Из города на Неве: Мореплаватели и путешественники

Познавший недра земные

В своем предисловии к роману «Плутония» академик и писатель В. А. Обручев говорит, что создать это произведение побудили его… ошибки в романе Жюля Верна «Путешествие к центру Земли».

«Все это неправдоподобно, — писал Владимир Афанасьевич. — Жерла вулканов — не открытая труба, идущая далеко вглубь, — они заполнены застывшей лавой; на плоту по кипящей воде, тем более по раскаленной лаве, плыть нельзя». И еще: «Хороший научно-фантастический роман должен быть правдоподобен, должен внушать читателю убеждение, что все описываемые события при известных условиях могут иметь место, что в них нет ничего сверхъестественного, чудесного…»

Он надеялся, что его роман побудит молодых читателей ближе познакомиться с геологией, а может быть и посвятить ей всю свою жизнь. Эта мечта ученого сбылась. Каждое поколение советских геологов — да и не только геологов — в юные годы зачитывалось и еще долго будет зачитываться романами Обручева. Их отличительная особенность — стремление предельно сблизить фантазию и реальность. Ведь с каждым годом эта грань и в жизни становится все тоньше; наши реальные научные достижения еще недавно казались безграничной фантазией.

Обручев отличался фанатической преданностью геологии. Им написаны сотни статей, множество научных трудов, а также несколько художественных произведений.

Настойчивый, порой полный самоотречения поиск строгой научной истины, стремление во что бы то ни стало добраться до самых ее глубин были характерной особенностью этого человека, настоящего подвижника в отечественной геологии. Сколько тяжелых, крутых троп пройдено им на его долгом жизненном пути! Вот характерная запись, сделанная Обручевым в дневнике во время путешествия в Китай, когда он шел по Наньшаню: «Летом нас донимала жара, зимой морозы. В пустыне мы пили скверную воду. Однообразно, а иногда и скупо питались… Пожалуй, больше всего я страдал от одиночества, ведь вокруг меня не было ни одного русского человека. Долгие месяцы я был оторван от Родины, редко мог получать даже известия от своей семьи. Иногда было очень тяжело физически и тревожно. Только горячий интерес к работе, страсть исследователя помогли мне преодолеть все лишения и трудности».

Владимир Афанасьевич Обручев родился 29 сентября (10 октября) 1863 года в селе Клепенино, неподалеку от Ржева, в семье офицера. Мать его, Полина Карловна, хорошо знала русскую литературу, свободно говорила на французском и немецком языках. Она добивалась, чтобы эти языки освоил и сын.

Виленское реальное училище Владимир окончил в 1881 году. Он мечтал стать путешественником. Для этого, казалось ему, есть прямая дорога — естественное отделение университета. К сожалению, реальное училище не давало права поступить в университет. Оставались институты технического профиля.

Вскоре трудные конкурсные экзамены в Петербургский горный институт были позади. Владимир стал студентом.

Горный институт в те годы был одним из наиболее передовых учебных заведений страны. Одним из его преподавателей был профессор Иван Васильевич Мушкетов. Его лекции, полные живых воспоминаний о путешествиях, с первых дней захватили Владимира. Мушкетов заметил пытливого студента. Постепенно между крупным специалистом и юношей завязалась дружба, которая длилась впоследствии долгие годы.

Когда Обручев учился на первом курсе, его семью постигло большое горе: скончался отец. Начались трудности. Плата за обучение в институте возросла. И Обручевым стала помогать сестра отца Мария Александровна Сеченова, жена знаменитого ученого. Но трудности подтолкнули и самого юношу на поиски средств к жизни. Владимир Обручев начал сотрудничать в журнале «Вестник Европы», и этот этап его жизни имел впоследствии важное продолжение.

На третьем курсе он принял участие в геологической экспедиции. Пока это была лишь студенческая практика. Но она стала первым в его жизни настоящим путешествием. Свыше двухсот километров прошла группа студентов под руководством Мушкетова по реке Неве, Ладожскому каналу и реке Волхову. Будущие разведчики недр воочию увидели геологические разрезы в районе волховских порогов. Они учились определять возраст пород, подмечать признаки залегания полезных ископаемых. Все увиденное произвело на Владимира такое огромное впечатление, что он вспоминал это путешествие всю жизнь.

