Игры Проклятых

Глава 27. Бегство

Без сна и усталости, без конца и начала мерно двигалась мертвое море, в котором водой стали скелеты и зомби, а солью — оружие и доспехи. Арганусово воинство под предводительством Сиквойи маршировало, заняв все пространство единственной дороги, которая соединяла Бленхайм с другими областями Хельхейма. Мертвые двигались уверенно, но не спеша, словно шли они не на войну, а на прогулку.

За шествием наблюдал Батури, спрятавшись у обочины в зарослях кустарника с красными, словно кровь, шипами. Он и его спутники уже второй день продирались через заросли хельхеймского терна, не решаясь спуститься ниже к дороге, чтобы не быть замеченными армией нежити. А бесчисленный легион мертвых и не думал заканчиваться: казалось, он бесконечным потоком будет выходить из Бленхайма до самого скончания веков. Сперва Сандро хотел обогнать неупокоенных и как можно скорее прорваться к северной границе, но сегодня стало ясно, что это не удастся.

Тогда было решено ждать, пока армия Сиквойи не пройдет дальше и не откроет проход. На решение повлиял и тот факт, что Энин и Анэт были слишком слабы, чтобы передвигаться самостоятельно, а тащить девушек на себе было делом изнурительным если не для Клавдия, то для Сандро — точно.

С появлением времени юный некромант начал готовить зелья, которые позволят Энин прийти в себя после заражения черной смертью и снимут действие эликсира бессмертия. Батури следил за легионом мертвых и ждал, когда он иссякнет, чтобы сообщить об этом остальным. Но что-то во всем их побеге не нравилось Клавдию — он не мог уловить, что именно, но странное предчувствие не давало покоя…

Сиквойя был в Бленхайме чужаком и не знал тайных ходов и лазов, которые вели к замку, считал, что центральная дорога — единственная возможность подобраться к крепости. Он ошибался. Батури, обучаясь в Бленхайме более двадцати лет, успел изучить прилежащую местность, как свои пять пальцев. И знал каждый куст, каждую тропинку, каждый выступ, грот, впадину. Поэтому ему казалось странным, что Сиквойя не позаботился о том, чтобы разослать разведывательные отряды, которые оповестят основные силы в случае опасности. Напрашивалось всего два вывода: то ли некромант знал, что вблизи Бленхайма его армии ничто не угрожает, то ли был слишком уверен в собственной непобедимости. Удивляло Батури и то, что Д’Эвизвил не искал беглецов. Он никак не мог поверить, что Арганус даст им уйти безнаказанно. Это казалось неправильным, обманным.

Тяжкие думы не давали ему покоя. Клавдий погрузился в них с головой и чуть не оставил без внимания едва слышимый шорох позади себя. Батури быстро, но без лишнего шума развернулся и настороженно посмотрел в глубь зарослей. Спустя мгновение он увидел то, что и ожидал увидеть. Зомби. Сиквойя все-таки позаботился о безопасности. И сделал это в самый неподходящий для беглецов момент. Это была ловушка, не иначе.

Легким пассом Батури упокоил немертвого, но за первым зомби показался второй, за ним — третий. Все они — без особых магических усилий — повторили судьбу предшественника, но выполнили возложенную на них роль — стали сигналом, который раскрыл убежище вампира. Некромант-полководец чувствовал всех своих подопечных, контролировал каждого из них. Стоило Клавдию разорвать связь между рабами и хозяином — и Сиквойя узнал, где скрылась его цель.

В одно мгновение мертвое море изменило свое русло — потекло в направлении того, кто ворожил. Батури слишком поздно понял свою оплошность: нельзя было разрывать связь, нельзя было упокаивать немертвых — надо было заморозить их, погрузить в магический анабиоз или навести заклинание оцепенения. Но для самобичевания не осталось времени, а тратить драгоценные мгновенья на ненужные выдумки, которые уже ничего не изменят, Клавдий не собирался. Метнув на прощанье огненный шар в приближающиеся скелеты, он сломя голову помчался к своим спутникам. Но вампир еще не знал, что опоздал с предупреждениями.

— Что посоветуешь? — спросил Сандро у пустоты.

— Не могу и представить, чем тебе помочь… — обреченно выдохнул Альберт. — Излечить чуму невозможно.

