Искаженный мир: Задверье

Глава 8

Глава 8

— Натворил ты дел, Ник, — качал головой Ухтомский, предварительно как меня выслушав. Так и по полной в меру своих сил программе оказав дополнительную целительско-алхимическую помощь покоцанному мной малефику. — Такое не забывают и с трудом прощают. Ты мистик без рода, а он из младшей, но семьи.

— Так вроде бы кодекс поединков между мистиками, он в этом вопросе будет на моей стороне. А вот так по беспределу против него переть — это плохо даже для родов, не то что для семьи… младшей.

— Формальности. Это всё формальности, — процедил куратор, переводя взгляд с меня на Кивилиди, по-прежнему находившемуся в отключке, потом с него на молчащую, пока не спросят, Майю. — Тебя не придут убивать в Центр Знаний, не станут охотиться на семью. Это нарушение, этого не поймут многие сильные рода. Это запрещает Орден. Есть буква закона, а есть его дух. И традиции, которые в разных родах и семьях тоже разнятся.

— Догадываюсь.

— Догадывается он! — возмущённо фыркнул адепт. — А я знаю. Род Ухтомских был младшей семьёй, затем преобразовался в такой же род, стал старшим двадцать лет назад. Мы… терпимо относимся к приходящим в наш мир новоинициированным мистикам. Поэтому нас и других назначают кураторами к вам.

— Понимаю. Благодарен.

Действительно благодарен уже за то, что Ухтомский прямо и чётко прояснил свою позицию, не стал вилять. Так то он всё равно «тип из-под мутной звезды», но в конкретной ситуации у меня к нему претензий не было. Пока, по крайней мере. С ходу вызывать родичей Кивилиди не стал, Майе мозг не трахал, лишь убедился в совпадении основного рассказа и особенно в том, что она действительно прошла начальную инициацию.

Убедившись, малость раскрыл карты, сказав: «Такая инициация редко случается, непонятно по какой причине. Исследователи вот уже десятки лет изучают немногие случаи, но так ничего дельного и не выяснили». Подобное откровение особенно порадовало. Редкость, но вовсе не феномен — с такими картами можно и нужно продолжать игру. Осторожно, конечно, ну так насчёт этого я в курсе с самого начала знакомства с Искажённым миром.

Касаемо записи, то её он тоже начал прослушивать, предварительно подтвердив, что да, она будет уместна и избавит либо сильно ограничит меня касаемо беседы с менталистом.

— Мне бы ещё побольше о правилах поединков узнать, а то так, по верхушкам нахватался, — сильно преувеличил я мне известное. Поскольку тут были почти исключительно догадки плюс несколько фраз, всплывавшие в разговорах с Терлиговым. — Вы правы, Денис Александрович, что Кивилиди могут мне большие неприятности доставить за своего сынулю. Лапки то ему отрастят, негоднику, а вот унизительное поражение со всеми вытекающими… Тут у этого, мда, четвёртого наследника, опять может эмоциональный шторм случиться. И попытка если не самому на реванш набиться, то других использовать.

— Безумец, — с лёгкой ноткой обречённости и заметной долей интереса констатировал Ухтомский. — Я хотел предложить тебе варианты принесения извинений семье Кивилиди ипредоставление откупных в виде нескольких обязательств, но вижу, что это не к тебе.

— Совсем-совсем не ко мне, — радостно скалюсь в ответ.- Им надо, пусть и извиняются. А мне и не за что, и вообще облезет этот Аркашенька, хамло подзаборное, недостойный отпрыск наверняка приличной семьи.

— Жить тебе или совсем мало, или долго. Но очень многие поставят десять к одному на первое.

— А вы?

— Рискнул бы принять такое пари. Потери малые, выиграть можно многое, — прикинув, ответил куратор. — Будь готов отправиться в административный центр Ордена.Там с тобой захотят поговорить.

— Когда?

— Скоро, как только Кивилиди заберут своего. Сейчас свяжусь с ними, они и приедут.

— Сюда, прямо когда тут будет непосредственный как бы виновник?

— Как бы?

Развожу руками. Дескать, свою вину признавать точно не собираюсь. Чтобы совсем непоняток не осталось, дублирую жест словами:

— Сам нарвался, сам и виноват. Никто его, аколита, не заставлял бычить перед всего лишь неофитом. Опять же оскорбления из-за отсутствия у меня принадлежности к роду либо семье. И что, помогла ему его пустая спесь? Слил бой, проиграв какому-то «безродному неофиту». В иной ситуации был бы мёртв.

— Лексика у тебя…

— Богатая и разнообразная, Денис Александрович. На любой случай жизни пригодиться способна.

— Вижу, особенно для городских трущоб. Сейчас не мешай.

Видя, что Ухтомский набирает какой-то номер на своей мобиле, временно изображаю молчаливое привидение. Очень-очень молчаливое. Знаками показывая Майе, что той тоже относительную тишину нарушать не следует. Та только улыбается, явно окончательно отходя от пережитого стресса и массы новых впечатлений в своей и так не серой жизни.

