Исторические записки. Т. IX. Жизнеописания

ГЛАВА СТО ТРИНАДЦАТАЯ Наньюэ ле чжуань — Описание Наньюэ[241]

Ван [государства] Наньюэ вэй То был уроженцем Чжэньдина[242], он происходил из рода Чжао. Уже объединив Поднебесную, [дом] Цинь вторгся в [район] Янъюэ[243], учредил области Гуйлинь, Наньхай и Сян[244]. Туда в качестве наказания выслали на поселение осуждённых, которые прожили среди юэ тринадцать лет[245].

[Чжао] То во времена [правления] Цинь служил лином [уезда] Лунчуань[246] в [области] Наньхай. Когда началось правление Эр-ши (209 — 207), Жэнь Сяо, вэй Наньхая, умирая от болезни, призвал к себе лина [уезда] Лунчуань Чжао То и сказал ему: «Я узнал, что Чэнь Шэ и другие подняли мятеж, Цинь утратило праведный путь, Поднебесная страдает. Сян Юй, Лю Цзи, Чэнь Шэн, У Гуан[247] и другие во [всех] округах и областях поднимают войска, собирают народ, как тигры, борются за Поднебесную. Срединные государства ввергнуты в смуту, неизвестно, когда наступит покой. Все видные деятели выступили против Цинь и сами стремятся к власти. Наньхай — далёкое захолустье, но я опасаюсь, что разбойничьи отряды, захватывая земли, доберутся [и сюда]. Я хотел поднять войска, перекрыть недавно проложенную дорогу, чтобы быть готовым к восстанию чжухоу. [Но] случилось так, что я серьёзно заболел. Конечно, Паньюй[248] защищён горными кручами и теснинами, протяжённостью нань-хайских [земель, раскинувшихся] с востока на запад на несколько тысяч ли. [Кроме того,] немало людей из срединных государств[249] поддержат нас. Став главой целого округа, можно будет создать независимое княжество. У нас нет старших чиновников, с которыми можно обсуждать эти вопросы, вот почему я призвал [вас]».

И он вручил [Чжао] То документ, возлагающий на него обязанности вэя Наньхая. Когда Сяо умер, То сразу же разослал письменные предписания [начальникам] застав в Хэнпу, Яншане и Хуанци[250]: «Разбойничьи отряды вот-вот появятся, срочно перекройте дороги, соберите войска и держите оборону!» [67]

Затем постепенно на основании закона он устранил всех старших чиновников, поставленных Цинь, заменив их исключительно членами своего клана, а когда Цинь была уничтожена, [Чжао] То силой объединил области Гуйлинь и Сян и, самовольно заняв престол, объявил себя наньюэским У-ваном. Гао-ди, завершая приведение в порядок Поднебесной, отдавал все свои силы Срединному государству. Он простил То и не стал его наказывать.

На одиннадцатом году Хань (196 г.) [император] послал Лу Цзя[251] возвести То на престол в качества вана Наньюэ, вручить ему половинку верительной бирки, установить с ним посольские отношения. [Надеялись, что То] объединит всех юэ, [сохранит там мир и] не станет угрозой на южных границах. Так Чанша стала граничить [с Наньюэ].

Во время правления [императрицы] Гао-хоу (187 — 180) некоторые высшие чиновники предложили запретить торговлю металлическими изделиями через заставы Наньюэ. [Чжао] То заявил: «Гао-ди возвёл меня на престол, у нас установились отношения через послов и обмен товарами. Сейчас Гао-хоу, послушав чиновников-клеветников, стремится отделить [ханьцев] от мань и и, прекратить поступление к нам [ханьских] товаров. Это, несомненно, происки вана Чанша, который желает, опираясь на Срединное государство, напасть и уничтожить Наньюэ[252], стать [и здесь] ваном. Таковы его корыстные устремления».

