Искушение вампира

ГЛАВА 13

Я смотрел на портрет. Уильям выглядел лишь немногим старше меня, а ведь к тому времени, как картина была написана, мой босс уже прожил на свете не одну сотню лет. На портрете он был одет в какую-то униформу с высоким воротом и бронзовыми пуговицами. Возможно, Уильям только что вернулся с очередного поля боя, где славно пообедал, пожирая умирающих солдат. Старый опытный пес войны…

Почему именно я, подумалось мне уже не в первый раз. Почему он проходил мимо всех прочих бедолаг на всех этих нескончаемых полях сражений, но вдруг неожиданно задержался подле меня, чтобы превратить в ночную тварь? В создание, подобное себе. Предлагал ли он другим этот выбор? Или все отвергли его? Был ли я единственным, кто настолько хотел жить, что принес в жертву собственную душу?

Или же Уильям посмотрел в мои угасающие глаза и углядел там нечто, невиданное ранее? Может быть, он понял, что сумеет взять меня под контроль?..

– Так где же наш хозяин? – спросил Ибан, указав бокалом на портрет Уильяма. – Я спрашивал Мелафию, когда звонил ей, но она дала крайне уклончивый ответ.

– У него возникли срочные дела, – объяснила Оливия. – Такие, о которых он должен позаботиться лично.

– Уильям вернется сегодня? – уточнил Тоби. – Очень хотелось бы его повидать. И прокатить в моем новом доме на колесах.

– Дом на колесах? – Оливия ухватилась за возможность сменить тему.

Тобиас одарил вампиршу чарующей улыбкой.

– Да. Он будет здесь с минуты на минуту.

Тоби отнюдь не был похож на обитателей трейлеров. Я раздумывал, что за бред он несет, когда услышал сигнал грузовика. Черт побери, ничего себе домик!

– О! Должно быть, прибыла моя хибарка, – сказал Тоби. – Я позволил водителям отдохнуть несколько дней в Тайби, прежде чем двигаться в обратный путь. Так что Мелафия предложила пока нанять твоего друга Ренье, и он привел все в порядок. Не желаешь ли прокатиться?

Я оторопело кивнул и пошел за ним на улицу. Восемнадцатиколесный трейлер стоял в конце подъездной аллеи, поскольку оказался слишком высоким, чтобы пройти через арочные ворота. По всему борту тянулся гигантский логотип Ночной Молнии, выполненный в черно-красно-золотых тонах. Несколько логотипов спонсоров были гораздо более скромными и почти терялись в темноте. Ренье выскочил из кабины и подошел к нам. Он был доволен, как кот, нажравшийся сметаны.

– Я все сделал, как ты велел, Ночная Молния, – сказал Ренье. – Дом блестит и сияет. – Его темные глаза за толстыми стеклами очков сейчас казались особенно большими и едва не светились. Если б я не знал Ренье как облупленного, то решил бы, что он влюблен.

– Спасибо, приятель. Кстати, можешь называть меня просто Тоби. – Ренье протянул ключи, и блондинистый вампир вложил в его руку толстую пачку банкнот.

– О'кей… Тоби, – сказал Ренье с таким видом, словно ему не хватало воздуха. – Эй… – Он стянул с жирных волос свою избитую жизнью наскаровскую бейсболку и вынул из кармана ручку. – Не распишешься на моей шапке? А то ребята ни в жизнь не поверят.

– Нет проблем, – отозвался Тоби Великолепный. Быстрым росчерком он изобразил стилизованную версию своего логотипа, а потом подписал имя.

– Спасибо, – промямлил Ренье, держа шапку так, словно она была сделана из золота.

Тоби, Ибан и Оливия пошли к трейлеру, а я наклонился к уху Ренье.

– Хочешь получить здесь работу, Рен?

– Брось, Джек. Сбавь обороты. Вспомни, сколько раз мы с тобой и ребятами смотрели гонки по кабельному, перлись от этого парня и трепались, какой он крутой. Нуда, я его фанат. Кстати, тебе непременно нужно посмотреть эту чертову штуку изнутри. Пошли.

