Иной. Том 4. Источники силы

Глава 15

Иван Петрович секунды три смотрел на меня, не отрываясь, а затем кивнул:

— Да, я имею кое-какую информацию. Аркадий Скуратов действительно не является твоим биологическим отцом, хотя изначально предполагалось, что это останется тайной.

— Слуги порой болтают слишком многое, — сказал я. — Но раньше я считал это просто выдумками. Теперь уже второй источник подтверждает данную информацию. Но если Аркадий Скуратов — не мой отец, тогда кто? Я имею право знать правду.

— Без сомнения, Кирилл, без сомнения. Но проблема в том, что всю правду не знаю даже я. Произошло тогда вот как. Елена познакомилась с Аркадием примерно через два года после гибели своего первого мужа. Аркадий к тому времени и сам был в разводе. Отец сразу понял, что партия намечается выгодная, и ухватился за этот вариант. Тогда род Бельских и род Скуратовых находились в лучших отношениях, чем сейчас, и потому ни наши родители, ни родители Аркадия не увидели в таком браке ничего дурного. Но вышло так, что к моменту венчания Елена была уже на сносях. Данный казус никак не повлиял на решение заключить брак. Была достигнута договорённость, по которой ребёнок будет являться полноценным членом семьи Скуратова, но с одним условием: если родится ещё один отпрыск мужского пола, в наследство ты не вступишь. В какой-то степени Аркадий исполнил свою часть сделки, он до восемнадцати лет растил тебя, как собственного сына. Вот только никто не предполагал, что он лишит тебя фамилии.

— Так кто мой настоящий отец? — повторил я. — Вы знаете, кто он?

— Мне известно лишь одно: это знатный и уважаемый человек. Судя по всему, у Елены был с ним роман перед самым знакомством с Аркадием. Она не пожелала раскрыть его фамилию из-за опасения навлечь неприятности на голову своего бывшего возлюбленного. Эту тайну твоя матушка унесла с собой в могилу. Мне жаль, Кирилл.

— И даже Аркадий не знает? — я чувствовал, как умирает последняя надежда, и цеплялся за каждую соломинку.

— Думаю она желала скрыть имя твоего настоящего отца, в первую очередь, от Аркадия. Зная его нрав, это не удивительно.

И здесь тупик. Ответ на главный вопрос я не получил и, возможно, никогда уже не получу. Фамилия моего отца навсегда останется тайной.

Может быть, это и не так уж важно, как говорила Марина. В конце концов, какая разница, кто мой биологический отец? Он не даст мне свою фамилию, не поделится наследством, да и вообще будет всячески открещиваться от меня, если я вдруг объявлюсь у него на пороге. Ну и пошёл он на хрен тогда! Я и сам свою жизнь устрою. Не нужно мне ничьё наследство. Отныне я — боярин Столетов, им и останусь.

Но одно решение я всё же принял: если выяснится, что Аркадий Скуратов повинен в гибели моей матушки, он умрёт. Это дело принципа. Правосудие должно восторжествовать.

— Получается, Бельские и Скуратовы поссорились после смерти моей матушки? — спросил я.

— Вовсе нет, — ответил Иван Петрович. — Главным образом, нас рассорила конкуренция. Ещё тогда, двадцать лет назад, Николай Скуратов, отец Аркадий, вёл нечестную игру, втайне переманивая у нас крупных заказчиков. Когда же в наследство вступил Аркадий, он начал делать это в открытую, не стесняясь, чем и прогневил нашего главу рода. Загадочная смерть Елены лишь подлила масла в огонь, но сама по себе не стала причиной ссоры.

В общем, конфликт между Скуратовыми и Бельскими оказался глубже, чем я предполагал. Оба рода имели металлургические предприятия, конкурирующие за рынок сбыта, вот и столкнулись лбами на этой почве. В таком случае гибель моей матушки становится вполне объяснимой. Что если она узнала о том, как муж вредит её родственникам и попыталась ему помешать? И тогда Аркадий её просто убрал с дороги.

