Игры Проклятых

Глава 5. Неметон

Скрипнула несмазанная дверь, но это был единственный звук, с которым в келью проник незваный гость. Он тихо, без малейшего шороха плывя по полу, словно тень, прошел в центр кельи и остановился. Облаченный в черные одеяния, он хамелеоном цвета оникса растворился во тьме. Незаметно, как призрак, он проскользил к кровати, на которой спали, нежно обнявшись, две рабыни — спали мирно, спали беззаботно.

— Проснись, — едва касаясь обнаженного плеча Энин, прошептал Сандро. — Проснись, — заунывным, далеким голосом звал он, аккуратно выдергивая девушку из сонной дымки.

Неохотно разрывая тонкую пелену между сном и явью, Энин открыла глаза. В полудреме, с великим трудом избавляясь от мутной сонливости, она посмотрела на некроманта, и капля страха вмиг вырвала ее из сновидений.

— Уйди! — тихо вскрикнула она, не совладав с сиюминутным испугом.

— Тихо, — приказал Сандро, не замечая, как использует в голосе гипнотические нотки, которыми обладал каждый некромант.

Девушка невольно отшатнулась, прильнула к сестре, но, стоило ей услышать голос некроманта, и страх быстро сменился спокойствием, таким мягким и теплым — блаженным! — что невольно не поверилось собственным ощущениям.

— Прости. Прошу: не кричи, — отворачиваясь и подавляя силу голоса, продолжил он.

Блаженный покой Энин в одночасье умер, но страх не вернулся. — Я не хотел тебя пугать и будить. Нет, будить хотел… удели мне немного своего времени, — попросил Сандро, несмело взглянув на девушку.

— Чего тебе надо? — дрожащим голосом спросила Энин.

— Пойдешь со мной, — сам того не желая, выдавил новый приказ Сандро. Он хотел разговаривать иначе, но иначе отчаянно не получалось. Он решил молчать. Словно тень, не нарушая тишины, присел у ложа, осторожно окидывая неуверенным взглядом девушку.

Она была очаровательна. Огненно-рыжие волосы, яркие и пышные, словно языки пламени спадали на плечи, игривыми завитками ложились на кровать. Было удивительно, что пряди не воспламеняли белоснежную постель. Темно-карие глаза, в которых яркими бликами отражался огонь волос, внимательно смотрели на чародея.

Казалось, девушка даже не моргает — она словно застыла, наблюдая за полупризрачной тенью.

— Чего ты хотел? — уже не сопротивляясь — соглашаясь — ответила Энин, делая легкий, неуверенный жест, будто мальчик мешает ей подняться с постели.

— Отвести в замковый сад, — отстраняясь от кровати, чтобы дать девушке встать, ответил Сандро.

Энин сомневалась. Стоит ли верить некроманту? Сестра всегда говорила, что им нет веры… Но она отбросила сомнения и легким движением откинула тонкое одеяло, открывая обнаженное тело.

Мальчик посмотрел на манящую девичью стать, на изящные округлости ее фигуры, идеальные линии молодого тела и отвел взгляд. Он не мог смотреть на нагую Энин, это было свыше его сил.

— Оденься, — попросил чародей. — И поспеши: у нас есть время только до рассвета, а он уже не за горами, — секундой позже, когда это было уже не так необходимо, поторопил он.

Энин взяла с кресла тонкое атласное платье, мигом надела его, прошла к платяному шкафу и накинула на плечи теплый шарф, предчувствуя предрассветный холод.

— Идем, — сперва неуверенно, с опаской, взял за руку свою рабыню некромант, но после крепче сжал ладонь, радуясь одному только прикосновению — лишь тому, что девушка с ним рядом.

— Может, разбудим Анэт? — неуверенно спросила девушка.

Анэт, словно почувствовав, что говорят о ней, едва заметно пошевелилась. Это легкое, сонное движение потерялось в ночном мраке, но Сандро, видящий во тьме не хуже кошки, без труда заметил его.

— Пусть спит, — отозвался некромант, в следующее мгновение проведя рукой и кончиками губ нашептав дремотное заклинание, которое до этого момента ни разу не использовал и уже успел подзабыть.