Следом за Ренье и вампирами я подошел к дому на колесах. Не сказать ли Ренье, что весь этот ажиотаж вокруг знаменитых друзей Уильяма может плохо сказаться на его здоровье. Только гляньте, что сталось с бедным Хью… А потом я оглянулся на свою собственную машину, припаркованную на противоположной стороне, одинокую и позабытую. Даже моя тачка жила собственной жизнью, в которой мне не было места.

Тоби вставил ключ в замок в задней части трейлера, и гидравлическая дверь медленно открылась. Из пола плавно выплыла лесенка. Да уж, этот парень выбирал только самое лучшее.

Мы поднялись в гостиную, где стояли диваны с льняными покрывалами, стулья и огромный кофейный стол со стопками газет и журналов. Здесь же я увидел небольшую видеокамеру и пару ноутбуков с беспроводными сетевыми картами. Настоящий передвижной офис, который вполне мог потягаться с берлогой Уильяма в стиле хай-тек. Широкоэкранный телевизор стоял у одной из стен, фотографии в рамках покрывали другую. Окон, разумеется, не было.

Затем Тоби показал столовую и кухню. Оливия заахала и заохала при виде новейшей кухонной техники и всяких встроенных штуковин вроде автоматического термостата для вина, который умел поддерживать оптимальную температуру для каждого сорта изысканного пойла.

Потом мы перешли в спальню, декорированную в цветовой гамме Ночной Молнии. Разумеется, здесь стояла огромная кровать. Отдельные двери вели в туалет и ванную.

– Похоже, тут можно славно поразвлечься, – заметила Оливия, игриво подмигнув на последнем слове. Тоби ухмыльнулся и пожал плечами.

Меня скоро переименуют в лягушку – последнее время я только и делаю, что зеленею от зависти. Убейте меня, наконец. Ткните колом в сердце и избавьте от мук. Этот парень вел жизнь моей мечты. Гоночные машины и шикарные девчонки, которые вручают призы на аллее победителей. Боже, пристукните меня кто-нибудь, явите милосердие!

– А где твой гроб? – мрачно спросил я.

Если Тоби и уловил мое настроение, то не подал виду. Он указал на дальнюю стену комнаты.

– Потайная дверь.

– Разумеется, – пробурчал я.

– Я вижу, вы приехали сюда с понтом и шиком, – сказала Оливия, когда мы вернулись в гостиную.

Тоби широким жестом указал на легкие стулья.

– Присаживайтесь, – предложил он. – Вы правы. Мы с Ибаном приехали вместе. Такой путь занимает немного больше времени, но если иметь пару доверенных водителей, это гораздо проще и удобнее, чем самолет.

– Или поезд, – вставил Ибан, присаживаясь на край длинного дивана. – Железнодорожная система в этой стране… как бы сказать? Просто комизм.

– Курьез, – поправил Тоби. Ибан кивнул.

– Временами приходится торчать на запасном пути по два-три дня. Вокруг всегда какие-то чужаки, слишком много потенциальных неприятностей. – Он откинулся на спинку стула. – Я собираюсь продать свой автомобиль-амфибию и купить такой же трейлер, как у Тоби. Вот машина для истинного мачо.

– Постой-ка! – сказала Оливия, усаживаясь рядом с темноволосым вампиром. – Наконец-то я тебя узнала! Твоя фамилия Круз, верно? Ты Ибан Круз, кинорежиссер!

Ибан широко улыбнулся, слегка выпустив клыки. Казалось, он был абсолютно спокоен, расслаблен и не опасался подвоха, поскольку находился среди своих.

– Виновен, признаю.

– Я видела все твои фильмы! «После заката, милая» – мой любимый. Я смотрела его четыре раза.

Ну, вообще зашибись. Автогонщик экстра-класса и режиссер. Просто какой-то долбаный день карьеры. Поговорим о работе вашей мечты. Я с размаху шлепнулся в кресло, на проверку оказавшееся креслом-качалкой. Мои ноги взбрыкнули в воздухе. Чудесная иллюстрация для определения «оказаться поверженным». Нет, ну черт же возьми!..

– Как же ты снимаешь фильмы, если можешь выходить наружу только по ночам? – спросил я.

Ибан начал что-то отвечать, но охваченная восторгом Оливия перебила его.