После этого То [присвоил] себе почётный титул наньюэского У-ди [и] направил войска напасть на пограничные селения Чанша; они одержали победу в нескольких уездах и вернулись. Гао-хоу послала военачальника Лунлюй-хоу [Чжоу] Цзао[253] напасть [на Наньюэ]. Случилось так, что из-за сильной жары и влажности солдаты начали болеть и умирать, войска были не в состоянии преодолеть горные перевалы.

Через год с небольшим Гао-хоу скончалась, военные действия немедленно прекратились. Поэтому [Чжао] То стал угрожать войсками своим соседям; используя деньги и товары, [на востоке] подчинил себе Миньюэ[254], а на западе — Оуло[255]. [Его власть распространилась] с востока на запад более чем на десять тысяч ли. С тех пор [Чжао То] стал ездить в императорском экипаже с жёлтым верхом и с прикреплённым слева бунчуком, [свои приказы] называл эдиктами, стремясь сравняться с [правителем] Срединного государства. [68]

На начальном году правления Сяо Вэнь-ди (179 г.), как только установился порядок в Поднебесной, [император] уведомил чжухоу и [вождей] варваров всех четырёх сторон света о решении покинуть [владение] Дай, занять престол и о своих благородных устремлениях[256]. [Узнав, что] могилы родичей [Чжао] То расположены в Чжэньдине, [император] учредил там поселение для ухода за ними и для того, чтобы в соответствующее время года осуществлялись жертвоприношения. Он также призвал [ко двору] его двоюродных братьев и [назначил их на] почётные должности, делал им щедрые подарки, выказывал своё расположение. Повелел чэнсяну Чэнь Пину и другим [сановникам] выдвинуть человека, которого можно было бы направить послом в Наньюэ. Пин высказался за Лу Цзя из Хаочжи[257], который при прежних императорах неоднократно ездил послом в Наньюэ. Тогда призвали Цзя, назначили его тайчжундафу и отправили послом, чтобы выразить осуждение [Чжао] То за самовольное восшествие на престол в качестве императора и за то, что он ни разу не прислал послов с докладом[258].

Когда Лу Цзя прибыл, наньюэский ван очень испугался и написал [ханьскому государю] послание с извинениями, в котором говорилось: «Я, главный над мань и и, Ваш подданный, старец[259] То, в прошлом, когда [императрица] Гао-хоу отказалась от Наньюэ, посчитал, что это произошло из-за наветов на меня чаншаского вана. К тому же издалека дошла новость, что Гао-хоу истребила всю мою родню, порушила и сожгла могилы моих предков. Из-за этого я самовольно отделился [от империи], вторгся в пограничные районы Чанша. Добавлю к этому, что мы, мань и и, расположились на бедных и влажных землях юга[260], а на востоке миньюэсцы, собравшись, провозгласили вана; и на западе, в этой Стране Голых[261], оулосцы и то провозгласили вана. Я же, Ваш престарелый подданный, по неразумию стал именоваться императором, чтобы доставить себе удовольствие. Как же я посмел бы уведомить об этом Небесного вана?!»[262]. Затем, склонив голову, повинился, пожелав навечно стать фаньчэнем и подносить дань[263].

После этого [Чжао То] издал указ по стране: «Я слышал, что два предводителя не могут стоять рядом, два мудреца не родятся в одно время. Император является мудрым Сыном Неба. Отныне и впредь отказываюсь от императорской системы управления, от [экипажа] с жёлтым верхом и с прикреплённым слева бунчуком». Лу Цзя, вернувшись, доложил обо всём [государю]. Сяо Вэнь-ди был весьма доволен. [69]

Когда наступило правление Сяо Цзина (156 — 140), [То] называл себя подданным, направлял людей ко двору на весенние и осенние приёмы. Однако, находясь в своём Наньюэ, он незаконно именовал себя прежним титулом. Направляя к нему послов, Сын Неба именовал его ваном, а двор направлял ему повеления как к остальным чжухоу. [Чжао То] умер на четвёртом году правления [У-ди] под девизом цзянь-юань (137 г.)[264].

