Искушай меня в сумерках (ЛП)

Глава 23 (перевод – Elfni, бета-ридинг – Nara, вычитка – Фройляйн)

В последующие дни Гарри узнал множество любопытных фактов о своей жене и ее семье. Хатауэйи оказались удивительными людьми, яркими и находчивыми, обладающими готовностью мгновенно общими силами воплотить любую пришедшую им в голову идею. Они поддразнивали и смеялись, ссорились по пустякам и спорили, но доброжелательность являлась неотъемлемой частью того, как они обращались друг с другом.

Было нечто почти волшебное в Рэмси-Хаусе. Это был уютный, ухоженный дом, заполненный крепкой мебелью, толстыми коврами и разбросанными повсюду грудами книг... но существовало что-то еще. Это нечто начинало ощущаться в тот самый момент, когда ты переступал через порог, такое же неуловимое, но и живительное, как солнечный свет. Что-то, что всегда ускользало от Гарри.

Мало-помалу он пришел к мысли, что это любовь.

На второй день после прибытия Гарри в Гемпшир Лео устроил ему экскурсию по поместью. Они посетили несколько ферм, где Лео останавливался, чтобы поговорить с арендаторами и рабочими. Он обменивался с ними замечаниями о погоде, почве, урожае, демонстрируя такую глубину познаний, о которой Гарри даже не подозревал.

В Лондоне Лео безукоризненно играл роль разочарованного жизнью распутника. В деревне же его маска безразличия спала. Стало ясно, что его действительно волнуют семьи, живущие и работающие в поместье Рэмси, и он намерен добиться успеха в заботе о них. Он разработал искусную систему орошения, в которой вода подавалась по выложенным камнями канавам, прокопанным от ближайшей реки и освободившим множество арендаторов от неприятной рутины, связанной с транспортировкой воды. Он также делал все возможное, чтобы внедрить современные методы ведения сельского хозяйства, включая попытки убедить арендаторов в необходимости выращивать выведенные в Брайтоне новые гибриды, обладавшие более высокой урожайностью и крепким стеблем.

– Они медленно принимают нововведения. – Уныло сообщил Лео Гарри. – Многие из них все еще настаивают на использовании серпа и косы вместо молотилок. – Он ухмыльнулся. – Я говорю им, что девятнадцатый век закончится быстрее, чем они решат принять участие во всех этих начинаниях.

Гарри пришло на ум, что Хатауэйи добились такого успеха в поместье не вопреки недостатку у них аристократического происхождения, а благодаря этому. Их не тяготили ни традиции, ни привычки. Не было никаких возражений типа "но мы всегда так делали". В результате, не зная никакого иного пути, они подошли к управлению поместьем и как к бизнесу, и как к научному предприятию.

Лео показал Гарри лесопилку, где вся изнурительная работа по распиливанию, транспортировке и калибровке древесины производилась вручную. Массивные бревна либо переносились на плечах, либо перетаскивались с помощью специальных крюков, но при этом постоянно существовала опасность травмирования рабочих.

После ужина этим же вечером Гарри набросал несколько схем для перемещения леса с помощью системы валов, катального хода и тележек. Система могла быть построена при относительно низких затратах, позволяя при этом ускорить производство и обеспечить большую безопасность рабочим. Меррипен и Лео немедленно ухватились за эту идею.

– Очень любезно с твоей стороны, что ты спланировал эти устройства, – сказала Поппи Гарри позднее, когда они удалились на ночь в домик смотрителя. – Меррипен был очень благодарен.

Гарри безразлично пожал плечами, расстегивая ее платье на спине и помогая вытянуть руки из рукавов.

– Я лишь указал на вариант усовершенствования, который они могли бы использовать.

– Вещь, явная для тебя, – возразила Поппи, – необязательно очевидна для других. Ты очень способный, Гарри. – Перешагнув через платье, девушка с удовлетворенной улыбкой повернулась к нему лицом. – И я очень рада, что моей семье выпал шанс узнать тебя. Ты начал им нравиться. Ты был таким очаровательным, совершенно не заносчивым, и не возмутился, найдя ежика в своем кресле.