– Он снимет только ночью. Это его бренд, – сообщила она. – Кино в стиле «нуар» – отличное прикрытие. Просто гениально!

Ибан улыбнулся и развел руками.

Чандлер заглянул в открытую дверь трейлера. Он стоял на нижней ступеньке, так что над полом виднелась только его голова, будто бы лишенная тела. Нечто в этом роде я сейчас и чувствовал…

– Прибыл мистер Бушар, мистер Макшейн.

– Кто?

– Ученый, – сказала Оливия.

– Прекрасно. Пригласите его сюда, – распорядился я.

Ученый. Надеюсь, он скучный зануда и полный ботан.

Чандлер исчез, и появился высокий, худой вампир в темно-синем спортивном пиджаке, белой рубашке и строгих брюках. Он пригладил рукой длинные, чуть тронутые сединой волосы. Новоприбывший держался скромно, но, к сожалению, отнюдь не производил впечатления унылого книжного червя. Внешне он выглядел старше всех нас; очевидно Бушара инициировали, когда ему перевалило за сорок. Он огляделся по сторонам, явно не зная, к кому из нас обратиться.

Я встал и протянул руку.

– Джек Макшейн.

– А, – сказал он и кивнул. – Помощник Уильяма.

Я почувствовал себя оскорбленным. Он мог с тем же успехом сказать: «прислужник Уильяма». Ладно. Я выкинул это из головы и представил остальных.

– Меня зовут Герард Бушар, – сказал вампир. – Рад познакомиться.

На лице его, впрочем, не замечалось особой радости. Он выглядел так, как будто бы с удовольствием – оказался где-нибудь в другом месте. Мне было знакомо это чувство.

– Какой вы наукой занимаетесь? – спросила Оливия.

– Я генетик. Изучаю разные аспекты вампиризма.

Столь же мило, сколь и загадочно. Ну и черт с ним. Если ему охота разводить тайны – на здоровье. Может взять свои пробирки и засунуть их туда, где солнце никогда не светит. Я ощущал нервозность и скованность. Никогда прежде мне не доводилось сидеть в комнате, набитой вампирами. Да-да, я тосковал по представителям своего вида, но теперь, когда вампиры окружали меня, я испытывал тошноту, потому что даже здесь, среди себе подобных, оставался белой вороной…

Ладно, хватит сокрушаться! В конце концов, дело у нас серьезное.

– Присаживайся, Герард. Надо ввести тебя в курс дела. – Ученый сел. На его лице застыло выражение легкой брезгливости, будто он унюхал какую-то мерзость, которую мечтал отшвырнуть носком своего итальянского ботинка. Я остался стоять. – У меня две новости: плохая и очень плохая. Я не в курсе, хорошо ли вы знали Элджернона, создателя Оливии, который должен был стать почетным гостем на приеме… И для начала хотелось бы понять, почему мы вообще ничего не таем друг о друге.

Ибан обвел взглядом остальных вампиров, словно в поисках поддержки.

– Это мера предосторожности, Джек. Предполагалось, что никто из нас не знает остальных – для нашей же собственном безопасности. Мы с Тоби знакомы, потому что живем в одном штате и наши пути часто пересекаются. Но Уильям и Элджер – единственные, кто имеет в распоряжении все куски мозаики…

– Уильям и Элджер – единственные вампиры, которых мы знали за пределами наших общин, – прибавил Герард.

– Общин? – переспросил я. Вроде бы Оливия однажды упоминала это слово, но я не до конца понимал, что оно значило применительно к вампирам.

– Каждый из них представляет отдельную общину вампиров. Все они расположены в разных частях страны, – пояснила вампирша. – Элджер рассказывал мне об этом, но до сих пор я не знала подробностей.

– Ладно. Как бы там ни было, Элджернон мертв. – Я покосился на Оливию, которая изо всех сил старалась казаться спокойной. – Он был убит на корабле Уильяма, «Алебастре», еще до того момента, как высадился в Саванне.

Трое новоприбывших вампиров дружно ахнули, а Оливия впустила глаза.