— Знаю, — отвернулся юноша, будто видя своего собеседника. — Но кто раньше мог сказать, что избавиться от магии хозяина реально, а заставить расти мертвое — возможно? Да, я не смогу излечить чуму, но сумею ее остановить. Эликсир «недоросли» сделает это лучше любого лекарства, но что делать с эликсиром бессмертия?

— Возможно, поможет промывание желудка? — предположил Альберт, и, будь у Сандро такая возможность, он бы обязательно отвесил духу затрещину.

— Все гениальное просто… Но ты не мог предложить этого раньше? Сейчас уже поздно! — не сдержавшись, повысил голос некромант, но, быстро взяв себя в руки, продолжил уже спокойным тоном: — Есть другие предложения?

— Есть, — без промедлений ответил Альберт. — Создать эликсир жизни…

— Значит, предложений нет, — не дав духу договорить, резюмировал Сандро, помня о том, что философский камень смог сотворить только Амагрин Овен, а сейчас верховный друид так же недосягаем, как звезды. — Ладно, для начала разберемся с чумой, а дальше что-нибудь придумаем.

Решив не тратить время на аккуратность, Сандро вытряхнул на землю содержимое тюка, который, как и обещала Агнэс, он нашел на выходе из катакомб Сераписа.

Верховная жрица не поскупилась — с излишком дала каждого из ингредиентов, мало было только металлической ртути, но в эликсире «недоросли» она не использовалась, а в том, что она вообще пригодится, юный алхимик сомневался. И вообще, говоря о ртути, он имел в виду совсем не ту, которую дала Жрица. Да и ладно. Зато Агнэс выделила немало инструментария, а в сложившейся ситуации он был куда важнее. Сандро осмотрел свои новые рабочие принадлежности и остался довольным: петли, газопроницаемые и герметичные пробки, шпатели, бусины, спиртовка и даже стеклянные пробирки — как они не разбились, когда их вытряхивали из тюка, осталось загадкой, — тут было все, что могло пригодиться в опытах.

Разложив все в понятном ему одному порядке, Сандро принялся за работу. Пройдя по ближайшим кустам и насобирав опавших листьев и сучьев, развел небольшой огонь.

Тут же зачаровал пламя, чтобы оно не выдало беглецов ни дымом, ни треском, а заодно и горело достаточно долго. Из веток повыше и покрепче Сандро сделал треногу и кое-как приладил к ней железный чан с неглубоким дном. С припасами дела обстояли неважно — спонтанное бегство не дало провести необходимые сборы.

Несмотря на это, Сандро не поскупился и влил почти все запасы воды в чан, после чего щедро сыпанул туда сушеного трилистника. Пока отвар закипал, алхимик мелко порубил клубни цикория и мандрагоры и ссыпал их в стальную ступку. Затем растолок порубленные куски, добившись того, чтобы они превратились в однородную кашицу, и залил их остатками воды. Смесь получилась желтовато-зеленого цвета.

После выпаривания, лишившись части свойств, она изменит свой цвет на ярко-зеленый, а после смешивания с трилистником станет еще более яркого оттенка.

Делая зелье, Сандро надеялся нигде и ничего не упустить, работал аккуратно, не спеша. Когда-то он знал пропорции наизусть и смог бы сделать эликсир «недоросли» даже с закрытыми глазами, но с того времени, когда некромант готовил зелье в последний раз, прошло уже три года, и знания несколько потускнели, размылись.

Сложившаяся ситуация заставила вспомнить старые формулы, но изготовление зелья затянулось.

— Альберт, найди еще воды и шиповника, — попросил Сандро, почувствовав, что закончит еще не скоро. — До приема эликсира «недоросли» сделаем промывание. Оно, конечно, не поможет, но и хуже не сделает. А фортуна может и улыбнуться.

Дух скрылся, ничего не ответив. Можно было бы подумать, что друид даже не услышал слов некроманта, но Сандро уже научился чувствовать, когда Трисмегист находится рядом. Даже не видя своего наставника, юноша различал, когда он на него смотрит, а порой и угадывал, где находится мастер.

Сандро вернулся к своим изысканиям. Отвар трилистника уже закипел и был немедленно снят с огня. Алхимик поставил кипятиться смесь цикория и мандрагоры, обдумывая и сопоставляя необходимые пропорции.