– Не такой уж я дурак, чтобы соревноваться с Медузой за место, – ответил Гарри, и Поппи засмеялась. – Мне нравится твоя семья, – продолжил он, расстегивая крючочки, постепенно освобождая ее из паутины ткани и корсета. – Видеть тебя вместе с ними помогает мне лучше понять тебя.

Корсет издал тихий стук, когда Гарри бросил его на пол. Поппи осталась в сорочке и панталонах, покраснев под пристальным изучающим взглядом мужа.

Неуверенная улыбка появилась на ее лице.

– И что ты понял обо мне?

Гарри аккуратно подцепил пальцем бретельку ее сорочки и потянул вниз.

– Что в твоей природе крепко привязываться к людям вокруг тебя. – Легко касаясь, он провел ладонью по изгибу ее обнаженного плеча. – Что ты ранима, предана тем, кого любишь, и больше всего... ты нуждаешься в том, чтобы чувствовать себя в безопасности. – Он спустил вторую бретельку и почувствовал трепет, пробежавший по ее телу. Притянув ее к себе, Гарри сомкнул объятия, заставив девушку со вздохом прильнуть к мужскому телу.

Через пару мгновений он нежно промурлыкал, уткнувшись в бледный, благоухающий изгиб ее шеи:

– Я собираюсь заниматься с тобой любовью, Поппи, всю ночь напролет. В первый раз ты будешь чувствовать себя в безопасности. Во второй раз я буду чуточку более безнравственным... И тебе это понравится. А в третий раз... – он сделал паузу и улыбнулся, услышав, как у нее прервалось дыхание. – В третий раз я собираюсь делать такие вещи, которые заставят тебя краснеть всякий раз, когда ты будешь завтра вспоминать о них. – Он нежно поцеловал ее. – И это понравится тебе больше всего.

Поппи не вполне понимала настроение Гарри, когда он закончил раздевать ее: зловещее и, тем не менее, нежное. Он уложил жену на кровать так, чтобы ноги свисали с края, и встал между ними, неторопливо стягивая рубашку. Его взгляд начал путешествовать по ее телу, заставив девушку вспыхнуть и вызвав попытку прикрыть себя ладонями.

Ухмыльнувшись, Гарри наклонился и отвел ее руки.

– Любимая, если бы ты только знала, какое это удовольствие – смотреть на тебя... – Он поцеловал ее, призывая приоткрыть рот, и скользнул языком в теплую глубину. Волосы на его груди щекотали вершинки ее грудей в сладкой и непрерывной ласке, вызвавшей у нее утробный стон.

Его губы проложили дорожку от округлости подбородка к груди. Поймав ртом сосок, он приласкал его языком, заставляя напрячься и стать обжигающе чувствительным. В то же время, его рука прикоснулась к другой груди, кружа и поглаживая вершинку большим пальцем.

Поппи вытянулась, ее тело дрожало и пылало. Руки мужа легкими прикосновениями путешествовали по ней, спускаясь по животу все ниже и ниже, к тому местечку, где притаилась сладкая любовная боль. Достигнув влажных мягких складочек, он поддразнил их подушечками пальцев, открывая и подготавливая.

Разведя ноги, она потянулась к нему с бессвязным звуком, пытаясь привлечь к себе. Вместо этого он встал на колени и схватил ее за бедра, после чего она почувствовала его губы.

Ощущая нежные касания языка Гарри, каждое затейливое движение которого было возбуждающим и провоцирующим, девушка затрепетала, после чего зажмурилась и начала издавать неровные вздохи. Его язык вошел в нее и задержался на пару мучительных мгновений.

– Пожалуйста, – прошептала Поппи. – Пожалуйста, Гарри.

Она почувствовала, как он встал, услышала шуршание брюк и отброшенного белья, за которым последовало жаркое, нежное давление на вход в ее тело, заставившее девушку издать трепетный возглас облегчения. Он вошел настолько глубоко, насколько она смогла принять восхитительное вторжение. Она ощутила натяжение, заполненная до края, и пошевелила бедрами, пытаясь принять еще больше. Он медленно задвигался в ней, вжимаясь в нее так, что с каждым соблазнительным проникновением она все выше уносилась в вихре испытываемого восторга.

