Ирландский трон

3

СИРША

На следующий день у меня запланирован поздний завтрак с Мэгги, и хотя меня так и подмывает отменить встречу и остаться дома, чтобы присмотреть за Коннором, я сопротивляюсь этому желанию. Он все равно проспал все утро, проснувшись только для того, чтобы сходить на кухню за льдом и добавкой ибупрофена, а затем вернуться в спальню.

Я мельком увидела его торс, когда проснулась, и это было немного ужасающе, покрытый черно-фиолетовыми пятнами синяков там, где он приземлился, от плеча вниз по спине и боку, исчезая под боксерами, где, я была уверена, еще больше синяков покрывало его бедро. Я по-прежнему придерживаюсь мнения, что ему следует обратиться к врачу, чтобы убедиться, что ничего не треснуло и не повреждено, но я знаю, что лучше не злить его. Он также раздражительно, отрывисто произносит "доброе утро", когда заходит на кухню, и ничего больше, прежде чем ковылять обратно по коридору. Так что я не совсем в восторге от идеи ненадолго выйти из дома.

Я оставляю свежий стакан воды на его приставном столике, прежде чем уйти, бросая на него взгляд. Он снова спит, лежа на спине, его каштановые волосы растрепаны вокруг лица, и что-то в моей груди сжимается, когда я смотрю на него. Он выглядит умиротворенным, мягким, почти юным, и мне хочется протянуть руку и прикоснуться к нему. Но я знаю лучше, что этого делать не стоит и вместо этого отворачиваюсь, пишу водителю и спускаюсь вниз.

Поздний завтрак подается в нашем с Мэгги любимом кафе в центре города, небольшом бистро с сидячими местами на открытом воздухе, которым мы наслаждаемся так часто, как только можем, в хорошую погоду. Сегодня, по крайней мере, не слишком жарко сидеть на улице, поэтому я надеваю сарафан в цветочек длиной до колен с завязывающимися на плечах бретельками и пару босоножек, пытаясь выглядеть более жизнерадостной, чем я себя чувствую.

Вчера мой муж чуть не умер. И он думал, что мне будет все равно.

Прошлой ночью мне снились ужасные сны. Кошмары о Конноре, запертом на складе, неспособном выбраться, пока я смотрела, как он горит. Кошмары о том, как я кричу ему, рассказывая, как сбежать, в то время как он игнорирует меня, отворачивается от меня. Кошмары, в которых он решил, что все это того не стоит, и вернулся в Лондон, оставив меня позади.

Я проснулась, чувствуя себя усталой и разбитой, как будто это я чуть не попала в историю, а не Коннор. К тому времени, как я добралась до ресторана, мне уже не терпелось чего-нибудь выпить. К счастью, Мэгги уже заказала кувшин фирменной пряной "Кровавой мэри" этого бистро. Она машет мне рукой, когда я подхожу, наливает мне стакан из запотевшего кувшина, и я делаю глоток, опускаясь в плетеное кресло и вздыхая.

— Так плохо, да? — Мэгги поднимает бровь, и я делаю еще глоток.

— Коннору пришлось упасть с пожарной лестницы. Он весь в синяках. — Еще глоток, и по мере того, как пряный алкоголь обжигает мне горло и оседает в желудке, я начинаю чувствовать себя немного лучше. — Он не совсем в хорошем настроении. — Я бросаю взгляд на бумажное меню, затем снова перевожу взгляд на Мэгги. — Саша нормально добралась до своего отеля?

— Да, — подтверждает Мэгги, делая глоток своего напитка. — Я проводила ее до самого верха, чтобы убедиться, что она благополучно добралась до комнаты. Кстати, те дети, за которыми она наблюдает, очаровательны.

— Дети Виктора Андреева. Главы русской братвы, — добавляю я, когда она вопросительно смотрит на меня. Я должна быть осторожна с тем, что говорю Мэгги, чтобы обезопасить ее, но вряд ли это секрет. Мэгги морщит нос.

— У этих девочек не будет легкой жизни, если их отец именно такой.

— Им уже нелегко. Их мать умерла много лет назад. Катерина — их мачеха. С тех пор они тоже через многое прошли. Саша помогает с ними, и, судя по тому, что я слышала, у нее это действительно хорошо получается.

