Императрица снежной страны

Глава 23

Вождя Аветока и Урахенку посадили на грязный пол пустого склада внутри замка. Их раздели до пояса и связали им руки и лодыжки ног. Их ожесточенные лица покрывал пот, который блестел при свете горящих в мангале дров. Над ними склонились правитель Мацумаэ, Гизаемон и капитан Окимото, который достал кожаный, ощетинившийся металлическими зубцами, кнут.

— Это ваш последний шанс, — пронзительно, с маниакальным возбуждением, сказал правитель Мацумаэ. — Признайтесь, что вы убили Текарэ.

Гизаемон перевел его слова на язык туземцев. Возле двери восемь солдат охраняли Хирату и Сано. Хирата никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Если он попытается спасти айнов, люди Мацумаэ накажут не только Сано, но и Рейко и других его товарищей. Он смотрел с бессильной яростью, как вождь и Урахенка говорили, отрицая обвинения.

— Они говорят, что их испытание судом божьим доказывает, что они не виноваты, — сказал Гизаемон.

Правитель Мацумаэ рассмеялся:

— Сейчас мы посмотрим, как они выдержат мои испытания!

Окимото щелкнул кнутом, ударив вождя и Урахенка по груди. Они напряглись, сжали челюсти. На их коже появились кровавые отметины. Сано напряженно с мрачным выражением смотрел, что будет дальше. Хирата знал, это означало, что он задумался, вырабатывая стратегию и формулируя возражения.

— Что вы теперь скажете? — спросил туземцев правитель Мацумаэ. Они ответили отказам:

— Ну, если вы хотите страдать, то мы вам в этом поможем.

Опять засвистел кнут. Опять туземцы стоически перенесли боль. Тело вождя Аветока, его сухожилия и грубая кожа, были настолько жесткими, что он выглядел так, будто мог выдерживать порку бесконечно долго. Но Урахенка дрожал, пот катился по его лицу.

Плачущий от разочарования, правитель Мацумаэ выдвигал туземцам новые обвинения и требования признаться. Но Гизаемон получал явное удовольствие. Сано сказал ему:

— Ты хочешь, чтобы они признались, не так ли?

— Еще бы, — сказал Гизаемон, не прерывая жевания сассафрасовой жвачки. — Это поможет моему племяннику, сделает его снова здоровым.

— Я думаю, что ваша причина более личным, чем это, — сказал Сано. — Если они признаются, то позволят кое-кому уйти от расплаты.

Гизаемон рассердился:

— Этого достаточно для вас.

Солдаты нажимали на пальто Сано своими копьями, но он держался:

— Перед смертью Сирень сказала моей жене, что она знала что-то об убийстве. Он повысил голос выше сердитых криков правителя Мацумаэ:

— Это было о вас?

Хирата понял, что Сано пытался сделать: отвести подозрения от туземцев и сосредоточить их на Гизаемона. И он мог сказать, что Гизаемон это знал.

— Сирень, кажется, имела привычку обменивать информацию на различные милости, — сказал Сано. — Но, вероятно, вы это уже знаете из личного опыта.

— Я предупреждаю тебя, — сказал Гизаемон.

— Она сказала тебе, что она видела, как ты устанавливал лук-ловушку для Текарэ? — подхватил Хирата. — И она угрожает рассказать канцлеру Сано если вы не дадите ей деньги?

Гизаемон не ответил, а правитель Мацумаэ был слишком занят собственными разглагольствованиями, и не услышал предположение, что его дядя мог быть убийцей. Туземцы продолжали сопротивляться ему, их торсы были сплошь покрыты кровавыми линиями глубоких ран. Они оба сейчас тяжело дышали, страдая от боли. От стыда Хирата отвернулся. Он не мог смотреть, как стоит избитый до смерти вождь.

Вдруг вождь выпалил восклицания. — Подожди, — Гизаемон остановил Окимото, который снова поднял кнут. — Он говорит, что он готов сдаться.

Хирата напрягся. Он не думал, что убийцей был вождь, должно быть, Аветок просто достиг предела своей выносливости. Но уверенность Хираты дрогнула, несмотря на его собственное мнение об этом человеке. Возможно, вождь был виновен. Может быть, Аветок обманывал Хирату, заманивая его обещаниями знаний, чтобы получить союзника.

— Наконец-то вы пришли к вашим чувствам, — сказал правитель Мацумаэ с облегчением. — Давайте услышим правду.

Вождь говорил. Выражение лица Гизаемона скривилось. — Ублюдок говорит, что расскажет только при одном условии. Что мы откажемся от войны.

Аветок жертвует собой, чтобы защитить свой народ, понял Хирата, восхищаясь благородством этого человека, даже продолжая сомневаться, был ли Аветок убийцей. Хирата точно знал две вещи: вождь держались так долго, чтобы увеличить ценность своего признания и использовать его в качестве рычага, чтобы спасти айнов и он в любом случае будет казнен, заслуживал ли этого или нет.

