Иной. Том 4. Источники силы

Глава 8

Держа наготове винтовку, я двигался между двумя щербатыми стенами из почерневшего от времени красного кирпича. Существо убежало в этом направлении и, судя по показаниям прибора, находилось совсем близко. Я собирался найти эту тварь.

Монстр постоянно перемещался, но далеко не убегал. Казалось, он тоже за мной охотится, выжидает удобного момента, чтобы напасть. Я слышу его: то какая-нибудь доска хрустнет под его лапой, то что-то упадёт, то зашуршит осыпающаяся кладка. Искать приходится на слух, поскольку, обе руки заняты ружьём, а радар лежит в чехле на поясе.

Внезапно существо появляется на краю обвалившейся крыши дома слева от меня. Резко оборачиваюсь и вижу, как худощавое синеватое тело прыгает в мою сторону. Моя реакция молниеносна: ствол винтовки направляю на существо, палец машинально давит на спуск. Мощный импульс отшвыривает аномалию на несколько метров, но она тут же вскакивает и прыгает на стену другого дома. Стреляю два раза подряд. От попадания ударных импульсов разлетаются куски кирпича, а существа уже нет. И только где-то среди руин опять раздаются шорох и хруст.

Таких хитрых тварей я ещё не встречал. Обычно аномалии либо атакуют в лоб, либо удирают, а эта изворачивается, исподтишка пытается напасть. Да и силы ей не занимать: выдержала попадание достаточно мощного импульса и продолжает прыгать, как ни в чём не бывало.

Захожу за угол дома, краем глаза замечаю непомерно длинного мужика в чёрном плаще. Человек замахивается косой. Вскидываю винтовку, стреляю. Импульс отрывает ему руку вместе с плечевым суставом, второй — проделывает дыру в грудной клетке.

С другой стороны спешат ещё две человекоподобные аномалии. Разворачиваюсь и жму спуск. Первое существо с пробитым животом отлетает на несколько метров, второму сношу полбашки. Оглядываюсь — кажется, больше никого нет. С этим синим уродцем я совсем забыл, что здесь обитают и другие аномалии. Вот и попал в засаду.

Внимательно вглядываюсь в постройки, которые окружают меня со всех сторон грязными стенами, изъеденными временем, и пустыми оконными проёмами. Синей аномалии невидно, а убитые по-прежнему лежат неподвижно. Надо срочно собрать с них энергию, пока они не ожили.

Ещё раз обвожу взглядом дворик и руины вокруг, присаживаюсь рядом с первой аномалией, кладу ладонь на искажённое лицо с выпученными глазами и разинутым ртом, наполненным жёлтыми кривыми зубами.

Только начинаю втягивать энергию, как откуда-то выскакивает синее существо, приземляется посреди двора. Вскидываю винтовку и стреляю. Существо бросается в сторону, и импульс взрывает землю. Снова стреляю — аномалия бежит в бок, и мне никак не удаётся попасть в неё. Она прыгает на стену ближайшего дома и тут же — на меня, запоздалый импульс пробивает дыру в ветхой кладке.

Существо сбивает меня с ног, придавливает к земле и разевает непомерно огромную пасть, чтобы вцепиться зубами в лицо. Хватаю за шею, не давай ему это сделать, и начинаю бить по голове кулаком, направляя в руки как можно больше энергии.

Существо царапается когтистыми лапами, но после пяти ударов в висок, ослабевает и утрачивает резвость. Отбрасываю его в сторону, хватаюсь за винтовку и жму на спуск до тех пор, пока батарея не пустеет.

Тело аномалии аномалии испещрено ранами, но тварь всё ещё шевелится, пытается отползти, перебирая одной рукой, вторая висит плетью. Достаю тесак, подхожу и добиваю. Наконец-то сдохла! Сколько можно уже бегать?

Мне удаётся лучше разглядеть существо. Оно небольшое, ростом со среднего человека, но при этом тело и конечности ужасно тощие, высохшие, словно у мумии. Голова, наоборот — крупная, пасть — огромная, с клыками, как у хищника, руки — длинные. Телосложение напоминает скорее обезьяну, нежели человека.

Энергии у дохлой твари так много, что у меня опять начинает мутить в голове. Девятьсот с лишним единиц. Это значит, её уровень был ненамного ниже моего. Теперь понятно, почему так долго не умирала.