Глаза Поппи широко распахнулись, когда накопившееся напряжение захлестнуло ее, безжалостное в своей мощи и скорости, и она увидела лицо мужа, покрытое дымкой испарины, над собой. Он смотрел на нее, смакуя ее наслаждение, склонившись, чтобы губами ловить беспомощные крики.

Когда последние спазмы утихли, и она обмякла, как сброшенный чулок, Поппи обнаружила себя в колыбели рук Гарри. Они лежали на постели, и ее мягкие ноги переплелись с его жесткими и длинными.

Девушка с ленивым удивлением пошевелилась, ощутив, что он все еще возбужден. Гарри поцеловал ее и сел, играя с выпущенным на свободу пламенем ее волос.

Гарри мягко направил голову Поппи к своему паху.

– Лизни, – шепотом попросил он.

Осторожно сомкнув губы на пульсирующей головке, она скользнула так далеко, как только смогла, и отступила. Заинтригованная, она прижалась к шелковистой твердости, по-кошачьи лизнув ее язычком.

Гарри перевернул ее так, что она оказалась лежащей на матрасе лицом вниз. Подняв ее попку, он накрыл ее сзади, скользнув пальцами между бедер. Поппи сразу же почувствовала всплеск возбуждения, ее тело немедленно отозвалось на прикосновение.

– А сейчас, – прошептал он ей на ушко, – я собираюсь заняться нечестивыми делами. Ты позволишь мне делать все, что угодно, да?

– Да, да, да...

Гарри твердой хваткой удерживал ее, притянув к себе. Она чувствовала, как он раскачивается, двигаясь в ней равномерными движениями, как влажное углубление ее тела удерживает его возбужденную плоть. Он едва входил в нее, и каждый раз она подавалась назад, чтобы он позволил ей получить чуть больше. Бормоча его имя, она двигалась назад все настойчивее, пытаясь полностью заполнить себя. Но он только тихо смеялся и удерживал ее там, где хотел, сохраняя чувственный, мерный темп.

Он полностью контролировал ситуацию, обращаясь с ее телом с головокружительным умением, постоянно заставляя ее извиваться и тяжело ловить ртом воздух. Отбросив волосы девушки в одну сторону, он прижался к ее шее горячим и терзающим поцелуем. Всеми своими действиями он все больше и больше усиливал ее наслаждение и, зная это, упивался происходящим. Поппи ощутила надвигающуюся волну удовлетворения, все ее чувства обострились в предвкушении жаркого освобождения, и только тогда он взял ее полностью, решительно и глубоко погрузившись в ее тело.

Гарри обнимал ее, пока Поппи не прекратила дрожать, а ее тело не расслабилось, испытав ни с чем не сравнимое удовольствие, после чего перевернул на спину и прошептал на ухо одно-единственное слово:

– Еще.

Это была долгая и жаркая ночь, наполненная невероятной близостью. После третьего раза Поппи уютно пристроила голову на плече у Гарри. Было так восхитительно лежать с кем-то вот так, в темноте, болтая обо всем и ни о чем, пока их тела отдыхали от пережитой страсти.

– Ты зачаровываешь меня, – прошептал Гарри, нежно играя прядями ее волос. – В твоей душе есть загадки, для обнаружения которых потребуется целая жизнь... и я хочу познать каждую из них.

Никто и никогда не называл ее прежде загадочной. И хотя Поппи и не думала о себе в таком качестве, ей определенно это понравилось.

– Но я не такая совсем уж загадочная, правда?

– Конечно, такая. – Улыбаясь, он поднял ее руку и прижался губами к нежной чаше ладони. – Ты же женщина.

На следующий день Поппи ушла гулять с Беатрис, в то время как вся остальная семья разбрелась по своим делам: Уин с Амелией отправились навестить больную подругу в деревне, Лео и Меррипен встречались с предполагаемым арендатором, а Кэм уехал на лошадиные торги в Саутгемптон.

Гарри устроился в библиотеке с подробным отчетом Джейка Валентайна. Наслаждаясь тишиной и покоем – редким удовольствием в доме Хатауэйев, он приступил к чтению. Однако скрип половицы отвлек его внимание, вынудив взглянуть на дверь.

