Испепеляющий разум I

Глава 11

Уничтожение корров стало основной ее задачей после того, как они высадились на ней. Существа размножались путем деления клеток. В каждом новом виде воспроизводилось все, что составляло суть его предков. Клетки из поколения в поколение копировали друг друга. В результате они сосредоточили в себе огромное количество информации. Их тела увеличились в объеме. В то же время ей пришлось приспосабливаться к ним, увеличиваться в размере, чтобы их огромные тела могли существовать на ней. Ее атмосфера изменилась. При аанцах это был метан, теперь она перешла на кислород. Но эти проблемы не остановили ее.

Корры исследовали ее тайны. Четыре самых больших организма поселились внутри нее. Появилась проблема с питанием, которое стали доставлять с других планет. Потомки пращура Корра не спеша исследовали пружину, атомы и Вселенную, которая простиралась вокруг них. Они разрабатывали различные научные системы, не посвящая в них других представителей своей расы, делясь с ними лишь пищей.

Те корры, которые, так сказать, остались за бортом, протестовали.

Корры, находящиеся внутри нее, продолжали размножаться и осваивали все большее пространство. Это озадачило ее. Как она сможет вместить в себя постоянно растущее население? Разумеется, эти корры оказались обречены. Те, которые остались на поверхности, отказались снабжать продуктами живущих внутри нее. Был предъявлен ультиматум. Правящая элита перешла к воинственным действиям.

Поставки продуктов возобновились. Корры стали размножаться внутри нее. Начались волнения. Наркотик стремления к власти пошел в ход. Корры опьянели от своего могущества, от всей полноты власти, которой они обладали. Теперь началось приближение их конца…

Галактические ресурсы корров поставлялись Правителям. Когда эти ресурсы стали истощаться, правящая элита совершила большую ошибку и вся система, обеспечивающая население, рухнула. Правители ввергли бунтовщиков в космический хаос. Голод привел к тому, что Правители начали враждовать друг с другом. Слабые гибли в этой борьбе. Сильные пожирали их. Прошло немало времени, прежде чем последний корр умер от голода в ее оболочке. Они так и не научились использовать ее технологию, служащую для производства неограниченного количества продуктов.

Она осталась довольна. Еще раз органические формы жизни заплатили за пружину, ограничивающую ее действия.

Кто-то царапал ногтями по корпусу корабля. Сол повернулся в своем вращающемся кресле и выглянул в иллюминатор. Он увидел Фила Серратано, который отчаянно цеплялся за фюзеляж.

— Фил…

Серратано посмотрел на него мертвыми глазами, его рот приоткрывался, губы шевелились, но слов не было слышно. Фил находился в холодном безвоздушном пространстве. Его усы покрыты инеем, обгоревшее тело извивается. Он в агонии.

— Фил! — крикнул Сол, вглядываясь в труп своего товарища.

Его глаза умоляли. Он отчаянно цеплялся за фюзеляж корабля. Его пальцы кровоточили. Сол рванулся к люку. Нажал ладонью на замок. Люк не открылся. Сол стучал по люку, время от времени оглядываясь, потрясенный выражением ужаса на лице Серратано.

— «Боаз», открой люк. «Боаз»! — Белая сталь не поддавалась. Сол нажал на аварийную кнопку. Ничего не произошло. Люк не открывался. В отчаяньи капитан молотил по нему руками, а когда в очередной раз обернулся, то увидел: тело Серратано уже удаляется от корабля, исчезая в темноте.

— Фил… — простонал Карраско, прижимаясь лицом к стеклу иллюминатора. Вращающееся в космосе тело его товарища уже исчезло в холодной темноте.

— Фил… О, Боже, Фил… Вернись! Я не могу… не могу спасти тебя. — Он разрыдался, не отрывая лицо от иллюминатора.

— Капитан…

Сол открыл глаза. Он лежал, приняв позу эмбриона, на койке в своей каюте. Горел свет.

— Капитан, прошу вас, ответьте мне, — слышался из динамика голос «Боаза».

— Слушаю. Что случилось?

— То же самое я хотел спросить у вас. Вы вызывали меня.