Наньюэским ваном стал внук [Чжао] То по имени Ху. В это время[265] миньюэский ван Ин поднял войска и напал на пограничные селения Наньюэ. Ху направил гонца к императору с донесением, в котором сообщал: «Оба юэских [правителя] являются фаньчэнями [ханьского дома], они не имеют права по своему произволу начинать военные действия и нападать друг на друга. Сейчас Миньюэ подняло войска и напало на нас. Я не осмеливаюсь поднимать свои войска, ведь только Сын Неба отдаёт [такие] приказы».

Тогда Сын Неба одобрил верность Наньюэ своему долгу и, соблюдая обязанности [государя], поднял войска, направив двух военачальников[266] покарать Миньюэ. [Но] войска ещё не успели перевалить через горы, как младший брат миньюэского вана Юй Шань убил Ина, чтобы сдаться [ханьцам]. После этого [Хань] военные действия прекратило.

Сын Неба послал Чжуан Чжу к южноюэскому вану для выяснения обстоятельств. [Чжао] Ху, склонив [перед ним] голову, сказал: «Сын Неба ради меня поднял войска, чтобы покарать Миньюэ. До самой смерти невозможно расплатиться за такое благодеяние». И отправил своего наследника Ин Ци служить в рядах дворцовой стражи, сказав при этом Чжу: «[Наше] владение только что подверглось нападению; вы, посланник, возвращайтесь [в столицу], я же буду денно и нощно готовиться к поездке, чтобы увидеться с Сыном Неба».

После того как Чжу уехал, сановники стали убеждать Ху: «Хань направило войска покарать [миньюэского] Ина, но этот шаг предназначался также и для того, чтобы запугать Наньюэ. К тому же покойный наш ван некогда говорил, что, служа Сыну Неба, [надо стремиться придерживаться] сроков и не нарушать этикета. Нельзя, поддавшись на уговоры, ехать на встречу [с императором]. Если поедете, можете не вернуться. А это — гибель нашему государству». Тогда Ху сказался больным и в конце концов на аудиенцию к [императору] не поехал. Через десять с лишним лет Ху действительно серьёзно заболел, [и] наследник Ин Ци попросил [70] дозволения вернуться домой. Когда Ху почил, ему присвоили посмертный титул Вэнь-ван.

Ин Ци занял престол, сохранив императорскую печать своего предшественника [с титулом] У-ди. Когда Ин Ци служил в дворцовой охране в Чанъани, он взял в жёны девушку из рода Цзю из Ханьданя[267]. У них родился сын по имени Син. Заняв престол, [Ин Ци] в письме к императору просил утвердить женщину из рода Цзю в качестве хоу, а Сина — в качестве наследника[268]. Ханьский [двор] неоднократно направлял послов вразумить Ин Ци, который уже долгое время находил удовольствие в беззакониях, убийствах, разврате. Боясь попасть под действие ханьских законов, единых для всех чжухоу, он упорно сказывался больным и ко двору на аудиенцию не ехал. Он послал сына Цы Гуна служить в дворцовой охране [государя]. Когда Ин Ци почил, ему присвоили посмертный титул Мин-ван.

Наследник Син вступил на престол, а его мать стала [именоваться] тайхоу. Тайхоу ещё до того, как стала супругой Ин Ци, имела связь с мужчиной из Балина[269] [по имени] Аньго Шао-цзи. После кончины Ин Ци, на четвёртом году правления [императора У-ди] под девизом юань-дин (113 г.) ханьский [дом] послал Аньго Шао-цзи с поручением побудить [южноюэского] вана и тайхоу прибыть к [императорскому] двору, как это делали другие чжухоу. Приказали умелому оратору дафу Чжун Цзюню и другим убедить [южноюэсцев в необходимости такой поездки], храбрым воинам Вэй Чэну и другим — помочь в её осуществлении, а вэйвэю Лу Бо-дэ — возглавив войска, стать лагерем в Гуйяне[270] и ожидать послов[271].