Протопин, содержащийся в цикории, подобно наркотику, замедлит сердцебиение.

Используя его в опытах, главное не перестараться, чтобы ненароком сердце не остановилось, но замедлилось настолько, насколько это возможно. Сок мандрагоры был, в принципе, не так уж необходим, но он усилит необходимые в зелье свойства цикория и ослабит ненужные. Но и в этой подборке важно не ошибиться, чтобы мандрагора не изменила своих свойств и не начала вызывать «галлюцинации наяву»…

Однажды во время опытов у Сандро дрогнула рука, и он влил в отвар трехцвета слишком много мандрагоры. Чтобы не тратить понапрасну ингредиенты, он накипятил новую порцию трилистника, но случайно ошибся с пропорциями. Эффект от зелья оказался весьма необычным. Целый день Сандро проходил, будто в трансе, часто на него накатывались видения, то появлялись, то исчезали незнакомые люди. И все происходило настолько явно, что казалось — они рядом, они есть. А потом люди растворялись. Им на смену приходили другие. К вечеру стал изменяться и замок. Он превращался то в лес, то в пустыню, то в одинокие кельи, в которых томились неизвестные Сандро наложницы. Девушки разговаривали с ним, рассказывали о своих бедах, о том, как родственники отказались от них и продали в рабство некроманту.

Только через год после этого Сандро познакомился с Анэт и Энин и узнал, что и до их появления в замке у Аргануса были наложницы. С того момента прошло уже четыре года, но Сандро до сих пор не мог понять, видения прошлого приходили к нему в тот день или же плоды больного, подверженного галлюциногенному наркотику воображения.

Сандро снял с огня закипевшую кашицу и замер. Он явственно почувствовал на себе чужой взгляд. Упорный, но неуверенный, испытывающий, но смущенный. Без труда Сандро определил, кому он принадлежит. Энин не могла так быстро оправиться от принятого эликсира бессмертия, зато Анэт от ворожбы вампира — легко.

— Как самочувствие? — не оборачиваясь, спросил Сандро. Анэт, не ожидавшая, что про ее пробуждение известно, замялась и ничего не ответила.

— Как самочувствие, спрашиваю? — повысил голос некромант.

— Хорошо… — растерянно ответила девушка. Сандро услышал за своей спиной сперва неловкое копошение, а затем шум шагов, который затих в паре метров от него. Анэт застыла, не шевелясь, нависла над некромантом, пытаясь разглядеть, чем он занят.

— Что стала столбом? Не мешай! — раздраженно рыкнул алхимик. Он ненавидел, когда стоят над душой и из-за спины наблюдают за его работой.

— Прости, я не хотела мешать. — Анэт шарахнулась на несколько шагов назад.

Сандро резко обернулся и посмотрел на нее разгневанным взглядом:

— А чего хотела? — выронил он, чувствуя, как закипает. Сандро не мог не проявлять своей неприязни к той, которая своими нелепыми выдумками разрушила его мечты.

— Поблагодарить, — замялась девушка. — И извиниться…

— Благодари, только быстро. Как видишь, я занят. А свои извинения оставь при себе.

— Я позже…

— Как знаешь, — пробурчал Сандро, возвращаясь к работе над зельем.

Смесь закипела. Несколько минут алхимик ничего не предпринимал. Когда почувствовал, что клубни выпарились достаточно, снял загустевшую кашицу с огня и поставил остывать.

За работой остыл и сам Сандро. Первый гнев на Анэт угас, и юноша, повернувшись, спросил у новообретенной спутницы:

— Не обижаешься за то, что накричал? — Девушка замотала головой. — Вот и правильно, — одобрил Сандро. — Нам уготована неблизкая дорога, так что пора тебе привыкать к моему обществу.

— А куда мы идем? — глупо спросила Анэт.

— Сядь, — приказал Сандро: ему надоело смотреть на собеседницу снизу вверх.

Девушка незамедлительно выполнила указание. — Убегаем из Хельхейма. К северной границе.

— Убегаем? — удивилась Анэт. — Но нас выследят и убьют.

— Пока не выследили, — улыбнувшись, констатировал известный факт некромант.

— А где Энин? — деланно, будто не озаботилась осмотром раньше, заозиралась девушка, выискивая сестру.

— Там спит. — Сандро мотнул головой в сторону терновых зарослей и добавил: — Пока спит — не беспокой.