— Когда она пришла, там ждал кто-то еще, но Саша сказала, что это не проблема. Кто-то по имени Макс. — Мэгги пожимает плечами. — Он был очень красив. Похоже, он влюблен в Сашу.

— Он, так сказать, еще один из подопечных Виктора, как и Саша. Лишенный сана священник.

Мэгги фыркает, делая еще глоток своего напитка.

— Священник? Саша смотрела на него так, словно тоже не могла насытиться им. Кажется, бесполезно.

Я пожимаю плечами, просматривая меню.

— Я думаю, что она немного влюблена в него, это точно. Но из того, что я слышала, он все равно пытается сдержать свои обеты, независимо от того, лишен он сана или нет. Так что ничего другого и не будет.

— У всех в твоем мире такая сложная жизнь. — Мэгги ставит свой бокал на стол и на мгновение задумывается. — Разве это не утомляет?

— Все, кроме тебя, — слегка поддразниваю я ее. — И да. Это действительно утомляет. Часто. Но это моя жизнь, и изменить ее не вариант.

Губы Мэгги подергиваются, и я знаю, что ей есть что сказать по этому поводу, но она держит это при себе. Официант проходит мимо, прежде чем она успевает сказать что-нибудь еще. Мы заказываем разделанные блинчики с лимонной рикоттой, яйца Бенедикт из лосося и картофель фри с трюфелями. Я чувствую тяжесть в груди, мне хочется рассказать Мэгги побольше о том, что происходит, о том, что меня беспокоит.

— Ты выглядишь встревоженной, — мягко говорит Мэгги, когда нам приносят еду и обновляют кувшин "Кровавой Мэри". — Что происходит, Сирша? Я знаю, вчера было страшно, но ты не выглядела счастливой невестой со дня свадьбы. Я знаю, это необычный брак, но в нем должно быть что-то большее. Я знаю тебя, Сирша. Тебя что-то тяготит, и я хочу, чтобы ты поговорила со мной. Как можно больше.

Я накалываю вилкой кусочек лосося, взвешивая, что я могу спокойно сказать ей, а что нет. Дела Королей всегда не обсуждаются, но многое из того, из-за чего я расстраиваюсь и с чем борюсь, не имеет ничего общего с Королями, а все связано с Коннором.

— У нас с Коннором договоренность, — тихо говорю я, втыкая вилку в один из мягких, как подушка, блинчиков. — С тех пор, как я была в Лондоне, еще до того, как мы были официально помолвлены, когда он все еще решал, чем хочет заниматься. — Я делаю паузу, чувствуя себя немного смущенной. Трудно объяснить кому-либо, даже моей лучшей подруге, насколько необычным должен быть наш брак. Мэгги и так считает, что я слишком со многим мирилась. Что она об этом подумает?

— Договоренность? — С любопытством спрашивает Мэгги, беря кусочек трюфеля и отправляя его в рот. — Что ты имеешь в виду?

— Он не хочет быть влюбленным. И он не хочет быть верным одной женщине…

— О, и что из-за него теперь слезы рекой? — перебивает Мэгги, закатывая глаза. — Говорят, что каждый мужчина когда-либо…

— Позволь мне закончить. Он хотел взаимопонимания между нами, чтобы я не ожидала от него любви, преданности или верности, просто партнерства, основанного на взаимном понимании наших целей и создании семьи. Браки строились и на меньшем, — напоминаю я ей.

— Конечно, но это не значит, что они были счастливые. — Мэгги корчит гримасу, накалывая вилкой блинчики. — И что ты с этого получаешь? Содержать его дом и растить совместных отпрысков, пока он мочит свой член везде, где ему заблагорассудится?

— У меня будет персонал, и я тоже хочу детей, — криво усмехаюсь я. — Но нет. Он был на удивление справедлив в своем предложении. Как только я подарю ему наследника, я смогу перейти на противозачаточные и завести собственных любовников, пока мы не решим, что хотим еще одного ребенка. Коннор будет беспокоить меня только тогда, когда я пытаюсь забеременеть, это его слова, не мои, — добавляю я.

Мэгги хмурится, откидывается назад и берет свой бокал "Кровавой Мэри".

— Итак, позволь мне прояснить ситуацию. Вы двое — эксклюзив на данный момент, пока он не обрюхатит тебя и ты не родишь ему сына, после чего ты сможешь трахаться с кем захочешь, пока твои дети от Коннора?