— Я… да, это я во сне звал тебя. — Он сел. Все мускулы напряжены, пот покрыл тело. Сол потер отекшие руки. — Я видел… и слышал Фила Серратано. Он царапал фюзеляж корабля, пытаясь попасть внутрь. Я приник к иллюминатору. Люк не открывался. Вот тогда-то я и закричал, позвал тебя, потому что хотел, чтобы ты открыл люк. Я… я оказался в ловушке. А потом он стал все удаляться и удаляться от корабля…

— Что бы мог значить этот сон, как вы считаете?

— Я… я теряю их… Покидаю их…

— Очень хорошо. Мне хочется высказать свое предположение относительно того, что кроется в вашем подсознании. Во сне люк не открылся, хотя вы и старались распахнуть его. Капитан, подсознательно вы обвиняете меня в том, что вам не удалось помочь Серратано. Сны — это выражение тайной скрытой деятельности мозга.

Сол кивнул и шумно выдохнул.

— Так оно и есть.

— Я посоветовал бы вам подумать о ваших снах. Их нельзя игнорировать… Они сигнализируют вам о чем-то. Если я смогу помочь вам… Пожалуйста, без колебаний…

— Спасибо, «Боаз». Я… хочу прогуляться. Осмотреть корабль. Проверю, как работают службы. — Он встал, одел форму и приложил ладонь к замку двери.

— Капитан. Я…

— Нет. Я должен сам заняться этим.

— Очень хорошо.

Он зашагал по длинному коридору. Кошмар не покидал его. Даже здесь, в длинном белом коридоре, ему виделись мертвые глаза Серратано. Они смотрели на него.

Капитан вошел в коммуникационный центр. Шум, голоса, крики… Он не знает этих людей. Это новые члены экипажа. Они столпились возле телеящика. Две арктурианские команды играли в баскетбол.

Сол некоторое время стоял неподвижно, посматривая на них. Потом один из мужчин заметил его. Наступила тишина. Все уставились на капитана. «Серратано летит среди звезд, а они тут развлекаются».

— Привет, капитан, хотите…

— Полагаю, вы здесь на дежурстве?

— Да, сэр. Но ничего не происходит. Все переговорные устройства молчат в это время суток. Мы решили посмотреть матч…

— Вы должны следить за переговорными устройствами. Иначе вы будете наказаны. Черт возьми, ребята, вы же находитесь в открытом космосе!

«Я заставлю вас добросовестно относиться к службе или выгоню с корабля. Вы ПОНЯЛИ меня?»

— Так точно, сэр.

Три человека заняли свои места у мониторов.

Сол вышел из центра.

«Не нужно было кричать на них. Я, наверное, слишком груб… Серратано — мертв. Многие из моих товарищей мертвы. Неужели они не понимают, что с Вселенной шутки плохи. Тут не до игр… ЧЕРТ ВОЗЬМИ! ЧТО ПРОИСХОДИТ СО МНОЙ?

Он остановился, сжал руки в кулаки, прислонился к прохладной переборке. Ужас овладел им.

Спикер Арчон размышлял, развалившись в гравитационном кресле, закинув вверх ноги и сложив руки на животе. Он смотрел на большой спортивный зал, любуясь его белыми стенами, сверкающими гимнастическими снарядами и прекрасным освещением. Невероятно! Просто чудо, что Братство соорудило на корабле такой современный во всех отношениях спортзал. Люди, находящиеся в космосе, должны оставаться в хорошей спортивной форме. Человек по-прежнему является существом, чье здоровье зависит от физических упражнений.

Его взгляд остановился на Конни, которая повисла в воздухе, ритмично подергиваясь под какую-то мелодию, которая, по-видимому, звучала у нее в голове. Золотистая коса прыгала из стороны в сторону.

Сердце Арчона затрепетало. Он гордился своей дочерью, которая напоминала ему Майру. А когда он видел ее танцующей вот таким образом, он вспоминал те дни на Марсе, где он впервые познакомился с женщиной и полюбил на всю жизнь.

Сделав несколько кувырков, Конни очутилась под потолком и, касаясь то одной стены, то другой, стала спускаться вниз, пока не достигла гравитационной системы управления.

