Имя мне - Смерть

Глава 26

Неприятно это признавать, но Мисс Лена была права. Мне нужно было наложить швы. Семь, если быть точной. Будь ты проклят, Кайл.

Не то чтобы я не заслужила это. После всего, что с ним сделала, я заслуживаю гораздо большего, чем двухдюймовый порез на плече и семь швов. Но поездка в отделение неотложной помощи с моей матерью в паническом состоянии, обстреливая меня вопросами, как детектив CSI на Риталине, не облегчает ситуацию.

— Мне плевать, что Кайл — один из твоих лучших друзей, — говорит мама, пока мы ждем медсестру с бумагами на выписку. Теперь, когда рана зашита и покрыта бинтом, мне гораздо спокойнее. — Мальчик бросил в тебя барабанную палочку. Он действительно мог причинить тебе боль. Если бы он ударил тебя в другое место, то мог бы убить. Я должна позвонить в полицию.

— Не делай этого. Он не порезал меня. Это стекло. — Я накручиваю на запястье пластиковый больничный браслет. — Он просто был расстроен.

— Это не значит, что все в порядке. — Она бросает на меня злобный взгляд.

— Все, что нужно сделать, это подписать бумаги, и вы свободны, — говорит медсестра, отдергивая занавеску маленькой кабинки и протягивая маме планшет и ручку. Я достаточно взрослая, чтобы проводить души через Врата, но считаюсь ребенком для подписания собственных документов.

— В любом случае, это не имеет значения. Его действия привели тебя в больницу, Либс, — говорит мама после того, как подписала бумаги, и медсестра ушла. — Я не хочу, чтобы ты виделась с ним. Даже если он просто хочет извиниться. Я серьезно. — Она качает головой и бормочет, собирая наши вещи. — Ох, уж эти тихони.

Я могла бы поспорить с ней, но не делаю этого. Она никогда не поймет, как сильно я обидела Кайла сегодня. Я не должна была притворяться, что влюблена в него. Не должна была целовать его, какими бы ни были причины. В любом случае, это не имело никакого значения. Его метка совсем не уменьшилась. Наоборот, она росла и становилась все больше.

Так же, как Аарон подвел своего отчима, я подвела Кайла. Это я должна перед ним извиниться, а не наоборот.

Кайл заслуживает знать правду. Всю. Он может, кстати, пригодится. Если правда исцелила метку Сары, возможно, сможет исцелить и Кайла. Мама запрещает видеться с ним, но мне плевать. Она не в силах остановить меня. Я должна все исправить, если смогу.

Единственная проблема — Аарон и тот факт, что я должна убить его, чтобы взять на себя роль Жнеца Смерти. Он не должен был скрывать это от меня.

Поначалу мысль о том, что я буду беспомощно смотреть, как умирают мои родные и друзья, убедила меня не соглашаться на его ужасную работу. Именно появление метки Кайла и призрачный шанс, что смогу ему помочь, заставили передумать. Если бы Аарон с самого начала сказал мне, что я должна убить его, я, вероятно, все равно взялась бы за эту работу. Ради Кайла. И я бы держала Аарона на расстоянии. Но теперь, когда, дав волю чувствам, я знаю так же точно, как то, что мои глаза зеленые, не могу этого сделать. Я не могу стать следующим Жнецом, если это означает, что я должна убить Аарона, независимо от последствий. На самом деле он не хочет умирать, и я не могу этого сделать.

На полпути к тренировке я передумала. Это означает, что у меня есть время до 15:12 завтрашнего вечера, чтобы изменить решение, либо моя тренировка закончиться раньше из-за моей смерти. Но я не буду ничего менять. Аарон может и не захочет, но ему придется проводить мою душу через Врата. Мне противостоять тьме и Абаддону, потому что я отказываюсь убивать его.

Итак, начинается обратный отсчет. Аарона нет рядом, когда мы с мамой едем по городу, но я все еще почти вижу светящиеся красные цифры цифровых часов в своей голове, отсчитывающие миллисекунды. У меня есть семнадцать часов, чтобы исцелить метку Кайла, прежде чем умру, навсегда. Я лишь надеюсь, что правды будет достаточно.

***

Мама отпирает и открывает входную дверь, и теплый свет дома проливается на половицы крыльца.

Макс сидит на верхней ступеньке лестницы, подперев подбородок руками. Его голова поднимается, когда он видит меня.

— Ты, наконец, дома! — Макс бежит вниз по ступенькам.

