Инициализация

Фанерон. Ключ от оков

Бронированную дверь без глазка пришлось тянуть на себя, загородив добрую четверть тоннеля. Из-за могучей пружины она захлопнулась сама, едва не двинув замешкавшегося носителя по спине.

— Сэр-рвис, — прокомментировал Евгений.

От входа и до самого прилавка рельсами шли четыре пары витрин. Под пыльным заляпанным стеклом грудилось всё, что хоть как-то связано с ремонтом — от гвоздей и паяльников до сломанных мотоблоков и микроволновок. В промасленных кучах старья да новья нет-нет да мелькало что-нибудь неуместное вроде новомодного планшета с микроскопической царапиной на экране. Встречались и диковинки, которые увидишь разве что в ретро-фантастическом кино вроде силовой брони на дизельной тяге, радио с осциллографом, гигантских антенн, вмонтированных в инопланетоподобные тарелки, тесла-генераторов и громоздких ящиков с перемигивающимися кнопками.

На стекле стенда с аквалангом времён Жака Ива Кусто мерцало отражение телевизора. Зомбоящик ютился на крыше противоположной витрины. Шли новости про Новую Гвинею. Галстук ведущего отливал прухинским кумачом. Интересно, как там майор…

— Я клянусь, — пробормотал Евгений вслух. — Опять твердят то же, что вчера.

— А? — раздалось эхо над ручьём. — Не слышу, пройдите к прилавку!

Обладательница дивного голоса сидела по-турецки на полу за прилавком и самозабвенно копалась в каком-то двигателе, на которого как в хирургическом кабинете смотрел монструозный прожектор с девятью лампочками. Подняв на полсекунду взгляд, она бросила: «привет, Искатель» и вернулась к своему занятию. Затем, словно передумав, вновь стрельнула глазами.

— Стой. Да ты не совсем…

Ремонтница скомкала перчатки в не менее испачканный комбинезон, отёрла относительно чистой пятернёй короткие потные волосы. Встала. Выудила из нагрудного кармана пачку жвачек. Прямо из упаковки, чтобы не испачкать, выдавила две, причём одну жуя правой стороной челюсти, а другую — левой.

— Хммф… — выдохнула она, доставая из-за прилавка полотенце. И тут её понесло: — Молчи, дай угадаю, не тирания, тогда бы он смотрел твоими глазами, ходил как… нет, до такого ты не докатился, ещё попытка, подожди…

— Простите?.. — немного опешил Евгений.

Девушка прошлась полотенцем по шее, больше размазав, нежели стерев грязь.

— Точно не слияние, не вижу в твоей манере держаться проблесков Искателя, да и не подозревал бы ты о его присутствии, а ты догадываешься, иначе не двигался бы так, будто тебе палки в колёса…

— О чем вы?

— Нужна твоя помощь, Августа.

— Говорить, значит, можешь… — почесала затылок девушка. Она выковырнула из-под прилавка пластмассовый калькулятор и, не успев включить, воссияла.

— Поняла! Типа манипуляции, только носитель полностью осознает тебя и не поддаётся ни на что, кроме прямых просьб или угроз, бывает, надо же, не думала, что когда-то увижу, а тут…

— Да что вы несёте?! — вскричал Евгений.

Августа нащупала ногой стул и с явным наслаждением бухнулась на него.

— Ну, три способа, как они управляют носителями, носитель это ты.

— Я догадываюсь.

— Манипулирующий Аспект таится в подкорке, наблюдает, иногда вмешиваясь, на уровне подсознания и инстинктов заставляет носителя делать то, или иное, как тебе, мужик, вариант?

— У нас мало времени…

Августа заулыбалась.

— Спешишь, ищешь, разве он не заслуживает знания, правды?

— Прошу тебя… Ты! Доставай накладную.

— Когда я встретил ту, кто не помыкает, не льёт понос в уши и даёт странных поручений?

— А он мне нравится, Искатель!

Евгений подавил невольную улыбку:

— Продолжайте, пожалуйста.

