Исследователь планет

Глава 8

Воланса

Ну вот и посмотрела она то, что так хотела! Вот тебе и статика, которая не статика, так как не бывает ее только на маленьком участке тела и не бывает в ней изображений животных! Вот тебе и динамика, которая совсем не динамика, так как она ни на что не реагирует, а просто чуть-чуть движется сама по себе и все! И что ей со всем этим делать?

Мать! Ну почему ты сделала ее такой тупой? И отца она заставляет страдать из-за этого, и других мутов тратить свои части жизни на нее и ресурсы… Все, что она ни придумает, идет не так, и ничего не приводит к нужному результату! Наверное, зря Повелитель ее вытащил из озера…

Вдруг лицо Волансы самопроизвольно как-то странно сжалось, а из глаз потекли… Слезы? Но она не акцентировалась на этом, не обратила внимания, хотя в другое время обязательно попыталась бы проанализировать новые чувства, зато ей захотелось что-то сделать такое… Нехорошее… Очень сильно захотелось!

Воланса повернула голову и зажмурив глаза укусила руку Повелителя. Укусила и, не отпуская ее, замерла, только иногда пошмыгивая носом.

Сергей

Вот те раз! И вот те два!

Мало сказать, что Сергей удивился, он очень удивился! Почему-то подумалось, что это инопланетное чудо-юдо сейчас впрыснет ему в руку какие-нибудь токсины или яд. Не навредит, конечно — все-таки у него организм находится в состоянии готовности к противодействию любым подобным неожиданностям неизвестного мира, но… Но ничего такого не было, даже кожу не поцарапала, только вцепилась в руку и все. Наверно, это ее запоздавший псих накрыл. Ну, может там дошла реакция организма на утопление. Мало ли как оно у них бывает? Эти истерики. Тут земных женщин не всегда поймешь, а здесь инопланетная.

Сергей осторожно погладил ее по голове. А волосы у нее густые и, как показывают результаты обследования, на пару десятков микрон толще и состав внутри необычный. Впрочем, это ни о чем не говорит. Зато он обратил внимание, что Воланса как-то подуспокоилась, но зачем-то стала возюкать языком по коже его предплечья. Ну, там, где держала укус. Вдруг она отпустила его руку, отодвинула голову и с каким-то легким удивлением на лице посмотрела на ее. Потом лизнула там же, прислушалась к своим ощущениям. Перевела взгляд на свою руку, провела языком по ней и тут же сморщилась и сплюнула. Снова прихватила руку Сергея зубами, но в этот раз аккуратно и прижала язык к коже, иногда пошевеливая им туда-сюда. И замерла в таком состоянии.

— М-да… — Сергей почесал затылок другой, пока еще свободной рукой, — похоже на какой-то ритуал, что ли… Джин, есть мысли?

— Я, конечно, могу предположить что-нибудь из земной психологии, но что-то мне подсказывает, что это будет бесполезным.

— Что-то ему подсказывает, видите ли, — недовольно проворчал про себя землянин, — Мне-то что делать? Пока она меня всего не обслюнявила.

— А что, неприятно? — поинтересовался БРОКОМ.

— Ну, как сказать, — Сергей помолчал немного, — Оно вроде бы ничего особого, только снова пришлось выставить подавление определенных гормонов, сам понимаешь, каких, на максимум. Медмодуль, кстати, уже показывает желтую зону, слишком часто его приходится включать, что не очень хорошо. А я все-таки нормальный взрослый мужчина, да еще и давно без женщины.

— Ну, так, используй виртуал.

— Ты же знаешь, не люблю я его, — нахмурился Сергей, снова проведя рукой по затылку девушки. Она опять шмыгнула носом.

— Ну, для долгих экспедиций это приемлемо, даже психологические девиации легко потом выправляются.

— Это если ты там совсем один, а когда перед тобой каждый день ходит полуобнаженная красавица…

— Ну, ты же сам говорил, что тебе не нравится ее хвост и какой-то странный морфинг лица…

Сергей вздохнул:

— Только это и спасает. Как представлю, так пусть и не все внутри, но кое-что опускается и без вмешательства УНИКа. Еще мне не хватало зоофилией баловаться…

— То-то я смотрю, ты стараешься не глядеть на ее филейную часть. А она, кстати, хитрая — хвост свой спрятала под растением и не показывает его, как раньше было.

— Угу, — буркнул землянин, — хитрая или нет, но мне только хуже сделала. Да и вообще, как-то слишком много ее стало в текущих делах. Я даже уже и не интересуюсь активно показателями мониторинга ее СУНИКом, только если что-то экстраординарное попадется или раскопает он, тогда сообщит. Робинзону Крузо было легче, пока не появился Пятница. А ведь у него не было УНИКа, чтобы управлять своим гормональным балансом… Что-то мне подсказывает, что Дефо в своей книге не все рассказал!

— Забавно, — хмыкнул Джин, — Так в чем сейчас вопрос-то?

— Я уже спрашивал, что со всем этим делать?

— Ну, сам же сказал — ритуал. Укуси ее тоже, что ли.

Сергей с сомнением посмотрел на руку девушки. Обычная рука, даже ладони выглядят нормально. Листья ее одежды немного шевелились, но землянин не чувствовал в их движении угрозы. Его воображение скорее ассоциировало их с помахиваниями, типа "ну, давай! не тормози!".

— Я так с ума с вами тут сойду, — пробормотал он и наклонился. Приподнял легкую руку девушки, так как не дотягивался и аккуратно прикусил ее на предплечье. Воланса открыла глаза и посмотрела на него. И тогда он провел языком по ее коже, с интересом прислушиваясь к своим ощущениям.

Воланса

Ну вот, новая странность, которая задвинула неудачу со статикой и динамикой на задний план. Вкус тела Повелителя оказался каким-то неожиданно привлекательным. Так и не хотелось его отпускать. Для проверки она лизнула свою руку и ее чуть не стошнило — настолько на контрасте вкус оказался противным! Даже не думая, как на это реагирует Повелитель, она снова вцепилась в его руку и стала медленно успокаиваться. Что это значит и почему оно так, она даже не пыталась анализировать — как-то все пошло неправильно, а тут вдруг так хорошо стало!

Через некоторое время Повелитель, который иногда гладил ее по голове, что было довольно приятно, вдруг что-то надумал себе и так же, как и она, укусил ее. Правда не сильно, ей даже понравилось, но вот когда он коснулся ее тела языком, то ее будто пронзила тонкая ветвь быстрорастущего растения — шамбука. От этого места оно мгновенно вырастило свои веточки буквально во все ее тело, раскрывшись бутоном внизу живота. Девушку выгнуло, и что-то будто взорвалось в ее теле, выплеснув наружу огромное количество энергии.

