История не для прессы

ГЛАВА ВТОРАЯ

Иззи поставила перед сестрой тарелку и села напротив, с довольной улыбкой наблюдая, как та немедленно принялась уплетать за обе щеки.

— Еще будет мясо под соусом, так что особенно не увлекайся.

— Ммм, — промычала Лидия с набитым ртом, — ты просто гений кулинарии.

— Я знаю. — Иззи ласково посмотрела на сестру, потом потянулась через стол и поправила ей выбившийся локон. — Только сегодня тебя привело ко мне другое. Что произошло?

— У Венди Беннингтон случился удар. Я так испугалась! Как ты думаешь, она поправится?

— Надеюсь, — кивнула Иззи. — Это, конечно, очень неприятно, но она сильная женщина, должна выкарабкаться. — (Они помолчали.) — Послушай, Лидия, тебе за годы работы журналистом приходилось видеть вещи и пострашней, чем инсульт у пожилой женщины. В чем все-таки дело?

Это была абсолютная правда. Лидия вздохнула, искренне стараясь понять, что же заставило ее по пути домой позвонить младшей сестре и напроситься на ночлег. События сегодняшнего дня оставили тяжелый след в душе. Воображение упорно рисовало одну и ту же картину: распростертое тело Венди в дверях спальни. И хотя в журналистской практике приходилось сталкиваться с такими проявлениями человеческой жестокости, по сравнению с которыми обычное убийство кажется верхом милосердия, вид беспомощной старухи в полуразрушенном доме привел ее в смятение.

Лидия посмотрела на сестру. Нечто похожее она испытала лишь однажды, когда нашла Иззи в глубоком обмороке из-за передозировки лекарства. Все время, пока Иззи находилась на грани жизни и смерти, сердце сковывал ледяной обруч ужаса. Даже известие о гибели родителей Лидия не переживала так тяжело. Единственным чувством, которое тогда помогло не впасть в отчаяние, была всепоглощающая ненависть к Стивену Дейли. Лидия заставила его понести наказание.

Сейчас все случившееся два года назад казалось кошмарным сном. Иззи рядом, красивая, здоровая и очень счастливая. Что ни говори, время — лучший лекарь.

— Знаешь, может быть, все дело в самом доме. Он словно выпал из времени и пространства. Запах пыли, тления, кошачьей мочи… И этот холодильник, забитый замороженными продуктами на год вперед. Зачем? Венди живет там совсем одна. — Лидия вдруг отложила вилку. — Господи! Как я могла забыть?! Там же осталась кошка!

— Лидди, это не твоя проблема. О ней позаботится Ник Реган или, в крайнем случае, кто-то из соседей.

Лидии стало легче. Конечно, не она должна думать о домашнем животном Венди. Иззи понимающе улыбнулась.

— Тебе просто очень нравится Венди Беннингтон, верно? И ты переживаешь, что теперь не сможешь работать над ее биографией, да? Дождись звонка от Ника Регана. Надо узнать, что сказали врачи. Вполне возможно, Венди поправится.

— Понимаешь, до сегодняшнего утра мы с ней никогда не встречались. Так, говорили по телефону раз пять, не больше. Она производила впечатление умного, интересного человека. Но то, с чем я столкнулась у нее дома… Это трудно объяснить. А что касается Регана — он вообще может не позвонить. Я ему не понравилась.

— Почему?

— Понятия не имею. Если, конечно, не считать того, что он застукал меня, когда я лезла в окно второго этажа.

Сестры посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Он симпатичный?

— Нет. — Лидия принялась ковырять салат вилкой. Даже не поднимая головы, она чувствовала насмешливую улыбку Иззи. — Ну, не очень…

— Значит, симпатичный! — Иззи снова засмеялась. — Честно говоря, пока ты принимала душ, я пробила его имя через Интернет. Потрясающий красавец! И, между прочим, владелец крупнейшей компании по выпуску электронных компонентов. Начинал когда-то с собственного изобретения, а теперь ворочает миллионами.

— Господи! Так это был Николас Реган-Филипп?! — Пораженная внезапной догадкой, Лидия прикрыла глаза. Тут какая-то ошибка. Николас Реган-Филипп — известнейшая личность, мультимиллионер и яростный борец за права человека. Что могло связывать его с Венди Беннингтон?

Дверь в коттедж Венди оказалась заперта. Лидия пошарила под горшком с геранью, подозревая, что ключа там не окажется, но он был на месте. Она сунула пакет с кошачим кормом под мышку и отперла замок.