У валяющихся рядом человекоподобных аномалий энергии оказалось в общей сложности, семьдесят единиц. Тоже поглощаю, чтобы они не поднялись.

Осматриваю себя. После драки остались шишка на лбу и несколько синяков на теле, которые с моим уровнем регенерации исчезнут через час-другой. А вот с одеждой беда: когти существа изодрали китель на груди и плечах, рваное кепи валялось неподалёку. Придётся новую форму просить.

От церкви на холме улица спускалась вниз к неширокой речушке. Среди деревянных развалин разрослась подозрительная рощица, хотя оазисом тут даже не пахло. Когда я подошёл ближе, оказалось, что все они — аномалии. Пришлось брать тесак и вырубать эти заросли, которые так и норовили ухватить меня своими ветвями.

Собрав с порубленных деревьев энергию, я отошёл подальше, чтобы не дышать пепельной субстанцией, которая сразу же устремилась от них к пасмурным небесам, и достал локатор.

На радаре виднелись пять мелких точек и одно пятно покрупнее. Направился к последнему и вскоре вышел к реке.

На берегу лежало нечто длинное и склизкое, похожее на гигантского сома. Завидев меня, существо вскочило на мгновенно выросшие лапы и побежало навстречу. Я даже стрелять по нему не стал — придавил ногой и зарубил фальшионом.

Стал собирать энергию — и тут меня накрыл импульсивный шок. Опять поднялся уровень, и мне сделалось так хреново, что я опустился на землю и долго сидел, приходя в себя и наблюдая за спокойным течением сильно обмелевшей речушки. Вокруг стояла мёртвая тишина, больше никто не топал по пустым улицам.

У меня теперь было 30932 единицы энергии, что соответствовало тридцать третьему уровню. Навык телекинез, наконец, дорос до восьмого уровня, что, наверное, должно было открыть новые возможности, а скорость потока перевалила за 35.

Думал ещё походить, но ДЦНС зашкаливала, а самочувствие до сих пор оставляло желать лучшего, да и голова немного кружилась. В таком состоянии, пожалуй, не стоило заниматься охотой, и я поплёлся обратно к машине.

На обратном пути на меня никто не напал. На радаре приборчика то и дело появлялись одинокие мелки точки: где-то в руинах до сих пор прятались недобитые аномалии, которых мне было лень искать. Больше половины города я уже зачистил, остались западная окраина и северная часть.

Добравшись до вездехода, вызвал по рации Марину и сообщил о результатах. Она сказала, чтобы я немедленно возвращался на базу и по пути избегал столкновений с любыми существами.

Я ещё немного отдохнул, перекусил, я завёл свой «Бульдог» и отправился в обратный путь.

Когда вернулся на базу, на улице уже стемнело, шёл девятый час. Перед домом стоял бежевый «Буревестник», значит, Марина была здесь. В последнее время она редко заглядывала в гости. За всё лето мы с ней виделись лишь одни раз, когда она вызволила меня из плена.

Едва я зашёл в дом, как в нос ударил ароматный запах готовящейся выпечки. Марина в фартуке поверх брюк и красной блузки, суетилась на кухне.

— Привет! Не ожидал тебя здесь увидеть, — поздоровался я. — Готовишь что-то вкусненькое? Опять блины или на этот раз другой деликатес?

— Яблочный пирог, — Марина стояла у раковины, мыла посуду. — Кое-как удалось достать нормальные яблоки, а то кислятина одна. Местные — вообще гадость, привозные из магазина — тоже обычно так себе. Какими-то химикатами поливают. В моей юности такого не было.

— Опять старческое брюзжание?

— А что, похоже? — Марина приподняла бровь.

— Есть немного.

— Хм, кто бы мог подумать… Ну и видок у тебя, — она окинула меня скептическим взглядом.

— Ага, всю одежду изодрали. Сейчас переоденусь и приду.

Я загнал вездеход в гараж, там же сменил свою драную полевую форму на чистенькую повседневную, умылся и вернулся на кухню.

— Ну, рассказывай, что интересного было? — Марина уселась за стол.