Замычав, обессиленная Воланса наконец отпустила руку Повелителя и попыталась встать на ноги. У нее не получилось. Тогда она просто упала на бок и свернулась калачиком, успев только пробормотать:

— Я ненадолго… Отдохну немножко…

Кохабитант ее почему-то не взял в кокон, но вот сам в объеме резко увеличился. Впрочем, потом как-то сжался и вернулся в обычные свои размеры. А Воланса подложила под щеку ладошки и успокоенная засопела…

Сергей и Воланса

Пожалуй впервые Сергей видел не маску на лице девушки, а хоть какие-то эмоции. Ну, кроме тех слез, но там это было резкое и быстрое отражение ее внутреннего состояния, а тут явно чувствовало некое умиротворение и даже губы, кажется, легко-легко улыбались. О том, что произошло сейчас, Сергей не хотел думать — как-то его все это эмоционально вымотало. Об этом он подумает завтра.

Прикрыв девушку тонким одеялом — от воды потянуло холодом, он просто пошел готовить шашлык. Пока дрова прогорят, пока пожарит, может и Воланса проснется к тому времени. А солнце уже коснулось краем верхней оконечности гористого кольца, окружающего место их отдыха, и скоро станет совсем темно. Это должно быть красиво — тут темно, а сверху светится верхушка скал, да воздух еще подсвечен невидимым отсюда светилом.

Сергей приготовил дроны, чтобы заснять с разных ракурсов виды заката и начал собирать мангал.

Воланса

Воланса проснулась от очень вкусного запаха, витающего в воздухе. Повелитель, оказывается, пожарил мясо — это блюдо она уже пробовала, но оно неизменно ее радовало, так как мало того, что было само по себе вкусным, так еще и оттенки вкуса каждый раз отличались. К сожалению, сейчас она почти все проспала, но к ее радости Повелитель оставил ей несколько палочек с теплым и сочным мясом. Ей даже не хотелось использовать добавки кохабитанта. Съела она все — на нее просто напал какой-то странный жор, будто она не ела несколько дней.

Повелитель как-то странно на нее смотрел, а потом пошел купаться. Его почти не было видно в наступившей темноте, но ему это совсем не мешало. Воланса отправилась побродить вокруг, хотя темнота сначала заставила ее спотыкаться, но девушка чуть-чуть перестроила глаза и снова стало видно окружающее, зато небо привлекло ее внимание, и она долго стояла задрав голову, и в ней не было ни одной мысли.

Потом, вздохнув, она все же попробовала понять, что произошло совсем недавно, но не могла сконцентрировать мысли на этом. Единственное, что она ощущала — отголоски того странного взрыва в животе. Приятное томление. Да, удачную фразу и слова она вдруг вспомнила — "томление"… Ее снова потянуло в сон — видимо, тот взрыв лишил ее энергии или может что-то другое произошло, но она не могла понять, что именно. Вернувшись к месту, где они расположились, она заметила, что Повелитель уже улегся спать. Он лежал на толстом странном ковре, состоящем в основном из воздуха. Что-то вроде надутого мешка, только квадратного.

Воланса походила вокруг, попыталась закуклиться в кохабитант недалеко от Повелителем, но почему-то не смогла заснуть. Спать тянуло, но чего-то ей не хватало для этого. Она снова стала бродить по лагерю. Подошла к прогоревшим углям, на которых готовилось мясо. Некоторые угольки еще светились, и она смотрела на них. Потом заметила, что остался один пруток с двумя кусочками мяса. Она взяла его и медленно сжевала. Удовольствия уже такого не получила, но она думала, что может не доела и это ей поможет успокоится. Нет, не помогло. Она обняла себя руками и тяжело вздохнула. Потом оторвала специальный листок кохабитанта и прожевала его, очищая ротовую полость. Сплюнула. Посмотрела на небо и побрела обратно.

Остановившись рядом с Повелителем, долго смотрела на него. Он лежал на боку вытянув в сторону руку и спокойно спал. А чего ему спокойно не спать, если где-то в темноте прячется его Мертвый Слуга, который незримо следит за ними и в случае необходимости придет на помощь!? Даже сейчас она ощущала на себе его внимание, хоть и не видела самого.

Взгляд Волансы остановился на руке Повелителя. И тогда она поняла, что ей не хватало! Потихоньку опустившись коленями на надутый мешок, на котором спал Повелитель, она замерла — ей показалось, что он пошевелился. Но нет, и девушка тихо подползла к нему. Снова остановилась и медленно-медленно легла спиной к Сергею рядом так, чтобы ее голова оказалась на его бицепсе. Так же медленно она расслабила шею и снова замерла, чувствуя кожей, как бьется сердце Повелителя. Он не проснулся, и она облегченно вздохнула. Потом взяла его руку, на которой лежала и очень медленно согнула ее в локте, приблизив к лицу. Затем тихо-тихо, чтобы не побеспокоить Повелителя, прихватила ее даже не зубами, а губами, пару раз лизнула и облегченно выдохнула. Вот теперь хорошо, — подумала она, обняв руку и медленно погружаясь в сон, но уже такой приятный и желаемый. То, что истома только усилилась (все-таки хорошее слово она вспомнила!), ее уже не беспокоило, зато она приносила странное и непонятное наслаждение.

Уже практически выключившись, она немного шевельнулась, поудобнее пристраивая свое тело и прижалась спиной к чему-то теплому сзади, а кохабитант, тихо шелестя листьями, наполз на ее тело спереди, защищая от прохлады.

Сергей

Проснулся Сергей от того, что у него затекла рука. А еще потому, что он обнимал кого-то и плотно прижимал этого "кого-то" к себе. Но его больше обеспокоило даже не то, что каким-то образом Воланса оказалась в его объятиях, а то, что он не проснулся, когда она тут пристроилась. Это было неприемлемо. Но проанализирует свой фейл он чуть позже, а пока мысли повернулись к совершенно иной ситуации. Его буквально затрясло от определенных желаний, и он чуть ли не мгновенно снова выкрутил подавитель гормонов, отвечающих за эти желания, на максимум, а шкала теперь уже перешла из желтого состояния в оранжевое. Дела становились все хуже и хуже.

Он аккуратно вытащил руку из куста, который буквально облепил девушку, с сожалением чувствуя, как в ней тает ощущение женской груди, и встал, вытянув слегка потерявшую чувствительность левую руку из-под девушки, а потом медленно побрел к озеру. Разминая затекшую руку, он вошел в холодную воду и с удовольствием плюхнулся в нее, ощущая как уходит нездоровое возбуждение, хоть и сбитое гормонально УНИКом, но не психологически.

Воланса

Наверно, Повелитель почему-то обиделся на нее. Может потому, что она лежала на его руке? Нужно было спросить разрешения? Но он же не понимает ее… Ну, наверное, можно было как-то все-таки договориться…

Воланса посмотрела на готовящего своего Мертвого Зверя Повелителя и вздохнула. И он молчал. Ей почему-то не хотелось отсюда уезжать, но и одной оставаться тут было совсем не интересно. Значит ли это, что Повелитель своим существованием меняет интересность окружающего?