Подслушивать чужой разговор? В данном случае я бы с удовольствием, но не то некое плетение, не то действие амулета хитрым образом начало искажать звуки вокруг Ухтомского ну просто до неузнаваемости. Пространство тоже рябью пошло, так что умей читать по губам, тоже обломился бы с печальным хрустом. Конспирация, однако! Сильно сомневаюсь, что член старшего рода делал это исключительно из-за опасений, будто я услышу нечто для себя лишнее. скорее это напоминало естественную, словно дыхание. Предосторожность, когда разговариваешь с одним из мистиков в присутствии рядом другого, ему ни разу не дружественного. Шаблон поведения, естественная предосторожность. Буду знать. Ну а то что всегда полезно понаблюдать за аристократией мистического мира — это мне и без того было известно.

Закончился разговор, оказавшийся весьма коротким. Повернувшийся к нам с Майей Ухтомский произносит:

— Скоро они будут. Я успокоил, сказав, что раны теперь не опасны для здоровья.

— Может мне… нам с подругой не стоит дожидаться однозначно озлобленных мистиков?

— Лучше дождаться, особенно тебе, — серьёзно так вымолвил адепт старшего рода. — Ты говорил про поединок, Ник, вот и держись этой версии. На диктофонной записи эти слова есть. Про «Хамьё без зайчатков манер и толики разумного восприятия мира. Может мне сюда кой-кого из Ордена вызвать? Не помню, чтобы допускалось решение конфликтов вот так вот, посреди ночи в сраном дворике. Без должного церемониала. Вообще, перефразируя Конфуция, поединок без церемониала — обычная драка». Это оскорбление словами в ответ на оскорбления действием. Кивилиди. услышав такое от…

— От безродного, да? Не стесняйтесь, Денис Александрович, меня это нисколько не задевает. Пусть задевает тех, кто произносит это слово как оскорбление.

Усмешка. Жестокая, «тёмная», даже где-то неожиданная для меня на лице куратора.Похоже, он куда более сложная персона. Чем это показалось мне раньше.

— Хорошо, Ник Любомирский. Маски в стороны, они и так не «венецианские», а тонкие, почти прозрачные в нашем разговоре. Ты и твоя подруга безродные. Низший уровень в нашем мире. Положение, выправляемое только личной силой и не сразу, а годами. Пока не станешь хотя бы адептом — на тебя смотреть будут только сверху вниз. Умные с покровительственной улыбкой, которую легко перепутать с дружелюбием. Другие…

— Безразлично или как Кивилиди. Я прекрасно всё понимаю. Но поединок, о котором вы заговорили.

— Поединок, — вернулся к главной линии Ухтомский. — Получив оскорбление от безродного, Кивилиди должен был тебя наказать. Наглядно и прилюдно! Показать, что он — благородный человек из благородной семьи, который ставит на место что-то пискнувшее из грязи под его ногами ничтожество. Ему нужно было только произнести слова вызова на поединок. И подождать, пока прибудут секундант с его стороны и нейтральный наблюдатель, способный стать уже твоим секундантом.

— Но он этого не сделал. Причина?

— Посчитал, что всем плевать. Думал сам справиться с наглым выскочкой, вставшим у него на дороге.

— И это, как я понимаю, если и не нормально, то смотрят, прикрыв глаза.

Пожатие плечами. Дескать, ты и сам всё понимаешь, неофит, чего воду в ступе толочь!

— Что мне даёт это… нарушение со стороны Аркаши Кивилиди? И что даёт вам?

— Догадался. Почти. Мне — ничего. Моему роду, если Кивилиди опозорятся и ты получишь определённую известность как безродный, способный участвовать в поединках против более родовитых мистиков… Это будет полезно.

— Вторая часть понятна. Политические игры родов с семьями, куда мне лезть по юности, неопытности и низкоранговости не подобает. Как насчёт первой?

— Наш мир, как ты должен был заметить, тот же мир, в котором ты находился раньше, считая единственным. Только более глубокий, с другими возможностями и средствами. Ты получишь известность в Центре Знаний и это даст защиту. Не от всего.

— От беспредела, так?

— От того, который исходит от игроков третьего, может второго ряда. Кивилиди — они не никто, но не старшие и не древние. Даже не род. Просто семья малефиков с плохим характером, их вспыльчивость неоднократно приносила им беды.Твой случай — просто очередное звено цепи. Удачно для… Лишнее тебе знание.

— Понимаю.

Поскольку нервы были всё ж изрядно раздерганы, несмотря на использование боевого транса и в целом успешное завершение весьма рискованных поступков, прошу у Майи сигарету. Так то практически не курю, потому с собой нет ни собственно сигарет, ни зажигалки, но… Подкуривая от поднесённого подругой огонька, глубоко затягиваюсь горьковатым дымом, ощущая, как самую малость начинает кружиться голова. Самое то, что сейчас требуется. Мимолётная расслабленность, но в то же самое время та её разновидность, которая и схлынет очень быстро, и вреда не нанесёт.

— Дорога дуэлянта. Может даже бретёра как средство отвадить одних, привлечь других и заставить задуматься по поводу возможной моей полезности третьих?