На пороге с книгой в руках стояла покрасневшая Кэтрин Маркс.

– Прости меня, – пробормотала она. – Я не хотела тебя потревожить. Я просто решила вернуть книгу, но...

– Заходи, – тут же отозвался Гарри, поднимаясь с кресла. – Ты не помешала.

– Я только на минутку, – она поспешно направилась к книжному шкафу, поставила томик на место и замерла, бросив взгляд на Гарри. Свет из окна отражался в стеклышках ее очков, скрывая глаза.

– Останься здесь, если хочешь, – сказал Гарри, чувствуя необъяснимую неловкость.

– Нет, спасибо. Сегодня замечательный день, и я подумала, что, может, мне стоит прогуляться по саду или... – Она замолчала и неопределенно пожала плечами.

Господи, как же стесненно они чувствовали себя в компании друг друга. Гарри мгновение пристально разглядывал девушку, раздумывая, что ее беспокоит. Он всегда не знал, что делать с Кэтрин, своей нежеланной единокровной сестрой, какое место в своей жизни ей отвести. Он никогда не хотел заботиться о ней, и, тем не менее, его тянуло к ней, она волновала его, сбивала с толку.

– Мы можем прогуляться вместе? – спросил он хрипло.

Девушка удивленно моргнула. После продолжительного молчания она ответила:

– Если желаешь.

Они вышли в маленький, окруженный живой изгородью садик, усеянный белыми и желтыми нарциссами. Щурясь от яркого солнца, они двинулись по посыпанной гравием дорожке.

Кэтрин бросила на него непонятный взгляд, в дневном свете ее глаза напоминали опалы.

– Я совсем не знаю тебя, Гарри.

– Ты, возможно, знаешь меня настолько, насколько и все остальные. – Отозвался Гарри. – За исключением Поппи, разумеется.

– Нет. – Настойчиво повторила Кэтрин. – То, каким ты был последнюю неделю... Я никогда не ожидала от тебя подобного. Привязанность, которая, кажется, возникла у тебя к Поппи... Я нахожу ее совершенно удивительной.

– Это не игра.

– Знаю. Я вижу твою искренность. Просто до свадьбы ты заявлял, что не имеет значения, принадлежит сердце Поппи мистеру Бэйнингу или нет, до тех пор...

– Пока мне принадлежит все остальное, – закончил Гарри, улыбнувшись в презрении к самому себе. – Я был заносчивой скотиной. И я прошу прощения, Кэт. – Он сделал паузу. – Сейчас я понимаю, почему ты так стремилась защитить от меня Поппи и Беатрис. Всех их. Они – лучшее отражение понятия "семья", какое ты когда-либо знала.

– Или ты.

Наступила неловкая тишина, после которой Гарри заставил себя признать:

– Или я.

Они остановились возле скамьи, стоящей у дорожки, и Кэтрин села.

– Присядешь? – она жестом показала на место возле себя.

Вынужденно он присел на скамейку, наклонившись вперед и упершись локтями в колени.

Их молчание казалось странным общением двух людей, желающих хотя бы какой-нибудь близости, но не знающих, как ее достичь.

Гарри решил начать с правды. Сделав глубокий вдох, он резко произнес:

– Я никогда не был добр к тебе, Кэт. Особенно, когда ты нуждалась в этом больше всего.

– Я бы поспорила с этим, – ответила она, удивив собеседника. – Ты выручил меня в весьма неприятной ситуации и предоставил возможность роскошно жить, не ища работы. И ты никогда не требовал ничего взамен.

– Я должен тебе намного больше. – Гарри пристально взглянул на сестру, отмечая насыщенный золотистый блеск волос, маленький овал лица, фарфоровую чистоту кожи. Хмурая гримаса заставила его свести брови. Отведя взгляд, он потер шею.

– Ты чертовски похожа на нашу мать.

– Сожалею, – прошептала Кэтрин.

