История не для прессы

ГЛАВА ПЯТАЯ

Лидия стояла на террасе, ожидая, пока Ник спустится вниз. Погода была на редкость хороша. На смену теплому, почти жаркому дню пришел прохладный вечер. Легкий ветерок шевелил ветви деревьев. Сад был прекрасен. Оформленный в английском стиле, он плавно переходил в парк, а вдалеке казался настоящим лесом. Да, Рози было где укрыться от глаз нелюбимой няни.

— Она уснула. — Голос Ника заставил ее обернуться. Первой мыслью было — он переоделся. Второй — как это несправедливо по отношению к ней. В темных джинсах и белой футболке, плотно облегающей выпуклые мышцы груди и плеч, он больше походил на профессионального спортсмена, чем на бизнесмена. Если Ник преследовал цель произвести эффект — он своего добился. Рядом с ним Лидия, все еще в том же жакете и темных брюках, выглядела весьма бледно.

— Кристина принесла вам что-нибудь выпить?

— Нет, я отказалась. Не забывайте, мне еще предстоит добираться до Лондона в своем автомобиле.

— Становится холодно. Может, мы пройдем в дом?

— Да, уже не жарко. — Она благодарно кивнула и с готовностью направилась вслед за ним в столовую. — Конец лета все-таки. Жалко, правда?

— Все хорошее быстро кончается, — согласился он.

Они продолжали обмениваться ничего не значащими фразами. Как и полагается малознакомым людям, сведенным вместе волей случая, напомнила себе Лидия.

— У вас великолепный парк.

— Это одна из причин, по которой я купил виллу. Здесь около шести акров прекрасной земли, и всего час езды до Лондона.

Лидия быстрым взглядом окинула столовую. По ее мнению, интерьер был чуть тяжеловат: бархатные портьеры, мебель из цельного дуба. Но он отвечал характеру хозяина — всюду прослеживались традиции английской аристократии. Словно подтверждая ее мысли, Ник церемонно выдвинул стул с высокой спинкой и усадил Лидию за длинный стол, сервированный на двоих.

— Кристина предлагает нашему вниманию суп, бефстроганов с гарниром из овощей и яблочный пирог. Вы не имеете ничего против? — Ник улыбнулся так обаятельно и открыто, что Лидия не смогла удержаться от ответной улыбки. Знакомство с Ником начинало доставлять ей удовольствие. Вчерашняя идея залезть в окно к Венди перестала казаться глупой.

— Мисс Стэнфорд… — начал он.

— Пожалуйста, зовите меня Лидия.

— Тогда я для вас Ник.

На мгновение ей показалось странным это предложение, потому что мысленно уже второй день она называла его именно так. Но потом сообразила — все это время они вообще никак вслух не называли друг друга.

— Могу я предложить вам немного вина?

— Совсем чуть-чуть.

— Да, вы за рулем, я помню, — снова улыбнулся Ник. Лидия заставила себя отвести взгляд от твердо очерченных чувственных губ. Надо больше следить за собой. Кажется, ужин начинает походить на романтическое свидание. Стоило огромного труда вспомнить, что на самом деле Ник Реган — грубый и высокомерный тип.

— Как долго вы живете на этой вилле? — поинтересовалась она, спеша заполнить возникшую паузу.

— Около двух лет. Поэтому не успел еще придать саду законченный вид. Бизнес отнимает слишком много времени.

— Вы сами работаете в саду?!

— А что в этом удивительного? — вопросом на вопрос ответил он. — Труд на свежем воздухе всегда считался полезным. Хотя, — Ник, продолжая улыбаться, взглянул на ее холеные ногти, — вы можете придерживаться иной точки зрения.

Понятно, почему вчера он приехал к дому Венди в рабочем комбинезоне, подумала Лидия. Значит, этот эксцентричный миллионер, помимо борьбы за права человека, в свободное время занимается еще и садоводством. Большой оригинал, ничего не скажешь! Хотя отец Лидии всегда утверждал, что выращиванием цветов могут заниматься только люди с чистой душой.

— Почему же, я совершенно с вами согласна. Просто, глядя на ваши ухоженные руки, трудно догадаться о таком хобби. — Лидия чувствовала, что личность Ника вызывает в ней все больший интерес. С одной стороны — человек, имеющий аристократические корни, с другой — талантливый бизнесмен, добившийся успеха благодаря своему уму, с третьей — простой и обаятельный собеседник. — Ник, могу я задать вам один вопрос? Только обещайте, что скажете правду.

