Имперская стража

Реальное время. День, после ночных событий…

— Рыжик, пошли кушать! — донеслось в открытую дверь.

— Иду, мам! — крикнул я, хмуро наблюдая, как в соседнем доме бесятся близняшки.

Огромный мир, огромная Империя… вся эта идиллия теперь под угрозой и причина тому — я. Как же так могло получится-то?! Неужели надо было изначально спрятаться в раковину мирной жизни и не играть в героя? Чёртовы магия и Боги! Хотя…

Вероника, Агния, Валентина и, теперь уже, Люся — моя младшая, — все они часть магического мира. Видимо, это плата за истинное блаженство от их общества.

Отвернувшись от окна, я заглянул в зеркало. Брови крепко сошлись на переносице, а взгляд заметно заострился. Я не узнаю себя. Кажется, что тот рыжий паренёк, недавно надевший форму Бастиона, всё ещё существует во мне, но упрямое отражение показывает красные штрихи шрамов на лице, потяжелевший взгляд. Словно кто-то другой, чёрт возьми! Можно, конечно, сбрить щетину, сжатые и обветренные губы кремом намазать, но прежним мне уже не быть. Даже, если морду максимально сделаю похожей на прошлую.

Критически оглядел наряд: брюки вольного стиля и рубашка в клетку. Для встречи с чудесными девушками подойдёт. Всё равно весь гардероб примерно такой же, если не считать престижных ботинок и зонта, подаренных Валентиной.

— Мам… — зашёл я на кухню. Она мерно вершит колдовство над плитой, умудряясь кормить грудью Люську. — К нам едут гости. Вероника, Валентина и Агния.

Мама посмотрела на меня, как на безнадёжность в квадрате.

— Иди сюда, рыжий ты негодник! Хоть за ухо тебя оттаскаю. Чего опять в последний момент предупреждаешь?

Я отдал ухо на растерзание, а сам говорю:

— Это только утром выяснилось. У нас, можно сказать, деловая встреча.

Наученная опытом, мама посерьёзнела и перестала шутливо меня трепать.

— Опять что-то случилось?

Я взбодрился, и с лучащейся улыбкой отвечаю:

— Это по учёбе, не переживай. Забыл, просто, сказать, что скоро стану председателем.

— Где? — растерялась мама.

— В Бастионе, мам. Вместо Вероники.

— Ивер! — воскликнула она в сердцах. — Что за сына ты породил на свет? Почему он такой ветроголовый?

— Ты хотела сказать “пустоголовый”? — со смехом проговорил он, оторвавшись от экранов. В гостиной теперь рабочий кабинет папы.

— Ты слышал, что вещает эта рыжая голова?! Он стал председателем лучшей школы в Симфонии и забыл об этом нам рассказать.

— Ну, ма-а-ам!..

— Дать бы тебе крепкого подзатыльника, Матус, — посмотрела большими глазами мама.

Я улыбнулся и подошёл к ней.

— Прощения просим. Просто столько всего происходит, что иногда теряюсь в мыслях.

Мы обнялись, тут же с умилением взглянув в ясные глазки Люсеньки. Она с рождения необычная — спокойная, кушает и спит без лишних нервных затрат со стороны родителей. Но пуще всего сигнализируют о её сущности радужные глаза. На это диво и красоту можно любоваться сколько угодно, а девочка отвечает столь же любопытным взором. Мама даже немного нервничала из-за этого. Я же был самым обычным: трудные роды, бессонные ночи и попытки накормить. А вот Люся маму даже пугала. Я рассказал об этом Веронике, и они поговорили. С тех пор любовь к дочери зацвела с большей силой.

Завтракать сели, конечно, только с приездом двух роскошных автомобилей. В качестве искупления вины, я метался по кухне до самого этого момента, но зато мама со спокойной душой пошла встречать гостей.

— Великие Боги, да что же это такое! — воскликнула она на крыльце. — Какие же вы все прекрасные. Идите сюда, конфеточки! Простите мою сентиментальность, Принцесса!

В холодных сумерках утра она нежно обняла каждую из девушек. Я полностью согласен, что они напоминают букет цветов. Да не обычных, а словно бы таких, про какие сложены сказки: морозная красота Вероники, огонь роскоши и шика Валентины, а за ними робкая, но покоряющая сердца умилительная нежность Агнии. Взор каждой из них для меня подарок и глоток божественного нектара.

