Испепеляющий разум I

Глава 2

Констанс, немного нервничая, изучала обстановку комнаты. Желтый свет падал на большой антикварный стол, привезенный с Земли более трехсот лет тому назад. Этот стол, стоящий в хорошо освещенном углу комнаты, был так огромен, что три человека, сидящие на стульях, казались просто карликами. Стулья также являлись антикварными, на их высоких деревянных спинках искусный мастер вырезал символы различных инструментов — ватерпасов, грузил, компасов. Этими инструментами в древности пользовались геометры и строители. И стол, и стулья придавали комнате готический вид.

Однако переговорное устройство, сверкающее в углу стола, а также информационные кристаллы и галактические блокноты, лежащие возле пожилого мужчины, разрушали атмосферу античности.

Несмотря на то, что стол казался огромным, он занимал лишь малую часть большой комнаты с высоким потолком, сделанном в виде крестового свода. Над столом, освещаемая золотистым светом, висела картина, изображающая слепую деву, касающуюся рукой мраморной колонны. На плече у нее сидит голубь. В нескольких метрах от стола, на возвышении, стоит богато украшенный трон. Стена за ним расписана какими-то тайными знаками, суть которых не ясна. Да и темнота скрывает от глаз Констанс. Вверху находятся антресоли из слоновой кости.

Верховный Правитель Галактики Крааль выпрямился в кресле. Его можно было принять за мумию, он так сливался с этим древним столом. Его лицо испещряли морщины. Большой орлиный нос нависал над коричневыми, как пергамент, губами. В слезящихся голубых глазах, однако, чувствовалась энергия. Крааль одет в простой белый плащ. На шее у него висел медальон — символ власти: всевидящий глаз.

Ее отец, Арчон (седой, угловатый и крупный мужчина), сидел в спартанском кресле, чувствуя себя в нем неудобно. Лицо — будто вырезанное из камня, проницательный взгляд серых глаз. Следы шрамов. Судя по внешности этого человека, было понятно, что он перенес немало трудностей в своей жизни. Квадратный подбородок, широкий рот. Нос перебит и сломан несколько раз. По сравнению со спокойным человеком ученого вида и преклонных лет, сидящим напротив нее, отец казался серым волком, закаленным бойцом.

Конни сидела в стороне от мужчин, наблюдая за ними. Она наматывала на пальцы свои длинные рыжие волосы, достигающие пояса. Голубые глаза — холодные и задумчивые. Казалось, они видят всех насквозь. В тусклом свете она казалась бледнее, чем была на самом деле. Бирюзовый костюм подчеркивал ее бледность. Стройная, изящная, но и мускулистая, она критически рассматривала старца.

— Назначьте его. — Арчон подался вперед, кресло слегка скрипнуло под тяжестью его веса. Чтобы подчеркнуть значимость своих слов, он поднял вверх свой короткий и толстый палец.

«Отец, почему ты такой упрямый? Сначала ты был так озабочен этим Братством и тобой овладел Верховный Правитель. Теперь тебя беспокоит Соломон Карраско. Это безумие… Но мы ведь все сумасшедшие, не так ли?»

Она подняла глаза, чувствуя, будто на нее смотрит множество людей. Ужас пронзил все ее существо.

«Правитель Крааль, ты должен относиться к нам серьезно. Бог знает, что с тобой может случиться в противном случае!»

Старец улыбнулся веселой улыбкой.

— Спикер Арчон, принимая во внимание всю сложность… Нет, позвольте быть с вами откровенным. Учитывая все ужасающие последствия нашего начинания, я предлагаю вам изменить ваше решение. Да, наши медики достигли больших успехов, но наука не всесильна. Мы можем вмешаться в деятельность его мозга, отключить его память, но из соображений этики мы не должны делать этого.

— И все-таки я хочу, чтобы назначили его.

Старец вздохнул.

— Несмотря на все наши достижения в медицине, мы пока не в силах полностью контролировать мозг человека. Все в руках Божьих, Спикер. Кто знает, как он поведет себя, если мы станем воздействовать на его мозг? Могут возникнуть непредвиденные обстоятельства. Он может… может погибнуть. Жизнь человека — очень хрупкая вещь. Он так много потерял. Пусть он отдохнет, обретет себя.

— Кого же предлагаете вместо него? — Арчон сложил на груди свои толстые руки.