Обручев окончил Петербургский горный институт со званием горного инженера. Мушкетов не оставил своего любимого ученика без поддержки и руководства. Владимир получил от него рекомендацию, которую предстояло вручить генералу М. Н. Анненкову, руководителю строительства Закаспийской (ныне Ашхабадской) железной дороги.

Приехав на место, молодой инженер вскоре начал исследовать степную часть Закаспия. Предстояло найти вблизи железнодорожной трассы источники воды. Кроме того, нужно было обезопасить пути от песчаных заносов, которые часто останавливали движение поездов.

Энергия молодого инженера буквально кипела— этим и можно объяснить, что немногим более трех месяцев потребовалось Обручеву на обследование значительной части пустыни Каракумы от селения Кизыл-Арват у подножия Копетдага до реки Теджен и далее — до границы с Афганистаном. Затем Обручев двинулся по долинам рек Кушки и Мургаба и далее через пески — к Чарджоу.

В долинах рек еще были явственно видны следы недавних бурных разливов. В мае 1886 года вода заливала полотно железной дороги на протяжении пятидесяти километров. Обручеву было поручено найти средство защиты путей от паводка. Недавний выпускник института блестяще разрешил все поставленные перед ним задачи. Он предложил срочно создать систему сброса избытка вод рек Теджена и Мургаба в естественные котловины. Вода в дальнейшем могла пригодиться для орошения. Местные породы деревьев и кустов должны были сдержать напор песков и защитить от их наступления железную дорогу. Предложения молодого геолога были приняты. Отчет о работах, выполненных в Закаспии, был напечатан в «Известиях Геологического комитета» и с интересом встречен специалистами.

Тем временем Обручев продолжал свои исследования в Закаспии. На их основе он впервые предложил научно обоснованную классификацию песков, выделил грядовые, бугристые и барханные.

Работать длительное время в условиях пустынь было нелегко, но интересно. Обручеву удалось определить, что ряд солончаковых котловин длиной почти 180 километров— это древнее русло Амударьи. Эта местность теперь называется Обручевская степь.

Новый труд геолога — «Закаспийская низменность»— был напечатан в «Записках» Географического общества, Обручев быстро приобретал известность. За открытия, сделанные в песчаных пустынях, его наградили серебряной медалью; «Закаспийская низменность» вызвала особый интерес и была отмечена малой золотой медалью.

И вновь профессор Мушкетов поручил своему ученику ответственное дело. В 1888 году при Иркутском горном управлении была впервые учреждена должность геолога. Профессор настоятельно посоветовал Обручеву занять ее. Еще и теперь в Сибири сохранились огромные малоисследованные территории. А почти сто лет назад эта бескрайняя сторона была почти не освоена. Когда Владимир Афанасьевич прибыл в Иркутск, стояла поздняя осень. Бездорожье и наступающие суровые холода не позволяли развернуть полевые геологические работы. Поэтому Обручев занялся систематизацией богатой коллекции минералов, которой располагало горное управление, а также организацией геологической библиотеки.

В тот период ученым секретарем Сибирского отделения Географического общества работал известный исследователь Монголии и Китая Григорий Николаевич Потанин. Они быстро подружились, и Потанин нашел своему молодому энергичному другу массу дел. За работой время летело быстро.

А когда пришла весна и стали подсыхать дороги, Обручев, успев тщательно подготовиться, выехал в свою первую сибирскую геологическую разведку. Его путь шел берегом Ангары до села Усолье (теперь — город Усолье-Сибирское). Там он искал месторождение угля на берегу левого притока Ангары — реки Оки. Затем пересек прибайкальские горы от якутского тракта до озера Байкал и побывал на самом большом острове этого озера — Ольхоне (его площадь 730 км²). Осмотрел он и месторождения слюды и ляпис-лазури в предгорьях хребта Хамар-Дабан, и горячий минеральный источник Ниловой пустыни в Тункинской котловине.

Через год, весной 1890 года Обручев решил провести геологическое исследование Ленского золотоносного района. Хотя Ленские прииски давали в те годы золота больше, чем все остальные прииски России, этот район был мало изучен. Чтобы понять особенности геологического строения района, Обручев исходил таежными тропами не одну сотню километров. Он работал и в бассейнах рек Витим (правый приток Лены) и Бодайбо (приток Витима).

Сибирь с ее несметными богатствами очаровала Владимира Афанасьевича на всю жизнь. Наверное, он бы продолжал свои исследования золотоносных районов (они уже дали хорошие плоды), но в начале мая 1892 года он получил телеграмму от П. П. Семенова-Тян-Шанского. Географическое общество предложило Обручеву отправиться в экспедицию в Китай.