— Тираны, — что-то подсчитывая на калькуляторе, сказала Августа, — грубо перехватывают контроль над телом, из плюсов — когда сваливают, носитель остаётся живой, из минусов — будешь истекать пеной, зваться Наполеоном, биться об мягкие стены, в общем, психом.

— Во что меня втянули…

— Из одной иллюзии вытянули, в другую втянули, — пожала плечами девушка. — Ладно, доставай что там у тебя, у меня работы невпроворот, да и Искатель готов тебе мозги расплавить, ха, как-то в восьмидесятые…

— Доставай накладную!

Евгений чувствовал себя телеграфом, доставая помятую бумажку из внутреннего кармана куртки.

— Хмф, — пробежалась по ней ремонтница. — Вы пришли по адресу.

— Зачем тебе это оборудование?

— Не совсем оборудование, название магазина видел, запчасти это, собрала из них устройство для Ужинского.

— Что за устройство?

— Понятия не имею, Ужик назвал его «Фанерон», любит эффектные словечки, сам в которых дуб дубом, до сих пор теряюсь в догадках…

— Как это — «понятия не имею»?

— А вот так, откопал подробную схему сборки, у самого руки не из плеч, вот и вспомнил о «технотёлочке», поверь, в этой истории я дрессированная мартышка и понятия ни о чем не имею.

— Не заливай, пожалуйста. Может, не всё, но что-то ты поняла.

— Что-то не хочу говорить, вслух как бред сивой кобылы, помнишь же, как…

— После таинственного исчезновения команды корабля — не будет. Говори.

— Можно присесть? — осторожно вклинился Евгений.

Августа достала из-под прилавка пластиковый стульчик и не вставая протянула его над прилавком. Евгений, поблагодарив кивком, сел напротив.

— То есть, сказки про команду корабля — не сказки, а что с грузом бюрократов, целый, значит, крохи правды пролезают?

— Тебе что-то известно.

— Ты ведь не местный, носитель, да, как тебя зовут?

— Евгений. Нет, не местный.

— С тобой, значит, все понятно, а ты, мой Искатель, отсутствуешь слишком подолгу, а то давно бы учуял это в воздухе, правда такова, что телевизионщики заперты на Антенне…

— Где? — не понял Евгений.

— Местное Останкино.

— …газетчики — по редакциям, то есть, буквально — заперты и физически не могут выбраться, город запруднён машинами, поездами, велосипедами, которые на полном ходу прибывают в город…. пустыми, без водителей.

— Прухин! — воскликнул носитель.

— Что?

— Потом! Продолжай!

— Въезды в город завалены покорёженным металлом, куча народа… те, которые пытаются выехать, чудесным образом поворачивают обратно, но чаще транспорт возвращается без них, инфосфера взбесилась, мусорные новости и откровенная ложь сметают крупицы информации про машины и поезда, на «WeTube» накручиваются смешнявки и бред, радио с телевидением транслируется неизвестно куда, а в городе крутят записи развлекалова и вчерашние новости.

— Я знал! Только что у них с галстуками…

— Откуда тебе это известно? — в который раз перебил Искатель.

— Если безвылазно живёшь в Чернокаменске, начинаешь обрастать альтернативными источниками, сарафанное радио, вестовые, почтовые голуби, эй, я не шучу!

— Верю. Как насчёт идеи, что дурдом начался, как только Ужинский получил от тебя готовое устройство?

Августа заложила ногу на ногу и взялась обеими руками за колено.

— Когда Ужинскому доставили устройство? Примерно.

— Вчера ночью, может, сегодня утром…

— Как раз Азилев вышел из Суда Теней, но не появился в Чернокаменске. Расскажи больше об этом устройстве.

— Что за отстой в этом городе…

— Августа.

— Да! Устройство… Напоминает проектор голограмм, которые он использовал раньше, только компактней, можно положить в рюкзак, это всё, что я поняла, дальше из области домыслов…

— Ну?