— Петрана Дарта. Он только что закончил строительство экспериментального космического корабля, который…

— Наслышан о репутации Дарта. Он является одним из ваших лучших агентов, не так ли? Я не сомневаюсь в способностях Дарта. Только… Я не могу полагаться на одно лишь умение. Мне нужно кое-что еще. Карраско обладает теми качествами, которые нужны мне. Он умеет любить и страдать. — Арчон наморщил свой большой лоб. — Нам нужны человеческие качества, Правитель. Только на них мы и можем положиться.

Крааль вскинул голову, что явилось весьма смелым поступком, учитывая хрупкость его старческой шеи.

— Но почему, Спикер, из всех наших людей вы требуете только Карраско?

— Верховный Правитель Галактики, в моем деле…

— Прошу вас. — Он поднял вверх свои тонкие руки. Кожа на ладонях походила на пожелтевшую ломкую бумагу. — Не надо быть столь официальным. Мы ознакомились с вашей информацией, изучили… эту личность и не сомневаемся в вашей искренности. Вы — наш союзник, поэтому я предпочел бы, чтобы вы называли меня Крааль.

Арчон, пробормотав что-то, заерзал в своем неудобном скрипящем кресле.

— Хорошо, Правитель Крааль. Но вы должны понять — я не прибыл бы сюда, если бы не он. — Он замолк на секунду, на лице появилось загадочное выражение. — Я знаю людей. Мой флот, да и сама моя жизнь зависели от них. В тот день я смотрел ему в глаза, смотрел прямо в душу. Не стоит рисковать! Мне нужен Карраско. Я доверяю ему.

Крааль провел пальцем по полированной поверхности старинного измерительного прибора, затем посмотрел на собеседника.

— Вы судите обо всем человечестве, исходя лишь из своего ограниченного опыта общения с людьми. На его корабль напали и обстреляли… Члены экипажа… Его друзья умирали у него на глазах. Учитывая эту ситуацию…

— Вот поэтому он мне и нужен.

— Он потерял «Меч», а вслед за этим — еще одно судно. Вы знаете, что «Гейдж» находится теперь на свалке. Просто груда металла. Спасти его не удалось. Пару дней назад один из спасателей обнаружил в обломках корабля человеческую руку. Этого человека, должно быть, разорвало на части. Вот что там произошло. И он переживает все это снова и снова, стоит ему только закрыть глаза. Человек не может потерять три корабля Братства и сохранять при этом полное хладнокровие. Еще одно потрясение — и он может сломаться. Карраско сомневается в своих способностях, вера в себя подорвана. Плюс к этому те раны, которые он получил, пытаясь доставить корабль с остатками экипажа в порт.

— Я знаю все это, Правитель Крааль. — Арчон сложил свои толстые руки на груди. — Конни? Хочешь сказать что-нибудь по этому поводу?

Девушка сделала глубокий вздох и покачала головой.

— Нет, Спикер. Мы уже говорили с тобой на эту тему. Ты знаешь, что я думаю по этому поводу.

Арчон фыркнул.

— Я интуитивно чувствую, что этот человек не подведет меня. — Он прищурился. — Я всегда был игроком, Правитель Крааль, ставил на людские души всю свою жизнь. Не так уж много известно мне о вашем Братстве, но вы ведь верите, что у человека есть душа, не так ли?

Крааль кивнул.

— Так вот, в тот день, когда мы находились над Арпеджио, я заглянул в глаза Карраско. И… и в тот момент я прикоснулся к его душе. Вы понимаете меня? Знаю, что сейчас, после того, как прошло столько времени, — это звучит неубедительно. Может быть… Но для нашего дела нам нужен очень человечный человек. Нам нужен человек, который много страдал и может пожертвовать своим «эго» ради другого. Вы понимаете меня?

— Я читал Шопенгауэра, Спикер. А также Мартина Бубера.

Наступила тишина.

Крааль откинулся в старинном кресле, прикрыл лицо высохшими руками.

— Соломон сложил с себя свои полномочия. Я не могу приказать ему взять на себя командование этой операцией.

— Но вы можете попросить его.

Крааль поднял вверх брови. Они слились с его морщинистым лбом.

— Я… Да, я попрошу Соломона. Что ж, он умен и энергичен. Один из лучших моих агентов. В свое время он являлся самым молодым капитаном. А потом — потерял три корабля. Вот так. Он винит себя в этом. Я думаю, это очень по-человечески. — Крааль подпер подбородок руками и нахмурился. — Но если вы настаиваете на личности Соломона, то я могу…

— Продолжайте.

