Испалец в колесе (сборник на русском и английском)

Я верую, госпадаль

Пришел но мне однажды некий человек и спросил: «Объясните мне, святой отец, — объясните мне, что есть грех?» — и вы знаете, я не смог ему ответить! Сие наводит меня на мысль — когда-нибудь задумывались ли вы (а что мы подразумеваем под задумыванием?): вот обычный человек (а кого, спрашиваю я, мы подразумеваем под обычным человеком?), который работает в конторе и ходит в церковь по воскресеньям (а что мы в точности подразумеваем под воскресеньем?) и который суть грешник (все мы грешники). Люди частенько подходят ко мне и говорят: «Если Бух столь добр и всемогущ — почему Он тогда допускает такую нищету в мире?» На это я могу правдиво ответствовать: Св. Альф Гл. 8 стих 5 стр. 9 — «Бух избирает пути неисповедимые, дабы свои дрова возить» (что же мы подразумеваем под «возить»?) Ну вот, и все сие, чувствую, аккурат подводит меня к нашему следующему гостю. Это есть муж, который отвлажно и смело прокладывает путь к возлюбленному Госпиталю; медленно, но неторопливо я постараюсь помочь на крутых мостах, кои ему, несомненно, придется преодолевать. — Добро пожаловать в нашу студию в этот прекрасный вечер, Мистер Вабууба (иностранец)!

М-р В. — Привет, св. щенок!

СВ. — Итак, мистер Вубаба — позвольте называть Вас Вог? Какова главная проблема, которая стоит перед Вами? (Улыбается.)

М-р В. — Ты! Белый крестианский паршивец. (Тоже улыбается.)

СВ. — Хм! У Вас бывают галлюцинации? (Краснеет.)

М-р В. — Бывают. (Тоже краснеет.)

СВ. — Ну и что? (Улыбается.)

М-р В. — Чаво я хахачу узнать, приятель, — так это почиму же всемогущий Бух постиранно охаживает моих черных совратьев по мордасам?

СВ. — Однажды некоторый человек ехал — как могли бы вы или я — поездом в Шотландию, и в кармане у него были два тухлых яйца. И вот, знаете ли, никто рядом с ним сидеть не желал!

М-р В. — Не понимаю, твое крестейшество. То есть, са-а-авсем не вижу, при чем тут енто все!

СВ. — Хорошо, Вубаба, попробую другими словами. В глазах Всемышнего мы все суть как бы гроздь бананов, качающихся на ветру. И все мы как бы ждем. Выруба, пока Его всепожирающая любовь не очистит нас, — но при этом некоторые упадут на карменистую землю, а некоторые — кому-нибудь на жилетку.

М-р В. — Ну, твое служейшество, я грю, что коли Буху не ндравицца, когда люди на Земле галадают, и все остальное-прочее, скажи-ко на милость, чего ж тогда Папа Рыль-ский-то имеет все энти дарагие драгоценности и жевет в та-а-аком большущем дворце? Небось, мои уродичи-то поместились бы — и две, и три тыщи, в евонный Ватиканский Холл. Да и вашенский Архи-Писькоп Кентердурийский тоже хорош!

СВ. — Не думаю, что Архи-Психоп согласился бы жить в Ватикане вместе с такою прорвой народу, — не говоря уж о том, что вообще принадлежит к Англиканской Церкви.

М-р В. — Эх, я ж са-а-а-авсем не то хотел сказать, ты усе переврал, белый паршивый кристмас-империализмус!

СВ. — Еще никто не осмеливался называть МЕНЯ империалистом, мистер Вабууба. (Улыбается.)

М-р В. — Значит, я первый. (Тоже улыбается.)

СВ. — Это, несомненно, так, мистер Вабууба. (Он выставляет вперед второй подбородок и медленно склоняется вперед, пристально и сурово глядя на мистера Вабууба. М-р Вабууба тоже наклоняется вперед, но довольно быстро, и они ч макаются.)

М-р В. — Я пращ-щ-щаю тя во Имя Всетолстого Кошеллера, превеликого хранителя мово народу. (Улыбается.)

СВ. — Мне тоже ведомо сострадание, дражайший Вабууба, — во имя Овца, Свина и Сытого Муха я прощаю тебя, возлюбленный брат мой.

(Засим они по-братски обнимаются, как бы забывая, что они все еще в кадре.)

СВ. — Бывали ли Вы когда-нибудь в Брайтоне, Дорогой Ватруба?

М-р В. — Враз только што оттудова, мой лубезный крестьянский вдруг, и, как видишь, не запылилси.

(Оба поднимаются со стеклянным взором и, обнявшись, выходят из студии налево, доказывая, что каковы труды, таковы и плоды.)

(ЗАТЕМНЕНИЕ. НА ЭКРАНЕ ПОЯВЛЯЮТСЯ ПРИЛИЧЕСТВУЮЩИЕ СЛУЧАЮ ХРИСТАНСКИЕ ТИТРЫ.)