— Слышал теорию, что всё во вселенной является ничем иным, как совокупностью информации, например, конкретный человек — это информация о его физическом местоположении, мыслях, родословной, ДНК, его образе в соцсети и так далее, до подробностей, которые мы даже представить себе не можем?

— Допустим.

— Мне кажется, Фанерон призван воспроизводить совокупность знаний вселенной о конкретных объектах и воплощать их в форме голограмм, я слышала, Стомефи запретил Ужику пользоваться его старым проектором, и он, по ходу, решил как бы, ну, как у юристов, соблюсти букву, но нарушить дух закона…

— Голограммы, но не голограммы?

— У меня крыша едет, ребят, — признался Евгений. — Притормозим, а?

— Тебе-то чего?

— Тише! Тише. Дай сказать. Вот. Если я хоть что-то понял в этом антинаучном бреде… Никакое устройство не способно воспроизводить знания вселенной о чём-либо. Мы ж ни черта ни о чем не знаем! И вряд ли когда-нибудь выберемся за призму собственного восприятия. Получается, Фанерон проецирует не то, что на самом деле, а искажённые, неполные варианты развития реальности. Смотрели «Эффект бабочки»?

— Он прав! Это устройство прямо сейчас генерирует варианты реальности. Пока там, где легче всего плодить версии, точки зрения, откровенно передёргивать…

— В инфосфере!

— Всё фигня, — сказал Евгений. — Экипаж корабля исчез до того, как устройство попало к вашему Ужику.

— Было подобное и раньше, только редко и в меньших масштабах, я говорила, нет, может, ты не слушал, Искатель?

— Чернокаменск становится огромной чашкой Петри… Ни одно устройство на такое не способно. Если мы вообще говорим об устройстве.

— Расследование продолжается? — достала Августа жвачку из нагрудного кармана. Протянула Евгению, но тот отрицательно махнул рукой.

— Расследование закончено. Пусть Стомефи сам прибирает за братьями. Телефон у тебя на месте?

— Вот, — Августа достала из-под прилавка небольшой бронзовый ключ. — Смотри, не пугай Варь Петровну, а, она ж сегодня не работает, тогда не мусори!

Отдав ключ, ремонтница сползла на пол прямо со стула и почти торжественно натянула перчатки. Евгений наблюдал за ней с опасливым оцепенением, а услышав «ну, двигло, погоди!» поднялся на ноги. Тут вдруг запястья отозвались жгуче-перцовой болью, и ему пришлось задержаться.

— Ты можешь снять с меня наручники?

— Почему нет, — оживилась Августа, — это что, игра какая-то, ну-ка покажи, нет, настоящие, одно мгновение!

Покопавшись под прилавком, она достала небольшую вязанку отмычек.

— Подойди не дёргайся.

С отмычкой она обращалась как скрипач-виртуоз. Замки поддались за считанные секунды.

— Можешь не благодарить, — подмигнула Августа и тут же направилась к своему ненаглядному «двиглу».

— В подсобку! — сжало голову недовольство Искателя. — Видишь, возле правой витрины?

«Ты как надоедливый младенец на плечах…»

Дверь скрывала жутковатую подсобку, освещённую факелом в стеклянном колпаке. Вдоль стен щетинились древки швабр и щёток. Над макушкой ломились от просроченных моющих средств жизнерадостно-серые полки. И ровно посреди всего этого великолепия кособочился трехногий не от рождения стол с аналоговым телефоном, к которому красной изолентой примотали электронный определитель.

«Слушай, Августа всегда разговаривает… так?», проговорил про себя Евгений, стараясь, чтобы к запястьям не прикасалась даже ткань. Их практически пекло.

— Не понял?

«Ну… долго. Как у неё дыхания хватает?»

— О, незнакомцев она ещё жалеет. У неё долгие и подвижные мысли.

«Мысли это одно. Как можно внятно разговаривать с двумя жвачками по-македонски…»

— А она не разговаривает.

«Так, вот не надо…»

— Я серьёзно. Она немая.