Вспотевшая, побледневшая от усталости, она улыбнулась ему и пошла принимать душ. Арчон потягивал свой напиток. Конни вышла из душа и стала одеваться.

— Ты делаешь большие успехи, девочка. Думаю, ты могла бы стать профессионалкой, как твоя мать.

Она рассмеялась. Ее взгляд выражал удовлетворение.

— Элвина Янг не будет разговаривать со мной. Боже, только подумай об этом!

— А тебя это волнует? — спросил Арчон, скривив губы. «Она увлечена этим беднягой Карраско. Если бы я не знал этих мормонов, то сказал бы, что она флиртует с ним».

— Так оно и есть. Тексако пускает слюни, Джозеф, кажется, ничего не замечает. Да он вообще, по-моему, дурак.

Конни села на ручку кресла и кивнула двум членам экипажа, которые вошли в зал. Потом встала и пододвинула свое кресло ближе к Арчону. Пришедшие разделись и начали пробежку.

— Джозеф Янг — туповатый, скучный мужик, не так ли? — Арчон рассеянно наблюдал за двумя молодыми людьми, которые бегали по залу, тяжело дыша и смеясь на бегу. — А что ты думаешь о Соломоне Карраско?

— Может быть, мы поговорим об этом в более укромном месте?

— Говори тише и держись непринужденно. Никто не подумает, что мы секретничаем в таком месте. А эти ребята занимаются спортом, и им наплевать на нас. Однако за ними надо наблюдать.

— Карраско? Он красивый мужчина. Но что-то беспокоит его. Иногда, когда я разговариваю с ним, интуиция подсказывает: «Будь осторожна». И ты не видел его в тот день возле иллюминатора… Представляешь, совершенно другой человек.

— Ты видела ту видеозапись, которую показывал нам Крааль? Я удивлен, что он выжил… Меня удивляет также то, что врачам удалось создать его заново. Боже, когда я увидел его на экране… Ужас! Он был в таком состоянии…

«Хотела бы я, чтобы… Ну, я все еще сомневаюсь в правильности твоего выбора относительно этого человека. А что, если эти два судна, которые преследуют нас, враждебны по отношению к нам? Вдруг он сорвется? Какой выбор он сделает — сдаст нас врагу или станет спасать корабль?»

— Ты, действительно, считаешь, что я ошибся, выбрав его?

Она закрыла глаза и расслабилась, в то время как мимо нее пробегали, тяжело дыша, молодые люди. Когда они удалились достаточно далеко от них, Конни ответила на вопрос отца.

— Не знаю. Меня интересует вопрос, такой ли он человек, за которого ты его принимаешь. Я бы почувствовала себя лучше, если бы у нас имелись какие-то варианты…

— Крааль сказал, что если Карраско подведет нас, то управлять кораблем будешь ты. — Он взмахнул руками. — Я хотел Карраско. Ты ведь видела его в бою. Он оказался великолепен и выиграл сражение.

Конни сделала глубокий вдох и расслабилась.

— Ну, тогда мы в безопасности… Если, конечно, только тот человек не погиб вместе с «Мечом».

— Мне это не нравится, — сказала Брайна Артуриану, сменяя его на вахте. — Эти корабли приближаются к нам, а мы не увеличиваем скорость. А ведь могли бы запросто оторваться от них.

Лицо Арта выражало отвращение.

— Черт, я не знаю, что мы делаем. Спроси у нашего героя… Он говорит: «Все это пустяки. Они все равно знают наш маршрут». Может быть, он хочет, чтобы пассажиры чувствовали себя комфортно во время путешествия, и поэтому не хочет увеличивать скорость.

— Они будут чувствовать себя совсем дискомфортно, если эти корабли принадлежат пиратам, а нам придется вступить с ними в бой. Ты полагаешь, Карраско будет сражаться с ними или сразу же сдастся?

Арт многозначительно посмотрел на нее.

— Если дело дойдет до этого, то… у нас есть выбор. Я слышал, как два члена экипажа выражали недовольство относительно Карраско. Он обругал их ни за что. Это новые люди, вроде нас. Они хотели бы лететь в космос под командованием Дарта. Полагаю, уже произошло несколько инцидентов. Говорят, что его видели в очень странном состоянии. Он был бледен, испуган…

Брайна скрестила руки на груди, склонила голову чуть набок. Ее черные волосы блестели в свете индикаторов капитанского мостика.