Конечно, это была просто догадка, одна из множества версий. Даже Бельские не решились ему мстить, поскольку не имели уверенности в его вине.

— Огромное вам спасибо, Иван Петрович, что уделили мне время, — проговорил я. — За этот вечер я узнал о своих родителях больше, чем за всю жизнь.

— А я рад, что мне удалось пообщаться с племянником. Но у меня к тебе тоже есть вопрос.

— Да, я слушаю.

— Что ты собираешься делать после окончания спецшколы?

— Пойду служить в пограничные войска на ближайшие пять лет. Стану защитником. Выбора у меня нет. Вы же знаете условия учёбы?

— Да, мне известно. Ну а душа-то к чему лежит? Тебя же, как я понял, против воли отправили в спецшколу?

— Верно. Но я говорю, у меня нет выбора. Вот когда срок службы подойдёт к концу, тогда и буду думать, чем дальше заниматься.

— Ты на каком сейчас курсе учишься?

— Второй.

— Так вот, пока ты на втором курсе, за тебя можно внести так называемый выкуп, то есть оплатить затраты на твоё обучение. Тогда ты завершишь учёбу без каких-либо обязательств.

— Знаю, — я, кажется, понял, к чему клонит дядя.

— Ну а в чём тогда проблема? Ты — наш родственник. Мой род с радостью возьмёт тебя на службу. Получишь высшее образование. Может быть, и фамилию твою восстановим. Решение Аркадия весьма сомнительно с юридической стороны. А у нас хорошие адвокаты.

Так и думал, Бельский решил меня завербовать. Оно и понятно: переманить к себе члена враждебного рода чего-то да стоит. Как минимум, это — удар по репутации Скуратовых и самолюбию Аркадия. Возможно, у Ивана Петровича имеется и ещё какой-то интерес, я не мог разгадать его намерения. Но нужно ли это было мне? В других обстоятельствах я мог бы и согласиться (да и то не факт), но не сейчас. Мне уготована миссия куда более важная, чем всю жизнь пахать на один из княжеских родов за относительно небольшие деньги и призрачный шанс вернуть себе фамилию.

— Спасибо за предложение, Иван Петрович, — проговорил я, стараясь быть максимально дипломатичным. — Я обязательно подумаю над вашими словами. Но должен заметить, что выбор этот непрост. Мне предстоит стать защитником, присоединиться к тем, кто ведёт войну против тварей из другого мира, угрожающих всему человечеству. Это очень важное дело.

— Да, Кирилл, ты абсолютно прав, — в словах дяди давления не чувствовалось, и я вздохнул с облегчением. — Я не буду тебя отговаривать. Потому и спросил: к чему у тебя самого лежит душа? Если хочешь пойти служить на границу — это твой выбор, и я с уважением к нему отношусь. Просто имей ввиду, поскольку ты — наш родственник, мы тебя всегда готовы принять на службу, — тут Иван Петрович посмотрел на часы. — А время, между прочим, уже позднее. Кажется, на сегодня нам пора заканчивать.

— Да, простите, что задержал своими вопросами.

— О, не стоит извинений. Рад был помочь. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

Когда мы покинули кафе, посетителей почти не осталось. На улице уже давно стемнело, да ещё и дождь начал накрапывать. Дороги и тротуары почернел от сырости и покрылись лужами, поблёскивающими в свете фонарей. А вокруг царило оживление: ходили люди, и машины шуршали шинами по мокрому асфальту. Столичная жизнь не прекращалась даже в столь поздний час.

Иван Петрович предложил подвезти меня, но я отказался. Не мог же я ему показать, где находится база СКИФ. К тому же хотелось прогуляться пешком, проветрить голову и обдумать всё услышанное.

Последнее время мы с Бурдюковым упражнялись максимум пару раза в неделю, не больше. Один раз — во вторник или в среду, и один — в субботу вечером, а иногда только в субботу. На специальном же курсе я чаще всего тренировался в зале. Бур предпочитал проводить урок лично, а не доверять это дело заместителю. Он много возился с новичками, я же работал самостоятельно отдельно от всех.