– Элджера проткнули колом, и он сгорел прямо на палубе. Экипаж корабля тоже погиб. Мы нашли только одно тело и думаем, что остальных сбросили за борт. Уильям велел мне затопить корабль, чтобы городские власти не задавали вопросов. Мы сказали вам, что Уильям ушел по личному делу, но… это неправда. На самом деле он отправился искать убийцу Элджера. – Это тоже было неправдой, но наши гости и так уже пережили потрясение. Я не собирался рассказывать им, что Уильям охотится в компании Ридрека.

– Вы… вы знаете, кто его убил? – спросил Тоби. Его голубые глаза округлились от изумления и ужаса.

Оливия поднялась на ноги и встала рядом со мной.

– Да. Это сделал Ридрек, создатель Уильяма. Он каким-то образом ухитрился пробраться на «Алебастр». Теперь Ридрек в Саванне. – Она сделала паузу и посмотрела на меня. – Мы оба видели его.

«И один из нас, возможно, находится под его контролем», – чуть не вырвалось у меня. Я по-прежнему не знал, можно ли доверять Оливии. Но, с другой стороны, я не мог верить и этим ребятам. Судя по лицам вампиров, они были наслышаны о Ридреке; лучше не болтать лишнего насчет него и Оливии.

– Стало быть, начинается, – сказал Герард. Его губы сжались в твердую тонкую линию. Ибан и Тоби обменялись встревоженными взглядами.

– Что? – спросил я. – Что начинается?

– А может, и нет, – сказала Оливия, игнорируя мой вопрос. – Сейчас Ридрека, кажется, интересует только кровь вуду.

– Он знает о ней? – обеспокоенно спросил Герард. Как и все они, ясное дело. Очевидно, некогда Уильям поделился информацией с каждым из этих вампиров.

– Думаю, да, – тихо сказала Оливия.

– Откуда? – сказал Герард.

Я глянул на вампиршу, гадая, признается ли она. Вампирша проговорила:

– Мы встретились в ночном клубе. Я уже знала, что Ридрек убил Элджера, и кинулась за ним, прежде чем Джек и Уильям сумели меня остановить. Что происходило дальше, помню смутно… да, Ридрек был рядом, а я не могла убить его. И во время допроса… думаю… не исключено, что я сказала ему о крови.

– Ты имеешь в виду… Он что, пытал тебя? – возмущенно воскликнул Ибан.

Плечи вампирши поникли. Она снова уставилась в пол, но ничего не сказала, оставив всех пребывать в уверенности, что Ибан не ошибся. Эта птичка могла бы играть в его фильме и получить «Оскара».

Некоторое время все хранили молчание, а потом Герард спросил:

– Сколько времени ты в Америке?

– Около недели. А что?

– Если Ридрек узнал о крови вуду лишь несколько дней назад, значит, он прибыл не по этому поводу. Зачем же тогда? Не для того ли, чтобы уничтожить всех нас?

– Кто еще с ним приехал? – поинтересовался Тоби.

Я припомнил свою беседу с Оливией и Мелафией. Они говорили о других «плохих» вампирах и о том, что «наша сила в числе». Вот же ведь какое дерьмо, черт возьми.

– Видимо, он был один. То есть мы больше никого не видели.

– Если Ридрек собирается бросить нам вызов, то почему явился без сопровождения? – спросил Тоби.

Тишина. Потом Ибан спросил:

– Что же нам делать?

Никто не ответил. Я был уже сыт по горло всеми этими кризисами. Один за другим! И никаких конструктивных решений. В довершение всех неприятностей Оливия вдруг начала судорожно подергиваться.

– Ты в порядке?

Идиотский вопрос. Если кто-то начинает прыгать, словно его окунули в кипящее масло, с ним явно не все в порядке.

– Я… я должна идти, – проговорила вампирша, скрипнув зубами. – Мне больно!

– Что происходит? – спросил я.

– Не знаю. Мне просто надо идти. – С этими словами она кинулась к выходу.

Ибан сказал:

– Возможно, остаточный эффект после пыток? Какой-то невроз?

Герард прищурился.

– Она была в полном порядке минуту назад. Тут что-то другое.

Я же имел собственное мнение на этот счет. Магия Ридрека снова набирала силу. Однако я решил подыграть Оливии и ничего не сказал.

