История не для прессы

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ник задыхался от чувства вины. Рози уже пять. Прошло четыре года с тех пор, как врачи поставили окончательный диагноз — девочка родилась абсолютно глухой. Целых четыре года он находил множество уважительных причин, по которым не имел возможности выучить язык жестов. Но сейчас, под осуждающим взглядом Лидии, ни одна из них уже не казалась столь важной.

Получается, он попросту отвернулся от дочери, лишив ее права говорить о самых простых желаниях, вплоть до того, что она любит на завтрак. Все их общение свелось к двум жестам. Он считал достаточным кивок с ее стороны в случае согласия и отрицательное мотание головой при отказе. Бедной Рози пришлось обратиться к первой встречной, чтобы передать отцу, как плохо к ней относится няня.

Самым ужасным было то, что он давно обо всем догадывался, но гнал прочь неприятные мысли. Молчание Рози делало жизнь удобной.

Казалось совершенно естественным пригласить Софию переехать к нему вместе с дочерью — при девочке оставалась няня, жившая с ней в доме матери.

Пристальный взгляд светло-карих глаз Лидии легко объяснил ему все его просчеты и ошибки.

— Рози прекрасно изъясняется на языке жестов. Нет сомнения, ее учили этому с самого рождения.

— Да, а еще она очень хорошо читает по губам.

— Я видела. Однако этого достаточно только для того, чтобы она поняла вас. Но вы-то ее совершенно не понимаете. Послушайте, вы отвечаете за свою дочь…

— Я прекрасно знаю, за кого и за что отвечаю! — перебил он резче, чем собирался. Просто чувство вины в этот момент сделалось совершенно непереносимым. Минуту они в упор смотрели друг на друга. Лидия отвела взгляд первой.

— Вы правы, не мое дело учить вас воспитывать дочь, но…

— Совершенно верно.

— Но, — продолжала она, словно не услышав замечания, — я дала обещание Рози поговорить с вами и намерена сдержать его. — Лидия медленно опустилась перед девочкой на колени и посмотрела в широко распахнутые полные доверия глаза. Сердце Ника сжалось от боли. Было невыносимо видеть, с какой надеждой глядит его дочь в лицо этой Лидии Стэнфорд.

Ник пребывал в полной растерянности. То, что он знал о Лидии, и то, что видел сейчас, совершенно не укладывалось в голове. Сомнений не было — Лидия уничтожила злосчастного Стивена Дейли. Но одновременно сделала достоянием общественности неудачную попытку самоубийства собственной сестры. Подробности судебного процесса смаковались прессой на протяжении многих дней. Можно представить, как чувствовала себя несчастная молодая женщина, личная жизнь которой стала доступна любому. Ник помнил фотографии, которыми пестрели тогда газеты: спокойная самоуверенная Лидия и совершенно измученная Иззи с полными слез глазами. Ничто на свете не могло убедить Ника, что Лидия в тот период действовала в интересах родной сестры.

Поэтому он пришел в ужас, когда Венди пригласила ее в соавторы своей автобиографической книги. Из всего, что ему удалось узнать об этой женщине, следовало — единственная биография, которая всерьез интересует Лидию Стэнфорд, — ее собственная.

Но их встреча все изменила. Она казалась совсем не такой, как он ожидал. Спокойной, доброжелательной, излучающей тепло и заботу о других. Интересно, как сложились бы их отношения, если бы они познакомились при других обстоятельствах, на какой-нибудь вечеринке, например? И он ничего не знал бы о ее прошлом? Наверное, получилась бы совсем иная история. Ник был бы очарован лукавым взглядом и копной роскошных волос. Попросил бы телефон и с трудом дождался следующего вечера, чтобы пригласить ее на ужин…

Слава богу, роковой ошибки удалось избежать. Лидия Стэнфорд — расчетливая карьеристка, способная нести окружающим только боль.

Он смотрел, как она разговаривает с его дочерью. Красивые руки с холеными ногтями плавно двигались, напоминая двух бабочек. На запястье алела свежая царапина. Судя по всему, Нимрод не сдался без боя.