— Разумный юноша, — довольно вяжет слова во фразы куратор из рода Ухтомских. — Поединщик-неофит мало кому интересен, но если в скором времени станешь аколитом — это ещё больше поможет тебе. Интересуются сильными и перспективными, а не обычными безродными или бастардами.

— Уж в чём ином, а в этом можете не сомневаться. Аколитом я стану скоро, многие моргнуть не успеют. Однако что вот прямо сейчас, касаемо нарушений в поединке, который должен был случиться, но который оказался проигнорированным не с моей стороны?

— Я твой куратор. Это… близко к опекуну, только опека ограничена, касается лишь некоторых сфер. Учёба, дела с Орденом, возможные конфликты с другими мистиками. Этот случай именно конфликт. Серьёзный. С таким полагается направляться сразу к заместителю директора административного центра.

— И этот человек…

— Позже, — процедил Ухтомский. — Кивилиди. Постарайся молчать. И ты тоже, девушка. Говорить с ними буду я.

Две машины, первая вроде «сааб», ну а вторая — какой-то джип из числа особо больших и вместительных. Остановились, и оттуда не сказать что посыпались люди. но вышедшие четверо мистиков и выглядели солидно, и настроены были подчёркнуто агрессивно Достаточно было посмотреть на них, чтобы понять — они очень хотят, прямо-таки мечтают о том, чтобы им предоставили повод выместить свою злобу на «виновнике торжестве», то есть моей персоне. Только вот…

— Я, Денис сын Александра рода Ухтомских, подтверждаю ситуацию с нарушением прав на поединок со стороны Аркадия сына Георгия семьи Кивилиди, — с ходу «поприветствовал» прибывших куратор, тоже, как оказалось, ведущий собственную игру. Ведущий, возможно, давно, но включивший меня в расклад буквально только что. — Разбирательство по этому вопросу будет продолжено в присутствии мастера Иштвана из рода Кадар, заместителем директора административного центра Ордена Хранителей в городе Сталеграде.

— Значит, вот как… — прошипел один из Кивилиди. самый представительный на вид. — Кадар и вы, Ухтомские. Спелись!

— Отец, я его…

— Тише, Гектор, — осадил резкого в движениях и тощего как щепка парня лет двадцати пяти тот, первый из Кивилиди. — Иди к братьям, позаботьтесь о кузене.

— Но…

— Этот Ухтомский куратор безродного, — злобный взгляд и презрительный плевок себе под ноги. — Напасть на него хочешь, развязать войну с целым родом?

Счастливая улыбка Дениса, который словно представил сеея исполнение многих желаний. И слова:

— А ты не сдерживай своего сына, Адриан. Горячая эллинская кровь, понимаю.Я ему даже право первого удара предоставлю. И вызову на поединок. Или сам хочешь? Ты подмастерье, как и твой брат Филипп, глава семейства. Я пока только адепт. Победишь… наверно. И дать моему роду повод объявить войну. Нападай или дай напасть ему.

Немая сцена. Замершие фигуры Ухтомского и двух Кивилиди. отца и сына, в то время как двое других и впрямь хлопотали над, как оказалось, кузеном, перенося покоцанную тушку того из «мерина» в джип, попутно применяя какие-то артефакты или амулеты. Наверняка целительные, но это уж не особо меня интересовало. В отличие от того, что покамест никто из них даже не вспомнил о том, что всё ценное с побеждённого мной я уже того, затрофеил. Причём искренне надеялся если и не сам использовать, так хотя бы загнать интересующимся по сходной цене, использовав вырученные средства на собственную экипировку, причём подходящую к используемому стилю боя. Стилю, который ещё только предстояло в полной мере выработать.

А отношения то у Ухтомских с Кивилиди если не враждебные, то близки к оным. Хорошо для меня? Бесспорно, тут никаких сомнений. Однако осторожность и ещё раз она. Денис, явно поняв, что со мной лучше всего выкладывать хотя бы часть карт на стол, их и плюхнул, открыв сразу несколько как простых, так и «картинок» Открытый цинизм, жизнь без прикрас, сложности на тех дорогах, которые только и были для меня приемлемы.

— Пусть безродный со своей мелкой гетерой уходит, мы не собираемся ехать кКадару. — процедил Адриан. — Может радоваться и вознести приношения богу, который ему покровительствует. Или провалиться в Тартар!

— Тогда оформим поединок как проведённый по всем правилам. Два мистика сражались за девушку, победил сильнейший. Ты и я как секунданты.

— Чтобы племянник бился за пустышку? — скривился Адриан. — Не поверят. Другой повод.

— Не пустышку. Начальная инициация. Твой родич не обратил внимания, наверно. Отложенная по времени, самосформировавшаяся. Повод подобающий.

Несколько жестов со стороны Кивилиди, исходящий из перстня — одного из нескольких — на правой руке конус бледно-зелёного света, накрывающий отшатнувшуюся было Майю… И раздражённое ворчание:

— То эти пустыши артефакты, волей Механизма разбросанные, подбирают, то около Дверей шатаются, то ещё что-нибудь. Хорошо, Ухтомский, признаю повод для поединка. Обычного. Тварей не было, других горячностей мальчика тоже. Право на выкуп обычное.