— Есть еще один вариант устранения его от управления кораблем… «Боаз», с психологической точки зрения, сможет ли Соломон Карраско исполнять свои обязанности в стрессовой ситуации?

Из динамика тотчас же раздался голос компьютера корабля.

— Я недостаточно информирован по этому поводу. Судя по его предыдущему поведению, он ведет себя вполне адекватно в сложных ситуациях. Ничего не могу сказать вам. У меня нет предположений на этот счет.

— Он погубил три корабля подряд! — крикнул Арт.

— Но он доставил их на базу, сделав невозможное, — сказал «Боаз». — Я не совсем понимаю, почему вы настроены против капитана Карраско.

— Вспомни, как он вел себя на капитанском мостике, когда мы покидали Арктурус, — заметила Брайна. — Он находился в состоянии крайней растерянности. Казалось, он вот-вот развалится на части. Послушай, когда-то он был блестящим командиром, но люди меняются. Его нервная система расшатана. Говорят, когда его извлекли из «Гейджа», он хныкал, как ребенок. Психологическая травма, как тебе известно, «Боаз», воздействует на функционирование мозга человека.

— Я думаю, тут все дело в политике, — высказал свое мнение Арт. — Кому-то нужно дать Соломону Карраско еще один шанс. Но почему мы…

— Ответ отрицательный, — раздался голос «Боаза». — Капитан не хотел выполнять это задание. Он согласился возглавить миссию только после того, как Верховный Правитель Галактики попросил его об этом.

— Тогда что же так беспокоит его? — спросила Брайна.

— То же самое, что беспокоит вас, старший офицер, — чувство ответственности.

— Это очень странный человек! Я говорю вам — он сумасшедший!

— Прошу вас, мистер Хитавиа, вы должны понять, что…

— Что тут понимать? Он — сумасшедший!

Констанс свернула за угол и увидела Амахару, стоящего с поднятыми вверх руками. Взгляд его выражал полную растерянность. Он обратился к Конни, как бы ища у нее помощи.

— Пожалуйста, объясните уважаемому представителю Райнланда, что Норик Нгоро не…

— Он безумец.

— Почему бы вам обоим не успокоиться и не объяснить мне, в чем суть дела.

— Хитавиа пытался убить Норика. — Амахара в растерянности покачал головой. — Я… успел предотвратить несчастье. Я отвел Норика в нашу каюту, где…

— Этот человек требовал, чтобы я… он требовал! Как будто я какой-нибудь мужик! — Хитавиа зашагал взад-вперед по коридору. Его лицо горело, на лбу обозначились синие прожилки вен, голубые глаза сверкали. Он потрясал в воздухе руками, сжатыми в кулаки. — Какое право имеет этот Нгоро допрашивать меня? Он сомневается в моей искренности? — Хитавиа повернулся к Конни и ткнул в ее сторону своим длинным твердым пальцем, похожим на древнее копье. — Никто… НИКТО еще не искажал смысл моих слов так, как это сделал он. Он намекнул на то, что я не имею морального права принимать свои собственные решения в частной жизни, не говоря уже о моей общественной деятельности… Я не какое-то подопытное животное, на котором этот Нгоро будет проводить свои идиотские опыты… Я не позволю ни ему, ни кому-либо другому делать это!

Амахара переминался с ноги на ногу, заламывая руки, взгляд его выражал страх и растерянность.

— Мистер представитель, то, чем вы занимаетесь с миссис Янг — это ваше личное дело. Мне лично безразлично, что вы и она…

Хитавиа вцепился в горло Амахары. Тот издал приглушенный крик.

— Хватит! — Конни стала между двумя мужчинами, оттолкнув одной рукой представителя Райнланда. Она сделала глубокий вдох, не спуская глаз с Хитавиа. — Думаю, мы покончим с этим прямо здесь. Послушайте, у нас и так будет немало проблем на Звездном Отдыхе. Амахара, Норик — экстрасенс. Если я попрошу его никому не говорить о случившемся, послушается ли он меня?

