Искушение

Глава шестнадцатая НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ

— Девушка, с вами можно познакомиться? Ну, милая, не отказывай.

Анжелика резко подняла голову с колен, оценив ситуацию: она сидит в кожаном кресле в холле отеля, а два худощавых блондина с пожелтевшими зубами пристально разглядывали ее, как диковинную вещь. Проследив за похотливым взглядом одного, Анжелика осознала, что рубашка Жиральда едва прикрывала ее обнаженные бедра, а несколько расстегнутых пуговиц открывали вид на ее грудь.

После того, как Жиральд заперся в ванной комнате, атмосфера в номере пропиталась непониманием и горечью, и Анжелика, не в силах вынести этого, спустилась вниз, даже не потрудившись переодеться, погруженная в свои тягостные размышления о том, что их отношения на волоске от погибели. Нет, он не может так жестоко поступить с ней, безжалостно бросив, ведь она не переживет… Ее уже не волновало, как в первые минуты, кто поведал Жиральду о том, что она все знает. Теперь только одно пульсировало в ее голове: они не должны расстаться.

Анжелика огляделась вокруг: куда подевались администраторы и другие служащие отеля? Тишина и пустота в вестибюле добавили неприятных ощущений. Анжелика неловко встала, отступив на несколько шагов назад, приготавливаясь к побегу, пробормотала:

— Мне пора.

Она не успела вскрикнуть, как мужские пальцы грубо сжали ее запястье, и противное дыханье обожгло девушке шею. От него воняло перегаром и алкоголем, поэтому она сразу же отвернулась, зажмурившись. Её мозг лихорадочно соображал, пока тело оказалось прижато к парню.

— Отпустите меня! — прошипела Анжелика — Я буду звать на помощь и…

Мозолистая ладонь закрыла ей рот, от чего Анжелика вытаращила глаза от испуга, предчувствуя надвигающуюся беду. Низкий и прокуренный голос зловеще прохрипел:

— Малышка, поэтому мы отправимся туда, где только я, ты и… мой друг.

Несмотря на брыкания, попытки расцарапать наглецу лицо, его напарник схватил ее за другую руку, и оба потащили сопротивляющуюся девушку к лифту. Каждая клеточка дрожащего тела Анжелики кричала и звала на помощь, но с губ вырывались мычания.

Когда двери лифта распахнулись, Анжелика отчаянно извивалась, чем вызвала омерзительный смех у парней, как вдруг один из них замолчал, а через секунду — лежал на полу, оглушенный одним, но мощным ударом в голову.

— Отпусти ее, пока еще дышишь! — прорычал Жиральд и не дожидаясь выполнения своего приказа, вырвал напуганную девушку из «объятий» ошарашенного парня, уставившегося на друга, которого умело вырубили. Повторить его малоприятную участь никому бы не захотелось, тем более ради развлечения на одну ночь, поэтому блондин быстро ретировался, не забыв поволочь за собой напарника.

— Ты с ума сошла? — обратился к ней Жиральд, и она впервые видела, как голубые глаза налились кровью, оповещая о том, что их владелец полностью вышел из себя — В каком виде ты спустилась сюда? Ты вообще понимаешь, что могло бы быть, если я не бросился искать тебя? Ночью разгуливать по отелю почти голой — абсурд! Иногда ты вытворяешь вещи, присущие маленьким детям! Непростительная беспечность!

— А что мне оставалось делать? — от пережитого шока Анжелику трясло, а он вместо того, чтобы успокоить, стоит и отчитывает ее — Ты сам сказал, чтобы я оставила тебя, забыл? Если тебе неприятно мое присутствие, зачем мне находиться с тобой в одной комнате? Я признаю, что виновата, потому что забыла переодеться, но по той причине, что ты прогнал меня!

— Что за нонсенс? — вскипел Жиральд — Я не выгонял тебя! Я и предположить не мог, что ты уйдешь из номера. Я имел в виду, чтобы ты не шла за мной в ванную, а ты в одной рубашке, демонстрирующей твои достоинства, и тапочках, убежала! Знаешь, что случилось, если бы я не нашел тебя или опоздал? Ты… Продолжим в номере. Пойдем!