— Тогда пиши. Я и Любомирский поставим подписи, печати семьи и рода приложим тоже. Потом добавишь подпись племянника, когда он сможет это сделать. Скоро сможет?

— Целителя вызвали. Завтра будет всё.

Завтра. Мда, скорость мистической медицины откровенно радует, учитывая тот факт, что одна отрубленная рука у малефика сгнила нахрен, вторая хоть и была отрублена, но с собой я её не прихватил. То есть отращивать конечности будут аккурат со срезов. Серьёзно, да. Хочу пусть и не сам идти по Пути целителя, но иметь необходимые целительные зелья и артефакты однозначно.

Дела идут, контора пишет. Вот и Адриан Кивилиди что-то писал, использовав как письменный стол кожаную папку, положенную на крышу «мерина» своего проблемно-покалеченного племянника. Закончив писанину, оказавшуюся не столь и объёмистой, поставил роспись, затем вдавил в лист один из своих перстней, после чего тот ещё и размножился на четыре экземпляра, лишь затем передал Ухтомскому.

— Твоя и этого вот росписи. И печать рода.

— Жди, Адриан. Я скоро.

Скоро? Пожалуй, что так оно и будет. От «мерина» Аркадия Кивилиди до «бэхи» Ухтомского, возле которой стояли мы с Майей, расстояние невеликое. Десятка полтора шагов, не более того.

— Читай, подписывай.

— Айн момент.

Принимаю листы бумаги, на которых не шибко красивым почерком был написан… ну, назовём это «дуэльным протоколом». Условия поединка, причины оного, ограничения, результат. О, а вот и про трофеи, которые, как оказалось, забирал победитель, но с правом приоритетного выкупа по стандартной цене стороной проигравшего.

Устраивает? Да более чем! Как трофеи, так и тот пункт, в коем говорится об отсутствии претензий со стороны семьи Кивилиди. Подписываю во всех нужных местах, возвращаю куратору. Теперь уже он ставит подписи, вдавливает в листы собственный перстень, мистическим образом «вплавляя» герб своего рода рядом с гербом Кивилиди. Теперь, насколько я понимаю, остается вернуть листы для подписи последним, пока недееспособным участником событий, после чего…

— Сейчас они уедут, — тихо говорю, обращаясь исключительно к Майе. — Похоже, нам изрядно подфартило. Хорошо б и дальше так покатилось!

— Я себя чувствую рядом с ними так, как рядом с моим отцом себя другие не чувствовали. Они… Они как стая пираний за тонким стеклом. Я теперь вижу. Пугает, манит. У тебя тоже так?

— Куда как сложнее, но об этом потом, не при чужих.

— Слушай своего… друга, девица Майя, — нахально влез в разговор вернувшийся Ухтомский. — Он не хочет знать своего места в новом мире, но старается изучить его. Мир, не место. Ник.

— Внимательно, Денис Александрович. Как я понимаю, визит в административный центр отменяется?

— Можно не ехать, но можно и поехать, — двусмысленность сказанного так и пёрла. — Новая мистик в начальной стадии инициации. — Мои и твои слова о случившемся поединке. Твои трофеи, которые желательно показать и отметить. Вещи родов и семей, они не могут просто так находиться. Даже временно. В этой части мира тоже бюрократия. Время сейчас такое, бумажное. Поехали, молодёжь!

Последние слова мой куратор произнёс, глядя на то, как «сваливают в ночь» все три машины семейства Кивилиди, убравшиеся отсюда не солоно хлебавши. Только испытывать сколько-нибудь серьёзные иллюзии на их счёт не следовало. Они однозначно враги, причём явные, открытые. Личности, подобные Адриану и его сыну Гектору и малейшего унижения — того, что им является по личным понятиям — никогда не проглотят. Про обезрученного Аркадия и вовсе молчу. Лапы то ему быстро восстановят, а вот память о поражении, о калечащих тело ударах и моём оскалившимся в торжествующе-хищной гримасе лице, они останутся. Уж до того момента, как всё будет решено окончательно, точно. А как оно будет решено… Тут варианта, признаться всего два, из которых для меня приемлем единственный. Устранение угрозы. Окончательное, теми или иными средствами. Я, они… все мы можем выжидать удобного момента, выгадывать время для набора силы либо периода уязвимости. Однако суть и намерения очевидны. Эх, бл**ь, фортуна! В противовес многому действительно радующему, она порой любит и подшутить. Замысловато, многогранно, уравновешивая достижение одних целей возникновением совсем других угроз.

Двое суток с хвостиком — вот сколько времени прошло с момента того самого «поединка». К счастью, особыми событиями они заполнены не были, если не считать таковыми разнообразную «беготню по инстанциям», связанную с чисто бюрократическими вопросами. Тот самый ночной визит в административный центр оказался до скуки рутинным. Зато куратору моё — а в довесок и Майино — присутствие явно было крайне желательным. Я это с ходу осознал, а потому высказывать сколь-либо видимое раздражение даже не думал. Толку ноль, а вот вред в будущем мог оказаться неприемлемым. Плюс налаживание нормальных отношений сперва к конкретным Ухтомским, а там, чем бесы не шуткуют, и с другими представителями старшего рода, являлось весьма полезным занятием.