Могли ли быть сомнения в том, принять или нет это лестное предложение? Ведь ему поручали посетить значительную часть северного Китая, а затем исследовать огромную область в восточной части Центральной Азии. На его пути величественные вершины гор Наньшаня. Дальше его дорога шла через восточный Тянь-Шань.

Полный самых радужных надежд, Владимир Афанасьевич 1 сентября 1892 года выехал из Иркутска и направился в пограничную Кяхту. Отсюда начинались бескрайние степи Монголии. По дороге из Кяхты в Ургу (ныне Улан-Батор) уже проехало немало известных путешественников. Но Обручев и здесь сумел увидеть то, чего не заметили другие. Он первым дал описание геологического строения местности между Кяхтой и Ургой. А в пустыне Гоби за Ургой его ждала интересная находка: осколки зуба носорога! «Владелец» этого зуба жил в третичном периоде.

Находка Обручева многое изменила в гипотезах о происхождении пустыни Гоби. Прежде известный исследователь Китая немецкий ученый Ф. Рихтгофен утверждал, что Гоби некогда была дном моря. Зуб же носорога свидетельствовал о континентальных отложениях. Научные выводы Обручева были позже подтверждены другими учеными.

Но особенно важное значение имели исследования Обручева в области происхождения лесса. Лесс — это серовато-желтая землистая горная порода. Наиболее распространенной в то время была водная теория его происхождения. Ей противопоставлялась ветровая. Тот же Ф. Рихтгофен был основоположником эоловой — ветровой теории; но для китайского лесса предлагал смешанную, главную роль отводил дождевым водам.

Проблема происхождения лесса в Центральной Азии живо заинтересовала Обручева. Он опроверг дождевое происхождение лесса в этом районе. Лесс залегал здесь на таких возвышенностях, что дождевые потоки просто не могли занести его туда. Значит, оставалась «ветровая» теория: лесс образовался из минеральной пыли, принесенной северными или северо-западными ветрами.

Наконец, Владимир Афанасьевич в Пекине — столице Китая. В начале 1893 года он направляется к горам Наньшаня через пустынное плато Ордос, а затем через район верховьев реки Хуанхэ. Горы Китая дали Обручеву множество интересных геологических сведений. Но как тяжел был этот путь!

Сколько бы ни миновало лет, а перед глазами, когда он вспоминал о том периоде, вновь и вновь вставали бесконечные болота Цайдама. Стояла нестерпимая жара, мучительно хотелось пить, но вода имела здесь горько-соленый вкус; вдобавок путешественников терзали полчища гнуса. Не принесла облегчения и осень. Нагрянули холодные беспросветные ливни. И все-таки он остался верен себе и даже на исходе сил выбрал трудный путь через монгольские пустыни. Затем ему нужно было повернуть на юго-восток, вновь к реке Хуанхэ.

Насколько тяжел был этот путь, видно из того, что даже привычные к зною и другим особенностям климата проводники из местного населения сбежали. Владимир Афанасьевич остался один. Много дней шел он по этой безводной местности. В этой части страны никогда не бывали европейцы, Обручев оказался первым. С огромным трудом добрался он до долгожданной Хуанхэ, переправился через нее.

В октябре 1894 года, выполнив программу исследований, Обручев направился домой. Позади было более тринадцати тысяч километров пути; в среднем он проходил до тридцати километров в день. Около шести тысяч километров из них — по дорогам, где прежде не встречали европейцев. Обручев вел маршрутную съемку, вносил исправления в карты, собрал несколько тысяч образцов горных пород и окаменелостей. Он установил, что Наньшань — горная страна площадью более трехсот тысяч квадратных километров. Поистине это был героический поход!

Уже 17 декабря 1894 года Обручев, имя которого стало сразу широко известным, выступил с докладом о путешествии в Географическом обществе. За его крупные научные достижения ему была присуждена почетная премия имени Н. М. Пржевальского. Позже общество издало в двух томах путевые дневники Обручева.

Известный советский геолог и палеонтолог академик Дмитрий Васильевич Наливкин, который сам много путешествовал по Азии, писал: «Экспедиция Владимира Афанасьевича Обручева до сих пор осталась неповторенной, до сих пор и — на многие десятилетия в будущем. Собранные им геологические данные являются единственными для обширной территории сердца Азии. И сейчас геологи всего мира пользуются работами Владимира Афанасьевича как важнейшим первоисточником».