— Да нет. Что касается Соломона… — Крааль улыбнулся едва заметной улыбкой. — Пытаться спасти человеческую жизнь, рискуя целой цивилизацией… Я полагаю, что это весьма благородно. — Он рассмеялся и подмигнул Конни.

Встретившись с ним взглядом, она впервые увидела в Краале не правителя Братства, а усталого старого человека, немощного и больного, несмотря на здравый ум. Он действительно уважительно относился к Карраско.

— А как насчет президента Палмиера? — спросила Конни.

Крааль задумался.

— Да, Палмиер. Он держит нос по ветру. Каким-то образом он узнал о вашем прибытии сюда…

— Но как? Я считал, что ваша служба безопасности…

— …находится на самом высоком уровне, как обычно. — На лице Крааля появилась кислая гримаса. — Вы должны знать кое-что, Спикер. Перед отлетом на Звездный Отдых вы, наверное, обратили внимание на развитие событий. Ситуация продолжает изменяться. В настоящее время вся Конфедерация трещит по швам. Технические науки развиваются с невиданной быстротой. Человечество расселяется по всей Вселенной. Создаются все новые и новые космические станции. Процветает пиратство, а пираты обладают большими деньгами и большой властью. — Он махнул своей тонкой рукой. — После революции наша цивилизация развивалась планомерно. Теперь все вышло из-под контроля. Нам грозит опасность. Сириус, Арпеджио, Земля хотели бы контролировать ситуацию. Все это, конечно, атавизм. Но представители нашего вида всегда придавали большое значение прошлому и мало заботились о будущем. Слишком многие сейчас озабочены захватом власти. Они хотят господствовать над миром. Я сомневаюсь, что шпионаж когда-либо принимал такие утонченные формы и был так эффективен, как сегодня в Конфедерации. Я твердо верю в то, что всякий раз, когда у меня бурчит в животе, об этом знают люди, живущие на расстоянии двухсот световых лет отсюда. Интересно, получает ли удовольствие от этого старик Алхар. Что бы там ни было, Палмиер не знает о вашей тайне. Он знает только то, что вы здесь, и хотел бы знать все подробности.

— Да пошел он…

— Все не так просто. Он — президент Конфедерации. Без него мы будем разобщены политически. Сириус, за спиной которого стоит Арпеджио, уже настаивает на том, чтобы Братство ограничилось в своих действиях. Они хотят, чтобы наши денежные запасы разделили среди других планет и космических станций; требуют прекращения нашей монополии в сфере технологий. Все наши научные достижения должны быть известны другим. Мы ничего не должны хранить в тайне. Как только планета Звездный Отдых будет вовлечена во все это, настанет и ваш черед. Возможно, вскоре нам придется вести войну. Если вы сейчас изолируете Палмиера, то все человечество захочет вашей крови.

Арчон глубоко вздохнул.

— Итак, я опять в центре политической бури?

— Вы навсегда зарекомендовали себя весьма находчивым политиком.

Арчон громко рассмеялся.

— Да, полагаю, что так оно и есть. Любить что-то… и добиваться в чем-то успехов — это две разные вещи. — Он замолк. Глаза наполнились болью. — В последний раз это стоило мне жены и сына.

Конни потянулась к отцу и обхватила его большую руку своими тонкими пальцами. Она крепко сжала ладонь отца и посмотрела на Крааля.

— Верховный Правитель Галактики, вы хорошо знаете Палмиера. Пока что мы доверяем вам. Что же нам делать, как вы считаете?

Крааль задумался.

— Он — президент Конфедерации. Если бы мы могли провести эту операцию в полной тайне, то обошлись бы и без него. Но он держит нос по ветру. Будет хуже для вас, если вы проигнорируете его. Вы можете напугать этого человека так же, как вы напугали нас.

— У меня такое чувство, что он вам не нравится.

Крааль слегка приоткрыл рот.

— Можете делать любые выводы. Есть силы, которые хотели бы ослабить Братство. Палмиер — очень честолюбивый человек. И это одно заставит его молчать о вашей находке. Он хочет, чтобы власть сосредоточилась только в его руках. Сириус, Нью-Мэйн, Арпеджио, Терра и другие планеты хотели бы ослабить его. Он видит себя в роли потенциального диктатора. Сектор Гулаг сойдет с ума, но это нормально для него. Весь… Подождите… — Крааль еще больше нахмурился и подался вперед, опершись подбородком о почти прозрачную ладонь. — Возможно, нам удастся уладить это дело.

