Искаженный мир: Задверье

Глава 10

Глава 10

С-сука! Действительно, он вытащил табличку с моей фамилией. Учитывая же. что Фигнер дрался классическим полуторником германского типа… Мои два кинжала против такого не проканаю… Придётся менять оружие, а это не есть хорошо, ведь иной выбор для меня будет непривычен, потому добавит сложностей.

С некоторым трудом удерживаю себя от того, чтобы не скорчить недовольную гримасу. Хотя… наверняка если кто за мной сейчас наблюдал — заметили отсвет недовольства и понимания сложности ситуации, которую я осознаю уже теперь. Ведь Род Фигнеров, он хоть и не союзен именно что Кивилиди, но весьма неприязненно относится не только к безродным, но и к бастардам. Считая их в лучшем случае мистиками даже не второго, а третьего сорта. Обычное же пожелание всегда в духе того, что лучше б нам и не инициироваться вовсе, а инициированных… их можно если не под нож, так выставить куда подальше.

Дураку понятно, что «случайность» ни разу не случайна, что именно о ней меня предупредили. С какой целью — это дело десятое. Экстренно нужно думать, как если и не полностью убрать проблемы, так хотя бы их сгладить. Хорошо ещё, что на сей раз бои будут проводиться не все сразу, а один за одним. И вообще, дали несколько минут для того, чтобы и первая пара сумела подготовиться. Каким образом? Например, поменяв при желании используемое оружие, ведь ведущий наш курс мастер клинка понимал, что иначе могут быть совсем неприглядные ситуации. К примеру, выходить с теми же кинжалами против копья или с малыми топорами против двуручника… Сомнительные варианты.

— Та-ак… Вот стою я, смотрю на различные мечи из числа одноручных, но с правильной, по моему представлению, гардой и понимаю — другого варианта тупо нет. Меч и кинжал, только такая связка одновременно будет и пригодной для противостояния Фигнеру, и в то же время не окажется для меня совсем непривычной, а значит вредной.

— Плохой противник, — голос подошедшего Терлигова звучал в унисон собственным мыслям. — Репнин и Вилецкий лучшие бойцы, но их отношение к нам… Ты ведь понимаешь?

— Ещё бы, — с некоторым усилием выдавливаю из себя кривую улыбку. — С ними был бы обычный бой, а Фигнер постарается превратить тренировочную схватку в показательное избиение. И не отказаться, на здоровье сославшись. Слабость покажу, ещё более сильную, нежели будучи показательно побитым. Цугцванг.

— Что? А-а, шахматы. Да, похоже. И что делать станешь?

— Драться, конечно, — говорю то, что и должен сказать. Не понижая голос, напротив, малость повысив его, чтобы побольше сокурсников услышало. Пусть знают о если и не прямой подставе, то крайне неоднозначной ситуации. — Никогда не понимал такие вот пакости, делаемые не прямо, а исподтишка. Впрочем, буду рад ошибиться, очень рад. Всегда хочется верить в благородство тех, в чьих жилах течёт насыщенная мистической энергией кровь.

— Ты слишком…

— Громок? Так, Степан? Возможно, но не вижу в этом ничего особенного. Пусть как хорошее, так и не слишком не таится под вуалью недомолвок, а сразу выносится на общее обозрение. Вреда от этого не будет, а вот польза, вполне возможно, последует.

Умные поймут суть происходящего. Малость подтормаживающим доведут до пробуксовывающего разума более быстро соображающие друзья-приятели. Ну а форменным тупицам — надеюсь, что таковых тут просто не окажется — им и знать не надо. Знания и ограниченность разума, они вообще сложно сочетаются, многократно это видел.

Ладно, оружие выбрано, несколько пробных взмахом и выпадов сделано как мечом, так и кинжалом. Теперь остаётся лишь немного подождать и… Ага, первый бой уже начался, в котором Вилецкий, не особенно то и напрягаясь, теснил Линду Липранди. Без намерения покрасоваться, просто строя рисунок боя таким образом, чтобы сперва измотать множеством силовых ударов, а затем окончательно поставить жирную точку.

— Фигнер будет красоваться, — мелодично так произнесла, чуть ли не пропела Неклюдова, подошедшая ко мне открыто, даже не думая скрываться. — Лев хорошо владеет обычным и полуторным мечом, намного лучше того, что ты сейчас показал, победив Черкасова. Не скорость, техника и опыт.

— Понимаю. Но ещё раз благодарю за предупреждение. И не откажусь от совета, если, конечно, сочтёшь нужным порадовать меня дважды за один день.

— Проиграй быстро. Умения подставиться должно хватить, — прошептала Неклюдова, за секунду до этого повернув печаткой внутрь один из своих перстней, как я полагаю, затрудняющий окружающим возможность подслушивать разговор.