Энин покорно ждала, не различая во мраке манипуляций чаровника.

Больше не сказав ни слова, Сандро распахнул скрипучую дверь и вместе с Энин вышел в запутанные, но уже знакомые замковые коридоры.

Они довольно быстро спускались по центральной лестнице. Некромант всю дорогу молчал, постоянно озирался — будто боялся, что за ними следят. Своей настороженностью он с каждым новым мгновением навевал на спутницу все больший страх, все большие сомнения в правильности своего согласия.

— Куда мы идем? — неловко спросила Энин, не выдержав неопределенности.

— В Неметон, — пространно объяснил Сандро.

Энин не решилась спросить повторно. Сандро ей казался раздраженным, неуверенным, она не стала искушать судьбу и задавать лишние вопросы.

— Я не смогу объяснить, это надо увидеть, — минутой позже выговорил некромант, когда девушка уже и не ждала новых разъяснений.

Энин ничего не ответила: она увидит то, из-за чего ее вытащили из постели, увидит, если так решил некромант.

Сандро услышал за спиной ускользающе тихий шорох, который сменился глухим, едва различимым даже в полной тишине ударом. Не останавливаясь, он резко обернулся, но в сотый раз убедился в бесплодности подозрений. На ступенях, пошатываясь, словно дерево на легком ветру, стоял страж-скелет, всем своим видом давая понять, что нет причин для паники. Сандро недовольно сплюнул. Озадаченно, осознавая, что повел себя излишне грубо, посмотрел на Энин. Не сказав ни слова, потупил взор и пошел быстрее.

Странное ощущение, что за ним следят, не исчезало. Сандро спешил, будто чувствуя опасность, будто зная, что за ним идут по пятам. Часто оборачивался. Смотрел по сторонам. Но не замечал ничего, кроме теней, уползающих от лунного света, который просачивался в резные окна.

Вскоре они вышли из замка, на секунду задержались на широкой, почти необъятной крепостной площади, окруженной полукольцом фортификаций. После чего Сандро уверенно повел девушку вдоль замковых стен, с каждым мигом все плотнее приближаясь к почерневшему камню. Ежесекундно он оборачивался, изучал непроглядную темноту, что-то недовольно бурчал и шел все быстрее.

Они долго продирались сквозь колючие кустарники, норовящие укусить своими шипами тело или схватиться за одежду, и лиановидные растения, корни которых мешали идти, то и дело цепляясь за ноги спутников, словно хваткие пальцы живого существа.

А они все шли… Казалось, замку Бленхайм нет конца, что его стены необъятны так же, как и зло некромантов. Энин уже начала винить себя за покорность, винить за то, что согласилась идти, но в следующее мгновение изменила своей неуверенности.

Мальчик перестал оборачиваться, повернул за замковую стену, когда та наконец закончилась, остановился, внимательно обвел взглядом видимую в темноте ночи только ему картину и провозгласил:

— Неметон…

Неожиданно, словно по нелепому мальчишескому зову, из-за крепостных стен украдкой показалась луна. Она призрачно осветила рощу, иллюзорно превращая многоцветную землю в искрящуюся пеструю водную гладь.

Словно по магическому пути, мальчик повел Энин по лунной дорожке, которая посеребренным полотном стелилась под ногами. Девушка зачарованно смотрела по сторонам и не верила своим глазам. Она попала в цветущую страну, пеструю и благоухающую от изобилия цветов. Вековыми стражами вокруг рощи выросли величественные дубы. Словно ласковые жены, меж ними стояли, опустив скорбящие головы, гибкие молодые ивы. Распустившиеся цветами жизни, кустарники словно маленькие дети застыли у ног родителей. Роща была жива, в каждом дереве, в каждом цветочке, в каждой травинке чувствовалась жизнь, животворящая сила, от которой становилось тепло на душе.

Вокруг царила тишина — туманная, глубокая, но не мертвая, живая. Тихо, словно поселившись между сном и явью, звучала лунная, игривая, но тоскливая музыка. Она обволакивала собой мир, погружала его в изящный медленный танец. В такт танцу покачивались дубы, сильнее гнули головы плакучие ивы.

Сандро вел дальше, проникая все глубже в чарующий, невероятный мир.