— Да, мадам. Клянусь гробницами моей космической станции, что сделаю так, как вы скажете.

— А вы можете забыть об этом, Амахара?

— О, да, мадам, клянусь гробницами…

— Мы знаем, что вы благородный человек, Амахара. А вы, Микхи? Вас удовлетворит такое решение?

Хитавиа бросил на Амахару взгляд, полный ненависти.

— Я… Хорошо. Я удовлетворен. — Сказав это, он повернулся на каблуках и размашистой походкой скрылся за углом.

Конни с облегчением вздохнула, когда звуки шагов затихли в глубине коридора.

Соломон Карраско, в форменном кителе, в спешке накинутом на мощный торс, выскочил из кают-компании и остановился перед Конни, слегка запыхавшись, с мутными после сна глазами.

— Что-нибудь случилось? — спросил он.

Конни кинула быстрый взгляд на Амахару, чье лицо стало пепельного цвета.

— Я думаю, все в порядке. Просто небольшое недоразумение…

— Это из-за Нгоро? — Сол поднял вверх брови и пристально посмотрел на Амахару. — Из-за его исследований?

Амахара быстро кивнул головой.

— Он уже практически вычислил это существо и сказал, что завтра назовет его. Не думаю, что он ожидал от Хитавиа…

— Хитавиа? Так он подозревает его?

— Нет, нет. Я не это имел в виду. Капитан, все это ерунда. Норик говорит, что завтра он будет знать, кто этот человек. Он говорил об этом со мной. Когда у него будет полная уверенность, Нгоро сообщит вам… Скажет вам, кого он подозревает и почему. Я обещаю вам…

Капитан кивнул и задумчиво посмотрел на Конни.

— Хорошо, Амахара. Идите и посмотрите, как там Норик.

Конни смотрела вслед Амахару, который заспешил вдоль коридора к своей каюте, бесшумно ступая по полу ногами, обутыми в легкие сандалии.

— Быстро же вы отреагировали на этот инцидент, капитан. Ведете наблюдение за коридорами при помощи мониторов? — спросила она.

Его молчание насторожило ее.

— Нет, вы — не единственная, кто услыхал этот шум. — Он кисло улыбнулся. — Они разбудили бы и мертвого. Хитавиа кричал: «Я убью тебя, негодяй!» Тут не нужно никаких подслушивающих устройств.

Она негромко рассмеялась.

— Да, наверное. Кстати, вы забыли застегнуть ширинку.

Карраско побледнел.

— Извините, что я появился из-за угла, как призрак в ночи. Теперь я таким же образом исчезну.

Конни сложила руки на груди, прислонилась спиной к переборке и, улыбаясь, ждала, пока капитан не появился вновь. Выражение его лица стало менее озабоченным.

— Видите ли, я только что уснул. — Он поднял вверх руки, как бы извиняясь перед ней. — А тут этот шум… Накинув на себя китель, я бросился в коридор. Форма Братства для меня непривычна. Обычно при полете в открытом космосе я ношу обычную одежду. Эти умники… о, извините меня.

Она махнула рукой.

— Все в порядке. Я не гожусь выполнять роль высокопоставленного чиновника.

Сол вздохнул и посмотрел на нее своими карими глазами.

— Сейчас поздновато, не так ли? Третья вахта, что ли? Все уже спят…

Конни провела рукой по своим золотистым волосам и засмеялась.

— Вы будете удивлены, если я признаюсь, что в последнее время мне что-то не спится. Вот и решила посидеть возле иллюминатора и посмотреть на звезды. Это…

— Это успокаивает, — закончил он фразу вместо нее и протянул ей руку. Девушка взяла ее, хотя по-прежнему в глубине души не доверяла ему. — Я и сам поступаю так же, — говорил Карраско, когда они шли по коридору. — Забываю обо всем, когда смотрю в это бесконечное пространство. Это всегда успокаивает меня.

— Но там ведь не так уж и спокойно. Космос неистов. Ад — более тихое место по сравнению с ним.

Карраско сглотнул слюну. Его невозмутимость исчезла.