Весной 1895 года Обручев вновь стал собираться в дорогу. Предстояло исследовать южное Забайкалье вплоть до границы с Амурской областью. Намечалось строительство железной дороги, связывающей Урал с Дальним Востоком. Маршрут экспедиции проходил от берегов Байкала до Читы. Удалось найти месторождения бурого угля, крайне необходимого для будущей железной дороги.

В конце 1899 года в Берлине состоялся VII международный Географический конгресс. Русское географическое общество направило туда своим полномочным представителем Обручева. Он выступил с докладом об орографии и тектонике Забайкалья. Здесь ему удалось познакомиться со знаменитым немецким путешественником и геологом Ф. Рихтгофеном. Профессор геологии и географии в учебных заведениях Бонна, Лейпцига и Берлина, ученый с мировым именем, Рихтгофен дважды— в 1860 и 1868 годах — побывал в Китае, провел там большие геологические исследования. Поэтому встреча ученых, их научные дискуссии по различным проблемам этого района, а также о происхождении китайского лесса принесли обоим большое удовлетворение и были взаимно полезны.

VIII сессия Международного геологического конгресса открылась в 1900 году в Париже. Геологов России на ней опять представлял Обручев. Здесь еще более расширились его научные связи. Ученый подробно узнал Францию, побывал он и в Швейцарии, Венгрии, Австрии. Особенно памятной оказалась встреча в Австрии с Эдуардом Зюссом, известным геологом. Их беседа касалась Джунгарии, территории между Монголией, Алтаем и восточным Тянь-Шанем. Она так мало изучена в геологическом отношении!

Пока в жизни ученого все шло успешно. Профессор Мушкетов рекомендовал его на должность профессора и декана горного отделения Томского технологического института. Лекции Обручева по физической геологии, петрографии, полевой геологии и рудным месторождениям были чрезвычайно популярны. Ведь ученый не ограничивался теорией, каждый его рассказ был наполнен живыми фактами, эпизодами недавнего путешествия в Центральную Азию. Преподавательская работа увлекла Владимира Афанасьевича. Он с энтузиазмом принялся руководить геологическими экскурсиями студентов, их дипломными работами.

Одна за другой выходят и его книги: «Орография и геологический очерк юго-западного Забайкалья», «Геологическая карта Ленского золотоносного района», первый и второй тома дневников путешествия по Центральной Азии. За последнюю книгу Географическое общество присудило В. А. Обручеву золотую Константиновскую медаль — одну из самых высоких в то время наград.

Владимир Афанасьевич не оставлял научной работы, писал статьи, обрабатывал материалы. Пришло лето, и его опять потянуло в уже знакомые места — на Лену. Он был назначен начальником Ленской геологической партии, которая вела съемку золотоносных районов реки.

Подходило время подумать и о более дальнем походе. Джунгария все сильнее и сильнее манила его своими нехожеными тропами. Первое путешествие в эту страну началось летом 1905 года. Вместе с Владимиром Афанасьевичем шли два его сына: Владимир и Сергей. В более поздних путешествиях (1906 и 1909 годов) к их группе присоединился студент Томского института Михаил Усов, впоследствии известный ученый, академик. Путешествие в Джунгарию оказалось на редкость успешным. Академик Д. В. Наливкин писал: «По своим результатам и значению эта экспедиция занимает второе место после экспедиции в Центральную Азию. Для целого ряда районов она дала важнейший и нередко единственный геологический материал».

После поражения революции 1905–1907 годов началась реакция. Пост министра народного просвещения занял Л. А. Кассо — верный прислужник П. А. Столыпина, имя которого стало символом мракобесия и тирании. В. И. Ленин назвал ведомство Кассо министерством «полицейского сыска, глумления над молодежью». Методы сыска распространились, конечно, и на Томский политехнический институт. И тут в поле зрения этого министра попал ученый, который никогда не скрывал своих передовых взглядов, — Владимир Афанасьевич Обручев. Более того, как выяснилось, этот ученый нередко публикует в газетах фельетоны, едкие юморески и стихи на политические темы! Его псевдоним тоже весьма выразителен: «Ерш». Особенно же крепко достается от «Ерша» не кому иному, как самому попечителю Западно-Сибирского округа, любимцу Кассо — Лаврентьеву!

