Иллюзия победы. Часть вторая

Глава 43

Тяжёлый крейсер РВКФ «Цепеш»

— Мощность реактора падает! Мы не можем стабилизировать ядро даже на этом уровне, а если продолжим попытки, то система вообще выйдет из строя! Охлаждение не справляется! Пытаемся поддерживать его на текущем уровне, но с каждой минут оно работает всё хуже и хуже. Слишком много повреждений...

Голос главного инженера «Цепеша» был наполнен уже ничем не прикрытой тревогой, смывающей собой профессионализм.

Так звучит голос человека, постепенно теряющего контроль над тем, к чему он привык. Наполненный нотками зарождающейся паники.

— Ваши предложения? — резко спросил у него Манфред.

— Нужно заглушить ядро и покинуть корабль. У нас получится продержать его на двадцати пяти процентах номинальной мощности ещё десять или пятнадцать минут, но это предел. Если продолжим удерживать его дальше, то возможно каскадное отключение всей защитной автоматики и тогда...

Манфред уже не стал слушать его дальше.

«Трансильвания» и идущий следом за ней «Цепеш» ушли за Сульфар, скрывшись от затормозивших на орбите планеты верденских крейсеров и избежав тем самым полного уничтожения.

Но, в их текущей ситуации это лишь бессмысленная трата времени. Если верить словам главного инженера, то «Цепеш» уже не спасти. А если они продолжат и дальше нагружать последнее оставшееся энергетическое ядро корабля, то вся ситуация грозила тем, что его крейсер просто взорвётся от перегрузки и так уже сильно повреждённого реактора.

Сдержав ругательства, Манфред хотел было вызвать своего старшего помощника, но запоздало вспомнил. Тот был мёртв. Молодой офицер погиб, когда взрыв хранилища противоракет на левом борту перемолол часть внутренностей корабля. Они все едва не погибли, когда направленная внутрь ударная волна проломила переборки нескольких отсеков и добралась до мостика.

Их спасло только лишь то, что сила взрыва оказалась ослаблена встретившимися на её пути преградами. Иначе вместо проломленной переборки, весь мостик просто перемололо бы в труху.

К сожалению, старший помощник Манфреда стоял рядом с постом астронавигации, когда ударная волна будто молотом снесла часть переборки, убив всех, кто находился в той секции и рядом с ней, и начав пожар.

Решение принять было не просто.

Как бы ему не хотелось сохранить свой корабль, Ван Кройтц понимал, что сделать это уже не удастся. У них есть немного времени, пока Сульфар прикрывает оба уцелевших рейнских крейсера от верденских кораблей. Но, кто скажет, сколько продлится эта передышка? У врага уцелело ещё порядка трёх крейсеров на Сульфарской орбите. И как только они обогнут планету, то «Трансильвания» и «Цепеш» окажутся у них, как на ладони.

Манфред быстро нашёл взглядом главного тактика, придерживающего явно сломанную левую руку.

— Начинайте стирать наши базы данных, — приказал он. — Приготовится покинуть корабль. Мы эвакуируемся на «Трансильванию».

Как бы ему не было тяжело, но слова были сказаны и распространились по тому, что осталось от «Цепеша» со скоростью лесного пожара.

Экипаж спешил добраться до спасательных капсул и ботов для того, чтобы как можно скорее выбраться с гибнущего корабля. Манфред находился на мостике ещё пять с половиной минут, постоянно получая рапорты и контролируя процесс эвакуации.

Как только все базы данных были удалены, а сам корабль подготовлен к самоуничтожению, Манфред приказал оставшимся на мостике офицерам покинуть его, и хромая направился следом за ними к одному из последних спасательных ботов.

По пути он связался с Форсетти, дабы сообщить ему ситуацию.

— Уильям, мы уходим с корабля.

— Понял тебя, Манф, — ответил ему капитан «Трансильвании». — Мы уже принимаем на борт спасательные суда с «Цепеша». Поторопитесь. Не знаю, сколько точно времени у нас осталось, но я не хочу тратить его впустую.

Отключив комм, Манфред в сопровождении двух офицеров, главного тактика и командира десантных подразделений «Цепеша», проконтролировавшего, что вся содержащаяся в компьютерах корабля ценная информация уничтожена, направился к лифтам. Им предстояло спуститься на несколько палуб, прежде чем добраться до уцелевшего носового шлюзового отсека «Цепеша».

Они почти дошли до своей цели. Лифтовые шахты виднелись в конце коридора, но дойти до них им было не суждено.

Что-то внутри крейсера взорвалось с такой силой, что Ван Кройтца подбросило вверх и ударило о потолок. Привычная трость, с которой он ходил с тех пор, как левую ногу ему заменили протезом, улетела куда-то в сторону.

Потолок коридора столкнулся со шлемом его скафандра, и Манфред на короткий миг едва не потерял сознание от удара. В себя он пришёл несколькими секундами позже, плавая в невесомости у самого потолка.