Последствия поединка? Для начала, ему и впрямь придали полностью легальный статус, после чего, как оказалось, в моё «личное дело» внесли первую особу пометку об успешной схватке с мистиком превосходящего ранга, проведённую в статусе неофита. Некий аналог «чёрной метки»? Я с ходу поинтересовался об этом у куратора, моментально получив в ответ заверение, что ситуация совсем иного рода. Хранители всего лишь привыкли собирать полное досье на каждого, отмечая там силу, особенности, сильные и слабые стороны. Прямо в лучших традициях помеси аналитического центра и архива какой-то из серьёзных спецслужб. Тогда это поневоле вызвало улыбку, ведь любая организация мистиков в лёгкую даст фору любой спецструктуре из обычного мира. Хотя бы по причине иначе работающих разумов и расширенных возможностей мозга. Не похвальба, всего-навсего констатация известного факта. Чем сильнее становится мистик, тем более сложной становится не только энергетическая структура, но и структура разума. При полном сохранении материального его компонента, то бишь мозга. Такая вот интересная особенность.

К слову о добытых трофеях. Как оказалось, выкупать у меня Кивилиди собирались исключительно оружие — ту самую треххвостую плеть с металлическими «когтями» да амулеты в виде перстней и двух браслетов. Остальное оставалось в моей собственности, до разного рода мелочей и алхимических расходников им дела не было. Цена за возвращаемое? Такая, которая меня реально устраивала. Что до передачи и получения суммы — это я с охотой доверил собственно куратору, поскольку самому сталкиваться с Кивилиди в настоящее время не было ни малейшего желания. Опасно, да и провоцировать вспыльчивую семейку малефиков себе дороже.

Сумма компенсации за боевые трофеи? Одиннадцать тысяч четыреста. Много. Очень много по меркам безродного неофита и одновременно отнюдь не та сумма, из-за которой даже младшая семья почувствует сколько-нибудь серьёзное неудобство. Полезное и своевременное знание, дающее возможность понять, насколько отличаются суммы, важные для мистиков начальных рангов развития, от тех, которыми оперируют другие, более значимые, обладающие куда более весомой личной силой и силами стоящего за ними рода/семьи. Сама же сумма даёт возможность как выплатить остаток суммы за обучение на подготовительных курсах, так и приобрести куда более пристойные оружие с бронёй, да и про могущие понадобиться для охоты на тварей расходники не позапамятовать.

А ещё про Майю, которая оказалась в довольно специфическом положении. Она, оказавшись в административном центре Ордена, уведомила о себе как о прошедшей начальную инициацию, таким образом получив… Вот полученное и было явлением довольно двусмысленным. По факту, она приобрела более чем официальный доступ ко всем ресурсам мистической части нашего мира, но крайне уязвимое положение моей подруги как было, так и продолжит быть ещё неизвестный период времени. Тот самый, от года до нескольких лет, требующиеся для полноценного «сращивания» Механизма-симбионта с её энергетической структурой. Причина, как сказал Ухтомский, видевший подобное, хотя и всего пару-тройку раз, заключалась в отсутствии первичного насыщения энергией, что происходило при стандартной инициации безродного мистика. У потомственных это происходило немалой частью за счёт находящегося «в крови» запаса сил. В моём — эту роль брал на себя одноразовый артефакт, выводящий на прямой контакт с силой Задверья. Ну а Майя… Там всё прошло по минимально допустимой грани, а потому Механизму требовалось время на полноценную «развёртку».

Сократить требующееся время? Это представлялось реальным, но стоить должно было нехилого количества денег. Здешних, а вовсе не использующихся в обычном мире, потому никакое богатство и связи отца Майи в данной ситуации помочь не могли. Тут тоже требовалось как следует поразмыслить. Майя, она теперь не просто подруга, а ещё и, де-факто, мистик, просто нуждающаяся в предварительном этапе перед полноценным развитием. Ей я верю, а значит… Правильно, значит нужно сделать всё возможное для сокращения срока до полноценной её инициации и становления на один из предложенных Механизмом Путей.

И да, её отец вновь был в полном здравии не просто тела, но ещё и духа, поскольку снять с него простенькое проклятье на «забвение» всего непонятного, связанного с дочерью, оказалось проще простого. Вот что снять не получилось бы — воздействие куда более сильное и тонкое, подвешенное на всю семью Майи. Аналогичное тому, которое висело и на моих родителях. Сраный Орден… в очередной раз напоминающий о своих особенностях отношения к новообразовавшимся мистикам и их численности.