Я сдерживаю смешок.

— Это очень прямолинейный способ выразить это, но в принципе, да.

— Так зачем вообще жениться?

Я пожимаю плечами.

— Союзы. Политика королей. Наш долг перед нашими семьями и их наследием… должна ли я продолжать?

— Пожалуйста, не надо. — Мэгги выглядит слегка озадаченной. — Все это звучит совершенно средневеково, Сирша. Но ты знаешь, я всегда так думала. Так что же конкретно не так? Ты изменила свое мнение?

— Я не знаю, — тихо говорю я. — Я думала, что нет. Коннор был действительно холоден со мной после свадьбы, даже жесток, временами словами, а не физическими действиями, — быстро добавляю я. Я не хочу, чтобы Мэгги думала, что он избивает меня. — Но я сказала себе, что он просто сохраняет дистанцию между нами. Что, возможно, это к лучшему. Я даже думала, что знаю, кого хотела бы видеть в качестве любовника, когда закончу выполнять свою роль во всем этом. Но теперь…

— Подожди. — Мэгги ухмыляется. — Кого? Это кто-то, кого я знаю?

— Не совсем. Возможно, ты видела его поблизости, когда я собиралась замуж за Лиама. Лучший друг Лиама Найл.

Мэгги ухмыляется.

— О, я помню его, высокого, темноволосого и великолепного. Неплохой выбор, Сирша. Двое самых горячих мужчин в твоем окружении. Хорошая работа.

Я не могу не закатить на нее глаза.

— У него все же есть ко мне чувства. Когда вчера они все были заперты на складе, он написал мне, что любит меня. На случай, если у него не будет другого шанса.

— Черт, — тихо выдыхает Мэгги. — Это… напряженно.

— Я боюсь, что он не сможет быть счастлив, просто будучи кем-то на стороне. Тот, кому я никогда не смогу уделить всю меру своего внимания и преданности, кому всегда придется быть на втором месте после Коннора и моей семьи.

Мэгги пожимает плечами.

— Это его выбор, Сирша. У тебя и так достаточно забот, не пытайся принимать эти решения за него. Если он говорит, что его это устраивает, ты должна этому верить, если только ты не хочешь, чтобы он был влюблен в тебя.

— Дело даже не в этом. Это уравновешивает все мои эмоции. Все мои чувства ко всему. Я поехала в Лондон, чтобы уговорить Коннора жениться на мне, полностью полагая, что это будет брак по расчету, договоренность и ничего больше. Я была довольна этим, пока мы не начали проводить время друг с другом, и он был совсем не похож на того Коннора, которого я помнила раньше. И искры…

Мэгги ухмыляется.

— Секс — это хорошо, да?

— Это здорово. — Я понимаю, что на самом деле приятно признаться в этом кому-то другому. Чтобы иметь возможность рассказать кому-то, как сильно мне нравится быть с Коннором, кому-то, кто не будет безжалостно дразнить меня за это.

— Я всегда думала, что ты многое упускаешь, оставаясь девственницей, — откровенно говорит Мэгги. — Секс — это весело, Сирша. Иногда это мило, эмоционально и интимно, иногда это грязно и извращенно, а иногда это что-то среднее, но пока это хорошо и по обоюдному согласию, это всегда должно доставлять удовольствие. Нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться этим. Коннор твой муж, черт возьми, — криво добавляет она. — Тебе даже не нужно испытывать какую-то укоренившуюся общественную патриархальную вину или что-то в этом роде за то, что тебе это нравится.

Я краснею.

— Дело не только в этом. Это…ну, второе, что ты сказала. Не просто хорошо, но…

— Извращено? — Мэгги отвечает с усмешкой, и я краснею еще сильнее.

— Да, — бормочу я, и она смеется.

— Девочка, не расстраивайся! Тебе за двадцать, и тебя наконец-то оттрахали как надо. Наслаждайся этим.

Я разочарованно вздыхаю.