– Может, дело в крови, которую она сегодня выпила? Донор мог поесть каких-нибудь несвежих устриц или еще чего…

Я перехватил вампиршу, прежде чем та успела выскочить из трейлера. Она немедленно утихомирилась и всем телом прижалась ко мне.

– Твое прикосновение… Мне от него лучше.

Ну, ничего себе!

Трое мужчин обменялись задумчивыми взглядами, созерцая, как я поглаживаю Оливию по спине.

– Что такое? – спросил я у них. Ибан почесал в затылке.

– Кажется, ты передаешь ей силу обычным прикосновением, Джек. Может, тебе следовало бы… э… ну, ты понимаешь…

– Заняться с ней сексом, – докончил Герард. Ученый сухарь – он и есть ученый сухарь. – Если ты даешь Оливии силу, просто обнимая ее, подумай, что может получиться в результате полового акта.

– Ребята, посерьезнее, – сказал Тоби, посмотрев сначала на Герарда, а затем на Оливию. – Имейте хоть немного такта.

– Спасибо за совет, Герард. Я подумаю, что можно сделать. – Смешно, но мне вспомнилась старая песня «Sexual Healing»,[43] Однажды Оливия получила его по полной программе. Мы с ней обменялись взглядами, молча согласившись, что сейчас не время делиться результатами наших изысканий. – Ладно, нам надо идти. Ничего не предпринимайте, пока не получите вестей от меня или Уильяма.

– Мы можем помочь в охоте на Ридрека? – спросил Тоби, когда мы с Оливией направились к выходу. Мне показалось, что он не слишком-то горит таким желанием, но чувствует себя обязанным предложить свои услуги.

– Нет. Это слишком опасно. Вы плохо знаете город. Позовите Чандлера, если вам что-то понадобится. Я выйду на связь завтра ночью, если не раньше. Ничего, если мне придется разбудить вас днем?

– Конечно, – сказал Герард. – Дворецкий сказал, что возьмет на себя труд найти удобное место для моего гроба. Я полагаю, он будет стоять в подвале, как это обычно бывает. – У Герарда был старомодный стиль речи, который временами использовал Уильям, и легкий французский акцент.

– Если понадобится поднять меня и Ибана, просто стукните чем-нибудь тяжелым по задней стенке, – сказал Тоби. – Я сплю чутко.

– Заметано.

На средней ступеньке я решил, что проще нести Оливию, чем тащить ее за собой. Я подхватил вампиршу на руки. Мне показалось, будто она вообще ничего не весит. Моя сила все еще была огромна, а слух оставался острым. На полпути к машине, когда я уже должен был выйти из зоны слышимости, до меня долетел голос Тоби.

– Вы видели? Вот это жеребец! Ребята, только представьте, что будет, если он ее трахнет. Со всей силой, которую Оливия получит, она станет супервампиршей!

Просто отлично, мистер Тактичность. Просто отлично. Я устроил Оливию на пассажирском сиденье и обошел машину, чтобы сесть на водительское. Вампирша застонала.

– Не уходи. Мне больно.

– С чего вдруг? – сказал я, вытаскивая ключи и не притрагиваясь к ней. Пусть немного помучается. Может, это заставит ее поделиться какой-нибудь информацией. – Я думаю, ты отлично знаешь, что с тобой сейчас происходит. Верно?

Оливия придвинулась так близко ко мне, как только смогла – разве что не залезла на колени, – и вцепилась в мою руку.

– Я должен завести мотор, дорогуша. Сдай назад. – Я отпихнул Оливию и выехал на аллею. – Так что происходит?

– Он зовет меня к себе!

Вампирша снова приникла к моему боку, и на этот раз я не стал ее отталкивать.

– Кто? Ридрек? – Я начал выворачивать на шоссе, но тут Оливия перехватила руль. – Эй!..

– Да-ааа. – Слово прозвучало длинным болезненным стоном. – К нему туда. – Она указала в противоположную сторону.

Я собирался возмутиться, когда до меня дошло, что это отличный способ найти Уильяма. Ридрек притянет меня и Оливию к ним обоим. Оливия показывала дорогу, и скоро я понял, куда мы едем.