— Думал, они оставят меня на ночь или что-то в этом роде? Это был обычный порез, — говорю я, когда Мисс Лена вплывает из кухни с романом в мягкой обложке в одной руке.

— Макс, уже почти полночь. Я думала, ты спишь. — Мисс Лена смотрит на Макса и пожимает плечами. — Прости, Дина. Я пыталась.

— Все в порядке. — Мама вешает ключи на крючок рядом с дверью. — Он просто беспокоится.

— Тебе наложили швы? — Макс говорит, что наложение швов — это какой-то священный обряд, о котором он может только мечтать. Он наклоняется вперед и изучает мое перевязанное плечо глазами-блюдцами.

— Да, — говорю я, подражая его благоговейному голосу. — Семь.

— Вау! Можно посмотреть? — Если глаза Макса станут еще шире, мне придется поднимать их с пола. Боже, я буду скучать по этому парню.

— Не сейчас, — удается выдавить из сдавленного горла. «Очнись», — говорю себе. Нельзя сейчас плакать. — Мне нельзя снимать повязку до завтра.

Мой телефон подает сигнал в сумочке. Мама скрещивает руки на груди, но ничего не говорит, пока роюсь на дне сумки в поисках шумной маленькой вещицы.

— Уже поздно. — Мама хватает Макса за плечи и поворачивает его к лестнице, но ее взгляд не отрывается от меня. — Не хочу, чтобы ты не спал всю ночь.

— Завтра все равно последний день в школе! — Макс нехотя поднимается по лестнице. — Либби не спит.

— Нет. Я тоже пойду спать. — Я поднимаюсь за ним по лестнице и жду, пока не окажусь в своей комнате, закрыв дверь, прежде чем прочитать сообщение Кайла.

Кайл: Мне так жаль, что причинил тебе боль. Я не хотел этого. Ты в порядке?

Я: Все хорошо. Как ты узнал, что я ранена?

Кайл: Макс сказал, когда я позвонил домой. Прости пожалуйста.

Кровать скрипит, когда сажусь на край и упираюсь локтями в колени. Мои большие пальцы летают по клавишам.

Я: Все в порядке. Я понимаю. Это я должна извиняться. Ты можешь прийти через час, когда все будут спать? Мне нужно с тобой поговорить.

Проходит целая минута, прежде чем я получаю ответ.

Кайл: Хорошо.

***

Стою у окна и смотрю на тротуар перед домом в поисках сияния души Кайла. Еще и часа не прошло, но уверена, что он не придёт. Наверное, парню просто плевать на то, что я скажу, и не стою таких хлопот.

В двенадцать тридцать открываю окно и съеживаюсь, когда оно издает пронзительный писк, который должна была помнить с того момента, как в последний раз убегала из дома.

Не имеет значения, что Кайл думает обо мне. Он должен меня выслушать. И если он не придет ко мне, то я пойду к нему. Я перекидываю обе ноги через подоконник и высовываю голову. В последний раз, когда вылезала из этого окна, ветер был прохладным и освежающим. Сегодня ночью никакого ветра нет. Застоявшийся воздух ложится на мою кожу, словно толстое, удушливое одеяло.

Мои ноги касаются черепицы на крыше крыльца, и свет моей души переливается из тусклого в яркий. Часы в мозгу щелкают и показывают 12:31 и пятьдесят три секунды. Кто-то стучит в дверь моей спальни.

— Это я, — приглушенный голос Аарона доносится с другой стороны двери. Я просовываю голову обратно в свою комнату.

— Знаю, — говорю так громко, как только осмеливаюсь, поскольку Макс спит по ту другую сторону тонкой стены.

— Входи.

Аарон сливается с дверью, и комната вспыхивает светом его ауры.

— Прости, что пришел так ра… — Аарон замолкает, увидев, что я наполовину высунулась из окна.

— Что ты делаешь?

— Мне нужно поговорить с Кайлом. Я попросила его прийти сюда, но не думаю, что он это сделает, но мне нужно поговорить с ним сегодня вечером. У меня мало времени. — Я сажусь обратно на выступ, лицом к Аарону. — Прости, Аарон. Я не передумаю. Я не могу убить тебя. Я отказываюсь.

— Ты не можешь этого сделать, Либби! — Аарон бросается через комнату, широко раскрыв глаза в панике. — Ты должна убить меня.