Так всемирно известный ученый стал в глазах начальства «опасной личностью», «совратителем молодежи». По требованию министра Владимир Афанасьевич был отстранен от педагогической деятельности. Пришлось перебраться в Москву, оставить любимую педагогическую работу. Ограничиться систематизацией материалов, подготовкой статей для журналов…

Как же скучал он без своих юных слушателей, как тяжело переживал отрыв от живительной молодежной аудитории! Позднее он найдет применение своему просветительскому дару и получит широчайшее признание как писатель, способный увлечь своей поистине неистощимой фантазией многие тысячи юных сердец… Но все это случится позднее. Весной 1914 года он вместе с сыном Сергеем вновь в экспедиции — на этот раз на Алтае. Цель ее — изучение тектоники края.

Сердце его опять билось спокойно, — он ведь вновь в своей стихии, хоть путь и не прост. Они ехали на подводах, на верховых лошадях. Хотелось исследовать как можно больше мелких, узких речушек. Для передвижения по воде здесь обычно применялись баты — узкие и длинные лодки, выдолбленные из древесного ствола и управляемые двухлопастным веслом. По долинам рек Чуя и Катунь экспедиция пришла в село Онгудай.

Позднее Обручев писал: «В Онгудае я получил впервые почту, присланную из Томска, и узнал о начавшейся мировой войне. Это заставило думать о скорейшем возвращении в Москву, и посещение Восточного Алтая отпадало». Тем не менее и эта экспедиция принесла хорошие результаты: позволила уточнить историю развития рельефа большой горной страны.

На будущее, чтобы не потерять даром времени, Обручев составил перспективный план работы. В нем был указан целый ряд научных трудов, обработка путевых заметок и дневников, записей полевых наблюдений. Работа со студентами в аудитории была для него пока невозможна, и он стал сотрудничать в журнале «Природа», который пользовался большой популярностью у молодежи.

Постепенно имя Владимира Обручева становится все более известным. Его статьи «Новый сибирский метеорит», «Землетрясение на Камчатке», «Происхождение антрацита», «Древнее оледенение Алтая» и многие другие занимательно и научно достоверно раскрывают тайны природы. Но не один десяток таких статей был напечатан, прежде чем ученый решился написать свой первый роман. Им стала «Плутония».

Обручев написал ее в 1915 году, а увидела «Плутония» свет лишь при Советской власти — в 1925-м. Причина все та же: «крамольные» с точки зрения царского правительства убеждения автора.

«Свободное развитие России вообще задавлено самодержавием, — писал он в романе. — Но переменится правительство, и мы, может быть, начнем работать в крупных масштабах…» Уже одного этого было более чем достаточно для запрещения книги. А в советское время она выдержала множество изданий огромными тиражами — как и другие литературные произведения выдающегося ученого.

Одна за другой выходят научные работы Обручева: «Роль геологии в развитии производительных сил России», «Признаки медных и серебристо-свинцовых руд в Енисейском уезде», «Что делается у нас и что можно еще сделать для изучения ископаемых богатств России».

Грянула Великая Октябрьская социалистическая революция. Мог ли остаться в стороне от ее целей такой истинный патриот страны, как Владимир Афанасьевич Обручев? Позднее он напишет: «Две трети своей долгой жизни я провел в условиях старой России. На склоне лет я дождался наконец животворящей социалистической революции, о которой вместе со многими я мечтал в молодости, как о чем-то желанном, но очень далеком. Я увидел возрождение России…»

Уже в начале 1918 года Обручев по заданию Высшего Совета Народного Хозяйства приступил к изучению месторождения цементного сырья и огнеупоров в Донбассе. Цемент был необходим стройкам молодой Советской республики. Обручев выполнил задание. Его труд оценили высоко: в том же году ученый совет Харьковского университета присвоил ему звание доктора геологических наук.

Страна остро нуждалась в разработке и рсвоении полезных ископаемых. В Москве была открыта Горная академия. Ей предстояло обеспечить государство высококвалифицированными инженерами горнозаводского дела и горного хозяйства. Весной 1921 года Обручева пригласили туда на преподавательскую работу. В том же году его избрали членом-корреспондентом Российской Академии наук.

С огромным воодушевлением Владимир Афанасьевич окунулся в преподавательскую деятельность. Он читал студентам старших курсов «Рудные месторождения» и «Полевую геологию», некоторое время исполнял обязанности декана горного факультета, а затем проректора академии. За восемь лет работы в академии он написал два фундаментальных учебника: «Полевую геологию» в двух томах и «Рудные месторождения» — тоже в двух томах. Для поколений геологов и горных инженеров эти книги стали незаменимым пособием.