Впрочем, это всё вопросы отвлечённые, в то время как имелись и другие, злободневные. О них стоило даже не задуматься, а приготовиться к конкретному решению, поскольку ещё пара-тройка минут пройдёт, прежде чем я окажусь перед въездом на территорию Центра Знаний. Первое полноценное занятие, оно должно было состояться именно сегодня. В 15−10, как и было указано в моём расписании. Пропускать его я не собирался, поскольку сперва ожидались основные предметы «Механизм для неофита», «Твари Изнанки: Начальный бестиарий», а затем и дополнительный, из числа платных, «Фехтование». Всё нужное, всё важное. Халявить тут, значило бы оказаться в откровенно идиотском положении потом. Да и присматриваться к однокурсникам следовало со всей внимательностью, как к уже виденным, так и к тем, которые только должны появиться.

Прикрываю глаза и мысленно произношу слово «Механизм», в очередной раз вызывая сведения о собственной степени развития. Оно, кстати после того поединка в очередной раз обрадовало, дав не только очередную Грань Дара, но и очень неслабое количество опыта.

Имя: Ник;

Ранг: неофит;

Класс: мистик Тлена;

Уровень: 8 (10148/12800);

Возраст: 15 лет;

Жизнь: 110/110;

Энергия: 210/210;

Характеристики (физические):

Сила: 6 (32/100);

Ловкость: 12 (83/100);

Выносливость: 8 (17/100);

Восприятие: 52 (19/100);

Характеристики (мистические):

Объем: 21 (5/100);

Плотность: 25 (4/100);

Контроль: 57 (16/100);

Восполнение: 10 (19/100);

Сопротивляемость: 34 (9/100);

Свободных характеристик: 8;

Очки навыков: 3;

Изучено общих умений: азы обращения с холодным клинковым оружием (ножи и кинжалы), основы владения стрелковым оружием (арбалеты и лёгкое огнестрельное).

Знания: «Азы работы с мистической энергией», «Азы восприятия Тлена», «Азы рунологии», «Основы ритуалистики», «Азы медитации», «Азы структуры внутренних энергоканалов».

Навыки: «Азы оперирования Тленом», «Азы атакующих конструктов пути Тлена», «Азы защитных конструктов пути Тлена», «Азы поиска источников Тлена», «Азы медитативных практик», «Азы оптимизации внутренних энергоканалов», «Основы боевого транса» (временная блокировка до азов), «Азы составления рунических комбинаций», «Азы построения рунных цепочек».

Грани Дара: «Пластичность ритуала», «Линия крови», «Родство с Тленом», «Метка архонта», «Метка пробуждения», «Метка малефика», «Эхо печати пробуждения».

Особое: Ключник первого замка.

Да, восьмой уровень и пройденные примерно пять шестых пути до уровня девятого. Неожиданно много? Бесспорно. И это самое «много» получено отнюдь не за уничтожение четырёх контролируемых малефиком тварюшек и не за снятие проклятий. Первое было скромным в меру, второе скромным весьма — ожидаемо и естественно. Тогда за что такая радость? Тут напрашивался единственный вывод — за участие в инициации Майи, проведённой весьма нестандартным для нашего мира способом. Каким? Пока только смутные представления, которые предстояло исследовать со всех сторон и лишь потом выдвигать конкретную теорию. Ту самую, что в потенциале могла… Многое могла.

Другое дело, являлась ли она неизвестной или же просто скрытой от большинства представителей даже мистического сообщества Земли. Тоже тот ещё вопрос, ответ на который мне искать может и хотелось, но соваться в эту населённую «драконами» пещеру я точно не собирался. Чувство самосохранения и оценки разумного риска мне ещё не вконец отказало.

В любом случае, до порога перехода с первого ранга на второй, аколитский, мне оставалось всего ничего по одним меркам — уровень с небольшим хвостиком — и не столь мало по количеству конкретных единиц опыта. Он ведь с каждой ступенью-уровнем увеличивался вдвое. Пара-тройка рейдов — не коротких вылазок, а именно рейдов — даже не в Задверье, а просто в пределах города, желательно по заказам с «Доски объявлений» и всё будет в ажуре. И особенно любопытно, равно как и познавательно будет посмотреть на лица и рожи — тут в зависимости от испытываемых эмоций — своих однокурсников. Как ни крути, а отличить неофита от аколита по особенностям энергетической структуры смогут если и не все, то представители родов с семьями точно. Не собственными силами, так при помощи амулетов, обращаться с которыми их учат чуть ли не с раннесознательного возраста, приобщая к простейшим мистическим манипуляциям при первой возможности.

Прибыли. Дежурно поблагодарив водителя за хорошую поездку — не дёргал при торможениях, включил нормальную, по моим представлениям, а именно «Scorpions», музыку, просто не нарушал этакого отрешённо-мыслительного процесса неуместными и вообще словами — выхожу из авто, наблюдая…

— Привет, Степан, — здороваюсь с Терлиговым, явно меня дожидавшимся рядом со входом на орденскую территорию. — Вид у тебя малость озадаченный. С чего вдруг? Вроде беседовали с тобой вчерашним вечером, всё нормально было. Или новости неожиданные привалили?

— Ты сам большая неожиданная новость, Ник. Отец вчера приходил. Обычно он заранее предупреждает, а тут позвонил за десять минут. Знает, что мы с тобой общаемся, вот и интересовался о многом.