Появившиеся неизвестно откуда две симпатичные высокие брюнетки — администраторши с интересом разглядывали разыгравшийся спектакль, и Анжелика, вспыхнув от стыда, быстро зашла в лифт вслед за Жиральдом, продолжая сохранять между ними дистанцию. Обида сковала ее изнутри, ведь он обрушил на нее лавину гнева, хотя должен был приласкать ее, дабы она забыла пережитый ужас в его теплых объятиях.

— О чем ты думала, Анжелика? — снова принялся допрашивать ее Жиральд, когда девушка, сев на кровать и поджав под себя ноги, опустила голову, беззвучно плача из-за возникшей в их отношениях трещины и перенесенного страха — Ты думала обо мне? Что мне пришлось испытать, когда я увидел тебя в руках тех двух подонков? Ты не осмыслила значения моих слов! Как всегда поторопилась, и вот к чему твоя спешка могла привести сегодня!

— К чему все это, если тебе не нужна моя любовь, Жиральд? — не выдержала и подняла на него заплаканные глаза она, и мужчина, собравшийся ее перебить, замер. Прозрачная пелена слез, которую не мог не заметить Жиральд. Если девушки боль причиняли его слова, то ему её слёзы. Он понимал, что плачет она из-за него.

— Что за любовь без доверия? — продолжала Анжелика — Ты сам говорил, что я должна верить тебе! Я доверилась тебе полностью, а ты? Насколько ты веришь мне, Жиральд? Почему не позволяешь помочь тебе избавиться от призраков прошлых?

— Прости, — глухо ответил Жиральд, присев с ней рядом. С взъерошенными волосами, без пиджака и наполовину расстегнутой рубашки, с прикрытыми глазами и поджатыми губами, Жиральд выглядел таким опустошенным, что у нее защемило сердце. Может, ей, правда, не стоит давить на него? Ему тяжело справляться с повисшим грузом вины, а тут еще ее глупые выходки, прибавляющие ему неприятностей. Он переволновался за нее, не сумев проконтролировать вспышку эмоций, а она не только не поблагодарила его, но и решила не вовремя показать характер. От последней мысли Анжелика незаметно вздрогнула и прошептала:

— Ты меня прости! Впредь я буду осмотрительней и внимательней, Жиральд.

— Мой ангел, тебе не надо извиняться передо мной, потому что грешник среди нас только я, — грустно проговорил Жиральд, а взгляд затуманился от боли. До Анжелике дошло, что она разбередила его раны, заставляя обнажить перед ней душу, тем не менее обратного выхода нет. Она, следя за тем, как гримаса мучений исказило любимое лицо, вмиг пожалела, что узнала о его секрете, тем самым доставив ему страдания.

Она лишь чувствовала его боль и желала, чтобы этой боли не было. И все. Неужели ее любовь слаба и не способна излечить его?

— Мне было шесть лет, когда вернувшись от бабушки, я застал возле нашего дома полицию, скорую помощь, которая увозила труп моей матери. Отец сказал, что, вероятно, она упала с лестницы и сломала себе шею, поскользнувшись, но однажды, подслушав разговор отца и Филиппа, мне стало известно, что мою маму, уже мертвую из-за ножевых ранений, выбросили с лестницы, после этого я поклялся, что найду убийцу. Я учился в Мельбурне на торакального хирурга, осуществляя свою мечту. Желание спасать людям жизнь придавало мне силы. После обучения в Австралии я проходил курсы в Италии, Америке, прежде чем работать с отцом. Годы не остудили мой пыл найти убийцу: я перебирал многие факты, ломал голову над тем, кто друг, кто недруг в нашей семье, однако все было тщетно до одного дня.

Жиральд сделал паузу, напряженно уставившись в одну точку, словно мысленно возвращался в прошлое. Анжелика подсела к нему так близко, что их бедра соприкасались.