Музыка зазвучала громче. Теперь Энин могла различить, откуда льется волшебная мелодия. Это пел источник — кристально чистый серебряно-золотой ручеек с душистым медовым ароматом, который стоял в воздухе, смешиваясь с сотней других восхитительных запахов.

Сандро остановился у ручья и только сейчас разжал ладонь, выпуская девушку из своей крепкой, но нежной хватки. Рукой проводил ее взгляд, указывая на небольшие качели и приглашая ее сесть.

Энин немедля приняла приглашение, села в качели-колыбель. Мальчик стал медленно их раскачивать, ускоряя с каждым новым движением. Девушка сперва опасливо смотрела на землю, боясь упасть, но разразилась смехом, и страх в то же мгновение улетучился. Энин заливисто хохотала — так громко и жизненно, задорно и весело, что Сандро не смог сдержаться и стал смеяться вместе с ней.

Дружный, добрый хохот смешался с волшебной мелодией, заиграл с ней в унисон, разнося вокруг беззаботное веселье. Эти мгновения были самыми счастливыми в жизни мальчика, самыми дорогими и ценными, он смеялся, смеялся, не боясь ничего на свете, он плакал, плакал от радости, которой так давно не испытывал.

Подул легкий, теплый ветерок, и качели накренились, девушка выпорхнула из них, словно бабочка. Упала в объятия Сандро, и они вместе повалились на землю.

С его лица соскользнул капюшон, скрывавший изуродованную внешность. Девушка уперлась взглядом в ополовиненное магией лицо некроманта, и смех комом встал в горле. Сандро, словно ужаленный, отстранил ее от себя, вскочил на ноги, отворачиваясь и натягивая капюшон.

— Прости, не уследил за качелями, — холодно извинился мальчик.

— Не бойся меня, — ласково сказала Энин — она уже не чувствовала страха перед некромантом, у нее не было причин не верить ему.

— Я и не боюсь, — даже не обернувшись, ответил Сандро.

— Боишься, — упрямилась Энин. — Мне кажется, ты меня боишься еще больше, чем я тебя.

— Ты меня боишься? — вынес мальчик из услышанного свое.

— Нет, — замотала она головой.

— И я нет, — сбивчиво промямлил Сандро.

Энин улыбнулась сперва словно нехотя, но улыбка все шире расползалась по ее лицу. В конце концов она расхохоталась заливистым, заразительным смехом. Сандро, не сдержавшись, захихикал в унисон. Смеялись долго, мальчик с трудом подавил в себе смешинку и тихо, с легкой обидчивостью прошептал:

— Почему ты смеешься?

— Словно дети, — пуще прежнего расхохоталась Энин, прижимая руки к животу.

Сандро присел рядом.

— Тебе здесь нравится?

— Очень, — едва сдерживая смех, чтобы не обидеть мальчика, ответила она.

Услышав странный шорох за спиной, Сандро резко развернулся, уставился в посеребренную последними лунными лучами даль, но так ничего и не нашел.

— Тебя что-то тревожит? — забеспокоилась Энин.

— Скоро солнце встанет. Мне надо будет уйти, — невпопад ответил Сандро.

— Ты из-за этого такой настороженный?

— Да, — не раздумывая соврал некромант. Он чувствовал на себе чужой взгляд, чувствовал настолько явно, что даже не сомневался: за ними наблюдают.

— Не волнуйся — придем сюда, когда у тебя будет время, — отозвалась Энин.

— Да, конечно, — согласился он.

— А почему некромант держит столь красивое место в своих владениях? — удивилась Энин.

— Он и рад бы не держать, но это невозможно, — догадываясь, о ком идет речь, ответил Сандро. — Ручей зачарован. Он протекал тут задолго до появления некромантов, еще в те времена, когда Хельхейм был во власти друидов. Друиды пропитали источник животворящей силой, придали ему свое русло. И сколько бы ни пытался Арганус поменять ток реки, она всегда возвращалась в свои берега. Тут действует магия, перед которой тьма некромантов бессильна, — объяснил знающий Сандро, который не раз использовал «священную воду» в своих опытах. — Я не проверял на практике, но в книгах написано, что под землей река течет к самому храму Сераписа. — Мальчик невольно огорчился, как только вспомнил это название — название храма, где пройдут его практикумы темной магии. — Храм принадлежал светлому ордену, но Трис… но некроманты его осквернили. А источник жив, жив как и раньше, и дарит миру свою незабвенную красоту. Замок Бленхайм стоит на священной земле. Конечно, века, которыми оскверняли это место, не прошли бесследно, но земля по-прежнему хранит в себе свет.