Рядом с ним появилось лицо, скрытое за прозрачным щитком шлема.

— Капитан! Вы целы?

— Что... что произошло? — с трудом произнёс Манфред, пытаясь прийти в себя.

Мир вокруг него качало из стороны в сторону, а к горлу настойчиво подступала тошнота, явно намекая на сотрясение мозга.

— Понятия не имею, сэр, — напряженно отозвался десантник. — Но, похоже, что мы остались без энергии.

Оглядевшись по сторонам, капитан «Цепеша» быстро осознал правоту его слов. Весь коридор погрузился в темноту. Основное освещение и искусственная гравитация не работали.

Увидев плавающее рядом тело, Ван Кройтц оттолкнулся от переборки и подплыл к нему, схватил за плечи и развернул к себе.

Главный тактик был мёртв. Об этом явно говорил угол, под котором изогнулась его шея. Видимо во время удара его, как и Манфреда подбросило к потолку, вот только молодому офицеру повезло куда меньше, чем его капитану.

Быстро проверив собственный скафандр, он убедился в том, что тот не повреждён. Разве что на шлеме была небольшая вмятина на том месте, которым Манфред ударился о потолок.

Но, самое главное, что связь всё ещё работала. Правда внутренняя система связи крейсера отключилась, но встроенные в скафандры индивидуальные коммлинки ещё работали.

— Что у вас происходит?!

— Кап...ан! Я...ро реактора! Оно выходит из-под ...оля! Система перегрузилась и отключилась! Взорвалось одно из хранилищ реакторной ...ассы!

Прерывающийся помехами голос дрожал от тревоги и напряжения.

— Охлаждение ...оро откажет! Нужно ср...очно покинуть корабль!

— Вы можете остановить процесс?

— Нет! Никак нет у нас пять... может быть десять минут. Потом ловушка ядра от...жет!

Пальцы Манфреда сжались в кулак.

— Немедленно уходите и уводите всех своих людей! Вы поняли!? Идите к капсулам и покидайте корабль!

— ...а сэр! Мы поняли!

Быстро переключившись, он попытался связаться с «Трансильванией». Комм внутри его скафандра не обладал большой мощностью, но оба корабля находились рядом друг с другом, чтобы ускорить переброску экипажа, и Манфред надеялся на то, что связь всё же сможет достать до цели.

К его разочарованию вместо связи комм выдал лишь звуки помех и статику.

— Нужно срочно уходить, — произнёс Манфред, в этот раз обращаясь уже к капитану и тот кивнул.

Быстро включив магнитные подошвы на ботинках скафандра, он оттолкнул себе к палубе и сразу же прилип к ней. Вдвоём они быстро направились к лифтам, вот только перед двумя беглецами встала новая проблема.

Те не работали. Энергии не было. Горели лишь полосы аварийного освещения, встроенные в палубу и потолок коридора, имевшие собственные источники энергии.

— Нужно раскрыть створки, сэр, — предложил десантник. — Тогда сможем пройти по шахте до нужного уровня.

Манфред кивнул и бросился помогать. На то, чтобы вскрыть технический люк ручного доступа ушло всего несколько секунд. Декоративная панель, скрывающая механизм ручного открытия отлетела в сторону и закрутилась в невесомости.

Быстро сверившись с электронной меткой, Манфред прочитал имя ковыряющегося внутри люка человека. Капитан-лейтенант Жак Тирс.

— Ну что?

— Почти, — отозвался тот, едва ли не по плечо засунув руку внутрь. — Готово.

Внутри что-то щёлкнуло и створки лифтовой шахты вздрогнули, но так и остались в закрытом состоянии.

— Дерьмо... — выругался тот и указал на двери лифта — Запорный механизм я открыл, но, видимо, гидравлика повреждена. Помогите.

— Конечно.

Вдвоем они смогли сдвинуть обе створки в стороны достаточно для того, чтобы туда мог пролезть человек в контактном скафандре.

Отключив магнитные подошвы скафандра, Манфред вместе с Тирсом проникли внутрь шахты и начали быстро спускаться по вертикальному тёмному тоннелю.

— Сэр, вы не в курсе, сколько у нас осталось времени?

— Достаточно, — только и ответил Ван Кройтц, отталкиваясь от стенок шахты и спускаясь вниз.

— Это хорошо, — послышался голос в динамиках его шлема. — Не хотелось бы застрять тут, когда всё взлетит на воз...

Боковая стенка шахты прыгнула прямо Манфреду в лицо.

От столкновения в невесомости его оттолкнуло в обратную сторону и ударило уже об другую стенку. В левом плече что-то омерзительно хрустнуло, и капитан «Цепеша» едва не оглох от собственного крика, вызванного переломом плечевого сустава.

На секунду мир у него перед глазами потемнел, но автоматика скафандра сработала моментально, определив уровень полученных своим носителем повреждений и быстро впрыснула в кровь коктейль из обезболивающих и стимуляторов.