— Нет, не хочу. — Я втягиваю ноги обратно. Аарон заслуживает объяснений и без того, чтобы я высовывалась из окна. — Ты не заслуживаешь смерти только потому, что хотел отговорить свою сестру от самоубийства. Я не могу так поступить с тобой. Ты мне не безразличен!

— Ты должна! — Аарон сжимает мои руки, его щеки пылают. — Послушай, ты не знаешь меня так хорошо, как тебе кажется. Я заслуживаю смерти. Больше, чем кто-либо. Я убил их, Либби. Моя мать умерла по моей глупости, и толкнул отчима с моста Прыгунов тоже я. Хладнокровно убил его и заставил свою девятилетнюю сестру думать, что это сделала она. И заставил Марджи помочь мне, в результате она получила метку. Я разрушил их жизни. Я заслуживаю смерти. Ты должна убить…

— Аарон, — шепчу его имя, и он замолкает. Тишина нарастает, когда я кладу руки по обе стороны от его лица, не давая ему отвести взгляд. — Я знаю.

— Что? — Он смотрит мне в глаза, но я не отрываю взгляда и держусь твердо, непоколебимо.

— Кухонное окно в доме Сары было открыто. Я все подслушала.

— Ты что? — Он делает шаг назад, и мои руки опускаются на колени.

— Ты не убивал свою мать, Аарон. Это сделал твой отчим. — Я продолжаю, хотя лицо Аарона побледнело, и он выглядит так, словно его сейчас стошнит. — Это может испортить меня, но я не виню тебя за то, что случилось с тем человеком. Он сделал это сам с собой. И теперь, когда Сара знает, что она не виновата в твоей смерти, она кажется в порядке. И ты сказал, что метка Миссис Лутц настолько маленькая, что, вероятно, не повлияет на нее. Так что, мне кажется, теперь все хорошо.

— Мало верится. — Аарон фыркает. — Разве ты не заметила? Я убил двух человек. Шарлотту и отчима. Это не несчастный случай, Либби. Я знал, что делаю, когда толкнул его через перила. Я убийца.

— Я знаю, но это было очень давно, и понимаю, зачем ты это сделал.

— Нет. — Аарон качает головой. — Я заслуживаю смерти. Ты должна убить меня.

Свет души проникает в мое периферийное зрение.

Кайл неторопливо идет по тротуару перед домом. Заметив меня, он кивает и пересекает лужайку перед домом. Я ныряю под оконное стекло и высовываюсь, прижимая палец к губам.

— Ш-ш-ш… я спускаюсь, — говорю Кайлу и снова поворачиваюсь к Аарону. — Может, тебе лучше уйти? Кайл снаружи.

— Но почему? Он же меня не видит. Я для него невидимка.

— Знаю. Но, возможно, я хочу поговорить с ним наедине. Ладно?

— Я не сдвинусь с этого места, пока ты не передумаешь, Либби. — Аарон опускается на мою кровать, озабоченно наморщив лоб.

— Отлично. Оставайся, — бросаю я.

У меня нет времени спорить. Если буду ждать слишком долго, Кайл может потерять терпение и уйти.

— Независимо от того, уйдешь ты или нет, мое решение не изменится, — говорю я, прежде чем перебросить ноги через подоконник и спрыгнуть на крышу.

Старая черепица трещит под ногами. Маленькие кусочки скользят вниз по склону и падают на землю, когда крабом подхожу к ближайшей кованой колонне и спускаюсь вниз. Кайл уже ждет на крыльце, повернувшись ко мне спиной. Качели качаются взад и вперед, когда он отталкивается.

— Кайл? — шепчу я.

Он оглядывается через плечо. Бесполезно отрицать. Отметка стала больше. Намного. Пузырящаяся, наполненная жижей трещина теперь закрывает весь его нос, правый глаз и половину рта. Над его отметиной мерцает налитый кровью левый глаз.

— О Господи, — срывается с моих губ прежде, чем успеваю остановить себя. Я едва не задеваю подлокотник качелей бедром, когда бегу к нему.

— Черт, Либби. — Пальцы Кайла дрожат, когда он касается повязки на моем плече. — Прости, прости, прости. Все плохо, да?

Требуется время на ответ, я так потрясена изменением его метки.

— Наложили семь швов, но я в порядке. — Качели на крыльце качаются под моим весом, когда сажусь рядом с ним. Он хмурится и переводит взгляд с моего плеча на лицо. — Правда, все нормально. Они меня здорово подлатали. Даже ничего не болит.