— Интересная идея, Алиса, моя благодарность

— Ты тоже интересный, Ник. Не стань скучным, — и перстенёк обратно. — Посмотрю, как будет проходить твой бой. И Настенька посмотрит. Только сначала Дёню Болотова вразумит.

— Ну а ты сама? — проявляю естественное по этикету любопытство в таких ситуациях. — От души желаю успеха, однако…

— Кирилл Енгалычев хорошо обращается с саблей. Может победит он, может я. Хороший противник, вырвать победу будет для меня честью.

— Тогда успеха нам обоим. Мне вот совсем скоро, тебе попозже, как очередь дойдёт.

Кивает Алиса, а вот глаза устремлены туда. где Анастасия Ливен и впрямь показывала не подавляющее, но заметное преимущество над Болотовым, отбивавшимся от её глефы обоюдоострой секирой, дополненной шипом-острием. Пока отбивавшимся, но ощущалось, что его попытки продавить соперницу грубой «физикой» провалились, а истощившиеся после этого силы теперь давали возможность лишь защищаться и огрызаться нечастыми контратаками.

От ведь чертовка! На контратаке Ливен его и подловила. Переиграла, показав одно намерение, в то время как сама, неожиданно сократив дистанцию и перехватив древко своего оружия ближе к середине, коротким, но сильным тычком в грудь решила схватку в свою пользу. Вспышка боли от вплетённых в тренировочное оружие чар, она своё сыграла. Ну и подкосившиеся ноги не дали Болотову возможность даже напоследок рыпнуться. Финита! Анастасии моё искреннее уважение как не просто мистику, но и отличной мастерице при обращении с глефой. На нашем неофитском уровне, конечно, ну так лиха беда начало.

Беда. Сейчас она вплотную ко мне приблизилась. Однако Алиса подсказала интересный выход которым можно воспользоваться в классическом виде, а можно… Точно, любую хорошую идею можно усовершенствовать. Требуется лишь гибкость мышления, готовность в клочья рвать шаблоны, а ещё, если брать конкретную ситуацию, немалая толика отмороженности. Ай, после всего того, что я уже успел сотворить, ничего перебором не окажется. Главное, чтоб всё получилось, чтоб кости не выпали вверх двумя единичками, тем самым показав мне как игроку свои «чёртовы глазки».

Снова я «в круге», только соперник не чета прошлому. Как по уровню владения оружием, так и по сути своей. То была просто тренировка, пускай и с получением болевых ощущений. Экстрим — это да, но не с целью специально «показать место» или «дать ответку». Сейчас иначе. Вон, не зря же Лев Фигнер так и скалится, поигрывая своим полуторником.

— Готов, безродный ты мусор?

Это вместо нормального вопроса, с необходимым уважением к сопернику. Вижу. что Кравченко сперва кривится, а потом, не выдержав, рычит:

— Уважение к сопернику, Лев сын Карла из рода Фигнеров А то я могу напомнить твоим предкам о том, что правильное воспитание потомков — их дело. с которым они скверно справляются. Лично напомнить!

— Не хотел задеть ваши уши своими словами, мастер, — и заметный такой поклон в сторону мастера Пути Варлока. В мою же усмешка и злобный взгляд. — Разрешите продолжать?

— Разрешаю, — цедит мастер клинка и о-очень внимательно смотрит, явно собираясь не просто следить за боем, а делать это особенно внимательно.

Любопытно. А уж не является ли Богдан Кравченко, мистик Пути Варлока в ранге мастера, таким же безродным или, на крайний случай, так и не вошедшим в род/семью бастардом? Нужно будет прояснить этот не самый малозначимый вопрос. Потом. Не сейчас.

Сигнал к началу боя и… Быстрый, с-сволочь. С трудом успеваю принять на жёсткий блок первый рубящий удар и пытаюсь ударить кинжалом, сокращая дистанцию. Не-а, Фигнер успевает уйти. И опять от него атака, теперь уже более хитрая. Сперва ложный финт, а затем выпад, но нацеленный не в условно «смертельные» места, попади он в которые, и бой закончится. Не-а, целил он в пах. Не удивлюсь, если так, чтоб поединок не прервался, но боли я отхватил по самые «фаберже». Ускользаю, но едва-едва,а от намерения захватить его клинок усами-захватами кинжала он тоже уходит. Небрежно так, с ленцой. И на лице этакая мечтательно-пренебрежительная улыбка. Я-ясно. Значит, пришло время той самой второй фазы.

Вторая фаза? Ну та самая, на мысль о которой навели предупреждающие слова Алисы Неклюдовой. Модернизированная с учётом собственного восприятия ситуёвины, в которую вляпался.