К Бонавентуре.

Огонь…

Мое сознание отлетало все дальше в прошлое, прочь от мучительной боли настоящего.

Пламя…

Весь город, казалось, ярко пылал. Люди бегали и кричали… некоторые из них горели.

Два грандиозных пожара опустошили Саванну. Один – через несколько лет после того, как Джорджия ратифицировала конституцию, а второй, гораздо более страшный, – двадцать четыре года спустя, в январе 1820-го.

К своему несчастью, в это время я уже проживал в Саванне.

Боль…

Теперь, как и в ту ночь, я брел через дымные, засыпанные угольями улицы. Ужас переполнял меня. Кричащая женщина кинулась ко мне в объятия, юбка ее пылала, я ощущал запах паленой кожи. Сбив женщину с ног, я катал ее по земле, стараясь потушить одежду, но несчастной было уже нельзя помочь. Люди пробегали мимо, неся на руках детей и какие-то пожитки. Один мужчина тащил собаку, другой – горшок, наполненный водой. Они бежали к площадям, подальше от обжигающего жара горящих зданий, и там собирались в толпы, надеясь, что благословенная прохлада колодца или фонтана сможет защитить их. Но бедолаги позабыли о деревьях. Огромные дубы, чьи ветви обросли бородатым мхом, освещали небо как масляные факелы, роняя пламя и смерть на нолей внизу. Я стоял в центре улицы и кричал в ночь – о смерти, о милосердии, о дожде. На мне была защита Лалии, и я знал, что не сгорю. Уцелеет и мое имущество у реки. Но город… Магии старых оришас[44] не хватит, чтобы спасти Саванну.

Перекрывая рев огня, раздалась песнь Лалии. Слова были непонятны, но звук тотчас же позвал меня. Я опустил глаза и увидел, что ступни и щиколотки окутаны голубоватым пламенем, но боль отступала, запах паленой плоти стал не таким сильным. Лалия помешает мне умереть. Во всяком случае, на этот раз. Я будут гореть, но выживу и исцелюсь.

…Ведь я должен спасти Джека…

Время сместилось. Неожиданно я оказался возле дома Элеоноры на Ривер-стрит и увидел, как жирный черный дым поднимается из окон третьего этажа. Языки пламени лизали шторы в спальне Элеоноры, в окне маячило ее лицо. Она кричала и протягивала ко мне руки, покрытые пузырями ожогов. Вдалеке слышался звук сирен, но я знал, что они опоздают. Я должен был спасти мою женщину, сломать входную дверь, но к своему ужасу понял; что не могу сдвинуться с места. Мои ноги приросли к земле, страх стиснул грудь. Все вампиры боятся огня, но Элеонора – человек.

Элеонора…

Я мог только беспомощно наблюдать, как стекло разлетелось от жара, забрызгав осколками тротуар. Любимое лицо исчезло. Пламя перекидывалось из комнаты в комнату, и огненный ад поглотил здание целиком.

Мы приближались к кладбищу. Всю дорогу Оливия цеплялась за меня и мало-помалу оживала. Я слыхал о прилипчивых женщинах, но это было уже слишком. Вам бы не удалось просунуть между нами монетку, даже если бы от этого зависела ваша жизнь. В конце концов, вампирша настолько пришла в себя, что даже выдала собственную теорию относительно моего влияния на нее.

– Я знаю, почему так происходит, – заявила она. – Это из-за того секса. Обратный эффект. Ты привязал меня к себе так, как всегда мужчина привязывает женщину, забрал мою силу вместо того, чтобы отдать свою. А теперь, когда я слышу зов Ридрека, эта связь с тобой ему противодействует. Такое чувство, что меня разрывает пополам. Но сейчас я ближе к тебе, мы направляемся к Ридреку, и… – Она вытянула шею, Чтобы взглянуть на спидометр. – И едем очень быстро, так что я чувствую себя гораздо лучше.

После всех моих страданий по поводу карьеры в Калифорнии этот «обратный эффект» не слишком-то подсластил горькую пилюлю разочарования в жизни. Но если я умудрился получить через Оливию дополнительные силы, это и впрямь было уже кое-что. Может быть, мне даже удастся опробовать свое приобретение на добром дядюшке Ридреке.