— Не могу поверить, что моя палка разбила лампу. Я думал, что ударил его. — Кайл наклоняется вперед и обхватывает голову руками. — Я не хотел, чтобы ты пострадала. Я просто был зол, понимаешь? — Его печальный взгляд встречается с моим. — Ты солгала, Либс.

— Знаю. Мне не следовало этого делать, и я сожалею. Но я сделала это не просто так. — Я ковыряю грязь под ногтями. — Если скажу тебе кое-что, тебе покажется это безумием, но обещаешь выслушать меня и поверить?

— В чем дело? — Кайл откидывается назад, и качели качаются вперед.

— Обещай, что выслушаешь и поверишь.

— Слушаю… — говорит он с легкой интонацией в конце.

— Хорошо, — говорю, когда понимаю, что он не собирается мне верить. Я это заслужила. — Ты действительно ударил Аарона, когда бросил свою палку. Ты ударил его прямо в затылок.

— Нет. Я промахнулся. Макс сказал, что Аарон в порядке, но лампа нет. — Его пальцы скользят по повязке на моем плече. — И кусок стекла попал в тебя.

— Я знаю, это звучит глупо, но причина, по которой палка разбила лампу, в том, что она прошла через Аарона. Ты не можешь навредить ему, Кайл. Аарон — Жнец Смерти.

— Жнец Смерти? — Кайл усмехается. — Ты ведь шутишь.

— Я серьезна, как никогда. — Пристально смотрю на него, пытаясь точно передать все эмоции, что бурлят внутри меня.

— Твоя палка пролетела сквозь него. Я видела это. Она прошла прямо через его лицо.

— Это невозможно. — Его брови тревожно хмурятся, а руки сжимаются в кулаки. — Что этот парень с тобой сделал? Накачал наркотиками или еще чем?

— Вообще-то, эта мысль приходила мне в голову. — Я хихикаю, и Кайл хмурится еще сильнее. — Я много чего думала об Аароне, но теперь знаю, что он Жнец. Без сомнений.

— Жнец Смерти, значит? — Кайл смеется и качает головой. — Черт, а парень хорош. Как он мог придумать такую чушь?

— Это вовсе не чушь. Это правда. — Я говорю как капризный ребенок, поэтому останавливаюсь и пытаюсь снова.

— Он собирает души умерших. Я помогаю ему. Он учил меня этому.

— Окей. Отлично. — Кайл встает, и от резкого движения качели завертелись на цепях.

— Зачем Жнецу учить тебя собиранию душ, Либс?

Я останавливаю головокружительное движение качелей ногой.

— Потому что должна сменить его и исчезнуть. А через пятнадцать часов… — Я сглатываю комок в горле. — Мы больше никогда не увидимся.

Глаза Кайла темнеют, губы превращаются в тонкую, похожую на шрам, полосу.

— Если это какая-то сложная, но херовая попытка «дело не в тебе, а во мне», это отстой, Либс. Правда.

— Я не вру, Кайл! — Слова эхом разносятся по улице, и я закрываю рот рукой. Это все, что мне нужно, чтобы разбудить маму или чтобы кто-нибудь из соседей вызвал полицию.

— Помнишь, на прошлой неделе Джейсон разбил машину Сальмы? Он должен был подвести и меня. В тот день я должна была умереть, зажатая между Хондой Сальмы и грузовиком Джейсона, но Аарон спас мою жизнь, чтобы я могла взять на себя его работу. Пришлось выбирать между смертью и тем, чтобы стать следующим Жнецом Смерти, и я выбрала его ужасную работу. Ради тебя! Все ради тебя!

— Ради меня? — Глаза, которые я вижу, мерцают темным юмором. — Какое отношение все это безумие имеет ко мне?

— Это все из-за тебя. Причина, по которой я солгала. Причина, по которой поцеловала тебя. — Я поддаюсь вперед и касаюсь его руки. — Ты помечен, Кайл. И этот знак означает, что ты скоро кого-нибудь убьешь. Возможно, себя. Я решила взять работу Аарона, чтобы был шанс изменить твое решение. Но ничего не сработало. Твоя отметка становится только хуже.

Глаза Кайла расширяются от удивления.

— О чем ты говоришь, Либс? Я не хочу убивать себя. — Он освобождает свою руку из моей и скрещивает руки на груди. — Кто тебе такое сказал? Аарон? Ты никогда не думала, что он может попытаться напугать тебя?

— Не правда. Ему не нужно было рассказывать о твоей метке. Я сама это вижу. — Цепи качелей скрипят, когда встаю перед Кайлом. — Она прямо здесь.

