Глава 25

— Я ожидал, что он будет побольше, — говорит Лео на пути обратно к кораблю. Лейре слегка пихает его локтем, но я не могу сдержать смешок, несмотря на покалывающую боль от пореза на щеке.

Провожу пальцем по Клинку, висящему в ножнах у меня на бедре. При каждом прикосновении к нему моя кожа немеет от исходящей от него силы. Когда я вернулась с ним в храм, мокрая и дрожащая от холода, наши немногочисленные пожитки уже были собраны, и ребята были готовы спуститься с холма.

Кастиан идёт рядом со мной, его молчание подобно одеялу, покрывающему мои плечи. Я чувствую на себе его пристальный взгляд, и как бы я ни пыталась сосредоточиться на кораблях, ждущих нас впереди, его слова о побеге всё равно всплывают в голове.

— Скажи уже, Кас, о чём ты так долго думаешь, — не выдерживаю я.

Он поднимает брови, и что-то похожее на гордость видится в его улыбке.

— Ты изменилась.

Я знала это. Чувствовала. Серости больше нет. С того момента, как я вышла из пещеры с озером, мои отметины робари распространились до самых плеч. Я по привычке тянусь к хранилищу в недрах разума, но нахожу только фрагменты собственной жизни, давно забытые детали. Голос отца. Лица детей, с которыми я играла в родной деревне. День, когда у меня выпал первый зуб. Запахи с маминой кухни. Но там не только хорошее — я помню всех Пустышек, которых создала, пускай даже их воспоминаний больше у меня нет. Я вижу мёртвый взгляд каждого из них, их пустые лица. И всё же в моей памяти теперь больше места для моих личных моментов. Я делаю глубокий вдох и снова касаюсь рукояти Клинка, чувствую глубокую вибрацию его силы, откликающуюся во мне.

Протягиваю руку принцу.

— И как? Тебе это нравится?

Кас ловит мою ладонь, и наши пальцы переплетаются.

— Я ненавижу это всеми фибрами души.

— Хорошо.

Арги бросает на нас неодобрительные взгляды. Меня не должно волновать её мнение, но она стала мне кем-то вроде наставника. Я в необъятном долгу перед ней, но то, что происходит между мной и Кастианом, кажется правильным. Как бы это ни было эгоистично, я не могу его отпустить.

Мы прощаемся с Арги и Мэриам. Эликса провожает нас до корабля, откуда мы отправимся в Пуэрто-Леонес.

— У меня есть для тебя подарок, — говорит Арги. Она протягивает мне деревянный сундук, пока пираты-мориа спускают на воду каноэ, на которых мы доберёмся до корабля.

— Что это?

Я ставлю тяжёлый ящик в наше каноэ.

Вороньи лапки в уголках глаз Арги становятся более выраженными, когда она улыбается.

— О, Рената, ты что, не знаешь, что такое подарки?

— Я не люблю сюрпризы, — смеюсь я и беру её за руку. — Если только вы не решили вернуть нам часть нашей еды.

Она заключает меня в объятия, и я на мгновение прижимаюсь лбом к её плечу. Раньше мне было страшно прикасаться к другим. Мне постоянно твердили, что моя магия неуправляемая и опасная, что из-за неё я представляю угрозу для окружающих. Прошлого не исправишь, но теперь, зная правду, я обнимаю Арги в ответ.

— Поехали с нами, — предлагаю я.

Кастиан кивает, но что-то в его взгляде подсказывает мне, что он успел предложить это раньше.

— Как я уже сказала твоему принцу, — отвечает она, — сначала он должен отменить указы против мориа и распустить Руку Правосудия, и тогда мои люди смогут выбрать, вернуться им или остаться.

— А что выберешь ты?

— Я уже дома, малышка-робари.

Кажется, я понимаю её чувства. Если бы я сейчас поехала искать свою родную деревню, она не стала бы снова моим домом. Как в той истории, которую рассказала Лейре про принцессу и ледники. Принцесса слишком давно покинула родину, это больше не часть её жизни.

— Клинок теперь связан с тобой, — шепчет Арги мне на ухо. — Его могущество в твоих руках, но помни, что ты продолжение Клинка, а он — продолжение тебя. Как только раскроешь перед всеми преступления Фернандо, отпусти эту силу.

— Это будет больно? — шепчу я.

«Будет больно», — вспомнила я свои слова Дезу.

— А боль тебя остановит? — спрашивает Арги. Убрав волосы с моего лица, она внимательно разглядывает каждую чёрточку. — Думаю, нет. Ты благословлена свыше, Рената Конвида.

Вернувшись на яхту, мы все вместе работаем как единый механизм: Лейре и Кастиан поднимают парус, а мы с Лео затягиваем узлы. Моё сердце готово к своему последнему возвращению домой.