— Попробуйте, — улыбнулся он.

— Почему вчера вы представились как Ник Реган и не назвали вторую часть фамилии?

— Все дело в вас. Точнее, в вашей профессии, — пояснил он, заметив недоуменный взгляд. — Не хотелось прежде времени раскрывать карты и давать лишнюю информацию.

Лидия замерла, не успев донести ложку до рта. Такой откровенности она не ожидала.

— К сожалению, тут вам не повезло, — заметила она. — В Интернете были сведения только об одном Нике Регане, который на поверку оказался Николасом Реган-Филиппом. Хитрость не удалась. Хотя, должна признать, сведения настолько скудны, что мне не удалось отыскать ни одного скелета в вашем шкафу.

Наступившая пауза позволила Лидии немного позлорадствовать в душе. Кажется, фраза про скелеты оказалась очень удачной — Ник выглядел растерянным. Они доели суп в полной тишине.

— Теперь моя очередь задать вопрос, — сказал он, передав пустую тарелку Кристине. — Почему вы не живете за городом? Или мысль о садоводстве вызывает у вас ужас?

Лидия молча пожала плечами. Вопрос несложный, но ответить на него трудно. После смерти родителей их дом был продан, а сад, с такой любовью возделанный отцом, пришел в полное запустение.

— Ну, сначала я училась в университете, потом устроилась на работу… Моя жизнь связана с городом. Но я развожу цветы на балконе, — быстро, словно оправдываясь, добавила она. — Мне, конечно, далеко до ваших достижений, но геранью я могу гордиться.

— Звучит впечатляюще. — Ник смотрел на нее сквозь бокал с вином. Лидия занервничала. Уж не смеется ли он? В наступившей тишине она старательно разрезала мясо на мелкие кусочки. Потом осторожно подняла глаза.

— В детстве я жила за городом. У моего отца был прекрасный сад. Он всерьез увлекался выращиванием цветов, и первые мои детские впечатления связаны с работой на участке. — Ее взгляд затуманился. Это было чудесное время. Она вспомнила чувство сопричастности, которое охватывало ее, когда они с отцом рука к руке возились в теплой душистой земле, а буйство красок заставляло сердце замирать от восторга.

— И что же стало с садом теперь?

— Папа умер, когда мне было восемнадцать.

— Простите, я не знал.

— Ничего, — Лидия изо всех сил старалась сохранить бесстрастное выражение лица. Воспоминания все еще приносили боль. — Это было давно. Их автомобиль столкнулся с грузовиком на загородном шоссе. Папа погиб на месте, мама умерла неделю спустя в больнице.

Господи, подумала она, почему впервые за столько лет я рассказываю об этом совершенно чужому человеку?! С той поры, когда ей пришлось раз за разом повторять трагическую историю сначала в полиции, потом равнодушным чиновникам, она поклялась не говорить о гибели родителей ни с кем из посторонних. Да и как передать то состояние, в котором они с Иззи неделю дежурили у дверей больничной палаты, надеясь на чудо. И как потом в полном отчаянии она нарушила семейные традиции и уехала учиться в Кембридж, бросив дом и сад на произвол судьбы. Даже спустя годы, сделав вполне успешную карьеру, она не знала, имела ли тогда право на подобный поступок. Единственное, в чем Лидия была уверена, — когда-нибудь она непременно снова будет жить за городом.

Она подняла глаза на Ника. Почему он молчит? Он должен сказать хоть слово, хотя бы из вежливости. И, наверное от смущения, добавила совершенно неожиданно для себя:

— Мои родители были глухонемыми. Ветер сломал дорожный указатель, отец нечаянно нарушил правила, а сигнала грузовика они услышать не смогли.

— Вы так его и не простили?

Лидия растерялась. Не простила кого? Водителя грузовика?

— Я думаю, тот человек ни в чем не виноват. Просто несчастный случай. — Она откинулась на высокую спинку. — Маме не было сорока, когда это случилось.