— Меня пригласили провести ряд операций в Лондоне, но вместо положенных пяти дней я управился за три дня, вернулся домой, где меня никто не ждал, — горько усмехнулся Жиральд — Отец сидел в спальне матери, куда раньше не заходил даже я. Он держал в руках ее потрет и смеялся… Боже, я до сих пор помню его презрительный смех! Рассказывая о том, что приревновав ее к Филиппу, он нанес ей три удара в сердце, чтобы никто больше не любовался ее красотой, отец меня не замечал. А у меня было ощущение, что я в другом мире, что это кошмар, плод моей больной фантазии, однако нельзя отрицать очевидное: убийца мамы, которого я желал найти, оказался единственный оставшийся родной человек у меня. Если бы он не был моим отцом, Анжелика, я поступил с ним также безжалостно, как он с моей матерью, но я не смог. Я не кричал, не скандалил, как поступили бы на моем месте другие, я просто сказал ему, что отныне его сын умер для него. У меня больше не было отца, а убийце не место на свободе, поэтому я действительно собирался сдать его в полицию… Только вот он предпринял другой шаг и застрелился. В тот момент я не чувствовал ни жалости, ни скорби, может быть, даже удовлетворение от того, что преступник наказан. Жестоко?

— Жиральд, это не жестокость, а боль, — поправила его Анжелика, понимая, как тяжело ему дается делиться с ней столь сокровенными тайными прошлого — Если я скажу, что понимаю твою боль, то солгу, потому что мои родители живы, пусть и живут отдельно. Боль бывает разной. У каждого по-своему болит, У каждого своя причина, И каждый как умеет, так о ней и говорит.

— Если не Филипп, прикрывший меня перед обществом, сославшись на то, что я был в дороге, поэтому не успел на операцию, я потерял бы звание лучшего хирурга. Сын, убивший родного отца, отказав ему в операции, добровольно обрекая на смерть, так сейчас меня называли бы. Никто никогда не узнает, что Жан Ларош — истинный убийца, потому что люди видели в нем спасение, веря и получая исцеление. Я не позволю узнать! Как я могу очернить их идола? Анжелика, не смей меня жалеть! Если ты чувствуешь, что жалость сильнее остального, тогда завтра, когда мы вернемся в Париж, наши пути должны разойтись.

В этот раз Анжелика не обиделась на его слова, понимая, что в нем говорит отчаяние и страх того, что ее любовь превратится в сочувствие.

— Ты совсем не знаешь моих чувств, да, Жиральд? — проглотив подступивший к горлу ком, спросила Анжелика, с накипевшими слезами в медовых глазах, стараясь сдержаться, чтобы пояснить ему: любовь никогда не угаснет в ней — Еще недавно ты утверждал, что не можешь жить без меня, а сейчас…

— Я дышать не могу без тебя, — прошептал Жиральд, обхватив ее лицо холодными пальцами — Я и не представлял, что полюблю тебя так сильно, что в моей жизни появится смысл, но мысль, что твоя любовь превратилась в жалость, убивает меня.

— Жиральд, послушай, как бьется, — приложив широкую мужскую ладонь к своей груди, Анжелика старалась уловить каждую эмоцию, отражающуюся в его голубых глазах, при каждом стуке ее сердца — Если тебя не будет рядом, оно остановится. Ты хочешь моей смерти?

— Перестань! — отшатнулся Жиральд, тяжело задышав и вздрогнул от неожиданности, когда девушка повалила его на кровать, склонившись над ним.

— Ты веришь в то, что я умру без тебя? — опалила его щеку теплым дыханием Анжелика, скользнув губами по его гладкой коже, оставляя поцелуи на лбу, прикрытых век, подбородке — Веришь или нет? Веришь, что я никогда не разлюблю тебя?

— Анжелика, после того, как ты узнаешь обо мне остальное, то твои слова изменятся — горько усмехнулся Жиральд, на что девушка провела кончиком языка по жилке на его шеи:

— Я не хочу знать то, что отделит меня от тебя, Жиральд. Пусть будет тайной. Ответь мне на один вопрос: ты веришь в мою любовь?

Жиральд заскрипел зубами и сжал в кулаках простынь. Запрокинув голову, он процедил:

— Анжелика, не надо! Я чувствую себя полным эгоистом, ведь заставил тебя полюбить себя так сильно, но в то же время мне чертовски приятно, что твои любовь, душа и тело принадлежат мне. Будучи старше и опытнее, я должен тебя остерегать, поэтому говорю: не идеализируй меня настолько, я не заслужил, хотя другая сторона эгоистично твердит, что я безумно счастлив от твоей любви. Это неправильно, потому что я совсем не тот, кто достоин быть с тобой.