* * *

Мы собираемся в каюте капитана вокруг карты Пуэрто-Леонеса. Лейре сидит на столе и смотрит, как Кас перемещает на доске фигурку корабля. Она берёт сосуд, обозначающий нас, и ставит его рядом с цитаделью Кресценти.

Кастиан мотает головой.

— Врата Ороплата ближе к городу, но врата Оророса менее многолюдны.

Он передвигает корабль к заливу в форме полумесяца, в честь которого и получил своё название город.

Лео ставит палец в центр цитадели.

— Теперь нам нужно найти место, где вы сможете спроецировать иллюзию без необходимости попутно отбиваться от солдат.

Я кусаю нижнюю губу, поглаживая рукоять Клинка Памяти для успокоения, и отмечаю:

— Там ещё должен быть альман.

— Как насчёт Тресоросского собора? — предлагает Лео.

— Лео, ты гений! — Кастиан ставит на карту деревянного солдатика, который обозначает нас на суше. — Собор стоит у реки. Изначально это был храм, посвящённый тресоросским богам.

— И там есть камень? — уточняет Лейре.

— Когда я была во дворце, — вспоминаю я, — леди Нурия упоминала, что её родовые земли были источником альмана и платины, помимо прочих богатств. Именно поэтому семья Кастиана хотела заключить с ними союз и породниться.

Лейре фыркает.

— Так, значит, Фахардо у нас жадные до природных богатств?

— Вдобавок ко всем прочим грехам, — хмуро отвечает Кастиан. — Королевство Тресорос некогда было богатейшим государством континента. Об их храмах слагали легенды. Мой отец обожал красивые вещи, и это спасло храм еретиков от разрушения. Его просто переделали в собор в честь Отца миров. В изображениях на потолке использован альман. — Он переводит взгляд на меня. — Пойдёт?

— Думаю, да.

— А что будет после того, как ты используешь Клинок? — спрашивает Лео. — Ну, что нам делать дальше?

Кастиан опирается на стол и рассматривает получившуюся картину, возможно, представляя, через что нам придётся пройти.

— Отец не сдастся, но мы спровоцируем народные волнения. Найдём союзников и пойдём войной на дворец.

— Воспоминания о короле и Галатее всколыхнут толпу, — говорю я, извлекая Клинок из ножен и кладя плоской стороной лезвия на свою ладонь. — Начнутся недовольства, которые нам предстоит обратить в свою пользу. И здесь в игру вступает Лео.

— Я?

— Ты отправишь письмо леди Нурии. Помню, ты говорил, что она собирается в цитадель Кресценти вместе с судьёй Алессандро.

Лео кивает.

— Пока она с ним, у неё связаны руки.

— Нурии ничего не угрожает в её провинции. Местные верны её семье, — отмечает Кастиан.

Я мысленно рисую в голове образ отважной девушки, с которой познакомилась во дворце и которая не позволяла никому смотреть на неё свысока.

— Она отречётся от короля и выразит поддержку Кастиану.

Лейре хмурится, скептически отнёсшись к этой идее.

— Мы слишком полагаемся на одного человека. Вы уверены, что ей можно доверять?

— Я готов доверить ей свою жизнь, — решительно заявляет Кастиан.

— Как и я, — соглашаюсь. — При поддержке леди Нурии и её войск, вы сможете распространить наши идеи. Я напишу Шепчущим, обращусь к ним с последней просьбой.

— В письме? — Лейре фыркает. — Ты робари, в руках которой могущественное оружие древней богини. Не говори мне, что ты боишься лично встретиться со своими же собратьями-мятежниками.

В груди царапает неприятное чувство.

— Кас, ты должен передать моё письмо Дезу.

— Нати…

Меж его бровей пролегает вопросительная складка.

Лео опускает взгляд на карту, и я чётко вижу момент, когда он всё понимает.

— Ты не веришь, что выживешь после этого, ведь так?

Лейре щёлкает пальцами.

— Ты единственная, кто может использовать силу чёртова клинка, но придётся заплатить цену. Верно?

— Себриан жив, — Кастиан повышает голос. — Мой отец жив. Почему ты не выживешь?

— И посмотри, во что они превратились! — Я мотаю головой. — Себриана не должно было существовать. Каким-то образом он не стал Пустышкой, но из него сделали Потрошителя. Но я не повторю судьбу ни одного из них. Такова цена, и я готова её заплатить.

Лео выглядывает в окно, за которым стоит кромешная тьма. Кастиан и Лейре громко кричат, но я не отвечаю на их вопросы и возражения.

В итоге Кастиан ударяет кулаками по столу.

— Как ты могла скрыть это от меня?

— Ты знаешь, почему я это сделала, — отвечаю я, глядя ему в глаза. — Это мой выбор. На этом моя месть закончится.

