Глава 35

Я Рената Конвида, и я точно знаю, кто я такая. Я в Андалусии, столице Пуэрто-Леонеса.

Бросаюсь к шторам и открываю большие окна. Чувствую лунный свет на моей узорчатой коже и слышу городской шум. Где-то там играет музыка, разносятся крики из таверн и постоялых домов, на рынке торгуются покупатели, а затем у самых ворот кто-то начинает ругаться и разбивает бутылку. Я смотрю, как солдаты разнимают дерущихся, и всё возвращается на круги своя.

Мне хочется выйти туда, но страх сковывает внутренности и заставляет оставаться внутри. А вдруг ничего не поменялось? А вдруг поменялось всё? Может, это мой шанс получить то, чего я всегда хотела, — возможность начать с самого начала.

После возвращения воспоминаний я два дня ни с кем не разговариваю, оставаясь в покоях (теперь я вспомнила) Кастиана. Я уже проникала сюда однажды, но сейчас эти комнаты воспринимаются иначе. Я жду, когда он или Дез придут ко мне, но они держат дистанцию. Единственная, кто ко мне приходит, это та застенчивая служанка. Она приносит подносы с едой три раза в день и набирает ванну. Одеяло на диване подсказывает, что Кас спал там, пока я была без сознания. Я забираю одеяло с собой, вдыхаю запах натуральной кожи и соли и засыпаю.

Я сплю так много, что уже тошнит от этого.

На третий день ко мне приходят гости. Лео и Нурия.

Нервничая перед встречей, я притворяюсь, что всё ещё не одета. Улавливаю их обеспокоенные шепотки из смежной комнаты.

— Зря мы её беспокоим, — бормочет Нурия.

— Свадьба и коронация уже на носу, — возражает Лео. — Ей нельзя их пропускать.

— Ей нужно время.

Коронация? Свадьба? Раньше я мечтала стать кем-то другим или хотя бы никем. Но я Рената Конвида, и, слыша голос Лео, я понимаю, что и не хочу быть никем иным.

Я прохожу в гостиную. Лео в фиолетовом замшевом костюме и с искусно уложенными волосами, как всегда, великолепен. На Нурии чёрные брюки, идеально подогнанные по фигуре, корсет и накидка с высоким воротником, в которых она выглядит очень царственно.

— Я всего лишь проспала несколько дней, а кто-то уже женится? — спрашиваю я.

Лео, ахнув, заключает меня в такие крепкие объятья, что мы едва не падаем. Я обхватываю его лицо ладонями и чмокаю в лоб.

— Вы только посмотрите, — игриво протягивает он. — Только увидела меня — и сразу всё вспомнила. У меня уникальный дар.

Я плачу и смеюсь одновременно. Пока я ем еду, что они принесли, Нурия и Лео посвящают меня в последние новости королевства. Встреча делегаций от каждой провинции будет проведена после официальной коронации Кастиана. Роду Ариас отошли дополнительные земли после того, как вскрылась правда о смерти адмирала. Леди Сория беременна третьим ребёнком. Генерал Гектор и бывшая няня Кастиана тайно обвенчались. И чуть ли не целое королевство съезжается в столицу, чтобы поприветствовать нового короля и потерянного принца.

— Невероятно, — только и произношу я, как только получается заговорить, не задыхаясь. Лео косо поглядывает на меня, но никак не комментирует.

— Кастиан и Андрес проводят реформы сообща, — продолжает Нурия. — Руку Правосудия расформировали. Было кое-какое сопротивление, но это ожидаемо.

— Я видела стычки на улице.

Лео мрачно кивает.

— Есть и те, кто требует судить Кастиана за отцеубийство.

— На самом деле это та часть общества, что выступает против мориа. Они не хотят видеть мориа на троне.

Нурия спокойно отпивает из бокала, и, хотя она не скрывает своего возмущения, в то же время она совсем не выглядит обеспокоенной этим фактом.

— Мы ищем способы сплотить общество, — говорит Лео. — Даже императрицы Лузо приедут на коронацию. Кастиан попросил Лейре стать новым послом между Лузо и Пуэрто-Леонесом.

— А что сейчас с женой Фернандо, королевой Жозефиной?

Нурия отпивает вино, вскинув бровь.

— Ей было предложено политическое убежище, но она предпочла вернуться в родную Дофинику. Вот только она беременна, и ребёнок сможет заявить права на престол, когда подрастёт.

Я тру виски.

— Ну, этот вопрос пока можно отложить. А что слышно о пиратах?

— Мы получили письмо от капитана Арги. Они прибудут на празднества. — Лео берёт меня за руку и сжимает, словно опасаясь, что я могу исчезнуть в любую секунду. Когда Нурия опускает свой кубок, я замечаю кольцо с сапфиром на её пальце. Такое же, как у матери Кастиана на портрете в соседней комнате. Я чувствую ком в горле, и боль в сердце разрастается с каждой секундой.

— Так это ты выходишь замуж! — восклицаю я, улыбаясь изо всех сил.

Нурия краснеет.

— Это не то, что ты подумала.

— Нет, конечно. Я всё понимаю. В стране сложная ситуация…

— За Деза, — выпаливает Лео, едва ли не падая со стула. Он тут же закрывает свой рот ладонью, но всё равно добавляет: — Леди Нурия помолвлена с генералом Андресом.