Повелитель протянул ей ту же круглую штуку, и она как-то привычно надела ее. А потом без напоминания села за спиной Повелителя, обняв и прижавшись к его спине. И ничего Зверь не страшный и не кусается совсем! Мимо поплыли берег с оставленными вещами (наверно потом Слуга заберет), озеро, водопадики. Внезапно все это ушло вниз, а Мертвый Зверь стал карабкаться вдоль каменной стены вверх. Почему-то Волансе показалось, что она больше не увидит этого места. Это было печально. Да. Печально.

Сергей

Единственный рабочий способ привести ситуацию в нормальное состояние, которое знал Сергей — это работа. Переключение ему далось легко, мысли сразу закрутились вокруг интересных его интеллекту вещей, и он облегченно вздохнул, чувствуя, как вместе с озером от него отдаляется комок перекрученных желаний и мыслей. Даже прижавшееся к спине тело девушки уже не беспокоило так, как раньше. Да, конечно, тут определенно сработал подавитель, но он чувствовал, что и мысли перестали бултыхаться в голове и обрели четкость. Да, он мог теперь себе признаться, что инопланетянка ему нравилась и даже очень. Но сейчас он воспринимал это спокойней, так как сумел вытащить это понимание с уровня инстинктов на уровень сознания и может даже интеллекта. Загадывать он ничего не хотел, но решил, что будет как будет. Хоть он и определился со своими чувствами, но будущее зависит от многих вещей, и все может пойти по совершенно разным дорожкам. Надо только спокойно принять любую из них.

"Режим пассивного сбора информации окончен", — сообщил линг. Сергей лениво переключился на него. Все, больше выжать из ситуации линг не мог. Вернее мог, но дальше долго и неэффективно. Пора было переходить к активному общению. Почему-то Сергею не хотелось это делать через программную прослойку, поэтому он без колебаний запустил процесс перестройки своей природной голосовой системы общения, то бишь, голосовые связки, мышцы рта и гортани, языка, чтобы самому правильно говорить на языке Волансы. Заодно уже можно было включить и переводчик того, о чем говорит инопланетянка. Ответить ей пока он не сможет, но в большинстве случаев понять вполне, иначе линг бы даже не сообщил о финализации первого этапа.

Подобную перестройку Сергей уже делал несколько раз, в основном для того, чтобы чисто говорить на некоторых земных языках африканского континента и Китая, а также на веганском, куда переехала жить его мать и где он провел довольно много времени. Никаких негативных последствий от этого не было. Но его оригинальный голос изменился, в нем добавилось глубины и расширился диапазон. Впрочем, это естественный процесс. Многие современные певцы, поющие "вживую", корректируют свой голосовой аппарат, добиваясь нужного им звучания, и ценится это выше, чем компьютерное моделирование, пусть это и не природный голос, но все равно "натуральный".

Почувствовав легкое онемение гортани, означавшее, что процесс пошел, Сергей полностью переключился на дорогу. Впереди намечался довольно сложный участок — местные Кинг Конги почему-то решили устроить на них засаду и уже стаскивали большие куски камней для того, чтобы приласкать землянина с инопланетянкой. И чего им неймется?

Южный континент

В разветвленной подземной военной сети, располагающейся под и внутри скальных образований геологической плиты континента, впервые за многие-многие годы наметилось какое-то шевеление и движение. Частично затопленные или обрушившиеся коммуникации, кроме прошедшего длительного времени, служили дополнительным негативным фактором для пробуждения "жизни", однако чем дальше, тем активность повышалась.

Максимально защищенный от любых внешних воздействий вычислительный модуль, единственной задачей которого была активация систем следующего уровня принятий решений, сумела-таки не только выжить, но и приступить к основной работе. Инженеры этого государства действительно были гениями, сумев создать устройства с максимально неподверженной временным изменениям элементной базой и материалами, из которых она состояла.

Менее успешно пережили длительный сон роботизированные системы, оставленные без подготовки к длительному хранению. Только механизмы, переведенные в состояние глубокой консервации не без проблем, но смогли выжить. В центральном зале постепенно разгорались все новые и новые устройства, проводили самодиагностику, находили соседние системы, с которыми должны были работать, пытались организовать взаимодействие.

Не все получалось, больше половины устройств не могли запуститься, но в связи с тем, что в целом система многократно дублировалась, как-то ей удавалось переходить в рабочее состояние.

Вот появились первые роботизированные системы, движения у них были дергаными, а внешний вид не внушал доверия. Распечатывались автоматические мини-мастерские, которые пытались восстановить сначала себя, а потом роботов. В целом процесс шел по нарастающей.

Наконец через несколько дней активировался основной "мозг" системы. На самом деле, их было ровно десять, но выжил только один, да и то, периодические программные сбои мешали ему полноценно работать и делать правильные выводы. Впрочем, учитывая это, расчеты проводились не один раз, а десятки и сотни, пока результат не принимался как верный.

То, что происходит на орбите планеты, Система еще не видела, но на всякий случай послала широковещательный сигнал активации и сбора, основанный не на электромагнитной составляющей, а на разработках, которые так и не применили в последней войне. Что-то там было связано с гравитационными волнами. Система не знала точно, но была уверена, что никакой противник, известный на момент разработки этой связи, не был способен ее перехватить.

Единственный оставшийся в живых спутник, в свое время уведенный на дальнюю орбиту, чтобы не тратить ресурсы на ее корректировку, получив сигнал, проснулся и через какое-то время начал изменять свое положение. Время не минуло и его, но его система глубокой консервации в вакууме пережила проблемы намного лучше, чем на планете, так что потеря трех двигателей из восьми хоть и усложнила работу, но не кардинально. Единственной целью спутника пока было добраться до заранее определенной орбиты и подать сигнал Центру о готовности. К сожалению, космический аппарат не был оснащен новой системой гравитационной связи, хотя упрощенный из-за габаритов приемник в последний момент перед запуском в него успели впихнуть. Поэтому ему нужно было попытаться установить лазерную связь с Центром или электромагнитную. Несмотря на всяческое шифрование, само наличие подобного сигнала могло выдать спутник, поэтому последний вариант оставался на крайний случай.

Параллельно с этим на планете включались системы пассивного сбора информации. Они находились глубоко в скальном основании и были хорошо изолированы, поэтому сохранились неплохо. Вот только внешние антенны, необходимые для полноценной работы, уже не существовали, поэтому приведенным в порядок роботам ставилась задача на их восстановление.

В уже частично освещенном зале можно было увидеть десяток капсул с мутными стеклами, сквозь которые просвечивали силуэты людей. Если быть точнее — мумии и скелетированные останки. По некогда ярким и красивым информационным поверхностям, сейчас превратившимся в мутные пластины со сколами и трещинами (увы, не все было сделано "вечным") бегали хаотичные символы, слова и знаки. Несмотря на то, что система изначально была разработана для полностью автономной работы, в час "Ч" ее обслуживал технический персонал, который попытался спастись в капсулах, установленных на какой-то подобный случай, но увы, время безжалостно, и их ресурса не хватило.