— Поздно, Жиральд, — отстранилась от него девушка и повернула голову, не замечая, как мужчина вернул себе вертикальное положение, в упор глядя на нее. Ее плечи задрожали от подкатывающих рыданий. Она его безумно любит! Как только может женщина любить. Разве до него не доходят простые вещи? Разве он не видит, что она окончательно потеряла голову, нарушая принципы и клятвы? — Я ничего не хочу менять! Эта любовь не закончится до тех пор, пока я жива!

Анжелика всхлипнула, поджав губы, после чего обхватила шею мужчины руками и, уткнувшись в его ключицу, крепко обняла, позволяя себе вновь расплакаться на его плече. Жиральд прижал девушку к себе, одной рукой легонько поглаживая по волосам, слегка раскачиваясь, удобно устроив ее у себя на коленях.

— Какая ты еще маленькая и глупенькая, Анжелика, — грустно прошептал Жиральд, продолжая укачивать девушку, доверчиво прильнувшую к нему — Если бы я изменил прошлое, сейчас все могло сложиться иначе. Ты бы получила давно то, о чем желаешь, но я пока не в силах дать тебе этого. Вопрос времени и обстоятельств, а я не знаю, когда они будут в мою пользу.

— Я буду ждать, Жиральд, — пообещала Анжелика — Мы не можем изменить прошлое, как и повлиять на будущее, тем не менее нам нужно жить настоящим, Жиральд. В настоящим нет тебя или меня… Есть МЫ!

— Это радует, любовь моя! — И тут наконец-то ее рот накрыли мягкие горячие губы. Боже! Как же нежно он целовал ее! Нежно, но глубоко и напористо.

Мягкие ладони Жиральда скользнули за ворот ее полу расстегнутой рубашки, оголяя плечи и одновременно сдвигая тонкие лямочки бюстгальтера.

— Я люблю… люблю… очень люблю… — чередуя слова с поцелуями, Жиральд шептал в ее губы, все крепче прижимал ее к себе, словно боясь, что она сейчас исчезнет, бесследно растворится.

— Я тоже, — едва смогла выдохнуть Анжелика, отклоняя голову назад и подставляя шею под жадные губы мужчины, а ее пальцы принялись расстегивать мелкие пуговицы, снимая с него сначала верхнюю, а затем нижнюю одежду, и Жиральд застонал, когда она прикоснулась к его груди, осторожно провела по ней вниз, впитывая жар его кожи, заметила, как судорожно вздохнул Жиральд, едва ее рука скользнула по его животу.

— Тебе всегда шел красный. — заметил Жиральд, поддевая пальцами лямку бюсгалтера. Он погладил плечо кончиками пальцев, аккуратно завел руку за ее спину, одним движением расстегнул предмет гардероба и снял с девушки. Анжелика прикусила нижнюю губу и попыталась заглушить собственный стон, когда Жиральд, накрыв ладонью ее правую грудь, стал ласкать языком другую, пальцами проделывая то же самое с первой. Анжелика незаметно для себя вцепилась ногтями в его спину, оставляя на ней красные полосы. Его руки сжали ее бедра, и она откинулась на подушки. Горячие губы проделывают дорожку от плоского живота к внутренней стороне бедра.

Анжелика извивалась на кровати, чувствуя, как обжигающее желание взрывается в ней. Его прикосновения и поцелуи дарили непередаваемое наслаждения. Мужчина накрыл ее тело своим, передавая жар, и Анжелика зарылась пальцами в его волосы.

Он овладел ею нежно, однако и страстно. Становилось все жарче. При тусклом свете можно было увидеть сплетение двух раскаленных тел.

Откинув влажные каштановые пряди со лба девушки, Жиральд крепко прижал ее, от чего она довольно замурлыкала, оставив легкий поцелуй на его плече.

— Ты чудотворец. Мой чудотворец.

— Твой? — удовлетворенно переспросил Жиральд.

— Да, мой, а я твой ангел. А ещё я переезжаю к тебе.

— Правда?

— Да!

— Честно?

— Да!

— Уверена?

Прежде чем мужчина продолжил, Анжелика привстала на локтях, трепетно поцеловала его в губы, развевая сомнения, а потом ласково потерлась макушкой об его подбородок. Лунный свет освещал двух спящих людей, дышащих ровно, а их сердца бились в унисон. Кто знает, сколько ночей еще им уготовлено провести вместе? Какая из них будет последней?