Препараты подействовали практически сразу. Боль несколько отступила, а картинка перед глазами начала проясняться.

В тот же миг рядом оказался Тирс, придерживая Манфреда одной рукой, а второй цепляясь за скобу на стенке шахты лифта.

— Капитан! Что с вами?

— Вперёд! — сквозь зубы выдавил Ван Кройтц, толкнув десантника вниз. Судя по происходящему, времени у них оставалось совсем немного.

К счастью, Тирс не стал тратить время на бессмысленные расспросы и сразу же выполнил приказ, оттолкнувшись от стенки и направив своё тело вниз.

Шипя от пробивающейся сквозь блокаду из химических препаратов боли, Манфред последовал за ним, пока оба мужчины не добрались до встрявшей на их пути кабины лифта. Видимо её заблокировало между палубами, когда корабль остался без энергии.

Правда в её крыше и полу имелись специальные люки, которые бы позволили быстро попасть вниз или вверх, как раз на такой случай.

Тирс дёрнул крышку на себя, но та даже и не подумала поддаться.

Тихо выругавшись, Жак достал из кобуры на поясе табельный пистолет.

— Отойдите! — торопливо приказал он и когда Манфред отплыл в сторону, несколькими выстрелами сбил запирающие запоры и откинул крышку в сторону.

— Я думал, что они должны разблокироваться в таких ситуациях, — проворчал он.

— За это отвечает аварийное питание, — как-то отстранённо пояснил десантнику Манфред. — Видимо что-то произошло с резервными накопителями, раз вся система упала.

Они вдвоём скользнули внутрь кабины. Естественно, что в такой ситуации нижний люк оказался в точно таком-то же запертом состоянии, как и верхний.

— Отойдите капитан, — снова попросил его Тирс и прицелился в запирающий механизм.

Он успел выстрелить лишь раз, избавившись от одного из запоров, но ещё один выстрел сделать так и не успел.

Новая цепочка взрывов, прокатившись по кораблю, впечатала обоих людей в стену лифта. Переполненный химией из аптечки скафандра, Манфред прочувствовал новое столкновение с омерзительной ясностью. Стенка лифта просто прыгнула на него, будто была злобным зверем, нападающим на свою добычу. Мощный удар швырнул людей в бок и вверх.

Раз корабль мотает так из стороны в сторону, значит инерционный компенсатор отключился. А эта система выходила из строя самой последней. Без вариантов. Для предотвращения отключения компенсатора стояло такое огромное количество дублирующих подсистем, что скорее уж корабль развалится на части, чем вырубится аппаратура гашения инерции.

Впрочем, эта война уже доказала, что даже самые надёжные системы могут давать сбой. Хорошо ещё, что сначала отключился двигатель, а только затем уже компенсатор, подумал Манфред. В противном случае они все были бы уже трупами.

Оттолкнувшись от стенки лифта, он дёрнул Жака за плечо.

— Тирс, скорее, у нас почти не осталось вре...

Манфред запнулся на полуслове, когда понял, что внутренняя поверхность шлема скафандра залита кровью. За растекающейся по внутренней поверхности шлема кровавой мазнёй просматривались неподвижные глаза. Быстрая проверка подтвердила худшие опасения.

Не понимая, что произошло, капитан «Цепеша», не стал терять времени и быстро выхватил пистолет из руки мертвеца.

На то, чтобы сбить последний запор у него ушло больше половины магазина. Руки тряслись от адреналина, а ствол пистолета никак не хотел оказаться направленным в нужную точку. Поэтому после пары неудачных выстрелов Ван Кройтц просто расстрелял его, нажимая на курок с такой скоростью с какой только мог.

Откинув люк в сторону, он скользнул «вниз», продолжая сжимать пистолет. Прижимая к груди сломанную конечность, он отталкивался сжимающей оружие рукой и ногами от стенок лифтовой шахты, Манферд быстро добрался до нужного уровня. Едва не пролетел мимо, но пара высунувшихся из приоткрытых створок рук успели ухватить его за плечи и остановить пролетающее мимо тело командира «Цепеша».

Двое офицеров в форме рейнского флота втащили орущего от боли в потревоженном сломанном плече командира внутрь коридора.

— Быстрее, сэр! Нужно спешить!

Они буквально на руках понесли Манфреда по коридору до шлюпочного отсека, где был виден последний оставшийся спасательный бот.

Уже оказавшись внутри и упав в противоперегрузочное кресло, он понял, что до сих пор сжимает пистолет погибшего Тирса.

Со всех сторон до него доносились голоса других членов экипажа «Цепеша», спешно занимающих места рядом с ним, пока другие закрывали и герметизировали шлюз.

Весь путь Ван Кройтца от мостика до челнока показался ему едва ли не бесконечным. Казалось, что он добирался сюда больше часа, хотя на самом деле прошло всего четыре с половиной минуты. Он специально проверил по электронике скафандра.