— И что его интересовало? — полюбопытствовал я, жестом предлагая союзнику не стоять на месте, а потихоньку направиться к корпусу «Подготовительные курсы и факультативные занятия», где и должны были проходить все три сегодняшних курса.

— Всё, что я мог и хотел рассказать. Твой поединок с Аркадием Кивилиди, малефиком-аколитом, наделал шума.

— Быстро, однако. Я то думал, что это не боги весть какая значимая новость в мистическом сообществе города. Я для них вообще никто. Он… тоже невеликая персона.

— Безродный побеждает мистика на ранг выше себя, из младшей семьи, сам не получив никаких серьёзных травм, — не пожелал принять слегка ироничный тон Степа. — Это как свежая сенсация в прессе. Прочитают. Другим расскажут. Потом слухи пойдут. Пока что-то новое и интересное не случится, ты под светом софитов, Ник. Нравится такая слава?

— Шла бы она в жопу мамонту. Хотя и из неё можно кой-чего полезного для далеко идущих планов выжать.

— Если дадут, — проворчал Терлигов.

Агрессия либо неприязнь? Нет и в помине. Банальные нервы, связанные, вполне возможно, с той самой беседой с отцом. Жизнь бастарда, она особенная, тем паче тут, в мире, где сплелись воедино сила крови и сила личная, образовав причудливо-запутанный клубок. Ну или причудливо тасуемую колоду, если вновь вспомнить о классике.

— Дают девочки. Мы сами берём. Главное, соблюдать разумную умеренность, — парирую высказывания Степана, после чего задаю ему интересующий вопрос. — Надеюсь, твой отец ничего не упоминал насчёт нежелательности общения со мной?

— Только про осторожность. Беспокоится за меня. И понимает, что без риска я ничего не добьюсь.

— Та-ак. А насчёт взаимополезного слова прозвучали?

Как оказалось, несколько могущих пригодиться нюансов Терлигов-старший своему незаконнорожденному отпрыску таки да отжалел. Не «на бедность», именно от души, искренне желая сыну хорошего старта, который только и мог дать уже ему в будущем возможность перевода бастарда в полноценные члены рода. Не принятого со стороны, а именно полноценного, о чём и фамилия однозначно намекала.

Конкретика? По пути к корпусу Степан кратенько обрисовал узнанное от предка. Поскольку поединок был не просто выигран, а, как подтвердил документ, подписанный, помимо собственно дуэлянтов, семьёй Кивилиди и родом Ухтомских, по всем правилам, ситуация приобретала особый колорит. Орден Хранителей, при всей его своеобразности и нелицеприятности для меня в некоторых вопросах, очень трепетно относился к неофитам, с самого начала проявившим выделяющиеся на общем фоне способности. Мне это и без его слов было известно, однако…

Ко мне начнут присматриваться не просто «на общих основаниях», а в индивидуальном порядке. Даже представители тех родов с семьями, которые неприязненно либо с отвращением относились к безродным мистикам. Относиться то можно как угодно, но главы родов/семей зашоренными дураками не являлись. Потому наверняка отдали приказ либо собственным родичам смотреть, либо представителям вассалов перекинули сию задачку.

Цели? Тут уж по ситуации. Не удивлюсь, если часть будет мосты наводить, другая просто нейтрально наблюдать, ну а оставшиеся попробуют «давить драконов, пока они всего лишь ящерицы бескрылые».

И собственно Кивилиди. Отец прямо сказал Степану, что те, по имеющимся у него сведениям, точно ничего не забудут и тем более не простят. Просто постараются сдержать свой бешеный нрав и либо выждать год-другой, либо начать действовать раньше, но чужими руками и на совершенно законных основаниях. Иными словами, если врага нельзя прямо устранить, то постараться устроить ему такую жизнь, чтоб тому стало мучительно больно, предельно тошно и уж точно было не до развития собственных мистических сил.

Ожидаемо, но теперь ещё и подтверждено из благожелательно настроенного ко мне источника. Отец вряд ли будет играть Степана втёмную, с высоким риском, что его отпрыск вляпается по полной, не обладая необходимой полнотой информации. Что до намеренного устройства пакости со стороны Степана по моему адресу… Теоретически можно допускать всё, но пока нет и тени подобного признака. Будем смотреть, следить, но пока действовать, не впадая в паранойю. Всё хорошо в меру, подозрительность тоже не является исключением.

А вот и корпус, куда мы вошли, проходя через бдительную и ни разу не символическую охрану. Только никаких тебе документов бумажного вида. Амулеты вместо них, равно как и хорошая даже для мистиков память у охранников. Теперь подняться на нужный этаж, добраться до аудитории с указанным в расписании номером и, пройдя в открытую дверь, оказаться среди пока едва-едва, но знакомых персон, число которых и впрямь было больше, нежели на вводном занятии.