— Я бы не хотела, чтобы Конфедерация испытывала какие-то затруднения, — Конни сделала глубокий вздох. — Если мы выпустим ситуацию из-под контроля…

Крааль, все еще погруженный в свои мысли, добавил:

— Слишком поздно. Вы уже претендуете на место в Совете Конфедерации от планеты Звездный Отдых. — Крааль постучал пальцами по столу. — Но я могу предложить вам кое-что, если только вы пойдете на это. Мне кажется, я знаю, как нам сохранить свое предприятие в тайне. Обман и умение вводить других в заблуждение — это высокое искусство. Что вы скажете, если… Да, Конфедерация играет по крупной.

Конни взглянула на отца и увидела, что он погрузился в свои мысли.

— О чем вы думаете?

— Я представляю, как сейчас выглядит «Гейдж».

— Вы испытываете боль? Какой-то дискомфорт?

— Я испытываю покалывание в ранах.

— А как ваши глаза?

— У меня такое ощущение, будто тысячи муравьев бегают вокруг моих зрачков.

— А если бы вы смогли видеть опять?

— Я…

— Сол, нам представился случай. Мы работали над этим с тех пор, как ты вернулся сюда. Нами испытывается новый препарат по пересадке ткани. Очень трудно, конечно, заменить сетчатку глаза. Но… Но проведены успешные опыты на антилопах и лошадях. Мы достигли больших успехов в этой области. Ты станешь вторым человеком, которому мы…

— А что случилось с первым?

— Не буду скрывать от тебя. Он умер. Но с тех пор мы многому научились, так что не беспокойся. Наши врачи будут тщательно наблюдать за тобой. Сделаем все, что сможем. Однако не будем тебя слишком обнадеживать.

— Я привыкну к темноте.

— Многие люди никогда не привыкают к этому.

Сол сглотнул слюну, у него пересохло в горле.

— А что с моими руками?

— С ними у нас нет проблем.

— Мне казалось, что они чертовски болели.

— Возможно, через пару дней ты уже сможешь действовать ими. Что с тобой?

— Я буду… жить.

«Но другие? Черт возьми, мой корабль… моя команда… Почему они не должны жить?»

Под ней светился огнями город Мориа, подобный бриллианту на черном бархате. Над ней, подобно маяку на темном небе, висела станция по ремонту космических кораблей, похожая на светящийся глаз.

Она поплотнее завернулась в свой плащ, ибо дул довольно прохладный ветер, и пошла по полю в сторону обсерватории.

— Прохладно?

Она повернулась и увидела Крааля, сидящего на антигравитационном стуле.

— Не то слово! Ветер пронизывает насквозь. Какова здесь температура?

Крааль нахмурился и посмотрел на монитор портативного компьютера.

— Тридцать пять градусов ниже нуля по Цельсию.

Конни подошла к Правителю и села рядом с ним.

— Прохладно.

— Негостеприимное место. Днем жарко, ночью ужасно холодно. Вот почему советские высадили здесь наших предков. Они соорудили нам кое-какое жилье и оставили немного еды, рассчитывая на нашу смерть от холода в этой колонии; но прежде чем умереть, будем работать, как звери, на постройке научных станций. Наши братья с Аляски решили, что будет лучше, если они начнут осваивать эту планету, чем работать по двенадцать часов в сутки на советских. И решили уйти в пустыню.

— Многие из них умерли, не так ли?

Крааль кивнул.

— Около трети умерло в течение первого ужасного года. Некоторые замерзли. Некоторые заболели и умерли. Многих съели быкомедведи. Тем временем мы приспосабливались к жизни на этой планете: рыли землянки, добывали еду, учились разводить огонь. Через год опять прилетели советские с новой партией узников, которые сменили умерших.

Конни внимательно смотрела на него.

— Так как же кучка преступников сумела создать могучую державу Конфедерации?

Он улыбнулся ей, в его глазах появились озорные огоньки.

— Знания… Образование… Хотите верьте, хотите нет, но мы обокрали все библиотеки на Земле. Разумеется, мы не брали книги, мы просто снимали копии. Вот в чем превосходство электроники. Когда-нибудь я расскажу вам о том, как мы обворовали библиотеку Конгресса. Там находилось огромное количество книг. Мы сняли с них копии за одну ночь.

— О! Так вот в чем заключается тайна Братства. Вы обкрадывали библиотеки…

Он рассеянно кивнул головой.