«Тогда как… Только не втирай мне про телепатию!»

— Думаешь, почему она не расстаётся со жвачками?

«Чтоб не бросалось, что она не шевелит губами? Ой, ладно. Этот телефон работает?»

Кабель подозрительного аппарата ускользал в тернии отслуживших своё веников. Непонятно, путь его оканчивался на полу, или всё же в розетке. Розетка на станции «Крипта»…

— Работает. Вбивай номер. Девять…

С каждой цифрой протяжный гудок разбивался на короткие отрезки, на фоне которых копошился тихий треск — словно электрический паук по оголённому проводу. Не успел Евгений ввести последнюю, как треск паука безо всяких причин взорвался раздирающим звоном корабельной сирены.

— Твою мать! — вскричал носитель.

— Жёлтая кнопка!

Он хлопнул по жёлтой кнопке кулаком, и взбесившийся телефон тут же утих. В трубке прошелестело вкрадчивое:

— Алло? Августа?

— Азилев?..

— Азилев?! — удивился Евгений.

— Искатель! Знал, где застать! Ты в курсе, что я призвал тебя не прохлаждаться, скотина безалаберная?!

— Скажи ему…

— Сам-то где? — повторил за Искателем Евгений, отмахиваясь от назойливого «попка-дурак, попка-дурак». — В курсе, что тебя свои ищут?

— Какие свои?! Город пуст! Как я вообще до тебя дозвонился?! Никого! Только из-за городской черты на диких скоростях влетают люди, разбиваются в мясо… алло! Алло! Ты здесь?! Куда пропал?!

Крики Азилева утонули в трескучих помехах.

— Азария?! — прозвучал неизвестный голос, от которого хотелось схватиться за блокнот и записывать каждое слово.

— Стомефи?.. — растерялся Искатель.

— Я что, дозвонился? Ты где?! Не ответишь, сгноблю тебя, Йишмаэля твоего и всё, за чем стоишь, мразь! Отвечай!

— Да ответь ты ему, Евген!

— Алло!

Короткие гудки.

— Что за… б…ред?! — отшвырнул Евгений трубку под стол, как тарантула.

— Реальность разваливается.

— Чего?..

— Какая гарантия, что мы вернёмся через эту дверь в «Запчасти и не только»?.. Что, если я встречу не Августу, а её копию, или вообще другую тётку…

Евгений истерично хохотнул.

— У тебя нервы сдают?! У моей шизы?

— А если…

— Хватит пороть чушь! Это невероятно…

— Ты прав… Мы должны остаться… не уходить…

— Это ещё почему?

— Глупый, ни хрена не знающий человечишко! Ты что, говном глаза намазал?! Целый день мы наблюдаем, как жизнь вокруг трещит по швам! А теперь она лопнула! Лопнула! Вот она — разгадка! Я раскрыл это дело! Дальше — не моё дело… Не твоё.

— Слушай.

Евгений достал трубку из-под стола, обнаружил, что она развалилась напополам, и аккуратно водрузил её на место, придерживая половинки обеими руками.

— Я действительно младенец в летающем цирке, который ты почему-то называешь «жизнью вокруг». Но я с ужасом начинаю усваивать логику твоего мира.

— К чему всё это?

— К тому, — сказал Евгений, выбираясь из подсобки, — что это отличная идея — отсидеться. В конце концов, торнадо сносит дома и деревья, а травка так, жмётся к земле и существует дальше. Я согласен. Только не бузи, пожалуйста. У меня от этого морская болезнь.

— Хорошо…

— Один вопрос.

Евгений подошёл к прилавку и не без облегчения обнаружил Августу на месте.

— Ключ куда?

Ремонтница указала куда-то под прилавок. Евгений навалился на него и положил ключ возле калькулятора.

— Ты сказала, что Искатель может уйти…

— Она сказала, что если я варварски перехвачу контроль над телом, а потом сигану домой, то ты выживешь.

— И останусь психом… Ты дашь ей сказать?

— Я могу покинуть тебя даже сейчас. Да когда угодно! Но тогда ты умрёшь.

