Исторические записки. Т. IX. Жизнеописания

ГЛАВА СТО ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ Нинсин ле чжуань — Жизнеописания [императорских] любимцев[1104]

Поговорка гласит: «Урожай больше зависит от погоды, чем от упорного труда, а продвижение по службе зависит от счастливого случая». Несомненно, это не пустые слова. Не только женщины могут обольщать блудливой красотой, на это способны [некоторые] служилые и евнухи.

В прошлом бывало много таких, кто оказался в фаворе благодаря блудливой красоте. Когда возвысилась [империя] Хань, Гао-цзу, несмотря на свою вспыльчивость и грубость, обзавелся любимцем-юношей Цзи. А при [императоре] Сяо Хуе[1105] в фаворе был юноша Хун. Эти двое не имели ни способностей, ни талантов, а были всего лишь наделены умением обольщать. Они спали в покоях государей, а гуны и цины[1106] могли обращаться [к императорам] только через них. Поэтому во времена Сяо Хуя ланы и шичжуны носили шапки, [украшенные перьями] золотого фазана, к поясу нашивали раковины, [на лицо] наносили румяна и пудру, лишь бы только походить на Хуна и Цзи. [После смерти императоров] оба эти человека с семьями были переселены в Аньлин[1107].

Во времена Сяо Вэня[1108] среди фаворитов из служилых выделялся Дэн Тун, из старших евнухов-Чжао Тун[1109] и Бэйгун Бо-цзы. Бэйгун Бо-цзы пользовался расположением влиятельных лиц благодаря своей внешней привлекательности, а Чжао Тун попал в фавор благодаря умению гадать по звёздам; он часто выезжал в одной колеснице с Вэнь-ди. У Дэн Туна не было никаких выдающихся способностей. Дэн Тун происходил из [уезда] Наньань области Шу[1110]. За своё умение управлять лодкой он получил звание хуантоулана[1111].

[Однажды] Сяо Вэнь-ди приснилось, что он хочет подняться на небо, но не может, и какой-то хуантоулан помогает ему, подталкивая снизу. Обернувшись, он увидел, что у того халат распорот сзади. Проснувшись, он отправился к [террасе] Цзяньтай[1112], стал [225] потихоньку выглядывать приснившегося ему лана и увидел Дэн Туна, халат которого оказался распоротым сзади-как во сне. Он подозвал его и спросил, как его зовут. [Тот ответил], что фамилия его Дэн, а имя-Тун. Вэнь-ди обрадовался, стал опекать его и оказывать знаки благорасположения, с каждым днём всё больше и больше. Тун был очень старателен, не любил общаться с посторонними, даже в «день омовений»[1113] не желал покидать [дворца]. Поэтому Вэнь-ди жаловал Туну очень большие деньги, продвинул по службе на должность шандафу[1114]. Вэнь-ди частенько отправлялся развлечься в дом Дэн Туна. Кроме этого, у Дэн Туна не было никаких других способностей, он не умел продвигать мужей по службе, только сам изо всех сил старался ублажить императора. Император пригласил хорошего физиогномиста осмотреть Туна. Тот сказал: «Он обеднеет и умрёт от голода». Вэнь-ди сказал: «Сделать Туна богатым в моих силах, как можно говорить о бедности?» И он даровал Дэн Туну медный рудник в [уезде] Яньдао[1115] [области] Шу, а также право чеканить монету. «Деньги Дэна» имели хождение во всей Поднебесной[1116], настолько он был богат!

На теле у Вэнь-ди постоянно появлялись болезненные нарывы, и Дэн Тун их высасывал. Как-то у Вэнь-ди было тяжело на душе, и он спросил Туна: «Кто в Поднебесной любит меня больше всех?» Тун сказал: «Наверное, никто не любит вас так, как наследник»[1117]. Когда наследник пришёл справиться о здоровье, Вэнь-ди велел ему высосать нарыв, тот сделал это, но было видно, что ему неприятно. После, когда [наследник] узнал, что Дэн Тун постоянно высасывал нарывы у императора, то ему стало неловко, и с тех пор он озлобился на Туна.

Когда Вэнь-ди скончался и на престол взошёл Цзин-ди, Дэн Тун лишился должности и жил дома. Через некоторое время кто-то донёс, что Дэн Тун вывозил деньги за пределы [страны]. Направили чиновников провести расследование, и выяснилось, что это действительно так. Тогда его отдали под суд, конфисковали всё имущество и насчитали огромную сумму долга. Также были конфискованы все подарки, которые сделала Дэн Туну старшая принцесса[1118], так что ему не оставили даже головной шпильки. Тогда старшая принцесса велела выдавать Дэн Туну одежду и пищу. Монеты с его именем вывели из употребления, а сам он умер, находясь на иждивении у чужих людей.