— В том-то и дело. Было бы проще, если бы я этого не делала. Как только я забеременею, все. Между нами больше не будет секса, если только мы не пытаемся завести еще одного ребенка. Это было частью сделки… такая дистанция. Между нами должны быть платонические отношения, чтобы не вмешивались эмоции. Для этого в нашем профсоюзе слишком много политики… особенно со слов Коннора. И поэтому я не хочу любить секс так сильно, как люблю я, потому что рано или поздно я просто потеряю это. И даже когда я вижу Найла, когда он целует меня или между нами накаляется страсти, это не похоже на то, что происходит с Коннором. Я боюсь, что он разобьет мне сердце, и это будет полностью моя вина. — Последние слова вылетают у меня из головы, когда я смотрю на Мэгги через стол, между нами остывает еда.

— Хм. — Мэгги задумывается, наливая себе еще немного "Кровавой мэри". — Я думаю, что тогда это может быть нечто большее, чем просто твое желание трахнуться с ним, Сирша. Возможно, ты влюбляешься в своего мужа. — Ее губы подергиваются, когда она произносит это, и я хмурюсь, прищурившись.

— Я знаю, тебе это кажется забавным, но мне так не кажется, — говорю я немного раздраженно. — Я не знаю, в этом-то и проблема! Я даже никогда раньше не встречалась, так что я не знаю, может, это просто похоть, что я какая-то прилипчивая гормональная девственница, и желание пройдет, когда нам наскучит друг с другом, как и говорит Коннор. Или я действительно влюбляюсь в него и обрекаю себя на горе, потому что он не чувствует того же.

— Ты уверена, что он этого не делает? — Мэгги хмурится и тянется за еще одним картофелем фри.

— Если и чувствует, то он чертовски хорошо это скрывает, — бормочу я.

— Просто дай ему время, — мягко говорит Мэгги. — В любом случае, почему вы вдвоем не отправились в свадебное путешествие? Вам могло бы пойти на пользу провести немного времени вместе…

— У него здесь слишком много дел, о которых нужно позаботиться. — Я осторожно обхожу тему того, что это за бизнес, не желая выдавать слишком много. — Прямо сейчас все чревато. Для него не имело бы смысла брать отпуск. Это выглядело бы плохо для его людей и других королей.

Мэгги хмурится.

— Вы же, вдвоем могли бы уехать на выходные? Может быть, на следующие выходные? Деньги не проблема. Просто закажи горящий тур. Где-нибудь в веселом и экзотическом месте. Если он будет вдали от всего этого, возможно, он сможет расслабиться рядом с тобой. Может быть, ты сможешь получить представление о его истинных чувствах.

Это может быть хорошо или плохо. Но, как говорит Мэгги, идея захватывает, и я не могу от нее избавиться. Я помню, как хорошо было в Лондоне, в Дублине, как я увидела те части Коннора, которые он по большей части тщательно скрывал с тех пор, как мы вернулись в Бостон, с тех пор как он замкнулся в себе рядом со мной. Что, если она права? Что, если небольшой отдых, когда нечего делать, кроме как проводить время вместе и изучать друг друга, это именно то, что нам нужно? Я знаю, это может обернуться катастрофой, наши с Коннором перепалки перерастают в ссоры так же часто, как и секс, но это также может открыть глаза. Это могло бы прояснить мне, есть ли на самом деле шанс или нет, должна ли я попытаться переступить через свою гордость и показать ему, что хочу большего, что я что-то чувствую к нему, или мне следует разрушить те же стены, которые он так быстро возводит, и обратиться к Найлу за своим счастьем. Немного времени наедине, в романтическом месте звучит как план. Если я смогу убедить его поехать, конечно.

— Что ты почувствовала, когда узнала, что склад в огне? — Мягко спрашивает Мэгги. — Когда ты добралась туда и увидела, как он упал?

Я действительно не хочу быть честной. Я не хочу признавать, как далеко я ушла от дерзкой девушки из Лондона, которая не хотела иметь ничего общего с Коннором Макгрегором, кроме того, что он мог для нее сделать. Но Мэгги, единственный человек в мире, с которым я могу быть абсолютно честна в своих чувствах, и я не собираюсь начинать лгать ей сейчас.

— Я думала, мое сердце разобьется, если я потеряю его, — тихо говорю я. — Я никогда в жизни так не боялась. Я никогда не чувствовала ничего подобного.

Мэгги пристально смотрит на меня.

— Тогда иди домой и забронируй билеты на выходные, Сирша.

— Я подумаю об этом, — говорю я ей.

Но я знаю, что уже приняла решение.