Но сейчас они казались ему чуть ли не вечностью.

Бот отстыковался от гибнущего корабля. Пилоты тут же направили его в сторону, даже не озаботившись о том, что их пассажиры могут испытать некоторый «дискомфорт» от резко навалившейся на их тела сильной перегрузки. Компенсаторы малых судов не обладали мощностью, чтобы полностью погасить огромное ускорение.

Поэтому Манфред сжался в своём кресле, надёжно закреплённый в нём пристяжными ремнями и продолжая сжимать в левой руке пистолет, с трудом сдерживая рвущийся наружу крик от боли в сломанном плече.

А в голове была лишь одна мысль.

Ещё один человек погиб, чтобы спасти его жизнь.

Всё, как и в тот раз, когда погиб «Танненберг». Его лучший друг точно так же пожертвовал собой, чтобы вытащить Манфреда с умирающего после сражения с верденцами корабля.

И снова, тоже самое. Погибшие люди. Из-за их поганого вероломства. Всё, как тогда. «Танненберг». Померания. Теперь «Цепеш».

Пальцы сжались на рукояти чужого оружия с такой силой, что заболели костяшки.

Хотелось выть от ощущения собственного бессилия. И даже тот факт, что «Цепеш» смог в своём последнем бою уничтожить один из верденских крейсеров и тяжело повредить другой, нисколько не облегчали охватившее Манфреда злость и отчаянье.

Рука вновь сжалась на оружие.

Как бы он сейчас хотел приставить ствол этого пистолета к головам этих ублюдков и спустить курок. Пристрелить каждого из них, за все те жизни, через которые они перешагнули.

Сидя в кресле и сжимая зубы, чтобы не стонать от пульсирующей в плече боли, Манфред повернул голову и бросил взгляд через узкий обзорный иллюминатор.

Как раз в тот момент, чтобы заметить ослепительную вспышку на поддёрнутой точками звёзд черноте космоса.

Бот удалился уже слишком далеко для того, чтобы «Цепеш» можно было бы найти взглядом, но вспыхнувший пузырь распространяющегося взрыва от пошедшего в разнос реакторного ядра пропустить было невозможно.

***

Тяжёлый крейсер ВКФ «Архангел»

— Все пострадавшие отсеки запечатаны, мэм, — доложила с экрана Бельховская.

Сейчас, пока основной мостик был цел, Виолетта выполняла обязанности координатора аварийных служб корабля, направляя людей на борьбу с полученными в бою повреждениями.

— Нам крепко досталось, — продолжила она, — но сейчас всё более или менее в порядке. Правда от носовой артиллерии осталось лишь пара орудий и нам снесли все три пусковые правого борта. Две не функционируют полностью... да от них в принципе мало что осталось. У третьей проблемы с подачей боеприпасов...

Бельховская продолжила перечислять полученные «Архангелом» повреждения.

Им действительно хорошо досталось, но... ничего смертельного. На самом деле Карен считала, что они ещё легко отделались. Учитывая, в какую мясорубку всё превратилось.

«Ахиах», флагман соединения, и ещё три крейсера погибли. Оставшиеся находились в состоянии разной степени потрепанности. На данный момент в списке уцелевших значились «Михаил» Лидии Гальяго, «Эрелим», «Марот» и сам «Архангел».

Собрат «Марота» по дивизиону, крейсер «ВКФ» Харот, казалось, более или менее уцелел, но Карен хватило одного взгляда для того, чтобы понять — этот корабль больше никогда и никуда не полетит. Слишком обширные повреждения. Хотя даже это слово плохо описывало то, во что превратился корабль. Сейчас с него спешно снимали экипаж, стараясь спасти всех, кого только было возможно.

— Что у нас с боеспособностью?

— Системы сброса ракет на левом борту и сорок процентов бортовой артиллерии в полном порядке, — быстро сверившись с отчётами аварийных команд доложила Виолетта. — Нам снесло часть комплексов наведения, но дублирующие работают стабильно. В целом можем выдержать ещё одну трёпку, но не очень долго. Нам удалось восстановить часть поврежденных генераторов щита на правом борту, но защита там слабее почти на шестьдесят процентов по сравнению с правым бортом, так что я бы его лишний раз не подставляла.

— Понятно, — задумчиво протянула Карен, глядя на тактический дисплей.

УДК и остальная часть их группы подойдёт к планете через тридцать семь минут. В данный момент тяжёлые крейсера на орбите зализывали раны, но не понятно, что именно будут делать оставшиеся рейнские корабли. Как минимум два крейсера смогли уйти за планету и тем самым скрыться от радаров.

Но было ещё одно, немаловажное событие, которое Ламберг осознала только несколько минут назад.

С гибелью «Ахиаха» и тяжелейшими повреждениями «Аракибы» командование должно было перейти в руки Реми Шарля, как следующему по старшинству офицеру.