Во времена Сяо Цзин-ди при дворе не было любимцев. Только ланчжунлин Чжоу Вэнь-жэнь пользовался большим расположением [226] [императора], чем обычные [сановники], но это не сопровождалось особой щедростью.

Если говорить о фаворитах нынешнего императора, то среди служилых мужей это потомок ханьских ванов[1119] Янь, а среди евнухов-Ли Янь-нянь. Янь являлся внуком Гунгао-хоу по линии одной из наложниц[1120]. Когда нынешний император был цзяодунским ваном[1121], Янь учился вместе с ним, и они полюбили друг друга. Когда [нынешний] государь стал наследником (150 г.), он ещё больше сблизился с Янем. Янь отлично владел навыками верховой езды и стрельбы из лука, а также даром красноречия.

После восшествия на престол государь пожелал начать войну с сюнну, а Янь хорошо знал хуские методы ведения войны[1122], поэтому его стали ещё более ценить. Он дослужился до звания шандафу и получил пожалования, сравнимые с теми, которые [были у] Дэн Туна. В те времена Янь часто спал в покоях государя.

Когда цзяндуский ван[1123] прибыл ко двору, было отдано распоряжение об устройстве большой охоты в Шанлине[1124]. Прежде чем дорога была очищена от людей[1125] и кортеж Сына Неба выступил в путь, Яня на колеснице в сопровождении нескольких сотен всадников отправили вперёд отыскивать дичь. Увидев их издали, цзяндуский ван решил, что едет Сын Неба, и велел [своим] сопровождающим пасть ниц на обочине дороги. Янь промчался мимо, не обратив на них внимания. Тогда цзяндуский ван разгневался и в слезах сказал императрице-матери[1126]: «Прошу разрешить мне отказаться от моего владения и охранять [императорские] покои, чтобы сравняться с ханьским Янем». После этого у императрицы зародилось недовольство Янем.

Будучи приближённым императора, Янь беспрепятственно заходил на женскую половину дворца. Императрице стало известно, что он развлекается [с наложницами]. Императрица разгневалась и направила чиновника «даровать» Яню смерть. Государь просил за него, но не смог добиться прощения, и Янь погиб. Его младший брат Аньдао-хоу Хань Юэ[1127] также ходил в императорских фаворитах.

Ли Янь-нянь происходил из [области] Чжуншань[1128]. Он, его родители, братья и сёстры-все были цирковыми артистами. Янь-няня кастрировали[1129], а [затем] отправили служить на псарню. Как-то принцесса Пинъян[1130] сказала, что младшая сестра Янь-няня хорошо танцует. Государь посмотрел, ему понравилось, и он поместил её в женские покои[1131], а Янь-няня призвал и обласкал. Янь-нянь [227] хорошо пел, сочинял новые мелодии, а государь как раз в это время собирался совершить жертвоприношения Небу и Земле[1132] и хотел, чтобы была написана подобающая музыка к песнопениям. Янь-нянь смог исполнить волю [императора], и сочинённая им музыка была сыграна. [Позднее] его сестра удостоилась близости с императором и родила мальчика[1133]. Янь-няню была дарована печать чиновника, получающего жалованье в две тысячи даней[1134], и прозвище сешэнлюй — «гармонизирующий тоны звукоряда»[1135]. Он спал в покоях государя, был в высшей степени ценим и любим им, прямо как ханьский Янь. Через некоторое время он стал принимать участие в оргиях дворцовых евнухов, вести себя распущенно. После смерти его младшей сестры Ли-фужэнь[1136] расположение к нему всё уменьшалось, а потом Янь-няня и всех его братьев казнили[1137].

С тех пор пользующиеся особым расположением придворные в основном были внешними родственниками[1138], и их было мало. Так, [военачальники] Вэй Цин и Хо Цюй-бин[1139] тоже добились знатности и близости к императору как внешние родственники, а уже затем прославились благодаря своим талантам и способностям.

Я, тайшигун, скажу так.

Как значимы моменты любви и ненависти! Того, что случилось с Ми Цзы-ся[1140], достаточно, чтобы представить [судьбу] последующих [императорских] любимцев. И через сто поколений знание об этом сохранится.