Имя мне - Смерть

Глава 27

Солнечный свет пробивается сквозь мои закрытые веки. Я закрываю лицо рукой и натягиваю одеяло на голову. Еще слишком рано вставать. Будильник еще не звенел.

И почему здесь так чертовски светло? Шестеренки в моем мозгу медленно вращаются. Должно быть, я забыла закрыть жалюзи, прежде чем залезла под одеяло прошлой ночью. Но это все не кажется правильным. Не помню, как ложилась спать.

Открываю глаза и сажусь, сбросив одеяло на пол. Полоса солнечного света струится через не завешенное окно и заливает кровать ярким светом. Жалюзи находятся в том же положении, что и вчера вечером, когда я вылезла из окна, чтобы встретиться с Кайлом.

Часы на стене рядом с окном показывают 6:10 утра, но я уже знаю это. Мои внутренние часы Жнеца тикают. Аарон все еще здесь.

Он тихо похрапывает в кресле-качалке в углу комнаты. Фиолетовое цветастое одеяло, которое моя бабушка сшила на мой восьмой день рождения, покрывает его до подбородка. Его скрещенные ноги опираются на белую пластиковую корзину для белья, которую он вывалил и перевернул вверх дном. Я осматриваю разбросанное по полу белье в поисках грязного белья и бюстгальтеров и вздыхаю с облегчением, что их не видно.

Я вскакиваю с кровати и изо всех сил толкаю его в грудь. Стул падает, его ноги соскальзывают с корзины и касаются пола. Его красные опухшие глаза распахиваются, и он щурится на меня сквозь солнечный свет.

— Ты придурок, — говорю я чуть громче шепота. Мама уже ушла на работу, но я не хочу будить Макса. — Ты вырубил меня прошлой ночью. Какого черта ты со мной сделал?

— Господи, Либби. — Он трет глаза ладонями, а потом моргает, глядя на меня. — Я просто расслабил тебя, и только.

— И только? — Я прикрываю глаза от солнца и щурюсь на него. — Я говорила тебе никогда больше не использовать эту силу на мне. Никогда.

— Прости, но я был вынужден. — Он подходит к окну и опускает шторы, погружая комнату в знакомые утренние тени. — Мне нужно было поговорить с Кайлом наедине, а ты не хотела уходить.

— Это не оправдание, чтобы накачать меня наркотиками, Аарон, — говорю я. — И у тебя нет причин разговаривать с Кайлом наедине. Ты даже не знаешь его.

«Я знаю, что ты не знаешь и не доверяешь мне…» эта фраза вторгается в мои мысли, как туманные остатки полузабытого сна. Откуда это?

— Послушай, я подумал, что если поговорю с ним, то смогу исцелить его метку. Понимаешь? — Аарон лениво протирает сонные глаза. — Не похоже, что то, что ты делала, работало.

Возможно, он прав, но все же.

— Ну и как, сработало? Она исчезла? — Я спрашиваю вежливо, несмотря на гнев, кипящий в груди.

— Нет. — Аарон плюхается на край моей кровати. — Не уверен.

— Значит, ты напрасно накачал меня.

— Нет. То, что я должен был сказать, было важно, исцелило ли это его метку или нет.

Это важно… призрачный голос снова говорит в моем подсознании. Он звучит знакомо, но имя говорящего погружается обратно в туман, прежде чем мозг может вспомнить его.

Я прислоняюсь к комоду и провожу руками по зернистому дереву, стараясь не дать ему увидеть мою ярость.

— Итак… что ты ему сказал?

Он встречает мой острый взгляд и удерживает его.

— Это касается только меня и Кайла.

— Значит, вы говорили обо мне.

Аарон прищуривается.

— Почти, да.

— Это из-за решения, которое я приняла?

Он не отвечает, но его глубокие голубые глаза не отрываются от моих.

