Искушение вампира

ГЛАВА 7

Шейри, обмякшая на моих руках, весила не больше шерстяного зимнего пальто. В ней осталось очень мало тепла, очень мало жизни. Если бы я разжал руки, то не удивился бы, увидев, как она медленно парит в воздухе. Нужно торопиться, иначе ее дух и в самом деле улетит прочь, но я не знал, чем окажется для девушки мое предложение – благодатью или проклятием. Согласится ли маленькая овечка пить кровь вместо того, чтобы отдавать ее? Надо привести Шейри в чувство, чтобы разъяснить этот вопрос. С другой стороны, не исключено, что выбора уже нет. Впрочем, я был уверен: Ридрек знал, что делал, когда подвел девушку к порогу смерти. Он – великий мастер изменять чужие судьбы.

Дейлод открыл дверь гаража и придержал ее, пропуская меня в дом.

– Ты нашел свою машину, – констатировал он, а потом принюхался. – Тут пахнет смертью. Она мертва?

Рейя, увидев у меня на руках очередную женщину, выскочила из комнаты и вернулась вместе с Мелафией, держась поближе к ней. Никто, похоже, не обрадовался еще одному чужаку в нашем доме.

– Она еще жива. Тарни прислал гроб для Оливии? – спросил я, направляясь в заднюю часть дома. Самый близкий путь к лестнице и моей спальне.

– Да, – ответила Мелафия. – Он там же, где все остальные.

– А Оливия не вернулась?

– Нет, капитан. И Джек тоже.

Надеюсь, Джек там, где я думаю. Ничего, кроме надежды, нельзя позволить себе, когда держишь в руках едва теплящуюся жизнь.

– Приготовь горячую ванну и помоги мне раздеть девушку. Едва я опустил Шейри в воду, ее ресницы затрепетали:

Тепло возвращалось, согревая умирающее тело. Маленькая овечка тихонько вздохнула и снова уплыла в неведомую даль. Я держал голову девушки над водой, аккуратно стирая кровь с ее кожи и волос, осторожно промывая маленькие раны на шее. Да, с ней славно поиграли – и не только Ридрек. Я провел пальцами по белому шраму, пересекавшему ее грудь. Моя собственная работа.

– Прости меня за Джека, – сказала Мелафия, – он… Я поднял руку, призывая ее к молчанию.

– Знаю. Ты была ему охранником, но не тюремщиком. В следующий раз запру его в гробу, и хватит об этом.

– Как скажешь, – кивнула она. – Но я уже сплела заклинание терпимости, которое заставит человека сидеть смирно даже на раскаленной сковородке.

Я это запомнил. Можно ссориться с мелкими колдунами, но никогда, никогда не следует злить могущественного адепта вуду.

Однако следовало вернуться к более насущной проблеме.

– Шейри? – прошептал я над ухом девушки. Она застонала и попыталась повернуть голову в мою сторону, но я удержал ее. – Шейри, открой глаза.

Веки дрогнули. Казалось, крохотные капли воды на ресницах тянут их вниз. Я слегка встряхнул девушку и повторил:

– Посмотри на меня.

Всегда покорная моей воле, она повиновалась. Маленькая овечка уставилась на меня, моргнув, чтобы сфокусировать взгляд. Чудесные янтарные глаза поблекли, их яркий оттенок словно бы выцвел. Обычно белая роговица была сейчас ярко-красной из-за разорванного сосуда. Очевидно, последствия борьбы с Ридреком. Я почувствовал, как пробуждается жажда крови…

– Пожалуйста, помоги мне. Он сказал, что ты меня спасешь…

Я пришел в бешенство. Ридрек отлично знал, на чем меня подловить.

– Ты согласна отказаться от жизни и поселиться во тьме? – спросил я.

– Просто хочу остаться с тобой. – Шейри выгнула спину, и ее груди выступили над поверхностью воды. Соблазняла меня, должно быть.

– Знаешь ли ты, кто я?

Она снова погрузилась в ванну. Тень замешательства проскользнула по ее лицу.

– О чем ты?

Я наклонился ближе, чтобы сомнений более не оставалось. А потом обнажил клыки.

– Нет!.. – тихо вскрикнула девушка, извиваясь в воде. – Не отдавай меня им!

