенского величия — твой брат.

Вот почему я всегда, сначала ляпну, а потом подумаю? Стоило ли вообще так отзываться о Тиме? Вдруг Егор воспримет мои слова как-то не правильно?

— Вижу у вас с ним «тёплые» отношения, — улыбнулся парень.

— Очень, буквально обжигающие, взрывоопасные и оставляющие жуткие ожоги, — добавила я. — Но из-за моего участия в группе, мы вынуждены друг друга терпеть.

— Ясно, — усмехнулся Егор. — Я просто хотел предупредить тебя на его счёт, но, как вижу, ты уже и сама поняла, что Тимур далёк от совершенства. В общем, ради этого я и завёл разговор о нём. Но, прошу в будущем, не упоминать при мне его имени. Хорошо?

— Конечно, Егор Тристанович, как скажите, — ответила, пряча улыбку за чашкой с кофе.

— И ещё… — он многозначительно на меня посмотрел, в миг превращаясь из простого парня в грозного директора. — Мне бы очень хотелось, чтобы твоё участие в группе не оказывало влияния на работу здесь. Поэтому, вынужден просить о двух вещах: не распространяться о твоём отношении к «ОК» и постараться по возможности не светиться. Сама понимаешь, как будут относиться к тебе серьёзные заказчики, если узнают, что их архитектор — обычная певичка. И мне бы очень хотелось, чтобы твои ночные репетиции всё-таки оставляли время на сон. Иначе ты просто не выдержишь.

— Спасибо, Егор Тристанович. Я обязательно учту ваши пожелания, — ответила, не отводя взгляда. — И сделаю всё возможное, чтобы в новой солистке группы никто не узнал Арину Чернову.

— Это было бы замечательно, а сейчас, можешь идти работать. Презентация проекта заказчикам назначена на десять. Тебя пригласят.

Вот тебе и радушный завтрак с директором!

Всё-таки этот Егор тот ещё тип и контрасты в нём уже начинают сбивать меня с толку. Судя по всему, он пойдёт на многое, чтобы добиться своей цели, и ему хватит и фантазии, и сообразительности, и воли, чтобы выстроить вокруг себя именно тот мир, который нужен ему. А это означает, что к нему стоит относиться с большой осторожностью. Слишком велика вероятность попасть под влияние и несознательно начать выплясывать под чужую дудку.

Да по сравнению с ним, Тимур вообще мальчик-одуванчик, хотя… что-то подсказывает мне — эти двое друг друга стоят.

В общем, этот рабочий день прошёл для меня куда лучше всех предыдущих — тихо, мирно и без напрягов. И это затишье продолжалось до тех пор, пока моя помощница Наташа, не решила ляпнуть то, что ввело меня в состояние настоящего ступора.

— Рина, а у тебя есть на завтра планы? — спросила она, хитренько так мне улыбаясь.

— Да, в общем-то… есть, — честно ответила я, не понимая, что от меня понадобилось этой влюбчивой особе. Неужто снова решила Лёшу подкараулить? Давненько он, кстати, не заходил к нам. Надеюсь это не связано с нашим с ним последним разговором, а то мне бы не хотелось, чтобы это было так. Хороший он парень, весёлый. У нас бы с ним прекрасная дружба получилась. О мне почему-то кажется, что ему этого явно мало.

— Завтра в «Шторме» концерт одной прикольной группы, а у меня как раз два билета есть… — сообщила она, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Пойдёшь со мной?

— А почему ты предложила именно мне?

Говоря без ложной скромности, я была последним человеком в офисе, кого стоило звать на концерт. И коллеги относились ко мне довольно холодно, контактировали исключительно по рабочим вопросам. А всё пошло с того, что я пару раз осадила их, когда они очень задорно обсуждали личную жизнь других сотрудников у них же за спиной. С тех пор меня негласно причислили к «букам» и в свои кружки по интересам не звали. Меня же такое положение вещей вполне устраивало. И вот теперь, одна из самых заядлых сплетниц офиса зовёт меня на концерт? И что-то подсказывает мне, что я прекрасно знаю выступающих.

— Ну… просто пару дней назад слышала, как ты напевала себе под нос одну из их песен, вот и решила позвать, — пожав плечами ответила девушка.

Вот же…. Не думала, что обычная усталость может довести до такого. Я пела? В офисе? Это уже явно было перебором.

— Как, говоришь, называется группа? — спросила я.

— «Открытая книга», — ответила Наташа.