— Надеюсь, ты понимаешь, что не имеет значения, что ты сказал Кайлу. Я все равно не убью тебя, — говорю я. Аарон открывает рот, чтобы ответить, но я перебиваю его прежде, чем он это делает. — Этого не случится, Аарон, так что выкинь это из головы.

Кровать скрипит, когда он встает и пересекает комнату ко мне. Он пронзает меня своим свирепым взглядом. Я никогда не видела его таким раньше. Решительным.

— Я все же надеюсь, что смогу изменить твое мнение. — Он обнимает меня за талию, притягивает к себе, прижимает к своей груди, животу, бедрам, и толкает обратно на комод. В животе все воспламеняется, я обхватываю руками его спину, прижимая его ближе к себе, несмотря на гнев.

— Я был на полном серьезе, когда говорил вчера вечером. — Он мельком чмокает меня и уходит прочь. — Я не могу взять тебя к нему. Это бы меня уничтожило. Я переживаю за тебя, Либби. И сделаю все, чтобы изменить твое мнение.

Ничего не получится…

— Извини, но ты не можешь изменить мою жизнь…

Он целует меня. В его поцелуе есть нечто большее, чем похотливый жар. Есть настойчивость в том, как его губы двигаются против моих, и страх в легкой дрожи его челюсти и что-то еще, но не могу точно понять.

В соседней комнате включается радио какой-то классической музыкой и заменяя в жанре рок, которую обычно поют мама, чтобы пробудить ото сна моего брата. Максу пора идти в школу.

Я игнорирую неприятный шум его тревоги и концентрируюсь на поцелуе, на объятиях Аарона, на том, как хорошо наши тела подходят друг другу, и на словах, сказанных и еще не высказанных между нами. Его пальцы запутывается в моих волосах на затылке, другая рука скользит под рубашку и по изгибам бедер и талии. В этом тоже есть некая скорость, но другого рода. Это сильное желание — тоска, которая никогда не осуществиться.

Теперь я вспоминаю песню, которая играла по ту сторону стены. Это «Роллинг Стоунз» с песней «Не всегда можно получить то, что хочешь».

Поцелуй прерывается, когда я смеюсь над иронией, но Аарон не выпускает меня из своих объятий. Он засовывает большие пальцы за пояс моих джинсов и печально смотрит на меня сверху вниз.

— Ты действительно думал, что поцелуи заставят меня передумать? — шепчу.

— Нет. На самом деле. — Он вздыхает и крепче обнимает меня. — Ты слишком упряма, чтобы это получилось. Я просто хотел, чтобы ты знала, что я чувствую.

— А что ты чувствуешь?

— Я не хочу, чтобы ты сегодня умерла.

— Не всегда можно получить желаемое. — Песня заканчивается, и последние несколько нот сливаются с фортепианным вступлением группы Guns and Roses «November Rain».

Максу серьезно нужно выключить будильник. Это отвлекает.

— Но ты хочешь умереть не больше, чем я. Я знаю это. — Я провела кончиками пальцев по его покрытой шрамами груди. — Если скажешь мне, что знаешь, я пойму, что ты лжешь.

— Послушай меня. — Аарон заправляет прядь распущенных волос мне за ухо. — До встречи с тобой, я практически не жил вовсе. Я просто существовал. Столько лет я был один, невидимый и не мог ничего сделать, кроме как смотреть, как моя младшая сестра погружается все глубже и глубже в депрессию. И все из-за меня.

— Это не твоя вина.

— Моя. — Он отпускает меня и отступает, качая головой. — Это правда. Я спас тебе жизнь, чтобы поговорить с Сарой, спасти ее от тьмы. Но после этого мне захотелось умереть. Я просто хотел, чтобы все закончилось.

Он проводит пальцами по волосам и смотрит на меня так, словно хочет, чтобы я поняла что-то важное, но я не понимаю.

— Но сейчас ты этого не хочешь. — Я хватаю его за руки, притягиваю к себе и крепко обнимаю за талию, чтобы он не мог исчезнуть.