Сергей

Следующие дни потекли в более-менее спокойной и рабочей обстановке. Сергей максимально зарылся в приведение инопланетного атмосферника в работоспособное состояние, а Воланса… Она все время была где-то рядом и вполне себе удобно для него не мешала ему ни в плане работы, ни его внутреннему состоянию. В принципе, все почти вернулось к тому, что было до поездки на "отдых", хотя изменения все-таки появились. Сергею даже немного жалко стало девушку, когда он на ночь прятался в своем траке (да — сейчас он это воспринимал как попытку спрятаться!), а она ходила вокруг, пока не уставала и не закукливалась в своем растительном коконе. Ну, вот как-то оно все слегка пугало Сергея, тем более, он не был уверен в том, куда это заведет. Он же может и сорваться, и тогда вообще непонятно, чем все это закончится. Женщин-то он не боялся, у него их было достаточно для удовлетворения его "мужицких" потребностей, так что дело было не в этом. Тут сразу три момента наслаивались друг на друга: рабочая этика исследователя; земное воспитание, в которое ну никак не входит интимная связь с партнером, чью культуру не понимаешь, и личное отношение — ну, он не хотел вот просто так. В принципе ему никогда не нравилось "просто так", чем он довольно сильно отличался от других знакомых мужчин, по этой причине считавших его слишком переборчивым. Нет, ему просто всегда кроме обычного секса хотелось чуть больше.

А вот то, что сумел накопать его линг, Сергею нравилось. Впервые он начал понимать, о чем говорила Воланса. Ощущения были странные. Почему-то ему стало казаться, что она даже моложе, чем выглядела. Некоторые ее высказывания выглядели очень детскими, а порой наоборот — чересчур взрослыми. Но в целом, она была любознательной, в какой-то мере смешной, но почему-то ее эмоции мало отражались внешне. Хоть в последнее время она явно растаяла, изначально представляя собой или Снежную Королеву или высеченного из камня идола, то сейчас нет-нет на лице ее мелькала или полуулыбка, или забавное выражение недоумения или задумчивости, а то еще какая-нибудь эмоция.

И вот наступил день, когда работа была закончена, все протестировано, промоделировано и появилась полная уверенность в том, что летать на этом "листике" безопасно. Насчет максимальной скорости Сергей не был уверен, но вроде вполне спокойно можно было разгоняться до десятка махов, но на таких скоростях, конечно, ни о каком ручном управлении не могло идти речи. Впрочем, он и не собирался так быстро летать. Человек не очень воспринимает происходящее на таких скоростях, теряется ощущение привязки к земле, и особого удовлетворения уже не чувствуешь. Для боя это вполне нормально, особенно для космического — там другие привязки для сознания, и даже наоборот, чем быстрее, тем лучше, но никак не для прогулки над поверхностью планеты для получения удовольствия.

Кстати, так совпало, что в предыдущий день линг закончил работать над перестройкой речевого аппарата Сергея, и он полночи провел за тем, чтобы отточить произношение. Так что интересно будет посмотреть, как отреагирует Воланса на него.

Воланса

Все вернулось на ветви своя, и Воланса жалела, что так вышло. Не хватало ей того, что она узнала на озере, а Повелитель будто в насмешку сторонился ее. Ну, не сторонился, но снова вечером уходил спать в свой дом, а как она туда проберется? Да еще, чтобы застать его спящим. Правильно — никак. А вот показать ему, что он ей необходим, что-то не давало. Такое чувство она испытывала впервые, но вот определить и распознать его не смогла. Даже используя все воспоминания из почек памяти.

Иногда она хотела подойти к Повелителю и сказать ему или показать, что ей нужно, но ноги будто отнимались, и почему-то всегда становилось жарко! Особенно лицо просто пылало! Очевидно, что болезнь, подхваченная здесь, прогрессировала. Оставался только непонятным момент ее, так сказать, "активации". Почему это связано с ее поступками, мыслями и желаниями? Ведь только в определенные отрезки времени возникали эти симптомы! Непонятно.

Воланса сидела недалеко от висящей в воздухе Мертвой Птицы на стуле из кохабитанта. Да, та спокойно себе висела, будто никто ее не тянул вниз и даже крыльями для этого не махала! Девушка проверила, походила под нею — точно висит! Повелитель уже некоторое время как перестал заниматься Птицей и куда-то отошел. Было такое ощущение, что на сегодня он с нею закончил. Может можно будет его как-нибудь уговорить снова съездить на озеро? А там возможно удастся снова ночью к нему подобраться… Только как уговорить? — Воланса попыталась вспомнить, что его привело к мысли съездить туда. Получалось — тот обед, на котором она попросила его показать свою статику или динамику. Хм… И что навело его на мысль об озере? Неужели то, что она показала ему свою статику? Хм… Странно все это. Может снова ему ее показать?

Из-за дерева появился Повелитель. Он зачем-то разминал рукой свое горло. Мельком посмотрев на нее, он повернулся к Птице и недолго постоял так. Затем Птица опустилась на землю, и у нее с обеих сторон как бы раскрылись щеки — именно так Воланса могла это описать. Они как будто надулись, а потом спереди каждой щеки появилась щель, в которой располагался мягкий и по виду удобный стул, как у кохабитанта, больше даже похожий на кресло, как в комнате ее отца. Если посмотреть сбоку одной щеки, то можно было насквозь увидеть такой же мягкий стул с противоположной стороны Птицы.

Воланса подошла ближе, заинтересовавшись. Повелитель же повернулся к ней и с каким-то незнакомым ей прищуром оглядел ее, а потом сказал:

— Пойдем полетаем. Садись в… на стул, а я с другой стороны, — затем обошел ее и Птицу и стал устраиваться в другой щеке Птицы.

Воланса подумала, что ей показалось. Ведь она поняла, что сказал Повелитель! Она что, вдруг научилась понимать язык Повелителей? Хотя, вроде бы, все звучало очень знакомо. Или он заговорил на языке мутов?

Воланса не знала, что и думать, и вообще, это событие как-то повлияло на ее мозговую активность — мысли с трудом шевелились, как будто их залили смолой дерева.

Повелитель, устроившись со своей стороны, нагнулся и посмотрел на нее сквозь открытую щеку Птицы:

— Ну, ты как? Полетишь со мной?

— Полететь? С тобой? — переспросила Воланса, глядя на Повелителя широко раскрытыми глазами.

— Ну, да, красавица! Полететь. Со мной, — кивнул он, слегка улыбаясь.

Воланса молча подошла к креслу, да, все-таки это было удобное кресло, а не просто стул, и села в него. Тут же ее тело прижало лентами к спинке, кресло задвинулось внутрь Птицы, а ее щека закрылась. Слева от нее сидел Повелитель и что-то делал со светящимися пластинами в передней части Птицы. Однако, она молча смотрела на Повелителя, и в конце концов он перевел на нее взгляд.

— Что? — Спросил он.

— Я не понимаю.