Глава нашего клана имел шестой уровень телекинеза, я — восьмой, однако в искусстве владения данной техникой Бурдюков по-прежнему был выше меня на две головы. Так, например, он умел манипулировать более мелкими предметами и делал это гораздо точнее, чем я. Да и мои атакующие волны во время ментальной схватки он мог запросто нейтрализовать.

Я умел воздействовать на предметы с большего расстояния, чем Бурдюков с его шестым уровнем, и поднимать в воздух более тяжёлые грузы, но на этом мои преимущества пока заканчивалось. Остальное требовалось нарабатывать долгими и усердными тренировками.

На этой неделе мы пошли тренироваться во вторник после уроков. Позанимались полчаса, провели ментальный поединок, а затем отправились домой. До перекрёстка шли вместе.

Я завёл речь о том, о чём уже давно собирался, но всё никак не мог выгадать подходящее время. Мне не давала покоя мысль вернуться в Новоегорьевский лес и собрать там кристаллы, что валялись под прошлогодней хвоей. Самому этим заниматься было лень, зато можно найти людей, провести в нужные места и взять определённый процент с добычи. Идея мне казалась рабочей. «Филины» же это делают? Делают. Почему бы и нам не попробовать? Туда же никто не ездит. Все сливки снимем.

Поначалу, когда я только узнал о подобном не слишком легальном промысле, даже осуждал подобное, но теперь стало плевать. Все же этим занимаются и курсанты, и военные, все знаю про поездки, тогда чего стесняться?

Опасался я лишь одного, что Бур пошлёт меня на все четыре стороны с моим предложением. «Драконы» брезговали нелегальной коммерческой деятельностью. Слишком уж правильными пытались казаться.

— Я с тобой кое о чём поговорить хотел, — сказал я. — Считай, деловое предложение.

— Деловое? — переспросил Бурдюков. — Давай, излагай, слушаю тебя внимательно.

— Недавно я был в красной зоне и нашёл место, где полным полно кристаллов. Иных там, конечно, тоже было много, но половину я перебил. Вот и подумал, почему бы не скататься туда всем вместе? Можно неплохо подзаработать. Кому сбывать камни, я знаю, осталось только съездить и собрать их.

— А что за место?

— Новоегорьевский лес… охотники так его называют.

— Я слышал про этот лес. Плохое место. Туда даже дороги нет.

— Есть дорога. Говорю же, я ездил недавно. И кристаллов там много, только большинство лежить под хвоей. Мне их ковырять не охота, потому что цели совсем другие. Но если человек десять организовать и поехать туда вместе, то все хорошо заработают. За безопасность, разведданные и прочие нюансы я отвечаю.

Я внимательно посмотрел на Бурдюкова. Пока идея поехать за кристаллами не вызывала у прапорщика явного отторжения. Он задумался над моими словами, значит, они его, как минимум, заинтересовали.

Мы как раз дошли перекрёстка. Прямо дорога вела к трёх-четырёхэтажным домам с офицерскими квартирами, слева за деревьями виднелись общежития.

— Ну вот сам посуди, — Бурдюков остановился и повернулся ко мне. — Кристаллы, которые лежат под хвоей — это старые кристаллы, с прошлого или позапрошлого года. Они уже выдохлись. Энергии у них немного, в лучшем случае, две-пять единиц, и дорого ты их не продашь. Надо собирать свежие, сразу после выбросов. Вот на них да, нормально заработаешь.

— Но такие места уже прибрали к рукам «филины», так ведь? — прямо спросил я.

— Верно, они знают, где искать свежие кристаллы. А мы… — тут Бур отвёл взгляд и задумчиво уставился мимо меня, — никогда подобным и не занимались. И честно сказать, не хотелось бы. Парни могу не понять. У нас другие приоритеты — я тебе сразу говорил, когда ты только пришёл к нам.

— Не понять? То есть, ты думаешь, никто из ваших не хочет подзаработать? Приоритеты приоритетами, а деньги лишними не бывают.

— Мы много не заработаем. Неоправданный риск, — помотал головой Бурдюков. — Новоегорьевский лес — опасное место.