Наверное, если бы этот неприятный тип по имени Николас Реган-Филипп хоть на минуту представил себе возможность ее возвращения, он ни за что не оставил бы ключ. Но главное — кошка Венди не умрет от голода. Хотя Иззи всячески отговаривала сестру от поездки, Лидия чувствовала себя обязанной сделать хоть что-то для попавшей в беду пожилой женщины.

— Кис-кис, — позвала Лидия, остановившись в прихожей. — Ты где? Время завтракать. — Миска с испортившимся кошачьим кормом у порога издавала резкий неприятный запах. — Какая гадость! И зачем только люди заводят домашних животных, — пробормотала Лидия, поднимая ее двумя пальцами.

— Может, потому, что испытывают к ним привязанность? — Ник Реган словно из ниоткуда возник на пороге кухни. Сейчас он выглядел таким же красавцем, как и на фотографии, которую они с Иззи отыскали в Интернете. Лидия вздрогнула и чуть не выронила миску.

— Я случайно вспомнила, что вчера видела здесь кошку, и приехала накормить ее… — От растерянности она с трудом подбирала слова.

— Я тоже. — Он кивком указал на сумку на полу. — Только я воспользовался парадным входом.

Лидия принялась вытряхивать протухший корм в мусорный бак, не осмеливаясь посмотреть в непроницаемое лицо загадочного красавца. Сегодня Ник хотя бы не так зол. Из статьи в Интернете они с Иззи поняли причину его вчерашней неприязни: он терпеть не мог журналистов, тщательно скрывая от прессы все подробности своей частной жизни. Она сунула миску под кран.

— Как чувствует себя Венди?

— Лучше, чем вчера. Это был микроинсульт. Она поправится, но… — Ник слегка улыбнулся, словно солнечный луч прорезал вдруг темные облака, — в прежнем образе жизни придется кое-что изменить. К тому же у нее перелом лодыжки, так что здесь, — он кивнул на лестницу, ведущую в спальню, — она появится только через несколько недель. Я приехал забрать Нимрода. — Ник водрузил на стол средних размеров ящик для перевозки животных.

— Нимрод — это кот?

— Точно. Но для Венди он, скорее, внук. Она подобрала его около двух лет назад, и с тех пор они неразлучны. Кажется, он полностью унаследовал характер своей хозяйки — такой же упрямый и независимый.

— Тогда желаю удачи при транспортировке, — засмеялась Лидия, с некоторым сомнением посмотрев на ящик. — На самом деле хорошо, что все утряслось. Я боялась, вдруг вы забудете про Нимрода, и собиралась звонить вам сегодня.

— Куда, интересно? — Лидии показалось, что впервые с момента знакомства в глазах Ника мелькнула симпатия.

— В ваш офис, конечно.

— Понятно. Но я не думал, что вы знаете, кто я такой.

— Не знала до вчерашнего вечера. Однако существует Интернет, где я и почерпнула все интересующие меня сведения. — Лидия улыбнулась, вспомнив, с каким жадным нетерпением они с Иззи изучали скудные данные биографии Ника. Тридцать шесть лет. Разведен. Единственная дочь проживает с матерью. Основное качество — успех во всем, за что бы ни брался.

— И часто вы копаетесь в чужих судьбах?

— Приходится иногда. — Лидия поискала глазами полотенце. — Профессия обязывает. Но признайте, — она повернулась к нему лицом, — в данном случае я была просто вынуждена это сделать. Не из-за вас, из-за Венди. Жизнь такой замечательной женщины заслуживает того, чтобы стать достоянием общественности.

— К сожалению, благодаря стараниям журналистов жизнь, как вы изволили выразиться, становится достоянием общественности в весьма искаженном виде. А этого, смею утверждать, Венди хотела бы меньше всего.

— Не могу с вами согласиться. — Незаметно для себя Лидия приняла навязанный Ником холодный тон светской беседы. — Вы путаете профессии журналиста и репортера бульварной газеты. Основным условием нашей договоренности был полный контроль Венди над каждой написанной буквой. И я считаю это совершенно справедливым.

— Звучит красиво, однако неправдоподобно. — Несмотря на горячность Лидии, Ник не верил ни единому слову. Подобно всем журналистам, она опасна, как змея, затаившаяся в траве. Главным талантом человека этой профессии всегда было и остается умение солгать так, чтобы другим было интересно.