С ходу «насадиться» на клинок противника, тем самым признав его преимущество и свою этакого рода беспомощность? Не-а, даже подобного рода символическое ритуальное самоубийство ни разу не улучшит создаваемую репутацию и даже не удержит оную от «падения вниз стремительным домкратом». Потому сначала бой, пусть недолгий, зато тот, в котором видно, что я стремлюсь к победе, работаю на максимуме собственных возможностей. Заодно и Фигнер в этом убедился, хоть и относится к попыткам как к забавляющим трепыханиям всё едино обречённой на боль и позор жертвы. Обломишься, гадёныш!

Удар мечом, обозначение тычка кинжалом. Затем снова, снова… пусть думает, что это типичные трепыхания впадающего в отчаяние, пусть. На самом же деле единственная цель — усыпить внимание, заставить чуток расслабиться, подгадать время и… Резкий рывок вперёд, во время которого моя главная цель вовсе не дотянуться до него мечом или кинжалом — хотя и от этого не откажусь — а банально сбить с ног, да так, чтобы сделать это правильно, накрыв его тушку уже своим организмом, перевести всё в помесь клинча и партера. Вот ведь какой нюанс — я заметил, что чары, вплетённые в тренировочные клинки, при «смертельных» ударах отключали подвижность организма не сразу. а спустя малое время. Полностью отключали, имею в виду. На это и делалась ставка.

Боль в груди. Сильная, какую только врагу желать. И чувствую, как тело реально начинает отказывать. Однако… Расчёт на то и расчёт, что я успеваю не просто сбить Фигнера, но и правильно обрушиться на пол, оказавшись на нём. А учитывая, что шлемы, входящие в комплект защиты, были открытыми… В общем его физиономия оказалась в прямой досягаемости. чтобы сделать то. что он точно не обижал.

Почувствуй себя котиком… диким. Очень-очень диким. Кусь!

— А-а-а! Тва-арь!

Понимаю причину этого истошного даже не крика, а вопля. Ну никак не ожидал Фигнер, что в фехтовальном поединке применят даже не удар ногой или там силовой толчок, а банальный укус. Хотя как банальный… Я ведь своими кусалками ему не абы что отхватил, а кусок носа. Кровь, шок, те самые крики…

Естественно, меня оттащили в сторону, после чего, не особо теряя времени, как и в случае предыдущих проигравших, сняли эффекты от удара тренировочным клинком. Однако, в отличие от прошлых двух боёв, оказавшийся рядом Кравченко спросил:

— И зачем?

— Не понравились слова «безродный мусор», — с ходу отвечаю мастеру клинка. — А этот ни разу не товарищ может быть усвоит урок, что при оскорблении других всегда стоит ждать ответного действия. Впрочем, может вызвать меня на поединок. Нормальный, где не только клинок, но и магия используется. Та, которую у меня была возможность изучать и где мы находимся в относительно равных условиях. Сами понимаете, я и представить себе не мог, что потребуется умение пользоваться не просто ножами и кинжалами, но и более… габаритным холодным оружием. Ан нет, понадобилось.

— Я могу понять, Любомирский. Могу, — варлок явно вспомнил нечто важное и значимое для него. — Но ты… Кивилиди, теперь откушенный нос Фигнера.

— Отрастёт. То есть отрастят, — поневоле улыбнулся я. — Ему бы, откровенно говоря, не особенно акцентировать внимание на случившемся, а то…

— А то что?

— Прозвище не самое пристойное может приклеиться, — на лице появляется искренний такой, радостно-торжествующий оскал. — Фантазия ведь у некоторых людей богатая, особенно если простимулирована, хм, своеобразным к ним отношением со стороны позволяющих нелестные высказывания.

Ответная усмешка. Нет, вряд ли Кравченко из рода либо семьи. Герба не видно, поведение относительно случившегося тоже… не самое типичное. Плюс повышенное внимание именно к моей персоне. Сейчас ведь идёт следующий поединок, а он со мной беседует, скинув отслеживание боя на помощников. Двух, поскольку третий, приложив откушенный и затем выплюнутый мной кусок носа к остальной части Фигнера, при помощи амулетов приращивает данные элементы друг к другу. Уверен, судя по меланхолично-философскому виду адепта, что дело идёт успешно и вообще ничего особенного не стряслось. Уж если руки-ноги отращивают без какого-либо особого подхода, то тут… Крику больше, чем оно того в мире мистики заслуживало.

— А ведь тебя хотели наказать за выигранный поединок. Хотели, но…

Попытка унизить меня переросла в то, что теперь будут вспоминать и улыбаться над совершенно другим человеком. тем. который на такое даже не рассчитывал. Однако повторю ещё раз… Сам виноват! И если не глупец, то поймёт невыгодность положения обиженной жертвы. Ведь поймёт?