По крайней мере, она запомнила зло, причиненное Ридреком. Я глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки, и выговорил то, что должен был сказать:

– Если ты станешь одной из нас, я сделаю все, чтобы защитить тебя. – Произнося эти слова, я знал, что Шейри будет в большей безопасности, оставаясь человеком, даже если это означает для нее смерть. Да и сам процесс превращения в вампира может убить маленькую овечку, поскольку с женщинами все намного сложнее, нежели с мужчинами. Я посмотрел ей в глаза.

– Я могу отпустить тебя, упокоить в мире. Хочешь ли ты этого?

Оставалась надежда, что Шейри ответит «да». – Хочу быть с тобой, – сказала она. Ее голос становился все тише. Глаза закрылись. Она снова уплывала. Черт!

– Принеси мне одеяло, – сказал я Мелафии. – Еще понадобятся стол и свечи для ритуала. Мы начнем, как только вернется Джек.

Я расстрою планы Ридрека: Шейри инициирует Джек. Если я сотворю вампира, Ридрек, моей создатель, умножит свои силы. Этого допустить нельзя. А вот если ритуал поведет Джек, он получит львиную долю жизненной энергии. Мне достанется гораздо меньше, а Ридреку – всего ничего.

Вернулась Мелафия с одеялом. Я вынул Шейри из воды и закутал девушку поплотнее, спасая от холодного воздуха.

– Идемте со мной, – сказал я Рейе и Дейлоду, потом отнес Шейри в ближайшую спальню. Рейя сняла покрывало, я положил мою бесчувственную овечку на простыни. – Побудьте здесь. Она должна оставаться в тепле. – Рейя с Дейлодом забрались на кровать и легли возле Шейри, согревая ее своими телами.

А после мы ждали, и ожидание затянулось надолго.

– Солнце встает, – сказала Мелафия и принялась задергивать шторы.

Я тоже чувствовал, как над миром растекается солнечный свет. Ощущал зуд на коже и гнетущий вес дневного светила. Мелафия подошла и встала передо мной, скрестив руки на груди. Где же, черт побери, носит Джека? Неужели Ридрек перехватил его? Или Джек опять валяет дурака вместо того, чтобы просто выполнить мою просьбу? Теряя последние остатки терпения, я отправился в спальню, где оставил Шейри.

Рейя и Дейлод свернулись возле нее – теперь уже в своем собачьем облике. Рейя лежала неподвижно и лишь следила за мной взглядом, пока я проверял пульс Шейри. Он был слабым, но сердце девушки еще стучало.

Я откинул одеяло, осторожно взял маленькую овечку на руки и понес в подвал – мимо мерцающих на алтарях свечей, мимо стола, на котором она умрет, чтобы затем восстать к новой жизни… Явилась Мелафия и открыла черный металлический гроб, предназначенный для Оливии, а я опустил туда Шейри и обложил ее подушками. Рейя запрыгнула в гроб и свернулась подле умирающей девушки.

– Дейлод, за мной.

Если Джек не сумел вернуться сам, мне придется отыскать его. Я вышел из комнаты, и Рейя тихонько заскулила, прощаясь со мной.

Говорил ли я, что Саванна – мой город? Я знаю его лучше, чем самого себя. Я облазил и осмотрел каждый темный угол, каждое потайное местечко. Многие люди даже не подозревают, что даже старая часть города – уже второй слой зданий, построенных поверх изначальных улиц и площадей. В прежние времена река, обеспечившая процветание этому городу, иногда становилась его врагом. Случалось; она заливала улицы, принося гибель живым и разрушая дома и склады. Испорченный товар – потерянные деньги. Вот поэтому-то купцы воздвигли стену – утес, как ее здесь называют. Эту стену выстроили из камня, служившего балластом на кораблях, и она достаточно высока и прочна, чтобы выдержать любое наводнение и любой ураган. Река никогда более не проникнет в сердце Саванны. Как только стена была готова, сюда привезли речной песок и сделали насыпь, подняв таким образом город над уровнем моря. А потом просто выстроили новую Саванну. Даже в наши дни, если хорошенько порыться в водосточной канаве, можно отыскать старые черепки или докопаться до булыжников первоначальных улиц. Пираты и контрабандисты использовали эти тайники, чтобы прятать свое добро.

Я прошел по этим старым улицам, теперь больше похожим на туннели. В моем подвале имеется дверь, ведущая в подземную Саванну. Только так создания ночи могут перемещаться по городу в дневное время.