Пока мы громко спорим, Лео беззвучно плачет. Он вытирает уголки глаз шёлковым платком. Я бы пошутила о том, как он умудрился достать такой предмет роскоши в нашем нелёгком пути, но полагаю, это просто его особый талант.

— Рената приняла решение, — ставит точку Лео, разворачиваясь к Кастиану. — Мы подготовились, как могли. Нам остаётся только сделать то, что просит Рената.

Лейре выходит из каюты следом за ним, но напоследок бросает мне взгляд, как бы говорящий: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь».

Я тоже на это надеюсь.

Стоит мне сделать шаг к двери, как раздаётся напряжённый голос Каса:

— Мы не закончили, Нати.

Закрываю дверь.

— Я и не собиралась уходить. Ты ведь не можешь без меня заснуть, забыл?

— Ещё и дразнится в такой момент!

Он стягивает с ног сапоги, а затем носки. Знаю, ему не нравится чувствовать себя бессильным, но ничего не могу с этим поделать.

Часть меня откликается на его злость и вспыхивает, как хворост в костре.

— Мы знали, что будут последствия.

— Расплата должна быть за мной.

— Почему?

Я приближаюсь к принцу, которого не просто так прозвали Яростью Льва.

Его гнев уступает бездне невысказанных слов.

— Потому что я этого заслуживаю.

— А кто будет править Пуэрто-Леонесом?

— Кто-нибудь более достойный, — отвечает он. Каждое слово как удар молота по наковальне. — Кто-нибудь другой. Мне следовало догадаться, что ты решишь пожертвовать собой.

Я стою перед ним, и в груди всё сжимается. Я кладу руки напротив его сердца.

Я становлюсь предсказуемой.

Кас ловит прядь моих волос и накручивает на свой палец.

— Тебя можно описать многими словами, Нати, но точно не предсказуемой.

— Я должна тебя кое о чём попросить, — шепчу я. — Когда придёт время…

— Нет.

Он хватает меня за плечи и сдвигает в сторону, чтобы уйти в дальний конец каюты, проклиная всех известных ему богов.

— Это должен сделать ты. Я доверяю тебе. Я люблю тебя, Кас.

Его грудь вздымается и опускается так быстро, что ему приходится положить руку на сердце, будто это могло замедлить биение.

— Так перестань!

— Перестать любить тебя?

— Можешь ненавидеть меня, — произносит он с мольбой в голосе. — Я переживу твою ненависть. Я готов пожинать её плоды, лишь бы ты осталась со мной.

— Мы оба знаем, что значит стать Пустышкой.

— Прошу тебя.

— Что ж, тогда я тебя ненавижу. — Обыскиваю ящики стола, нахожу пару кожаных перчаток и кидаю их в его грудь. — Я бросаю тебе вызов.

Он качает головой, волосы скрывают его глаза. Он похож на дикого зверя. Хватает меня за руки и сжимает их.

— Ты проиграешь.

— Нет, не проиграю. — Я замахиваюсь кулаком, собираясь ударить его в живот, но останавливаюсь в последний момент. Он даже не пытался блокировать удар. Просто закрывает глаза, осознавая свою ошибку. — Потому что ты всегда позволяешь мне победить. Ты должен прекратить мои страдания, когда придёт время. Это будет милосердием.

— Этот мир не заслужил тебя. Как и я.

Он опускает голову ко мне. Я оставляю дорожку поцелуев на его щеке вплоть до шрама в форме полумесяца под его ресницами. Чувствую на губах его солёные слёзы. Подушечки моих пальцев скользят вниз по его шее, и он дрожит от моих прикосновений. Моё сердце бьётся диким зверем в грудной клетке. Я ещё никогда ни к кому не испытывала того же, что и к Кастиану. Наши судьбы переплетены, я связана с ним так же, как с Клинком Памяти. Я жажду вернуть те годы, что мы провели друг без друга. Жажду обрести будущее, которого лишена. Жажду своего ужасного и прекрасного сломленного принца. Моего лучшего друга и возлюбленного.

— Поцелуй меня, — шепчу я.

И он это делает.

Кастиан целует меня, и это похоже на погружение в сапфировые глубины. Несколько долгих секунд я не помню, как дышать, лишь прижимаюсь к нему. Он отстраняется, и его зрачки расширяются в свете фонаря. Кас словно пытается запечатлеть меня в памяти, и мысль об этом приводит меня в ужас.

Я целую его снова, потому что никакого «потом» для нас уже не будет. Я никогда не узнаю, каким он станет королём. Никогда не увижу, как он изменит мир.

Никогда.

Никогда.