— А когда проснется? — Анэт вытянула шею, чтобы убедиться в том, что Энин действительно там, куда указал некромант.

Сандро чуть не вспылил и не ответил: «Никогда!» — но вовремя взял себя в руки:

— Примет лекарства, поднаберется сил, тогда и очнется. — Разговор не клеился и уже начинал бесить юношу, поэтому он незамедлительно сменил тему беседы: — Ты поблагодарить хотела — за что?

— За то, что избавил меня от ведьмацкого духа. Только сейчас понимаю, какие вещи творила. И помнится все, как во сне. Дымкой окутано. Долго он во мне сидел?

Сандро задумался. У девушки сильная воля, если она смогла перенести трехгодичную одержимость и не сойти с ума. Но как ей объяснить, что она провела в беспамятстве три года? Помнится, Альберт рассказывал, что бесноватые не помнят ничего, что с ними происходило. Анэт — помнила, хоть и размыто. Интересно, а о судьбе сестры она хоть догадывается? Почему не спрашивает, в каких лекарствах нуждается Энин? Ведь все это для Анэт должно быть загадкой.

— Значит, долго, — не дождавшись ответа, заключила она, но на этом не успокоилась: — Дни? Недели? Месяцы?

— Годы… — шокировал ее Сандро.

— Годы? — переспросила Анэт, не веря услышанному.

— Три года, — подтвердил юноша, и тут девушку прорвало:

— Пресвятая Симиона! — воскликнула она. — Три года проваляться беспамятной обузой! Быть безумным мясом!..

Сандро помрачнел. За три года он так и не решился довести экзорцизм до конца, натолкнувшись на упрямое нежелание Энин. Оставил свою затею. Он чувствовал свою вину в том, что одержимость Анэт продлилось столь долго. Хотя мог ли он совладать с духом, не повредив сознание девушки, раньше? Вряд ли. Но мог попытаться, даже несмотря на то, что Энин была против.

— Три года сестра со мной маялась. Выхаживала, лелеяла… — не останавливаясь, причитала Анэт.

А ведь Энин не маялась. Она и вовсе забыла про сестру, оставила все надежды на то, что к ней когда-нибудь вернется память, полностью погрузилась в изучение магии, искала спасения в ней, а помощи — у бессмертного Хозяина.

— Успокойся. — Испытывающим взглядом Сандро уставился на девушку. Сам того не желая, влился в ее сознание, силой заставил исполнить свой приказ. Анэт замолчала, замерла, глядя в глаза некроманта. — Дыши глубже. Все плохое позади.

Дальше будет только лучше. Верь мне.

— Верю, — выдохнула девушка, расслабляясь. Напряженное волнение быстро растворилось в теплом чувстве защищенности, в твердой вере в слова мальчишки, уже выросшего за последнее время, возмужавшего.

— Расскажи, что случилось за то время, пока я… была одержима? — Последние слова прозвучали для самой Анэт дико — она до сих пор не могла поверить, что все приключившееся произошло именно с ней. Казалось, будто она наблюдала со стороны, за другой девушкой, которой сама не являлась, а мутные воспоминания лишь усиливали эту убежденность.

— Расскажу, но позже, — пообещал Сандро. — Я должен закончить зелье, чтобы напоить им Энин. Тогда и поговорим.

— А что с ней? — опомнилась девушка.

— Больна. Сильно. Обо всем — позже.

Сандро отвернулся и взял в руки ступку с остывшей смесью мандрагоры и цикория.

Взяв весы и по унциям вымерив пропорции, сыпанул туда серы и капнул каплю алхимической меди. Затем влил туда же отвар трилистника и тщательно размешал.

Закончил создание эликсира простейшей магической формулой, закрепляющей текущие свойства веществ, чтобы по прошествии времени они не ослабли.

К этому моменту вернулся Трисмегист. Воды он не принес, зато нашел источник, в котором можно было пополнить запасы. Не было при нем и плодов шиповника. В округе этого кустарника было предостаточно, но сезон плодоношения давно минул.

— Значит, промывание отменяется. — Сандро быстрым шагом пошел в сторону спящей Энин.

Но остановился на полпути: в одно мгновение им овладело чувство опасности.

Настолько явное, что казалось — из-за ближайших кустов вот-вот вынырнет монстр.