— Чего не понимаешь? — снова улыбнулся он, а Воланса посмотрела на его губы, ей почему-то был приятно на них глядеть.

— Еще сегодня утром мы не понимали друг друга, а сейчас… Как такое возможно?

Повелитель пожал плечами и снова дотронулся пальцем до каких-то символов на светящихся панелях.

— Ты говорила, я говорил, я наблюдал, вот и научился.

— У тебя голос поменялся.

— Это потому, что я на твоем языке говорю. На разных языках он звучит по-разному.

— А ты много знаешь? — удивилась Воланса.

— Восемь. С твоим — девять, но его я пока плохо знаю. Слов не хватает. Но чем чаще мы будем общаться, тем больше слов я буду знать и чище говорить.

— А почему восемь? Не могу понять. Разве так много у Матери Детей?

Повелитель хмыкнул.

— Очень. Ты просто не представляешь, как много. И не все — Дети Матери.

Воланса замолчала и стала смотреть вперед. Там было все видно — кожа и голова Птицы изнутри оказались прозрачными. Но она просто не знала, что делать дальше и как воспринимать то, что вокруг нее. Оказывается она уже привыкла к сформировавшемуся положению дел между нею и Повелителем, и ей даже было в какой-то мере уютно, хоть они и не понимали друг друга. А сейчас… Как будто что-то изменилось и все стало совсем другим. Другой Повелитель, другое окружение, другая она. И вот то, что они сейчас в Птице и собираются лететь — будто барьер между предыдущей жизнью с Повелителем и новой. Что делать? Как поступать? Снова эта проклятая неопределенность!

— Сейчас испытаем эту птичку, — сказал Повелитель, но Воланса почти не обратила внимания на его слова, зато ей в голову пришла прекрасная мысль! И повернувшись к Повелителю, она спросила:

— А ты снова покажешь мне свою статику? Только на озере!

Сергей и Воланса

— Расскажи поподробней о статике, — покосился на Волансу Сергей, начиная медленное поднятие аппарата вверх. Девушка крутила головой по сторонам, но ответила без задержки:

— Статика — это внешнее отражение внутреннего состояния мута.

— Здоровье показывает, что ли?

— Почему здоровье? — удивилась Воланса, — За ним следит сам мут и его кохабитант. Статика — частично показывает возраст мута, например у детей она совсем другая, чем у взрослых. Еще она показывает, находится ли мут в поиске партнера или хотя бы не находится в состоянии отрицания отношений. Или если он уже в отношениях, то по сложности статики можно многое сказать о его партнере. Чем она сложнее и красивее, тем более высок его мут-партнер по развитию или тем лучше они подходят друг другу и, вообще, тем идеальнее их отношения.

— А что стоит самому нарисовать статику?

— Ну, так, она сознательно не рисуется, а подчиняется только внутренней натуре мута, — девушка с интересом посмотрела на землянина, — а у вас не так? Ах, да, у вас же вообще непонятно как оно.

— А что такое динамика? Слышал это слово от тебя, — Сергей огляделся, аппарат завис на уровне крон ближайших деревьев и тактический УНИК, то есть ТУНИК, переделанный в лаборатории трака из простого УНИКа, чьих возможностей вполне хватало для управления таким несложным средством передвижения (тем более, что существовала постоянная мгновенная связь с СУНИКОМ трака, отчего вычислительная мощность только увеличивалась) повторно анализировал разные параметры атмосферника — устойчивость, микро-управляемость и прочие вещи, поэтому аппарат то слегка проседал, то подпрыгивал, то наклонялся в разные стороны.

— Есть детская динамика, которая может включаться, но не обязательно, до возраста взросления — дети так познают мир взаимоотношений. А у взрослых она запускается в основном, когда мут готов к отношениям. В этом случае она бывает разная — пассивная для привлечения внимания, что мут в поиске. И активная, когда ему кто-то понравился, и его динамика пытается настроиться на возможного партнера. — Воланса вздохнула и замолчала.

— То есть вот эти разноцветные разводы на твоем теле и есть эта динамика? — Спросил Сергей, поднимая аппарат. Но как только он поднялся выше уровня деревьев где-то на сотню метров, сверху на атмосферник упало что-то тяжелое и резкое, перекрыв обзор спереди. От удара атмосферник просел, а Сергей ругнулся:

— Черт, забыл включить маскировку, — Резким круговым ускорением (аппарат позволял делать такие фокусы) он закрутился вокруг собственной оси, сбрасывая с себя огромную птицу Рух. Та лишь на мгновение потеряла их из виду, но этого хватило, чтобы заработала система маскировки, которая сработала просто отлично. По крайней мере, птица, недовольно крича, отчего даже корпус атмосферника слегка подрагивал, сделала несколько кругов, ища потерявшуюся добычу, и наконец, ушла вверх, быстро пропав из виду.

— Интересно, как такой туше удается резко взмывать? — задумавшись, Сергей не заметил, как спросил это на языке Волансы. Та, посчитав, что вопрос задают ей, ответила вполне себе спокойным голосом:

— Ну, так это же боевая особь. И скорее всего, она была тут выведена как раз для борьбы с летающими Мертвыми Птицами.

— Скажи, а почему ты такая спокойная? Вообще по жизни. Я смотрю, тебя практически ничего не пугает.

Воланса задумалась, не зная как правильно ответить. Почему-то отвечать на этот вопрос ей сильно не хотелось, но она переборола это непонятное чувство и ответила:

— Это потому, что я не проснулась, наверно. А может потому, что у меня мозг порченный. По крайней мере, я и такое слышала от знакомых папы.

— О как! — покрутил головой Сергей, удивляясь услышанному. "Проснуться" — видимо из области, связанной с психическим развитием или особенностями строения мозга, возможно что-то вроде аутизма. То есть "проснуться" — перейти в нормальное состояние, "не проснуться" — находиться или в каком-то детском психическом состоянии или в состоянии аутизма. На умалишенную девушка как-то совсем не походила. Странноватая — это да, но особо сильных отклонений он не замечал. С другой стороны, такая откровенность о себе тоже не типична для любого разумного существа. Но уточнять он пока не стал — ему не хватало специальных слов. И еще она спокойно отвечает о себе на его вопросы, а сама пока не задала ни одного! Ну, кроме того непонятного с озером. — Надеюсь, отец сказал тем мутам, что так говорить о его дочери не стоит?

— Не, — Воланса махнула рукой и посмотрела вверх на облака, — он их просто убил. Иногда к нему кто-то приходит поговорить на эту тему, он их всех убивает.

— М-да, — Сергей даже не знал, что и сказать на такую историю, — а кто у нас папа?

— Мой папа — доминатор Воланс.

— Доминатор?

Воланса кивнула. Так получилось, что жесты согласия и отрицания у двух инопланетных рас почему-то совпали. Это удивляло Сергея, ведь даже на Земле существуют различия, но вот как-то так вышло, что здесь было полное совпадение.

— И что это значит?