Нурия смеётся и хлопает его по колену.

— Как ты уже знаешь, Рената, наши семьи — Фахардо и Тресорос — договорились породниться ещё во времена наших прадедов.

— Но Кастиан ведь может отменить этот договор, — говорю я. — Ты не обязана выходить замуж против воли.

— Да тут такое дело, — поясняет Нурия. — Королевству нужна стабильность. Народ меня любит. Они будут сражаться за меня в случае внешней угрозы. Я должна возглавить леонесцев. И проще всего это сделать, выполнив условия договора.

Я вспоминаю, как Дез смотрел на неё в том подвале в Кресценти.

— И Дез согласен?

— Он сам это предложил. — Нурия прячет лукавую улыбку за кубком. — Сначала мне показалось, что это будет странно и неловко, ведь Кастиан был моей первой любовью, а он его брат…

Лео пожимает плечами.

— Ренату же это не смутило.

Я бросаю подушку в его голову, чувствуя, как вся краснею.

— А я ведь скучала по тебе!

Нурия вся светится от счастья.

— Мне кажется, у нас много общего. И я уже безмерно рада, что буду замужем за тем, с кем не брезгую разделить постель. А теперь, Рената, давай выкладывай всё, без утайки. Что меня ждёт в первую брачную ночь?

Один из бонусов возвращения к жизни — я теперь чувствую себя готовой ко всему.

* * *

Той ночью я выхожу из покоев, чтобы найти его. Заглядываю в библиотеку, в свою прежнюю комнату, выхожу во внутренний двор, в сад, но в итоге нахожу короля Пуэрто-Леонеса там, где следовало проверить в первую очередь. На кухне. Моё дыхание учащается, и кровь разгоняется так, что кружится голова.

Кас сидит в одиночестве на деревянном столе, опираясь ногой о перекладину между ножками стула. Его рубашка помята, рукава закатаны до локтей. Он отрезает кусочек кекса с толстым слоем глазури. Повернувшись и увидев меня, он застывает. Я пересекаю комнату и останавливаюсь между его коленями. Он обхватывает руками моё лицо и впивается в меня своим взглядом. Я льну к его мозолистым ладоням.

— Прости, что не пришла раньше, — говорю я и целую его щёки, челюсть, закрытые веки, шрам в форме полумесяца. — Мне было страшно. Но невозможно находиться в твоей спальне в окружении твоих вещей и не думать о тебе каждую секунду.

— Нати, — выдыхает он, притягивая меня к своей груди.

Я ухватываюсь за заднюю часть его шеи, и наши носы соприкасаются. Забираюсь к нему на колени. Он проводит руками по моей спине, прижимая меня к своему телу. Когда мы целуемся, перед глазами танцуют звёздочки. Целые созвездия. Как те, что показывают альфаро, который Кас оставил у моей кровати. Как те, что выгравированы на секстанте. Как те, под которыми мы целовались на затерянном острове посреди океана. Я прижимаюсь к Касу сильнее, запоминая ритм его сердцебиения.

— Я слышала твой голос, — шепчу ему. Не знаю, как объяснить ему, что это было. Я пока не готова. Но я хочу, чтобы он знал, что именно его голос вернул меня из тех тёмных вод.

— Пойдём наверх, — предлагает он.

Я хмыкаю напротив его губ.

— В твои покои? А где ты сам спал всё это время?

— В саду, — отвечает он, прокладывая дорожку поцелуев вдоль моей линии челюсти. — В библиотеке. — Его голос звучит напряжённее, стоит пальцам коснуться тонкой ткани моей ночной рубашки. — Где угодно, где можно было погрузиться в свои мрачные мысли.

— Как я погляжу, мало что изменилось за то время, пока меня не было.

— Всё изменилось, Нати. Ты всё изменила.

В его голосе столько пылкости, что я не выдерживаю. Я целую его со всем отчаянием, касаюсь его везде. Он внезапно вскакивает на ноги и плечом захлопывает дверь. Я сажусь на деревянный стол, стараясь не думать о том, что сказала бы кухарка, если бы увидела нас сейчас. Когда Кас возвращается ко мне, он целует меня так долго, что губы приятно немеют. В груди разливается тепло. Я приподнимаю свою ночную рубашку и направляю его руки к внутренней поверхности моих бёдер.

— У тебя на лице крем, — говорю ему.

Он поднимает на меня растерянный взгляд, который быстро сменяется притворно-возмущённым, когда я пальцем размазываю крем по его щеке.

— Боже, как я тебя люблю, — выдыхает он, качая головой, и снимает с себя рубашку.

На его широкой груди, которую я уже много раз видела, появилась изящная татуировка, прямо напротив сердца. Сапсан, распахнувший крылья на его грудных мышцах.

Я провожу пальцами по тонким линиям, а затем тяну за завязки штанов. Ткань падает к ногам.

— Зачем ты это сделал?

— Хотел оставить напоминание о тебе. — Он склоняется к моему лицу. — Только потом я понял, что ты и так уже часть меня, въелась глубоко под кожу.

Его слова полны уязвимости. Меня бросает в дрожь. Я отвечаю ему жарким поцелуем. Мне хочется быть ближе к нему, хотя я и так уже прижимаюсь к нему всем телом.

И я знаю, что это лучший способ попрощаться.

Загрузка...