Сандро заозирался, пытаясь выяснить, что его тревожит, но ничего не заметил. Он сделал несколько аккуратных шагов вперед, словно идя по тонкому льду.

Остановился и вновь огляделся. Все было тихо и спокойно. Ничто не предвещало беды.

Завидев неуверенность Сандро, Анэт поддалась его волнению.

— Что-то с Энин? — тихим шепотом спросила она, но юноша не проронил ни слова. — Сандро… ответь… — молила она, а чародей не обращал на нее внимания. Медленно, будто плывя над землей, вернулся к своему тюку и взял в руки посох. С оружием в руках он стал чувствовать себя увереннее и защищеннее и не скрываясь, бодрой походкой пошел в сторону Энин.

Как ни странно, ничего неожиданного не произошло. Сандро подошел ко все еще не очнувшейся девушке, опустился рядом с ней на колени и, запрокинув ей голову, насильно влил в горло едко-зеленую жидкость. Энин напряглась, рефлекторно попыталась выплюнуть зелье, но Сандро сдавил ей скулы, заставив выпить. Энин мелко задрожала, сжалась в комок, но вскоре расслабилась и задышала ровно.

Несколько секунд юноша смотрел на свою возлюбленную, так и не понимая, кого он на самом деле любит. Сейчас Энин спала, тихо, беззаботно. Сандро готов был смотреть на нее вечно, не отрываясь. Он мечтал наслаждаться ее спокойствием, ее красотой, хотел жить ради нее, и только ради нее. Но стоит ей проснуться, стоит заново начать свои бесконечные споры, язвительные выпады, стоит ей вернуться к темным изысканиям, которые обозлили ее на весь мир, сделали марионеткой в руках Аргануса, — как любовь меркнет. Он любил не ту Энин, которая была сейчас: он любил ее образ, оболочку, выдуманную им самим. Умом он это понимал, но сердце верило в то, что Энин станет такой, как прежде. Снова будет той доброй и наивной девушкой, которая, живя в ненависти, умела любить. И любила. Наверное. Сандро отдал бы все на свете — лишь бы Энин могла спать вечно, а он мог вечно сидеть с нею рядом и молча стеречь ее сон. Он бы ожил в ее сновидениях, стал бы ими, сам поселился там. Но…

Почему она не может спать вечно? Почему не может быть такой, какой бы хотел ее видеть Сандро? Почему она другая? Почему?

Казалось, он никогда не закончит задавать вопросы, на которые нет ответа, но его резко вырвал из задумчивости возглас Трисмегиста:

— Берегись! — прогремел в сознании Сандро его голос. Юноша резко обернулся и увидел несущейся на него меч. Он отпрянул в сторону, но уже не успел увернуться от удара.

Меч прошел вскользь, зацепив лишь правое предплечье и локоть. Лезвие разрезало ткань плаща, но навредить некромантским костям не сумело. Сандро ответил магией оцепенения. Скелет замер в искореженной позе, не в силах пошевелиться. В тот же миг за спиной послышался женский крик. Сандро невольно выругался: Анэт в опасности, но оставлять Энин одну нельзя. Чародей подхватил девушку на руки и побежал на крик. Одновременно он попытался телепатически дотянуться до Батури, сообщить ему об опасности и позвать на помощь, но кто-то блокировал магические потоки.

Время измерялось мгновеньями. Выбежав на поляну, на которой не так давно проводил опыты, Сандро увидел невеселую картину. Анэт стояла на коленях, закрыв лицо руками. Над ней возвышались два скелета. Один из них ударил девушку, и она упала навзничь, а второй уже занес меч для решительного удара. Не выпуская из рук Энин, Сандро при помощи стихийной магии заставил скелет с занесенным оружием замереть. Сперва с ним не случилось никаких видимых изменений, но позже на желто-белых костях проступила корка инея. Со страху перестаравшись, чародей заколдовал и второй скелет. Сандро облегченно выдохнул, посчитав, что опасность миновала, но из зарослей стали выходить все новые и новые неупокоенные. Им не было числа, справиться с ними, не упокаивая, не используя темной силы, было крайне сложно. Даже невозможно. Сандро не знал, что Батури, ошибшись, уже открыл их местонахождение, и планировал замести следы, не оборвав связи ни одного из немертвых с их хозяином.