Воланса как-то странно посмотрела на Сергея и неуверенно произнесла:

— Ну, он доминатор.

— А что это означает? — Сергей все-таки попытался настоять на нужном ответе, но Воланса вдруг погрустнела, посмотрела на свои ладони и тихо сказала, почти прошептала:

— Он… доминатор… — а лицо ее почему-то стало какое-то потерянное.

Сергей не стал дальше настаивать, лишь легко и быстро погладил девушку по руке и резко оттянул джойстик на себя, вертикально посылая атмосферник в глубокое небо. На низких дозвуковых скоростях приятнее рулить самолетом или чем-то другим собственными руками — тогда чувствуешь мощь и что ты лично сам управляешь этой мощью. Она послушна движению твоих рук и чутко реагирует на команды.

Их прижало к спинкам кресел, и Сергей посмотрел на девушку, как она переносит нагрузки. На удивление — легко и спокойно. Все с тем же нейтральным выражением лица (растерянность с него уже ушла), она широко раскрытыми глазами смотрела на приближающиеся облака. Но Сергею показалось, что она улыбается.

История, рассказанная девушкой, конечно, была странная. Может, конечно, она и "особенная" по меркам своей расы, но он лично в ней не видел ничего прям сильно такого "особенного" именно в том смысле, в котором это понимают люди. Ну, то есть мозги у нее, конечно, работают не в рамках земных шаблонов, но он видел и более странных личностей как на Земле, так и у веганцев, которых уж точно можно было назвать и "особенными", и "странными", но были они обычными гражданами и жителями своих стран и рас. Так что, слова девушки о том, что она с "порченным мозгом" может быть лишь неким отклонением от норм ее расы и ничего более.

Несмотря на то, что генетическую модель ее организма так построить и не удалось, но в целом он был обследован довольно тщательно, и никаких отклонений в мозге, которые можно было бы принять за болезнь, не обнаружено. С настолько изменчивым генетическим кодом он и сам постоянно находился в гипертонусе, это чем-то напоминало Сергею состояние перед каким-то резким движением. Вот как бегун, например, или прыгун с шестом немного перетаптывается, водит плечами, находится в предстартовом напряжении, чтобы в какой-то момент сорваться и сделать свою работу. Так и все органы девушки практически постоянно находились примерно в таком состоянии. По крайней мере, он лично видел, как один раз во время бега Воланса вывернула руку в локте, фактически сломав ее, как потом в ее ногу воткнулась сухая ветка, добравшись до кости, но девушка не обратила на эти неприятности особого внимания — руку она просто прижала к себе, и через пять минут та была как новенькая! А ветку вытащила из ноги и все. Кровь почти не выступила сильно, кроме может быть пары капелек. А через минуту даже шрама не осталось!

Но даже с учетом всего вот этого "нечеловеческого" и чертового хвоста, на который Сергей дал себе установку не обращать внимания и реально практически не обращал, он видел перед собой обычную молодую девушку. Ну, не совсем "обычную", но девушку, у которой просто тараканы в голове не той системы.

***

А облака тут красивые — теперь Сергей с Волансой смотрели на них сверху. Атмосферник забрался на девяносто километров — почти космос, но двигатель все же не был приспособлен для вывода туда техники, а плотности воздуха уже не хватало, чтобы держать такую махину, и они заскользили в обратную сторону сначала в пике, а потом выбрались на пологую линию, плавно переходящую в горизонталь. Аппарат хорошо себя показывал в таких условиях. Снизу плыли белые облака, вокруг — яркая синева, наверху растворяющаяся в черноте. Но чем ниже они опускались, тем светлее становилась темнота космоса, пока совсем не пропала.

Воланса смотрела на все с восторгом. Именно так она определила свое состояние. Это когда внутри скручена энергия, хочется прыгать, размахивать руками и что-то кричать. Вот такое она сейчас хотела делать, но в Птице для этого не было места. Для восторга были причины, как считала девушка. Никакой махокрыл не заберется на такую высоту, и вряд ли кто из мутов видел мир с этого ракурса! Ей просто хотелось зарыться в те белые облака, полежать на них. Вот только можно ли?

— Можно на них полежать? — Спросила она у Повелителя, показывая на белое море под ними. Изнутри ее просто распирала какая-то сила, а все тело стало подергиваться, желая как-то выплеснуть эту энергию. Из-за этого и голос ее непривычно завибрировал, изменив тональность.

— К сожалению, это невозможно, — грустно улыбнулся Сергей, — сам бы с удовольствием повалялся на них, но они по сути — просто влажный воздух.

Тут он обратил внимание на то, что Воланса как-то странно оглядывается, она вдруг стала крутиться на месте, руками трогать окна, потолок. Сбивало с толку только то, что на ее лице была улыбка. Кривоватая, правда, но все-таки.

— Что случилось? — Спросил он, с беспокойством глядя на нее.

— Мне надо… — Воланса оглянулась назад, вперед, — не знаю что, но мне что-то надо…

Тут взгляд девушки остановился на Сергее, и он заметил, что зрачки ее глаз максимально расширились, затопив всю роговицу. В данный момент они точь-в-точь повторяли яркую голубизну неба, и это было очень красиво, но немного пугало.

— Покажи мне свою статику! — почти прохрипела она, царапая ногтями скаф на его руке. Сергей не знал, что и делать, но Воланса видимо совсем потеряла голову, по крайней мере, уже ее глаза, не зрачки, а именно глаза чуть чуть увеличились — он это точно отметил, тем более, что и УНИК отреагировал, а девушка стала еще больше походить на ту, что он тогда нарисовал, то есть Волансу с чуть большими глазами. Вот сейчас он видел практически тот же самый рисунок, только вживую.

— А! Ладно, не надо! — Вдруг пробормотала она и каким-то естественным движением, как будто миллион раз отрабатывала его, стукнула кулаком по пластине на груди, расстегивающей страховку. А потом просто перелезла к Сергею на колени, благо места тут было достаточно, прижалась к нему телом и уткнулась лицом ему в шею. Сергей почувствовал, как ее губы и язык буквально впились в его кожу. Воланса как-то вдруг выгнулась, потом резко выдохнула через нос, расслабилась и замерла, засопев у землянина под ухом.

Снова, как в тот раз, живая растительность на ее теле взрывообразно раздалась в стороны, а потом утрамбовалась обратно до размеров ее тела.

Сергей давно уже перевел атмосферник на автоматику, а то покувыркались бы они тут с такими приколами, может и до земли. Хоть он и был ошарашен поведением девушки, но голову, конечно, не терял. Любое враждебное ее движение в отношении него могло быть купировано десятком способов. Даже в такой непосредственной близости. Но он пока об этом особо не думал. Просто такие предусмотренные заранее вещи позволяли ему действовать и вести себя естественно, как он хочет, не оглядываясь на возможные инопланетные угрозы. То есть, по-человечески, как хочется ему настоящему, а не ему-исследователю. Ну, в определенных рамках, конечно, но и рамки эти он сам устанавливал.