Я провожу пальцем по середине его лица, очерчивая трещину в душе. Ожидаю почувствовать острые, зазубренные края метки и горячее и скользкое вещество внутри, но вместо этого чувствую скрытый изгиб его лба, переносицу и влажные губы. Кайл прижимается щекой к моей ладони и закрывает глаза.

— Пожалуйста, Кайл, — шепчу я. — Обещай мне, что не убьешь себя.

— Я не хочу убивать себя и никогда этого не сделаю. Тебе следовало бы знать меня получше, — говорит он, и я ему верю. Но отметина по-прежнему закрывает большую часть его лица. Может быть, он еще не принял решение.

Возможно, его самоубийство будет импульсивным. Это не первый раз, когда он делает что-то, не подумав об этом.

— Поклянись, — говорю я. — Мне нужно услышать это от тебя, прежде чем завтра умру.

Его глаза распахиваются, и он смотрит на меня. Гнев и страх превращают его лицо в маску, которую я никогда не видела раньше.

— Где этот парень? — он кипит. — Где он живет? — Он выдергивает из заднего кармана свою единственную палку и хлопает ею по ладони, как будто не может дождаться второго шанса ударить ею Аарона.

— Аарон? — спрашиваю. Глупый вопрос. Конечно, он говорит об Аароне. — Зачем?

— Потому что он что-то сделал с тобой, Либби. Накачал тебя наркотиками. Промыл мозги. Или что-то еще. Ему это так просто с рук не сойдет.

— Аарон ничего мне не сделал, кроме того, что спас мою жизнь и предоставил выбор.

Кайл хватает меня за руки и трясет. Я слышу треск в ушах.

— Перестань, Либс. Ничего из этого на самом деле не существует. — Он изучает мое лицо. В его глубоких глазах беспокойство. — Вернись ко мне.

— Отпусти ее. — Голос Аарона доносится из пустоты рядом с нами.

Кайл отскакивает назад, освобождая свою крепкую хватку на моих руках, и поворачивается к пустынному крыльцу и голосу Аарона. Кожа, где он схватил меня, жалит. Возможно, будет синяк, но сейчас это неважно.

Воздух накаляется и потрескивает, когда Аарон материализуется перед нами. Мышцы его челюсти сжимаются, когда парень фокусируется на Кайле.

— Что за… — Кайл отступает на задворки дома.

— Ты в порядке, Либби? — Аарон не сводит глаз с Кайла, и его рот едва шевелится.

— Да. — Я потираю больное место на руке.

— Хорошо, — говорит он. — Можешь оставить со своим другом на пару минут? Если ты будешь в своей комнате с закрытым окном, то все еще будешь видеть нас.

Не могу сказать, является ли его тон угрожающим или нет, когда он продолжает:

— Нам с Кайлом нужно поговорить. Наедине.

— По правде говоря, Аарон, ничего особенного не произошло. — Я поднимаю руки и встаю между ними. — Он не причинил мне боль. Он хочет помочь, хотя все еще довольно невежественен. Ты, как никто другой, должен это понимать.

— Дело не в этом, — наконец Аарон смотрит на меня. Я не вижу гнева в его жестких глазах или даже беспокойства в плотно сжатых губах. Я вижу решимость и тот же страх, который видела в глазах Кайла минуту назад, когда сказала ему, что умру. — Всего пару минут. Пожалуйста.

— Все, что хочешь сказать Кайлу, ты можешь сказать при мне. — Я скрещиваю руки на груди и принимаю более широкую позу.

— Нет, Либби. — Аарон берет меня за руку. — Ты должна уйти.

— Я никуда не уйду. — Я вызывающе вздергиваю подбородок и вырываю свою руку из его хватки. — Тебе придется меня заставить.

— Отлично. — Аарон касается моего здорового плеча. — Сожалею, что приходится это делать, но…

Мое плечо опускается под тяжестью его руки. На самом деле, оба плеча опущены, и веки тоже. Мне вдруг стало наплевать на Аарона и Кайла. Или Хейли, или маму, или Макса, или свою смерть. Все, что волнует — это то, насколько удобными выглядят качели на крыльце и что мне нужно непременно на них покататься. Нет, лечь. Нет, поспать.

Колени подгибаются, и я падаю вперед, смутно понимая, что Аарон обнимает меня и поднимает на ноги. И тогда ничего, кроме темноты, я не вижу.

Один лишь мрак.