— Вы всегда так прагматичны?

Конни пожала плечами и вздохнула.

— Мне кажется, я всегда такая. Откровенно говоря, уже забыла, когда смеялась по-настоящему, от души. Не думала так быстро повзрослеть. Вы понимаете, о чем я говорю? И вот теперь я хочу летать в космосе и не отвечать ни за что. Просто лететь со скоростью света туда, где еще не ступала нога человека. После того, как мы покинули Арпеджио, я с отцом совершала полеты в космосе… Нам повезло — обнаружили Звездный Отдых. А что касается ответственности… Я — заместитель Спикера моей планеты. Смешно, но у меня нет чувства человека, правящего народом. Хочется быть астронавтом, исследователем…

Они подошли к иллюминатору. В полной темноте поблескивали звезды.

— Пусть народом управляет ваш отец. Он вполне справится с этой задачей. А вы могли бы полетать в космосе несколько лет.

Девушка печально улыбнулась.

— Возможно, так оно и будет, если мы успешно справимся с нашим делом.

— А что это за «дело»?

Конни отпустила его руку, удивляясь тому, что так долго держала ее в своей ладони.

— Вы все еще пытаетесь докопаться до правды, капитан? — Она покачала головой. — Нет, еще рано. Многие люди, такие как Нгоро, что-то подозревают. Никита Малаков тоже держит нос по ветру. В течение последних двух месяцев я встречалась с множеством людей, которым не доверяю. Вам я тоже не доверяю. Не потому, что вы не внушаете мне доверия, а потому, что дело, которым мы занимаемся, слишком серьезно. Я даже перестала доверять собственному отцу… Не потому, что он на стороне моих врагов. Нет, он мой самый близкий союзник. Но ставки слишком высоки, капитан… И я очень боюсь.

Сол молча смотрел на нее. Потом кивнул.

— Я лично полагаюсь только на себя.

Капитан сложил руки на груди и прислонился к переборке, став одной ногой на спектрометр.

— Думаю, что, в конце концов, все мы должны полагаться только на самих себя.

Констанс прижалась бедром к прохладному металлическому телескопу и, приподняв одну ногу, обхватила руками колено.

— Хорошо, что вы понимаете меня. Возможно, это потому, что я принимаю вещи такими, какие они есть на самом деле?

— Вы опять начинаете свою игру?

— Ну… в прошлый раз вы так и не ответили на мой вопрос.

Карраско опустил подбородок на широкую грудь.

— О, я думал об этом. Пока что у меня нет ответа… Вначале мне хотелось воспользоваться всей полнотой власти, чтобы исправить ошибки. Потом я стал размышлять о том, как все это сложно. — Он внимательно посмотрел на нее. — Скажите мне, вас не беспокоит тот факт, что Бог не особенно-то вмешивается в происходящее во Вселенной? Я имею в виду… Ведь Бог мог бы многое изменить тут. Вы думаете о будущем и играете в дурацкие игры. Всякий, кто владеет всей полнотой власти, изменяет Вселенную по своему желанию. — Он в волнении хлопнул рукой по ноге, его голос дрогнул. — Констанс, я далек от совершенства. Так что моя Вселенная будет обладать большими недостатками.

— Значит, если бы я предложила вам власть над миром, вы отказались бы от нее?

Капитан набрал полные легкие воздуха, расправил плечи.

— Мой ответ мог бы быть утвердительным… Но пару дней назад я разговаривал с нашим пресловутым Нориком Нгоро. Он говорил об ответственности, заложенной природой в каждом человеке. И он прав. Все сводится к тому, что, когда вы избегаете чувства долга, то как бы выходите из игры. Поэтому по-настоящему сознательный человек должен нести на своих плечах весь груз ответственности. — Сол добродушно рассмеялся. — Он — полный анархист. Никита и Норик — два сапога пара.

— Итак, вы согласились бы править миром и стать самим Господом Богом?

Карраско нахмурился, на лбу у него обозначились складки.