Левой рукой он приобнял девушку. Та сразу отреагировала — как-то даже не совсем естественно — очень гибко развернулась нижней частью тела, и обняла его ногами, скрестив их за спинкой кресла, а руки просунула ему за спину, еще сильнее прижавшись к нему. Шею его продолжали щекотать уже ленивые движения языка девушки и выдыхаемый ею воздух. Сергей мельком глянул на показания ее тела и хмыкнул — она дрыхнула! М-да… Дела…

Он погладил правой рукой ее волосы. Протер между пальцев, заметил, что они почти перестали переливаться синим цветом, а стали практически полностью черными. Красиво, конечно, но порой ему хотелось и подсвеченными волосами полюбоваться — на постоянку это раздражает, но иногда…

Хм… Ему показалось? Или нет?

Он пропустил ее волосы сквозь растопыренные пальцы руки, снова представил их перелив и даже уже не удивился, когда под ладонью будто капнули на воду маслянистой краской, которая тут же разошлась в стороны, наполнив всю емкость. Побежала волна синего цвета разных тонов — от совсем светлого до темного насыщенного. Он слегка улыбнулся, проверил Волансу — та продолжала сопеть под его ухом, и от руки разошлась новая волна, превратив девушку в подростка с ярко-красными волосами. Затем пошли все цвета, какие только ему приходили в голову. Все это переливалось различными оттенками, и каждый вариант был по-своему красив. Пока он игрался, Воланса даже побывала в блондинистой форме. Но все же самому Сергею больше понравился у нее обычный черный цвет волос. Не потому, что он его предпочитал, нет. А просто Волансе он больше всего шел. Ну, это на его вкус, конечно.

В конце концов светопредставление закончилось и Сергей бездумно сидел и гладил девушку по голове — для него это тоже было что-то вроде медитативного расслабления, причем весьма и весьма приятного. С волосами, конечно, это очень интересный эффект, но совершенно непонятно, каким действием он запускался и как управлялся — если руку не держать на волосах, они или не реагировали на мысли Сергея или же делали это незаметно. А вот если дотронуться — сразу. Но если левой рукой, то медленнее. А если просто зарыться носом в густую и вкусно пахнущую чем-то цветочным прическу девушки, так реакция была вообще мгновенной.

Похоже, полноценное тестирование атмосферника на сегодня откладывалось. Хотя… если Воланса не будет долго спать, то можно попробовать и продолжить. А так разве можно прерывать вот такие ощущения? Висишь над красивейшим белоснежным ковром, в твоих объятиях девушка, которая как-то странно неравнодушна к тебе. Что еще надо на необитаемой планете?

***

— Джин, что думаешь это было? Хоть какой-то анализ сделали?

— Пока не ясно. Какое-то из веществ, выделяемых твоей кожей, приводит вот к такому состоянию девушки. И даже оно непонятно какое — то ли наркотическое, то ли иное.

— М-да… Еще ни одна женщина от запаха моего пота не впадала в экстаз, — хмыкнул Сергей.

— Ну, тут может быть и не пот, а выделения сальных желез, а может она что-то другое чувствует — инопланетянка же.

— Ну, ты свое бессилие не сбрасывай на "инопланетность" исследуемого объекта…

— Ну действительно же ничего не понятно! Пока, по крайней мере. А еще в твоей слюне может быть что-то такое, что на нее действует — реакция-то была бурная.

— А насчет светопредставления в ее волосах что-то есть?

Джин показательно вздохнул:

— Слишком мало времени, хочешь прям мгновенный результат? Нет пока ничего.

— Ладно, продолжайте мониторить и крутить в мозгах своих, что и как. Что появится — сразу ко мне.

— Принято.

***

— Сергей, тот чужой спутник, что мы обнаружили раньше, уже крутится на близкой планетарной орбите.

— Быстро он как-то… То есть, что-то заставило его переместиться? Интересно, что же?

— По логике выходит — наша деятельность.

— Ну, или нечто на планете, что мы не видим и не контролируем. Хотя, совпадение, конечно, странное, столько лет не обращать ни на что внимание и вдруг с нашим прилетом… А это что значит?

— Что?

— То, что здесь, на планете, остались какие-то системы, которые отследили нашу деятельность и дали команду спутнику переместиться сюда. Логично?

— Ну, в принципе да. Сам спутник летал по такой орбите, что ничего не мог увидеть на планете. Но есть и вариант, что еще кто-нибудь тут появился.

— Никаких сигналов странных не замечали?

— Сейчас проверим, может и замечали, да кто ж разберет, что естественное, а что нет.

— Проверьте период, когда спутник начал движение к планете и в прошлое до нашего прилета. Мало ли когда он смог отреагировать на сигнал — все-таки пока мы предполагаем, что все это тут — старье.

— Принято.

— Постарайтесь вывести наш спутник поближе к чужому.

— Есть опасность, что он военный, а, соответственно, у него может быть защита и мы потеряем свой.

— Тоже верно. Ну, все равно посчитайте там варианты.

***

Сергей был военным человеком и не обладал излишним благодушием и отсутствием критического мышления. Он сколько угодно мог играть с вещами, относящимися лично к нему, например, в эти странные отношения с инопланетянкой, но когда некоторые вещи и события начинают складываться даже не в схему, а в ее отблеск, хоть отдаленно напоминающей военное применение, он делал правильные выводы. Даже если все на самом деле совсем не так, но пока схема продолжает разворачиваться в структуру с явным военным налетом, он просто не мог не учитывать этого. Все эти вроде бы не связанные моменты — погибшая техническая высокоразвитая цивилизация, непонятный спутник, изменивший свое положение после появления на планете исследователя, очень вероятно боевого назначения, самоподдерживающаяся в тонусе фауна, а возможно и флора с военным уклоном — все это говорило ему, что остатки систем былых войн каким-то образом активизировались. И катализатором этого стал или он со всей своей техникой, или же Воланса, если предположить, что раньше тут война шла между технологической цивилизацией и биологической.

Данных для подобного вывода было предостаточно. Все находки устройств четко говорили о том, что биологией там и не пахло. Чистая техника. Даже если предположить, что любая биология за прошедшее время разложилась в нуль, проанализированные остатки вычислительных систем, самой техники никак не допускали какого-то предположения об использовании хоть в какой-то мере биотехнологий совместно с нею.