Лидия замерла. Теперь маленькие ладошки Рози замелькали в воздухе, и Ник испытал новый приступ боли. Господи, впервые за долгие недели, с тех пор как девочка поселилась в его доме, она имела возможность сказать ему, что ее беспокоит! Лицо дочери исказилось, она готова была заплакать. Неожиданно для себя Ник стремительно шагнул вперед и судорожно прижал малышку к себе, гладя ее волосы.

— Что она говорит?

— Это трудно объяснить, — мягко ответила Лидия, подняв на него лучистые глаза, полные нежности и сочувствия к Рози.

— Постарайтесь. — Внезапно Нику стало совершенно все равно, что на самом деле представляет собой Лидия Стэнфорд. Главное сейчас — это Рози, которая замерла, прижавшись к отцу всем телом, а он стоял, не в силах пошевелиться от нахлынувшей любви к дочери.

Лидия смотрела на них, с трудом подыскивая слова. И хотя облекать мысли в слова — ее профессия, впервые со времени учебы она колебалась, не зная, с чего начать. Не хотелось причинять Нику боль. Пусть он не выучил язык жестов, но искренняя и глубокая привязанность к дочери больше не вызывала сомнений. Она тихонько откашлялась.

— Рози понимает, почему пришлось переехать к вам. — Лидия замялась, потом продолжила: — Или ей кажется, что понимает. Мама не любит ее, потому что она глухая. А вы слишком заняты. — По лицу Ника прошла судорога, но Лидия твердо решила договорить. — София ругает и бьет девочку. Поэтому Рози хочет уехать к бабушке. — Лидия отвела взгляд, не в силах больше видеть лицо Ника, искаженное гримасой боли. — Мне очень жаль. Простите.

Ник молча наклонился и прикоснулся губами к затылку дочери. Потом посмотрел на Лидию.

— Как будет на языке жестов: «Я прошу прощения»?

Лидия проглотила застрявший в горле комок.

— Надо мизинцем указать на то, за что вы хотите извиниться. — Она выставила мизинец и обвела им круг на уровне груди. — Вот так.

Ник присел перед дочерью и повторил жест. Медленно и с трудом, но Рози поняла отца. Она схватила его ладонь, словно хотела остановить, и крепко обняла за шею.

— Она поняла. — Голос Ника дрогнул. — Скажите, я больше не позволю Софии жить в нашем доме. И я не хочу отпускать Рози к маме или бабушке. Я сам буду заботиться о ней.

Понимал ли этот человек, какую ответственность взваливает на свои плечи? Сколько труда, терпения и заботы предстоит ему потратить на эту маленькую девочку? Лидия сомневалась. Выросшая в семье глухонемых родителей, она сознательно отказалась от мысли когда-нибудь завести собственного ребенка, потому что не была уверена, сможет ли уделить ему столько внимания, сколько он потребует. Но Ник был счастлив в своем неведении, в его голосе звучала абсолютная убежденность. Дай бог, чтобы она не изменила ему на том тяжелом пути, который предстояло пройти.

Рози подняла к ней лицо. Спокойно и твердо Лидия повторила ей слова отца. Он кивком подтверждал каждый жест. Глаза девочки засияли. Она поверила. Пусть же никогда не обманется в своих надеждах!

Отец и дочь смотрели друг на друга. И опять, как тогда, в доме Венди, Лидия почувствовала себя лишней. Она сделала все, что могла. Настало время уходить. И чем скорее, тем лучше.

Лидия жестом показала Рози, что ей пора домой. В ответ девочка отчаянно затрясла головой.

— Мне кажется, она вас так легко не отпустит, — с растерянной улыбкой сказал Ник. — Вы хотите есть?

— Что? — Переход к прозе жизни был настолько неожиданным, что Лидия не сразу поняла вопрос.

— После всего, что вы для меня сделали, я просто обязан накормить вас ужином.