Ван был молод, а тайхоу была китаянкой, в прошлом имела связь с Аньго Шао-цзи, которого и направили, чтобы использовать их личные отношения. Наньюэсцы вполне понимали это и в большинстве своём не поддерживали тайхоу. Тайхоу, опасаясь возникновения беспорядков, стремилась опереться на мощь Хань. Несколько раз [пыталась] уговорить вана и сановников самим обратиться с просьбой о переходе к «внутреннему подчинению»[272]. К тому же через посла передала письмо императору, в котором просила [принимать их при дворе], как и других чжухоу, один раз в три года и ликвидировать пограничные заставы. Сын Неба согласился, пожаловал тамошнему чэнсяну Люй Цзя серебряную печать, [подтвердил правомочность] печатей самовольно назначенных нэйши, чжунвэя, тайфу. Отменил такие наказания, как клеймение и [71] отрезание носа, ввёл ханьские законы, как и у других чжухоу. Все [ханьские] послы оставались, чтобы держать [владение] в повиновении. Ван и тайхоу уже [начали] собираться в путь, готовить ценные подношения, необходимые для визита ко двору.

Их сян Люй Цзя был [уже] стар, служил сяном при трёх ванах [Наньюэ]. Свыше семидесяти человек из его рода стали старшими чиновниками. Все его сыновья были женаты на дочерях ванов, а дочери — замужем за сыновьями или братьями ванов. Также [он] имел родственные отношения с Цинь-ваном из Цанъу[273]. Этот [Люй] был в стране важной фигурой, юэсцы доверяли ему и многие служили ему верой и правдой, по расположению к нему народа он превосходил самого вана. Когда ван направлял письма императору[274], [Люй Цзя] несколько раз отговаривал его [от поездки], однако ван не прислушался. Имея мятежные замыслы, [сян] не раз сказывался больным, не желая встречаться с ханьскими послами. Послы обратили внимание на [поведение] Цзя, но из-за его высокого положения он не мог быть наказан. Ван и тайхоу тоже опасались, что Цзя и его люди начнут действовать, поэтому устроили пир, где, по замыслу ханьских послов, собирались расправиться с Цзя и его сторонниками.

[Перед] пиршеством расположились так: послы — лицом к востоку, тайхоу — к югу, ван — к северу, сян Цзя и высшие сановники — лицом к западу. Младший брат [Люй] Цзя был военачальником; он во главе своих воинов расположился снаружи. Когда начали пировать, тайхоу сказала Цзя: «"Внутреннее подчинение" выгодно для страны, и только вы, господин сян, считаете это нецелесообразным. Почему?» [Его ответом она намеревалась] вызвать негодование послов. Послы ждали каких-то действий сяна и ничего не предпринимали. Цзя, взглянув на них, понял, что дело неладно, немедленно встал и [направился] к выходу. Тайхоу разозлилась и вознамерилась убить Цзя копьём, но ван остановил её. Цзя покинул [дворец], забрал часть воинов своего младшего брата и расположил их у [своего] жилища. Сославшись на болезнь, отказался принимать и вана, и послов. Однако втайне вместе с сановниками [замыслил] поднять бунт. Ван не имел намерения покончить с [Люй] Цзя, и тот знал об этом, поэтому в течение нескольких месяцев никаких действий не предпринимал. Тайхоу совершала неблаговидные поступки, и поддержки в стране у неё не было. Она хотела самостоятельно расправиться с Цзя и его людьми, но не сумела. [72]

Сын Неба узнал, что Цзя не подчиняется вану, а сам ван и тайхоу слабы и не справляются с положением, послы же трусливы и нерешительны. В то же время, полагая, что ван и тайхоу преданы Хань и лишь один Люй Цзя является бунтовщиком, [император решил, что] не стоит посылать туда армию, а [достаточно] направить туда посланника Чжуан Цаня с двухтысячным отрядом. Цань заявил: «Если это дружественный визит, то и нескольких человек хватит; если это военный поход, то двух тысяч мало». И отказался, [сказав, что] не справится. Тогда Сын Неба разжаловал Цаня.