Впрочем, темнота – не единственное, что можно здесь найти. На протяжении многих лет самые разные существа пользовались потаенными убежищами. Скажу просто: бездомные, обитающие в подземельях, – наименьшая из опасностей. Некоторые туннели так близко подходят к кладбищам, что порой можно наступить на хрупкую бедренную кость или ухмыляющийся череп. Здесь встречаются и беспокойные духи – те, кто не смирился с судьбой и не пожелал оставаться в своих могилах. Порой тут слышны звуки, которые не в состоянии уловить человеческое ухо. Странные лица, похожие на мое собственное, иногда выступают из тени. Люди, впрочем, страшатся этой тьмы и избегают ее.

До сих пор я не рассказывал Джеку о подземельях. Он и его рычащие автомобили учиняли достаточно шума на поверхности, так могу я обеспечить себе немного тишины хотя бы здесь? Вдобавок мне не хотелось, чтобы Джек узнал о возможности перемещений по городу в дневное время. У меня и без того хватало проблем. Однако сегодня выбора не было.

Я отпер тяжелую железную дверь и в сопровождении Дейлода шагнул в прохладную темноту. Холодная капель обрушилась на нас, когда Дейлод поднял голову и вдохнул могильный воздух.

– Идем, – сказал я. – Надо найти Джека.

Просто здорово!

Я отыскал вход в подвал и втиснулся в дальний угол, держась подальше от солнечных лучей, которые проникали сюда сквозь окошки под потолком, потом сгреб весь мусор в кучу и отодвинул подальше, но места все равно не хватало. Я даже не мог толком вытянуться – какой уж тут сон? Ладно, к черту. В любом случае не высплюсь без своего гроба.

До заката оставалась еще прорва времени, и я просто лежал на полу, вспоминая поцелуй Конни. М-мм… Какая женщина! Все при ней. И еще – она была теплой. Обладала этим невероятным живым человеческим теплом. Я до сих пор ощущал ток крови, бегущей по ее венам. Закрыв глаза, я оперся затылком о стену, восстанавливая в памяти каждый изгиб тела Конни, вновь и вновь пробуя на вкус ее сладко-соленые губы.

Я поерзал, устраиваясь поудобнее, и тут услышал у противоположной стены шорох и негромкую возню. Крысы. Черт!

Помню, как-то раз, вскоре после окончания Первой мировой войны, мне пришлось провести два дня в кладовой больницы, забитой жертвами «испанки».[26] Я искал недавно созданное хранилище крови, но забрел не туда. Кто-то вошел, и мне пришлось спрятаться, а потом они заперли дверь. Вот так я остался наедине со своими мыслями и полудюжиной крыс – огромных как опоссумы и таких же противных. Я вынужден был жрать этих хищников, чтобы они не сожрали меня. И смею вас уверить: это не то блюдо, которое можно назвать кулинарным изыском.

Шорох сделался громче. Ишь ты! Эти крысы, должно быть, размером с собаку…

В следующий миг послышался глухой удар. Стена треснула, в ней появилась дыра и оттуда высунулась рука с длинными пальцами. Все произошло быстрее, чем вы успели бы сказать: «Сюрприз»! Прежде чем я опомнился, меня выдернули из подвала точно кролика из шляпы фокусника. Возможно, именно так себя чувствует ребенок, которого вынимают из материнской утробы. Неудивительно, что большинство людей не помнят этого факта своей биографии.

Ну а затем я увидел перед собой Уильяма и попытался вырваться из его железной хватки. Мои ноги коснулись пола, и босс отпустил меня.

– Черт побери! До тебя, конечно же, не доперло сказать что-нибудь вроде «эй, я пришел»? – прошипел я. – Или хотя бы сосчитать до трех? Я бы услышал.

– Почему ты не вернулся вовремя?

Я отряхнул штукатурку с синего пиджака и сказал почти всю правду:

– К тому времени, как мы встретились с Конни, уже поднималось солнце. Я решил переждать здесь до темноты.

Дейлод дышал мне в колени. Стоило почесать его за ухом, как он тут же вывалил язык. Хоть кто-то рад меня видеть.

– Ты забрал ожерелье?

– Я велел Конни держать его при себе и носить не снимая.