Вот только «Гавриил» погиб вместе со всем своим экипажем, а на «Михаиле» имелись очень обширные повреждения систем связи, полученные в последней фазе сражения.

Что автоматически делало Карен старшим офицером остатков потрёпанной группы «Кинжал».

Осознание этого факта свалилось на неё, как гром посреди ясного неба.

В обычной ситуации это могло бы напугать Ламберг. Сделать неуверенной, от неожиданно свалившейся на неё ответственности.

Вот только всё ещё бушующий в крови адреналин и чувство торжества от победы в только что прошедшем сражении подействовали на неё подобно мощнейшей дозе стимуляторов. Она больше не чувствовала неуверенности или страха. Дрожащая под тяжестью ответственности от руководства людьми до сего момента, Карен посмотрела в глаза бездне собственных страхов и вышла победителем, вкусив сладкий вкус победы.

Распробовав не просто торжество от успеха, но выигранного сражения, где она лично командовала людьми и направляла их, Карен жаждала нового успеха.

Поэтому она приняла новое решение сразу же, даже не тратя времени на раздумья.

— Виолетта, мы идём за ними, — решительно произнесла Карен. — Нельзя сейчас отпускать их. Кто знает, что может прийти в голову этим ублюдкам. Объявить боевую тревогу по кораблю.

По выражению лица Бельховской было видно, что она не совсем согласна с этим решением, но, как хороший старший помощник, лишь кивнула.

— Будет исполнено капитан.

— Мы раздавим их, — зло пробормотала Карен, глядя ей в глаза. — За Шарля и всех, кто с ним погиб...

Неожиданно в динамиках её шлема зазвучал голос начальника секции связи.

— Капитан! Мы фиксируем сигналы с уцелевших рейнских корветов. Они просят оказать содействие в спасении с поврежденных кораблей.

***

Тяжёлый крейсер РВКФ «Трансильвания»

Манферд прихрамывая пошёл на мостик «Трансильвании» в окружении выживших офицеров с «Цепеша».

— Какого чёрта, Манф! Я думал, что ты сейчас должен быть в медотсеке, — обратил на него внимание Уильям, который как раз разговаривал в этот момент со своим старпомом.

— Потом, — резко ответил Ван Кройтц. — Что с моими людьми?

— Ваш челнок последний, сэр, — тут же доложил Парнелл. — Мы приняли все боты и капсулы, которые успели стартовать с «Цепеша» до его гибели. Вместе с вами триста сорок шесть человек.

Лицо Манфреда исказила гримаса, состоящая из густой смеси злобы и почти что физической боли от потери собственных подчинённых. Уцелела всего половина из команды корабля.

В этот момент ему в голову пришла мысль о том, сколько людей не смогли спастись, заблокированные в отсеках из-за повреждений, пока их товарищи пытались спасти их.

— Мы поможем им, — попытался успокоить друга Уильям. — Все мои медики уже оказывают помощь наиболее пострадавшим и... Манф, какого чёрта у тебя оружие?

Ван Кройтц посмотрел на пистолет, который закрепил на магнитном креплении на боку скафандра.

Он хотел было уже объяснить, что с ним произошло по пути с мостика, но разговор прервал громкий голос.

— Контакт!

Резкий выкрик офицера тактика практически слился с предупреждающим сигналом от появления в зоне радарной видимости нового корабля.

Форсетти бросился к своему креслу.

— Фиксируем новый контакт. Две цели выходят из-за планеты!

Не садясь в него, он быстро вывел данные на один из дисплеев и прикинул расстановку сил.

Два верденских тяжёлых крейсера появились из-за западного полушария планеты и теперь ускорялись, двигаясь в их направлении.

Расстояние уже составляло почти семьсот тысяч километров. Начав разгоняться раньше, чем её противники, «Трансильвания» уже смогла вырваться за пределы действия энергетического оружия, воспользовавшись гравитацией Сульфара для дополнительного ускорения. И тот факт, что верди по какой-то причине бросились в погоню почти через сорок минут ожидания у планеты, так же помог. Дал время на то, чтобы снять команду с «Цепеша».

Даже несмотря на то, что их противник явно использовал тот же приём, они уже не могли набрать достаточную скорость для того, чтобы ввести в бой свою бортовую энергетическую артиллерию.

Что, впрочем, не имело никакого отношения к ракетам.

Очевидно, что стоявшему рядом с Форсетти Манфред пришла в голову точно такая же мысль.

— Мы сможем отбиться?

— Смеёшься? — Уильям с грустью в голосе покачал головой. — В одиночку вряд ли. Мы потеряли большую часть пусковых. Можем задействовать семь по левому борту и четыре на правом. Остальные не функциональны. Да и самих ракет осталось всего-ничего. И у нас проблемы с ПРО. Нам ещё повезло, что они так долго торчали на орбите и дали нам достаточно времени для того, чтобы оторваться от планеты и набрать скорость...