— Оскорбление действием после оскорбления словом, — изрёк уже знакомую мне формулировку Кравченко. — Что смешного?

— Сама ситуация. Её повторение, — поясняю, чтобы мастер клинка даже мимолётно не подумал, будто смеюсь над ним. — Поединок с Кивилиди состоялся после такой же цепочки оскорблений.

— Вызов может повториться. Но ты к этому готов.- не спрашивал, скорее утверждал варлок. — Готов к магии, но владение клинками у тебя слабо.

— Азы кинжальщика и не больше, — не стал скрывать я очевидное. — Однако есть большое желание расширить и углубить.

— Ты прошёл отбор. Я уделю тебе внимание. Но будет тяжело. Очень. И больно.

— Знания того стоят.

— Фигнер смухлевал при жеребьёвке, — поморщился Кравченко. — Сенсорный амулет, позволяющий познать верние слои сути предмета, до которого дотрагиваешься.Сильный, дорогой. Нерационально.

— Для того, чтобы использовать мощный амулет из-за такой мелочи, как я. Не неофитский уровень, даже если среди родов, да?

— Это неважно. Он использовал его, тем самым подверг неуважению то, какими методами я пользуюсь при обучении всех вас, родовитых и безрожных. Если я тихим голосом произнесу то, что род Фигнеров высказал мне, Богдану Кравченко, идущему по Пути Варлока в ранге мастера, своё неуважение — это будет плохо. Прежде всего для них.

— Мир воистину спираль. Меняются витки, а события похожи.

По ходу, пояснять сказанное мастеру клинка мне не потребуется. Иначе он не усмехнулся бы этак понимающе. Логично, что ответа на сей раз не последовало. Кравченко закончил наш с ним сегодняшний разговор, направившись обратно к сражающимся. Они ещё не закончились, а значит…

Оп-па, неожиданно так. Ко мне направлялась явно ожидавшая конца разговора с мастером клинка Ливен и Терлигов. Однако последний, стоило тому увидеть жест девушки, словно смахивающий с дороги мелкую, ничего не значащую преграду, аж споткнулся на ровном месте, после чего аккуратно так свернул в сторону. Дескать, я ничего, я просто так мимокрокодил и не больше того. Ох уж это его почитание представителей родов с семьями, особенно старших. Про древние и вовсе молчу. Ладно, пока это не мои проблемы даже в самом минимальном варианте.

— Анастасия. Поздравляю с зрелищной и более чем заслуженной победой. Следил за твоим боем, а потому это не пустые слова.

— И я следила, — отзывается Ливен, внимательно так смотря на меня, явно отслеживая любое изменение выражения лица, движения, может и интонацию голоса. Целители, они вообще многое умеют, немало могут сказать о людях по одному их виду. И отнюдь не только о здоровье телесном и душевном. — Сначала Кивилиди, младшая семья. Теперь Фигнеры. Младший, но уже род. Это такое намеренное «повышение ставок» или просто один пришедший в наш мир со стороны мистик потерял представления о… опасном и безопасном?

— Это нежелание терпеть оскорбления со стороны кого бы то ни было. По-моему, именно такое поведение называется наличием чести и собственного достоинства. Вот если бы промолчал, сглотнул, как дамы известного поведения при известно каких случаях… Вот тогда бы меня действительно можно было по праву назвать безродным мусором. А сейчас… Мусор имелся. В виде куска носа, который кое-кто потерял, словно жертва запущенного сифилиса.

— Я расскажу о тебе. Могут улыбнуться, могут посмеяться. Могут обратить внимание. Разное.

— Люди разные, как и то, частью чего они являются. Семьи, рода, Ордена или просто группы, объединённые какой-то целью или общими интересами. Соответственно. разные и мнения.

— Но твой поединок тоже был… не проигран. Пускай иным образом, чем мы с Алисой думали. Ты удивил меня.

— А её?

— Думаю, она могла догадываться, — слегка игриво улыбнулась девушка из рода целителей. — Спросишь у неё сам, вот она. И не очень радостная. Не любит проигрывать даже в таких сражениях. Слишком много огня в её душе.

Огонька в Алисе и впрямь хватало. Это было видно совсем недавно, когда она билась со своим любимым — точно любимым, иначе бы сменила оружие — боевым бичом в руке против вооруженного саблей Енгалычева, потомственного мистика и более чем неплохого фехтовальщика. Была близка к победе, пару раз чувствительно того задев и один раз чуть было не захлестнув его шею, но… Самую малость не рассчитала, в результате чего и нарвалась на пластающий удар. Результат понятен: поражение, вспышка эмоций и не самое лучшее настроение. Искренне надеюсь, что на меня она его выплёскивать не будет.