– Джек! – Уильям уставился на меня, обнажив клыки. Потом посмотрел вверх, точно желая пронзить взглядом потолочные плиты до самой квартиры моей милашки. На секунду мне подумалось, что мой босс, пожалуй, сможет взлететь и забрать амулет самостоятельно. – Я должен был догадаться, что ты откажешься от оберега в ее пользу. – Он посмотрел на меня, и лицо его неожиданно смягчилось. – Надо полагать, никакие угрозы не заставят тебя вернуться и забрать ожерелье?

– Точно. – Я напрягся, ожидая очередной взбучки – вроде той, что получил на кладбище, но Уильям просто вздохнул. Мне показалось, что он чем-то здорово расстроен – и тут же вспомнил об Оливии и Шейри. Ну, и о старине Ридреке, разумеется.

– Есть вести от Оливии?

– Нет.

– А как Шейри? Ты можешь что-нибудь для нее сделать?

– Да. Потому и искал тебя. Мне нужна помощь. Пошли. Уильям повернулся и зашагал по туннелю, уводившему во мрак. Дейлод побежал следом, а я наконец-то обратил внимание на окружающую действительность.

– Эй, а что это за место?

– Сеть подземных ходов.

Я притормозил и огляделся по сторонам. Пол под ногами был вымощен булыжником. С одной стороны я увидел полуразрушенный фасад здания колониальных времен, а с другой – остатки какого-то допотопного механизма. Уильям обогнул столб солнечного света, бьющего сквозь канализационную решетку над головой. Сверху доносился шум машин. Я ощутил, как у меня отвисает челюсть.

– Э-э?.. – выдавил я и кинулся догонять Уильяма с Дейлодом. Слушай, ведь этак можно ходить по городу даже днем!

– Да, – отозвался мой босс.

Я тут же все понял. Разумеется, Уильям знал о подземельях – и очень давно. Я вновь остановился и посмотрел ему в затылок. На эту гордо вскинутую голову… Я кинулся на Уильяма в тот момент, когда он проходил мимо очередного столба света, – но промахнулся и пробежал аккурат под решеткой. Боль резанула макушку, словно острый нож.

Уильям оглянулся, бросив на меня короткий взгляд, но не замедлил шага.

– У тебя волосы горят, Джек.

– Да знаю, черт побери! – Я хлопал себя руками по голове, одновременно стараясь догнать остальных. Никогда не злоупотреблял косметикой для волос, но и той капли геля, которым я укрепил прическу, оказалось достаточно. Очевидно, гель был легковоспламеняющимся. К черту эту химию! Отныне буду пользоваться только природными средствами.

– Почему ты, сукин сын, не говорил мне о туннелях? Я знаю пару контрабандистских ухоронок на берегу реки, где мы с ребятами прятали спирт, – но и только. А это… – Я взмахнул руками. – Ты должен был рассказать!

– Допустим, рассказал бы. И что бы ты делал дальше? Устроил бы шопинг? Сходил с друзьями на ланч?

– Эй! Реальные пацаны не занимаются шоппингом, – обиженно сказал я.

– Это был всего лишь сарказм.

– И вампиру не нужен ланч.

– Именно. Зато ему нужно спать для восстановления сил. Я пользовался туннелями только по крайней необходимости. Может, пару раз за все эти годы. Сегодня необходимость снова возникла. Теперь ты тоже о них знаешь. – Уильям махнул рукой, дав понять, что дискуссия окончена.

Мне захотелось придушить его, но минуту спустя я позабыл о нем, очарованный красотой подземелий. Подумать только! Какую свободу передвижения они предоставляют! Нужно хотя бы запомнить путь до подвала дома Конни. Размышляя о новых открывающихся передо мной возможностях, я воспрянул духом.

Тем временем мы добрались до перекрестка. Уильям пошел прямо, я же притормозил, заглянув в темноту бокового туннеля. Интересно, куда он ведет?

– У тебя еще будет время изучить подземелья, Джек. Сейчас надо позаботиться о Шейри.

С тех пор, как мы нашли обескровленную девушку, прошло немало времени. Впрочем, наверное, она еще жива.

– Может, надо сделать переливание крови или что-то такое? Почему бы не отвезти ее в больницу?