— Только из-за тебя. — Его пальцы скользят по моему подбородку, и я льну к его ласке. — Но именно поэтому ты должна убить меня. Мои отметки прощены, потому что я — Жнец. Если умру, то не увижу ни тьмы, ни Абаддона. Когда ты отведешь меня к воротам, я пойду прямо к свету. Но если умрешь сегодня ты, Либби, ты столкнешься с ними обоими, какими бы благородными или романтичными ни были твои причины.

У меня в сумочке звонит телефон. Бззз, бззз, бззз! Мне пришло сообщение. Наверное, это мама напоминает мне что-то сделать. Я игнорирую.

— Тогда не веди меня туда. — Я хватаю его за рубашку сзади. — Я умру. Я поняла это. Сразу. Но кто сказал, что ты должен отвести мою душу к вратам? Я могу просто остаться здесь с тобой, как призрак.

— Нет, не можешь, — Аарон качает головой. — Я умолял Шарлотту оставить мне душу моей матери в ту ночь, когда она умерла. Она наотрез отказалась. Однажды она попробовала, когда умерла ее сестра. Когда Абаддон понял, что она сделала, — я чувствую, как напряглись мышцы Аарона. — Ну, то, что случилось с Шарлоттой и ее сестрой, было гораздо хуже, чем несколько шрамов, поверь мне. Абаддон — воплощение смерти, Либби. Он не любит, когда его обманывают, даже чуть-чуть.

— Отлично. — Я опускаю руки и отталкиваю его. — Отведи меня к вратам, когда я умру сегодня. Мне все равно э.

Бззз, бззз, бззз! Еще одно сообщение.

— Это глупо. — Он хватает меня за локти. — Ты должна убить меня. Это единственный выход.

— Я не убийца, — говорю я.

…делай все, что потребуется… — снова говорит голос из сна. Где я слышала его раньше?

Мой телефон чирикает, а затем еще раз. Кто бы это ни был, он действительно хочет, чтобы я ответила.

— Я должна ответить на эти сообщения, прежде чем взорвется мой телефон.

Он отступает назад, и я обхожу его, направляясь к своему столу. Достаю телефон из сумочки и проверяю сообщения. Все четыре от Хейли.

Сначала я прочитала последнее.

Хейли: Либби! Ответь мне!

Я прокручиваю вверх и читаю остальные три в том порядке, в котором они были отправлены.

Хейли: Кайл с тобой? Его нет дома, и я очень волнуюсь за него.

Хейли: Прошлой ночью он вел себя странно. Ты его видела?

Хэйли: Ответь! Я только что нашла записку на его комоде. Там написано:

«Передать тебе, что он сожалеет о Максе». ОМГ! Что это значит?

Я роняю телефон. Диктор по соседству громко произносит «доброе утро» и обещает «хит за хитом из семидесятых, восьмидесятых и девяностых». Сердце учащенно бьется в груди, как рыба. Я смотрю на стену, которую делим с Максом, а потом снова на Аарона.

Я выбегаю из комнаты и выхожу в коридор. Дверь в спальню Макса находится прямо напротив моей. Я делаю несколько шагов и стучу по нему кулаком.

— Макс! Выключи будильник. Пора вставать.

Радио отвечает банальной рекламой шин. Я распахиваю дверь и включаю верхний свет.

— Макс?

Его кровать пуста.

Это очень важно…

Его скрученные зеленые камуфляжные одеяла извиваются как змея там, где он обычно спит. В углублении, где его голова обычно покоится на подушке, лежит мой аляскинский метеорит. Он удерживает белый лист линованной бумаги. Концы страницы поднимаются в теплом ветерке из его открытого окна.

…Ничего не поделаешь…

— Аарон! — кричу через плечо. Прежде чем успеваю произнести его имя, он уже стоит со мной.

— Где Макс? — говорит он, когда я пересекаю комнату и хватаю записку под камнем.

Все, что нужно…

Я сразу узнаю почерк; я видела его так много раз за эти годы. Я всегда радовалась, когда Кайл резко писал на странице, но сегодня меня переполняет ужас от этого.