— Ты не в том положении, чтобы торговаться. — сказал правитель Мацумаэ. — Рассказывай сейчас, а сделку мы заключим потом.

Как Гизаемон перевел эти слова на язык эдзо, Аветок кивнул и что-то произнес.

— Он признает, что он убил Текарэ, — самодовольно сказал Гизаемон, глядя на Сано.

Рот Сано скривился от отвращения:

— Это самое ложное признание, какое я когда-либо видел.

Правитель Мацумаэ ликовал, игнорируя Сано:

— Наконец-то я знаю, кто является виновником. Наконец-то Текарэ будет отомщена. Он подозвал Окимото:

— Выведите его и казните.

Урахенка начал вопить. Вождь что-то приказал ему, но тот кричал громче.

— Что он говорит? — спросил Сано.

— То, что вождь не убивал Текарэ, — сказал Гизаемон, раздраженный отсрочкой. — Он говорит, что вождь признался, чтобы защитить его. Он убийца, и он хочет доказать это нам своим собственным признанием.

Госпожа Мацумаэ в ярости вспылила:

— Проклятие! Что у вас за манеры? Ты ведешь себя как крестьянка

— Поберегите свои оскорбления, — сказала Рейко. — Они не делают мне больно. После того, что произошло, никто не сможет мне сделать больнее.

— О чем это ты болтаешь? — Госпожа Мацумаэ мокрой рукой вытерла лицо и разлила воду из ванны.

— Мой сын мертв, — голос Рейко дрожал от горя. — Он был убит здесь, еще до того, как мы прибыли сюда.

Госпожа Мацумаэ спросила:

— Откуда ты знаешь?

— Я ходила в башню. Я видела клетку, где они держали Масахиро. — Ужасные воспоминания захлестнули Рейко. — Я видела его кровь.

— Как вы попали в башню? — спросила госпожа Мацумаэ, как будто это было самое главное в том, что сказала Рейко.

— Это не имеет значения, — Рейко не хотела говорить, что ей помогла Венте. — Важно то, что твой муж убил моего сына. И я думаю, что твоей вины в этом столько же, сколько его.

— Моей вины? Как это может быть? Я никогда даже не видела вашего сына. Я не знала, что он был здесь, пока вы не сказали мне. Если он мертв, я не имею к этому никакого отношения.

Рейко не поверила ей. — Ты сотворила весь этот кошмар. Ты убила Текарэ. Это свело твоего мужа с ума. Ты непосредственно отвечаешь за все его преступления.

— Я не убивала ее, — нетерпеливо и обиженно сказала госпожа Мацумаэ. — Я уже говорила вам. Я бы не стала поднимать палец, чтобы убить одну из этих варварских шлюх. Они этого не стоят.

— Этот случилось потому, что ты считаешь, что она убила твою дочь.

Смятение охватило госпожу Мацумаэ. Она схватилась за сердце, как будто Рейко ударила ее:

— Откуда ты это узнала?

— От Сирени. Она рассказала мне, как ваша дочь заболела и как Текарэ совершила ритуал по ее исцелению. Но ваша дочь умерла. И вы думаете, что Текарэ отравила ее.

— Сирень была ужасной сплетницей, — с отвращением сказала госпожа Мацумаэ, не отрицая утверждения Рейко. — Я всегда говорила, что ее погубит собственный язык.

— Может быть, именно это и случилось. Вчера она обещала мне информацию об убийстве Текарэ. Она уже рассказала мне, что вы хотели убить Текарэ и почему. Что еще она должна была сказать?

–. Я не знаю.

— А я думаю, что вы прекрасно знаете. Я думаю, что Сирень видела как вы или ваши фрейлины устанавливали ловушку с луком на дороге. И вот вы узнали, что ей это известно. Каким образом? Она пыталась шантажировать вас? Она хотела получить от вас деньги или подарки в обмен на ее молчание?

— Это просто смешно.

Госпожа Мацумаэ была в ярости, но Рейко продолжала:

— Когда мой муж начал расследование убийства, это должно было беспокоить вас. Здесь находился кто-то, кто мог бы дать Сирени больше, чем вы — новую жизнь в Эдо. Вы испугались, что она разоблачит вас.

— Она ничего не могла рассказать обо мне!

— Ты знаешь, что если твой муж узнает, что ты убила Текарэ, то он тебя убьет, — не прекращала Рейко. — Тебе нужно было защитить себя. Таким образом, ты покончила с Сиренью.

Госпожа Мацумаэ выпрямилась и заявила:

— Мне нечего скрыть от своего мужа. Мне нечего бояться сплетен, которые трепет коварная служанка.

— Этим утром ты пошла за ней к горячему источнику. Ты ударила ее по голове.

— Я не выходила из замка до похорон. Я не видела Сирень с прошлой ночи. Я никогда не прикасалась к ней!

— Ты убила ее, — сказала Рейко. — А потом пошла на похороны, как будто ничего не случилось.