– Нет, сожалеть не нужно. Ты красива, как и она. И даже больше. Но, порой, очень трудно видеть сходство и не вспоминать... – Он напряженно вздохнул. – Когда я узнал о тебе, то испытал негодование, потому что ты провела с ней намного больше времени, чем я. И только позднее понял, что счастливчиком оказался именно я.

Горькая улыбка коснулась губ Кэтрин.

– Думаю, никого из нас нельзя обвинить в излишнем везении, Гарри.

Он ответил безрадостным смешком.

Они продолжали сидеть в тишине и молчании, рядом, но, не касаясь друг друга. Они оба выросли, не зная, как дарить или получать любовь. Мир преподал им уроки, которые лучше было бы оставить неизученными. "Иногда жизнь становится неожиданно щедрой на свои дары, – задумался Гарри. – Доказательством тому является Поппи".

– Хатауэйи оказались для меня подарком судьбы, – сказала Кэтрин, словно читая его мысли. Она сняла очки и протерла стеклышки краешком рукава. – Последние три года жизни с ними... дали мне надежду. Я словно исцелилась.

– Я рад этому, – тихо отозвался Гарри. – Ты заслужила это и даже больше. – Он помедлил, подбирая слова. – Кэт, я хочу кое-что спросить у тебя...

– Да?

– Поппи хочет больше узнать о моем прошлом. Что я могу рассказать ей о той его части, когда нашел тебя?

Кэтрин поправила очки и уставилась на великолепное буйство нарциссов.

– Расскажи ей все, – в конце концов, ответила она. – Ей можно доверить мои секреты. И твои.

Гарри кивнул, про себя удивляясь ее невероятному решению, которого никогда от нее не ожидал.

– Есть еще кое-что, о чем я хотел бы тебя попросить. Любезность. Я понимаю причины, по которым мы не можем признать друг друга официально. Но наедине, я надеюсь, ты окажешь мне честь... хм, позволишь мне вести себя, как твой брат.

Она уставилась на него широко распахнутыми глазами, казалось, слишком потрясенная, чтобы ответить.

– Мы не обязаны рассказывать остальным, пока ты не будешь готова, – заметил Гарри. – Но я предпочел бы не скрывать наши отношения, когда мы бываем один на один. Ты – моя единственная семья.

Кэтрин стянула очки, чтобы стереть набежавшие слезы.

Сострадание и нежность нахлынули на Гарри – чувства, которые он никогда не испытывал к ней раньше. Потянувшись, он привлек сестру к себе и нежно поцеловал в лоб.

– Позволь мне быть твоим старшим братом, – прошептал он.

В изумлении девушка смотрела, как он возвращается в дом.

Какое-то время после его ухода Кэтрин продолжала сидеть на скамье, слушая жужжание пчел, высокое приятное пение стрижей, и более тихое мелодичное щебетание жаворонков. Она подумала о перемене, произошедшей с Гарри. Одна ее часть считала, что он играет с ней в какую-то игру, со всеми ними. Другая... что все происходит на самом деле. Эмоции на его лице, искренность в глазах – являлись неопровержимыми доказательствами. Но как мог чей-то характер так сильно поменяться?

"Возможно, – размышляла она, – это не так уж и странно, что Гарри изменился так, как кажется... его защитные рубежи исчезали постепенно, один за другим. Может быть, Гарри стал – или станет со временем – мужчиной, которым он должен был быть с самого начала. Потому что, в конце концов, он нашел человека, который много для него значит".

____________________

* Катальные ходы служат для перемещения строительных материалов. Их устраивают из досок шириной 20-22 см и толщиной 4-5 см на поперечных планках. Отдельные доски стыкуют для получения катального хода нужной длины. На поддоны укладывается определенного веса стройматериал (кирпичи, бревна и пр.) Поддон грузят на тележку следующим образом: тележку ставят в вертикальное положение вплотную к поддону; затем откидными бортами тележки цепляют за крючья поддона и, оттягивая ручки на себя, переводят тележку в горизонтальное транспортное положение. Наверх поддон поднимают вместе с тележкой. Поднятый стройматериал этой же тележкой развозятся по подмостям к рабочим местам. Для разгрузки на рабочем месте тележку приводят в вертикальное положение и освобождают, откидывая борты.