— Удивительно, — восхитилась Энин, не до конца понимая витиеватые фразы собеседника.

Она медленно встала и подошла к тоненькому, почти слабому и высохшему ручейку.

Опустилась на колени к источнику, зачерпнула ладонями кристально-чистой ледяной воды. Умылась, в тот же миг взбадриваясь, ощущая, как силы пропитывают ее изнутри. Потом встала и, посмотрев на мальчика, произнесла:

— Хозяин водил нас с сестрой к ручью, но в округе все было пустынным и мерзким.

Вместо прекрасных деревьев росли колючие кустарники, почва была серой и рыхлой, словно ее вскопали только вчера, а тут зеленеет трава даже в преддверье зимы. И у воды не было чудодейственных свойств, она была холодной и неприятной.

— Морок, — одним словом объяснил Сандро. — Арганус навел на вас иллюзию, изменил ваше мировосприятие. Вы видели то, что могли увидеть, а не то, что есть на самом деле.

— Ты хочешь сказать…

— Вы видели ложь, — не дослушав вопроса, ответил мальчик.

— И как ты ко всему этому привык? — содрогнулась девушка. — Ты добр, я это чувствую, ты пытаешься это скрыть за безразличием и холодом, но у тебя не получается. Ты не некромант, но кто же ты?

— Я некромант… — невольно потупил взор Сандро. — Но не такой, как другие. Я человек, но и от людей отличаюсь не меньше.

— Неужели магия не способна вернуть тебе прошлую жизнь? — сокрушалась Энин: она сама того не желая прониклась горестями Сандро, ощутила всю ту истерию, всю ту боль, страх, ненависть, отчаяние, которые испытывал мальчик. Священный исток сделал ее еще более чувствительной, заставил еще глубже испытать то, что происходило с Сандро.

— Магия не меняет судьбы, — ответил чародей фразой из прочитанной книги. — Она лишь корректирует, дополняет и преобразует исконную линию, она не способна ее перечертить. Я стараюсь, стараюсь что-то изменить, но все безрезультатно…

— У тебя получится, — уверила девушка, лишь через слово понимая, о чем говорит мальчик.

Сандро не ответил. Посмотрел на свое отражение в тонком ручье, но увидел только тень, окутанную внутренним мраком и черными одеяниями. Нет, ему не изменить судьбы, магия ее не меняет, но полумертвый мальчик не терял надежды, в глубине души верил в удачу, однако хранил эту веру слишком глубоко.

— Нам пора, — встрепенувшись, заметил Сандро.

— Я могу сюда приходить?

— В любое время, — быстро разрешил некромант. — Я… ты знаешь, я… — Сандро захотел раскрыться, рассказать девушке, насколько она ему важна, но и сам не мог измерить своих чувств. Он чувствовал, чувствовал радость, отстранялся от обычной боли и ненависти только рядом с ней, только с ней ощущал себя человеком — живым человеком, а не полумертвым слугой. Но он не знал, как это сказать, и стоит ли это делать…

Он заговорил вновь, но сказал не то, что хотел, а то, что первым пришло на ум:

— Мне пора идти, близится рассвет, меня ждет урок, — сам не веря в свои слова, выговорил он. Решительно, резко, быстро, словно опасаясь, что от решительности не останется и следа, подошел к Энин. Хотел прижать ее к себе, почувствовать ее в своих объятиях, но вместо этого протянул ей руку, предлагая идти обратно.

Девушка без страха взялась за ладонь, в которой ощущалось людское тепло даже через перчатку.

— Скоро ли мы сюда вернемся? — спросила она, когда Сандро уверенными шагами пошел прочь от чарующего места.

— Когда зайдет солнце, — пообещал некромант, еще не зная, что его планам помешают.