Я покусываю нежную кожу его шеи. Если нет никакого «потом», то есть «здесь и сейчас». Он моргает, чтобы сфокусировать на мне взгляд, а затем крепко сжимает мои руки и отталкивает меня к стене.

— Тебя не станет, а кем в итоге буду я? Твоим палачом? Как мне потом жить с этими воспоминаниями?

— У тебя будут хорошие воспоминания о нас, Кас. — Я стягиваю тунику через голову и отбрасываю её в сторону. Его взгляд опускается на отметины робари, покрывающие теперь обе мои руки, затем скользит по ключице и останавливается на ложбинке. Воспоминания вибрируют на моей коже, оживая, вспыхивая. — Ты оставил след глубоко под кожей. Ничто на свете, даже сама Госпожа Теней, не отнимет этого у меня.

— Я люблю тебя, Нати, — выдыхает он. — Я люблю тебя, и мне страшно.

— Мне тоже. — Я поднимаюсь на носочках. — И я тоже тебя люблю.

Наши губы сминают друг друга, и мне едва удаётся устоять на ногах. Голова кружится, меня пьянит даже его запах. Соль и кедр. Я переплетаю свой язык с его. Поцелуй выходим таким глубоким, словно мы ищем правду друг в друге. Я отстраняюсь первая, чтобы сделать вдох, но всего на мгновение. Моё сердцебиение взрывается, когда Кас скидывает свою рубашку. Я вспоминаю первый день, когда очнулась в его объятиях в Асестенье, и то, как я отказывалась признавать, что хочу его. Он целует мою обнажённую грудь, задерживаясь на каждой метке воспоминаний до единой. Он касается бледного шрама над грудью. Его мне оставил король, его отец.

— Прости, — шепчет он.

— Всё в порядке.

Прошлое оставляет следы на нашей коже, и это неизбежно. Я провожу пальцем по рёбрам Кастиана, доходя до шрама на боку. Этот оставил ему Дез. Целую Каса в плечо и слегка прикусываю. Он шумно выдыхает, когда я расстёгиваю пуговицы его штанов, и тянется к шнуровке на моих. Всё кажется невероятно быстрым и невыносимо медленным одновременно.

Он снимает свои штаны, а я не могу оторвать глаз. Я уже видела его обнажённым, но не устаю поражаться своей реакции. Помню, как солнце ласкало его крепкие мышцы в тот день на берегу. Но это ещё более интимно. Я запутываюсь в своих штанах, выдавая свою неопытность. Кастиан выдыхает с приглушённым смешком, но стягивает с меня остальные вещи, скользя подушечками пальцев по всей длине моей ноги, когда мы вместе опускаемся на кровать, и он оказывается сверху.

— Не смейся, — бормочу я.

Опираясь на локти, он тянется носом к моей шее, а его нога разводит мои колени. У меня перехватывает дыхание. Он целует меня в губы.

— Я усмехнулся, потому что в прошлый раз, когда мы это делали, возникли иллюзии, и в них не было ничего романтичного.

— Никаких иллюзий сегодня, Кас. — Я провожу рукой по твёрдым мышцам его спины, глядя, как трепещут его ресницы. — Только ты и я.

Кас тут же меня целует, накрывая весом своего тела. Опускается ниже, между ног, покрывает поцелуями внутреннюю поверхность моих бёдер и нежную, не отмеченную шрамами кожу под пупком.

Когда мне уже кажется, что моё тело вот-вот разорвётся на части, я тяну его обратно к себе. Его мозолистые ладони сжимают мою талию. Я обхватываю ногой его бедро и переворачиваю его на спину. Он кладёт руки на мои бёдра. Наши тела соединяются. Я прижимаюсь к нему, тяжело дыша и чувствуя, как приятное давление усиливается в нижней части живота. Мы начинаем двигаться навстречу друг другу, поначалу застенчиво, но затем с отчаянным рвением.

Кастиан поднимает меня с такой лёгкостью, будто я пушинка, и переворачивает обратно на матрас. Его волосы спадают мне на лицо, и я приподнимаюсь, чтобы ответить на поцелуй. Он переплетает наши пальцы, и шрамы-близнецы на наших ладонях горят напротив друг друга. Кас держит меня так крепко, будто боится, что я могу исчезнуть в любой момент.

Я запоминаю каждую частичку его своими прикосновениями. Красивый, смертельно опасный принц с израненной душой, с которым я никогда не буду вместе.

Ещё одно никогда.

Позднее той же ночью, когда мы лежим, переплетённые друг с другом, измотанные, не спавшие больше суток, я засыпаю с внезапным осознанием. Моё сердце всегда принадлежало Кастиану, даже когда весь мир пытался нас разлучить. Мы просто находили дорогу друг к другу. Теперь это ещё одно воспоминание, затерянное в бескрайнем океане.

Загрузка...