— Капитан! — прервал его Эдвин. — Верденцы вызывают нас на связь!

Форсетти скривился и махнул рукой, указывая на один из дисплеев.

Бой в такой ситуации был для них, мягко говоря, нежелательным. Слишком много повреждений. Да ещё и корабль был заполнен ранеными с «Цепеша».

Может быть, подумал Форсетти, если бы противник был бы один, тогда это ещё имело бы хоть какой-то смысл. Вряд ли бросившиеся в погоню за ними верденцы пережили прошедший бой без повреждений. Правда стабильно возрастающие показатели скорости и ускорения ясно говорили о том, что какие бы повреждения они не получили, на их мобильности они не сказались.

Один из дисплеев мигнул и через несколько секунд на нём появилось изображение молодой женщины, одетой в контактный скафандр верденского образца с отличительными знаками коммандера верденского флота.

— Я капитан корабля ВКФ «Архангел», коммандер Карен Ламберг, — представился противник и Уильям с раздражением заметил, что та очень молода. Моложе их обоих с Манфредом.

— Уильям Форсетти, командир РВКФ «Трансильвания».

Глаза Ламберг сузились, глядя на него с дисплея.

— Капитан Форсетти, ваш флот разбит. Большая часть ваших кораблей либо уничтожено, либо в данный момент сдаётся нашим силам. Вы находитесь в меньшинстве и в худшей тактической позиции. Сдавайтесь. В дальнейшем сопротивлении нет никакого смысла. Больше нет смысла жертвовать людьми.

— Мы должны их уничтожить! — буквально в ухо прошипел Уильяму Манфред.

Быстро отключив микрофон, Форсетти шокирована посмотрел на него.

— Интересно, как? — в тон ему задал он свой вопрос. — Ты сам слышал. У нас почти нет ракет, да большая часть вооружения не работает. У меня полный корабль раненых. Мы пока ещё можем хотя бы попытаться уйти от них...

— Капитан! — громко закричал Эдвин, едва не вскочив со своего кресла. — Посмотрите на экран!

Форсетти повернулся обратно к дисплею...

...и замер, так не сказав ни единого слова.

Обстановка на экране изменилась. Камера явно сменила фокус на более широкоугольный, от чего изображение стало шире, захватив большую часть пространства за стоящей перед камерой верденкой.

Но не это заставило Уильяма замереть, шокирована уставившись на дисплей.

За спиной Ламберг стояло семь человек, выстроившихся в одну линию. С боков и сзади их окружали верденские десантники, держащие в руках оружие.

Семеро офицеров рейнского военно-космического флота замерли позади Ламберг с поникшими лицами.

— Как видите, — заговорила Карен, — мы сняли экипажи с тех ваших корветов, которые уцелели во время атаки. Сейчас они и их товарищи на борту моего корабля. Мы будем обращаться с ним, как с военнопленными, согласно всем законам и правилам. Я прекрасно понимаю, что мы не сможем догнать ваш корабль, капитан Форсетти. Но мои ракеты смогут.

Карен с холодной решимостью посмотрела на него с экрана и в её взгляде читалась сталь.

— Мы уничтожим вас, если вы не сдадитесь. Я не могу допустить, чтобы вы сбежали отсюда. У вас есть пять минут на принятие решения. Если через пять минут я не получу от вас ответа, то буду считать, что вы отказались от моего предложения и бой продолжится. Но его единственным исходом будет смерть. Ваша и членов вашего экипажа.

Видео поток прервался, и система связи отключилась.

А Форсетти так и продолжал стоять, сжимая спинку своего собственного кресла, на которую опирался, чтобы не упасть. Боялся, что если отпустит её, то ноги просто не смогут удержать его.

Она стояла там.

Он увидел её сразу же, как только картина показала пленных рейнских офицеров.

Акидзучи Рен стояла крайней слева, придерживая рукой левый бок, где на её контактном скафандре виднелась крупных размеров герметичная заплатка. Бледная, явно раненая. Но живая.

Сжимающие до этого момента сердце ледяные когти чуть ослабили свою хватку.

— Уильям!

— Нужно... мне нужно подумать, — пробормотал Форсетти, абсолютно не зная, как поступить дальше.

— Уильям! — сквозь зубы прошипел Манфред. — Что тут думать! Мы должны уничтожить их!

В первую секунду Форсетти даже подумал о том, что ему послышалось. Он повернулся и посмотрел на искажённое гримасой злобы лицо друга.

— Ч... что? Что ты несёшь?!

— Пока у нас есть такая возможность! Скажи ей, что мы сдаёмся. Подпустим их ближе, на дистанцию с которой сможем ударить...

— Какого чёрта ты несёшь?! — выкрикнул Форсетти, не способный поверить в то, что только что услышал. — Это нарушение всех законов!