— Да что рассказывать, — я устроился напротив неё. — Завалил двух великанов седьмого уровня и ещё кучу всякого говна. Встретилась странная тварь, на колокольне сидела. Прыгучая, прочная, и синим светится, сволочь. Вначале её кулаком бил, потом — импульсами, ещё и тесаком пришлось добивать. Никак подыхать не желала. Какой только гадости там не встретишь.

— Согласна. Красная зона весьма изобретательна. А может, и не красная зона виновата вовсе, а то уродство, что существует в душах человеческих, которое осталось в виде следов на энергетическом полотне мира. Это ведь — по сути-то, отражение нашего бытия.

— Какое-то уродливое отражение, будто в кривом зеркале, — пришло мне на ум сравнение.

— Да-да, так оно и есть. А что за колокольня? На пригорке в центре города?

— Да, она самая.

— Знаю, — на губах Марины появилась ностальгическая улыбка, словно с местом тем были связаны какие-то приятные воспоминания. — Ещё разок съездишь, и наверное, хватит. Основную массу аномалий выбьешь, а мелочь пусть остаётся. Она погоды не делает. Чего я только не пробовала. Несколько раз всех вырезала до последней аномалии, а через полгода они всё равно появляются ещё сильнее, чем прежде.

— Почему они там возникают?

— Не имею ни малейшего представления. У нас есть отдел, исследующий аномалии, но там работает человек десять, и большого проку от них нет, — Марина поднялась со стула, включила электрический чайник, а затем стала доставать из духовки пирог. — Вот и готово, ты поспел как раз вовремя. Можно чай пить. Угощайся.

Она заварила чай в чайнике и налила нам в чашки, порезала пирог. Будучи голодным, я в два укуса сожрал целый кусок. Марина же не торопилась, трапезничала, как всегда, чинно, с чувством собственного достоинства.

— Очень вкусно, — сказал я с набитым ртом, запивая чаем. — У тебя здорово получается.

— Спасибо, — Марина слегка улыбнулась. — Кстати, должна сообщить тебе новость. Скоро откроется червоточина с сибирской пустоши. Ближайшие месяц-другой мне придётся провести там. Сюда если и буду приезжать, то ненадолго. Я дам тебе контакты Ясмин. Если что-то понадобится, связывайся с ней. Когда соберёшься на охоту, запроси у неё разведданные по конкретной местности, чтобы не попасть в области нестабильного пространства. Может быть, договоритесь, съездите вместе в дикие земли. Только далеко не забирайтесь.

— Ладно, учту. Когда уезжаешь?

— Как только прорвётся брешь. Это может произойти в любой день до конца следующей недели.

Вот, оказывается, зачем Марина здесь появилась. Решила устроить что-то вроде прощального ужина. Помнится, она говорила, что походы в червоточины — это всегда риск. Иногда агенты не возвращаются оттуда.

— Значит, опять идёшь на смерть? — спросил я.

— Риск — неотъемлемая часть нашего дела, без него эта жизнь была бы ещё скучнее. Предыдущая червоточина, между прочим, открывалась в Можайске, недалеко от той колокольни на холме. Там остались много разрушенных зданий. Скорее всего, ты проходил где-то рядом.

— Кажется, я видел это место, — мне вспомнился квартал в Можайске, выглядевший так, словно там бомба взорвалась. — Целый квартал разрушен почти до основания.

— Да-да, это оно и есть.

— А что с ДНК-тестом? Ты разобралась? — напомнил я после короткой паузы, во время которой поглотил ещё один кусок пирога.

— Да, я уточнила данные. Действительно, вышла ошибка. Ты — не сын Аркадия Скуратова, — ответила Марина.

— А чей тогда?

— Как я тебе скажу? Нужно получить данные твоего предполагаемого биологического отца, тогда можно проверить. У тебя есть варианты, кто бы это мог быть?

— Никаких.

— Тогда сказать ничего невозможно.

Вот и открылась моя тайна. Значит, Аркадий Скуратов не врал. Он действительно не мой отец. Ну и ладно. Плевать. Значит, если снова полезет, легче убить будет — совесть не замучает.

— Эх, жаль. Я даже не знаю, как это выяснить.

— Поспрашивай своих родственников по материнской линии, — предложила Марина. — У них может быть какая-то информация.