Ник не отрываясь смотрел, как под влиянием эмоций меняется цвет ее глаз. Они то темнели, то делались светлыми, как мед. Но независимо от цвета, в их глубине мерцал огонь. Ник был готов поклясться — это был огонь ярости на несправедливую судьбу. Он сам долгое время испытывал нечто подобное, потому что его мать умерла в двадцать три. Умерла от долгой изнурительной болезни, но в глазах маленького сына это не делало потерю легче. Иногда он особенно страдал оттого, что память не сохранила ни одного воспоминания о маме. Но зато он помнил отца.

Лидия привычным жестом откинула волосы назад. Ник заставил себя отвести глаза от нежной линии шеи и повернулся к Кристине, готовой сменить тарелки.

— В комнате Рози тихо?

— Она спит, как ангел. — Губы экономки помимо воли растянулись в улыбке. — Бедняжка так напереживалась за сегодняшний день! Думаю, до позднего утра не проснется.

— Во сколько обычно она встает? — обратилась Лидия к Нику. Тот растерянно взглянул на Кристину. В этой области он явно не силен. — Разве она никогда не прибегает к вам утром?

Ник отвел глаза. Это была запретная территория, пространство сугубо личной жизни, и он не собирался пускать туда малознакомую женщину. Неизвестно еще, какую историю о себе и своей дочери он будет иметь удовольствие прочитать в утренних газетах. Вместо ответа Ник приподнял бутылку, предлагая Лидии налить еще вина. Она отрицательно помотала головой, снова поправила волосы и переменила тему:

— Как чувствует себя Венди?

Ник пропустил вопрос мимо ушей, завороженный золотистой волной, плавно струящейся по плечам Лидии. Если женщина в разговоре с мужчиной часто касается волос — это что-то означает. Только он никак не мог вспомнить, что. Хотя, возможно, ей просто мешают пушистые пряди.

— Вы ведь сегодня навещали ее? — продолжала Лидия. — Когда ее выпишут?

— Да, я был в больнице. — Усилием воли Ник заставил себя сосредоточиться. — Она почти в норме. Исследования показали, что, к счастью, сосуды головного мозга не пострадали. Но врачей беспокоят два момента, угрожающие здоровью, — излишний вес и курение. Надо провести оздоровительный курс. Венди, правда, сопротивляется, утверждая, что курение позволяет снимать психологические нагрузки, но доктор считает, пачка в день — слишком сильное средство. — Ему нравилось смотреть, как она улыбается — нежно, весело. От улыбки в глубине золотистых зрачков мерцали искорки. Наверное, это были смешинки. — В любом случае ей придется провести в больнице еще некоторое время.

— Потрясающая женщина! А как ее лодыжка? Гипс наложили?

— Да, но и тут Венди дала согласие только под прямой угрозой артрита. Кроме того, выторговала право провести в палате две недели, а остальные четыре донашивать гипс в домашних условиях. — Он с удовольствием смотрел, как Лидия, продолжая улыбаться, с аппетитом ест бефстроганов с овощами. — Вам нравится, как готовит Кристина?

— Великолепное мясо. Обычно в это блюдо кладут базилик, но с кориандром получилось гораздо вкуснее.

— Вы любите готовить?

— В общем, да. Но у меня на это никогда не хватает времени. Гений кулинарии в нашей семье — Иззи. В готовке она разбирается так же хорошо, как вы в садоводстве.

Иззи — это, видимо, Изабель. Ник не ожидал, что Лидия заговорит о ней, да еще в таком легком дружеском тоне.

— Речь идет о вашей сестре? — уточнил он. — Наверное, вы поддерживаете близкие отношения?

— Очень. Между нами разница в шесть лет. В детстве этот срок казался непреодолимым препятствием, но после того, как ей стукнуло лет семнадцать, мы стали самыми близкими подружками. — Лидия налила себе воды из графина. — А у вас есть братья или сестры?

— Нет, — холодно ответил Ник и отвел глаза, будто захлопнул перед ее носом дверь. Эта женщина снова пытается проникнуть в его личную жизнь.

Лидия быстро взглянула на него поверх стакана. Вопрос можно было бы и не задавать. Если вам нужен наглядный пример к понятию «единственный ребенок в семье», достаточно посмотреть на Николаса Реган-Филиппа. Сейчас он надулся, словно услышал нечто неприличное. Ладно, со временем в разговорах с Венди так или иначе всплывут подробности жизни ее крестника. Лидия сложила приборы на пустой тарелке и откинулась на высокую прямую спинку.