— У нас есть только один закон! — рявкнул в ответ Ван Кройтц. — Убивать врагов нашего государства! Или ты забыл?! Забыл о том, что они сделали с нашими товарищами?! А? Забыл о Померании?!

— Господи боже, Манф, у них на борту наши люди! — Форсетти ткнул в тёмную поверхность дисплея. — Ты совсем рехнулся? Хоть понимаешь, что они погибнут?!

— И что?! Это их работа! Мы все знали о том, что это может случится! Это тот риск, к которому они должны быть готовы!

Уильям огляделся вокруг.

Он будто только сейчас осознал, что люди на мостике корабля словно разделились на две группы. На лицах, пришедших с Манфредом с «Цепеша» офицеров читались хорошо знакомые эмоции. Ярость. Злость. Желание поквитаться с врагом.

Да, некоторые из них выглядели явно неуверенными. Но и среди членов экипажа «Трансильвании» самого Форсетти были те, кто одним своим видом говорили о согласии с решением капитаном «Цепеша».

Они жаждали реванша. Даже таким способом.

И, что пугало Уильяма сильнее всего, что-то внутри него откликнулось на сказанные Ван Кройтцем слова. Это был их долг. Сражаться и умирать, если потребуется. Ради их государства. Ради идеи, имя которой Рейн.

Но практически сразу же он понял, что несмотря на тихий шёпот, идущий из глубин его души, он никогда ему не поддастся. Просто потому, что вызвавшая его на связь верденка была права.

Смысла сражаться уже не было.

Каким бы не был исход возможного и без всякого сомнения короткого боя, «Трансильвания» не сможет справится с двумя тяжёлыми крейсерами. Не в своём нынешнем состоянии. Уильям не собирался зря рисковать жизнями людей только ради того, чтобы нанести противнику укол. Болезненный, возможно, но всего лишь укол.

Двое мужчин молча смотрели друг на друга.

Рука сама собой дёрнулась к внутреннему карману скафандра, где лежал покрытый потертостями и царапинами голографический проектор.

«Мы все видим призраков»

Эти слова Уильям однажды сказал Манфреду, когда они стояли на покрытой снегом земле Померании. Казалось, это было так давно, что и не вспомнишь.

Но Уильям помнил. На самом деле прошло не так уж и много времени. Немногим менее года с того дня.

Вот только это не делало эти слова менее правдивыми. Оба они видели призраков тех, кто уже покинул этот мир. Но в отличии от Манфреда, Форсетти больше не хотел смотреть в глаза мертвецов. Он слишком сильно хотел жить.

Ради тех, кто ещё жив, вместо того чтобы тянутся к тем, кто уже ушёл навсегда.

— Нет, — медленно произнес Уильям. — Я не собираюсь губить свой корабль, свой экипаж и наших товарищей в этом бессмысленном противостоянии.

Манфред почувствовал себя так, будто друг только что плюнул ему в лицо.

— Что?

— Что слышал, — зло произнёс Форсетти. — Верди правы. А теперь, Манфред, покинь мой мостик. Эдвин! Убрать отсюда всех не относящихся к экипажу.

— Да, капитан, — тут же отозвался старпом. — Коммандер Ван Кройтц, пойдёмте. Я сопровожу вас...

— Уильям! — заорал Манфред, оттолкнув подошедшего к нему Парнелла и шагнул вперёд. — Ты решил сдаться?!

— Это мой корабль, Манфред! — холодно произнёс Форсетти. — Я отвечаю за него и за людей на его борту. И я буду принимать решения. А теперь покинь мостик или я вызову солдат, и они вытащат тебя отсюда!

Он уже повернулся для того, чтобы вызвать командира десантной службы «Трансильвании», но не успел сделать и двух шагов.

— Поганый предатель...

Услышанный им голос больше подходил злобному животному, чем человеку.

— Капитан! Берегитесь!

Предупреждающий вопль Парнелла совпал с движением, которым Манфред выхватил закреплённый на боку скафандра пистолет.

Уильям видел его перекошенное от злости лицо. Видел, как поднимается рука с оружием. И прекрасно понимал, что не успеет сделать ни единого шага, прежде чем Ван Кройтц нажмёт на курок.

Почему-то в этот момент он подумал о том, как же всё так получилось?

Почему тот Манфред Ван Кройтц, которого он знал ещё со времён обучения в академии флота, всегда бывший весёлым и отзывчивым человеком, превратился в этого озлобленного и пропитанного гневом незнакомца.

И, нет. Уильям не ошибся. Он действительно не успел сделать ни единого шага, когда пистолет в руке Ван Кройтца выстрелил.

«Мы все видим призраков»

Он даже не представлял, как верны эти слова. Потому, что скорбь по ушедшим людям мучает всех.

И одним из них был молодой лейтенант Эдвин Парнелл.