Один храбрец из Цзя[275] по имени Хань Цянь-цю, который прежде занимал пост сяна при Цзибэй[-ване][276], смело заявил: «В этом ничтожном Юэ, где нас поддерживают и ван, и тайхоу, беспорядок вносит только один сян Люй Цзя. Дайте мне пару сотен удальцов, и я отрублю Цзя голову и доложу об этом». Сын Неба направил Цянь-цю вместе с младшим братом тайхоу Цзю Лэ во главе двух тысяч воинов в поход на Юэ.

Тогда Люй Цзя и другие восстали, разослав по стране следующий документ: «Ван ещё молод, тайхоу — китаянка, к тому же находится в преступной связи с [ханьским] послом. Она стремится полностью подчиниться [Хань], присвоила драгоценности прежних ванов, чтобы преподнести их Сыну Неба и тем угодить ему. [В поездке] её будут сопровождать много людей, но, достигнув Чанъани, она продаст их в рабство, чтобы получить от этого сиюминутную выгоду. Она пренебрегает алтарями Земли и злаков рода Чжао и будущим [нашего государства]».

Вместе со своим младшим братом [Люй Цзя] возглавил солдат и напал на вана, убил его, убил тайхоу и ханьских послов. Послал людей в Цанъу к Цинь-вану и в [другие] области и уезды сообщить [о случившемся], поставил старшего сына Мин-вана, рождённого от юэской жены, Шуян-хоу Цзянь-дэ[277] ваном. Тем временем отряд Хань Цянь-цю занял несколько небольших селений. Тогда юэсцы открыли им дороги и [даже] снабжали продовольствием. Но когда [ханьцам] оставалось до Паньюя сорок ли, юэские войска напали на отряд Цянь-цю и уничтожили его. Отправили людей [отвезти] запечатанные верительные бирки ханьских послов на пограничную заставу. Принесли [Хань] лицемерные извинения, одновременно выставив войска для защиты стратегически важных мест.

После этого Сын Неба сказал: «Хотя Хань Цянь-цю и не добился успеха, но он возглавлял передовой отряд». И пожаловал его сыну Янь — няню титул Чэнъань-хоу. Так как старшая сестра Цзю Лэ [73] была тайхоу [в Наньюэ] и стояла за присоединение к Хань, его сыну Гуан-дэ пожаловали титул Лункан-хоу[278].

Затем, объявив амнистию, [император] заявил: «Когда Сын Неба слаб, чжухоу борются за власть, нападают на чиновников, не карают разбойников[279]. Ныне Люй Цзя, Цзянь-дэ и им подобные восстали, самовольно заняли престол и благоденствуют. Повелеваю: амнистированным вместе со стотысячной армией лоучуаней, что [сейчас расположена] к югу от Янцзы и Хуайхэ, отправиться карательным походом».

На пятом году [правления У-ди] под девизом юань-дин (112 г.), осенью, вэйвэй Лу Бо-дэ[280] был назначен фубо-цзянцзюнем. Он выступил из Гуйяна, спустился вниз по реке Хуйшуй[281]. Ведавший титулатурой дувэй Ян Пу был назначен лоучуань-цзянцзюнем. Он выступил из Юйчжана, и спустился (поднялся!) к [заставе] Хэнпу[282]. Из двух юэских хоу, ранее перешедших на сторону [Хань], один был назначен гэчуань-цзянцзюнем, другой — лицзянцзюнем. Они выступили из Линлина[283] и, спустившись по реке Лишуй, подошли к Цанъу. Направили [юэсца] Чии-хоу возглавить [амнистированных] преступников из Ба и Шу, а также воинов Елана[284] и спуститься вниз по реке Цзанкэ[285], чтобы присоединиться ко всей армии у Паньюя.