Пронесло. И вообще, можно было, наконец, малость выдохнуть, расслабиться, пусть даже в тот недолгий промежуток времени, когда я ехал в такси от Центра домой. Почему вряд ли получилось бы расслабиться дома? Там придётся рассказывать отцу и особенно матери, как прошёл этот насыщенный день. Можно было и не рассказывать, влияние мистического воздействия долбанных орденцев сделало бы ситуацию вполне приемлемой, но я и подумать не мог о том, чтобы хоть на пару секунд увидеть даже тень непонимания и заслуженной обиды в глазах наиболее близкого мне человека. Вот и придётся говорить. Много и по делу, переиначивая случившееся в образы, пригодные для обычного мира. Сложно? Ещё как, но иначе я просто не мог.

На самом деле всё и впрямь обстояло приемлемо для меня. После окончания «турнира на выбывание», четверо «победителей» которого получили возможность разгромно проиграть самому мастеру клинка и троим его помощникам, началось то, что для меня было действительно важным. Кравченко начал кратко, но чётко разбирать достоинства и недостатки каждого из нас, благо, как оказалось, за всеми ухитрился понаблюдать. Ну или не за всеми, но воспользовался тем, что ему подсказали ассистенты, тоже более чем хорошо разбирающиеся в нелёгком деле владения хорошо отточенной сталью.

Никто не остался обделённым, получив свою долю знаний о собственных плюсах и минусах. И всё это спокойным, доброжелательным тоном, без тени попыток пренебречь или тем паче унизить. Даже те из нас, кто только-только взял в руки клинок, слышали мнение настоящего профессионала относительно того, как они это делали и на что следует обратить внимание. Крепкая и уверенная хватка меча, но зажатость при перемещениях. Амбидекстр, возможность работы двумя клинками, но требуется развивать асинхронные движения. Высокая гибкость, хорошо будут получаться уклонения, а вот блоки лучше свести к минимуму из-за недостаточной массы. Обратить внимание на инерцию, которая «утаскивает» корпус следом за руками. И так далее, и тому подобное… для тех самых новичков.

Несколько иное для тех, кто в той или иной мере был знаком с какими-либо видами холодного оружия. Тут уже более конкретные выводы, вроде таких… «Неклюдова! Если используешь свой бич и не хочешь от него отказываться, всегда держи запасное оружие, под левую руку минимум». «Подумай о том, что происходит с твоим туловом, Репнин, когда ты делаешь глубокий выпад. Голова вперёд уходит, как у бегущего страуса, напрашивается на удар». «Глефа, копьё — это твои виды оружия, Ливен. Только не забывай, они друг от друга отличаются. И про инерцию всегда помни».

Никто не ушёл обиженным в плане невнимания. Я не был исключением, услышав: «Развивай парные клинки, Любомирский. Длинные, а не эти кинжалы-коротышки. Руки-ноги длинные. Оружие тоже должно быть соразмерным». И ведь не поспоришь, прав был мастер клинка.

Не оценкой единой. Каждому, относительно кого Кравченко счёл, что тот либо та сражаются не совсем подходящим или не подходящим в принципе оружием, он лично показал несколько вариантов того, что использовать стоило. Мне тоже. И в конкретном случае это было… несколько вышедшим за обычные стандарты. Прошептав несколько слов Хаапсалле, временно переключился на других, но через пару минут вернулся к моему случаю, когда ассистент, ненадолго покинувший зал, возвратился с двумя парами очень необычных парных клинков. Они мне напоминали индонезийские крисы с волнообразным, обоюдоострым и сильно сужающимся к концу лезвием. Присутствовала и уникальная возможность при наносимом ударе применить вращение рукояти вокруг своей оси, что делало колющий удар особенно смертоносным, не оставляющим противнику почти никаких шансов выжить. Однако имелись и серьёзные отличия.

У крисов, как известно, практически никогда не имелось полноценной гарды, которую заменяло собственно расширяющееся и утолщающееся к своему основанию лезвие. Тут же гарда присутствовала, к тому же серьёзная, защищающая руку и даже с усами-клинколомами. Длина собственно клинка опять же, выходящая за пределы предельно допустимых шестидесяти сантиметром. Не сильно выходящая, но это многое значило. Зато и баланс был превосходным, и хватка на рукояти словно для моих пальцев, и… Сразу становилось очевидным — мастер, он и есть мастер, поскольку подобрал как раз то оружие, которое мне подходило, которое заставляло чуть ли не влюбиться в себя при первом не взгляде, но взятии в руки и паре пробных ударов.