— А ты что, фанат? — отчего-то подобная мысль несказанно меня развеселила.

— Ну… не то чтобы, но мне просто нравиться их песни, — глазки моей помощницы странно забегали, и сразу стало понятно — она мне врёт.

— А что за странное название для группы? Ты случайно не интересовалась? — я решила выяснить, правдива ли моя догадка.

— Там что-то связано было с тем, что вроде как ребята в песнях раскрывают душу и она становиться как открытая книга. Или что-то в этом духе, — попыталась объяснить Наташа, а я только укрепилась в своих предположениях на её счёт. — А ещё… там должен быть Лёша, мы с ним встретились, когда билеты покупали.

— И ты решила, что если я пойду с тобой, то он к нам обязательно присоединится? — уточнила я у девушки и, без труда сообразив, что угадала, снова улыбнулась. — Глупенькая ты, Наташа.

Она лишь отмахнулась и снова вернулась к началу разговора.

— Так ты пойдёшь со мной?

— Прости, но на этот день у меня, правда, другие планы и к ним я готовилась всю последнюю неделю, так что, придётся тебе искать другую компаньонку.

— Жаль, — ответила она, поднимаясь с места. — Но я особо и не надеялась.

— Всё равно, спасибо за приглашение, если бы не дела, я бы с удовольствием пошла с тобой.

Она улыбнулась и, одарив меня довольным взглядом истинного фанатика, добавила:

— Я постараюсь добыть для тебя автограф Тима.

Я же только чудом сдержалась, чтобы не засмеяться в голос. Да… как же всё-таки прикольно всё складывается. Интересно, а Наташа в курсе, что не так давно преследовала в магазине именно его? Надеюсь, что нет.

Всё это, конечно, было прекрасно и весело, но теперь передо мной ребром встал другой вопрос: как сделать так, чтобы меня со сцены не узнали? Ну не в парандже же выходить к микрофону.

Именно этим вопросом в тот же вечер я и озадачила Лера, едва переступив порог студии.

В ответ на моё, столь необычное приветствие, он лишь рассмеялся и сообщил, что я ничегошеньки не знаю об их выступлениях. А ведь, и правда, не зала. Ни одной записи не смотрела, ни одного концерта не видела. Тогда добрый Сеня сжалился и позвал к раскрытому ноутбуку, на рабочем столе которого была изображена странная на первый взгляд картинка.

Четыре типа, в которых я не без труда узнала состав группы, были одеты в мешковатые классические костюмы, на пару размеров больше, чем требовалось. На их белых рубашках были подняты воротники, поверх которых небрежно вязались галстуки. Головы же их венчали сильно надвинутые на глаза шляпы в стиле гангстеров двадцатых годов. А на лицах красовались замысловатые рисунки, сделанные чёрными красками, что делало эту четвёрку по-настоящему неузнаваемой.

— «Открытая книга» значит? — усмехнулась я. — А сами прячетесь?

— Открытая книга подразумевает открытую душу, — пояснил застывший в дверном проёме Тим. — А открытая душа не обязывает нас открывать лица. Скорее наоборот, открытое лицо не станет открывать душу. Это слишком рискованно.

Честно говоря, я была шокирована таким его ответом.

— А как же популярность? Разве ты не желаешь её? Не хочешь, чтобы твоё лицо красовалась на обложках глянцевых журналов? Чтобы фанатки забрасывали любовными письмами, а каждую ночь в своей постели ты обнаруживал новую красотку?

— Я просто хочу, чтобы моя музыка жила, а мои мысли доходили до других умов, — холодно ответил Тимур. — А что касается популярности, — он загадочно улыбнулся. — Мне достаточно того, что наши песни нравятся людям.

— Ты поражаешь меня, Тим. В хорошем смысле этого слова, — искренне проговорила я, удивлённая таким ответом. И впервые за всё время нашего знакомства, он мне улыбнулся. Правда это была очень короткая и сдержанная улыбка, но она была искренней. И… честно говоря, в сравнении с улыбкой Егора, выигрывала с огромным отрывом.

И пусть я давно приучила себя к тому, что красивые парни по сути ни чем не отличаются от всех остальных и воспринимала их так же философски, как закаты или рассветы, или красивые картинки. Но Тим… Отчего-то я начала выделять его среди других своих знакомых. Было в нём нечто такое, что даже изюминкой не назовёшь. Нет… это что-то большее. Намного большее. Но оно скрыто и мне вряд ли когда-то удастся его раскрыть. Хотя, я просто обязана попытаться.