— Если в двух словах, то да… Так оно и есть. Мы знаем больше, чем другие люди… Все очень просто. Никакой магии, никаких фокусов, никакой мистики. Наш Цех всегда верил, что невежество вредно для здоровья и благосостояния людей. Знания — это не только сила, это также и безопасность. Разумеется, существуют правительства, которые считают, что массы должны быть невежественны. Образованных людей не так-то легко одурачить.

— Но вы ведь пришли сюда не для того, чтобы рассказывать мне об этом?

— Конечно же, нет. — Он улыбнулся ей теплой улыбкой.

— Вас беспокоит мой отец? — Она внимательно смотрела на него своими голубыми глазами.

Крааль поджал губы, посмотрел в ту сторону, где горели огни города.

— Он сказал, что не прибыл бы к нам, если бы не Соломон. Я тщательно обдумал сказанное им… И все-таки я не понимаю его.

Она посмотрела на него долгим взглядом. Доверять ли ей ему? До сих пор Крааль вел честную игру. Тем не менее, он ведь сам говорит, что человек — весьма сложное существо.

— Я и сама не понимаю его. Вы же знаете о том, что случилось над Арпеджио несколько лет назад. Не думаю, что борьба с Соломоном повлияла на его решение работать на Братство. Однако отец уверил себя, что так оно и есть. Он… немного изменился на Звездном Отдыхе. Я имею в виду, когда мы нашли этот артефакт и…

— Да? Продолжайте, пожалуйста. Даю вам клятву Правителя, что никто не узнает о ваших словах. — Он вскинул вверх голову, подобно птице. — О, я понимаю… По вашему взгляду мне понятно, что моя клятва не имеет для вас никакого значения. Хочу, однако, заметить, что здесь она весьма почитается. Если кто-то из членов Цеха дает вам клятву, то он или она при этом вполне искренни.

— В таком случае, я принимаю вашу клятву. — Она глубоко вздохнула. — Отец все говорил, что мы должны сообщить Правителю о находке. Я хотела… ну, спросить его об этом, а когда поинтересовалась, он не смог мне ничего объяснить толком. Я думаю, ему самому не все ясно… А Карраско каким-то образом связан с этим в его сознании.

Крааль подался вперед.

— Что ж, в любом случае, я верю вам на слово. Трудно себе представить, что произошло бы, расскажите вы об этом на собрании Совета. Я… хм. Мы ведь совершенно не знакомы друг с другом, но должны определиться относительно этого ужасного существа!

«Ты прав. Я не доверяю посторонним, Верховный Правитель. Поэтому-то ты и пришел сюда, чтобы поговорить со мной без свидетелей. Ты понимаешь мое скептическое отношение к тебе. Неужели мое недоверие так очевидно?»

Он посмотрел на нее своими слезящимися глазами.

— Вы очень похожи на него. Так же умны, у вас такой же сильный характер. Я хотел бы… хотел бы, чтобы он прибыл сюда много-много лет назад. Братству понадобились бы индивидуумы, такие как он… и как вы.

Она обхватила пальцами колено, всматриваясь в его покрытое морщинами лицо, пытаясь понять, что стоит за его словами.

— Он известен как отличный воин. Война редко ассоциируется с Братством.

Он согласно кивнул головой.

— Действительно, мы любим решать дела мирными способами. В то же время нас интересуют индивидуумы, обладающие определенными качествами… Сильным характером, если хотите.

— А как насчет Карраско? Ведь вы интересуетесь им, не так ли? Я поняла это по вашим глазам, когда мы беседовали с вами сегодня днем.

Он опять кивнул.

— Да, он меня очень интересует. Иногда судьба выделывает с человеком всякие интересные шутки. Сол оказался не в том месте и не в то время. Тем не менее, после каждой катастрофы он находил в себе силы подняться и начать все сначала. Он — великолепный, талантливый командир. Некоторые люди рождаются с подобными способностями. Сол является одним из таких людей.

— Вы говорите о нем в прошедшем времени?

Крааль поднял свое худое старческое плечо.

— Возможно… Человеческий ум — невероятное творение. Он такой пластичный, приспособляемый, способен выдерживать невероятные стрессы. Но в иных условиях разум может разбиться так же легко, как хрупкий хрустальный графин. Некоторые люди обладают более упругими умами, чем другие. А почему? Мы не знаем. Частично здесь замешан генетический код, частично — это просто хаотической сочетание нейронов. Мозг, как и все остальное во Вселенной, весьма турбулентен. Разумеется, мы можем воздействовать на него. Стимулировать так или иначе. Но можно ли предугадать, какие нейроны он производит и когда? Нет, все это покрыто тайной.