На шестом году [правления У-ди] под девизом юань-дин (111 г.), зимой, лоучуань-цзянцзюнь [Ян Пу] во главе отборных воинов вырвался вперёд и занял Сюнься[286], прорвался через Шимэнь[287] и, захватив здесь юэские суда с провиантом, продолжал наступать. Разгромил авангард юэских сил и с несколькими десятками тысяч воинов стал ожидать подхода фубо[-цзянцзюня Лу Бо-дэ].

Фубо-цзянцзюнь, командовавший [амнистированными] преступниками, из-за длинного перехода к назначенному времени [на встречу] опоздал, [кроме того,] к моменту встречи с лоучуанем [Ян Пу] у него в отряде оставалась [всего] тысяча с небольшим человек. Они продвигались вместе, но лоучуань шёл впереди и первым достиг Паньюя.

[Чжао] Цзянь-дэ и [Люй] Цзя [возглавляли] оборону города. Лоучуань выбрал себе наиболее удобное место [для нанесения удара], расположившись на юго-восточном фланге, а фубо — на северо-западном. На закате лоучуань напал и нанёс поражение юэсцам, [сумев] пустить огонь за городские стены.

Юэсцы были наслышаны о [военных] заслугах фубо [Лу Бо-дэ]. Стемнело, и они не знали, сколько у него войск. Фубо, заняв позиции, послал людей призвать осаждённых сдаваться, обещая [74] сохранить им посты. Сдавшимся велел вернуться и призывать других [к тому же]. [Тем временем] лоучуань своими силами атаковал подожжённый город, и это ускорило поток сдающихся в лагере фубо [Лу Бо-дэ]. Когда настало утро, ему сдался весь город.

Люй Цзя и Цзянь-дэ ещё ночью с несколькими сотнями своих приближённых бежали к морю и на судах отплыли на запад. Фубо, допросив одного знатного человека из числа сдавшихся, узнал, в каком направлении [бежал] Люй Цзя, и выслал за ним погоню. [В итоге] сяовэй сыма Су Хун за захват Цзянь-дэ был пожалован титулом Хайчан-хоу, а юэский лан Ду Цзи[288] за поимку Цзя был пожалован титулом Линьцай-хоу[289].

Цанъуский ван Чжао Гуан был одного рода с [южно]юэским ваном. Узнав о приближении ханьских войск, он уведомил ханьцев через Дина[290], лина юэского [уезда] Цзеян[291], о своём согласии перейти в подчинение Хань. Цзюй Вэн, инспектор юэской [области] Гуйлинь[292], убедил оу и ло подчиниться Хань[293]. Все получили титул хоу[294].

Войска командующих десантными и плоскодонными судами, а также отряды Чии-хоу из Елана ещё не успели добраться [до Паньюя], а Наньюэ уже было покорено. После этого было создано девять областей[295]. Фубо-цзянцзюнь [Лу Бо-дэ] получил дополнительные земельные пожалования. Лоучуань-цзянцзюнь [Ян Пу] за штурм укреплённого города получил титул Цзянлян-хоу[296].

С тех пор как вэй То впервые стал ваном, через пять поколений [правителей], или девяносто три года, государство погибло.

Я, тайшигун, скажу так.

Благодаря усилиям Жэнь Сяо, вэй То стал ваном, а когда установилась власть Хань, он стал одним из чжухоу. Когда воины Лунлюй[-хоу] попали в тяжёлое положение из-за [жары и] влажности и стали умирать, То ещё более возгордился. После начала столкновений с Оуло положение Наньюэ осложнилось. Ханьские армии приблизились к его границам. Ин Ци служил при [ханьском] дворе, а его потомки привели к гибели [юэское] государство. Самовольные поступки женщины из рода Цзю и недостаток преданности у Люй Цзя привели к тому, что [род] лина [Чжао] То не имел продолжения.

Лоучуань [Ян Пу] следовал своим устремлениям, но из-за нерадивости породил сумятицу; а фубо [Лу Бо-дэ] хотя и оказался в трудных условиях, но хорошо продумывал свои действия и ещё больше преуспел. Так несчастье превращается в удачу. Чередование успеха и поражений подобно скрученным в верёвку нитям[297].