— Это правда, — бросила Августа. Евгений отвлёкся и не успел проследить за её губами.

— То есть, в любом случае эта история закончится только с моей смертью… естественной, или насильной.

— Ты к чему клонишь?

— …и терпеть тебя до конца своих дней…

— Даже не представляю, каково это, — поддакнула Августа. Евгений перевёл на неё взгляд, но девушка принялась упоённо чесать нос, загородив рукой пол-лица. — Я-то его иногда по половине столетия не вижу, отдыхаю душой и телом, мой личный Куршавель, Багамы, если ты только знал, сказка!

Евгений, усмехнувшись, слез с прилавка.

— Если ваша антинаучная машина существует, то она способна создать микрореальность, где ты отвалишься от меня как клещ под бензином. И никто не пострадает.

— Ты понимаешь, какую хрень сейчас отколол?

— Не хуже той, которую слышу и наблюдаю целый день. Августа, ты должна знать, где можно найти Ужика.

— Стоять!

Голову пронзило раскалённое копьё. Евгений вскрикнул и повалился на прилавок, извиваясь раненой змеёй.

— Ты никуда не пойдёшь, — набатом звенело в висках.

— Сссука! — прошипел Евгений, сползая на пол, на колени.

— Никаких авантюр! Да где твой здоровый скептицизм?!

— Из-за такого… и хочется… послать… тебя… на юх…

Мозг кипел как сыр в микроволновке. Августа кричала сквозь вату:

— Стой! Не посмеешь!

Искатель маячил перед глазами бесформенной тенью, сотканной из дымки иных жизней.

— Я только припугнуть!

— Мамку свою припугни! — взревел Евгений, падая затылком о грязный шершавый пол, который даже пылесос и влажная тряпка вряд ли когда возьмут.

— С ума выжил?!

Евгений упал — на сей раз в подвижную тьму, в которой он зашарил несуществующими руками.

— Прекрати!

Здесь не было ориентиров и направлений, бесконечность во все стороны, мрак и затаившаяся тень. Но тень шевелила мрак брошенным в воду осколком прозрачного стекла. Только бы не порезаться…

— Ааа!

Евгений поймал тень за горло и держал её, не давая шевельнуться. Кажется, параллельно он душил себя, ибо перед глазами заплясали белые искры. Нельзя дать слабину… Но умирать ради этого? Евгений по наитию прыгнул внутрь тени, пронзая невидящим взглядом луковые слои жизней, миражей и космической пыли, пока не отыскал сердцевину: маленький комочек чернильного цвета.

«Я предупреждал тебя. По-хорошему предупреждал. Не нужно было… Теперь извини»

— Хватит!

«Задрал ты меня в корягу», — признался носитель, открывая перед вторженцем один из сотен одиночных изоляторов. Множество было занято, но своими, доморощенными, и не Аспектами…

…Евгений открыл глаза и увидел над собой чумазое женское лицо, полное заразительной тревоги.

— Августа?

— Вижу, ты… сохранил его.

Какой чудный голос…

— Не бойся. Когда спилит мушку, дам ему больше свободы.

— Иногда он просто невыносим…

Евгений поднялся, ощупывая голову. Как ни странно, всё было в порядке. Августа стояла рядом, почти смущённо пряча в руке гаечный ключ.

— Хотела меня пришибить? Неважно. Поделишься адресом Ужинского?

Девушка кивнула и отправилась за прилавок. Евгений попробовал отряхнуться, но резкие движения отдавались в мозгу застрявшим напильником.

— Вот.

Он принял от ремонтницы заляпанную бумажку.

— Их два?

Губы ни на миг не размыкались, когда она отвечала:

— Квартира и студия. Начни со студии.

— Конечно… Хм, я даже знаю, как туда добраться! Спасибо.

Евгений спрятал адрес в карман, улыбнулся напоследок и, слегка разъезжаясь, двинул к выходу.

— Жень?

У самой двери он обернулся.

— Иди.