— Не знаю, черт возьми. Если мне позволят господствовать над Вселенной, я изменю ее. Но мое несовершенство!.. А если я откажусь от власти, то кто-то другой, такой же несовершенный тип, как и я, будет господствовать над миром. Чьи же недостатки предпочтительней? Мои собственные или чьи-то другие? Никто не обладает совершенством…

Конни посмотрела в иллюминатор, наслаждаясь видом миллиардов звезд. Ей нравилась тишина, царящая в комнате, нравился этот мужчина, чьи мысли были так близки ей. Девушка закрыла глаза, наслаждаясь ощущением того, что она не одна во Вселенной. Хотелось, чтобы это состояние длилось вечно.

Раздался его тихий, успокаивающий голос.

— Вы придумали весьма интересную игру. Я дам вам знать, когда у меня будет готов ответ на ваш вопрос… Просто опасаюсь альтернативных решений.

— Я тоже, — прошептала она, и почувствовала, что одиночество, как холодная мантия, падает на ее плечи.

Мониторы капитанского мостка светились зеленым светом. С суровым выражением лица Соломон Карраско наблюдал за приближающимися кораблями. Они следовали параллельно их курсу, по-прежнему не отвечая на приветствия. Плохая видимость мешала определить, к какому типу относились эти суда.

— «Боаз»?

— Да, капитан?

— Если предположить, что боевые корабли со стандартными фюзеляжами, то к какому типу судов Конфедерации можно их отнести?

Сол налил себе кофе и поставил чашку на столик, радуясь тому, что его руки функционируют нормально. Нервная система, кажется, тоже в порядке.

«Боаз» дал немедленный ответ.

— Это, вероятно, корабли 26-й модели, 4-го типа. Их выпускают уже в течение пятидесяти лет. Продано несколько тысяч экземпляров. Их закупили почти все планеты, входящие в состав Конфедерации, за исключением Нового Израиля и Братства, так как они строят свои собственные корабли.

— Спасибо. — Сол откинулся в своем кресле, рассеянно глядя на информацию о работе реактора. Он немного изменил курс «Боаза». Образ Конни на фоне миллиардов звезд, виднеющихся в иллюминаторе, постоянно всплывал перед его внутренним взором. «Какая красивая женщина! Умная, талантливая — она просто завладела моей душой. А ведь я никогда не находил времени на женщин… Последняя — Деметрия, летавшая со мной на «Мориа». Но ее перевели на «Нейвел», и она стала капитаном этого корабля. А после нее? Пег Андаки могла бы стать моей женщиной, но я попал в больницу, а она связалась с Бретом Муриаки после смерти Мейбери…»

— Капитан.

— Да? — Сол взглянул на дисплей компьютера.

— Вы так редко называете меня «Боаз». Это весьма странно… Я, в таком случае, мог бы называть вас просто «человек».

Что это? Упрек? Его указательный палец ритмично постукивал по панели пульта управления. Капитан заерзал в своем командирском кресле.

— Я не думал об этом.

Корабль молчал. Любопытство Карраско все возрастало. Эти великолепные корабли типа «Боаз» принимают решение просто мгновенно. Если он молчит, значит, он переключился на человеческий уровень. Да, это сложный компьютер.

— Капитан, во мне много различных программ для проведения анализов. — Снова пауза, приведшая Карраско в еще большее недоумение. — Я пришел к выводу, основанному на теории относительности, разумеется, что вы не хотите вступать со мной в близкие отношения, чтобы не полюбить меня.

— В самом деле? — Его пальцы забарабанили по системе управления. В горле пересохло. Командирское кресло сжало его, как гигантские пальцы сжимаются в монолитный кулак.

Долгая пауза затягивалась.

— Компьютеры не грустят, капитан, грустят только человеческие существа, — наконец, нарушил тишину компьютер корабля.

— Что ты имеешь в виду?

— Вам снятся кошмары. Я всегда выступаю в роли некоего препятствия в вашем подсознании… Вы все еще тоскуете по «Гейджу».

— Я также тоскую по тридцати моим друзьям. — Он заставил себя разжать руку, сжатую в кулак, и стал дышать ровнее.