— Посох! — окликнул Трисмегист, ведя по воздуху оставленное в зарослях оружие.

Чародей аккуратно положил Энин на землю и, взяв посох, приготовился к защите.

Сандро шагнул вперед, прикрывая собой обеих девушек. Скелеты, выбравшись на поляну, остановились, будто и не собираясь нападать. Их спокойствие немного обескуражило чародея: немертвые, получившие приказ убивать, должны делать это.

Первая агрессия доказывала, что пленных брать никто не собирался, но почему неупокоенные медлят сейчас — оставалось загадкой. Возможно, получали новые приказы? Но Сиквойя не должен был знать о том, что сейчас приключилось, не должен был знать о разоблачении беглецов: Сандро не оставлял ментальных следов на рабах некроманта. Обстановка накалялась. Немертвые стояли, не нападая, Сандро ждал, перепуганная Анэт подползла к Энин и тихо плакала за спиной чародея.

Хотелось заткнуть ей рот, но юноша понимал ее состояние и не показывал своей нервозности: сейчас его спокойствие — такое же оружие, как и магия.

Один из скелетов сделал шаг вперед. Сорвавшись, Сандро напал. Едко-красное пламя окутало немертвого, пройдя и по рядам тех, кто стоял за его спиной, выжигая все на своем пути. Оголив мечи и клинки, перехватив алебарды и копья, неупокоенные ринулись в атаку, заходя полукольцом.

Сандро взмахнул посохом, вырисовывая рунические надписи, наутиз плавно перетек в кеназ и сменился халагазом. Аметистовые глаза кобры, венчавшей посох, загорелись ярко-красным огнем. Пассы, проделанные магом, надписи, которые он вывел, застыли в воздухе красными линиями. Сандро поставил точку в заклинании, начертав соуло,[24] и в тот же миг поляна погрузилась в пламенное море, окуталась первозданным огнем, который выжигает все живое и неживое. В последний момент Сандро успел закрыть себя и девушек защитным коконом, но тот быстро истлевал, и приходилось тратить все силы на его поддержание.

Последняя по тексту — руна «достигнуто».

Вскоре бушующее море огня, сменившись штилем, затихло, истаяло так же быстро, как было рождено. В округе не осталось ни одного скелета, но Сандро не сомневался — скоро от немертвых здесь будет не продохнуть.

Наскоро он собрал разбросанные им же самим алхимические принадлежности, сложил их в дорожную сумку, аккуратно, чтобы не просочилось ни капли, перелил эликсир «недоросли» в кожаную флягу и повесил ее себе на пояс.

— Возьми посох, — приказал он, взглянув на Анэт. Девушка не могла прийти в себя, сидела на коленях перед сестрой и ревела во все горло. — Успокойся! — рыкнул Сандро и, присев на корточки, отвесил Анэт пощечину. Девушка встрепенулась и посмотрела на обидчика глупым, непонимающим взглядом. Почувствовав, что не добился результата, Сандро отвесил новую пощечину. Анэт все еще плакала, но взгляд стал более осмысленным. — Посох возьми, — повторил требование чародей, и на этот раз его указание было выполнено.

— Идем, даст Симиона, не заблудимся. — Сандро закинул котомку за спину, взял на руки Энин и пошел в глубь зарослей. Он знал эти чащи, но чем дальше они были от замка, тем сложнее вытягивались из памяти воспоминания. Отходить от дороги было неразумно, но иного выбора не осталось. — Или другие боги, если их помощь будет надежнее… — едва слышно добавил чародей, надеясь больше на удачу, чем на знания.

Молнией домчавши до поляны, на которой не так давно расположился отряд беглецов, Батури не обнаружил ничего, кроме выжженной травы и груды обугленных костей. Он, будто охотничий пес, чуял приближающихся немертвых и понимал всю безысходность своего положения. И зачем он поклялся помогать живым? У них не осталось шансов на выживание теперь, когда многотысячная армия была на хвосте. Как просто было превратиться в летучую мышь и скрыться, но он обязан защитить двух сестер, если понадобится — ценой собственной жизни.

Выругавшись, Клавдий пошел по следу живых — следу крови, текущей в людских жилах. И он не сомневался, что не собьется с пути.

— А мальчик не слаб, — усмехнулся вампир, оставив выжженную дотла поляну за спиной.