А вот с местной биологией тут было интересно. К технике она относилась исключительно отрицательно, к людям тоже. А вот к Волансе — как к вдруг появившемуся командиру, которого никто не ждал и не любит и не хочет видеть, но признает его руководящую роль. Не без сбоев, но так и система-то сложная и древняя. А его дроны, заточенные только на нахождение людей, уже обследовали территорию радиусом в несколько сотен квадратных километров, скоро будет больше тысячи, и не обнаружили ни одного человека и никаких следов! Получается, Воланса тут тоже одна одинешенька. Как уж ее забросили сюда — пока остается только руками разводить. Конечно, очень большое подозрение вызывает то, что она тут появилась в период времени, сравнимый с появлением земного исследователя. Ну, не бывает таких совпадений на исторических отрезках, а с этой спящей планетой можно оперировать только такими периодами! Не бывает! Но есть. Конечно, теорию вероятности никто не отменял, а также то, что преподавали им в академии на тему "Взаимное влияние информационных планетарных потоков и вероятностей реальности" и подтему "катализация узловых бифуркационных точек реальности в биологических разумных подсистемах и как этого избежать". И вот ему очень и очень не хотелось оказаться такой "биологической подсистемой" для катализации узловых точек реальности. Тем более, что и изменить особо ничего нельзя, ибо для этого нужны другие разумные биологические объекты, чтобы "размазать" свою значимость на них, так сказать, "замылить взгляд Системы" и избежать негативного влияния. Просто потому, что по статистике две трети таких "катализаторов" имели не шибко хорошее будущее.

Нет, вообще-то есть, конечно, несложный способ сорвать закручивание непонятной системы в сжатую пружину, просто отправившись отсюда на Землю. Это гарантированно все остановит. По крайней мере для него, а что делать с Волансой? Ее он не сможет забрать — для подобных вещей существует категорический запрет без предварительной продолжительной волокиты. Но никто не знает, как долго тут будет все закручиваться. Да и в принципе, это он подумал о самом сложном и неприятном варианте развития событий, а в реальности все может быть и проще, и ничего такого нет и не будет. Нет, как военный он чувствовал, что не все тут так просто, а как исследователю и обычному человеку ему казалось, что он слишком все переусложняет, и наоборот, сейчас раскрываются интересные перспективы.

Конечно, откидывать свой военный опыт он совершенно не собирался. Проблема была лишь в том, что здесь он не как военный и, соответственно, не обладает нужными ресурсами. А те, что есть у него как у исследователя — просто ничто по сравнению с военными технологиями. То есть если он столкнется с мало-мальски развитой и сложной военной структурой, у него будет немного шансов что-то ей противопоставить. Конечно, при уровне развития противника примерно как на Земле. Но тут — инопланетные системы, а у них градация может быть совершенно иной, то есть грубо говоря, могут соседствовать мушкеты и лазерные мечи, паровые двигатели и атомное оружие, и для них это может быть вполне себе естественным. То есть тут сейчас Сергей ничего не мог просчитать. Только наблюдать и исследовать, переключившись на задачи предотвращения возможного неприятного развития событий, снизив объем 'громких' исследовательских задач по планете до минимума, а остальным задав новую цель и параметры поиска, в первую очередь следов чужой технологической активности — ведь не зря неизвестный спутник заинтересовался тем, что происходит на планете? А если не им, то ему тоже это надо попытаться найти.

Жаль, что единственным мега-роялем в данном случае являлся всего лишь гражданский спутник, но без него он останется вообще как без рук. А создать новый на синтезаторе не выйдет — у него отсутствовали технологические карты для производства спутников. Можно было изначально его просканировать, чтобы сделать такую карту, но кто ж знал? Правда и сканирование с переводом в техкарту было бы весьма долгим, да и последующий процесс его создания все равно вышел бы длительный — несколько месяцев из-за некоторых особенностей. Ну и необходимости особой не было на тот момент, так что Сергей даже и не подумал в эту сторону. А сейчас его уже не вернешь. Поэтому на данный момент его надо беречь и держать на удалении от условно вражеского спутника, хотя если получится гарантировать безопасность, то как-то издалека понаблюдать за чужим аппаратом.

Вот еще этот атмосферник — хорошая штука. Достаточно простая, чтобы при необходимости наклепать его копий с хорошей маневренностью и скоростью. Почему делать именно местные атмосферники вместо какой-нибудь земной модели? Да просто почти все нужные элементы именно для такого аппарата есть в найденном подземелье в огромном количестве. На земных используются другие материалы и пересчитать их техкарты, которые у Сергея в отличие от спутников, существовали, для применения под найденные та еще задача. А тут практически делать ничего не надо, за исключением некоторых дополнений вроде ТУНИКа да, возможно, какого-нибудь оружия. Сама техкарта атмосферника уже построена, пока он с ним возился. Вот и получится хороший дешевый дрон с мощным земным вооружением, относительно простые схемы которого у Сергея тоже существовали. Конечно, полноценно воевать не получится, но дополнительные дроны на основе атмосферника никогда лишними не будут. Но эти мысли все так, на будущее, в котором необходимости в них, как все-таки надеялся Сергей, не будет.

Так что проблем впереди намечалось много. Хорошо хоть отдушиной тут была Воланса. Вот тоже, самый простой способ сейчас остановить все — взять ее в охапку и на траке отправиться куда-нибудь в космос, отсидеться там, но как долго? Неизвестно. Как она перенесет такой полет в отрыве от природы? Неизвестно. Да даже простой перелет в любую другую точку планеты ничего не даст. Вообще ничего. Так что, придется играть теми картами, что ему раздали.

Воланса

Она пришла в себя уже среди деревьев. Повелитель положил ее на то откидывающееся кресло внутри беседки, в которой они часто проводили время. От пола и крыши тянуло слабоуловимым запахом дерева, но она проверяла — никакое это не дерево, но отторжения не вызывает. И вообще — приятное, явно что-то родственное растительности, тем более, что и на вкус похоже — она отколупала кусочек и попробовала, когда эта беседка только появилась.

Снаружи около летающего дома Повелителя на земле стояла та Мертвая Птица, на которой они летали. Сам Повелитель ("Сьеергеей" — мысленно произнесла она, будто пробуя на вкус) возился с нею, то пропадая внутри, то появляясь. Но Воланса не спешила вставать — ей и так было хорошо. Уютно и комфортно, именно так, как она любила раньше. Вот только этот комфорт теперь совершенно не был связан со сном и ничегонеделанием, а напрямую зависел от Повелителя.

Воланса не знала, что это было с нею, "проснулась" она или "очнулась" или продолжает "спать" и это все — ее грезы, но как же это было здорово! Тогда наверху в небе прям совсем хорошо, а сейчас внизу — комфортно. Очень и очень… Правда слегка нервы щекотало легкое ощущение, что она только почувствовала аромат плода, но еще его не попробовала, но и этого пока было достаточно, и с этим "хорошо" она еще не совсем освоилось.

Лицо правда почему-то болело, но ей лениво было отвлекаться на такие мелочи. Немного обеспокоила ее мысль, что ночью Повелитель снова запрется в своем доме один, и она опять будет ходить-бродить вокруг, пока не утомится. Но потом мысли снова вернулись к небу, и как ей там было хорошо. И она вдруг с удовольствием потянулась всем телом и неожиданно даже для самой себя от наслаждения издала писк как у птички лилички, что ее почему-то рассмешило, и она, резко выдохнув, впервые в своей жизни широко улыбнулась. Задействовав все лицевые мимические мышцы. Двадцать одну штуку.