– А что будет, когда мы с ним встретимся?

– Не знаю.

– Просто отлично.

Мы подъехали к кладбищу. Ворота были закрыты, но цепь не могла конкурировать с моей силой… и ломиком, извлеченным из багажника. Ну, вы поняли. Не возьмусь сосчитать, сколько раз я ломал эту цепь. Охрана кладбища, должно быть, полагала, что имеет дело с сумасшедшим коллекционером замков. Вдобавок я частенько просил Ренье втихую заменить местный замок на наш собственный, а потом оставить ключи в тайнике под каменным львом перед воротами.

Оливия целеустремленно рвалась вперед. Мы миновали еврейскую часть кладбища с надписями на иврите и звездами Давида на каменных плитах и направились к самым старым могилам, расположенным у края болота. Именно здесь мы с Уильямом в свое время нашли «ягуар» и Шейри. Оливия снова начала судорожно подергиваться; она выскочила из «корвета» и поспешила к древней могиле, покрытой мраморной плитой – такой старой, что эпитафию можно было бы прочитать только после серьезной реставрации. Вампирша наклонилась над изъеденной ветрами и временем поверхностью плиты и прижала к ней ладони.

– Там, внизу, – сказала она. – Скорее! Я словно горю. Я приподнял плиту и отодвинул в сторону. С моим обостренным ночным зрением не составило труда разглядеть земляные ступени, ведущие под землю. Взяв Оливию за руку, я начал спускаться. К тому времени, как мы достигли дна, не оставалось сомнений, что этот путь приведет нас к Уильяму и Ридреку.

Нужно было просто идти на крики.

О, теперь я знал, что это за вопли. Бездумные, жуткие звуки, издаваемые агонизирующим существом в процессе трансформации. Что за дьявольщина там происходит? Сперва Ридрек с Уильямом пошли на охоту, а теперь они делают вампира? Какого хрена? Мысль о Калифорнии казалась все привлекательнее. Может, угнать трейлер Тоби? Вот черт!..

Луч лунного света за нашими спинами исчез, но теперь появился новый огонек. Глаза вампиров похожи на кошачьи. Мы не видим в абсолютной темноте, но можем уловить любой слабейший источник освещения. Сделав еще несколько шагов, я понял, что горит впереди. Факел. Настоящий старомодный факел, с какими обычно ходят злые крестьяне в фильмах про Франкенштейна. Не знаю, как я сумел это определить, но сумел. Казалось, я угодил прямиком в фильм ужасов. Хотя, если вдуматься, вся история моей жизни – сплошной ужастик. Вот только не знаю, кто я в этом кино – хороший парень или один из монстров.

Мне стало чертовски грустно.

Пол в туннеле начал понижаться. Он заканчивался несколькими ступеньками. Спустившись, мы оказались в небольшом помещении… комнате, за неимением лучшего определения. Пол был залит маслянистой черной водой. Я огляделся, и у меня пересохло во рту, а небьющееся сердце болезненно сжалось. Я инстинктивно подался назад, но заставил себя остановиться и встал между Оливией и… ними.

Уильям лежал на каменном столе, прижатый сверху тяжелой плитой. Его губы, шея и грудь были покрыты кровью, а руки связаны от самых плеч. В дальнем конце комнаты висел на цепях, вделанных в стену, мой персональный маленький проводник – Верм. Сейчас он молчал, но я был уверен, что это ненадолго. В нише лежала отрезанная человеческая голова. Ничего себе! От смеси запахов – затхлой воды болота, озона из тела трансформирующегося Верма и горелой плоти вампира – к горлу подступила тошнота.

Посреди комнаты, сверкая окровавленными клыками на бледном лице, стоял господин Старая Вонючка собственной персоной. Ридрек. Он поманил нас рукой, словно приглашая меня с Оливией в сказочный дворец, а не в камеру пыток.

– Дети мои! – сказал Ридрек. – Наконец-то вы пришли.

– Что за херня тут происходит?

Голос Джека и давящая тяжесть камня на груди вернули меня к реальности. Прости, Элеонора. Я сражался с нарастающим потоком боли и отчаяния, но сил оставалось все меньше. Вся энергия, которой, как я думал, у меня предостаточно, уходила на то, чтобы сохранять сознание и исцелять обожженное тело.