Не понимаю.

Макс со мной. Если хочешь снова его увидеть, приведи Аарона и встретимся у моста Прыгунов.

Не говори никому об этом. Если появится кто-то, кроме тебя и Аарона, Макс умрет.

Это не шутка.

Ты ошибалась, Либс. Я отмечен не для самоубийства.

Делай, что хочешь,

Кайл.

Чего бы это ни стоило… призрачный голос снова всплывает из памяти, но на этот раз я узнаю мягкий, настойчивый тон Аарона. Все, что нужно, чтобы сохранить ее в безопасности.

Метеорит выпадает из моих вялых пальцев и отскакивает на подушку Макса. Не говоря ни слова, я отпихиваю Аарона с дороги, и он врезается в комод Макса. Я выбегаю из комнаты, все еще сжимая в кулаке письмо Кайла.

Спускаюсь по лестнице. Через парадную дверь. В тихий, ранний утренний зной.

— Подожди! Что было в записке? — Аарон кричит, когда бежит за мной.

Хорошо, что он побежал следом. Я не могу бежать со скоростью ветра без него. И не думаю, что смогу вести машину прямо сейчас. Я не смогу сосредоточиться на дороге.

Все, что я вижу — Макс.

И Кайл.

И Аарон.

Они сговорились против меня, как будто я беспомощный ребенок, который не в состоянии сам принимать решения. Вчера вечером, когда я была под расслабляющей властью Аарона, они решили сделать все, чтобы я была в безопасности. Я думаю, что «все» включает в себя причинение вреда моему младшему брату.

Я становлюсь невидимой, когда оказываюсь на крыльце, и убегаю. Быстрее, чем я когда-либо бегала, не держа Аарона за руку. Это было бы здорово, если бы я не была в такой панике.

Аарон догоняет меня на железнодорожных путях и хватает за плечо.

— Подожди, Либби, — кричит он, перекрывая шум ветра. — Стой!

Я качаю головой и пытаюсь вырвать руку из его хватки, но он крепче сжимает ее. Я чувствую, как он удерживает меня, замедляет и тянет к остановке.

Мои ноги неохотно скользят по гравию, и я резко разворачиваюсь, сжимая кулак и целюсь ему в лицо.

Аарон пригибается прямо перед тем, как я в шаге от удара, который может разбить ему нос с другой стороны черепа.

— Отпусти меня. — Я извиваюсь, пытаясь освободиться.

— Нет, пока не скажешь мне, что, черт возьми, происходит. — Аарон хватает меня за другую руку. Его пальцы сжимаются, как механические когти на плоти, удерживая меня на месте. Не позволяя добраться до Макса.

— Не делай вид, что не знаешь, Аарон. — Я свирепо смотрю на него. — Можешь считать, что твоя расслабляющая сила — дерьмо, но я слышала, как вы разговаривали прошлой ночью. Я помню, что ты сказал Кайлу, когда вырубил меня. — Я изо всех сил ударяю его кулаками в грудь, и он стонет от боли. — Теперь, дай мне уйти!

— Что? О чем ты?

— Ты сказал Кайлу сделать все возможное, чтобы я была в безопасности! — Я перехожу на крик. Мой высокий голос отражается от деревьев, окружающих нас. — Он забрал его, Аарон! Я ошибалась. Кайл не отмечен для самоубийства. Он отмечен за убийство, и он забрал Макса!

— Я… я никогда не говорил ему об этом. Я никогда не говорил ему похитить Макса. — Аарон ослабляет хватку, и его лицо расслабляется. — Я просто хотел, чтобы он поговорил с тобой. Я думал, он сможет переубедить тебя, если мне не удалось.

— Что ж, неважно, чего ты хотел. Но это произошло. — Мышцв горят от необходимости бежать. — Он с Максом на мосту Прыгунов, и Кайл хочет, чтобы мы встретились с ним там.