Почему две пары? Первая была тренировочной, то есть, как и полагается, тупой и с скруглённым и утолщённым, дабы не нанести при тренировках травмы, концом. Зато вторая… Настоящие, боевые, к тому же «пустые». Что это означало? Отсутствие каких-либо плетений, внедрённых в металл клинков. Можно было самому выбрать оные и, оплатив их установку, сделать оружие наиболее подходящим именно под твои нужды.

Подарок? Вовсе нет, о чём мне сразу же и сообщили. Всего лишь то, с чем тоже следовало тренироваться. Но несколько позже. Бой с «тенью», затем против специальных големов и автоматонов, которые, как оказалось, тоже предусмотрены для нас в качестве спарринг-партнёров. Ну а ещё некоторое время спустя и против собственно него, мастера-варлока и его ассистентов, в полном защитном снаряжении. Ну а если захочу продолжить и использовать именно эту пару клинков как боевые… Что ж, он, Богдан Кравченко, готов позволить мне, Нику Любомирскому, выкупить оружие по достойной за эту прелесть цене.

Как следовало относиться к подобному? Не как к чему-то эксклюзивному, поскольку подобные же предложения получили Енгалычев с его тягой к сабельному бою и не совсем подходящим, по мнению мастера, типом используемого клинка, а также Алиса Неклюдова. Но последняя не в плане смены боевого бича — как и она сама сказала, и Кравченко убедился после показа настоящего, используемого девушкой в бою оружия — достойного и качественного средства убиения людей и тварей. Дополнительное к нему оружие, по мнению варлока, представляющее из себя облегчённого веса скрамасакс, но с изменённой, защищающей руку гардой и рукоятью. Вообще, как я заметил, тут редко какие из известных мне видов клинков и иного оружия оставались неизменными, в своих классических формах. Причин тому было много и не в последнюю очередь сильно увеличенные, в сравнении с простыми людьми, возможности мистиков. Физические параметры, такие как сила, скорость движений, способность в той или иной мере плевать на инерцию — всё это не могло не остаться без внимания мастеров клинка, с давних пор совершенствующих оружие. Хорошо так совершенствующих, зачастую в индивидуальном формате, особенно учитывая совершенствование не столько материала и формы оружия, сколько чисто мистическую составляющую.

Как бы то ни было, а я получил сегодня много как полезного, так и проблемного в довесок к тому, что уже не самым лёгким грузом лежало на моих плечах. Конфликты. Кивилиди. теперь ещё и Фигнер. Пусть последнего я и не покалечил, но прилюдное унижение, пускай в ответ на весьма серьёзное оскорбление, вылетевшее из его рта… Теперь ни о каком «встраивании в существующую иерархию» и речи быть не могло. Не то чтобы я в принципе собирался под неё подстраиваться, тут совсем иное. Расчёт то имелся на затягивание предварительного этапа, тактической паузе хотя бы до начала настоящих занятий, что в сентябре. Однако планы и реальность порой сильно разнятся.

Что мне оставалось делать при сложившемся раскладе? Играть с теми картами, которые оказались на руке, благо козыри среди них также имелись. Например, довольно значимая в моём положении и довольно явно выраженная поддержка не столько куратора как такового, сколько рода Ухтомских, частью коего он являлся. Не до конца понятный, но ярко выраженный интерес не то Анастасии Ливен и Алисы Неклюдовой, не то их рода и семьи. Плюс, конечно, наглядное, специальное подчёркнутое выделение моей персоны мастером-варлоком Богданом Кравченко. Тут вообще никаких сомнений, поскольку он сделал это не до, а после конфликта с Фигнером. Зато его мотивы мне прояснили однозначно, те самые Алиса и Анастасия.

Богдан Кравченко, как оказалось, был бастардом не младшего и даже не старшего рода, а целого древнего. Древний род Глинских, корень которых терялся в глубине веков, а количество мастеров и грандмастеров было на зависть многим. Более того, во главе рода стоял магистр, а это… Это было не просто заявкой на влияние по всей стране, но и доказательством, что тот же Орден Хранителей — во главе которого тоже стоял всего лишь магистр — не есть нечто ультимативное и необоримой силы. Варлоки, ведьмаки, воины духа… Последние были не то чтобы совсем экзотикой, просто весьма редким и сложным путём для развития, который далеко не всегда выбирали, даже если представлялась подобная возможность. Причины имелись, но вникать в них лично у меня сейчас и желания особого не имелось, и со временем тоже имелись серьёзные напряги. К тому же не о том речь.