— Прекратите меня беспокоить. — Нрав госпожи Мацумаэ не уступал Рейко. — Немедленно уходите! Мокрой рукой она указала на дверь.

Рейко скрестила руки на груди:

— Нет, пока вы не признаетесь, что вы сделали.

— Тогда уйду я. Я не обязана выслушивать ваши глупые обвинения. — Госпожа Мацумаэ встала и потянулась за полотенцем и халатом, что лежали рядом с ванной.

Рейко схватила их и распахнула внешнюю дверь. Свежий, морозный воздух заполнил ванную комнату. Когда госпожа Мацумаэ возмутилась, Рейко выкинула полотенце и халат в заснеженный сад. Затем она повернулась к госпоже Мацумаэ.

Погрузившись в ванну, госпожа Мацумаэ приказала:

— Закрой эту дверь. Я простужусь.

— Не рассчитывайте, что я стану о вас заботиться. — Часть Рейко знала, что она вела себя как истеричный ребенок, но она хорошо себя чувствовала в этом образе. — Ты убила Текарэ. Ты убила Сирень. Вы виновна в смерти моего сына. Признайте это!

Госпожа Мацумаэ отшатнулась от Рейко:

— Вы сошли с ума!

— Вполне может быть, а сумасшедшие очень опасны. Ваш муж является доказательством этого. Тебе лучше признаться, или Сирень не останется единственной, кто сегодня умер в горячей ванне.

— На помощь! — заплакала госпожа Мацумаэ.

— Я могу убить тебя, прежде чем кто-то придет. Лучше поговорим!

Бороться против Рейко госпоже Мацумаэ не пришло в голову, она, как и большинство женщин ее положения, физически была слабой. Но в ее глазах мелькнула хитрость:

— Почему вы так уверены, что Сирень сказала правду, когда заявила, что имеет больше информации?

— Не играй со мной в эти игры, — сказала Рейко. — У меня кончается терпение.

— Она была врушей, — тяжело дыша, продолжала госпожа Мацумаэ. — Она просто пыталась получить то, чего ей надо было от вас. А в действительности она ничего не знала.

Рейко знала, что Сирень могла водить ее за нос с информацией об убийстве и Масахиро, но сейчас она решила не придавать этому значения. Ведь, если человек один раз соврал, это вовсе не означает, что он лжет всегда. Она сказала:

— Во всяком случае, я считаю ее более правдивой, чем вас. Ты пытаешься спасти себя, а она была убита. Это доказательство того, что она слишком много знала о тебе.

Госпожа Мацумаэ вдруг повторила свой предыдущий вопрос:

— Как же вы попали в башню? Это Сирень тебя провела? Прочитав на лице Рейко ответ, госпожа Мацумаэ сказала:

— Так это не так. — Хитрая улыбка скривила ее рот. — Однако, я думаю, что знаю, кто это сделал. Это было та наложница-эдзо, которую ты не дала мне наказать.

— Нет, — начала Рейко.

— Я предполагаю, что маленькая шлюха была благодарна вам и хотела вернуть должок. И вы были готовы так просто доверять ей, потому что она казалась такой жалкой. — Госпожа Мацумаэ презрительно рассмеялась. — Я вас предупреждала, что вы не понимаете особенностей Эдзо. Вы думаете, что варвары простые и бесхитростные, какими они выглядят. Но внешность обманчива. Особенно, когда вы настолько слепы.

Холодное, гнетущее ощущение закралось в Рейко. Она отвлеклась, хотя она знала, что именно этого и добивалась госпожа Мацумаэ:

— Что ты говоришь?

— Вы доверились не тому человеку. — Уверенно, полным презрения голосом сказала госпожа Мацумаэ. — Венте была сестрой Текарэ.

— Я знаю об этом. Она сказала мне. — Но Рейко вспомнил прерванный вчерашний разговор с Венте. Что бы она узнала, если бы они имели время, чтобы закончить его?

— Вы, кажется, не осознаете, что она и Текарэ были в плохих отношениях, — возразила госпожа Мацумаэ. — На самом деле, они были врагами. Остальные женщины-эдзо должны были их оттаскивать друг от друга, когда они ссорились. Полагаю, она не сказала вам об этом?

Рейко была в ужасе от этой информации о своем, как ей казалось, единственном друге среди местных женщин, и расстроилась, потому что услышала это от госпожи Мацумаэ. Она деревянно покачала головой.

Госпожа Мацумаэ снова засмеялась:

— Ну, так я говорю вам это сейчас. Может быть, на этот раз вы будете слушать меня. Я видел ссору между ними за несколько дней до смерти Текарэ. Они били и царапали друг друга и кричали".

— Почему они поссорились? — спросила Рейко с ненавистью.

— Я не знаю, ведь я не понимаю языка эдзо. Тогда последнее слово осталось за Венте. И я поняла, что это была угроза. — На лице госпожи Мацумаэ сияла жестокая триумфальная улыбка. — Вы должны обвинять Венте, а не меня.