Судя по всему, Венди понравились напористость и целеустремленность этой дамы. Только она не учла, что единственная личность, которая действительно интересует Лидию Стэнфорд, — это сама Лидия Стэнфорд. О каком благородстве тут может идти речь?

Лидия вытерла руки и повесила полотенце на гвоздь. Потом с мягкой улыбкой, от которой в глазах замерцал таинственный топазовый блеск, посмотрела на Ника.

— Если вы близкий друг Венди, вам придется смириться с моим интересом к ней и ее образу жизни. И с необходимостью ответить на несколько вопросов. Обещаю, они будут максимально корректными. Откуда вы знаете Венди?

Он помедлил, словно оттягивая начало неприятной процедуры, потом неохотно сказал:

— Она моя крестная. — И, заметив удивление в ее взгляде, раздраженно добавил: — Нужно предъявить свидетельство о крещении?

Лидия рассмеялась таким звонким и переливчатым смехом, который на мгновение заставил Ника пожалеть, что она журналистка. Он провел рукой по волосам. Видимо, сказывается слишком долгое одиночество, если звук женского смеха заставляет забыть, кто находится перед тобой.

— Честно говоря, никакого свидетельства у меня нет, — произнес он, немного смягчившись. — Могу только показать подарки Венди в честь того знаменательного события: Библию, Коран, собрание сочинений Уильяма Шекспира и набор мельхиоровых колец для салфеток.

Он смотрел в глаза, в которых по-прежнему прыгали смешинки. Эта женщина опасна. Рядом с ней чувствуешь себя так спокойно, что сама мысль о предательстве кажется кощунственной. Но она из тех, кто готов пожертвовать всем и вся ради собственного успеха. Даже спокойствием родной сестры. Лидия наверняка утверждает, будто действовала в ее интересах. Но это ложь. А как больно могут ранить обман и предательство близкого человека, Ник знал по собственному опыту. И сейчас неожиданно вспомнил те страдания, которые заставила его пережить другая женщина в дорогом жакете той же марки. Это — предупреждение, и только полный глупец способен им пренебречь.

— И вы все это прочитали?

— Что? — Вопрос Лидии отвлек Ника от размышлений. Она по-прежнему смотрела на него, приоткрыв в улыбке ровные белые зубы. В ней море обаяния… Наверное, столько же, сколько у львицы, затаившейся в засаде. А изящество и хрупкость — такой же обман, как и все остальное. — Да, прочитал. Годам к тридцати двум. Но кольцами для салфеток еще ни разу не пользовался, — пошутил Ник. И тут же был вознагражден новым взрывом переливчатого смеха. Он заставил себя отвести взгляд. — Вы не видели Нимрода?

— Нет, но, думаю, его привлечет запах свежего корма. Все-таки бедный зверь ничего не ел со вчерашнего утра.

— Ему следует поторопиться. — Ник взглянул на часы. — Если он не появится через двадцать минут, я опоздаю. — Он приоткрыл заднюю дверь и громко прокричал: — Ни-и-мрод!

— И часто кошки откликаются на ваш зов? — Лидия смеялась, и, черт побери, он не мог удержаться, чтобы не засмеяться в ответ.

— Понятия не имею. Это первая попытка.

— Послушайте, почему бы вам не доверить Нимрода моим заботам? Я могу ждать сколько угодно, а вы торопитесь. Поверьте, я сумею с ним справиться.

— Это не очень удобно. Вдруг кот появится только через час?

— Мне все равно. Я в отпуске. — Заметив удивленный взгляд, Лидия добавила: — Вообще-то сейчас я должна быть в Вене. Но, узнав, что Венди предлагает работать над ее биографией, немедленно все отменила.

— Зачем?! — искренне удивился Ник. — Крестная вполне могла подождать пару недель.

— Профессиональная этика.

Она снова улыбнулась, но теперь совершенно иначе. И опять до боли напомнила ему Ану. К слову сказать, все четыре года с момента ухода жены он думал о ней почти постоянно. Их брак длился около трех лет, и за все это время она ни разу не брала отпуск. Постоянно сидела за письменным столом, прижимая к уху мобильник. Сказать, что Ана была счастлива, значило бы покривить душой. Но она была готова платить эту цену, лишь бы достигнуть поставленных целей. Поначалу его это восхищало. Теперь Ник считал подобное отношение к работе большой ошибкой. Что бы там ни говорила про свои этические принципы Лидия Стэнфорд.