Наш преподаватель фехтования, в свои не столь и серьёзные для мистика года, не просто умудрился добраться до ранга мастера, но и был полон сил и желания продвигаться дальше и дальше. Вместе с тем он даже и не думал о том, чтобы стать частью рода. некогда забившего на связь одного из его членов с обычной женщиной и даже после того, как он сам, исключительно по воле не то случая, не то стоящих за созданием Механизма загадочными силами сумел инициироваться, отнёсшихся к нему как к досадной случайности. До поры. Той самой, когда неофит, довольно быстро перепрыгнув на ранг аколита, так и, спустя определённое время, адепта, продолжил развиваться со скоростью, изумившей многих и многих.

Изумившись же, представители Глинских подкатили к отвергнутому бастарду уже тогда, когда тот перешагнул на чётвёртый ранг развития, став подмастерьем. Сочли, видимо, что «такая корова нужна самому». В ответ же получили не самое краткое, но очень нелицеприятное высказывание развивающегося варлока относительно как собственного папаши, так и всех Глинских, которые «на чужом х*ю пытаются в рай въехать». Более того, добавил, что его ноги не будет не то что в роду собственно Глинских, но и в иных родах с семьями. А если ему. Богдану Кравченко, вдруг когда-нибудь придёт в голову состоять в роду, он сам его создаст. И закончил тот самый разговор, в очередной, далеко не первый раз послав по матери всех Глинских оптом и каждого по отдельности.

В общем, мощный оказался человечище. К тому же никогда не изменяющий данному пусть и в давние времена слову. И очень не любящий ситуации, когда мистиков оценивали не по проявляемому потенциалу, а по той крови, что текла в их жилах. Да, он признавал важность последнего фактора, но именно важность, а вовсе не исключительность. Вдобавок, что являлось для меня особенно интересным, не являлся частью Ордена Хранителей. Как он тогда вообще оказался в их Центре Знаний? Работающий по контакту наёмник, только и всего. К тому же не только он, но и все трое его помощников, являющихся личными учениками. Вот такой вот своеобразный персонаж, многих раздражающий, но многими же и уважаемый. Вдобавок не забывший слова о том, что «если ему когда-нибудь придёт в голову состоять в роду, он сам его создаст». Создать род — до этого, собственно, было ещё далеко. Зато семья… По факту, любой мастер уже являлся частью старшей семьи, пусть даже чисто формальной. Иногда из себя родимого и никого больше.

Однако Кравченко хоть формально и являлся главой семьи, но особо этим не козырял. Более того, практически не участвовал в мистико-политических игрищах Сталеграда и не только. Не по причине полнейшей отстранённости, просто… Сказал, что будет главой рода, вот и шёл к этому. Готовился, можно сказать, проводя предварительную работу. Ведь для создания даже младшего ему требовалось наличие не только мастера — его в своём лице он давно уже заполучил — но также и пятерых подмастерий плюс общая численность в полную полусотню мистиков. И если набрать полсотни низкоранговых, пользуясь положением мастера, для него особого труда не составило бы, то вот пять подмастерий… Тут уже, как говорится, сложности подкрались незаметно. Или заметно, но с очень неудачной для желающего основать свой род позиции.

Хитрая и продуманная политика Ордена Хранителей, при которой число родов увеличивалось очень редко, и даже эти редкие события случались по большей части лишь при имеющихся договорённостях немалого числа игроков. Тут всё дело в разнице между родами и семьями, точнее сказать, в сложностях при создании первых и вторых. Семьи, по факту, создавались автоматически, как только кто-то вне родо-семейной структуры мистиков становился достаточно силен либо выходил из уже существующих с целью отправиться в «вольное плавание» и при этом был достаточно уверен в собственных силах во избежание «неизбежных на море…» то есть в политике случайностей. А сильные и независимые редко когда любят объединяться.

Род, семья… Какая разница? Именно такой вопрос первым делом приходит в голову. Ан нет, разница имелась, но не в плане возможностей для собственного развития и усиления, а в ином разрезе. На сей раз в политическом. Орден Хранителей, он, как оказалось, не столь могущественен, как мне это сперва показалось. То есть могущество присутствовало, да, но было серьёзным образом ограничено по заключенным некоторое время назад договорам. Навязанным Ордену, под угрозой возобновления серьёзной такой грызни коалиций из родов, семей, разного рода союзных объединений и Орденов же, но более мелких.

Что это были за договора? Наличие Совета Орденов, родов и семей, Большого и Малого, причём Малый был заметно влиятельнее. Эти самые Советы собирались нечасто — Большой чаще. Малый реже — но ограничивали власть Хранителей. Особо важным было то, что Орден Хранителей являлся транснациональной структурой, а вот Советы, с ними было куда как сложнее. Они могли группироваться, могли дробиться, в зависимости от общеполитической обстановки, то есть желания родов и семей.