За плечами Владимира Афанасьевича были долгие годы странствий в горах и пустынях. Все это дало ему богатейший опыт. Опыт обобщения и систематизации обширнейших наблюдений. Так появился большой труд — «Геология Сибири». Он был издан в 1926 году. За эту работу Обручеву была присуждена премия имени В. И. Ленина.

Не оставляет он и своей популяризаторской деятельности. В 1926 году выходит его новый научно-фантастический роман — «Земля Санникова». В его основе легенда о сибирском племени онкилонов, которых чукчи вынудили переселиться на один из островов Северного Ледовитого океана. На этом острове имеется не вполне потухший вулкан, он-то и согревает землю, превращая остров в оазис среди льдов… Такая версия событий представлялась ученому достаточно реальной. К тому же среди моряков-полярников бродила легенда, что к северу от Новосибирских островов существует некая неизвестная земля; ее очертания (правда, сквозь густой туман) даже «видел» известный полярный исследователь Э. В. Толль… И вновь, как в «Плутонии», в «Земле Санникова» оживают давно вымершие животные. Сюжет нового романа сохранил свою увлекательность до наших дней. По этому произведению был поставлен фильм.

В 1929 году Обручева избрали действительным членом Академии наук СССР. Он занял пост директора Геологического института АН СССР в Ленинграде. У, Владимира Афанасьевича на счету буквально каждая минута. Все новые партии геологов уходят в экспедиции — в Среднюю Азию, на Урал, в Сибирь — в поисках нефти, угля, золота. Необходимо точно направить их работу, чтобы результаты были получены возможно быстрее. Он выступает как консультант и эксперт, — вот когда по-настоящему пригодился его редкий дар научного предвидения. Ведь Обручев как никто способен сквозь толщу породы «увидеть» скрытое богатство. И он теперь с увлечением обучает этому искусству молодых. Одновременно он создает своеобразный энциклопедический труд «История геологического исследования Сибири», посвященный периоду с начала XVIII века до 1917 года. За создание этого трехтомного труда он был награжден Государственной премией.

Именно в тот период ученый вносит свой особый вклад в отечественную геологию. Он выводит научно обоснованный закон распределения полезных ископаемых. Вот что писал академик А. Е. Ферсман об этом открытии: «Владимир Афанасьевич дал первые схемы распределения полезных ископаемых на территории Сибири, причем поставил перед собой две задачи: систематизировать полезные ископаемые по отдельным металлогеническим областям и по отдельным геологическим эпохам… Владимиру Афанасьевичу удалось установить определенные эпохи в геологической истории Сибири и к ним приурочить главнейшие полезные ископаемые…» Теория распределения полезных ископаемых в недрах по геологическим эпохам дала возможность геолого-разведочным партиям, даже если нет выхода того или иного полезного ископаемого на поверхность, определять, есть ли достаточное основание для начала разработок. Сам геологический возраст пород, а также их химический и минеральный состав уже позволяли устанавливать, что ценного может находиться в данном участке недр.

Развитие страны требовало освоения все новых и новых ранее необжитых территорий с богатыми природными ресурсами. Одно из первых мест в этом грандиозном плане заняло освоение Северного морского пути, а значит, и строительство дорог, полярных портов, промышленных комплексов, электростанций, городов. Но на пути решения этой всеобъемлющей задачи стояла серьезная преграда — вечная мерзлота. Любая работа в зоне вечной мерзлоты требует знания ее сложных законов.

Обручеву вечная мерзлота была знакома давно. Он сталкивался с ее особенностями во время своих исследований в Сибири. В 1930 году была создана комиссия по изучению вечной мерзлоты при Академии наук СССР, и во главе ее был, конечно же, поставлен Обручев. Комиссия должна была помогать организации в Сибири сети опорных пунктов, мерзлотных станций. Они вели наблюдения за грунтами в зонах вечной мерзлоты при колебаниях климата. В 1936 году президиум Академии наук преобразовал комиссию в Комитет по изучению вечной мерзлоты, а через три года, учитывая важность проблемы, был создан институт мерзлотоведения. Его первым директором стал Обручев.