— Точно! — я хлопнул себя по лбу. — Как же я сам не догадался! Вот только… я не знаю никого из них. Отец… то есть Аркадий с ними не общался, в гости мы друг к другу не ходили. Поговаривают, будто он убил мою мать. Не знаю, правда ли это или нет, но с её роднёй у него не самые тёплые отношения. Он даже решил почему-то, что меня Бельские тайно завербовали, и что ты тоже с ними сотрудничаешь.

— Не вижу большой проблемы. Твоя бабушка по материнской линии до сих пор живёт в Екатеринбурге, как и два дяди. Сестра твоей матери, насколько мне известно, давно уехала в Тобольск, выйдя замуж за какого-то местного князя. Не знаю, скажет ли она тебе что-то полезное, но по крайней мере, с тремя родственниками ты точно сможешь пообщаться.

— Я бы пообщался. А как мне на них выйти? Телефон надо узнать или адрес.

— Пока время есть, я попробую что-нибудь выяснить. Если удастся это сделать, напишу сообщение, либо здесь оставлю контакты.

— Было бы здорово…

Найти родственников матери было отличной идеей! Прежде я не думал об этом: в пятнадцать-семнадцать лет меня заботили совсем другие вопросы, хотя, казалось бы, очевидно, что к Бельским как раз и надо обращаться в первую очередь. Они ведь точно что-то знают про моё происхождение, и причин скрывать это от меня у них нет, тем более, что наши со Скуратовыми пути разошлись.

— Ну что, какие планы на завтра? — спросила Марина, когда мы поели.

— Переночую здесь, завтра потренируюсь и буду отдыхать, — сказал я. — У меня телекинез поднялся на единицу, надо бы проверить, на что я теперь способен.

— Отлично. Тогда пошли?

— Куда?

— На второй этаж, в спальню, разумеется. Или я, что, напрасно приехала? — в глазах Марины загорелся игривый огонёк.

— А, понял. Конечно, идём!

Оставив пустую посуду на столе, мы с Мариной отправились наверх.

На следующей неделе «филины» всё-таки поехали в пустыню, и мне с тремя добровольцами и поручиком Козловым опять пришлось сопровождать их, но на этот раз парни собирали кристаллы в другом месте, и там на нас никто не напал, кроме мелких иные, которых мы быстро постреляли.

Вылазка в пустыню состоялась в среду, и в тот же день Марина отправила мне сообщением номера мобильных телефонов братьев моей матушки: Ивана Петровича и Сергея Петровича. Иван был старшим, и ему я решил позвонить первому.

Сделал это в четверг вечером. Как раз выдалось свободное время после ужина, и я со своим мобильником отправился на набережную. Меня охватило волнение. Что за человек, брат моей матушки? Захочет ли он мне что-то рассказать? Захочет ли вообще иметь со мной какие-то дела?

— Алло, добрый день, — раздался в трубке баритон уже явно не молодого мужчины. — С кем имею честь говорить?

— Здравствуйте, Иван Петрович. Меня зовут Кирилл Князев. Я являюсь сыном Екатерины Бельской, вашей сестры, и до недавних пор носил фамилию Скуратов.

— Да… да, очень приятно. Чем могу быть полезен?

— С моей стороны было большим упущением, что я ранее не познакомился с родственниками моей покойной матушки. В какой-то степени этому препятствовал отец, но сейчас я бы хотел исправить свою ошибку. Мы можем встретиться?

— Вы до сих пор проживаете с отцом. И почему же вы решили сменить фамилию, если не секрет?

— Не по своей воле. К сожалению, меня лишили фамилии по неизвестной мне причине. Уже год я живу отдельно от князя Скуратова и почти не общаюсь с ним.

— И вы желаете встретиться со мной лично, верно я понимаю?

— С вами или вашим братом. К своему стыду, я очень мало знаю о моей матушке. Отец никогда не рассказывал мне о ней. Вы могли бы пролить свет на наше прошлое.

— Понимаю-понимаю… — Иван Петрович говорил спокойно и размеренно, однако чувствовалось, что он озадачен моим звонком и не сразу находит слова. — Что ж, я тоже был бы рад познакомиться со своим племянником. Дам вам знать, когда выдастся время. Я могу связаться с вами по этому номеру?

— Я сейчас нахожусь в другом городе. Обучаюсь в спецшколе, поэтому обычно телефон выключен. Лучше сам вам перезвоню. Когда это сделать?

