Искусство осады

Введение

История осадного дела берет свое начало во втором тысячелетии до нашей эры. К этому времени города Месопотамии (земли между реками Тигром и Евфратом, на территории сегодняшнего Ирака) имели естественную защиту, поскольку располагались на развалинах более ранних зданий из необожженной глины, образующих возвышение — телл. Теллы, часто достигавшие 30 или 60 футов высотой (около 10 или 20 м), были окружены городскими стенами и иногда дополнительно защищались круговым рвом ниже по склону. Сами стены были сложены из высушенных на солнце кирпичей. Для прочности они часто строились на каменном основании (цоколе) и были достаточно толстыми, чтобы воины могли свободно передвигаться по их верху. Зубчатые стены с бойницами обеспечивали безопасность лучников и тех, кто сбрасывал на врагов камни. Башни давали возможность дальнего обзора, а также предоставляли удобную позицию для стрельбы. Безопасность столь надежных укреплений не могла, однако, быть полной из-за необходимости делать входы. Доступ к вспомогательным воротам можно было затруднить, сузив ведущую к ним дорогу, но главные ворота обычно были большими, и для их защиты строились бастионы и башни. Часто в целях безопасности они возводились как длинный проход, имеющий ворота с каждой стороны.

Конечно, как только одни научились возводить стены вокруг своих владений, другие начали придумывать способы эти владения отнять. Когда же череда шумерских, вавилонских и ассирийских империй завоевывала своих соседей, удержать их территории можно было, только контролируя главные города. Это привело к тому, что осады неизбежно начали играть главную роль в конфликтах, разгорающихся на Ближнем Востоке в первом тысячелетии до н.э. Библия, например, свидетельствует, что в 920-х годах до н.э., когда Рехавеам стал царем Иудеи, занимавшей южную часть современного Израиля, он первым делом обезопасил ключевые города: «Он сильно укрепил их и назначил военачальника в каждый из них, и в каждом он сделал запас еды, и масла, и вина, а также щитов и копий» (2 Хрон. 11.5–11). Но похоже, что приготовления Рехавеама были напрасны, потому что египетский фараон Шешонк захватил многие из них, и только большой выкуп убедил его не трогать Иерусалим. Археологические раскопки города Мегиддо, например, дают возможность предположить, что он был разрушен как раз в это время.

Превращение Ассирии в сильное государство во второй половине VIII века до н.э. (так называемая Новоассирийская империя, в отличие от более раннего периода Ассирийской гегемонии) представляло еще большую опасность для стран Ближнего Востока. В 730-е годы до н.э., когда в Иудее правил Ахаз, его северный сосед, царь Израиля, вступил в союз с царем Сирии, чтобы захватить Иерусалим. Встревоженный Ахаз обратился за помощью к ассирийцам. Тогда грозный Тиглат-Паласар III начал поход против Сирии, покорил Дамаск, после чего дошел до Израиля. Раскопки в Азоре показали, что город, отстроенный после землетрясения в 760 году до н.э., был вскоре сожжен, после чего уже не возродился. Мегиддо, похоже, тоже подвергся разрушению в это время. Ассирийцы привнесли в искусство осады беспощадность и умелую организацию. Преемнику Тиглат-Паласара, Салманасару V, могло потребоваться три года, чтобы завоевать Самарию (Вторая Книга Царств, 17–5), но археологические открытия красноречиво свидетельствуют о тщательности, которую проявляли ассирийцы при покорении городов. Преемник Салманасара, Саргон II, «взял израильтян в Ассирию как пленников». Несколько лет спустя, когда израильтянин Езекия восстал, уже сын Саргона, Сеннахериб, по словам лорда Байрона, «набросился, как волк на стадо». В ассирийских источниках ему приписываются следующие слова: «Я осаждал сильные города, крепости с крепкими стенами и бесчисленное количество поселений и завоевывал их с помощью хорошо укрепленных земляных валов и стенобитных таранов, которые доставлялись к стенам во время атаки пеших воинов по подкопам, траншеям и через бреши».

Огромные дворцовые рельефы из Нимруда и Ниневии гордо отображают весь набор приемов осады, которые совершенствовались поколениями ассирийских царей. Как правило, города полностью блокировали, начинались осадные работы, стены проламывались или преодолевались с помощью лестниц, и, наконец, захваченное население уводилось в рабство для работы в центре Ассирии. Один из наиболее известных среди всех ассирийских рельефов — изображение осады Сеннахерибом Лахиша, города к юго-западу от Иерусалима, в 701 г. до н.э. Показан ряд насыпей, по которым воины добирались до верхнего края стен. Лучники и пращники осыпают город снарядами, прикрывая подход копьеносцев. Но наибольшее любопытство вызывают осадные машины. Многоколесные сооружения, покрытые плетеными циновками, обычно имеющие спереди башенку с куполообразным завершением, они служили для доставки к стенам таранов с железными наконечниками. Большинство ученых соглашаются, что эти машины должны были разрушать городские стены, хотя некоторые из них изображены с заостренными таранами, другие же на других рельефах имеют тараны, плоские на концах. Недавно возникло предположение, что вместо того, чтобы пробивать стену, ассирийцы скорее просверливали ее, ударяя вверх тонкими, заостренными таранами. В результате, говорят, верхняя часть стены из необожженного кирпича отваливалась и падала, вызывая общий переполох и дальнейшие разрушения. Это тем не менее только предположение. Поздний греческий писатель Диодор Сицилийский только проявляет свое невежество, когда пишет, что в Ассирии «черепахи, тараны, катапульты и устройства для преодоления стен еще не были изобретены» (2.27.1).

Что касается планов Сеннахериба насчет Иерусалима, то Исайя пророчествовал, что «он не войдет в город, не пустит в него ни одной стрелы, и не приступит к нему со щитом, не насыплет против него вал» (Исайя 37.33). Лахишу не так повезло. Раскопки 1970–1780-х годов выявили каменную осадную насыпь в форме веера, которая строилась против городских укреплений на юго-западном углу и сужалась кверху так, что оставалась площадка около 82 футов (25 м) шириной, где могли быть установлены осадные машины. Стратегия ассирийцев явно заключалась в том, чтобы подняться над мощной крепостной стеной 50 футов (15 м) толщиной, направить свой удар на менее мощные укрепления в ее верхней части. В ответ защитники города навалили изнутри массу земли вплотную к стене, чтобы как-то укрепить ее. Следы огня перекликаются с теми сценами на ассирийских рельефах, на которых воины на насыпи тушат факелы, бросаемые сверху, выливая на них воду из больших ковшей. Найденный при раскопках на насыпи обрывок цепи напоминает о другом рельефе, где защитники пытаются поймать конец тарана, спуская такую же цепь с верха стены. На раскопках найдены были также наконечники стрел и метательные камни, усыпающие землю, а также несколько обломков доспехов.