— Вам можно, Ансельма, — посмотрела на неё Валентина. Я ещё шире улыбнулся, наблюдая какой миниатюрной выглядит слегка располневшая мама рядом с дочерью Императора, но при этом при всём Валентина не выглядит грубой, она чарующе прекрасна.

— Спасибо, рыжее ты моё солнышко! — воскликнула мама, снова обнимая девушку. — Что за прекрасные волосы у тебя, такие приятные и богатые. Настоящая Принцесса нашей прекрасной Империи. Скажи же, сынок?

— Мама!

— А что, разве я не заслуживаю твоего комплимента? — тут же отозвалась Валентина.

Я с надеждой посмотрел на Веронику, но её ситуация только забавляет. Что же, сами напросились:

— Разве можно говорить о комплиментах, когда счастье каждого подданного Симфонии в том, чтобы служить тебе и падать ниц в надежде получить лучик внимания? Я сковал свой ум стальными цепями, чтобы ненароком не подумать лишнего, когда вспоминаю о твоей красоте и величии.

Рыжеволосая ведьма, приложив ладошку ко рту, заливисто рассмеялась, чем собрала улыбки и с наших лиц. Я поймал многозначительный взгляд от Вероники, а мама только головой покачала.

— Ты, конечно, красиво сказал, — выступила вперёд Агния, — только не совсем понятно, что имел в виду под словами “не подумать лишнего”? М-м?

Нас пуще прежнего разобрал смех. И умиление, конечно. С тёплой улыбкой, отвечаю:

— Когда думаешь о Принцессе, то только те мысли можно считать допустимыми, что продиктованы самыми высокими порывами. Остальное уже лишнее.

— Теперь понятно, — осветилась Агния, и если у кого-то была тяжесть на сердце, то тут же растаяла, как снег на солнце.

— Так, господа хорошие, — по-доброму начал папа, выйдя в прихожую, — вы или заходите, или на улице беседуйте, а вот муниципальное тепло из дома выветривать не надо.

— Ой, точно! — всполошилась мама. — Давайте, детки, проходите скорее. Какие миленькие у тебя ботиночки, Агния! Подскажи, где нашла такие…

После дружного и весёлого завтрака, я пригласил всех девушек к себе. Под действием их чар успел полностью отвлечься от гнетущих мыслей, но теперь, когда последним зашёл в заранее проветренную и убранную комнату, лицо снова взяла хмурость.

— Тут словно санитарный полк побывал, — смеясь одними глазами, посмотрела Вероника.

— Не буду утверждать, что каждый день наведывается сюда.

Валентина смело заняла кровать, а две другие красавицы смотрят на меня.

— Агния, присаживайся рядом с Валентиной, а тебе, Вероника, я приготовил игровое кресло.

— А сам на этом табурете будешь? — вскинула фиалкоокая гостья бровь. — Может посадим туда Валентину? В воспитательных целях.

У рыжеволосой ведьмы с лица тут же слетела беспечность и она виновато воззрилась на Веронику.

— Сейчас это, к сожалению, не важно… — выдохнул я и опустился на табурет.

— Как понимаю, ночью что-то случилось?

— Да. Ты не пробовала выйти в Изнанку?

Вероника аккуратно присела и отвечает:

— Успела. С точки зрения теории магии, всё нормально: все, кто обладает высоким уровнем чувствительности и бывал в Изнанке, ощущают сейчас, пусть редкую, но всё же нормальную обстановку — эфирную бурю вокруг того мира. Как ты понимаешь, для нашего это ровным счётом ничего не значит. Даже более того, если бы эта буря была всегда, то ни демоны, ни ангелы никогда бы не смогли попасть в наш мир.

Валентина слушает с крайним интересом. Нас-то с Агнией можно понять, но она…

Вероника тоже это заметила, но не стала комментировать и с ожиданием посмотрела мне в лицо.

— Понятно, — покивал я. — Выходит, что всё хуже, чем я надеялся. Давайте же расскажу, что случилось…

Единственной, кто принял вести спокойно, оказалась Вероника. Агния заметно испугалась и я пересел на кровать, чтобы приобнять. Валентина едва не сожгла всё в комнате, поддавшись гневу, и только у дочери рода Исинн эмоции остались внутри. Движение её магических сил я ощутил безошибочно и ничего хорошего оно мелкой богине не обещает.

— Ясно, Матус. Очень жаль, что тебе снова приходится участвовать в делах связанных с магией. Я прошу у тебя прощения.

С болью в сердце, я уставился на Веронику, что виновато склонила голову и ждёт моих слов.