— А я очень счастлива, что у меня есть сестра, — миролюбиво заметила она. — Хотя бы потому, что вчера было к кому напроситься на ночлег. Она живет тут неподалеку, и, убедившись, что «скорая» приехала, я решила навестить Иззи.

— Она не работает?

— Что, простите? — И вопрос, и обескураженный вид Ника показались Лидии странными.

— Я имел в виду, она не ходит на работу? Сейчас ведь середина недели.

— Во время школьных каникул — нет. Она учительница. А если я и нарушила нечаянно какие-то планы, то она не подала виду. Мы прекрасно провели время. — Лидия улыбнулась. Интересно, как отреагировал бы Ник, узнай он все то, что они говорили о нем вчера вечером. Мысли о сестре заставили ее вспомнить, по какой причине она оказалась сегодня здесь. Рози.

— Как часто Рози приезжает навестить вас? — спросила она, отдавая Кристине пустую тарелку. При этом экономка многозначительно посмотрела на Ника, но Лидия не поняла значение этого взгляда.

— Она живет здесь постоянно.

Лидия удивилась. Из статьи в Интернете она знала, что девочка после развода осталась с матерью. Нечастые визиты к отцу могли хоть как-то объяснить его неумение пользоваться языком жестов. Она не хотела продолжать разговор при постороннем человеке и подождала, пока Кристина расставит на столе десерт. Ник коснулся руки экономки.

— Спасибо, что приглядели за Рози, Кристина. Я вам очень признателен. Сейчас вы можете отправляться к себе.

— Я очень люблю Рози. — Кристина широко улыбнулась. — Увидимся завтра, сэр.

— Почему же вы не выучили язык жестов? — спросила Лидия, когда дверь за экономкой закрылась. Заметив, как болезненно дрогнул подбородок Ника, она добавила: — Наверное, он показался вам очень сложным.

— Рози живет со мной совсем недавно. — Ник смотрел в сторону и молчал. Но, чтобы помочь девочке, требовалась более полная информация.

— А до этого она жила с матерью, которая и научила ее языку жестов?

— Это важно? — Нику разговор явно не доставлял удовольствия.

— Да, для Рози. — Сдерживая раздражение, Лидия отложила ложку и выпрямилась. — Она не чемодан, который вы время от времени можете перекидывать друг другу. Она глухонемой ребенок, лишенный возможности общаться с людьми единственным доступным ей способом.

— Я понимаю. — Голос Ника прозвучал совсем тихо. — Я обязательно что-нибудь придумаю.

— Когда? — Она вперила в него рассерженный взгляд, но, не дождавшись ответа, продолжала уже несколько спокойней: — Ник, вы просили меня остаться, чтобы побеседовать о Рози. Я осталась. Но любой мой вопрос не вызывает в вас ничего, кроме протеста. Давайте договоримся — или вы отвечаете, или продолжение лишено всякого смысла.

— Еще вина? — Он приподнял бутылку, задумчиво рассматривая этикетку, и, после того как Лидия отказалась, осторожно поставил ее на место. — Дело в том, что я не привык говорить о своей личной жизни.

— Я не интересуюсь вашей личной жизнью, — устало заметила Лидия. — Речь идет о Рози. Но если вы не в состоянии рассказать даже о ней, мне следует уйти. — Она нахмурилась и посмотрела в окно. Сегодня был на редкость длинный и трудный день. Кажется, с нее достаточно Ника Регана с его проблемами. Вдруг очень захотелось оказаться дома, принять душ, завернуться в теплый халат и забыть бессмысленный разговор.

— Я готов обсуждать с вами методику изучения языка жестов. Или особенности развития ребенка с потерей слуха. Но не собираюсь рассказывать о моих отношениях с бывшей женой.

Лидия вспыхнула. Вот как он заговорил: прямо, жестко, без обиняков и недомолвок. Понятно, почему ему удалось достичь таких успехов в бизнесе. Главное — забить оппонента.

— Жаль, что Рози не готова воспринимать все так же просто. А ваше нежелание говорить о бывшей жене делает жизнь девочки только сложнее.

— Я понимаю.