— Не знаю, удобно ли это, — замялась Лидия. Завтраку Иззи был очень плотным, но с того времени прошло уже больше восьми часов. — Кристина, наверное, приготовила ужин только на одну персону.

— Одна из обязанностей мисс Перман — быть готовой ко всяким неожиданностям. — В голосе Ника прозвучала та надменность, которую Лидия терпеть не могла. Похоже, по мнению Николаса Реган-Филиппа, готовые блюда появлялись на столе по мановению волшебной палочки. Но тут она вспомнила свой совершенно пустой холодильник и засомневалась еще больше. А нежное движение, которым Рози взяла ее за руку, окончательно сломило сопротивление.

— Я с удовольствием поужинаю с вами.

— Вот и отлично. Я уложу Рози спать, а потом мы сможем… поговорить.

Поговорить? Как странно он произнес это слово. Лидия смотрела на его губы. Какая тонкая, прихотливая линия изгиба. Чувственная и сексуальная. Интересно, знает ли он об этом? Наверное, его поцелуй должен быть таким же нежным и волнующим, как описывают в любовных романах. Она заставила себя отвести взгляд.

— У вас ведь есть опыт общения с глухонемыми? Я очень хочу послушать ваши советы, — пояснил Ник. — Вы можете подождать на террасе, вечер сегодня просто чудесный, и Кристина принесет вам что-нибудь выпить.

— Конечно. — Лидия посмотрела в широко распахнутые грустные глаза Рози. Как, должно быть, она одинока. Если в ее силах хоть немного облегчить жизнь девочки, Лидия сделает это с удовольствием. Она проследила, как отец и дочь вышли из комнаты — сильный мужчина и ребенок, доверчиво вложивший ладошку в крепкую руку взрослого. Идиллическая картина, просто рекламный плакат. Наверное, мать Рози очень красива, если у девочки такие тонкие черты лица и выразительные глаза.

Лидия оглядела комнату, надеясь сверить догадку с какой-нибудь семейной фотографией, которые обычно ставят в гостиных, но безрезультатно. Тут нечему удивляться. Люди, подобные Нику Регану, не склонны к сентиментальности. Странно, что он вообще когда-то женился. Интересно, кто эта женщина?

Ее раздумья прервала внезапно распахнувшаяся дверь. На пороге стояла Рози. Вопрос замер на губах Лидии, когда девочка стремительно бросилась вперед и обняла ее обеими руками. Лидия наклонилась и нежно поцеловала ее в щеку. Может быть, решение никогда не иметь детей было ошибочным? — впервые подумала она и тут же отогнала мысль прочь. Детей не заводят из-за эгоистической потребности хоть в чьей-то любви. Тогда уж лучше купить собаку. Но в жизни Лидии не было места даже для домашнего животного.

Она присела перед девочкой и знаком сказала: «Спокойной ночи». Как делала когда-то ее мама. Сколько лет прошло, а воспоминания все еще заставляют грустить. Зато лицо Рози осветилось радостью. Она вприпрыжку вернулась к двери и помахала оттуда рукой. Слава богу, срок детских печалей недолог. Нику достаточно было выслушать дочь, для того чтобы сделать ее счастливой. Хотя и взрослым бывает достаточно для счастья именно этого.

Лидия вышла на террасу, села в удобное кресло и замерла, пораженная внезапной догадкой. Иззи! Как она могла забыть! Сестра работает учителем в школе для детей, имеющих проблемы со здоровьем. Вот кто сумеет подыскать новую няню для Рози.

Лидия спустилась по ступенькам на ухоженную лужайку, подумав вскользь, сколько часов в день тратит садовник на то, чтобы поддерживать сад в таком прекрасном состоянии, достала мобильник и набрала номер. Через мгновение она услышала в трубке радостный голос.

— Лидия! Ты где? Я звоню тебе на протяжении нескольких часов…

— Мой телефон был отключен.

— Почему?

— Неважно. Ты только послушай, что со мной приключилось!