Музыка ручья звучала все дальше, ивы все жалостливее прижимались к мужественным дубам, склоняли свои зеленые волосы к земле, тихим шелестом провожали Энин и Сандро.

Она смотрела через плечо за ускользающей картиной, вслушивалась в угасающую мелодию. Она вернется сюда, опять услышит музыку ручья, вновь насладится запахом цветов. И неуверенный, влюбленный мальчишка снова будет рядом, снова будет, стесняясь, рассказывать истории и смеяться вместе с ней.

— Может, разбудим Анэт?

Голос сестры разбудил ее. Девушка нехотя открыла глаза. После сна мысли ложились неровно, медленно, поэтому Анэт неосторожно потянулась, прежде чем услышала чужой голос и поняла, что в комнате посторонний.

— Пусть спит, — выговорил неизвестный. Анэт по голосу узнала его обладателя — нового хозяина.

Она притаилась, но было уже слишком поздно: чародей заметил ее движение. В следующее мгновение она почувствовала упрямую сонливость, резко накатывающийся сон, бороться с которым было свыше ее сил. Но, на удивление, сонная пелена быстро спала, исчезла, как только некромант оторвал от Анэт упорный взгляд.

Глухой скрип проржавевших дверных петель в мгновение ока стер последние остатки сна. Анэт резко вскочила с кровати. На ощупь выискала платье и, путаясь в кружевах, с трудом напялила на себя. Впопыхах Анэт выскочила за дверь. Она не позволит некроманту околдовать сестру темной магией, не даст ему подмять под себя доверчивую Энин. По крайней мере, попытается этого не допустить.

Анэт следовала за ними по пятам, но, желая оставаться незамеченной, держалась на приличном расстоянии. Если бы не священная вера, которая жила в ее душе, она бы давно потерялась в беспроглядно темных коридорах замка, разветвленных и запутанных, словно лабиринт. Но вера вела безошибочно, точно указывая путь. Анэт шла скрытно, тихо, словно полевая мышь, но один раз чуть не выдала себя.

Произошло это случайно: выпорхнув на лестницу, она не заметила скелета, закованного в тяжелые латы, и, с разгона напоровшись на него, упала на пол.

Симиона уберегла свою недоученную жрицу и укрыла от глаз некроманта — по крайней мере, так считала и беспрекословно верила в это Анэт. А Сандро, не останавливаясь, но без конца оборачиваясь, будто чувствуя слежку, вел Энин в неизвестном направлении.

Теперь ученица Храма лежала, зарывшись в густой колючий кустарник так, что она видела все, а ее нельзя было разглядеть и с полуметра. Она с ненавистью наблюдала за некромантом, который магией околдовывает сестру, смотрела, как зачарованная Энин любезничает с повелителем мертвых, весело смеется, улыбается ему. Анэт бросало то в жар, то в холод от одного места, к которому ужасный некромант приволок ее сестру.

Тут стояли, склонив черные, ожившие головы, загнивающие исполины. Они нависали уродливыми монстрами над Энин, пожирали ее злобными взглядами кроваво-красных глаз. Их стволы были увиты тонкими наростами, походившими на жилы, а корни, словно жирные черви, повылазили из серой земли. В этом ужасном месте протекал ручей с черной, как смоль, и мерзкой, словно раскисшая грязь, водой. Вокруг лежали кости людей, так и не заслуживших права на могилу.

Но Энин словно не замечала всего этого уродства, весело и добродушно разговаривала со средоточием зла, скрывшим за черными одеяниями черное же естество. И только сейчас Анэт сообразила, в чем причина столь беспечного поведения ее сестры: Энин зачарована, она видит красочный и живописный морок, а не ужасающую явь. Некромант сплел магическую иллюзию, заставив поверить Энин в несуществующую красоту, отгородив ее от реальности темной волшбой…

Анэт вздрогнула, вырвавшись из гнетущих мыслей. За глубокой задумчивостью она не заметила, как двое встали и пошли обратной дорогой, проходя мимо колючих чащоб.