— Да ты-то тут причём… у меня уже нет из-за магии переживаний, но вот касаемо вторжения… скажи, она действительно может это сделать?

— Все существа, что обладают божественным уровнем силы, или полностью, или на большую часть стихийны. Логика в их поступках, зачастую, нам недоступна. Поэтому, если говорить о возможностях, то да, открыть врата в Изнанку, а потом сюда она сможет. Будет или нет — не знаю. Ведь найти других исполнителей несложно.

— Но рисковать мы не можем, — с горечью проговорил я.

— Можно спросить? — подняла ручку Агния. Я кивнул, посмотрев вбок. — А почему вы не хотите поиграть с ней? Это же довольно весело и не так уж и плохо.

Вероника улыбнулась и взглянула на меня, вот, мол, альтернативный ракурс.

— Когда мы ели мясо, мне было очень интересно находится в Изнанке с игровым интерфейсом перед глазами. Даже будь он просто статистикой, вроде того, сколько ты сегодня скушал калорий и сделал шагов, всё равно было бы весело. Видела бы ты этих грифонов, Агния, наверняка сразу же влюбилась. И летать на них, и сам мир прекрасный. Бесспорно, будь наше нахождение там добровольным, я бы с удовольствием.

Повисла тишина. Агния слушала очень внимательно, затем взяла меня за руку и проникновенно говорит:

— Так может быть просто представить, что всё добровольно? Я знаю, что ты хочешь спасти всех нас. Ты очень ответственный и добрый, Матус. Я очень это ценю. Может быть та девочка и вынуждает тебя с ней играть, но она наверняка просто ищет друзей. Давай поможем ей?

Обескураженный таким подходом, я посмотрел на Веронику и Валентину. Мы чувствуем одно и то же.

— Но ты же понимаешь, что я прошу вас помочь мне?

— Да, я хорошо понимаю. Это отличная возможность быть полезной тебе, попробовать отплатить за помощь нам с Сапой, но я не уверена, что смогу. Вероника такая умная и надёжная, Валентина очень сильная и смелая, а от меня совершенно не представляю, какой будет прок. Но уже ты решай.

Я перехватил её руку и легонько сжал — такая хрупкая в сравнении с моей лапищей. От Агнии приятно пахнет, аромат нежный и лёгкий, уловить можно только если сидеть, как сейчас. Сладкий, с нотками осенней листвы.

— Спасибо большое, — заглянул я в глаза. Она кивнула. Не разрывая рук, посмотрел на Валентину. — А ты, что скажешь? Это просто просьба.

— Вообще-то, если идёт Вероника, то и я. Это тебе следует запомнить. Но есть и другая причина. О ней я тебе не скажу. Вернее, не сейчас. Вдобавок, мне так скучно учиться, — поморщилась Валентина, — что даже, если меня пригласят смотреть последние дни мира, соглашусь. Это ведь невозможно терпеть!

Вероника закатила глаза и покачала головой, но почти тут же её лицо обрело серьёзность.

— Я согласна помогать, Матус. Более того, несмотря на то, что предложение Агнии кажется мне привлекательным, со своей стороны постараюсь исследовать всё случившееся и, по возможности, наладить.

— Это было бы очень хорошо. И спасибо вам, — с чувством проговорил я вставая. Каждой красавице заглянул в глаза. — Не уверен, что будет легко и эти “игры” станут для нас развлечением. Но я согласен дать Богине шанс.

Помолчали.

— Честно говоря, не знаю, что там будет нужно. Скорее всего ничего. Она сказала, что обнулит наши возможности и что путь начнётся с первых уровней. Как понимаю, в её власти контролировать даже такие вещи, — вызвал я меч.

“Хозяин, мой создатель был из этого мира. Он вписал меня в его ткань. Боги — это существа многомерные. Поэтому я бессилен”.

Мы дружно посмотрели на мерцающее лезвие могущественного артефакта.

— Всё ясно, Матус, — заключила Вероника. — Предлагаю сейчас закончить обсуждение, перестать переживать, а вместо этого поехать куда-нибудь развлечься, а после и пообедать.

— Сложно будет подыскать такое место, — тут же заулыбалась Валентина.

— Ты кое-что забываешь, Лиса. Мы же маги.

Я тут же вспомнил, как Вероника продемонстрировала эффект отмены чар — это было на площади перед Бастионом. Если получится так же избавить нас от лишнего внимания по поводу Принцессы, будет замечательно.