– И что я скажу врачу? – Уильям остановился и развернулся на каблуках. – «Это моя подружка, доктор. Не обращайте внимания на раны у нее на шее. Кстати, в теле почти не осталось крови, хотя на коже и одежде ее нет ни капли. Да, я был бы рад остаться и поболтать с полицией, но мне нужно уйти, пока не встало солнце»…

– Ладно-ладно, – пробурчал я. – Все понял.

Раны оставил Ридрек. С нами у Шейри больше шансов выжить, чем в любой больнице.

Уильям издал отрывистый безрадостный смешок.

– Просто диву даюсь. Словно ты был смертным только вчера. Прошло полторы сотни лет, но ты по-прежнему мыслишь как человек, а не как вампир.

Временами мне кажется, что именно поэтому мой босс держит меня при себе. Возможно, я забавляю его. Или со мной он чувствует себя более… человечным. Идиотская мысль, в общем-то. Для компании у него есть Мелафия и Рени. Они – настоящие люди.

– Чем мы можем помочь Шейри?

Теперь я шагал бок о бок с Уильямом, и он бросил на меня мрачный взгляд.

– Инициировать ее.

– Инициировать?.. – Секунду спустя я понял, что он имел в виду. – Превратить в вампира?

– Да. Но я не стану этого делать. – Уильям смотрел прямо перед собой. В его словах не было смысла. Мы не можем сотворить вампира. Это было против всех установок и принципов Уильяма. Я – единственный вампир, которого он создал, да и то лишь потому, что я…

…в любом бы случае умер.

Затем весь смысл сказанного наконец-то дошел до меня.

– Не станешь делать? Это как же?

Туннель закачивался массивной стальной дверью с хромированным колесом-рукояткой. Уильям открыл ее. За стальной дверью оказалась еще одна – деревянная. Она бесшумно захлопнулась за нашими спинами.

– Все просто, Джек. Я не буду инициировать Шейри. Это сделаешь ты.

Свечи горели на всех стенах, как светляки, раздражая мои уставшие глаза. И как, интересно, я буду делать вампира, если с трудом могу продрать глаза? Уильям вынул Шейри из нового гроба, которого я не видел у нас прежде, и положил на стол.

Шейри была обнажена. В иной ситуации я бы пялился на нее, наслаждаясь чудесным зрелищем. Никогда не упускаю возможности полюбоваться женскими формами, если вы понимаете, о чем речь. Но созерцание бесчувственной полумертвой девушки не вызывало никаких сексуальных фантазий. Она выглядела… жутко. Да, я хочу знать все о сотворении вампиров, но не такой ценой. Одно дело – теория, и совсем другое – заниматься всем этим самостоятельно. Даже Мелафия сбежала от нас, сказав, что ей нужно забрать Рени из школы. А уж жрица вуду не боялась никого и ничего – ни живых, ни мертвых.

Я снова взглянул на Шейри – такую беспомощную и слабую. Ее руки были скрещены на груди, девушка лежала на столе, словно жертва, предназначенная на заклание. А может быть, она и была ею, потому что по-прежнему оставалась человеком, а мы собирались отнять ее душу.

– Ты меня слушаешь? – спросил Уильям.

Лишь теперь я начал осознавать в полной мере, что именно мы делаем.

– Сосредоточься, Джек. У нас мало времени. Ее жизнь висит на волоске.

– Ты уверен? Я хочу сказать: ты уверен, что она хочет стать одной из нас? А куда денется ее душа?

Уильям вздохнул.

– Я спрашивал Шейри, прежде чем она потеряла сознание. Она согласна. Ридрек сказал, что мы спасем ее. В любом случае, от тебя зависит далеко не все. Сделаешь, что сможешь, а все остальное – в руках судьбы.

Он не ответил на вопрос относительно души, и я понял, что продолжения не последует. – Так что надо сделать?

– Сперва необходимо высосать остатки крови…

Это не составит труда. Кстати, мне давно уже пора подкрепиться. Я как раз собирался спросить Уильяма, можно ли начинать, когда он закончил фразу:

– …укусив ее в сердце.

Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.

– Почему не в шею?

– Потому что она женщина. Давай же. Ты сможешь, – Уильям приподнял Шейри за плечи. – Пора, – сказал он.