В коллективе института объединились специалисты разных профессий: географы, физики, биологи, агрономы, инженеры. Они за короткое время добились замечательных результатов: научились строить на мерзлоте здания любой высоты, прокладывать водоводы и газопроводы, сооружать шахты, рудники, железные и автомобильные дороги.

4 октября 1938 года постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) для поощрения лучших работ молодых ученых в области геологии Сибири была учреждена премия имени В. А. Обручева «За лучшие работы по геологии, географии и мерзлотоведению Азии». 10 октября 1938 года Владимиру Афанасьевичу исполнилось 75 лет. В связи с юбилеем и большими заслугами ученый был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Через год Институту мерзлотоведения Академии наук СССР присвоили имя академика Обручева.

Достижения советской геологии стали очевидны для всего мира. Авторитет наших исследователей рос с каждым годом. В 1937 году в Москве открылась XVII сессия Международного геологического конгресса. Руководителем советской делегации был назначен Обручев. Он выступил с докладом о докембрийском периоде Сибири.

Началась Великая Отечественная война. Владимиру Афанасьевичу уже 78 лет. Он в Свердловске, и не перестает трудиться. Ему поручено ответственное задание: срочно определить значение одного из марганцевых месторождений. Он нашел все необходимые данные и срочно выдал точный прогноз.

В годы Великой Отечественной войны Обручев закончил работу над пятитомной монографией «История геологического исследования Сибири». В 1950 году он будет удостоен за нее Государственной премии.

В суровом 1943 году отмечается 80-летие виднейшего геолога страны. Его награждают орденом Ленина. Среди множества обязанностей он словно бы забывает свой возраст. Ведь неустанный творческий труд всегда был и остается его стихией.

Пришла долгожданная победа, в которую академик Обручев вложил и свои силы. 10 июня 1945 года ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда — за выдающиеся научные достижения в области геологии, особенно в исследовании геологии Сибири и Центральной Азии, разработку теории рудных месторождений, создание основ новой науки о вечной мерзлоте и многолетнюю плодотворную работу по подготовке научных кадров.

Владимир Афанасьевич сохранял редкостную работоспособность. Он избран членом президиума Академии наук и вплоть до своего девяностолетия неутомимо трудится там. Продолжает обобщать свои необъятные знания в области геологии. Издает все новые и новые труды: два тома «Восточной Монголии», трехтомник «Избранные работы по географии Азии».

К 100-летию со дня рождения выдающегося геолога и президента Российской Академии наук А. П. Карпинского в 1947 году учреждается золотая медаль его имени. И первую такую медаль президиум Академии наук СССР присуждает академику Обручеву. Одновременно Географическое общество избирает его своим почетным президентом.

Как же построен столь насыщенный важными обязанностями день ученого? Он делит его на три части. Самая трудная работа — в утренние часы. После обеда и прогулки он обычно занимался библиографией, а вечером после короткого отдыха вновь садился за рабочий стол.

В последние годы его, как всегда, волновали замыслы новых книг, темы новых романов. В 1951 году, когда Владимиру Афанасьевичу исполнилось 88 лет, он закончил очередное произведение, которое и сегодня с увлечением читает юношество, — «В дебрях Центральной Азии».

Ученый совсем немного не дожил до 93-летия. Он оставил огромное научное и литературное наследие. Его авторитет как знатока недр Сибири и Центральной Азии высок и до сих пор. Имя академика Обручева присвоено не только Институту мерзлотоведения, но и другим научным и учебным учреждениям. Его имя увековечено и на карте мира. Есть Обручевская степь в Туркмении, вулкан Обручева на Камчатке, хребет Обручева в Тувинской АССР, ледники его имени на Урале и на Монгольском Алтае, оазис в Антарктиде, минеральный источник у Бахчисарая, пик в горах Наньшаня. Президиум Академии наук СССР постановил назвать одно из судов Института океанологии «Академик Владимир Обручев». В Ленинграде, на здании Горного института, где учился знаменитый геолог, установлена мемориальная доска.

Продолжают волновать воображение читателей и его романы. В чем секрет их долголетия? Перелистаем вновь страницы первого из них — «Плутонии». Роман не потерял своей ценности, он продолжает вызывать у юного читателя неудержимый интерес к исследованию Советской Арктики. Изучение же этой обширной и еще полной многих загадок области с каждым годом приобретает все большее значение. А это значит, что не только ценнейшие научные труды, но и романы замечательного советского ученого и писателя еще долгие годы не будут пылиться на полках…