К чему вообще эти знания для меня, всего лишь неофита? Ну за исключением того, что неплохо бы понять ситуацию с Кравченко — тем мистиком, на которого, случись что, можно было опереться, благо он тем и славился в Сталеграде, что почти никогда не отказывал в помощи тем безродным просто, бастардам и даже потомственным мистикам, которые являлись в достаточной мере талантливыми, но по какой-либо причине могли заиметь неприятности с тем либо иным родом, реже семьёй.

Хитрость и понимание общих для почти всех безродных и немалой части бастардов ситуации — вот что проявили мои недавние знакомицы, Неклюдова с Ливен. Ведь какая проблема для мне подобных являлась если не самой важной, то одной из оных? Всё верно, необходимость скрывать большую часть своей изменившейся жизни от близких людей, регламентированная Хранителями как основа основ. Эти самые ограничение постоянно являлись пороховой бочкой, на которой те с упорством, достойным лучшего применения, восседали, то и дело страдая от то подпалённого, то разрываемого на клочки зада. Однако… Да-да, их до сих пор не разнесло если не в клочья, то позволяло ускользать от полноценных бунтов не простых безродных, а сумевших добраться до ранга как минимум подмастерья одна со скрипом, но сделанная уступка. Основатели семей и родов могли, в зависимости от собственного ранга и мощи семьи-рода — неважно, основанного лично или же при присоединении к кому-то из существующих — включать определённое число «пустых» в число посвящённых в существование мистического мира, а также инициировать оных, если к тому имелись возможности.

Лазейка? Бесспорно. Намеренно не оставленная, но внесённая с течением времени власть имущими? Тоже верно. Однако именно она и позволяла Хранителям удерживать статус-кво.

Ла-адно. Тогда, меньше часа тому назад, узнав о ней, я искренне, от души поблагодарил девушек о том, что те рассказали мне об этом. Более того, в ответку приоткрыл самый краешек того, что предназначалось далеко не для всех. Что именно?Уровень своего нынешнего развития, а именно ту часть, связанную со скорым переходом с первого ранга на второй. Как ни крути, а для безродного становление аколитом ещё до начала полноценного обучения, во время всего лишь подготовительных курсов — более чем серьёзная заявка на быстрый и выделяющийся на общем фоне рост. Никаких сомнений в проговариваемых словах у меня не имелось. До девятого уровня оставалось немного, а там уж и десятый взять удастся. Требовалось всего ничего — не отсиживаться в теплом и безопасном месте, а, как следует вооружившись и экипировавшись, продолжать то, чем я занимался почти два года, с момента начальной инициации. Уничтожение тварей, пускай и на несколько ином, более высоком уровне.

Услышали, оценили. Сами отметили, что тоже не собираются, подобно некоторым иным, находиться на ступени неофита весь или даже большую часть первого года обучения. Особенно пылала энтузиазмом, что меня несколько удивило, Анастасия. Впрочем, Алиса Неклюдова быстро пояснила сей момент. Ливен не то чтобы тяготилась целительским Путем своего развития, просто понимала насчёт имеющихся в нём сложностей. Особенно тех, которые касались скорости набора уровней и перехода на более высокие ранги.

Развитие в бою, когда убиваешь тварей Задверья или враждебно настроенных мистиков. Развитие иного типа, когда просто занимаешься делом вроде создания рун, артефактов, исцеления либо работой с чужими разумами. Вариантов много, однако основное отличие от роста в бою — «в среднем по больнице» мирное развитие шло несколько медленнее, хотя и являлось, что логично, куда безопаснее. Только Анастасия Ливен хотела не безопасности, а силы. Конкретная причина? Если она и имелась, то явно не для случайных знакомцев вроде меня. Пока же просто сказала, что хочет не отставать от других, быть достойной своего рода и не выглядеть «домашним цветком», который надо беречь, защищать и… не допускать до чего-то по настоящему серьёзного и опасного.

Полезно знать мотивы тех, кто поблизости о тебя находится и. более того, контачит с тобой не то просто, не то с определёнными целями. Терлигов, Ливен, Неклюдова. Именно в таком порядке их можно было расположить по критерию того, насколько много я о них знаю. По моему мнению. Ведь дамочки были теми ещё хитрюгами, что им ни разу не в укор, а лишь мне в качестве напоминания. Стоило лишь помнить об этом и выстраивать линию поведения с сокурсниками исходя из обстановки. Возможные союзники, однозначные противники, «болото», которому всегда и на всех плевать. А ещё жизненно необходимый рост себя по уровням, характеристикам, наличию знаний, навыков и Граней Дара. Хоть и удалось в кратчайший срок получит нехилый задел, но его нужно было развивать, а не почивать на лаврах. И хвала неведомым богам, что это как раз в моём характере — не останавливаться на достигнутом.