— А если Карраско погибнет?

Крааль провел языком по своим тонким губам, глаза его сузились.

— Тогда, я полагаю, вы возглавите операцию.

Она замерла.

— Но ведь это корабль Братства! Я думала, что посторонние люди…

— Да, это корабль Братства. Я рад, что вы понимаете это.

— Но почему? Скажите ради бога, Правитель Крааль, почему вы делаете такой выбор? Ведь вы же не знаете меня.

— Я доверяю вам, Констанс. — Он положил свою высохшую ладонь на ее руку.

Она ощутила теплоту, которая исходила от этого человека.

— Сейчас нам просто необходимо доверять друг другу. Да, я рискую, назначая вас командиром корабля. Мы никому не доверяли раньше наши корабли. Вы знаете об этом. В то же время вы, Констанс, должны доверять нам, так как ваш отец прибыл сюда и возложил эту ответственность на мои плечи. В знак этого я доверяю вам корабль Братства. Теперь вы познакомитесь с нашими технологиями.

— А я должна доверить вам артефакт?

«Вот оно… Что ты скажешь теперь, Крааль? Я буду твоим заместителем, наделив тебя всей полнотой власти? Черт возьми, отец, что же ты сделал с нами?»

Он вскинул голову.

— Не совсем так. Когда его привезут сюда, вы, я и ваш отец решим, что делать с ним… — Он ухмыльнулся. — И я не столь наивен, чтобы обманывать себя и уверять в том, как легко нам будет разделить…

— Власть. — «Он все-таки может обмануть нас». Она вновь посмотрела на залитый светом ночной город. — А как насчет капитана Карраско? Что вы собираетесь сказать ему?

— Если он будет командиром корабля, то я ничего ему не скажу.

Она пристально взглянула на него.

— Совсем ничего?

Крааль покачал головой.

— Вы и ваш отец сами можете сообщить ему об этом в свое время. А пока только трое людей знают о сути дела. Да еще Петран Дарт проинформирован насчет инопланетянина, но не знает всех подробностей. Поймите меня правильно. Я доверяю Солу, но ему нельзя говорить о нашей тайне. Если им займутся враждебные нам группировки, они могут воздействовать на него при помощи психозонда и выудить из него всю информацию, независимо от того, хочет он того или нет. В настоящее время я не хочу, чтобы кто-то еще знал об артефакте.

— За исключением Палмиера…

— Если я правильно рассчитываю время, вы покинете эту планету еще до того, как он поймет, что к чему. Чем скорее мы начнем действовать, тем лучше. Нужно немедленно лететь на Актурус. Я планирую ввести в заблуждение наших врагов.

— Но согласится ли Карраско?

Он подмигнул ей и дружески погладил ее руку.

— Конечно же, нет. Но он будет исполнять приказ. — Крааль убрал свою ладонь с ее руки и рассеянно уставился в темноту ночи. — Могу спорить, что даже мой приказ не удержит его. Обладая кораблем и экипажем, он будет весьма уязвим. Но я попытаюсь что-нибудь придумать и выиграть время.

— А как насчет подкрепления?

— Это будет неразумно. По крайней мере, не следует брать подкрепление на Фронтире. Шпионы будут следить за каждым кораблем Братства в космическом пространстве Конфедерации. Если я пошлю за вами флот прикрытия, то наша операция уже ни для кого не будет тайной. Но это не значит, что я не буду держать Флот наготове. Что вы думаете по этому поводу?

Она задумалась, наматывая на палец рыжий локон.

— Я понимаю вас. И согласна с вами. Мы возьмем только один корабль и проведем операцию стремительно. Слетаем туда и обратно, прежде чем наши враги успеют что-либо предпринять. Мы доставим артефакт сюда в целости и сохранности, избегая конфронтации. Наша миссия будет закончена. Разве кто-то сможет заподозрить, что мы предпринимаем что-либо серьезное, вылетев отсюда на одном корабле?

— К тому же вы полетите на новом корабле, управляемом новичками.

— Новичками?!

— Ну, думаю, мне следует назначить новых старших офицеров. — Крааль пожал плечами. — Мне кажется, это будет хорошей дымовой завесой, если Палмиер что-то пронюхает.

— Если… — она покачала головой. — Так много всяких «если».