— В конце концов, — продолжала она, — у меня в машине ноутбук. Я могу принести его сюда и поработать.

Ник еще раз быстро взглянул на часы и испытал большое искушение принять ее предложение. До визита в больницу к Венди надо было провести две важные встречи, каждая из которых требовала подготовительной работы с документами. Но оставить Лидию в доме…

— Не беспокойтесь. — Она словно прочитала его мысли. — Я не буду включать этот эпизод в биографию Венди. Кстати, в чем причина вашей ко мне неприязни? — Ее взгляд сделался насмешливым.

— Разве я что-то говорил про неприязнь? — парировал он.

— Я умею читать по лицам.

— Дело не в этом. — Ник явно колебался. — Просто боюсь, мне попадет от крестной. Венди терпеть не может, когда намеченные ею планы рушатся.

Он сам почувствовал, как смешно прозвучала придуманная отговорка. И это не постыдился произнести вслух бизнесмен, чьим принципом было «Только правда и ничего, кроме правды»? Достаточно длинноногой блондинке дружески побеседовать с ним несколько минут, как он перестал узнавать сам себя!

Только она не блондинка. Хотя и не шатенка. Для первой цвет волос слишком насыщенный, для второй — недостаточно темный. Нечто среднее…

— Я не верю ни единому вашему слову! — (Он вскинул глаза.) — Нет, я согласна, что Венди не любит, когда нарушаются ее планы. Я сама такая. — (Их взгляды встретились.) — Но вам от нее не попадет. Не забывайте, вчера я имела возможность убедиться, как вы друг к другу относитесь.

— Если в вашей книге будет хоть слово клеветы, я вчиню вам судебный иск!

Лидия даже не моргнула.

— Авторизованная биография — это все-таки авторизованная биография. — Потом ее лицо немного смягчилось. Она вытащила руки из карманов жакета и уперлась в край стола. — Послушайте, Ник, вы можете мне доверять. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы повредить Венди. Куда мне привезти этого злосчастного кота? У вас есть кто-нибудь, кто приглядит за ним?

Ник продолжал сомневаться. Стоит оставить ее одну, как она тут же примется шарить по дому, заглядывать в шкафы и под кровати.

Хотя Венди нечего скрывать. Так что пусть дамочка старается сколько угодно.

— Мою экономку зовут Кристина Перман. — Ник выговорил это словно через силу. — Надеюсь, вы достаточно хорошо порылись в моей биографии и успели выяснить, где я живу? — Он тут же пожалел о своей грубости. Предложение Лидии очень хорошее. Даже если сделано из корыстных побуждений.

— Ваша личность не настолько меня заинтересовала. Хотя, если угодно играть в игры, мне достаточно сделать пару звонков.

Что ж, отповедь заслуженная. Ник вытащил из кармана визитку.

— Это всего в десяти-пятнадцати минутах езды отсюда. Я предупрежу Кристину, чтобы вас встретили. Нужно только позвонить от ворот, и вам откроют. И еще. Пожалуйста, свяжитесь с моим секретарем, если кот так и не найдется. Тогда я вернусь сюда вечером. И… большое вам спасибо.

— Всегда пожалуйста. — Ее глаза блеснули.

— Я закрою парадный вход. Вас не затруднит выйти через заднюю дверь и оставить ключ под кашпо?

— Никаких проблем.

Ник медлил. Не хотелось оставлять Лидию в доме Венди. Или дело в удивительной ауре, окружающей эту женщину? Какая сила таится под хрупкой оболочкой, стремясь вырваться наружу?

— Передайте Венди, что я… — «Люблю ее», мысленно закончил Ник, но Лидия сказала: — Что я желаю ей скорейшего выздоровления. Может, она позвонит мне через некоторое время?

— Обязательно передам. — Ник поправил узел галстука, вдруг показавшийся слишком тугим. — Еще раз спасибо.

Она слышала, как он прошел через холл, как захлопнул дверь и повернул ключ, и устало опустилась прямо на металлическую крышку бака. Потом осмотрелась, ища глазами кружку для кофе. Что она здесь делает? А главное, зачем? Она сказала Николасу Реган-Филиппу правду — у нее сейчас отпуск. Но это не повод безо всякого приглашения хвататься за решение чужих проблем. Внутренний голос еле слышно прошептал, что, кажется, Ник Реган может превратиться в ее личную проблему.