Мы прибыли не сказать что секунда в секунду, но, глядя на часы, вижу, что до начала первого сегодня занятия оставалось менее минуты. Как раз для того, чтобы дойти до свободной парты — не на первом ряду, но и не на «галёрке» — расположившись с максимально возможным комфортом. Нормальное офисное… креслом не назвать, скорее мягкий стул с регулируемой спинкой. Не чета тому кошмару, который как в школах, так и в обычных наших институтах распространён в тех или иных вариациях. Немного подождать и…

Никакой вульгарщины вроде дребезжащего звонка. Зато звук удара в колокол, причём щадящий, не заставляющий потом мотать головой от непроходящего звона в ушах — это несколько иное дело. И почти сразу, не проходит и минуты, в аудиторию входит человек, который однозначно является нашим преподавателем Уверенность в себе. заметная толика властности. Ну и шёл он как раз к кафедре, а посторонний человек туда бы не сунулся.

— Добрый день, — громкий, хорошо поставленный голос доносился до самых дальних уголков аудитории. Что до акустики… мистика, тут и сомневаться не стоило, наверняка какой-то простенький амулет, связанный с распространением звуковых волн, просто не мог не присутствовать в лекционных аудиториях. — Разрешите представиться, Владимир Ярославович Шемякин. Являюсь подмастерьем некромантии, буду вести у вас курс «Механизм для неофита», а также «Двери: краткий обзор и правила поведения». Сразу хочу предупредить — знания, которыми я с вами буду делиться, необходимы для каждого. Для каждого, почтенные отпрыски семей и родов! — ожёг он взглядом тех самых представителей. — Можете принять мои слова к сведению, можете проигнорировать, но не думайте, что у себя дома вы получили всё необходимое и теперь не нуждаетесь в том, чтобы сидеть и слушать то, что я буду говорить не входящим в род или семью. Нюансы знаний про Механизм, про Двери, они по-настоящему беспредельны, полностью их не знает, я ручаюсь, никто, кроме создателей. Вы относитесь к ним каким-то образом? Не слышу ответа?

— Нет.

— Не относимся…

— Не довелось.

Разные ответы, причём звучащие вразнобой, но частица «не» или схожая по сути присутствовала везде. Шемякин, кивнув, удовлетворяясь полученной реакцией, продолжил:

— Тогда начинайте слушать и записывать хоть в тетради, хоть на диктофоны. Можете дублировать. Давать информацию буду малыми фрагментами, по окончании каждого из которых разрешу задавать вопросы. Ответы будут только на те, которые несут в себе здравый смысл. Объяснять глупцам глубину их заблуждений не стану, сами должны разбираться. Я начинаю, юные дамы и господа.

И действительно, начал. Основа такого явления как Механизм, основные принципы его структуры, разбор физических и мистических характеристик. Особенности знаний, навыков, Граней Дара. Не позабыл и про такую штуку как «общие умения», подчеркнув, что нельзя так просто отбрасывать их в сторону. Причины назвал, как по мне, весьма значимые. Например, тот факт, что большинство относящегося к физическим характеристикам будет располагаться именно там. Уровень владения разного типа оружием, умения использовать разнообразную опять же броню. Некие результаты ритуалов, способных повышать характеристики как физические, так и мистические. Не говоря уже о ритуалах гибридных, относящихся к развитию обеих частей, телесной и духовной. В общем, даже самые начала знаний о Механизме оказались такими, что в книжке, мной внимательно изученной, это вроде как и было, но не настолько углубленно, не столь уделялось внимание некоторым, на первый взгляд, малозначительным нюансам.

Каждый, конечно, мог думать по своему, но лично я из первой же лекции вынес для себя одно — слушать здешних лекторов надо самым внимательным образом, не упускать ничего из сказанного, да и касаемо дополнительных и уточняющих вопросов не пренебрегать. Собственно, один я и сам задал, по теме возможности расширить получаемые знания:

— Владимир Ярославович, а что вы можете посоветовать из числа дополнительной литературы? Кроме «Механизм, предпосылки его появления и возрождение оккультных искусств» и «Развитие Механизма для 'чайников».

— Если изучили оба труда, действительно лучше прочих подходящих для начала изучения, можете попробовать и дополнительную литературу. Там более тяжеловесный язык, но и уровень погружения в изучаемую тему серьёзнее. Вот, сейчас на экране появятся нужные названия.

Шемякин переключил проектор на показ другого слайда и вуаля. На полотнище экрана возник список аж из шести книг. Дескать, кушайте на здоровье, главное не подавитесь. Ирония оказалась не такой и ироничной из-за последовавших слов лектора:

— Все эти книги есть в библиотеке Центра. Две в свободном доступе, за пользование остальными необходимо внести плату. Или можете просто купить к себе в личную библиотеку. Я рекомендую начать каждому из вас её собирать или пополнять.

Везде нужны деньги. В том, прежне привычном мире. В этом, заполненном мистическими тайнами и возможностями, но за часть из которых тоже требовалось платить. Ладно, прорвёмся, благо теперь проблема финансов не стоит передо мной во весь рост. Однако и расслабляться не стоит. Солидная сумма резко и во многом неожиданно пришла, но вместе с тем не позволяла забыть. что и лишиться немалой части собственного благосостояния тут не столь и сложно.

Очередной удар в колокол, знаменующий окончание занятий. Полтора часа прошли быстро, словно их и не было. Лично для меня всё было именно так, но ни разу не исключаю