— Да-да, ты говорил. Ещё раз повторяю, за безопасность я отвечаю. Туда, где иных много, я вас не поведу. Есть и другие места. Например, какой-нибудь пятачок, деревья все лежат после выбросов, а иные если и ходят поблизости, то по одиночке. Их можно быстро пострелять, если сами не разбегутся.

— Даже не знаю… А за сколько кристаллы сбываешь?

— Семь рублей за единицу энергии. Себе я возьму рубля полтора, тебе… сам смотри, сколько.

— Меншикову придётся отстёгивать. А я долю не буду брать. Я не барыга какой-нибудь, как Козлов.

— Тогда тем более. Соберёшь, допустим, пятьдесят кристаллов. С каждого — по две-три единицы минимум, хотя, думаю, и больше выйдет. Допустим, по четыре рубля за единицу получите на руки. Итого четыреста-шестьсот рублей каждому. Даже если раз в месяц скатаемся, это неплохая прибавка к жалованию. Как думаешь?

— Ну так эти пятьдесят кристаллов ещё найти надо.

— Там и больше найдём. Никто пока туда не ездит. Всё лежит, как лежало, и будет лежать, пока не пропадёт. А если за ребят боишься, я тебе вот что скажу. Иные, когда чуют светоносного выше тридцатого уровня, разбегаются, как мыши от кота. Я иногда на расстояние выстрела не могу к ним подойти. Если пойду с вами, вам вообще ничего не угрожает.

— Так-то оно так… Но заешь, вначале надо с парнями обсудить, а потом, если никто не будет против — с Меншиковым. Без его разрешения мы ничего не сделаем.

— Хорошо. Ты говори с членами клана, а я пообщаюсь с директором. Если он «филинам» разрешает, почему нам не разрешит? Какая ему разница?

— Разница не разница, а поговоришь — тогда будем рассуждать дальше. Я спрошу, конечно, у ребят. Может, кто и найдётся кто-то, кому деньги нужны. У нас половина — боярские отпрыски, им родители достаточно денег посылают. Они не пойдут рисковать своими шкурами за пятьсот рублей.

— А ты? Ты ведь тоже из боярского рода?

— Род роду рознь, знаешь ли. В общем, завтра вечером попробуем собраться.

— Тогда до завтра.

В общем, мои опасения не подтвердились. Бурдюков, похоже, был не прочь подзаработать. Боялся только, что там, куда я его звал, слишком опасно, и добыча окажется маленькой. Я же насчёт добычи не волновался. Радар в лесу фиксировал тысячи кристаллов. Даже если от дороги далеко не отходить, за день несколько сотен камешков можно откопать, не напрягаясь.

На следующий день, как Бурдюков и обещал, состоялась сходка старших членов клана. Меня тоже пригласили. Мы собрались в классе, где обычно проходили теоретические занятия по специальному курсу развития навыков. Явилась вся наша верхушка — восемь человек, включая зауряд-прапорщика боярина Журавлёва, Колю Якута и Гаврюшина, плюс сам Бурдюков.

Я снова изложил, теперь уже перед всеми, свою идею, и… снова не встретил сопротивления. Только два унтера боярских кровей сказали, что не хотят в этом участвовать, большинство же были склонны согласиться, но прозвучали всё те же возражения, дескать опасно и добыча может оказаться маленькая.

Тем не менее, решающее слово всё равно было за директором. И в четверг после уроков я отправился на аудиенцию к Меншикову, чтобы получить разрешение. На удивление, он принял меня почти сразу.

— Давай, Столетов, излагай своё дело, только быстрее, — директор, как всегда, сидел в своём рабочем кресле и сверлил меня суровым взглядом.

— Ваше превосходительство, мне известно, что курсанты из клана Филина регулярно выезжают в пустыню за кристаллами.

— И что? Опять? Тебе-то какое дело, кто куда выезжает? Оставьте уже друг друга в покое и занимайтесь своим делом. Я эти ваши бодания терпеть не собираюсь.