Анэт чуть не умерла от страха, когда Сандро остановился у кустарника, в котором она скрылась, и испытующим взглядом уставился прямо на нее. Внутри девушки все обмерло, она уже не сомневалась в том, что ее раскрыли, но Сандро, ни на что не обращая внимания, потащил Энин дальше в сторону замковых ворот.

До хруста сжав зубы, прикрыв рот ладонью, чтобы не зайтись криком, Анэт выбралась из зарослей, исцарапав при этом все тело. Ненавидяще посмотрела на красные, как кровь, и ею же измазанные шипы — и сама не поверила, что смогла забраться, а затем и выползти из этого жалящего змеиного кобла.

Анэт перевела взгляд на мертвую поляну, и сердце екнуло, в страхе заколотилось, с излишком разбавляя кровь адреналином. По телу пробежал холодок, вскоре сменившийся непередаваемым ознобом. Ее затрясло. Обхватив свои плечи, стуча зубами, она прошла к источнику, пропитанному темной магией, и остановилась.

Несколько мгновений перебарывая страх и расслабляя закоченевшие мышцы, Анэт стояла, не шевелясь, и наблюдала, как медленно течет черная густая вода мертвого источника. Вскоре ужас померк, а озноб понемногу отступил, им на смену пришла злоба — злоба на некроманта и на саму себя. Она, непосвященная жрица Малого Храма, позволила повелителю мертвых поработить сестру. И, в отличие от хозяина-скелета, его последователь, скрывающий лицо, копнул куда глубже. Не ограничился простыми любовными играми: ему не хватило одного тела — он поглотил саму душу наивной Энин. А сама Анэт, отсиживаясь в колючих зарослях, бросила сестру на произвол судьбы, не защитила от темной магии, как хотела, даже не попробовала сделать это — испугалась. А сейчас было уже поздно, слишком поздно что-то менять, Энин превратилась в безропотную куклу, и никто, кроме самой Создательницы, уже не сможет ей помочь противостоять злу, которое поселилось внутри нее.

— Ты следила за мной. Неужели, ты не знаешь, что это неприлично?

Некромант подошел незаметно, бесшумно, словно кошка. Анэт вздрогнула от неожиданности, захотела вскрикнуть, но крик комом застыл в горле. Голос издал лишь жалкое презрительное шипение.

— Подлая крыса, ты заколдовал ее. — Анэт обернулась и только сейчас увидела истинный лик некроманта. Он был ужасен — еще ужаснее, чем оживший скелет.

Наполовину лишенная плоти челюсть расплылась в едкой улыбке. Длинные ровные локоны ниспадали на плечи, но магия тьмы разделила пополам и их: справа волосы были ломкими и безжизненными, белоснежного цвета, слева — пышные, каштановые, отливающие в лунных лучах серебром. Темно-зеленые зрачки мутным остервенелым взглядом изучали хрупкую девушку, взглядом настолько ненавидящим и презрительным, что Анэт бросало то в жар, то в холод.

— Зачем тебе моя сестра? Кто ты вообще такой? — нервно спросила Анэт. На секунду замолчав и взяв себя в руки, она заговорила более спокойным голосом: — Я не позволю тебе кудесить над нею и дальше.

— И что же ты сделаешь? — ухмыльнулся полумертвый.

— Есть множество способов избавиться от некроманта, — голосом сведущего в подобных делах ответила Анэт, сама удивляясь своей решительности. — Богиня поможет мне, — вскинув голову, закончила она.

— Жрица-недоучка… — задумчиво протянул некромант, наигранно делая серьезный вид.

— Ну конечно, способов действительно много, но Храм не обладает ни одним из них…

— Ты лжешь! — вскрикнула Анэт. — Наставница говорила мне…

Некромант не стал дослушивать того, о чем говорила наставница спесивой девицы, махнул рукой, не произнося при этом ни слова. А Анэт схватилась за сердце, потом за горло, почувствовала, как жизненное тепло ускользает из ее тела, покидает его вместе с неосязаемой крупицей, уползающей в ладонь некроманта. Девушка еще мгновение стояла, ошарашенно глядя на хозяина, а потом колодой упала в черную, загаженную темной магией воду.

Она так и не смогла помочь сестре, не спасла ее от злого рока. И это была последняя мысль, которая посетила Анэт прежде, чем она погрузилась в забытье.