Человек, чья спокойная и привычная жизнь была разбита в дребезги более года назад. В этой самой системе. Когда его и ещё двадцать шесть офицеров выделили в специальную группу, следящую за промышленной платформой на орбите Индриана.

И именно Эдвин вместе со своими товарищами находился на командном пункте, когда неизвестные напали на неё. Месяц за месяцем с того дня он каждую ночь просыпался от кошмаров. Каждый раз, когда он закрывал глаза, то снова оказывался на той проклятой станции.

И каждый раз он видел, как вооружённые люди врывались в помещение командного пункта станции, убивая его товарищей и друзей.

Тогда он так ничего и не смог сделать для того, чтобы спасти их. Разве что отомстить.

Но погибших это вернуть не могло.

После того, как нахлынувшее на него подобно наркотику торжество от смерти тех, кто повинен в случившемся схлынуло, ему на смену пришли кошмары. Раз за разом, они умирали, а он слышал их голоса.

Эта сводящая с ума пытка прошла лишь тогда, когда его вновь вернули в строй. Жестокая усмешка судьбы. Перевод с борта «Каппонира» Отто Розена на «Трансильванию» спас ему жизнь.

В тот день на Померании «Каппонир» погиб, а «Трансильвания» выжила. Все они выжили в тот день.

И тогда новые люди вошли в его жизнь. Они не могли вытеснить скорбь за ушедших, но могли наполнить её новыми знакомствами, общением и эмоциями.

Как это часто бывает, прошедшие через свой собственный ад у Померании члены команды «Трансильвании» стали друг для друга чуть ли не семьёй.

Поэтому, когда Эдвин увидел направленный на его капитана пистолет, он не раздумывал. Просто сделал то, что посчитал правильным, бросившись вперёд.

Предназначавшийся Форсетти выстрел, ударил Эдвина в грудь.

Контактные скафандры были удивительно прочны. Всё же они предназначались для того, чтобы сохранять людям жизнь в такой чрезвычайно опасной для человека среде, как космос.

Но даже они не могли выдержать выстрел из пистолета. Не тогда, когда человек бросается на оружие и выстрел происходит буквально в упор.

Эдвин ощутил лишь тычок в грудь, хватаясь за ствол пистолета и пытаясь отвести его в сторону, но хватка его пальцев практически сразу же расслабилась, выпуская оружие из рук.

Молодой человек рухнул на палубу, посреди начавшегося на мостике хаоса.

Кто-то закричал.

Рядом с ним мелькнула фигура капитана, бросившегося к стрелявшему. Кажется, он его ударил. Эдвин не был уверен в том, что именно он увидел.

Всё вокруг него стало каким-то...приглушённым.

Чуть наклонив голову, он с удивлением осознал, что лежит на палубе и увидел дыру в собственной груди, откуда толчками выплескивалась кровь, стекая по разорванному плотному материалу скафандра.

Автоматика старательно накачивала его тело обезболивающими и стимуляторами, добавляя к ним коагулирующие препараты, чтобы замедлить кровотечение.

— Убрать его с мостика и запереть! — раздался где-то сбоку наполненный гневом крик. А затем в знакомый голос капитана «Трансильвании» добавились новые эмоции. Страх и тревога. — Медицинскую бригаду на мостик! Срочно! Парнелл!

Кто-то упал на колени рядом с ним. Чуть скосив взгляд, Эдвин увидел бледное лицо капитан.

— Дерьмо... Эдвин, держись, я уже вызвал медиков, — затараторил Форсетти, пытаясь вскрыть плоскую личную аптечку, находящуюся у него на поясе.

Рядом появилась ещё одна фигура. Эдвин не смог рассмотреть её лицо, но та что-то протянула капитану. Не теряя времени, Уильям начал заливать рану кровоостанавливающей пеной из специального спрея. Тот закончился и тогда Форсетти схватил новый.

— Кап... капитан, с... с вами всё в порядке? — с трудом произнося слова булькающим голосом спросил он, наблюдая за тем, как четыре руки пытались остановить текущую из раны кровь и закрыть её.

— Да, Эдвин, да! Всё в норме! Дерьмо! Где медики, мать вашу?!

Последние слова, уже больше походившие на отчаянный крик, не нашли ответа.

Просто потому, что весь медицинский персонал сейчас боролся за спасение жизней раненных с «Цепеша».

Почему-то эта мысль показалась Эдвину удивительно забавной, и он даже попытался рассмеяться, но вместо этого подавился непонятно откуда взявшейся во рту кровью.

Лейтенант рейнского военно-космического флота Эдвин Парнелл умер за двадцать секунд до того, как добравшиеся наконец до мостика врачи ворвались внутрь, но застали лишь склонившегося над мёртвым телом капитана и ещё двоих офицеров из вахты мостика.

— Вызовите верденцев, — с трудом выдавил из себя Уильям, глядя на мёртвое тело перед собой. — Сообщите им, что мы принимаем их условия и сдаёмся. Хватит смертей. Достаточно...