Со своего места я видел лишь спину Ридрека и несчастного Верма, но знал: Джек находится где-то в комнате. Плохо дело. Я полагал, что буду в лучшей форме, когда настанет время выступить против Ридрека. Теперь мне оставалось надеяться только на бунтарскую натуру моего отпрыска. Возможно, его твердолобость и ослиное упрямство теперь окажутся как нельзя кстати.

– Добро пожаловать на мою маленькую вечеринку, – сказал Ридрек. Он был так весел и доволен жизнью, что я ощутил укол ярости – и попытался раздуть эту искру.

Послышался плеск воды, шаги, и я увидел искаженное ужасом лицо Джека.

– Какого хрена ты делаешь?.. – спросил он, не сводя с меня ошеломленного взгляда.

– Ну, я же объясняю, – отозвался Ридрек. – Я…

Очередной вопль Верма прервал его на полуслове. Похоже, это разозлило великого властелина мироздания.

– Молчать! – рявкнул он. Дыхание словно застыло в горле Верма, и он замер, протянув одну руку к Джеку. Глаза его были расширены, в них плескались боль и страдание.

В поле моего зрения возникла Оливия. Она прошла по воде и приникла к руке Джека, будто всецело принадлежала ему. Плохой знак.

– Развлекаюсь, прежде чем убить свое непослушное чадо. Не хочешь ли принять участие?

Джек все еще выглядел ошеломленным, но я видел, что он пытается взять себя в руки.

– И почему бы мне вдруг захотеть? – спросил он, возвращаясь к своей довампирской манере речи. Верный признак того, что Джек потрясен до глубины души.

Ридрек улыбнулся.

– Таким образом ты сможешь заслужить право стать моим наследником.

Джек не успел ответить: Оливия издала какой-то странный мяукающий звук и еще сильнее прижалась к нему. Движение привлекло внимание Ридрека, и он обернулся к вампирше.

– Иди сюда, милая. Ты отлично выполнила мое задание, приведя его сюда, но теперь…

С пальцев Ридрека сорвались голубоватые искры и, собравшись в полукруг, полетели к Оливии. Но тут же старый мерзавец отдернул руку и нахмурился.

– Джек… – сумел выдавить я. – Иди домой. – Больше ничего путного мне в голову не пришло. Я строил блок за блоком в своем сознании, чтобы не впустить туда Ридрека. Если теперь я открою его для Джека, мой создатель выиграет без боя.

Я же намеревался еще немного побороться.

– Просто уйти и бросить тебя здесь, а? Тебе не нужна моя помощь. Как обычно.

Горечь в голосе Джека изумила меня.

– Какая уж тут помощь, – ухмыльнулся Ридрек. – Он не научил тебя даже тому, как помочь самому себе.

– Это верно, черт возьми, – процедил Джек. Ридрек скрестил руки на груди и прислонился к придавившей меня плите.

– Что ж, я научу тебя всему, что ты хочешь знать. Мой отпрыск перевел на него тяжелый взгляд.

– А что взамен?

– Теперь видишь, Уильям? – Ридрек похлопал меня по плечу. – Он не такой дурак, как ты о нем говорил.

На этот раз нахмурился Джек. Он поднял руку и потер лоб.

Неожиданно полыхнуло ярким светом; Оливия отлетела от Джека, закричала и рухнула на колени, корчась в черной воде.

– Сопротивление бесполезно. – Ридрек протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

Оливия отшатнулась назад.

– Не делай мне больно, хватит.

Ридрек сделал нетерпеливый жест.

– Я сделаю с тобой все, абсолютно все, что пожелаю. Элджер мертв, и поскольку я – его создатель, ты теперь моя. Принадлежишь мне целиком и полностью, безраздельно.

Джек вздернул Оливию на ноги. Она припала к нему, словно ее жизнь зависела от этого прикосновения.

– Оставь ее в покое. С ним, – Джек кивнул в мою сторону, – можешь делать все что угодно, но Оливия – со мной.

Да, не слишком-то радужная перспектива.