— Именно поэтому вы постоянно злитесь на Артуриана, Брайну и других новых членов экипажа? За последние три дня вы провели три контрольных проверки. В течение всего этого времени вы не похвалили ни одного из членов экипажа. Я просмотрел видеозаписи всех ваших действий на других кораблях. Вы позитивно влияли на своих подчиненных, активно общались с ними. Здесь же вы держитесь очень обособленно, стараетесь уединиться при первой же возможности. Ваши действия не будут эффективны, если вы утратите свою личную ауру.

Сол сделал глубокий вдох, положил ногу на ногу. Его взгляд устремился в пространство. Мертвые лица заполнили этот чудесный корабль. На какое-то время его друзья вновь оказались с ним.

Вдруг Карраско увидел то, что осталось от «Мориа», первого его корабля. Холодный, черный, умирающий… Груда металла… Они обнаружили некий артефакт и приблизились к нему, чтобы изучить, полагая, что это, возможно, место обитания разумных существ. Когда датчики стали исследовать этот объект, на корабле раздался мощный взрыв.

«Мориа» скрылся в тумане, уступив место другому ужасающему зрелищу.

Он вновь переживал те отчаянные минуты на «Мече», ведущем бой над Арпеджио. Корабль обстреливали, люди гибли тут и там, Сол видел, как выходит из строя прибор за прибором. «Меч» отчаянно пытался изменить маршрут и лететь к Фронтиру. Корабль уничтожил себя, чтобы спасти людей на борту…

Гибель «Гейджа» особенно печалила Сола. Смерть явилась в сине-красном мерцании двойной звезды. Плоское черное судно возникло из неизвестности и открыло по ним огонь в то время, как они изучали Тигианские луны. Он делал все, чтобы спасти корабль. Обреченные лица членов его экипажа навеки остались в его памяти.

Сол взял себя в руки и сделал то, что не сделал бы никто другой. Он просто не позволил бы никому сделать это! Капитан прошел в инженерный отсек и в самый последний момент включил силовую установку возле вышедшего из строя реактора. Карраско подвергся излучению, чувствуя пронзительную боль. Его плоть дымилась. В это время Хэппи изменил курс корабля. К счастью, он уже не ощущал запаха горелого тела. Капитан пожертвовал собой, чтобы спасти их всех… Но эта жертва не могла спасти «Гейдж».

— Что ты думаешь об этом, корабль? — раздался приглушенный голос Сола. Он возвращался в реальность.

— Вы всегда доставляли их на базу, Соломон. — Голос «Боаза» в динамике звучал тепло и убедительно. — Потери не обусловлены вашей безответственностью. Каждый раз…

— Я оставил капитанский мостик, когда находился на «Гейдже»… Спустился вниз, чтобы посмотреть на образцы породы, взятые Мишей на луне. Мбаци и…

— Комитет по расследованию этого дела признал вас невиновным. «Гейдж» сам слишком поздно заметил напавший на вас корабль. Вы не спровоцировали нападение, его совершили неизвестные люди. Вы сделали невозможное: пожертвовали собой, посадили корабль. Если будете продолжать винить себя во всем, то не сможете командовать этим кораблем. Несмотря на ваши проверки, капитан, члены экипажа не вполне справляются со своими обязанностями.

— Зачем ты говоришь мне все это? — Сол смотрел перед собой невидящим взглядом, сердце защемило в груди. Почему он не отказал Краалю? Следовало бы посмотреть прямо в глаза и напрямую сказать ему: «Нет! Никогда! Не могу видеть космос…»

Капитан вздрогнул, услышав голос «Боаза».

— Я считаю, что нельзя терять таких замечательных людей, как вы… К тому же, судя по тем незначительным данным, которые есть у меня, этот полет на Звездный Отдых, или куда там еще мы летим, имеет очень большое значение для нас всех. Ставки необычайно велики.

Сол выпрямился.

— Зачем ты говоришь мне это?

— Отовсюду поступают секретные донесения. Все великие державы Конфедерации привели в боевую готовность свои корабли. Идут поставки вооружений, продовольствия, оборудования, компьютеров и так далее. Короче, назревает небывалый политический кризис.

— Итак, война, действительно, может начаться?

— Судя по статистическим данным, которые поступают ко мне, это может произойти в любой момент. И на основании этого я должен принять решение, отстранить ли вас от командования кораблем или нет.