— Перезвоните, как соберётесь ехать в Екатеринбург, и мы с вами обсудим дату и время.

— Договорились.

— Буду ждать звонка.

— Спасибо, что выслушали. До свидания.

— Всего хорошего.

Ну вот я и наладил контакт со своими родственниками. Пока всё шло гладко. Жаль, что раньше этого не сделал.

Теперь дело осталось за малым: поехать в Екатеринбург. Для этого не обязательно было тратить время на поезд или самолёт, поскольку города соединялись системой телепортов, однако без ведома Марины воспользоваться ими я не мог.

Позвонил ей, спросил, можно ли сгонять через портал в Екатеринубрг на денёк, повидаться с родственником, но Марина ответила, что она уже далеко отсюда и до своего возвращения ничем помочь не сможет. Мне предстояло ждать месяц или два.

В субботу я в третий раз отправился в Можайск. Марина уже перевела мне на счёт три тысячи за работу, но надо было закончить зачистку, обойти оставшиеся кварталы и уничтожить все более-менее сильные аномалии.

На этот раз я проторчал там два дня, обошёл заводы в северной части и западные пригороды. Аномалий попадалось много: где дерево, где гриб или плод, где человек или какой-нибудь диковинный зверёк. На одном заводе на меня набросилось существо, состоящее из шестерёнок и железяк, на втором — великан с молотами вместо рук. Там же я наткнулся на бригаду рабочих из десяти человек.

Все эти существа не обладали сколь-либо существенной силой: только великан имел седьмой уровень, остальные были совсем слабенькие. Итого за два дня я поглотил чуть больше полторы тысячи единиц энергии, и общий баланс составил 31790. Скорость потока выросла до 36,9, сопротивление — до 83.

Обратно я ехал с чувством выполненного долга. Целый город в одиночку от аномалий зачистил! Меня распирала гордость. Ни одному моему сверстнику такое даже не снилось. Рассказать кому — не поверят. Впрочем, тайну свою, в любом случае, было нельзя раскрывать.

На тридцать третьем уровне, имея высокое сопротивление к поглощению и МР-С 2000 на вооружении, я могу не бояться никого в приграничных областях: ни иных, ни аномалий, ни охотников.

А вот дикие земли — совсем другое дело. Туда даже сильные светоносные предпочитали в одиночку не ходить. Главная опасность заключалась в иных высокого уровня, которые могли выследить жертву за километры. И это притом что нормальной разведки там вообще никогда не проводилось. Оказаться в красной зоне без разведданных — само по себе огромный риск, особенно для обычного светоносного с минимальным сопротивлением, а в диких землях — и подавно.

Тем не менее, наиболее сильные и храбрые охотники иногда туда ездили. Плюс к этому многие светоносные, достигшие высоких уровней, жаждали получить «благодать» источника, а потому время от времени даже в диких землях появлялись люди.

В спецшколу я заявился перед самым построением. Устал, как собака, хотелось отдохнуть, но было не до этого: требовалось постирать и погладить форму, да и себя в порядок не мешало привести перед новой учебной неделей. После двух дней работы в пустоши у меня вся физиономия была покрыта слоем пыли.

Но едва я показался на этаже, как Гаврюшин окликнул меня:

— Кирилл, где шляешься? Тебя начальник боевой группы требует.

— Так у меня увольнение на два дня было. Она что, не знает?

— Без понятия. Давай, ноги в руки и дуй в ваш штаб. Болховская сказала, как только появишься, чтобы сразу — к ней.

— А построение?

— Без тебя справимся. Иди, не задерживайся.

Я забежал в комнату, умылся, после чего сразу же отправился в штаб боевой группы.

Алису Николаевну нашёл оружейке, она с каптенармусом и заместителем пересчитывала коробки с батареями. Войдя, поздоровался, приложив пальцы к козырьку кепи.

— А, Столетов! Наконец-то явился. Иди за мной, — велела Болховская, и мы отправились в её кабинет, а когда оказались за закрытой дверью, она сказала, усаживаясь в своё рабочее кресло. — В общем, Кирилл, ситуация у нас непростая. Вчера был убит полковник Веселовский. Личности убийц нам известны. Весь офицерский состав считает, что мы не должны спускать им это с рук.