— Дело в том, что наши ребята тоже хотят поехать. Я знаю место, где много кристаллов. Сам готов сопровождать группу, отвечать за их безопасность и организовывать сбыт товара. В нашем клане уже есть желающие этим заняться. Поэтому я и пришёл к вам, чтобы просить разрешение.

Меншиков нахмурился, сделал удивлённый вид и долго пристально смотрел на меня.

— Ишь чего удумали! Ваши тоже съездить захотели? Что ж вам не сидится-то? Куда лезете? Сколько уже из-за этого людей пострадало, а вам всё неймётся. Из-за ваших поездок одни проблемы. Скоро всем запрещу ездить.

— Я обещаю, что проблем не будет. У меня есть надёжные источники разведданных, я сам бывал в тех краях.

— Так что ж сам всё не собрал?

— Потому что цель моих поездок — не в земле копаться. Я занимаюсь охотой. Но кристаллов там очень много. Жаль будет, если пропадут.

Меншиков помолчал несколько секунд, барабаня пальцами по столу:

— А что за место-то?

— Новоегорьевский лес, ваше превосходительство.

— Новоегорьевский лес⁈ Да ты что, Столетов, рехнулся? Угробить всех хочешь?

— Никак нет. Я когда ездил, дорогу расчистил, популяцию иных сократил. Теперь надо только кристаллы собрать. Если охотники узнаю, что путь в лес свободен, там скоро ничего не останется. Лучше бы нам заняться, пока не стало поздно.

— Туда ехать полдня, а сейчас дожди, броневики по этой грязище не пролезут. Будете увязать через каждые десять метров.

— На моей машине поедем. У моего «Бульдог» хорошая проходимость.

Директор опять помолчал.

— Да, «Бульдог» — хорошая машина. Нам бы таких закупить вместо этих гробов… Так значит, за кристаллами жаждете отправиться?

— Так точно, ваше превосходительство.

— Та-ак… — протянул Меншиков и с грохотом выдвинул один из ящиков письменного стола, достал карту и развернул передо мной. — Покажи, где был, куда ездил, где кристаллы видел.

Я подошёл к карте и показал всё, что просил директор.

— Большие скопления иных обитают вот здесь, — я обвёл пальцем область в лесном массиве. — Они бродят вдали от дороги, так просто к ним не проберёшься. А кристаллов по всему лесу полно. Даже если вдоль тропы идти, можно много собрать. Свежие разведданные я перед выездом получу. В слепую мы не поедем. Вы же знаете, у меня надёжный источник. И в плане безопасности я всё продумал. Одиночные иные ко мне близко не подходят. Чуют силу.

— Да это я знаю, — махнул рукой Меншиков. — У меня так же. Как почуют метров с пятидесяти, сразу дёру дают. Если их мало, конечно. Только вот не все у нас такие силачи. У тебя какой сейчас уровень?

— Тридцать четвёртый, ваше превосходительство, а у вас?

— У меня-то? Сорок второй. Поди, догонишь скоро.

— Буду стараться.

— Ладно, Кирилл, — Меншиков ударил своей могучей ладонью по карте так, что чуть столешница не проломилась — Хотите поехать, попробуйте разок. Только без курсантов, понятно? Курсанты пусть учатся, а не по лесам шастают.

— Благодарю, ваше превосходительство. А какую долю берёте?

— Пятнадцать процентов. Соберёте, принесёте на склад, там кристаллы измерят, а дальше делайте с ними, что хотите. Наличные отдашь в конверте секретарю. Ты сказал, знаешь, где продать?

— Так точно, знаю.

— Вот и хорошо. Раньше Веселовский этим занимался, теперь будешь ты. Когда планируешь выезд?

— Через неделю хочу попробовать.

— Плохое выбрал время. Надо летом ездит, когда дорога сухая. Или зимой, когда почва схватится морозом. Вы ж там сейчас застрянете с такой распутицей.

— Попробуем, а если не получится, будем ждать зимы.

— Ладно, дело ваше. Условия я сказал. И смотри, Кирилл, чтоб все вернулись. Если кто-то пострадает, никуда больше не поедете.