– В сердце, – пробормотал я. Бросив на своего босса еще один неуверенный взгляд, я наклонился к девушке. Под белоснежной кожей по-прежнему бежала кровь, но последние остатки жизненной силы быстро покидали Шейри. Сердце билось слабо, быстро и неровно. Я закрыл глаза и разбудил в себе жажду человеческой крови.

Эту жажду я целенаправленно давил в себе, как священник подавляет сексуальные желания… ну, или так считается. Разумеется, время от времени я пил человеческую кровь, и за эти полторы сотни лет даже убил несколько человек. Однако я никогда не пожирал невинных людей, просто чтобы усмирить свой голод.

Не сделай ошибки. Человеческая кровь – не то же самое, что кровь животных. Как уже было сказано, я в основном пользовался лавкой мясника. И все же вампиры созданы, чтобы пить людскую кровь. Именно она заставляет тело петь, только она дает нам силу. Возвышает нас, если угодно. Голод будет управлять тобой, если ты позволяешь ему взять верх. Я же привык сам контролировать ситуацию.

Мои губы коснулись кожи Шейри, и я почувствовал, как вырастают клыки. По телу пробежала горячая волна возбуждения. Инстинкт вампира подсказывал, где спрятано сердце, и я погрузил клыки на нужную глубину. Кровь хлынула мне в рот. Шейри заскулила, как раненый зверек, пойманный хищником. Я пил – жадно, охотно и долго, пока не почувствовал, как порвалась нить жизни девушки. Ее сердце остановилось, тело начало остывать. Теперь она действительно была мертва. Надеюсь, ненадолго.

Кружилась голова, ноги ослабели – словно крепко перебрал на пирушке. Я почувствовал эйфорию. Король мира! Будь все проклято! Казалось, каждая артерия в моем теле наполнена до отказа. Святая вода в кармане вдруг потеплела, будто отзываясь на нечестивое действо, которое здесь происходило… и это вернуло меня к реальности. Я только что отнял жизнь и собираюсь отнять душу – навсегда отрезать ее от благодати Господа. И впервые я в полной мере осознал свою истинную сущность. Я – зло. Я проклят. И вместе с тем я чувствовал себя неимоверно, невероятно живым. Наконец-то я понял, что значит быть вампиром…

– Сосредоточься, Джек! Теперь ты должен позвать Шейри назад. Возьми немного собственной крови и нарисуй у нее на коже знак четырех ветров духа. Вот так. – Уильям прикоснулся к груди девушки, к ее лбу и плечам.

Наслаждаясь текущей сквозь меня энергией, я оскалился, показав клыки. Казалось, во мне прибавился добрый фут росту, и я даже глянул вниз, пытаясь понять, не воспарил ли над полом.

Уильям издал раздраженный возглас и схватил меня за руку. Ногти вонзились в кожу с такой силой, что я охнул от боли.

– Уй!..

Уровень эйфории мгновенно упал.

Уильям обмакнул палец в кровь, выступившую из раны, и коснулся лба Шейри.

– Зови ее, Джек, – приказал он.

На секунду мне подумалось, не назвать ли Шейри Джеком, но я решил не изгаляться. Сейчас Уильям вряд ли оценит мой юмор. И уж наверняка девушка не порадуется шутке. Я опустил глаза и посмотрел на существо, которое только что убил.

– Шейри? – Я потряс ее за плечо. – Шейри, очнись.

Уильям нахмурился, но вместо того, чтобы отдавать новые указания, наклонился над столом, приблизив губы к уху девушки.

– Ше-ееейри, – прошептал он.

Волоски у меня на шее встали дыбом. Я узнал силу этого зова. Однажды он также позвал меня. Я отшатнулся, но Уильям схватил меня за руку, прижав ладонь к ране на груди девушки.

– Шейри? Вернись к нам, милая. Отныне ты одна из: нас. – Его шепот был едва слышен, но я чувствовал те же самые вибрации, что и в Бонавентуре, когда Уильям звал Оливию. Темные углы подвала наполнились странными шорохами; мне хотелось закрыть глаза и хотелось смотреть. Мертвецы явились сюда, я ощущал их присутствие. Бездумные пчелы, привлеченные медом голоса Уильяма…

– Позови же ее, Джек. Скажи, что она нужна тебе.

Я сглотнул. Если мне что-то и было нужно сейчас – так это поскорее покончить с ритуалом. Я старательно попытался сымитировать интонации Уильяма:

– Шейри, милая… Возвращайся. Мы… хм… я жду тебя. – Я ощутил дрожание воздуха. – Шейри?..