Ник сидел на краешке кровати Рози, ласково склонившись к лицу дочери. Она зажмуривалась, честно стараясь заснуть, но поминутно открывала глаза, словно боялась, что отец исчезнет. И раз за разом с нежной улыбкой Ник прикрывал ее веки ладонью, стараясь прогнать страх прочь.

Она была такой хорошенькой, его маленькая девочка. Хотелось надеяться, достаточно маленькой, чтобы не понять того, что произошло в их семье. Хотя от грусти, затаившейся в самой глубине ее глаз, Нику делалось не по себе.

Ану нельзя назвать плохим человеком. У нее и в мыслях не было причинить дочери боль. Просто она всегда исходила только из своего удобства. Поэтому, наверное, и не сказала Рози, что ее бабушка умерла. Решила, что слишком сложно объяснить это маленькой девочке. И, как всегда, ошиблась. Рози хватило ума понять, что отец вечно занят, а мама не любит ее за глухоту.

Ник тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, и испуганно посмотрел на Рози — не разбудил ли ее неосторожным движением. Но девочка мирно спала. Какие сны снятся сейчас дочери? Он осторожно поправил непослушный локон — с сегодняшней ночи она будет видеть только счастливые сны.

Ник тихо поднялся с кровати и вышел, оставив ночник включенным. До этого момента ему не приходило в голову, как страшно должно быть в полной темноте пятилетнему ребенку, лишенному возможности слышать. Он устало потер шею. Слишком многое не приходило ему в голову до сего дня. Например, то, что мир, в котором живет Рози, совершенно не похож на мир других людей. Ему предстояло многому научиться и многое постигнуть. Хватит ли сил стать хорошим отцом? Ник улыбнулся. Венди пришла бы в негодование, застань она крестника в таком упадочном состоянии духа. Этой женщине неведомы колебания и сомнения.

— Малышка заснула? — Кристина Перман стояла на лестнице между первым и вторым этажами, с тревогой заглядывая в лицо Ника. — Давайте я побуду здесь на тот случай, если она вдруг проснется. София ушла в кино. Она предположила, будто вы дали ей выходной на сегодняшний вечер.

— Буду вам очень благодарен, — ответил Ник, твердо решив, что Рози перестает быть «малышкой» и становится полноправным членом семьи, к проблемам которого будут относиться с особым вниманием. — Мисс Стэнфорд на террасе?

— Нет, она в саду, разговаривает по телефону. Судя по всему, конфиденциальный звонок. — Экономка помолчала. — Сэр, я прошу прощения, но правильно ли вы делаете, приглашая ее в дом? Мисс Стэнфорд — журналистка, а вы всегда не любили, когда кто-то вмешивается в вашу личную жизнь.

— Лидия Стэнфорд — личный биограф Венди. А поскольку какое-то время мисс Беннингтон будет жить здесь, нам с вами так или иначе придется мириться с присутствием Лидии Стэнфорд в этом доме. Кроме того, ее сегодняшнее участие в истории с Рози заслуживает вознаграждения хотя бы в виде одной порции жаркого.

— Я поняла вас, сэр. — Кристина поднялась наверх, оставив Ника размышлять, с кем так срочно понадобилось поговорить Лидии, если она даже не стала дожидаться момента, когда покинет его дом.

Ник прошел в свою спальню, а оттуда в гардеробную. Надо наконец переодеться. Он с наслаждением ослабил узел дорогого шелкового галстука, снял его и повесил в шкаф. Но пальцы замерли, едва коснувшись верхней пуговицы на сорочке. Может, Кристина права и, пригласив Лидию к ужину, он совершает ошибку? Конечно, она очень амбициозна. Но с его стороны это всего лишь жест благодарности. Кроме того, теперь ему следует узнать как можно больше о жизни в семье, где растет глухонемой ребенок. Не думает же Кристина, что ему приятно провести вечер в обществе женщины, которая с момента знакомства пробуждала в нем только одно желание — медленно, пуговица за пуговицей, расстегнуть ее отвратительный жакет, стащить его и выкинуть в окно. Он улыбнулся. Пока это желание остается единственным, можно чувствовать себя в полной безопасности.