— Правда?! — Лидия не смогла удержаться от сарказма. — У вас в доме спит ребенок, который уверен, что мать его не любит, а отец слишком занят, чтобы уделить ей хоть немного внимания. Может, действительно лучше отправить ее к бабушке, о которой девочка вспоминает с такой нежностью? — Еще не досказав, Лидия уже пожалела о своей несдержанности. В конце концов, Ник обратился за помощью, а она ткнула пальцем в больное место. — Простите, мне не следовало этого говорить.

— Бабушка Рози умерла месяц назад.

— Господи, — Лидия испуганно вскинула глаза. — И девочка ничего не знает?

— Нет. И до сегодняшнего дня я не догадывался об этом. Понять не могу, почему Ана ей не сказала.

— Она не хотела причинять Рози лишнюю боль. — Лидия смотрела прямо в глаза Нику. — Теперь вам придется сделать это самому, ведь малышка мечтает о встрече с бабушкой. Она владела языком жестов?

— Наверное.

— Вы не знаете?! — В очередной раз Лидия была поражена. Судя по всему, отношения с бывшей женой у Ника складывались настолько необычно, что о них действительно лучше не говорить. Вот только каково в этой ситуации Рози? — Вы не пробовали обратиться в социальные службы? — Она сочла за лучшее перевести разговор. — Мои родители были членами Общества людей с потерей слуха. Там прекрасные врачи и психологи.

Ник молчал, снова накрепко захлопнув дверь в свой внутренний мир. Может, все дело в ее персоне? Он по-прежнему боится, что Лидия использует полученные сведения против Рози? У нее не осталось сил на убеждения, поэтому она поднялась и взяла портфель.

— Вы правы, это не имеет никакого значения. Всего хорошего.

— Пожалуйста, давайте закончим десерт. — Ник тоже встал из-за стола. — Выпьете чашку кофе?

— Нет, спасибо. — Она перекинула жакет через руку. — И последнее. Ваша личная жизнь интересует меня вовсе не в той степени, в какой вы предполагаете. Все, что мне удалось узнать как журналистке, — вы владелец крупной компании, ваша крестная — очень яркая личность, а ваша дочь просто очаровательна. На этом я собираюсь остановиться. Вас устраивает?

Лидия направилась к дверям. Ник рванулся следом и в попытке остановить буквально схватил ее за локоть, но, встретив ледяной взгляд, быстро отдернул руку.

— Простите.

— Ничего страшного. Да, чуть не забыла. — Лидия открыла портфель и достала листок бумаги. — Пока вы укладывали Рози, я позвонила сестре. Она учительница, но не в обычной, а в коррекционной школе, и у нее есть контакты, которые помогут найти новую няню для девочки. Я записала для вас несколько телефонов. — Она протянула листок Нику. — Кроме того, если вам понадобится профессиональная консультация, Иззи всегда готова помочь. Звоните в любое время, ее номер на обороте.

— Спасибо, — тихо сказал он, разглядывая листок так, словно не мог поверить собственным глазам. Что ж, теперь это полностью его проблема. Лидия сделала все, от нее зависящее. Она защелкнула портфель и прошла к дверям, ожидая, пока он откроет замок.

— Лидия…

— Передайте мою благодарность мисс Перман за прекрасный ужин. — Она протянула руку. — Всего доброго.

— Лидия, простите, если я чем-то вас обидел. — Ник бережно сжал тонкую ладонь. — Спасибо за Рози и за кота тоже.

— Не стоит. Всегда рада. — Она накинула жакет и спустилась по ступеням на освещенную дорожку. Прохладный ночной ветер шевельнул распущенные волосы. У машины она обернулась и негромко сказала:

— Вы можете мне доверять.

— Я никому не доверяю.

Лидия села за руль. Последняя фраза Ника заставляла задуматься. Непонятно, чего в ней больше — горечи или спокойствия. Откуда такой пессимизм? Или все дело в больших деньгах? А может, неудачный брак оставил тяжелый след в его душе? Наверное, и то и другое.

Лидия тряхнула головой. Единственное, о чем сейчас стоило думать, — согласится ли Ник обратиться за помощью к Иззи. Нельзя допустить, чтобы Рози и дальше чувствовала себя одинокой и покинутой в этом огромном доме.