Ее тело чуть заметно вздрогнуло. Сердце слабо трепыхалось под моей ладонью. Уильям выпрямился.

– Теперь напои ее своей кровью. Вскрой вену на запястье и прижми к ее губам. Пусть пьет, пока ты не услышишь биение пульса. Тогда остановись. Не позволяй ей забрать у тебя слишком много сил.

Пришла пора делиться. Я похлопал по карманам джинсов. Куда запропастился мой нож? А, черт с ним! Я всадил зубы себе в руку.

– А-а! Чтоб тебя! – заорал я, ни к кому конкретно не обращаясь. – Как больно!

Схватив Шейри за голову, я повернул ее к себе и прижал запястье к губам девушки. Ее рот мгновенно наполнился кровью.

– Пей, детка. Ну, давай. За папу Джека…

Я уже начал волноваться, но тут Шейри наконец-то глотнула. Она тут же раскашлялась (синему пиджаку досталась очередная порция кровавых брызг), а потом начала пить. Ее широко распахнутые глаза были янтарного, почти желтого, цвета – как у дикой кошки. Казалось, Шейри не осознавала, где находится и что происходит вокруг. Единственное, что она знала: ей нужна кровь и жизненная сила. Пальцы девушки сомкнулись на моем запястье. Она пила, пока у меня перед глазами не поплыли круги. Свободной рукой я уперся Шейри в лоб и попытался высвободить запястье. Не тут-то было. Мне стоило больших трудов избавиться от ее хватки.

– Ладно. Что дальше?

– Положи ее в гроб, который доставили для Оливии, и запри там. Она должна оставаться в гробу до заката. За это время трансформация завершится. Наступит агония. Она будет звать тебя, ругаться, кричать. Но что бы ни происходило – не позволяй ей выбраться из гроба. Иначе тело погибнет, а дух будет вечно страдать. Шейри должна лежать в гробу, пока агония не закончится. Ты понял?

– Понял, – сказал я. – Так что, дело сделано? Шейри очнется – и все тип-топ? Она станет одной из нас?

– Не совсем. При сотворении женщины-вампира есть еще один этап.

– Положись на меня.

– Сразу после того, как она восстанет, ты должен заняться с ней сексом.

– Э… Зачем? То есть она симпатичная девчонка и все такое, но…

Уильям убрал светлые пряди волос с прелестного лица Шейри. Маленький жест нежности к девушке, цепляющейся за жизнь, но стоящей на пороге вечной тьмы.

– Так надо. Сила женщины – в ее умении создавать жизнь. Но если женщина становится вампиром, она больше не может производить потомство. Репродуктивная функция теряется во время трансформации, и это создает вакуум. Природа отвергает вакуум, а меж тем даже процесс сотворения вампира подчиняется природным законам. Эта утрата может быть восполнена через акт, смысл которого – сотворение новой жизни. Вот поэтому только мужчина способен создать женщину-вампира. Именно таким образом женщина компенсирует свою ущербность. Вместо того чтобы взять семя мужчины, она забирает его силу, и баланс в какой-то степени восстанавливается.

– Звучит неплохо. Но если я отдам Шейри силу, то стану слабым? Так, что ли, получается? – Во мне зародились нехорошие подозрения. Я спрашивал себя, почему Уильям отказался инициировать Шейри, перепоручив это мне. Как я ни старался скрыть свои истинные чувства, босс, разумеется, понял, о чем я думаю.

– Нет, Джек, – устало сказал он. – Если бы ты занялся любовью с Оливией, то она бы высосала твою силу. Но Шейри – другое дело. Вся энергия, отданная ей, вернется к тебе сторицей, поскольку ты – ее создатель. Я тоже получу порцию силы, но она будет невелика, а уж Ридреку останутся только жалкие крохи. Вот почему я попросил тебя инициировать Шейри, а не сделал этого сам.

– О… – сказал я. – Ну ладно.

Я взял Шейри на руки и положил в гроб Оливии. Проделал я это, честно сказать, не слишком нежно, поскольку девушка обвила руками мою шею и принялась искать артерию. Она была уже наполовину вампиром. Я закрыл крышку гроба, мысленно поздравив себя с успешно проделанной работой.

И тут Шейри закричала.